Неоднажды

– Все фамильярничаешь.

Оба мужчины слегка улыбнулись.

– Чарли еще нет?

– Не-а. Но он уже в пути. Вроде наш Джон Доу не единственный сегодня, так что ему пришлось задержаться и узнать про остальных.

– Детали знаешь?

– Не, только обрывки. Лучше дождись Чарли.

Ричардс понимающе качнул головой.

– Ладно, расскажи хоть, что с этим.

– Жуть. Пойдем лучше покажу.

Они пошли в направлении белой простыни, которая надежно закрывала нечто под два метра ростом и метр в ширину. Детектив Ричардс на время пути ушел в свои мысли. Он уже двадцать лет служил в полиции, почти всю жизнь посвятив раскрытию убийств. И хотя он и считался лучшим детективом в своем участке, однако, и он это четко осознавал, за все это время стоящих дел было не так чтобы много. А потому гордиться было особо нечем. Конечно, в таком большом городе, где он жил, убийства не были редкостью. Но все они были довольно понятными и бытовыми. Мужья убивали жен из ревности. Жены – мужей из-за наследства. А в плохих районах люди убивали друг друга без всякой на то причины. Поэтому если бы кто-то отслеживал время, которое детектив провел за разного рода задачами, то с большим отрывом победило бы такое увлекательное занятие, как «составление отчетов». Однако что-то подсказывало Ричардсу, что в этот раз все будет несколько иначе.

Когда они подошли к трупу, Фрэнк молчал, а Ричардс его не торопил, предпочитая максимально осмотреть каждую деталь прежде, чем он услышит версию своего коллеги, которым он был вот уже 23-й год. А тот делился своими версиями всегда. Ричардс понимал, что это шанс для приятеля почувствовать себя причастным к расследованию, и нередко идеи Фрэнка помогали ему нащупать нужный след. Но, несмотря на это, Ричардс хотел сначала увидеть все сам. Это был единственный шанс не потерять слабый голос интуиции, который приводил его к успеху гораздо чаще, чем чужие идеи. Даже Фрэнка.

– Ну что, наслаждайся, – сказал Фрэнк, чуть приподняв белую простыню. Из-под нее показалась голова мужчины. На вид лет тридцать. Может, тридцать пять. Даже несмотря на обилие крови, Ричардс мог точно сказать, что парень за собой ухаживал и, как это определяли в его время, был альфа-самцом. Как называла таких парней молодежь, он не знал, да и не то чтобы хотел. Краем глаза детектив чувствовал, как коллега пилит его своим взглядом. Немного опустив глаза, он понял, почему.

– Его так и не нашли?

– Ага. Я сначала думал, что кто-то, может, решил себе забрать башку в качестве сувенира или поиграть ею в футбол, но судя по всему, это и есть причина его смерти.

– Ага, – пробормотал Ричардс, опускаясь на колени. Он внимательно осмотрел шею жертвы. Точнее то, что от нее осталось. – Тебе не кажется это странным?

– Что именно?

– Что убийца остановился на полпути. Даже скорее у входной двери. Ему нужна была максимум пара секунд, чтобы окончательно отделить голову от тела. Но по какой-то причине он остановился. Может, его кто спугнул?

– Вряд ли. Судя по времени смерти, он тут уже часа два или три, а нашли его только недавно.

– Если, конечно, свидетеля тоже не пришили.

Фрэнк пожал плечами, всем своим видом говоря, что это больше было похоже на сюжет из сериала, чем на реальность. И Ричардс был склонен с ним согласиться: за свою карьеру он таких случаев не помнил. И вряд ли это был первый. Но пока нет фактов, исключать это тоже было нельзя.

– Ладно, а чем это он так его уделал? Такое месиво… он его будто ел.

– В точку.

– Не время, – Ричардс хмуро посмотрел на коллегу.

– Я серьезно, Йос. Это зубы.

– Чьи?

– Тебя не проведешь, – ухмыльнулся Фрэнк. – Собачьи. Довольно крупная порода, вероятно, охотничья. Сложно сказать больше.

Ричардс еще раз посмотрел на жертву и аж присвистнул от удивления. Такого за его карьеру еще не было.

– Он убил его просто ради удовольствия. Или из мести. Но точно не из-за денег, – произнес Фрэнк.

– Откуда ты знаешь?

– А много ты знаешь алчных убийц, которые бы не сняли с трупа «роллекс»?

