Тесный мир. Сборник рассказов

– Ой, даже не знаю, – сослуживица покраснела от волнения. – Я ведь только сейчас подумала о продаже. Давай я мужу все расскажу, а как он решит, так и будет. И если не разрешит оставить, то ты придешь и посмотришь. Деньги– то, кстати, есть?

Тома утвердительно закивала головой, скрывая волнение. На том и расстались…

Тамара не шла домой, она летела, хотелось быстрее поделиться с мужем новостью. Но чем ближе было родное гнездышко, тем меньше становилась радость.

«Деньги… У нас-то их тоже нет. Лишних. Нужно что-то придумать, – мысль о деньгах не давала Тамаре покоя. – Да! Нужно что-то придумать. Срочно! Володя не одобрит мою затею. Ой, а стоит ли ему вообще говорить, пока не найду выход?.. Только что из долгов вылезли, сидели, можно сказать, на голодной диете».

На ум сразу пришло приключение двухгодичной давности.

Тома тоже была на хорошем счету у начальства в своей организации. Молодой и энергичной работнице профком предоставил бесплатную путевку на один из курортов Черного моря. Женщина ликовала и боялась одновременно, ведь предстоял первый полет на самолете, да еще в такую даль. Ей, выросшей в семье рабочих, о море можно было только мечтать. И вот теперь чудо свершилось! А у Тамары летний гардероб состоял всего из пары-тройки платьев и одних разбитых босоножек. Бо́льшая часть заработанного супругами уходила на новорожденного сына. В чем ехать, что с собой брать? С одной стороны, не хотелось опозориться, с другой – средства на покупку новых вещей отсутствовали. Медведевы в тот момент жили более чем скромно. Иногда только пару яблок могли позволить купить – по одному на каждого ребенка. Потом сердцевину доедали сами – витамины все ж. А тут требовался в первую очередь купальник, кроме него нужно было приобрести мало-мальски приличную шляпу с полями. И много-много чего еще… Пришлось погружаться в очередные долги. Мало того что необходимо было пополнить гардероб, так и в саму поездку требовались деньги. Хоть в стоимость путевки входило трехразовое питание, ехать совсем без средств на мелкие расходы семья Медведевых посчитала недостойным. Мало ли чего может случиться…

Купальник Тамара купила самый дешевый, но, на ее взгляд не искушенного в подобных покупках покупателя, современный и модный. Конечно, хотелось бикини, однако врожденная скромность позволила лишь посмотреть и пощупать пляжное чудо. В стране тогда царило ханжеское отношение к раздельным купальникам. Они считались вульгарной пропагандой Запада. По этим причинам Тома остановила свой выбор на закрытом предмете женского туалета. Приобретение было яркого цвета из сжатого эластичного материала. Снаружи купальник производил благоприятное впечатление. Смущало только то, что оказался немного тяжеловат – внутри изделие состояло из сплошных резинок. Именно из-за них и создавался эффект сжатости.

Вместе с купальником Тома прикупила сатиновый сарафан, несколько необходимых на море вещей и шляпку. Чемодан тоже пришлось купить (не ехать же с авоськой!). На новом платье она решила сэкономить и оставила деньги как НЗ (неприкосновенный запас).

В первый же день, выйдя на пляж, молодая женщина поняла смысл поговорки «Скупой платит дважды». В синтетике, нашпигованной резинками, находиться на солнце больше трех минут было невозможно. В тени становилось еще хуже, до обморока. А альтернативы у Томы не имелось. Она старалась больше плавать, хотя и это делать было тоже проблематично. Материал от воды становился тяжелым грузом и тянул женщину на дно.

К вечеру в ее номер въехала соседка – красивая и невероятно коммуникабельная женщина, которая, с ходу поняв все проблемы Тамары, взяла над ней негласное шефство. Первым делом она потащила Тамару на барахолку и заставила купить новый ситцевый купальник – раздельный, удобный, не самый модный, но все-таки дающий надежду на полноценный отдых. На обновку ушел почти весь НЗ, потому Тома болезненно отреагировала на предложение соседки о замене еще и обуви. Да, ее босоножки не отвечали требованиям модниц. Да, они износились. Да, в них по пляжу ходить неудобно. Тамара, как могла, отмахивалась от подруги, подсовывающей ей все новые и новые пары прекрасной обуви. И только по незаметно скатившейся слезе из ее глаз подруга поняла, что у Томы плохо с финансами.

