Петрушка на балу

Присев на подоконник, Сергей подставил лицо хилому октябрьскому солнышку.

– Ну и молодчина, – обронил он.

– В чем, интересно, она молодчина?

– В том, что из дома вас выживает. Выроете землянку, обустроитесь… Валька, ты ведь не за этим пришел.

Валентин смущенно топтался у двери.

– Катя передать просила, чтобы ты нашел другое училище для своих экзерсисов.

Сергей хмыкнул.

– Какие слова мы знаем. Продвинутые нынче пошли балерины.

Валентин нахмурился.

– Пойми, она нервничает. Думает, ты наблюдаешь за ней, чтобы критиковать.

Сергей жмурился на солнце.

– Неужели? А если Катя выйдет на сцену Большого? К ее ногам само собой, посыпятся только розы, без шипов критики. Валька, почему ты позволяешь девчонке парить тебе мозги? Мачо ты или тряпка?

– Мачо у нас ты! – огрызнулся Валентин.

– Не только, – возразил Сергей. – Завлаб наш – тоже мачо. Для одного НИИ даже многовато. Причем борода у завлаба натуральная.

– Ты меня достал! – Валентин вышел, хлопнув дверью.

Сергей с минуту еще позагорал и закрыл окно.

Дома, поужинав, он сразу сел за статью о радиоактивном семействе «уран-актиний» и дожал ее за час. Затем переоделся в шорты, раскрыл альбом с рисунками балетных движений и принялся их отрабатывать. Вошла мама, понаблюдала, сказала «псих» и вышла.

Минут через десять мама вернулась вместе с отцом. Оба встали в дверях. Мускулистое их чадо как раз выполняло «шпагат», который хорошо ему удавался со школьной скамьи. Родители переглянулись. Нормальные советские инженеры, они тихо недоумевали. Комплекции они были хрупкой, нрав имели любознательный, и выкрутасы отпрыска побуждали их обмениваться впечатлениями.

– Впадает в маразм? – поинтересовался отец. – Рановато. Этак мне за ним не поспеть.

Мама указала на альбом.

– Это маразм с картинками.

– О-о! – восхитился отец. – Он собирается переучиться на балерину.

Мама фыркнула.

– А что? Талия у него вполне.

Сергей невозмутимо отрабатывал вращения.

Отец спросил:

– Почему без музыки?

– Музыка после вручения призов, – разъяснила мама.

Отец заглянул в альбом, затем перевел взгляд на вертящегося сына.

– И как это безобразие называется?

– Сиссон томбэ вперед, – выдохнул Сергей. – Освободите помещение, зубоскалы.

Мама потянула отца за рукав.

– Петя, пойдем. Вдруг это какой-то вирус.

– Сиссон томбэ! – повторил отец. – А ведь был такой способный, такой ласковый мальчик.

Родители вышли.

– Ха-ха! – бросил вслед им Сергей. – Комики на манеже!

Запарясь с пируэтами, он стал отрабатывать гимнастический мостик. Затем принялся отжиматься на руках и выполнять кувырки вперед-назад. Тут опять вошла мама.

– Тебя к телефону.

– Кто? – осведомился Сергей, стоя на голове.

– Девушка.

– Если Динка, мам, скажи, я перезвоню.

– Не Дина.

– А кто?

– Подойди и выясни это сам.

Переместясь с головы на ноги, Сергей последовал в прихожую и взял лежащую на тумбочке телефонную трубку. Из трубки прозвучал взволнованный голос:

– Здравствуй. Это Катя.

Губы Сергея расплылись в улыбку.

– Привет, Катерина. Я не согласен категорически.

Голос девушки выразил растерянность.

– С чем не согласен?

– С твоим стремлением турнуть меня из училища. Ведь звонишь ты по этому поводу?

В трубке возникла пауза.

– В общем, да. Зачем ты к нам повадился?

– Изучаю классический танец. Нельзя?

– Ой, да прекрати! Ты просто дурака валяешь!

Сергей улыбался до ушей.