Только сейчас Ричардс обратил внимание на левую руку жертвы. На ней ярко блестел благодаря уже встающему солнцу золотой браслет часов. Он поймал себя на мысли, что жертва наверняка была не прочь встретить здесь рассвет. Пляж, шум моря. Только в его планах наверняка выйти на прогулку должна была не голова, а другая часть тела.

– Ладно. Личность уже установили? – быстро спросил Ричардс, пока Фрэнк не поймал настрой рассказчика.

– Пока нет. Поспрашивали в ближайших барах, но пока без результата.

– Попробуйте ночные клубы.

– Почему?

Ричардс присел на корточки рядом с трупом и начал объяснять.

– Ну, во-первых, белая рубашка. Слишком ярко для бара, но в клубе, где нет света, а есть только светомузыка и какой-нибудь неон, это будет смотреться куда эффектнее. Во-вторых, его прическа. Он больше походит на тусовщика и последнего модника, который, наглотавшись экстази, подкатит к девушке в плясках и угаре, нежели подойдет к ней на барной стойке и будет чем-то грузить.

– Хрень, – отреагировал Фрэнк.

– Ну и в-третьих, – с улыбкой произнес Ричардс. – У него метка ночного клуба.

– Да ну! – удивился Фрэнк и посмотрел на то место, куда показывал Ричардс. На правом запястье с внутренней стороны виднелась темная надпись «STORY». Он отошел к молодому коллеге и что-то его спросил.

– Сука ты! – произнес Фрэнк, возвращаясь и удостоверившись, что его приятель прав. – А я думал, что это тату.

– Может, и сука, но зато какая ИСТОРИЯ1, – подмигнул ему Ричардс.

– Один – один.

– Ага. Я пойду наберу Чарли. Надо понять, что там с остальными. Спасибо, Фрэнк.

– Да не за что. Увидимся.

Махнув на прощание рукой, детектив пошел по направлению к ближайшей круглосуточной кофейне. По пути он открыл свою старую раскладушку и на быстром наборе нажал на цифру «3». На той стороне раздался бодрый голос.

– Привет, старина! Как спалось?

– Паршиво.

– Да ну тебя. В нашем возрасте уже все спят по четыре часа, не больше. Так что ты должен быть как огурчик.

– Ну да. Такой же зеленый и в старческих пупырышках.

Напарник в ответ громко расхохотался в трубку.

– Обожаю, когда у тебя такое настроение.

– Какое такое?

– Ну, когда ты уже не угрюмый, но все еще плюешься сарказмом.

– Тогда поторопись, а то скоро стану милашкой. Будет скучно.

– Это уж вряд ли. Я на самом деле уже в пути с патрулем. Буду минут через семь. Может, десять. Тогда и поговорим, лады?

– Лады, – на этом слове Ричардс закрыл телефон и положил его в правый нижний карман пиджака. Попросив у сонного парня за прилавком двойной эспрессо, он оплатил его наличкой, повернулся к морю и, сфокусировав взгляд на поднимающемся из вод желтом диске, погрузился в свои мысли.

В глубине души ему не терпелось поговорить с Чарли. Особенно ему было интересно узнать про то, что этот Джон Доу был сегодня «не единственным», как выразился Фрэнк. Редкое совпадение. Конечно, то, что он сейчас увидел, было из ряда вон выходящим, однако куда более странным было несколько убийств за одну ночь в районе его участка. Если бы они работали с такой статистикой, то наверняка их карьера бы продлилась не дольше двух недель. Ну или президент лично сбросил бы ядерную бомбу на этот злополучный район. Но, как бы это ни было интересно, Ричардс не любил тратить время зря, а простым желанием информацию быстрее не получишь. Поэтому он стал размышлять над тем убийством, о котором он хоть что-то знал.

Из левого внутреннего кармана пиджака он достал записную книжку и нарисовал в ней нехитрую структуру, которая выглядела следующим образом. Два человечка из палочек стояли на каком-то прямоугольнике. В руке у одного человечка был кубик. У него же рядом с головой стоял еще один кубик. Другой человечек был чист, если не считать большого квадрата за своей спиной, из которого начиналась стрелка и упиралась ему прямо в спину. Над ними нависал еще один прямоугольник, который, казалось, мог в любой момент сделать из всего этого приличных размеров бутерброд.

«Убийца, жертва, место преступления, оружие, мотив, обстоятельства и детали», – перечислил про себя Ричардс. Любое преступление можно раскрыть, если удастся сложить всего лишь небольшой пазл из этих семи элементов. Ему нередко удавалось это сделать за свою карьеру. И он также знал, что самое сложное – это правильно сложить первые четыре части. Притом любые. Но если они встанут ровно, то можно смело утверждать, что пазл собран.

