Между ангелом и бесом, между небом и землей

Вот с такими мыслями я бодренько и приступила к поиску работы. Набрала первый номер. Трубку взяла милейшая женщина, назвавшаяся Анной.

– Вы журналист? Из Ставгородской области? Как же, знаю, знаю. Но нам пока никто не требуется. И вообще, Лена, в Москве журналисту очень трудно найти работу. Конкуренция огромная. Но сегодня у нас в газете побывал коллега из издательского дома «Анкара», нет-нет, к Турции это не имеет никакого отношения, просто такое вот название любопытное. Так вот, им нужны пишущие люди. Запишите телефон.

Ночью я увидела сон: какая-то молодящаяся пожилая дама в переднике, как у официантки, крутится перед зеркалом. И передник на ней вроде как мой. И она у меня его покупает. А спина у этой дамочки голая, с мерзкими жировыми складками. Покружившись перед зеркалом, она, задорно смеясь, насыпала мне в ладонь горсть монет. А я подумала: «Что же, это тоже деньги. Хоть и звонкая монетка-то…»

Утром я уже была в «Анкаре». Ее руководителем оказалась моя ночная визитерша, дама с лихой фамилией Лохудрова. Она живо поняла, что в ее стойло забрела рабочая лошадь. И некуда той кляче податься, и на ней можно не только воду возить, но и не кормить, не поить и доить, как вздумается.

За неделю нашей с ней совместной работы она настолько прониклась ко мне своеобразной симпатией, что разогнала весь имевшийся коллектив из шести человек, решив, что я одна потяну журналистко-редакторско-корректорскую работу в трех журналах и газете.

Да я бы потянула. Не вопрос! Если бы она платила зарплату. Когда же эта тривиальная проблемка через полтора месяца была мной озвучена, Лохудрова произнесла историческую фразу: «Как только человек спрашивает про зарплату, он уже не работник!»

И – разложила передо мной кучу бухгалтерских ведомостей с прелюбопытными цифрами. В одном документе фигурировали 3 333 рубля, в другом – 1 111 рублей 11 копеек. И так далее. Эти цифры она гордо именовала «белой зарплатой».

Увидев мои округлившиеся глаза с немым возмущенным вопросом, Лохудрова, выходец из Самарской губернии, произнесла вторую историческую фразу:

– Не нравится? Езжайте в свой Мухосранск!

Ох уж этот Мухосранск! Где, в каком атласе мира искать город со столь обворожительным названием?! И с каким сердцем в хвост и в гриву шпыняют его вчерашние приезжие, непонятно каким путем ставшие обладателями квартир и прописок в столице нашей необъятной Родины!

Получив вместо двух с хвостиком тысяч у. е. согласно трем договорам втрое меньшую сумму, я написала заявление об увольнении. Поиски работы пришлось продолжить. Вот-вот надо было платить за квартиру. Полученной зарплаты хватало только на месяц.

– Радуйся еще, что она на тебя каких-нибудь своих долгов не навесила или не обвинила в краже. Ты же видела, что вчера в твоем кабинете было два компьютера, а сегодня – один. Она легко могла сказать, что это ты унесла комп домой в счет зарплаты, и вообще бы ничего тебе не заплатила. Уж поверь мне, я все-таки 15 лет как москвичка, – успокаивала меня верстальщица-дальневосточница Галина, до смерти довольная, что сбежала от Лохудровой, не успев даже вступить с ней ни в какие договорные отношения.

Для меня начались унылые будни. Поиски вакансий в Интернете, который почему-то в тот период был пуст, как барабан… Звонки друзьям-приятелям, которые шарахались от меня, как от чумы, узнав, что я после боев со ставгородской властью еще на что-то рассчитываю… Звонки Роману, у которого опять не было для меня времени, о чем меня вежливо уведомляли его секретари и помощники. Но, в конце концов, не умирать же мне ложиться?

Хотя хотелось. Ну, не видела я выхода! Ни наяву, ни во сне. Пыталась медитировать, но почему-то увидела двух мужиков, которые признавались мне в любви, а мне при этом было нестерпимо больно.

– Ты для чего психотренингом занималась? – ругала меня подруга Ольга по телефону. – Придурков на свете много, и если из-за каждого житейского инцидента в депрессию впадать, то лучше было и не рождаться. Где твоя ВЕРА? Тебе такие сны показывают! Одно это говорит, что у тебя мощная поддержка!