– Каждый из нас останется при своем мнении. У тебя все?

В трубке опять возникла пауза.

– Слушай, Макаров, – девушка старалась говорить жестко, – неужели тебе трудно выбрать для своих чудачеств какое-нибудь другое…

– Катерина, – перебил Сергей, – почему ты звонишь из автомата?

Катя замялась.

– С чего ты взял?

– У тебя там машины гудят. Или ты используешь звукозапись?

– Да, из автомата, – призналась Катя. – Я знала, что мы поругаемся, и не хотела, чтобы слышала мама.

Сергей хмыкнул.

– В таком случае у меня предложение. Сейчас я к тебе приеду, мы полчасика погуляем и разругаемся окончательно.

– Это исключено! Я устала, мне рано вставать… Во сколько ты сможешь приехать?

– А где ты живешь?

– Полежаевская. В двух шагах от метро.

Взглянув на часы, Сергей произвел в уме подсчет.

– Буду к десяти. До полвины одиннадцатого навешаем друг другу плюх, и ты заснешь умиротворенная. Говори адрес.

Катя хохотнула и, назвав улицу с номером дома, сказала:

– Жду у подъезда. Только знаешь, Макаров… я не хочу ругаться.

– Это у тебя минутная слабость, – предположил Сергей. – Как только меня увидишь, мигом обретешь боевой кураж. Подбирай пока забористые выражения.

Катя рассмеялась.

– Макаров, ты невыносим! – И повесила трубку.

Сергей в темпе принял душ и оделся.

– Куда ты, на ночь глядя? – осведомилась мама.

Сын обернулся в дверях.

Рядом с матерью стоял отец, заговорщически усмехаясь.

– Что знаменательно, – проговорил он, – весь балет из головы точно ветром сдуло.

– Может, он мчится экзамен сдавать? – высказала догадку мама.

Сергей сохранил серьезность.

– Зря стараетесь, ребята. Меня вам не высмеять.

Отец чуть склонил голову набок.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что верю в прогресс.

Родители прыснули.

– Чтоб в одиннадцать был дома! – бросила вдогонку мама.

На тротуаре Сергей пинал по дороге камешек.

Для середины октября было довольно тепло, и на безоблачном небе сверкали звезды.

Катя ждала у подъезда. На ней была куртка с шарфиком, джинсы и сапожки. Ее пышные черные волосы, словно сгусток тьмы, собраны были в узле на затылке, а глаза искрились, как частички звездного неба.

Она шагнула Сергею навстречу.

– Походим вокруг дома, да?

Сергей качнул головой.

– Зачем ходить вокруг да около? – Он взял девушку за плечи и поцеловал в губы. – Ну здравствуй.

Обомлевшая Катя его оттолкнула.

– Ты что… обалдел?

– Даю тебе лишний повод поругаться. – Сергей вновь ее поцеловал, более настойчиво.

Катя отстранилась не сразу.

– Слушай, ты хоть соображаешь… соображаешь хоть что-нибудь? – И она поцеловала Сергея сама. Затем посмотрела ему в глаза. – Ой, Сереж, что мы делаем?.. Сереженька… – И приникла к его губам мягкими теплыми губами.

Когда дыхание у обоих зашлось, они замерли, обнявшись. Припозднившиеся жильцы дома, спеша к семейным очагам, деликатно их обходили.

А Сергей с Катей все целовались.

– Ну вот, – сказал Сергей, переводя дух, – теперь отправляйся баиньки.

Катя прижалась к его груди.

– Нет, я еще хочу. – И они целовались до головокружения, а во время перерыва Катя прошептала: – Сереж, не уходи. Давай всю ночь так стоять.

Сергей взял ее лицо в ладони.

– Не могу: меня мама заругает.

Катя рассмеялась.

– Прекрати, Макаров! Я тебя не отпущу!

Сергей смотрел ей в глаза.

– Когда у тебя день рождения?

– Десятого января. А что? Хочешь подарить мне поцелуй?

