Тесный мир. Сборник рассказов

– Стоишь на самом свету, а если бы милиция ехала? – сетовала бабуля. – Спросили бы тебя, чья ты, ты бы, конечно, сразу и выдала, что внучкой Дарье Демидовне приходишься.

Я в знак согласия головой покачала.

– Ну, что я говорю? Знаю я тебя. Что думаешь, то сразу и говоришь. Язык твой – враг твой. Совсем бесхитростная. «Да, я внучка. Да, Дарьи Демидовны». Тьфу. А мне-то потом какой позор! Соплячка на виду у всех целуется. – И уже успокоившись, добавила: – Не могли под деревом, что ли, постоять? Обязательно надо было фонарь искать. Единственный фонарь в нашем районе, а они именно под ним встали.

Баба Даша была уникальной личностью. Она блюла мою честь, но при этом могла учить тому, чему нормальные родители или бабушки не учат своих детей и внуков.

Во дворе народ часто играл в лото. Бабушка вслух говорила, что это разврат, за уши таскала меня от «лоточников», если я садилась поиграть, а вечерами мы с ней играли в это самое лото дома. И в карты она же меня научила не проигрывать, и как варить самогонку рассказала, да и еще много-много чего. Ее самогонка была известна на весь район, а может быть, и на весь город, потому что к нам в окошко постоянно стучали условным сигналом, после чего баба Даша лезла в подполье и доставала очередную бутыль. Жила она на первом этаже, дом был старый, с печным отоплением и шикарными погребами, где и хранились несметные сокровища в пол-литровых бутылках, запечатанных сургучом, который бабушке по дружбе таскала почтальонша. Но не только самогоноварением славилась моя бабуля. Еще она умела заговаривать различные болезни, снимать порчу, испуги. Врачевала даже заикание. Никогда не забуду одного молодого бугая, которого за руку привела пожилая женщина.

– Заикается мой сыночек, – плакала мамаша, – а отчего, не знаем. Ни с того ни с сего вдруг начал заикаться. Раньше и спортом занимался, был крепкий, здоровый, а теперь ничего не хочет, сидит дома, стесняется сверстников.

Парень и вправду был какой-то затюканный, лет двадцати, килограммов на сто. Взгляд затравленный, глаза бегают, перекошенный в непонятном испуге рот. За время визита он ни слова не вымолвил, все стоял за своей мамашей, прятался за ее спину.

Бабушка мамашу выгнала из комнаты, велела погулять ей, а сама занялась парнем. Я как раз тогда у нее в подмастерьях подвязалась, практику проходила. Сделали мы все необходимые процедуры, а один из элементов лечения, последний, завершающий, состоял из слития воска над головой больного. И вот льется воск в воду и собирается он в фигурку собаки. Невероятно, но факт, сама присутствовала при этом. Показываем парню получившуюся фигурку, а он как заорет, совершенно не заикаясь:

– Она, это она! Чуть не укусила меня. Я ее нечаянно убил, не хотел, правду говорю, не хотел. Наверно, камень тяжелый попался.

И заплакал. Так отчаянно и горько, как парни в этом возрасте обычно не плачут. Но зато заикаться перестал. А мы с бабушкой дали слово его матери ничего не рассказывать про собаку. Парень и так настрадался.

Учась в Москве, я приехала к бабе Даше погостить на недельку. О том, как добиралась, я уже рассказывала в другой истории, потому повторяться не буду. Не была я у нее несколько лет, вот и расстроилась от вида старенькой посуды, кухонной утвари.

– Бабуль, – говорю, – давай я тебе новую посуду куплю, а это старье все выбросим.

– Нет! – кричит моя бабушка. – Мне это все дорого.

– Да посмотри ты на доску разделочную! Она вся в трещинах, перекособочилась, вот-вот рассыплется. А ухват?! Да он страшнее атомной войны!

– Нет! Не трожь!

Ну, думаю, держись бабуля. Хоть язык мой – враг мой. Но и упрямства мне не занимать. Я еще похлеще барана буду, несмотря на то, что по знаку зодиака Скорпион. На следующий день я поехала на рынок, накупила кучу новых предметов домашнего обихода и привезла бабушке. Думаете, она радовалась?