– Ты имеешь в виду распятие? Хорошенькая поддержка…

– Да не распятие! А отождествление ситуаций! А раз тебя распяли, значит, Бог тебя защитит! Ищи Его!

После одной из таких грозных Ольгиных отповедей я без сил упала на диван. Мне казалось, что я сама ничего уже не решаю в этой жизни, что случилась некая страшная предопределенность, и меня выбросило на безлюдный берег, откуда никогда и никуда не будет выхода. И душа моя отзывалась тягучей тоской, подтверждая это убеждение сознания.

Ольга была права. С верой у меня дела обстояли неважно. Я постоянно балансировала где-то на грани: верила, но всегда желала иметь подтверждение. Хотела верить и знать. Мне казалось, что так вера будет крепче. Поэтому раскладывала карточные пасьянсы, пыталась разглядеть судьбу в кофейной гуще, теребила Ольгу с ее третьим глазом, медитировала, пытаясь самостоятельно открыть его и себе. Я хотела, чтобы каждое сбывшееся событие было сначала предсказано. Я считала необходимым убедиться в предопределенности судьбы, в изначально прописанном Им для меня плане. Тогда, я была уверена, и моя вера в Него будет настоящей. Не бездумной. Ведь зная наверняка, что выпавшие на мою долю беды на самом деле не беды, а всего лишь испытания, мне будет легче их преодолевать. Я смогу найти внутренние резервы и открыть второе дыхание.

Именно с поиском веры было связано то, о чем мне напомнила Ольга – курсы психотренинга. Они помогли мне увидеть многое из того, что лежит за гранью сознания. Но стало ли мне легче от этого? Увы, нет. Наоборот, мне даже казалось, что, чем больше неведомого мне открывается, тем более ужесточается мир вокруг меня и тем выше планка требований Бога ко мне лично…

* * *

Мои родители бредили детьми. Отец хотел сына, мама – девочку. Но как-то вот не получалось. Однажды мама разглядывала ночное небо, и ей показалось, что одна звезда устремилась прямо к их домику на окраине Караганды. Вдруг звезда разъединилась надвое. Мать протерла глаза и снова посмотрела в небо. Теперь звезд было три. Одна сделала крутой вираж и скрылась за крышами многоэтажек. Вторая зависла в небе, словно ожидая чего-то и тревожно пульсируя. Третья облетела вокруг второй и устремилась куда-то на запад.

Какое-то странное оцепенение нашло на маму, когда она следила взглядом за танцем звезд. Но она была материалисткой и подумала вполне в духе советского времени:

«Не иначе наши военные летчики новую технику опробуют?».

Мысль была не лишена оснований: в Джезказганской области уже построили космодром Байконур, и, хоть и неудачно, была запущена первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета.

Мама подумала, что утром наверняка по радио объявят об очередном запуске,подивилась прогрессу, порадовалась за СССР и пошла спать. Зависшая звезда медленно двинулась вниз…

В постели на маму навалилась сладкая истома.

– Готовься к встрече с дочерью! – мелькнула в голове мысль.

Мама сама себе ответила: «Да я всегда к этому готова!». Тогда в ушах отчетливо прозвучал чей-то голос: «Твоя дочь уже в пути! Прими ее сегодня!».

– Какая же ты у меня красивая! – сказал папа, обняв жену и почувствовав небывалое волнение…

* * *

– Все на месте? – Ангел оглядел шеренгу посланцев. Отсюда, с Небес готовились к старту души, которым предстояло воплотиться на Земле. Кому-то – в последний раз, чтобы по окончании серии воплощений навсегда остаться в галактике и, если повезет, верно служить Хозяину Вселенной. Кому-то предстояло воплощаться неоднократно, снова и снова проходя земные испытания, нарабатывая опыт, исправляя ошибки или «накручивая» новые.

Среди армии посланцев была я, душа с небесным именем Ангелина. И мой любимый с небесным именем Ален, с которым по земной глупости мы ни разу не соединились и не родили детей. Встретившись на Земле, мы никогда не узнавали друг друга и становились или врагами, или просто проходили мимо.

Позже, просматривая киноленту своих жизней на Небе, мы с Аленом приходили в отчаянье от совершенных ошибок и придумывали всевозможные способы узнавания в земной жизни, разные ситуации, которые непременно должны были свести нас вместе и при которых не вспомнить о нашей клятве вечно любить друг друга, было невозможно.