Разумеется, они поцеловались, и Сергей сказал:

– Мы оба понимаем, что ты втрескалась в меня по уши и, конечно же, хочешь…

– Замолчи! – Даже при свете фонаря заметно было, как вспыхнули Катины щеки. – Пожалуйста, не надо!

– И хочешь, – невозмутимо продолжил Сергей, – предложить мне руку и сердце. Скрывать не стану: я окрылен. Но, так как тебе нет восемнадцати, не могу воспринимать твое предложение как деловое. Лишь после десятого января этот проект обретет почву. И если до тех пор ты не передумаешь, противиться тебе я не сумею.

Теперь Катя взяла его лицо в ладони.

– Макаров, ты серьезно?

Он смотрел ей в глаза.

– Более чем.

Она порывисто его обняла.

– И я смогу тебя тормошить, царапать и кусать?

Сергей вздохнул.

– Веселенькая перспектива.

– Со мной не соскучишься, – пообещала Катя. – До января не дотерплю, подделаю паспорт.

– А я буду навещать тебя в тюрьме. – Они рассмеялись, и Сергей сказал: – На этой оптимистической ноте я провожу тебя до лифта.

Катя обнимала его за шею.

– Когда мы увидимся?

– Завтра после двенадцати я приеду в училище.

– Училище не в счет. Скажи честно, Макаров: зачем ты к нам повадился?

Сергей потерся носом о её нос.

– Хотел быть к тебе поближе. А потом увлекся.

– Что значит «увлекся»?

– Фантазия разыгралась. Интересно экспериментировать в балете.

Катя потрепала его за вихры.

– Ой, Макаров, ты невозможен! Но видеться мы будем каждый день, да? Вне этого чертова училища.

Сергей улыбнулся.

– Если я тебе не надоем.

Катя посмотрела на него долгим взглядом.

– Лишь бы я тебе не надоела.

– А вот этот разговор мне уже не нравится. – Сергей потянул ее в подъезд. – Марш спать.

У лифта Катя спохватилась:

– А как же Валя? Наверное, я перед ним виновата…

– В чем?

– Ну-у… вертихвостка я в его глазах.

Сергей кивнул.

– И в моих тоже.

Катя постучала кулачком по его плечу.

– Я тебя убью! Вы с Валей из-за меня не рассоритесь?

Сергей качнул головой.

– Мы с Валькой не рассоримся никогда.

– Смотри, ты обещал. – Катя вошла в лифт. – Знаешь, Сереж, мы едва с тобой знакомы, но мне почему-то кажется, что я люблю тебя гораздо больше, чем ты меня.

Сергей вытащил ее из лифта за руку.

– Кать, ты не смеешь так ошибаться.

– Ну, тогда… – Катя с улыбкой прикрыла глаза, – тогда последний поцелуй перед сном.

Домой Сергей вернулся за полночь. Родители спали, в квартире стояла тишина. Стараясь ничем не громыхнуть, Сергей почистил зубы и тоже лег.

В постели он долго ворочался, планируя объяснение с Валентином. Ничего успокоительного, однако, на ум не приходило.

Поэтому, приехав утром в свой НИИФП, он отвел друга в укромный уголок и без предисловий выпалил:

– Женюсь на Кате.

Валентин на мгновение застыл, но, что любопытно, удивился не слишком.

– Она об этом знает? – криво усмехнулся он.

Сергей не улыбнулся.

– Вчера ее уведомил. Ничего не поделаешь, Валька: это судьба.

Валентин хмуро вздохнул.

– Давай, вали все на судьбу.

Тут мимо прошел завлаб, обронив:

– Зайди ко мне, Ляшенко.

Валентин дернулся было исполнять, но Сергей его придержал.

– Через пять минут, Леонид Иванович, ладно? – буркнул он.

Завлаб обернулся, борода его ощетинилась.

– Семинар на лестничной площадке, докладчик Макаров, да?

– Типа того.

– А про две статьи к четвергу помнишь? Или тебе недосуг?