Это было невероятное везение, можно сказать, подарок судьбы – то, что в соседках у Томы оказалась та замечательная женщина. Удобный купальник, ласковое солнце, нежное море и веселый собеседник рядом – что может быть лучше во время отдыха? А учитывая тот факт, что джокер выпал Тамаре впервые в жизни, все три недели она просто упивалась счастьем. В последний день на оставшиеся деньги все на той же полюбившейся барахолке Тома купила модные туфли на шпильке, а старые босоножки без сожаления выкинула.

Конечно, Томино путешествие основательно ударило по кошельку Медведевых. Но Владимир не зря слыл самым главным оптимистом среди друзей и знакомых – он верил, что поездка жены не привнесет в их жизнь глобальных финансовых проблем. Действительно, они справились, долги потихоньку вернули и зажили вполне сносно. Дочка подросла, через год должна была пойти в школу, потому на семейном совете было решено откладывать деньги в первую очередь на предстоящие школьные расходы.

Вспомнив все трудности последних лет, Тамара даже остановилась от неожиданности.

«Господи! Как же я хочу этот сервиз! – женщина чуть не заплакала, смахнула предательски выступившую слезу и присела на скамейку, отвернувшись от прохожих, подозрительно поглядывавших на нее. – Вот чего они все смотрят на меня? Никогда не видели, как люди плачут? Интересно, какая она – супница… Наверняка красивая. Уж точно… Почему у одних все получается легко и просто, а другим приходится карабкаться к благополучию, как по отвесной скале? Но сервиз все равно будет моим. Как же я его хочу. И супницу…»

Она еще долго сидела бы и размышляла о несовершенстве мира, если бы не проходящая мимо соседка. Та присела рядом, и как-то незаметно для себя Тома поведала ей свои переживания. Естественно, полностью она не открылась – помогла привычка держать рот на замке и не выносить сор из избы, привитая матушкой с детства.

– В твоей организации существует касса взаимопомощи? – спросила соседка.

«Точно! Вот оно спасение!» – вихрем пронеслось в голове у Томы, а вслух она безразлично произнесла, спешно вставая со скамейки:

– Не знаю… возможно, и есть.

С кассиром кассы взаимопомощи на своей работе Тамара договорилась быстро, та обещала одолжить часть необходимой суммы. Мать без лишних разговоров тоже согласилась дать в долг, и еще обещали помочь несколько знакомых. Нужная сумма могла быть собрана за рекордно короткие сроки. Оставалось дело за малым – решением чужого мужчины. Сослуживица боялась открыться своему мужу несколько дней, но сделать это все-таки пришлось. По внешнему виду коллеги, с которым в одно утро та появилась на работе, Тома поняла – ее мечте суждено осуществиться.

В тот же вечер она отправилась знакомиться с сервизом. Ее поразило то, что он оказался точно таким, каким и грезился ей. А супница!.. Она была выше всяких похвал. Элегантная, слегка пузатая, с вычурными ручками и нежнейшим орнаментом на пухлых боках, увенчанная не менее прекрасной, чем сама, крышкой, супница ввергла Тамару в священный трепет.

– Ну, и как? Нравится? – вывела из ступора Тому коллега. – Берешь?

– Конечно беру! – гордо вымолвила Тамара и отечески, по-родственному погладила супницу. – Не сомневайся! Деньги будут завтра.

Я опущу излишние подробности о том, как долго Тома прятала сервиз в сейфе на работе, как ей приходилось выкручиваться с образовавшейся дырой в семейном бюджете два слишком долгих месяца. Также не стоит рассказывать и о том, как воспринял покупку Владимир, как долго хозяйка новой посуды привыкала к ее существованию, как часто доставала супницу – просто так, чтобы подержать в руках, полюбоваться и снова поставить на место, и о том, как непросто Медведевы выплачивали долг за свое незапланированное приобретение. Хочу сказать одно – и сам сервиз, и его самый важный предмет быстро стали нужной и полезной вещью в доме. Он всегда выставлялся на стол лишь по праздникам, радуя глаз не только своей хозяйки.

Хотя нет, о погашении долга, который образовался из-за кухонной эпопеи, стоит рассказать. Ведь именно погоня за супницей, если так можно выразиться, кардинально переменила жизнь семьи.