Однако воплощения шли за воплощениями, но мы, едва родившись, забывали обо всем. Мы просто становились людьми, которые для достижения целей и выполнения назначенной Владыкой миссии должны были, как все нормальные души узнать свою Любовь сердцем.

У нас с Аленом это воплощение было седьмым. Мы рассчитывали на имеющийся опыт. Мы многое знали из того, что с нами должно произойти: накануне воплощения Владыка Вселенной показывал каждой душе ее земной путь. Некоторым помогал, еще до рождения отпечатывая в душе фрагменты будущих судьбоносных событий – на Земле это называется дежавю – или обещая в нужный момент, уже на Земле, открыть человеку способность видеть и слышать. На это мы и рассчитывали.

– Прощайтесь, – раздался голос Ангела, от чего на Землю понеслись виброволны. Ангелина с Аленом увидели, как где-то на планете заштормил океан, заволновались горные хребты, и сошли снежные лавины. Все пришло в движение.

Ален обхватил Ангелину:

– Мы непременно будем вместе! Но ты должна меня узнать на Земле! Понимаешь?

– Я узнаю тебя, клянусь! Сердце мне обязательно подскажет. К тому же Сэм не летит с нами, он останется до отправки следующего каравана душ. Даст Бог, наши земные пути никогда с ним не пересекутся!

При упоминании имени Сэма Ален помрачнел: если земные пути сведут с ним Ангелину и на этот раз, то многое может измениться в реальной жизни. Сэм был силен духом, был на особом счету у Него, выполнял важные поручения на Земле. А по итогам прошлых жизней заслужил множество даров от Него, выгодно отличавших Сэма от обычных людей. Но самым скверным было то, что он азартно оспаривал с Аленом право быть рядом с Ангелиной и третье воплощение подряд оттеснял в земной жизни Алена.

У Сэма была своя вторая половина, только ему предназначенная, но он взялся доказать и Ему, что он, Сэм, вправе сам выбирать свою Любовь и бороться за нее, и никто, даже Бог не может лишить его этого права. На сей счет они вели долгие дискуссии, Сэм бывал убедителен, а Он только улыбался, восхищаясь умом и пылкостью души своего любимого ученика.

Однако Ангелина в прошлых жизнях была с Сэмом несчастна, тоскуя по Алену. Все трое были настолько измучены этим кармическим треугольником, что однажды втроем пришли к Нему с просьбой рассудить их и развести дороги, не посылать всех троих на Землю одновременно.

Владыка Вселенной сказал так: «В каждом из вас имеется определенное количество энергии Любви. Перераспределить ее вольны только вы сами. Хорош был бы Я, если бы отнял у кого-нибудь часть Божественной энергии, которую вы получили от Меня в дар! А вот поставить перед вами земную задачу, испытать ваши чувства, могу. Готовьтесь! Это воплощение не будет легким. Вы встретитесь в самом сердце Моей любимой планеты – в России. Главное, что вам надлежит помнить: все происходящее с вами – Моя воля!».

Тогда же Он показал каждому некоторые фрагменты жизни, которые и должны стать земными испытаниями. У Ангелины аж дух захватило:

– Да выдержу ли я это?

Должна! Он для этого сделал все. Былые ее раны Им были залечены, груз прошлого снят, душа очищена, негативный опыт трансформирован в просто опыт. Остались, конечно, памятные горькие отметины, но они лишь свидетельствовали о том, что душа жила полнокровной и активной жизнью. В глубине же своей, перед очередной отправкой на Землю, душа Ангелины являла собой чистейший сосуд, наполнить который хотелось исключительно светом, теплом и добром.

– Как я не хочу расставаться с тобой, Ален! Но и будущих родителей жалко, они уже меня заждались. Их ангелы сегодня готовят встречу со мной.

– И мои… Ангелина, я обещаю тебе, что в трудные моменты я буду рядом! Как бы я хотел родиться с тобой в одном городе, ходить по одним улицам! Я просил Его об этом, но Он сказал лишь, что усложнит нам земную миссию, раз мы со своим треугольником разобраться не можем. Я и с Сэмом разговаривал, убеждал его жить своей жизнью. Но он упрямец редкий.

