Мой красный дневник

– Большой палец на ноге стерла… Хотите, покажу?

Дед у вешалок отчетливо хмыкнул, а ближайшая девица негодующе фыркнула. Ее кавалер вздохнул. Холеное лицо моего босса едва заметно исказила брезгливая гримаска.

– Ну, раз ты неважно себя чувствуешь… может, вызвать такси?

– Нет-нет! – Радостно сказала я, запахивая шубу. – Здесь недалеко. Я пешочком!

– А большой палец? – Прохладная ладонь легла мне на шею.

– Ничего, до свадьбы заживет! Если, конечно, не напрягаться…

– Тогда, до встречи!

Он отпустил принадлежащие мне части тела и кивнул охраннику. Тот отворил дверь. И я, словно выпущенный на волю узник, рванула через освещенный разноцветными лампочками пятачок в снежную ночь.

И вот сижу я сейчас с тобой, мой красненький добрый дружочек, и думаю, как мне из этого дерьма вылезти?

Как ты думаешь, кто мог убить нашу Свету? Шеф не мог: когда девушка ушла, он сидел с нами, а потом пошел танцевать со мной. Наши женщины сидели в кабинете… Так, Ксении Григорьевны и Ирины с ее кавалером среди нас не было. А Татьяна Петровна вышла и быстро вернулась. И именно Ирочка обнаружила труп. Бедная девочка! Представляю, как испугали малышку эти кровавые лужи. Я бы тоже испугалась, если бы год не отучилась в медучилище. Может, меня и миновала бы юридическая стезя, если нашу группу по окончании первого курса не отправили бы в хоспис. В теории я понимала, что такое онкология и сахарный диабет на последней стадии, но на практике это взрезало мои нервы так, что после первого дня работы я просто не смогла заснуть. А после третьего забрала документы и перевелась в юридический колледж. Думала, больше никогда не увижу эти реки крови и заживо гниющие тела. Но моя первая профессия настигла меня тогда, когда я о ней и думать забыла. Скажи мне, ну кому могла перейти дорогу обычная секретарша, которая скрашивала скуку нашего шефа? Так, стоп. Ты молодчинка, дневничок! Она могла помешать его супруге! Нет, ерунда. Терпела та больше десяти лет, думаю, еще столько же протерпела бы, и не поморщилась. Боже, если Гройсман вызвал бы полицию, то я сейчас зареванная и усталая давала бы показания в отделении… Не знаю, мой хороший, мысли путаются, по телу ползет озноб. Не хочется болеть в праздники. Пойду, выпью валерьянки. Вдруг поможет?

Выпила. Но не эту вонючую гадость, а пятьдесят грамм водки. Думаю, засну. Так, совсем забыла! Чтобы могли значить заигрывания шефа? Он во мне увидел замену Светке? Какой кошмар! Придется искать работу… И тебе приятных снов…

30.12 в 7.15 утра.

Здравствуй, мой хороший! Прости за почерк, уж очень хочется спать. Но выспаться мне так и не дали. Только мои глаза закрылись, а дыхание стало сонным, во входную дверь позвонили. Было это часа в четыре утра. Я подскочила. В мою перенапрягшуюся голову стучала всего одна мысль: бабушка с дедушкой привезли Сережку, а у меня неубрано, на голове – воронье гнездо, изо рта – запах перегара. Поэтому пулей я рванула в ванную, с закрытыми глазами расчесалась, пополоскала рот и умылась. После водных процедур включились мозги, и я вдруг сообразила, что на улице темно. Взглянув в висящие на стене часы, обомлела: 3.40 утра! Но мысли все равно были о родных. И только когда я схватилась за замок, в голове прозвенел колокольчик: вечеринка… А что если это менты по мою душу? Или тот маньяк, убивший Светку? Вдруг он охотится на всех сотрудников конторы? Меня затрясло. А звонок все вякал короткими трелями. Наклонившись, я заглянула в глазок.

С той стороны, в неярком свете подъездной лампочки, стоял совершенно незнакомый мужчина. Немного склонив голову, он смотрел прямо в глазок. «Это маньяк!», – пронеслось в голове, – «После Светки очередь дошла до меня!»

Набравшись смелости, я громко, чтобы слышал этот тип, крикнула:

– Убирайся, я звоню в полицию!

– Елена Михайловна! – нагнулся он к косяку. – Откройте, пожалуйста! Я Вам не враг!

– Друзья по ночам спят в своих постелях! Уже звоню! – Проинформировала я дядьку.