Денег Медведевым действительно катастрофически не хватало. И то ли некто неведомый услышал молитвы Тамары о помощи, то ли просто так благоприятно сложились обстоятельства, но в Иркутск приехал главный инженер строительства самой северной в мире ГЭС, который усиленно вербовал специалистов-гидроэнергетиков для поездки на Крайний Север. И Владимиру сделал предложение. И было оно заманчивым, открывались перспективы не только для роста в профессии, но и в решении всех финансовых проблем семьи одним махом.

На семейном совете Медведевы единогласно постановили: Володя едет на северную стройку, работает полгода, а там видно будет. Первоочередной задачей в тот момент было желание расплатиться с кредиторами. Забегая вперед, скажу – в первый же месяц на новом месте Владимир получил аванс, так называемые «подъемные», тут же отправил деньги семье, и Тамара полностью отдала все долги. А вот сам Север примагнитил Медведевых надолго, расстаться с ним оказалось крайне сложно. И не только из-за денег. Все, кто хотя бы однажды попадал за Полярный круг, мечтали оказаться там еще не один раз. Что уж говорить о людях, которые работали и жили на Таймыре. И живут до сих пор. Медведевы, поселившись в поселке гидростроителей тридцатилетними, прожили там до выхода на пенсию. Продолжая династию энергетиков, на Севере до сих пор трудится их сын Алексей, возглавляя ту самую ГЭС, которую строили его родители.

Со временем как-то позабылось о том, что все началось с посуды, с кухонного сервиза, с супницы, что именно она стала направляющей и определяющей жизненного заполярного кредо Медведевых. Но супница нет-нет да и напоминала хозяевам о своей важной роли в их жизни.

Когда в 1980 году на экраны вышел фильм Леонида Гайдая «За спичками», Тамара долго смеялась, вспоминая и свою эпопею с приобретением столового сервиза. Как и у героя Евгения Леонова, которому понадобились дефицитные спички для того, чтобы жена могла сварить кофе, и в поисках их он попал во множество сопутствующих историй, так и у Томы, жаждущей супницу задолго до того, как ее удалось увидеть воочию, буквально выросли крылья. И эти крылья помогли подняться выше всех финансовых и житейских проблем и донести их обладательницу к навязчивой мечте.

А как же важная Персона жила дальше? Цел ли сам сервиз? Какова его судьба?

Гостей бабы Томы интересовали все мелочи, все детали захватывающей истории.

Первоначально Медведевы посуду на Север не взяли, оставили на сохранение у Тамариной матери. Та жила на первом этаже в небольшом доме на восемь квартир, имела кладовую в подполье, куда и был поставлен сервиз. Но в подполье по всему подвалу дома имелся общий проход. Соседи грешили воровством, и когда Тамара через год приехала с Севера в отпуск, то не досчиталась половины сервиза. Так оставшаяся часть сервиза перекочевала в Заполярье. За долгие годы отдельные предметы утратили былой лоск, другие были банально разбиты. Два больших блюда Тома подарила родственникам. Но Важная персона, как боевая подруга, всегда оставалась с ней. И две закусочных тарелки да селедочница. Без последней тоже – как без рук. Ведь рыба на Севере, что хлеб. И тарелки наравне с супницей служили и служат Томе верой и правдой уже не один десяток лет.

Сейчас хозяйка сервиза готовит супницу как семейную реликвию к отправке сыну Алексею, на его юбилей. Снова на Север, туда, где Важная персона провела бо́льшую часть своей активной жизни. Тамара надеется, что невестка не изменит семейным традициям и супница продолжит свой век, а из нее поедят пельмени (непременно из нельмы!) не только внуки с правнуками, но и еще несколько поколений Медведевых…

А друг затерялся вдруг

Когда мы обретаем друзей – это праздник. Когда теряем их – беда. Ужасно… Но не смертельно. Вполне можно стерпеть, пережить. Но к этому постоянно хочется возвращаться, хотя бы мысленно, к тем дням, когда все было еще хорошо, замечательно и весело и ничего не предвещало скорого конца чудесного начала.

Эйфория обретения дружбы затмила разум, затуманила глаза.