– Ален, если мы с тобой до 36 лет не встретимся, не узнаем друг друга, то следующий шанс будет уже только через 12 лет, через полный зодиакальный круг…

Ален обхватил Ангелину:

– Годы, годы… Если бы мы были вправе отказаться от воплощения! Остались бы вдвоем здесь…

– Разве ты не хочешь любить меня не только душою своею, но и сердцем, умом, узнать, как умеет любить твое тело? Обидно. Уже столько шансов было, а мы все никак. Земную любовь знаем понаслышке. Воплощаемся, влюбляемся не в тех, создаем семьи с нелюбимыми…

Ангелина грустно смотрела на Землю. Она не призналась Алену, что на «киноленте» жизни, которую Владыка показал ей во время напутственной вчерашней встречи, она видела себя на нескольких «кадрах» в отчаянии, измученной, одинокой. Было ясно, что это следствие Его испытания. Попросить отменить или хотя бы облегчить его, она не имела права: Его воля – закон и тайна. Он много говорил с Ангелиной перед отправкой на Землю, тот разговор следовало хорошенько запомнить, обсудить с ангелами, попытаться подстелить «соломку» и позаботиться о воплощении дружеских душ. Пусть они родятся позже, но пусть в нужные периоды оказываются рядом. Так поступали многие души. Ангелина знала, что Он не любит такой суеты. Подчас даже ломает планы, если они идут вразрез Его собственными. И Он прав. Какой смысл от Его испытаний, если хитрая душа заранее все предусмотрела, не боясь даже того, что на Небе ей придется отвечать за свои проделки?! Впрочем, все души хорошо знали, что это Он простит. Потому иногда и допускали вольности, выгадывая для себя вольготные условия жизни на Земле. Ангелина так не поступала. Она любила, чтобы все было честно. И Ален – тоже. А вот что придумает Сэм?

Ангелина обвела взглядом прощающиеся души. Многие были слиты воедино и оплакивали свое воплощение. Эти заранее знали, что им не суждено встретиться на Земле – слишком много каждой из них предстоит испытаний и на поиски Любви не останется ни сил, ни времени. Этим предстоит грустная одинокая жизнь. Или жизнь-привычка, жизнь-долг. Другие разлучались иначе: половинка шла на Землю, а вторая, если не подошел ее срок, оставалась на Небе. Эти были чернее тучи.

Ангелина знала случаи, когда любящие души, созданные друг для друга, совершив на Земле тяжкий грех, навечно разлучались в земной жизни и не могли любить друг друга даже здесь, под Его всевидящим оком.

Ангелине с Аленом было обещано: если они сумеют своевременно найти друг друга, родятся у них дети-индиго.

Это новое поколение чистых и светлых людей. Их души после серии испытаний призываются с Земли, отбираются единицами из разных поколений–караванов независимо от количества воплощений и наработанного опыта. Ибо одна единственная земная ситуация порой проявляет в человеке такие благородные качества, такую мудрость и великодушие, что душа его мгновенно взлетает на самый высокий этаж небесной духовной иерархии. Таким ОН готовит совершенно новую земную жизнь, возлагая на них особые надежды и задачи. Именно им Он с радостью великой отдаст Землю во владение.

Люди-индиго будут обладать Божественными способностями – перемещаться в пространстве и времени, совершать межпланетные перелеты, управлять миром силой мысли. Некоторым из них Он уже сейчас позволяет помогать своим будущим земным родителям. Например, ускорять их встречу, соединяя их энергетические поля, чтобы родители во сне увидели друг друга и наяву не прошли мимо. Эти души подменяют ангелов в тот период, когда те заняты формированием событий более масштабных.

Родить таких детей – мечта каждой души. Но произойти это может только при соединении созданных Им друг для друга любящих душ.

Ангелине еще повезло: она знает, что таковая у нее – Ален. А ведь многие даже здесь, на Небе, ищут иголку в сене, пытаясь по цветовой гамме энергий души определить свою. Многие обжигаются, теряют надежду. Некоторые веками вглядываются в Землю в ожидании нужной вибрации в момент рождения человека. Отдельным везет, они угадывают свою половинку. И тогда ОН посылает их на Землю раньше означенного срока, ибо перед настоящей Любовью сам Бог склоняет голову.

– Мы еще счастливчики с Аленом, – подумала Ангелина. – А испытания… Мало ли их уже было? Выдержим!

Ангелина обняла Алена.

– До встречи?!

– До встречи!

– Не опоздай!

– Дождись!

Блестящей огненной палочкой Ангел дал отмашку и громогласно возгласил:

– Пора! Летите! И помните все, что Отец Небесный заповедал вам!

