Неоднажды

Третья глыба свернула в очередной закоулок, когда Пас пробежал всего две трети двора. Добежав до поворота, он аккуратно заглянул на расстоянии, чтобы убедиться, что его не поджидают. Но у третьей глыбы уже на полную работал рефлекс «беги», так как она, видимо, даже об этом не подумала. Пятки качка сверкали в конце закоулка. С некоторым облегчением Пас заметил, что ноги передвигаются медленно. Он устал. Пас рванул за ним, но тут же распластался по земле, запнувшись за булыжник размером с два его кулака. Недолго думая, Пас взял его в руку и побежал за жертвой. Пусть он его замедлял, но уставшего качка он догонит. А вот когда догонит, голыми руками он его точно не уделает.

Спустя пару минут погони он находился всего в нескольких метрах от убегающего. Жертва даже не оборачивалась. То ли она в страхе не заметила, что к ней приблизился ее скорый обидчик. То ли она боялась обернуться и увидеть, что он действительно приблизился. Совсем как в детстве. Если ты под одеялом, значит, призраков нет. Ведь если их не видишь ты, то и они не видят тебя.

Но в данном случае призрак был. И он свою жертву видел отчетливее, чем человек со зрением 20/20.

Пас, приблизившись еще на метр, прямо на бегу взял камень в обе руки и что есть силы бросил его в спину убегавшему. Тот, получив дополнительный импульс от камня, полетел вперед, приземляясь на живот. Пас тут же схватил упавший камень и, пока жертва не опомнилась, прыгнул на нее, приземлив камень в своей левой руке прямо в затылок лежавшему. Он машинально повторил это еще шесть раз, пока не удостоверился, что тело не движется. Хотя это можно было не проверять – затылок превратился в кровавое месиво. За обломками черепа Пас уже видел, как ему казалось, мозг.

Только сейчас он решил обернуться. Его сердце ушло в пятки, когда он понял, что произошло все посреди двора. Сотни окон смотрели прямо на него. Значит минимум две сотни глаз. А то и все четыре. Пас тут же бросил камень и рванул обратно. Добежав до ближайшего закоулка, он упал на землю. Его стошнило. Только сейчас до него дошел смысл произошедшего. Он немного откатился от своей рвоты и продолжил лежать. Ему казалось, что прошла вечность. Посмотрев на часы, он понял, что прошло лишь три минуты.

«Брат!» При этой мысли Пас заставил себя встать. Надо было понять, что произошло с ним. Немного подумав, Пас решил идти прямо домой, но другим путем. Был высокий риск, что трупы уже нашли. Ему там не место. Брат довольно умен, по крайней мере, по меркам улиц. Если с ним все хорошо, он уже дома. Если нет, значит, его труп уже тоже нашли.

Спустя пару десятков метров к Пасу стали возвращаться его чувства. Он неожиданно осознал, что его левая рука вся влажная. При взгляде на нее его едва не стошнило снова. Рука была вся в крови. Сняв с себя кофту, он замотал в нее руку. Смотрелось, конечно, странно. Но это было лучше, чем идти с кровавой рукой по улице.

Зайдя в дом, он прежде всего пошел в душ, чтобы просто прийти в себя. Простояв под холодным душем несколько минут, он заодно и смыл всю кровь. Выйдя из ванной комнаты, он сразу же встретился с Гоблином.

– Фуф, я уж думал, тебя не увижу.

Братья крепко обнялись.

– Что с теми двумя?

– Трупы. Ты догнал третьего?

Брат молча кивнул.

– И че он? Ты его грохнул, надеюсь?

Брат кивнул еще раз.

– Слава богу. Я уж думал, у тебя кишка тонка.

– Блин, че мы натворили, ты хоть сам понимаешь? Мы же теперь сядем, чувак! На всю жизнь!

– Вряд ли, скорее смертная казнь.

– А, ну это меняет дело. Тогда ладно, че тут. Сдохнуть девственником – то, о чем я всегда мечтал.

– Мы тут с тобой в одной лодке, так что не ссы. Да и пока тебя будут держать в тюрьме, наверняка успеют лишить девственности до казни.

– Очень смешно, сопляк. Лучше скажи, че эта за хрень с пистолетом была??

– А хрен знает. Мне это подарил тот самый чел, которого накрыли пару недель назад, помнишь?