– Ну что, приступим, – сказал детектив сам себе, залпом махнув эспрессо и запив его принесенной водой. – Приступим.

Он всегда начинал с того, о чем у него было больше информации, так как от этого можно оттолкнуться в других элементах. В этом случае он начал с блока «жертва». Немного подумав, он записал то, что ему подсказывала интуиция: тусовщик, альфа-самец, бабник. Переместив ручку к блоку справа, он задумался об обстоятельствах. Если он был сегодня в клубе, то как обстоятельства привели его сюда, к месту преступления?

Йос на мгновение бросил писать и прислушался. Музыки слышно не было. Он огляделся. Ничего с названием «STORY» не было видно. Значит, клуб вряд ли совсем рядом. Случайно выйдя из него, на пляж не попадешь. Значит, он шел сюда намеренно. Зачем тусовщику идти на пляж? Прежде всего на ум приходила девушка. Может, ему действительно удалось найти себе приятную компанию, и он решил прогуляться с ней и очаровать романтикой? Или это она его специально завела сюда, а он повелся?

Ричардс быстро «пролистал» в голове иные опции, но они были маловероятными. Точнее, менее вероятными, чем версия с девушкой. В конце концов, разборки было проще вести в закоулке, чем на пляже. На одинокого романтика, решившего искупаться одному в ночном море, он тоже не был похож. Ну а то, что его сюда притащили, исключалось автоматически. Он уверен, что уже в морге голова будет находиться отдельно от тела, так как положить тело на носилки и не порвать оставшееся соединение головы с телом смог бы только Копперфилд. Если бы он был волшебником, а не фокусником.

Итак, значит, он скорее всего пришел сюда с девушкой. Намерения понятны, и на этих мыслях Ричардс перевел ручку на убийцу. Немного подумав, он переместил ее на прямоугольник над человечками. Детали. Он знал, что убийца едва не оторвал голову жертве с помощью своего пса. Довольно жестоко. И слишком эмоционально. О том, что убийство не было хладнокровным, говорит и то, что преступник не забрал никаких ценностей. Значит, это что-то личное. Но…

– Йосси, – воскликнул голос из ниоткуда. От этого детектив Йос Ричардс поморщился. Он крайне не любил, когда из его имени делали уменьшительно-ласкательное, хотя оно к нему не было предрасположено.

– Ты, как всегда, предсказуем. Кофе и блокнот. Жаль, что нет пончиков, а то был бы полный набор стереотипов. Или они… БЫЛИ?.. – продолжал, улыбаясь, высокий мужчина, шутливо поглаживая Йоса по животу. Детектив знал, что мужчина был его ровесником, но выглядел он не хуже молодежи. Одет в серый костюм и белую рубашку. Без галстука. На ногах у него также были коричневые туфли, однако куда новее, а на левой руке виднелись часы на кожаном ремешке с надписью «PATEK PHILIPPE». В целом его вид не сильно отличался от вида Йоса. Даже оттенок цвета волос был почти идентичным. Разве что мужчину можно было отнести к разряду стройных, в отличие от Йоса. И голос его был пониже, звонко отдавая басом. Только когда они были рядом, то возникало ощущение, что они из разных вселенных: Йос из нашей, а Чарли – из той, где полицейским хорошо платят.

– Улик не найдешь, и не надейся. Я уж думал, что солнце сядет быстрее, чем ты приедешь.

– Да, бешеный город. Пять утра, а уже пробки! Совсем с ума посходили.

– И не говори. В участок?

– Да, поехали. Все равно свидетелей никаких, патруль обойдет окрестности. Заодно по пути обменяемся информацией и подумаем, что делать. Времени у нас будет достаточно.

Они прошли к машине Чарли и выехали в сторону участка. Свою машину Йос попросил пригнать одного из полицейских. Как и предполагал Чарли, уже через двадцать секунд они стояли в пробке на перекрестке. Учитывая темп, с которым двигались машины, они проедут только на четвертый зеленый. За это время Йос успел поделиться деталями убийства на пляже.

– Да, согласен. Наверняка девчонка заманила, а тут его встретил убийца. Думаешь, кто-то ему так жестко отомстил? – спросил Чарли, узнав всю информацию, включая содержание блокнота.

– Нет.

– Почему?