– А меня к Вам послал Панкратов! Сказал, что ему Вы не откроете!

– Конечно, не открою. И Вам не открою. И вообще, идите к черту! – После упоминания фамилии моего дражайшего начальника мысли пришли в порядок, а адреналин влился в кровь. Нет, ну с какого перепуга я должна ночью впускать в свой дом мужиков? А тем более, засланца от почти бывшего шефа.

– Я к черту не пойду. – Тем временем ответил тот. – Я начну долбиться в Вашу дверь и усиленно портить кристальную женскую репутацию. Хотите?

– Что надо? – Нелюбезно осведомилась я у двери.

– Поговорить о сегодняшнем событии.

– Я ничего не знаю, ничего не видела и ничего не хочу знать вообще! – Сообщила ему.

– Послушайте, я приехал из Москвы по звонку моего брата Александра специально, чтобы по горячим следам разобраться в этом деле. Вы же не хотите, чтобы подозревали Вас?

– Паспорт покажите! – Вздохнула я, понимая, что этот тип не отстанет. А то еще и разляжется на коврике под дверью.

Он поковырялся в куртке и достал пластиковую карточку.

– Только права! Но Вы ничего не увидите, здесь темновато.

Действительно, в глазке плавал темный прямоугольник.

Секунду подумав, я перекрестилась и начала отпирать замок, одновременно защелкнув цепочку.

– Предупреждаю, – сказала ему в щель, – жизнь продам дорого! Права давайте!

Двумя пальчиками я втянула к себе прямоугольник. Пока я включала свет и всматривалась в фото, так непохожее на мужчину на лестничной площадке, дверь неожиданно распахнулась, и мой ночной посетитель шагнул в прихожую, потеснив меня в сторону.

– Убивают! – Завопила я.

– Балда! – Закрыл он мне рот ладонью. – Чего орешь? Хочешь завтрашний день провести в обезьяннике?

Я опустила занесенный кулак и помотала головой.

– Кричать не будешь? – поинтересовался он. – Кухня где?

– Там. – Мотнула я головой и пошла за ним следом.

Включив свет и рассевшись на стуле, мужчина устало потер глаза и посмотрел на меня, стоявшую перед ним в пижаме и шерстяных носках. Серые глаза заискрились смехом.

– Ты думаешь, маньяк бы польстился на такое страховидло? Права отдай!

Подобрав челюсть и возмущенно задрав нос, я смерила его ответным взглядом:

– А ты сюда зачем пришел? Спрашивать? – мои руки уперлись в бока. – Говори, что надо, и проваливай, – я взглянула в права и прочитала его имя, – Панкратов Борис Александрович!

– Кофе свари, пожалуйста. – Вдруг по-человечески попросил он. – Я вообще не спал. Только работать закончил, как Сашка позвонил. Пришлось ехать. И даже не ужинал.

– Спать тоже у меня будешь? – я достала кофемолку и бросила туда горсть зерен.

Брови мужчины удивленно поползли вверх, но потом он вспомнил известную присказку и расхохотался.

– А что, это – идея! Сашке не понравится! – Сказал он, пока я ссыпала молотый кофе в турку и включала газ.

– Что так?

– Так вроде он к тебе неровно дышит?

– Слушай, – я залила кофе кипятком, – что за фигня? Я работаю на твоего братца уже не первый год, а обращал он на меня внимание не больше, чем на ксерокс. У него была прекрасная Света и ее роскошное тело. Так что не надо развешивать лапшу на моих ушах. Тебе полную чашку? Сахар, корица, лимон или молоко?

– Черный с сахаром. И бутерброд, пожалуйста.

– Может, тебе котлеты с рисом погреть? Хоть поешь нормально.

Потерев глаза, я посмотрела на сидящего мужчину. Снятая им куртка валялась на широком подоконнике. Худощавый, в отличие от плотного, высокого брата, он казался меньше ростом и моложе. Короткие светлые волосы ежиком топорщились по всей голове, кроме висков. Брови и ресницы – светлые. Плечи и спину он держал как-то очень прямо, словно спортсмен. Я искала в нем черты сходства с братом: да, они были похожи… Возможно, упрямым выражением лица и фамильным ровным носом? Но, в то же время, Борис был… изящнее, что ли?

– Нравлюсь? – Невозмутимо спросил он. – А котлеты… да, если тебе не жалко.

– Очень! – Съязвила я, доставая из холодильника сковороду и отвечая на первый вопрос. – И ты, и твой братец, и котлеты!

Прихлебывая кофе, он поднял на меня глаза.