– И чем лучше эта твоя поварешка? Да моя – старая, проверенная, закаленная в боях, побывавшая со мной даже в полях – в сто раз лучше этой, неизвестно из чего сделанной.

– Еще скажи, что она в разведку с тобой ходила.

– И скажу.

Я разозлилась и давай ее старье в печку швырять. Мы как раз только что растопили ее, огонь там полыхал хороший. Пошвыряла и, разобиженная, ушла в дальнюю комнату. Сижу, книгу читаю, слышу шебаршение в прихожей. Я на цыпочках подошла и чуть не прослезилась: бабуля моя из печки кочергой вытаскивает свои любимые деревяшки, наполовину обгоревшие, обтирает их мокрой тряпицей и в ведро складывает. До самой ее смерти они так в ведре и простояли в сарае, прикрытые дровами.

Говорят, что по упертости в достижении целей я в бабушку. Может быть, может быть… Бывало, мы с бабой Дашей устраивали бой баранов. Причем молча. В моду вошли мини– юбки, а у бабули на это свой взгляд имелся: «Срамота!» – говорила она. А по мне – так самое что ни на есть лучшее, что может быть в моде. Я приехала к ней на каникулы в платьишках и юбочках, которые были длиной по этой самой моде. Утром я с ужасом обнаружила, что все мои наряды удлинились – бабушка не поленилась и ночью распустила подолы, как это было максимально возможно. Я молчаливо, не ругаясь провела восстановительные работы, прощеголяв потом день в мини. Но следующим утром платья и юбки опять были почти до колен. Так продолжалось месяц. Победила все-таки я, в один прекрасный момент просто взяв ножницы и обрезав все свои вещи – отпускать уже было нечего, и бабуля успокоилась.

Дурацкий у меня характер. Что-то решу, значит, кровь из носу буду стараться выполнять. А уж если скажу… Слово – не воробей…

На отдыхе в Крыму лежим, загораем. А рядом пирс высотой метров десять. С него народ, в основном мужчины да пацаны, ныряют в море. Подруга, любуясь очередным прыгуном, говорит:

– С такой высоты только мужчины и могут прыгать.

Я и завелась.

– Да брось ты, – говорю ей, – я тоже могу запросто оттуда сигануть.

А так как отступать не умею, пошла я на пирс. Знакомым ручкой машу, мол, смотрите, сейчас будет исполнен цирковой номер. А подошла к краю пирса, и сердце замерло от ужаса. Вспомнились бабушкины слова про «язык мой – враг мой»… И отступать не умею, а вернее, не люблю. Минут десять стояла, раздумывала. Потом сообразила, что на метр-полтора могу спуститься: конструкция пирса была из свай, в одной имелось углубление, и спуститься туда было довольно легко, что я и сделала. А спустившись, поняла, что назад дороги уже совсем нет, подняться на пирс я ни за что не смогла бы, просто сил не хватило бы. Еще минут десять ушло на раздумья, и цирковой номер все-таки удался. Как летела – не помню, но то, что живот отбила, да еще потеряла купальник в воде, вот это помню хорошо, с меня его просто снесло.

– А чего ты сверху-то не прыгнула? – интересовалась потом подруга. – Зачем ниже спустилась?

– Так ниже толчок лучше получился. Я потому и раздумывала долго. – Ну не буду ж я рассказывать про свои страхи.

Страхи я еще испытала, когда в Турции на парашюте летала. Вроде и не страшно – это когда смотришь с берега и видишь, как за моторной лодкой на веревке мчится парашютист. Романтика. Опять же меня подвел мой язык, и пришлось драпироваться в парашютные снасти. Жердочка, на которой предлагается разместиться во время полета, сразу после взлета, оказалась у меня за спиной в области лопаток, и я просто повисла «сосиской». Так и протелепалась, умирая от страха до самой посадки, и рухнула на раскаленный песок раненой птицей. Я даже не заметила, как меня освободили от пут и стремян. Очнулась, встретившись головой с тентом и еще долго считала звездочки, многочисленные созвездия и галактики, отлеживаясь на лежаке.

– Раффтинг! Кто на раффтинг? В автобус проходите!

Это мы с подругой решили приобщиться к экстремальным видам спорта – есть такая развлекаловка в той же Турции.

Сплав по горной реке поистине увлекательное мероприятие. Мы получили колоссальное наслаждение и морально– физическое удовлетворение. Но и здесь не обошлось без моих языковых недержаний.