– Лицо не тронуто. А если бы я очень сильно хотел кого-то грохнуть, то лицо было бы первым, что я бы изуродовал.

– Логично, – согласился Чарли.

– Лучше скажи, что у тебя.

– Ну, друг, приготовься. В общем, у нас еще три трупа. Да-да, целых три, – подтвердил Чарли, увидев лицо напарника, которое расплылось в искреннем недоумении. – Находятся все в центре, ближайший —кварталах в двенадцати отсюда. Между ними тоже три-четыре квартала, а вот время убийств очень похожее.

– То есть у нас либо четыре убийцы, либо один-два хороших спринтера?

– Склоняюсь к первому варианту, и ты сейчас поймешь почему. Начнем с самого неинтересного. Дедушке 68 лет от роду не спалось у себя дома. Он решил скоротать время за телевизором. Видимо, показывали повтор его любимого сериала «Друзья». И я предполагаю, что как раз в тот момент, когда Чендлер с Моникой впервые переспали, его сердце не выдержало и от переизбытка чувств подало в мозг столько крови, что его башку разорвало пополам. Ну и еще от пули 12,7 миллиметров.

– Снайперская винтовка?

– Она самая. Как ты понимаешь, улик никаких.

– Как об этом узнали?

– Окно было закрыто, поэтому пуля при полете разбила стекло. Соседи выглянули на улицу, думая, что, может, кто-то из соседских мальчишек хулиганит. Увидев разбитое окно, они пошли к дедушке, но тот не отвечал. Тогда они решили, что ему плохо, и вызвали полицию.

– Странно. Мотивы понятны?

– Не-а. С тем же успехом можно было бы застрелить соседского кота. Я не исключаю, что дед мог кому-то нахамить. И кого-то даже выбесить. Но вряд ли это тянет на отстегивание пяти кусков киллеру.

– Понятно. Что со вторым?

– Со вторым немного интереснее. Представь дорогой ресторан…

– Чарли!

– Ну погоди ты. Мы в пробке еще будем минут 40. Дай хоть рассказать нормально.

Йос, улыбаясь, махнул рукой, давая знак другу продолжать.

– Так вот. Значит дорогой ресторан. Представь, что ты его владелец. И ты очень хочешь получить звезду Мишлен. Для этого твой шеф приготовил новое и, как он утверждает, сногсшибательное меню. Ты его пробуешь, и оно, конечно, очень вкусное. Но тянет ли оно на заветную звезду, ты не знаешь. Поэтому что ты делаешь?

– Что?

– Конечно же, звонишь знакомому критику с просьбой продегустировать новые блюда и высказать свое мнение. И именно сегодня ночью этот критик к ним зашел. После закрытия ресторана они собрались на кухне, и шеф поделился своими шедеврами с критиком. И все было прекрасно, пока дело не дошло до десерта. Потому что именно отведав кусочек нового клафути де что-то там, критик умер. И, что самое ужасное, даже не успел поделиться своими мыслями, представляешь? Впрочем, шеф, естественно, полагает, что умер он от удовольствия.

– А на самом деле?

– Пока не ясно, но медэксперт склоняется к тому, что это был яд. Пока сложно сказать, какой, но он каким-то образом остановил работу сердца.

– Так почему не сердечный приступ?

– Потому что критику тридцать два года, и он каждые три месяца проходит диспансеризацию. А еще потому, что на кухне нашли странного вида баночку с неизвестной субстанцией.

– Шеф?

– Вряд ли. Сложно родиться таким идиотом. Но пока его задержали, будем допрашивать.

– Ну ладно, с этим понятно. Давай последнее, а то уже заинтриговал.

– О, ну тут все очень интересно. Умер бомж.

Йосу потребовалось несколько секунд, чтобы обработать эту информацию в мозгу и довести ее до своего лица, придав ему вид человека, смотрящего на стенд-ап двух крокодилов и хомяка.

– В смысле?

– В прямом. Умер бомж.

– Ну и что тут такого? Они каждый день умирают от алкоголизма или от отравлений, что неудивительно.

– Да. Но не этот.

– А от чего он умер?

– Не так все просто. Так и быть, дам тебе три попытки.

– Его кто-то зарезал за бутылку водки?

– Ну нет. Слишком просто.

– Кто-то его застрелил?

– Уже теплее. Давай, последняя попытка. Помни, я оставил это напоследок не просто так.

– Не знаю. Из бейсбольной пушки?