– Все женщины влюбляются в своих начальников, тем более что Сашка – красивый мужчина, а ты – не замужем.

– Это он с тобой поделился?

Тот кивнул.

– Значит, так, Боренька. Твой любимый братец Сашенька интересовал меня постольку, поскольку регулярно платил весьма приличную по нашим меркам зарплату. Думаю, вполне конкурентоспособную со столичной. Я смогла купить своему ребенку хорошие вещи, а себе – отличную машину. В других аспектах он интересовал исключительно свою жену и невинно убиенную секретаршу. Ясно?

– Почему в прошедшем времени?

– А потому. – Я сердито перевернула зашкворчавшие котлеты и сыпанула к ним из кастрюли рис. – Он сегодня решил меня подставить? Типа, влюбленная дура замочила в сортире любовницу? Ты понимаешь, что после этого дебильного корпоратива мне придется уволиться?

– Зачем? – Он пил кофе и внимательно смотрел на меня. – Ты вполне можешь рассчитывать на ее место.

– Слушай, братец Боренька, шел бы ты на хрен со своим Сашенькой!

Я загрохотала тарелками, доставая для него самую глубокую. Еще с детства усвоенное правило, что мужчина должен быть сыт, жило во мне на уровне инстинктов. Поставив перед ним тарелку с двумя котлетами и рисом горкой, я скрестила руки и села напротив за стол.

– А вилочку? – Тепло улыбнулись мне серые глаза.

– Перед тобой в подставке. Хлеб дать? Или фигуру блюдешь?

– Конечно, давай. – Согласился он, доставая вилку и цепляя ей котлетину. – Не в коня корм. – Он похлопал себя по плоскому животу, спрятанному под длинным свитером. – Бегаю много.

– Спортсмен?

– Вроде того. – Уклончиво согласился он. – Пока я ем, расскажи, пожалуйста, обо всем, что случилось на этой вечеринке. И об отношениях в вашем коллективе.

Я пожала плечами и принесла тебя, мой добрый красный дружочек. Борис быстро впихнул в себя поздний ужин или ранний завтрак, помыл руки и аккуратно тебя раскрыл. Тебе ведь не было неприятно?

Когда он читал мои каракули, лицо не выражало ровным счетом ничего. Отложив тебя в сторону, он наморщил лоб и изрек:

– Если все изложенное здесь – правда, то я не понимаю, почему Сашка сказал, что у вас – отношения?!

– Б-ть, какие отношения? – Взвилась я со стула. – Твой брат с елки рухнул под Новый год? Знаешь, – я начала расхаживать по кухне, – я всегда считала его очень вежливым, умным руководителем и даже не догадывалась, что под его черепушкой ползают такие тараканы! У меня – сын! – остановилась я и посмотрела ему в глаза. – И он забирает все мое свободное от работы время. Понимаешь, у меня нет времени ни для каких отношений! Даже для болтовни с приятельницами по телефону!

– Ты – чокнутая мамочка?

– Сам дурак. – Обиделась я. – Вспомни себя в четырнадцать лет. Наверное, если бы твои родители не направляли тебя по определенному пути, кто знает, куда бы тебя занесло…

– Возможно… – забарабанил он пальцами по столу. – Скажи, раньше между Сашкой и этой…Светой отношения были нормальными?

– Не знаю, наверное, – я пожала плечами, – тебе сделать еще кофе?

– Нет, спасибо. Лен… – он помялся, – можно я у тебя пару часиков вздремну?

Его губы улыбались, а глаза были бесконечно усталыми.

– Хорошо. – Согласилась я. – Только в комнате Сережки. И ты мне ответишь на один вопрос.

– Говори. – Он уже снимал свитер.

Фигура у него была что надо: крепкие прямые плечи, красивые мышцы на руках… остальное скрывалось под серой майкой.

Я кашлянула, подавившись слюной. Интересно, этот стриптиз был устроен в качестве проверки моей моральной стойкости?

– Борь, вот скажи, ты, судя по тому, что примчался сразу, постоянно разруливаешь проблемы своего брата, или он умеет это делать сам?

Легкая досада промелькнула в его глазах. Видимо, надеялся на мои теплые объятия.

– Умеет. – Коротко ответил он. – Только я это делаю лучше.

– Так ты мент? – «обрадовалась» я. – До меня доходили слухи…

– Полотенчико дашь? Зубную щетку не прошу. – Свитер полетел к куртке на подоконник.

– Дам. Правильно, что не просишь.