– Леонид Иванович, я сказал «будут» – значит будут.

– Ну смотри, а то… Я, конечно, не деспот, но сам понимаешь. – И завлаб ушагал к себе.

Валентин пробормотал:

– Сволочь ты, Макаров. Но хоть какая-то определенность.

– Почему я сволочь?

– Еще спрашивает!

Сергей хлопнул его по плечу.

– Валька, встанем перед зеркалом. Глянь на себя, красавца, и на меня, пенька неструганного. Как бы все обернулось, если б не судьба?

Валентин фыркнул.

– Ну да, заливай. Сразил девчонку своим лучезарным обаянием…

Сергей вскинул руку.

– А почему на Динку мое обаяние не действует? Подумай.

– Динка-то здесь при чем? – приподнял брови Валентин.

Сергей потрогал его лоб.

– Тебе лечиться надо. Иди уж, пока Горюнов санитаров за тобой не прислал.

– Погоди. – Лицо Валентина выражало недоумение. – Ты хочешь сказать, что Дина как бы… что я ей небезразличен?

Сергей посмотрел ему в глаза.

– Валя, иди в жопу.

                                      * * *

Сидя на скамье в танцевальном зале, Сергей с Валентином молчали минуты две. Затем Валентин произнес:

– Сомневаюсь, что разговор о Кате закончен. Но черт с тобой.

Сергей оперся спиной о стену.

– Угу, черт со мной. И поставим точку.

Валентин с беспокойством покосился на друга.

– Ладно, поговорим о пожаре.

– В каком ракурсе? – уточнил Сергей. – Волну, допустим, ты погнал. Второй день мент роет землю носом…

– Слабовато роет.

– А чего ты от него хотел? Чего ждешь от меня? Он работает, как может, а мы репетируем с Божьей помощью.

– Это понятно, – отмахнулся Валентин. – Но зачем ты Ольку на мента науськал?

– А что такого?

– Жаль парня.

Глянув друг на друга, продюсер и балетмейстер прыснули.

– С Олькиной помощью, – пояснил Сергей, – сыщик либо в темпе что-то нароет, либо даст отсюда стрекача. В том и другом случае канитель эта завершится.

Валентин встал со скамьи.

– Желательно, чтоб с результатом. Перекусить не хочешь?

– А то. – Сергей также поднялся. – Только не порть мне аппетита.

Они направились к двери.

Глава

 6

В холле капитан Хомяков и Ольга расположились в креслах. Плотно пообедав, капитан бросил пальто на журнальный столик и ослабил узел галстука. С красной лентой на шее Ольга сидела, перекинув ноги через подлокотник, и курила сигарету, воровато поглядывая на дверь зала.

– Качественная у вас столовка, – похвалил Хомяков. – Недорого, вкусно и дизайн интересный.

Ольга выпустила в его сторону струйку дыма.

– Дизайн – это ж надо! Какие слова мы знаем!

– Давай, прикалывайся. Только ноги на плечи не клади.

– Произвела-таки впечатление? Неплохо бы развить успех.

Капитан поерзал в кресле.

– Не дури. Вернемся к работе.

– Докурить дай.

– Значит, говоришь, Алина Макарова перед пожаром заходила в «дебри»? И с ней кто-то из мужчин?

– Сошлешься на меня – отопрусь.

– Кто именно с ней был?

Ольга вновь пустила в него дым.

– Спроси у нее сам.

– Спрошу. Не могла бы ты, кстати, ее…

Тут из дверей зала вышли продюсер с балетмейстером. Ольга принялась гасить сигарету в припасенной консервной банке. Но не успела. А если б и успела, куда спрятать дым? Продюсер с балетмейстером на миг застыли. Хомяков ссутулился, бог весть почему ощутив себя нашкодившим мальцом. Ольгины щеки стали пунцовыми, и капитан отметил, что каскадерша эта ни на шутку испугалась. Продюсер меж тем воззрился на балетмейстера.

– Прибить ее? – произнес он сердито.