– Нет. А счастье было так близко. Его облили кислотой. В лицо и шею. От лица мало что внятного осталось, вся шея и внутренности в ожогах. Но самое главное, что никто не слышал, чтобы он кричал. И никто не видел преступников. Даже его так называемые друзья.

– Может, и правда это они за бутылку водки?

– Может. Но откуда им взять кислоту? Слишком хитро для них. И дорого. Я больше поверю, что они бы тогда запинали его до смерти.

– Ну да, – произнес Йос и ненадолго ушел в себя. Информации было слишком много, и нужно было время, чтобы ее обработать. И проще всего это сделать, если дать мозгу от нее немного отвлечься.

В оставшиеся двенадцать минут поездки до участка они с напарником немного поговорили на нерабочие темы. Из серии, как дела у Хит и каковы их шансы на чемпионство, как долго еще протянет Джо со своим магазинчиком на углу 68-ой и 18-ой, пока его окончательно не сгонит тот толстосум с настойчивой идеей открыть ресторан с названием «La Pupusa», ну и в какой новой части тела каждый из них начал чувствовать боль на прошлой неделе.

Зайдя в лифт, они не сговариваясь нажали на цифру 6, хотя их офис располагался на восьмом.

– К Мэттью? – спросил Чарли.

– Думаю, в нашем случае это – лучший старт.

– В каком случае? – поинтересовался их коллега из отдела по борьбе с наркотиками, который также очутился в лифте.

– В нашем городе объявилось четыре маньяка, – бросил Йос так, будто говорил о результатах бейсбольного матча. – И интересно выяснить, чем им так одновременно приглянулся наш славный теплый городок.

Глава 2

Йос понял, что уже вечер, только когда перелистнул где-то шестидесятый документ за день. Первое, что он увидел, был ярко-оранжевый прямоугольник сверху на левой странице, который при рассмотрении с другого ракурса оказался фотографией очередного убийства, окрашенной лучами заходящего солнца. Он посмотрел на часы. Было 20:58, но огненный шар только начинал закатываться за горизонт. Йос повернул голову и посмотрел прямо на него, несмотря на острую боль в глазах. Спустя несколько секунд она пропала, и он продолжил смотреть, не отводя глаз от солнца до тех пор, пока оно не зашло. Он не искал такие моменты. Скорее, они сами находили его. А он не отказывался от них. Порой полезно отвлечься и понять, насколько все то, что происходит здесь и сейчас, мелко и незначительно в масштабах Вселенной. И насколько недолговечно. Уже через пару лет мало кто вспомнит об этих убийствах, какими бы странными они ни были, а он сам не сумеет отличить этот вечер от тысяч других, будто скопированных друг с друга. Ну а еще лет через восемьдесят эта веха истории человечества навсегда исчезнет, потому что не останется никого, кто бы о ней знал или помнил. Такие моменты, как этот, помогали Йосу дистанцироваться от дела, отключить эмоции и сохранить рассудок, который был так нужен для поимки людей, в чьей жизни что-то пошло настолько наперекосяк, что они вместо того, чтобы исправить свою жизнь, решили забрать жизнь у других. Это работало. Но ровно до того момента, когда он встречал родственников жертв.

В дверь легонько постучали, и детектив отвлекся. В глазах до сих пор стоял след от уже зашедшего солнца, поэтому он не видел своего гостя. Но, несмотря на это, Йос сразу узнал вошедшего.

– Ну что, напарник, все надеешься обскакать Мэтта инструментами столетней давности?

– Надежда умирает последней, – улыбнулся Йос и закрыл очередное дело. За весь день он нашел ничего похожего ни на одно из убийств. За последние пару десятков лет в его штате были десятки отравлений, сотни выстрелов из снайперских винтовок и тысячи убийств, но ничего, что могло бы привязать их хотя бы к одному из зверств прошлой ночи. Кроме, разве что, большого желания самого Йоса. – У Мэтта есть что новое?

– Не-а, – Чарли отрицательно покачал головой. – Даже после того, как мы собрали все улики с мест происшествия, ничего. Он закончил пробивать все штаты. Даже Аляску. Везде по нулям. Снайпера он даже искать не стал – улик по сути нет, кроме пули. Определили винтовку, Barett M82. Состоит на вооружении в ряде стран мира, поэтому киллер либо военный, либо имеет связи…

– Либо имеет кого-то, кто имеет связи…

– Ну да… – вздохнул Чарли. – В любом случае, из подобного рода винтовок убийства встречаются чаще, чем морщины на лбу Джины.

– Тише ты, она же услышит! – с улыбкой шикнул на него Йос.