Караван душ устремился вниз. Каждый на свою родину, к своим родителям.

Ангелина бросила прощальный взгляд вслед Алену, ее душа сжалась от тоски. Вдруг недалеко от себя она увидела летящего Сэма.

– Ты куда? Тебе же еще не подошло время?!

– Я знаю, что делаю! Он позволил мне воплотиться сейчас и мною испытать наш треугольник. Тебя в первую очередь! Так что, не обессудь!

Сэм развил огромную скорость и стрелой полетел вниз. Ангелина успела увидеть, как на подступах к Земле Сэм попал в черное энергетическое облако и застрял.

Это облако – первое испытание для всех душ, первая встреча с черным воинством, которое вербует людские души еще до их рождения. Это первый выбор, неосознанный. Он как лакмус показывает Ему, насколько чиста душа и устойчива, насколько она достойна предначертанных земных благ или требует корректировки плана судьбы. Именно в этот момент Он и решает окончательно, какие испытания положить душе в этом воплощении и что вообще с ней делать.

Ангелина промчалась черное облако пулей. Рядом с ней раздавались ласковые голоса:

– Добро пожаловать к нам!

– Одно только слово – и мы, а не Он будем тебе опорой!

– Земля – наша вотчина! Здесь мы хозяева!

– Мы уберем с твоего пути все Его испытания! Будь нашим воином!

– Черное – не значит плохое! Мы создадим тебе рай на Земле! Ты будешь счастлива по нашему плану!

Ангелины вместо ответа выбросила сгусток огненной энергии негодования и отбросила от себя обожженных черных сущностей. Это было опрометчиво. Умнее было не реагировать, поберечь энергию для рождения, не давать никому повода в дальнейшем мстить и встревать в ее судьбу. Но Ангелине не терпелось проскочить черноту, чтобы увидеть, прошли ли это испытание Ален и Сэм. И если прошли, то как?

Черные сущности ответили ей жуткими гримасами, угрозами, обещаниями встретиться. На мгновенье страх сковал Ангелину, она с усилием сконцентрировала свою энергию и увеличила скорость. До воплощения оставались считанные минуты. Она оглянулась. Ален успешно проскочил черное облако и теперь летел навстречу своей земной жизни, напоследок пропульсировав Ангелине «Люблю! Найду!». Но Сэм из облака пока не появлялся.

Ангелина кружила над домом своих будущих родителей, желая убедиться: окончательно ли застрял Сэм в объятиях черного воинства или сделал остановку и вступил в переговоры? Если окончательно, то его душа сгорит в огне сил тьмы, а дух останется среди черных сущностей навеки. И Он уже не придет на помощь, потому что Его посланник сделал свой главный выбор.

Если же Сэм вошел в сделку, купился на предлагаемые блага взамен Его испытаний, пусть даже частично, то его земной участи тоже не позавидуешь. Он в таких случаях ломает судьбоносные планы в тот момент, когда меньше всего этого ждешь, когда продажная душа уже празднует победу.

И вот тогда призывает к ответу. И спрос бывает жесткий.

Наконец, Сэм вынырнул из облака. Значит, все-таки сговор. Сэм развязно пульсировал Ангелине: «До встречи, детка! Ты – моя!» Его энергии изобразили в небе треугольник, пронзенный стрелой, один конец которой переходил в спираль из семи витков. Последний виток образовывал букву С, предыдущий закручивался буквой Э и перетекал в ломаную линию в виде буквы М. На острие стрелы красовалась буква Я. Что означало: «Сэм я». Или: Я – Сэм.

Теперь его ни с кем не спутаешь, – усмехнулась Ангелина.

Сэм, такой Божественно чистый совсем недавно, был серым и рыхлым. Он лениво покачался на облаке, затем как бы нехотя скользнул вниз и завис в небе над Москвой. Именно здесь должен был замкнуться кармический треугольник и сойтись пути Ангелины, Алена и Сэма.

– Что же теперь будет? – простонала Ангелина.

– Торопись! Он все видел. Выполняй свою задачу! Ты прошла первое испытание! С Сэмом – отдельный разговор! – раздался голос Ангела и тут же прогремел раскатистый гром, засверкали молнии, заискрили черные облака, откуда донеслись крики о пощаде. Так бывало всегда, когда Он гневался.