Макаров хмуро смотрел на Ольгу.

– Сними этот чертов бант.

Сдернув с шеи ленту, Ольга скомкала ее и сунула в жестянку с табачным пеплом.

– Ой, ну подумаешь, – пробормотала она. – Всего пара затяжек. Столько волнений выпало…

– И детство у тебя тяжелое было, – съязвил Макаров.

Кашлянув, Хомяков вступился:

– Она, правда, пару затяжек. Замучил я ее своими вопросами.

Макаров склонил набок вихрастую голову.

– Вы замучили ее? Интересная версия.

Ольга скосила на капитана глаза, которые (можно было поклясться) были на мокром месте.

– Спасибо, напарник. Не поминай лихом.

– Ой, ой! – скривился продюсер и обратился к балетмейстеру: – Жду тебя в столовой. – Он вышел из холла.

Макаров приглашающе приоткрыл дверь зала.

– Прошу, птичка моя.

Ольга поплелась, как на заклание.

Хомяков приподнялся в кресле.

– Сергей Петрович… э-э… мы еще не закончили.

– Пять минут. – Для наглядности Макаров выставил пятерню. – Верну вам ее в целости, капитан.

Они с Ольгой вошли в зал и, прикрыв за собой дверь, уставились друг на друга.

– Бьешь меня под дых, – сухо произнес Макаров.

Ольга дотронулась до его плеча.

– Не нагоняй изжоги, о’кей?

– На кого я могу положиться, если не на тебя, дрянь такая? Ты что мне обещала?

– Всего одна сигаретка…

– После чашечки кофе, да? А потом репетиция, от которой матерый десантник загнется.

Ольга вяло сымитировала гнев.

– Это мое здоровье, Макаров! Я сама им распоряжаюсь, о’кей?!

Сергей поводил указательным пальцем перед ее носом.

– Здоровье свое ты продала мне с потрохами. Выполняй контракт. – Глядя Ольге в глаза, Макаров не повышал голоса. – Кобылка ты, к счастью, еще молодая, с хорошим запасом прочности. Но расходовать этот запас вот так, – Сергей щелкнул пальцами, – идиотизм полный. Если я сейчас дам тебе коленом под зад…

– Прекрати! – вскричала Ольга. – Точно я преступница какая-то!

– Если дам тебе под зад, – невозмутимо продолжил Макаров, – спектакль накроется и мы с твоим братом будем в дерьме по макушку. Что прикажешь мне делать?

Лицо Ольги стало пунцовым.

– Не терпится меня турнуть?! Я тебе как кость в горле?!

Сергей будто не слышал.

– Главное, – подосадовал он, – Алька в рот тебе смотрит, и под твоим влиянием, упаси Боже…

– Алька не курит! Я за ней слежу! – заорала Ольга. – И если на то пошло, ты знаешь, курю не одна я! Многие у нас курят!

– Речь не о «многих». Меня интересуешь ты.

– Неужели?! Давно ли я тебя интересую?! Не обкурился ли ты сам?!

Сергей взъерошил свои вихры.

– Щас в лоб дам, поганка маленькая.

В глазах Ольги блеснули слезы.

– Я давно не маленькая! Ты не заметил?!.. Макаров, я больше не буду!

Сергей покачал головой.

– Прежде, когда ты что-то обещала, я руку мог позакладывать: маленькая поганка слово сдержит. А что теперь?

– Макаров, прекрати! – По Ольгиной щеке поползла слезинка.

Сергей слезинку эту стер.

– Теперь, когда ты стала поганкой большой… даже не знаю.

Ольга всхлипнула.

– Больше не буду, честно! Верь мне, Макаров: ни одной затяжки! Пусть я останусь поганкой маленькой!

Они оба рассмеялись, Ольга – сквозь слезы.

                                      * * *

Весть о скорой женитьбе Макарова семиклассница Оля перенесла стойко. Внешне, по крайней мере. Когда брат сообщил отпадную эту новость, заканчивался ноябрь. Погода стояла холодная, но снег еще не выпал. С открытой форточкой, из которой несло морозом, Ольга проделывала упражнения, заданные балетной наставницей.