Без малого год они наслаждались общением. Не могли наговориться. Встречались, говорили, говорили, перебивая друг друга, смеялись и удивлялись забавным совпадениям. Расставались, но, не выдержав и пятнадцати минут, созванивались, и опять беседа затягивалась на долгие часы. Все выходные проводили совместно, семьями. Частенько выезжали за город, на природу, на дачу к Даше № 1. Иногда ездили в подмосковные дома отдыха. И всегда отдыхали шумно, весело, с шашлыками и ночными кострами под звездным небом, с длительными прогулками по лесам и полям и в походах за грибами. И много-много смеялись. Им действительно было хорошо вместе, они понимали друг друга с полуслова, потому что знали, что вторая всегда продолжит сказанное первой. Сходство жизненных ситуаций и собственных ощущений с первого дня поразило обеих, сблизив и породнив их души.

А совпадений было действительно много. Во-первых, их звали одинаково. Обе Даши. А дальше – больше совпадений.

– Мне сегодня Димка звонил, должен в гости приехать с семьей, – говорила Даша № 1.

– Димка – это кто? – спрашивала Даша № 2 и тут же сама себе отвечала: – Дай догадаюсь. Это ведь твой брат? Родной? И наверняка младше тебя года на четыре?

Обе истерично хохотали, потому что выяснялось, что оба брата по имени Димка имели по Солнечному гороскопу один знак Зодиака.

– В те времена, когда бананы были дефицитом, – ударялась в воспоминания Даша № 2, – я покупала их и прямо на улице лопала, до дома практически ничего не доносила.

– И я, – вторила ей Даша № 1.

– А ты академический отпуск брала, учась в институте? Я брала, на втором курсе, так как на соревнованиях по мотогонкам в аварию попала с сильным сотрясением головного мозга.

Выяснялось, что вторая Даша тоже воспользовалась отпуском, и тоже после второго курса. Причина, правда, была другая, но зато учебные заведения были одинаковые. Обе окончили строительные вузы. И мотоциклы были страстью у обеих.

– А что это твой супруг вилку держит в правой руке, а нож – в левой. Я вчера у вас в гостях заметила, – подозрительно интересовалась Даша № 1. – Он, случайно, не левша?

– Левша. А что? Опять?!

– Костик, – Даша № 1 обращалась к мужу, – ты не мог бы показать меткость в стрельбе по мишени? Ну, пожалуйста, сделай несколько бросков дротиками.

Ничего не понимающий супруг брал дротики и по просьбе супруги кидал их… левой рукой. А обе Даши падали на диван и снова хохотали.

Конечно же, Даши не были близнецами во всех отношениях. У Даши № 2 не было подруг вообще – только школьные, да и те в далеком городе детства. А Даша № 1 могла продемонстрировать несколько телефонных книжек, исписанных крупным размашистым почерком. Иногда складывалось впечатление, что в друзьях у Даши № 1 состоит пол-Москвы.

– Как ты успеваешь со всеми общаться? И не устаешь? – Даша № 2 за долгую семейную жизнь привыкла общаться лишь с родственниками, поэтому появление близкой подруги, с которой можно было говорить обо всем на свете, делиться маленькими и большими секретами, воспринимала как что-то диковинное. Она настолько погрязла в семейном быте, в проблемах двух своих кланов, что первое время новые взаимоотношения воспринимала с некоторой долей опаски и страха.

– Не знаю, – Даша № 1 только плечами пожала. – Я привыкла. Так было всегда. Это моя жизнь. Без друзей и постоянного общения я просто загнусь. Кроме того, жизнь вне людей и общества – скучна и однообразна. Рутина семейного быта превращает женщину в рабыню, опускает ее до уровня посудомойки и уборщицы. Вот скажи, как давно ты покупала себе новые шмотки?

– Сейчас вспомню, – Даша № 2 нахмурилась, сморщила лоб. – Неделю назад мы были в магазине… Дочке купили новые брюки, блузку, босоножки, сыну тоже что– то… Месяц назад были на ярмарке! Н-да, мы опять дочке покупки делали, не мне… А летом сына одевали к школе. Надо же, действительно, я давно ничего себе не приобретала. Нет! Вспомнила, вспомнила! Муж в прошлом году мне шубу подарил.

– Во-во, в прошлом году! Давай-ка посмотрим твой гардероб.

Даша № 1 решительно открыла шкаф подруги.

– У-у-у-у! Прошлый век! Срочно разоряем супруга! Хватит сидеть в застенках. Завтра же, нет, сегодня начинаем шопинг! А на субботу я забронировала столик в «Красной Шапочке»!

У Даши № 2 непроизвольно открылся рот, а на щеках засверкал румянец.

– Это ж ночной клуб! С мужским стриптизом. Я читала в журнале. А дети? Как я им скажу?