– Который оружием торговал? И ты взял от него какую-то вещь? ТЫ ЧЕ, СОВСЕМ ДОЛБАНУЛСЯ??

– Ну это же водяной пистолет, я подумал, что ниче тут нет такого. Хотя, когда он мне дал ящик колб с жидкостью для него, наверное, надо было че-то заподозрить.

– Ящик? Че? Какой еще, на хрен, ящик?

Они пошли в их спальню, где из-под своей кровати младший брат достал небольшой ящик. В нем было четыре ряда по четыре колбы, которые должны были закручиваться в водяной пистолет. Смотрелось безобидно за исключением одного «но». Колбы были стеклянные.

– И ты просто так это взял?

– Ну да, халява же, че.

– Ну и когда ты понял, что это нифига не водный пистолет?

– Да как-то решил пойти на улицу, пострелять в девчонок. По пути на площадку популял в забор. Ну и тогда все как-то само собой стало понятно.

– Охренеть. А как он ваще работает? Если это кислота, она же должна была все разъесть.

– Да фиг знает, чувак. Не я ж его изобрел. Наверное, кислота не все разъедает. Может, он там внутри че-то нахимичил. Фиг знает. Знаю только то, что он работает и меня не обжигает. А мне больше ниче и не надо.

– Надо от него избавиться.

– Ну уж нет. От своей трусости лучше избавься. Ты только что чела замочил, а выглядишь, как тряпка половая.

– Зато ты выглядишь спокойным, как киллер какой-то. Че, много народу переубивал, что ли?

– Ну…

– ЧЕ ЭТО ЕЩЕ ЗА «НУ»??? – глаза Паса начали быстро расширяться. – Ты че, реально грохнул кого-то?

– Что ж, мой старший братишка, – при этом Гоблин напустил на себя важный вид в стиле лучших гангстерских кино. – Пришла пора тебе кое-че рассказать. Но сначала давай соберем вещи и свалим. По пути домой ко мне поступило одно предложение, от которого мы теперь, блин, не можем отказаться.

[4]

Вечернее небо постепенно заливалось ярким пожаром заходящего солнца. Несмотря на то, что такой пейзаж можно было бы наблюдать почти из любой точки мира, в Индии он приобретал особую краску. Он не мог объяснить это словами. Возможно, в этом была виновата оригинальная индийская архитектура. А может, сама культура этой духовно богатой, но материально бедной страны пропитывала все вокруг. Он не мог сказать наверняка: это понимание приходило к нему на уровне ощущений. Правда, они никогда не мешали ему выполнять свою работу.

Его рука потянулась к сигаретам в правом кармане брюк, но он вовремя ее остановил. Он просидел на этой крыше уже четыре часа, и, вероятно, просидит еще столько же. Но это не повод оставлять улики. Вместо этого он погрузился в себя, чтобы просто скоротать время.

Сознание перенесло его на шикарный публичный прием. Он находился в просторном зале, который по ощущениям с легкостью мог вместить в себя пару-тройку футбольных полей. Через каждые 30 метров с потолка висели огромные люстры, украшения которых сверкали как бриллианты. Он не исключал, что так оно и было. Сами потолки были белыми, но лишь для того, чтобы не оттягивать на себя внимание со стен, которые были покрыты сплошными узорами золотого цвета, а также большим количеством разнообразных картин. Он не разбирался в живописи, но понимал, что каждая из них стоила целое состояние: люди, которые сюда пришли, никогда не удовлетворятся репродукциями.

Эти самые люди, что окружали его, не были его друзьями. Они даже не были знакомы. Но он знал здесь каждого третьего, если не второго. Здесь были видные предприниматели, политики, музыканты, да и просто наследники богатых пап, которые сами по себе ничем особенным не отличились. Тем не менее, наличие огромных сумм на их банковских счетах открыли им двери на сегодняшнее событие.

Неожиданно раздался неприятный звон. Хотя неприятным он казался, вероятно, только ему. Остальные наверняка любили этот звук, производимый от столкновения серебряных столовых приборов (в данном случае десертной ложечки) и бокала, на три четверти заполненного шампанским. Стоимость этих двух предметов, включая содержимое бокала, превышала годовой заработок пары кварталов каких-нибудь индийских трущоб. Однако это мало смущало спикера.