После месяца вольного посещения уроков классического танца девочка не могла не ощутить: Татьяна Андреевна ею довольна. Ну, еще бы! Занималась Ольга с редчайшим фанатизмом и способности при том проявляла недюжинные. В школе тоже дела шли нормально: по всем предметам средняя оценка «четыре». В балетном училище порой мелькало лицо Кати. Дважды та пыталась заговорить, но Ольга вежливо делала ей ручкой. Случались встречи и с Макаровым, продолжавшим зарисовывать в альбом балетные движения. С ним Ольга вела зажигательные беседы. «Упражняешься?» – интересовался, к примеру, Сергей. – «Как чумовая, – вздыхала в ответ Ольга. – Все места себе растянула – и тут, и тут…» – «Молодчина, – скупо хвалил Макаров. – Я тоже весь в растяжках. Скоро всех вас перетанцую.» – «Только не меня», – улыбалась Ольга. – «А вот посмотрим, – подмигивал Сергей. – Не забывай, главное, про художественную гимнастику. Про сальто там всякие, прогибы и стойки на руках.» – «Ой, Макаров! На фиг мне это сдалось в балете?» – «Это в ИХ балете на фиг. А в НАШЕМ балете, Оль, в самый раз.» – «Как это, в НАШЕМ?» – «Еще не придумал. Упражняйся пока». И далее в таком духе. И вот нате вам: женится на Катьке, говнюк.

Из форточки несло морозцем, но упражнялась Ольга в купальнике. Родители, по счастью, отсутствовали, так что поднять хипиш было некому. Сообщивший новость Валентин растерянно наблюдал невероятные кульбиты, проделываемые сестрою.

– Зачем это? – полюбопытствовал он. – Разве это балет?

– Это наш с Макровым супербалет, – запыхаясь, ответила Ольга.

Валентин невесело усмехнулся.

– Известие, вижу, не выбило тебя из колеи. Я рад.

Смахнув со лба влажную прядь, Ольга взглянула на него с вызовом.

– Из колеи не выбит даже ты. А мне что, вешаться?

– Ах ты сопля зеленая… – пробормотал брат. – При чем здесь я?

«Сопля» похлопала его по плечу.

– При чем ты или нет, решать тебе. А я для себя все решила.

Валентин припомнил недавний разговор:

– Уведешь Макарова у Кати?

– Не сразу, – уточнила Ольга. – Мне подрасти еще надо, оформиться… Пусть пока погуляет.

Брат воззрился на нее в обалдении.

– Оль, елки-палки… тебе же только двенадцать! Какими, интересно, глазами ты смотришь на одноклассников?

– В упор их не вижу. – Девочка подтолкнула брата. – Иди, Валь, не отсвечивай. Макарову мои поздравления.

Макарова, однако, она увидела сама. Следующим вечером у себя дома. И заявился он с Катькой. Уж этого Ольга снести не могла.

Снимая пальто с Кати, Сергей объявил.

– Мы на полчасика буквально. Погреемся и поскачем дальше.

Не успел Валентин разинуть вежливый рот, как стоявшая в прихожей Оля (в купальнике, между прочим) с ангельским видом уточнила:

– Поскачите куда?

Сияющая Катя, в брючном костюме под цвет глаз и с волосами, лихо заколотыми набок, выглядела сногсшибательно, что лишь увеличило Ольгину агрессивность. И очевидное Катино дружелюбие ничуть не разрядило атмосферы.

– По домам разбежимся, – ответила расфуфыренная балеринка, влюбленно косясь на Макарова. – Сережа следит за моим режимом. Говорит, я должна выспаться.

До чего мерзкое сюсюканье. Но поддержать светский разговор Валентин и Сергей опять же не успели.

– Выспаться с кем? – Оля кивнула на Макарова, затем – на брата. – С ним? Или с ним? – И пока публика, что называется, выпадала в осадок, поправила на плече бретельку. – Как тебе мой купальник, Катюш? Не слишком меня полнит?