Экскурсовод подстрекал всех прыгнуть в ледяную купель. Никто из нашей группы не решился.

– Ай-я-яй, а еще говорят, что русские – отважные и смелые.

Ну, как думаете, разве можно после таких слов остаться в стороне? Да я патриотка своей страны до мозга костей! Да мы и в избу горящую, да и кони нам на скаку нипочем, а уж купель ледяная – да мы всю зиму в прорубь ныряем– ныряем, ныряем-ныряем. Сказала и сделала. И прыгнула, и вылетела словно ошпаренная из этой воды. И в миллионный раз отругала себя и своего врага-предателя.

На лошадь (а может, и на жеребца, сейчас уже трудно сказать) полезла опять же из-за языка. Кто дергал? Что мешало просто молча посмотреть, как это будут делать другие? Я вызвалась, а потом после падения (но круг все-таки проехала!) синяки и шишки заживали почти две недели.

Хоть режь его, врага моего…

В данный момент рою в Интернете происхождение поговорки «Типун тебе на язык». Кто такой типун, чем он может помочь, где его взять, дорого ли стоит, облегчит ли он мою жизнь?..

Встречайте меня и Шурика

Сколько себя помню, у нас в семье всегда были собаки или кошки. И когда мы переехали на Север, тут же обзавелись прекраснейшим псом неизвестной породы по кличке Рэм. Это был замечательный, умный пес с блестящей и шелковистой черно-белой шерстью. Зимой мы с братом впрягали Рэма в санки, и он добросовестно исполнял роль ездовой собаки. Летом это был самый лучший, не знающий усталости попутчик. И всегда – преданный друг. Выйти из дома без Рэма не представлялось возможным – он сидел на крыльце и сторожил меня или брата. Приходилось брать его с собой повсюду: и к друзьям, где Рэм лежал под дверью и терпеливо ждал, и в школу, куда его, соответственно, не пускали. В таких случаях Рэм обосновывался поблизости от окна класса, где, по его собачьему разумению, была я или брат на уроках, и тихо скулил.

На выпускных школьных экзаменах мне пришлось очень туго из-за чрезмерной привязанности моей собаки. Брат в тот момент был отправлен к бабушке, и Рэм сопровождал меня даже до двери туалета. Это дома. А тут экзамены, школа, грозный вахтер, стоящий на страже порядка. Рэм устроил настоящий дебош. Он носился вокруг школы, лаял, выл, подпрыгивал, заглядывая в окна. Первой не выдержала директор и разрешила впустить хулигана в школу. Пока я была в коридоре вместе с остальными выпускниками, Рэм мирно лежал под стульями. Но стоило нам зайти в класс, тут же началась вторая серия Рэмкиной оперы. Теперь директриса уже горько сожалела о содеянном, но выгнать пса не решилась, и его впустили в класс вместе с учениками. Я не додумалась тогда, а ведь в его знаменитой пушистой шерсти было бы легко прятать шпаргалки. Так и сдавала все экзамены вместе с Рэмом.

А потом его не стало. Какой-то подвыпивший кретин позарился на густую и красивую шерсть пса, в то время в моде были шапки-ушанки именно из собачьей шкуры. Он попросту застрелил нашу собаку. Мне об этом сообщила мама. Я тогда уже училась в институте и жила отдельно от родителей в большом городе. Не знаю, как пережили смерть четвероного члена семьи мама с папой, я же горевала долго, Рэм все время стоял перед глазами. Приближались летние каникулы, я собралась в гости к родителям на Север.

Вот тогда мне и пришла в голову мысль: а не сделать ли родителям сюрприз? И я приступила к поискам хорошего породистого щенка. Так как путь предстоял неблизкий, двумя самолетами, с пересадкой, выбор пал на миниатюрного щеночка породы ши-тцу.

Когда я приехала выбирать щенка, хозяйка как раз собиралась кормить новорожденных.

– Шурики, шурики, шурики, – позвала она.

Малюсенькие комочки в количестве восьми голов, визжа, скуля и наступая друг на друга, обступили ее со всех сторон. Зрелище не для слабонервных. Забрать хотелось всех восьмерых. Но я выбрала одного – самого упитанного и сильного.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.