– Дорогие мои! – громко произнес человек, находившийся у микрофона на небольшом возвышении от всех собравшихся. – Сегодня мы собрались здесь с вами по знаменательному поводу. Буквально пару часов назад, как вы знаете, наша партия официально вновь победила на выборах. Это – огромнейшее достижение, которое означает, что народ верит нам, и мы находимся на правильном пути. За последние годы мы существенно подняли уровень жизни многих людей («преимущественно тех, кто находится в этом зале», подумал он), создали тысячи рабочих мест благодаря тому, что смогли убедить ряд мировых компаний в привлекательности индийского производства и его преимуществ перед нашими соседями («ага, и еще пообещав куда большие льготы и откаты»), и смогли кардинально изменить образ Индии на мировой арене. Чего стоят только наши тесные связи с Соединенными Штатами Америки. Но все это, конечно, никогда бы не случилось без вашей поддержки («или, называя вещи своими именами, взяток»). Именно благодаря вам мы смогли встретиться с сотнями тысяч избирателей по всей стране, услышать их голос и сказать им то, что они так надеялись услышать («даже если все понимают, что это неправда»). Поэтому это не только моя победа или победа моей партии. Это наша с вами общая победа. Так выпьем же за нее, а также за новые победы в ближайшие годы!

С этими словами зал наполнился воодушевленными криками и звоном бокалов. Он едва пригубил свой бокал, но подержал его у губ подольше, чтобы не сильно выделяться из толпы. Спустя несколько секунд зал снова вернулся в свое обычное состояние, и люди стали переходить от компании к компании, обмениваясь рукопожатиями, шутками и, как ему казалось, фальшивыми улыбками. В его представлении большинство из присутствующих терпеть не могли друг друга. Единственные эмоции, которые они могли испытывать, это либо зависть к более богатым и популярным гостям, либо пренебрежение к более бедным и неприметным. Золотой середины здесь не существовало.

Он также поддался этому танцу, переходя от одних компаний к другим. Периодически он вставлял пару фраз, чтобы поддержать разговор, но в каждой группе обязательно был человек, который перетягивал одеяло разговора на себя. И его это вполне устраивало.

– А, вот вы где, – произнес человек с аккуратной ухоженной бородой, легонько беря его под локоть. – Я уж думал, вы не придете.

– Ну что вы, – улыбнулся он. – Как я мог пропустить такое знаменательное событие. Примите мои поздравления еще раз. Это замечательная победа.

– Спасибо, – произнес собеседник, улыбка которого давала понять, что об этой победе он знал задолго до того, как ее официально подтвердили СМИ. – Не хотите ли пройтись?

– Отличная идея. Здесь становится душновато.

– Это все пары шампанского, мой друг. Еще несколько такого рода мероприятий, и вы будете любить их больше, чем воздух. Это я вам гарантирую.

С этими словами они вышли из зала, попав в огромный ухоженный парк. По ощущениям, его можно было бы обойти быстрым шагом минут за 40, и то он не был в этом уверен. Скорее всего, прогулка по всему парку занимала около часа с небольшим, а красивые декорированные кусты, несколько прудов и, если повезет, приятная компания должны были помочь избежать чувства затянутости.

– Ну так что, вы подумали над моим предложением, мой друг?

– Да, – коротко ответил он.

– И что вы думаете?

– Заманчиво. Но не совсем понятно, зачем. В последний раз эта работа была востребована в 1984, и тогда пользы от нее было мало.

– Тут вы ошибаетесь, мой друг. Польза не всегда заключается в самой работе. Порой она заключается в ее наличии.

При этих словах зрачки собеседника, который сейчас смотрел ему прямо в лицо, едва дернулись влево. Ему же не надо было следовать за ними и оборачиваться, чтобы понять, что две тени за их спиной были не просто тенями.

– В любом случае, вам виднее.

– Это значит, что вы беретесь?

– Да, – произнес он, остановившись и полностью повернувшись к собеседнику.

– Ну что ж, тогда закрепим же наш с вами договор.

С этими словами собеседник протянул ему руку. Он пожал ее, а затем крепко сжал, чтобы убедиться, что ее обладатель никуда от него не денется.

– Какая хватка, – натянуто улыбнулся хозяин захваченной руки. – Но я и так знаю о ваших способностях. Демонстрировать их сейчас – излишне.