Трое оппонентов отреагировали почти синхронно.

– Что ты несешь? – пролепетала Катя.

– Я ее придушу! – процедил сквозь зубы Валентин.

Макаров расхохотался. Затем снял с плечиков Катино пальто и сказал:

– Пошли. Здесь не погреешься.

И Катька, надевая пальто, будто кукла хлопала ресницами.

Побелевший Валентин уговаривал не обращать внимания на эту оторву и грозил «оторве» карами небесными. Словом, цирк да и только.

Макаров не спеша надел куртку.

– Расслабься, Валька: у нас правда режим. Иначе, – он приобнял Катю за плечи, – при таких нагрузках балетная фифочка превратится в клячу.

Катя потерлась щекой о его руку.

Оля крикнула:

– Зачем ты ее сюда привел?! Скажи честно, зачем?!

Катя побледнела.

Валентин побагровел и рявкнул, чтоб «сопля» шла вон.

Но Макаров сделал успокаивающий жест, присел перед Ольгой на корточки и мягко взял за ухо.

– Отвечу на оба твоих вопроса. Купальник тебе в самый раз, только в попе надо ушить. А пришел я сюда, чтобы расставить точки. Катя встречалась с твоим братом, а теперь я на ней женюсь. Так вышло, ничего не поделаешь. Мы пришли, чтобы продемонстрировать: мы вот они, мы хорошие и навсегда останемся вашими друзьями, наплевав на затертые житейские клише. Что такое «клише», посмотри в словаре. А в остальном, Оль… По-твоему, я дал честный ответ?

– Да, – тихо вымолвила девочка.

– А как ты встретила нас? Словно гадюка ядовитая. – Слегка дернув ее за ухо, Сергей встал с корточек. – Больше я с тобой, Оля, не дружу. И приходить в гости к твоему брату буду лишь в твое отсутствие. Пока, Оль. Купальник ушить не забудь.

Валентин пошел проводить парочку до лифта.

Ольге показалось, что мир обрушился. Она крикнула в распахнутую дверь:

– Макаров, вернись! На минутку, пожалуйста!

– Чего тебе еще? – буркнул из-за двери Валентин. – Вроде, уже высказалась!

– Минутка – не проблема, – отозвался Сергей. – Вредничать не буду. – Оставив Катю с Валентином у лифта, он шагнул в прихожую. – Что скажешь, поганка маленькая?

Девочка смотрела в пол.

– Больше не буду, честно.

Сергей выдержал паузу.

– Ответственно заявляешь?

– Век свободы не видать, – торжественно поклялась Ольга.

Сергей протянул руку.

– Проверим, чего стоит твое слово.

Ольга закрепила рукопожатие.

– Прекрати, Макаров: ты меня знаешь.

Сергей вновь шагнул за порог.

– Конфликт исчерпан. Мир.

Возведя глаза к небесам, Катя промолчала. А Валентин пробормотал:

– Щас она у меня огребет. По полной программе.

Сергей мотнул головой.

– Все, Валька, проехали.

На том они простились. Спустившись в лифте, Сергей с Катей вышли из подъезда. И Катя простонала:

– Я ее просто боюсь!

– Куплю тебе пистолет, – пообещал Сергей.

– Она же влюблена в тебя! Разве не видишь?

– Эта девчачья влюбленность, Катя, как простуда. Прочихается и пройдет. Не бери в голову.

– Пройдет, как же! Она вон балетом занялась – пашет как трактор…

– Жутко интересно! Мечтаю увидеть танец трактора.

– Не ерничай, Макаров. – Дыхание девушки уносилось комочками пара. – Нужен ей балет как рыбе зонтик. Стоит тебе бросить валять дурака… Кстати, может, уже хватит? Не пора ли похоронить маркиза Баттмана Тандю?

Сергей поправил на ней шарф.

– Я не подошел еще к тебе достаточно близко.