– Так и скажешь, – невозмутимо ответила Даша № 1. – «Иду в ночной клуб, смотреть на обнаженную натуру и развлекаться». У тебя взрослые дети. Разве они не поймут? А твой строгий муж в командировке. Оправдываться не перед кем. Кстати, моя Катька идет с нами. Дочь мне и посоветовала этот клуб. У нее там знакомый танцует – в стриптизе. Хороший мальчик, он у нас в гостях был несколько раз. Очень приличный и скромный молодой человек, не то что внучок одного бывшего президента. Только извини, не могу сказать, президента чего. Слово дала.

– Да ты что? – Даша № 2 вплотную придвинулась к тезке. – Расскажи подробнее.

– А что рассказывать? Ничего интересного и не было. Просто, когда я шла домой с работы, обратила внимание, что у дома стоят две машины с тонированными стеклами и рядом с автомобилями – вышколенные ребятки, у каждого в руках рации и мобильники, а под пиджаками угадывается нечто металлическое. Подумала, что опять «шишка-квартирант» появился на нашей территории. Жил у нас недолго один важный господин из Думы, тоже по две-три машины за ним приезжало, а его охранники оцепляли подъезд во время прохода хозяина. Один раз мамашу с грудным ребенком двадцать минут держали на лестнице, не пропускали домой. Я после этого вопиющего случая попыталась с ним поругаться, так меня настолько тактично оттерли – до сих пор рука, заломленная бдительными стражами думского тела, болит. Тьфу! Депутат! Думаешь, я просто так перестала на выборы ходить? Да ладно, не о нем речь. Продолжаю. Поднялась я на свой этаж. У квартиры тоже двое в черном стоят. Они мне дорогу перегородили, паспорт потребовали, прописку проверили! Еще пропускать не хотели, предлагали подождать у мусоропровода. И это у дверей родных пенатов! Я так на них орала, что, наверно, весь дом переполошила. И вот в таком боевом настроении (только соответствующей раскраски цвета хаки на лице мне не хватало) я ввалилась в квартиру. А там дым коромыслом, на кухне просто смрад от каких-то вонючих сигарет. Сидит довольно упитанный молодой человек, развалившись, и осоловело смотрит на меня. Конечно, там еще Катька моя была, ее подружка, двое каких-то тоже незнакомых мне ребят. Но я сразу поняла, что вся охрана для вот этого наглого раскормленного хомяка. Устроила я им настоящую бандитскую разборку с кузькиной и прочими матерями и выгнала всех из дома. Потом Катька рассказала и о высоком положении гостя, и о том, что явился он без приглашения, но после моих воплей этот внучок больше не появлялся в нашей квартире. И слава богу. Вот так.

Два дня подряд подруги бродили по магазинам. Накупили кучу вещей Даше № 2. Вечером в день похода в «Красную Шапочку» Даша № 1 с Катькой усиленно жали на кнопку домофона в подъезде Даши № 2.

– Ничего не понимаю, – разводила руками Даша № 1 и, задрав голову, пыталась что-то рассмотреть в окнах квартиры подруги. – Мы ж договорились. Где она? Ты видишь? Кать, видишь, в Дашкином окне что-то мелькает вроде? Или мне показалось?

– Да, вижу. Точно. Это тетя Даша.

Тут как раз кто-то из жильцов вышел из подъезда, вход был доступен, и Даша № 1 вместе с дочерью ринулись к лифту. Однако и на звонки в квартиру никто не реагировал, телефон тоже молчал. Даша № 1 догадалась позвонить в соседнюю квартиру, вышла заспанная, но вполне адекватная женщина, которая без раздумий впустила их в холл.

– Они там так орут! С самого утра, – сообщила как бы между прочим соседка и неуверенно добавила: – Может, милицию вызвать? На всякий случай.

Даша с Катькой прильнули к входной двери и стали прислушиваться. Заинтересованная соседка тоже составила им компанию.

– Никуда ты не пойдешь! – отчетливо прозвучал голос сына Даши № 2. – Вырядилась как проститутка.

– Да ты хоть представляешь, сколько стоит эта юбка? И блузка, и сумка, и все остальное, – в голосе Даши № 2 угадывалось сильное волнение, замешанное на отчаянии. – И спрашивается, где это ты видел проституток? А? И почему это я не могу сходить в кафе и попить кофейку с подругой?