Он лишь улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. В это время левая рука достала из-за спины пистолет и приставила его прямо ко лбу собеседника.

– Что… Что это значит??

– Это значит, что я подаю в отставку.

С этими словами он нажал на курок. Но до того, как прогремел выстрел, он очнулся от вибрации своих наручных часов. Его сознание вернулось в настоящее. Значит, уже скоро. Он просидел, не двигаясь, три часа, но его концентрация была на пределе благодаря старому приему, выученному еще в армии. Обычные люди называют то, что он увидел, сном. Быть может, и так. Но, в отличие от обычных людей, он умел управлять этим сном сознательно, пробуждаясь от любого звука или смены изображения перед глазами. И скоро главный герой его сна исчезнет с этой планеты навсегда.

Он осторожно выглянул с края крыши. Небо уже давно окрасилось в черный цвет, но на улице стоял день. «Иллюминация», – подумал он, едва не сплюнув на пол, но вовремя остановившись. Он никогда не мог понять желание людей превратить ночь в день. Тратить столько энергии и ресурсов, чтобы просто нарушить свои биоритмы и убивать свой организм львиной порцией алкоголя, табака. Те, кто побогаче, добавляют еще примесь кое-чего покрепче. И все для того, чтобы следующий день списать в утиль, а после рассказывать о таких ночах всем вокруг с такой гордостью, будто они в одиночку взяли Багдад в 2003. Но самое идиотское, что слушатели на это велись и действительно считали это успехом в жизни. Хотя какое ему дело? В конце концов, зачастую это саморазрушение делает его работу проще.

Неожиданно музыка, которая до этого была лишь слабым фоном, заполнила собой все пространство на крыше. Это была какая-то странная смесь индийской музыки с танцевальной долбежкой. На его вкус это было ужасно. Не исключено, что на вкус посетителей тоже, хотя вряд ли кто-то из них в этом признался бы публично.

В аллее открылась дверь, и из нее вышли двое мужчин в черных костюмах и галстуках. Вдохновившись западными фильмами, телохранители в Индии не отходили от заданных стандартов. В том числе потому, что так было проще продемонстрировать свою силу окружающим. В его же случае это помогало решить сразу две задачи. Во-первых, никто из них не является его жертвой. Он очень удивится, если та выйдет не в шервани, а в таком же странном для любого индуса одеянии. Во-вторых, скоро она все-таки появится. Телохранители вряд ли вышли подышать свежим воздухом. Поэтому он отклонился от края крыши, чтобы его не было видно, и, не меняя стойки, поднял снайперскую винтовку.

Закрыв глаза, он представил себе все пространство от третьего лица. Будто в кино камера постепенно отъехала от его взгляда. Он видел себя со стороны так ясно, будто он действительно висел над собой метрах в семи. Затем камера аккуратно переместилась вперед, охватывая переулок между зданиями и выход из клуба. Не отпуская от себя этот вид, его проекция, находившаяся на крыше, аккуратно перегнулась через нее и приложила винтовку к глазу. Через несколько секунд он нашел нужный ракурс. Мышцы его запомнили и зафиксировали. С момента открытия двери у него будет секунд пять, вряд ли больше. Крайне важно все сделать четко и быстро.

Он вернулся в свое сознание. Сейчас он не думал ни о чем, поэтому ясно ощущал все, что происходило вокруг. Чувствовал ветер, который гладил его левую щеку. Он дул не прямо в нее, а по касательной, градусов в 60. Слышал шорох одежды, которую ветер раскачивал позади него. Он прекрасно знал, что хозяева давно спят и не выходят на крышу с семи часов вечера, когда эта одежда на крыше и появилась, до пяти утра. Иначе его бы здесь не было. Он слышал, как трещат лампочки от вывесок на близлежащих зданиях, будто огромные стаи светлячков бились в этих бездушных коробках, покрытых акрилом или каким-нибудь полистиролом. Без шанса на побег. Но самое важное, он слышал эту неприятную долбежку. Она была едва слышна, но он ловил любое изменение в ее громкости. Порой она становилась чуть слышнее, что было связано с решением диджея. Положение двери оставалось неизменным.