Душа Ангелины исполнилась ужаса от перспективы не исполнить Его предназначение и леденящей тоски оттого, что и в этом воплощении может не встретить Алена и не познать любви: Сэм вознамерился сломать их земные планы! Но выхода не было. Она влетела в дом матери и отца в нужный момент и…

Мамаинтуитивно поняла, что на этот раз забеременела.

… Из раннего детства я вынесла несколько ярких воспоминаний.

Первое относилось к жажде чуда. Малышкой я приносила домой поломанные веточки деревьев, чистила их от кожицы, покрывала маминым лаком для ногтей, за что нередко была награждена подзатыльниками. Лакированные палочки я обмазывала вареньем и прятала в морозилку, пачкая налепленные матерью пельмени. Я часами в нетерпении крутилась возле холодильника, ожидая, когда палочка станет волшебной. И тогда… Тогда я взмахну ею и сбудется все-все!

Когда я, наконец, вынимала ветку из морозилки и под снисходительным взглядом матери взмахивала «волшебной палочкой», в мире ничего не менялось. Не появлялось ни нового платья, ни горы конфет, ни новой куклы как у подружек во дворе. Даже резиновая скакалка, без которой нормальная девочка не мыслила своей жизни, и та отказывалась появляться. Впрочем, иногда мама, считавшая изготовление «волшебной палочки» игрой по выбиванию подарков, расщедривалась и покупала мне то, что я загадывала. Но меня это не устраивало. Мне нужны были не земные подарки, а чудо.

И уже став взрослым человеком, я не могла объяснить, откуда у меня всегда была прямо таки генетическая вера в волшебство? А близкие не понимали, откуда у меня этот отчаянно-гордый взгляд, несвойственная детям взрослость, властный голос, от которого у отца с матерью перехватывало дух, и порой страшно было отказать мне даже в самой малости.

Я любила родных, ощущала степень своего воздействия на них и старалась особо не давить. Я отстранялась, начинала жить как бы своей жизнью, разговаривая сама с собой, играя в свои игры и никогда не сливаясь с детским коллективом.

– ЧуднАя ты, – говорила мать, чувствуя сердцем, что дочь, зачатая при несколько странных обстоятельствах, и сама странная, не такая как все.

Второе воспоминание касалось моего отношения к мужчинам. Мне было годика четыре. Мы бежали с мамой по Караганде. Точнее, бежала она, а меня она просто волокла волоком вслед за папой, который отнас убегал. Они с мамой поссорились, и папа со злости рванул, куда глаза глядят. Мама бежала следом и кричала: «Гена, вернись!». Я отчетливо помню свою мысль в этот момент: «Чтобы я вот так за мужиками бегала?! Да ни за что!» Немыслимая для ребенка взрослость восприятия. Но главное – мысль! За ней явно угадывался опыт. Мой, личный опыт, коего у малышки четырех лет от роду по земной логике быть просто не могло!

Третье воспоминание связано с уроком. Не школьным. Я бы сказала, кармическим. Мне было 5 лет, я ходила в садик. Дело было зимой. Морозы у нас в Казахстане были неслабые, 35 – 40 градусов – норма. И вот я, маленькая девочка, подхожу к дверям детского сада. На двери – ручка металлическая, заиндевевшая. И я очень сильно хочу ее облизать. Хочу до страсти! Я прикасаюсь к ручке языком и, естественно, прилипаю. И стою, боясь пошевелиться. Понимаю, что в этом случае у меня или язык останется навеки вечные прилепленным к этой ручке, или язык все же уцелеет, но будет изодран в клочья. Если бы, не дай Бог, в тот момент дверь изнутри кто-нибудь открыл, он бы открыл ее вместе со мной и моим языком. По счастью мимо садика проходила какая-то женщина и увидела, что малышка прилепилась к двери. Женщина подбежала ко мне с криком: «Стоять смирно!» и упросила потерпеть и не шевелиться. Мороз крепчал, женщина убежала. Прибежала она с медсестрой и чайником с теплой водой. Мой язык отливали несколько минут, после чего долго разглядывали и удивлялись: он был весь потресканный, с глубокими рытвинами и разветвлениями. Взрослые не поняли: он у меня такой от рождения или оттого, что я прилепилась? Решили, что от рождения, потому что язык не кровоточил. Но врача вызвали. Врач изумился, сказав, что такие языки встречаются очень редко и называются по-медицински географическими. Я поняла, что по моему языку можно прочесть атлас мира. Или хотя бы СССР.