– На правду не обижаются, – улыбнулся в ответ Чарли и вернулся сразу к делу. – Так что в этой части, видимо, придется ждать его следующего шага или новых свидетелей. Что касается остальных, то по отравлению есть специфика, что вещество кустарное, смесь каких-то там анаболиков или лекарств. В общем, рапорт я тебе отдам, там прочитаешь, но суть в том, что чел сделал эту смесь сам. И весьма эффективно. Мэтт нашел пару случаев, где использовалось кустарное вещество, но по составу даже близко не то. Да и те преступники вряд ли могли возобновить свои эксперименты из могилы. По остальным глухо – кислота вещь распространенная, бомжей проверили, никаких следов, поэтому все же склоняемся к тому, что убийца кто-то другой. Ну а собака, наоборот, уникальный инструмент. Такого даже Мэтт ни разу не встречал.

Йос молча кивнул и посмотрел на гору архивных документов, разбросанных на его столе.

– У тебя, я смотрю, тоже никак?

– Ага.

– Ну тогда остается одно.

– В топку, – сразу отрезал Йос. – Они все равно не помогут. Только время потеряем.

– Возможно. Но ты же сам сказал, что надежда умирает последней, – подмигнул ему Чарли.

– Да ну, нет. Ну тут она уже сдохла лет 300 назад. Когда федералы нам помогали? Ты за свою карьеру это помнишь? Они только и умеют, что заявиться с пафосным видом и выдать, что дело теперь в их юрисдикции.

Стоит признать, что за всю свою долгую службу Йос обращался к другим ведомствам всего дважды. Так уж сложилось, что оба раза ему пришлось общаться с довольно напыщенными их представителями, которые считали полицию кем-то вроде сборища сантехников, которые устраняют простые, но довольно понятные неисправности. А Йос был хоть и главный, и даже довольно смышленый, но все такой же сантехник. С тех самых пор Йос не переносил даже мысли о работе со своими коллегами по цеху.

– Оно так и будет, если вот эти ребята… – при этих словах Чарли жестом показал на документы, раскиданные на столе Йоса. – Если эти ребята повторят свое представление раза три-четыре. Что, может, и неплохо в нашем случае.

– Неплохо?

– У них больше ресурсов. Ладно тебе, Йос. Я их тоже терпеть не могу, но отрицать это глупо.

– Я не отрицаю. Но ресурсы надо уметь использовать. И самое главное, надо хотеть их использовать. А им от нашего дела никакого толку. Если только завтра не грохнут президента, конечно.

Чарли ничего не ответил, а только продолжил смотреть на Йоса с улыбкой: легкой на лице, но широкой в глазах. Йос старался сдержаться и не посмотреть в ответ, но Чарли не уходил. Наконец Йос не выдержал.

– Ладно, пошли. Но особо ни на что не рассчитывай.

– Как всегда, – бросил Чарли и вышел, закрыв за собой дверь.

Йос посмотрел в окно, но увидел лишь свое отражение за счет яркого света в его кабинете. Вздохнув, он выключил общий свет, включил настольную лампу, сел за стол и продолжил поиски. У него не было иллюзий: с высокой вероятностью он сегодня выйдет из офиса ни с чем. В принципе, можно было ехать домой уже сейчас. Но он не мог. Даже несмотря на то, что сейчас бездействие – самый правильный выбор. Лучше сэкономить силы сейчас, ведь когда преступник оступится – а кто-то из этих четверых обязательно оступится – они будут нужны. И тогда отдохнуть вряд ли удастся. Однако внутри его переполняла энергия, и Йос понимал, что он не сможет уснуть в ближайшие несколько часов, даже если он очень этого захочет. Поэтому он молча продолжил перебирать дела, впитывая в себя все больше ужасов прошедших лет.

Когда он закрыл последнее дело, был уже час ночи. Он встал, надел пиджак и уже направился к выходу, как вдруг остановился и вернулся к столу. Достав из правого кармана пиджака потрепанный бумажник, он нашел небольшой ключик в его потайном отделении (которое на самом деле представляло собой обычную дырку в подкладке, появившуюся с годами его использования). Взяв ключ, он наклонился и вставил его в самый нижний ящик своего стола. После знакомого щелчка он взялся за ящик и открыл его на несколько сантиметров – ровно настолько, чтобы туда могла пролезть его рука. Он закрыл глаза, поместил свою руку в ящик и вытащил оттуда тонкий предмет прямоугольной формы.