Он не знал, сколько прошло времени, когда наконец дверь открылась, и музыка снова наполнила все вокруг. Еще до того, как дверь проделала треть своего пути, киллер перегнулся через парапет. Когда она закончила вторую треть, его правый глаз уже обладал совиным зрением благодаря снайперскому прицелу. К моменту, когда дверь закончила свой путь, винтовка была наведена на дверь.

Как он и ожидал, жертва вышла в шервани. Одеяние было красивого бежевого цвета с блестящими линиями и узорами. Наверняка золото с вшитыми драгоценностями. Его руки не отставали от одеяния и были почти не видны за браслетами и перстнями. Головного убора не было, как обычно, но зато явно выделялась борода. Она была очень ухоженной, отчего лицо человека походило больше на жителя западных стран, нежели на важную фигуру в Индии. Весь осмотр занял не больше секунды, когда человек еще не успел преодолеть и двух из трех ступенек. Но это было важно, чтобы он понял – это действительно тот, кого он ждал.

Киллер быстро прицелился, сместив прицел чуть левее из-за ветра. В тот самый момент, когда цель уже готовилась сесть в черный автомобиль, раздался выстрел. Киллер тут же отклонился от края крыши и стал разбирать винтовку. Ему не требовалось проверять, попал он или нет. Он был в себе достаточно уверен, чтобы не сомневаться, что жертва уже отправилась на тот свет. Тем более, что крики телохранителей были тому подтверждением.

Спустя шесть секунд винтовка была уже в чемодане, который он затем переложил в огромный рюкзак. Перекинув его на спину, снайпер крадучись пошел к противоположному краю крыши. В этот момент тесная застройка Индии играла ему на руку, и совершив первый прыжок на соседнюю крышу он уже с огромной скоростью бежал к следующей. Его не сильно заботило то, что обитатели домов проснутся. К тому моменту, когда они поймут, в чем дело, его здесь не будет. Равно как и следов того, что он здесь вообще когда-то был.

Прыгая с крыши на крышу, он постоянно держал в поле зрения точку своего отхода. Через семь домов он до нее добрался. Посмотрел на часы. Две минуты двенадцать секунд. Скорее всего, телохранители будут на крыше секунд через тридцать. Все по плану. Он повернулся и побежал к люку, за которым находилась лестница в дом. Хозяева сейчас были в отъезде, поэтому даже не пришлось никого подкупать. Или же прибегать к более жестким мерам. Но едва сделав шаг, он остановился.

Из люка торчал нож. Между ним и люком была прикреплена записка. Он оглянулся и внимательно осмотрел саму крышу, а также близлежащие дома. Но прятаться было решительно негде. Только если его убийца вдруг не превратился в женское красное сари или белый лунги. Помня о времени, он подбежал к люку и, быстро сняв нож с запиской, открыл люк и проскользнул внутрь. Оба предмета он спрятал в карман своей куртки.

Выйдя на улицу, он пошел в противоположную от клуба сторону. Предстояло пройти полквартала, чтобы добраться до средства отхода. Нож он выкинул в ближайший закоулок. Он был самым обычным, поэтому, даже если его найдут, все равно никак не свяжут с ним. Скорее решат, что какой-нибудь бездомный мальчишка украл его по ошибке. Тем более что перчатки не оставляют отпечатков.

Дойдя до машины, он бросил рюкзак на заднее сиденье, после чего сел в машину и поехал прочь из города. Начинало светать. Снайпер проезжал близ храма Лотоса и Красного форта, а в отдалении порой виднелись различного рода гробницы и дворцы. Любой турист был готов отдать сотни долларов за то, чтобы увидеть эти достопримечательности именно в этот миг, еще во власти ночи, но уже слегка освещенные утренним солнцем. Но водителя они сейчас мало заботили.

Он остановился, лишь когда доехал до заправки километрах в тридцати от города. Заглушив мотор, он прежде всего пошел в туалет и переоделся в более подходящую дневной жаре одежду. Вернувшись в машину, он наконец достал записку, на которой значилось его имя. Его сердце сжалось, как у любого живого существа в момент опасности, но он спокойно открыл записку и прочитал ее содержимое.

Внешне его выражение лица не изменилось. Но если бы это был какой-нибудь мультфильм, его создатель наверняка бы привнес как минимум одну деталь, и вместо зрачков зритель увидел бы огромные знаки американского доллара. Он же тем временем спокойно сжег записку прямо в машине, после чего завел автомобиль и вернул его на дорогу.