– Мама, ты никуда не пойдешь. Мы тебя не отпускаем. Уже поздно. Иди, ложись спать, а не то позвоним папе.

Это, конечно же, была дочь Даши № 2. И ее любимая присказка про папу. Чуть что, сразу – «папе скажу».

Лизка сорвалась на визгливый крик:

– Нет! Ты слышишь? Мы не отпускаем тебя.

– Видимо, Дашка пытается прорваться, – тихо шепнула Катьке на ухо Даша № 1. – Пойдем-ка отсюда. Эти детки Дашку все равно не отпустят. Подождем полчасика на улице, на всякий случай. Мы ведь можем и вдвоем сходить.

В итоге поход в «Красную Шапочку» сорвался, потому что Даша № 2, все-таки «взорвав» дочерне-сыновьи баррикады, выскочила на улицу, зареванная и растрепанная. Полночи подруги вместе с Катькой просидели на лавочке около дома под неодобрительными взорами детей Даши № 2, наблюдавших происходящее с балкона. А с самой Дашей случилась самая настоящая истерика, и она долго не могла успокоиться, «вывалив» на притихших Дашу № 1 с Катькой подробности своего семейного быта.

– Мне очень жаль тетю Дашу, но ей никогда не вырваться из щупалец семейного спрута, – печально констатировала Катька по дороге домой. – Вот увидишь, детки «настучат» отцу, и вашей дружбе придет конец. Слишком много вы с тетей Дашей смеялись последнее время. Не к добру это, не к добру.

И как в воду смотрела. Супруг Даши № 2, доселе благосклонно смотревший на новые забавы своей жены, вдруг стал жестоким упрямцем. Он теперь не отпускал супругу одну на прогулки с собакой, а если к их компании присоединялась Даша № 1, Виктор бдительно следил за ходом разговоров.

Постепенно две Даши стали отдаляться друг от друга. Их встречи становились все реже и реже. Совместные поездки на природу и вовсе прекратились. И телефон теперь был свободен от длительных задушевных бесед. Именно в это время семья Даши № 2 начала строительство загородного дома. Виктор взвалил на хрупкие плечи супруги тяжелую ношу по надзору за всеми домостроительными работами. Теперь Даша № 2 пропадала целыми днями на стройке и во всевозможных магазинах, закупая абсолютно все для нового дома, от стройматериалов до различных бытовых мелочей. Даша № 1 пару раз тайно ездила с подругой в отсутствие ее супруга на стройплощадку, но, видя увлеченность Даши № 2 новым делом, завидовала ее азарту и энтузиазму и в конце концов решила не отвлекать новоиспеченного бригадира от дел.

Так прошло несколько лет. Щупальца «спрута» действительно удержали Дашу № 2 в маленьком и тесном семейном кругу, и теперь ее территория, да и общение тоже ограничены забором загородного дома. От былой дружбы «не разлей вода» не осталось и следа. Только фотографии в многочисленных фотоальбомах напоминают Даше № 1 о прекрасных временах, и каждый раз щемит сердце при редких случайных встречах с подругой. Потери помнятся долго, раны от потерь остаются на всю жизнь.

Враг мой

Язык мой – враг мой. Известную истину еще моя покойная бабушка Дарья Демидовна втолковывала мне. Да только бесполезно это знание впихивать в меня насильно. Я, конечно, теоретически знаю, а делаю все равно так, как хочется этому моему врагу.

Помню, гостила у бабушки на каникулах, лет четырнадцать мне было. Уже тогда кавалеры появились, мне моих лет никто не давал, думали, что давно совершеннолетняя. Соответственно – кавалеры были уже бывалые в любовных делах, всё с поцелуйчиками лезли. И вот как-то раз загулялась я с таким кавалером допоздна. Он меня проводил до бабушкиного дома, а на прощанье поцеловать решил. А я в ту пору была девушкой ни разу не целованной. Стоим мы с молодым человеком на проезжей части под фонарем и целуемся. Так мне понравилось, что оторваться от этого занятия не было сил, потому бабушкины позывные из окна я не слышала, уйдя с головой в омут неизведанных наслаждений. И только когда бабушкины крики стали похожи на сирену не то скорой помощи, не то пожарной машины, я сумела превозмочь себя и оторваться от кавалера. Пришла домой, и баба Даша закатила мне настоящий скандал, главным было, как ни странно, то, чего на самом деле не было, но что произойти могло, и виной тому был бы мой язык.