– Сири, – тихо сказал он.

Его телефон издал характерный звук, ожидая указаний.

– Найди мне ближайший рейс из аэропорта Нью Дели до Орландо.

Не то чтобы он хотел в Диснейленд. Но Орландо – тот город, где все еще можно затеряться. И тот город, от которого до места назначения рукой подать.

Глава 1

Два месяца спустя.

Мужчина лет сорока находился в абсолютно темном пространстве, если не считать четыре зеленые цифры, которые в слабой попытке пытались рассеять свои тусклые лучи света в помещении. Дыхание было ровным, чувства приглушены. Его сознание парило где-то далеко, и пока человек лежал без движения, оно проживало целую жизнь. Прежде чем вернуться обратно – туда, где ему нравилось меньше всего. В помещении стояла оглушающая тишина, и, несмотря на свое дальнее путешествие, сознание было готово вернуться в свою обитель при любом малейшем изменении. Ждать этого момента, к сожалению, оставалось недолго.

Через секунду спящий человек сделал необычно глубокий вдох. Еще через секунду сознание вернулось в тело. Еще через пару секунд громко зазвонил старый телефонный аппарат, который, судя по внешнему виду, был изобретен еще в восьмидесятых.

Натренированным движением он снял трубку и приложил к своему уху. Молча выслушав сообщение, он положил ее на место, приподнялся на кровати и взглянул на часы. Они ответили ему на приветствие сменой трех из четырех цифр: на них горело «04:00». Это показалось ему странным. Обычно телефон звонил либо поздно вечером, либо около 8-9 часов утра. Ночные звонки за свою карьеру он мог пересчитать на пальцах одной руки.

Мужчина тяжело вздохнул, встал и направился в ванную комнату. Включив освещение над зеркалом, он резким движением открыл воду и подставил под струю воды обе руки. С каждым мгновением он ощущал, как вода становится все холоднее. Когда ледяную температуру уже невозможно было терпеть, он образовал руками чашу, наполнил ее и поднял вверх. На середине пути движение рук неожиданно прекратилось. Он почувствовал приятную боль в каждой клеточке на своем лице, и пока температура не успела восстановиться, повторил процедуру несколько раз, после чего вышел из ванной.

Уже через четыре минуты он вышел из своего дома и направился к машине. Мужчина был высокого роста, под 190 сантиментров, и обладал достаточно густой шевелюрой, по цвету находившейся где-то между брюнетом и шатентом. Он был одет в темно-бежевый костюм, который довольно широко сидел на его и так не очень худой фигуре. Белую рубашку посередине разделял широкий бордовый галстук без каких-либо узоров. Из-под штанин выглядывали коричневые туфли, которым на вид было не менее полувека. Будто их владелец влез в них в момент собственного рождения и с тех пор не снимал. На правой руке были металлические часы SEIKO. На безымянном пальце левой руки виднелась тонкая белая полосочка – единственное, что во всем его внешнем виде имело идеальное состояние.

Сев в машину мужчина на автомате включил зажигание, достал из бардачка мятную жвачку и забросил в рот сразу три штуки, тем самым заменяя утренний ритуал чистки зубов. Стоматолог не одобрит, чего не скажешь о коллегах. Он фоном включил радио и, немного покрутив рычажок, остановил выбор на станции, где едва слышно звучал баритон Луи Армстронга, а в мелодии угадывался хит «Cheek to cheek». Однако уже в следующую секунду мужчина забыл о музыке, погрузился в свои мысли и поехал в пункт назначения. В отличие от молодежи и большинства таксистов, ему не нужен был навигатор – за последнюю четверть века он изъездил здесь все дороги по сотне, если не тысяче раз. И если бы правительство штата завтра выставило ему счет за внеплановую починку дорог, он бы его даже понял.

Через пятнадцать минут он был на месте. Остановившись рядом с импровизированным ограждением, он заглушил мотор, вышел из машины и, подняв желтую ленту, направился к основному скоплению людей в синем.

– Ричардс, – встретил его суровый мужчина с трехдневной щетиной.

– Фрэнк, – сказал только что прибывший мужчина, не снимая маски хмурости, и приподнял несуществующую шляпу.

– Все ерничаешь.