Повесив полотенце на крюк, я пошла в свою комнату и включила телевизор. На наряженной мной и Сережкой елочке радостно мерцали огонечки. Усевшись на кровать, я задумалась: как-то паршиво заканчивается этот, в-общем, неплохой год… А что готовит новый, вообще неизвестно. Тяжело вздохнув, я подложила под локоть подушку и попыталась сосредоточиться на каком-то америкосовском фильме, где главный герой с большой пушкой мочит всех злодеев подряд. Воистину: дикий запад! Хотя у нас не лучше. Бедная Света… Мои мысли от кино перескочили к льющейся в ванной воде. Интересно, Борис сможет разобраться в этой непростой истории?

На майке темнели капли, когда мужчина вошел в мою комнату.

– Уютно у тебя! – похвалил. – По-домашнему! Елочка! И шарики…

Он подошел к елке и покрутил в пальцах красный шарик с нарисованным зайчиком.

– Еще родительские? Стеклянные? Знаешь, в детстве этот праздник казался таким волшебным! Отец зажигал свечи, мама собирала стол, к нам приходили гости… Тоже с детьми. Кто-то играл на рояле. Дядя Володя читал стихи… Он всегда сочинял стихи к праздникам. Взрослые танцевали. А мы им мешали.

Он как-то светло и искренне посмотрел на меня.

– Вы встречать Новый год будете вместе?

– Да. Но не дома. Я обещала Сережке и его другу Максу отвезти их в Москву. Они высмотрели в интернете все развлечения новогодней ночи и захотели поучаствовать. Ну неужели я отпущу их одних, на автобусе?

– Ты – хорошая мать. – Вздохнул он. – Мне туда?

Он кивнул на дверь в маленькую комнатку.

– Да. Но утром должны приехать мои родители и сын.

– И меня здесь быть не должно?

Я утвердительно качнула головой.

– Тогда часикам к восьми сделай мне еще кофе, хорошо?

– А тебя брат искать не будет?

– Я у него никогда не останавливаюсь.

– А где?

– У вас много гостиниц. – Улыбнулся он и пошел в комнату. Закрывая дверь, обернулся: – И сердобольных женщин!

Моя подушка сама собой вылетела из-под руки и стукнулась о косяк. Я взглянула на часы. Спать нам оставалось чуть больше часа.

Подумав, что если засну, то не проснусь и под дулом пистолета, я уселась записать события этого утра. Малыш, на этот момент, пожалуй, все. Пойду будить постороннего мужчину и варить кофе.

30.12 в 23.45

Добрый вечер, мой хороший маленький друг! Сразу хочу пожаловаться. Ты ведь не станешь говорить, что все женщины одинаковы: плачутся и плачутся… Да, мой сладкий, мы – существа эмоциональные. Пока не выговоришь накопившееся напряжение, жизнь не в радость, а небо хронически моросит дождем.

Устала я. Очень. Весь день на ногах, то есть, на колесах. Однако, чтобы тебе стало понятней, начну с восьми часов утра. Пока я варила кофе этому приезжему менту, а сам он полоскался под душем, позвонил из деревни мой Сережка и счастливым голосом поведал, что дедушка разболелся, и приехать они смогут только завтра.

– А дай-ка мне бабушку! – Попросила я его. Он немного помялся, пытаясь мне рассказать, что она вышла на улицу и не слышит. Но когда я захотела поговорить с болеющим дедушкой, он тяжело вздохнул и передал трубку моей маме.

– Рассказывай. – Устало попросила я. Все-таки уже пошли вторые бессонные сутки.

– У нас все замечательно, снегу много, – начала моя мама, и по ее тону я поняла, что дело, возможно, вовсе и не в моем отце. Я услышала в трубке торопливые шаги и приглушенный голос, словно она рукой прикрыла телефон. – У тебя все в порядке?

– У меня да. Что у вас за тайны мадридского двора?

– Вероника приехала! – ликующим голосом доложила бабушка.

Вероника – это внучка наших соседей. Живут они в Москве, поэтому Сережка встречается с ней только на каникулах. Они с детства дружат, но только в прошлом году он внезапно увидел, какое красивое и милое у нее личико, как заливисто она смеется в ответ на его шутки, и как здорово кататься с ней вместе по нашей деревне и окрестностям на маленьком скутере… А еще лучше – ходить вечерами купаться на речку. Знаешь, дневничок, только никому не говори: я тем летом однажды за ними проследила… Не нарочно, так получилось. Я возвращалась от соседки, которая мне пообещала рецепт кабачковой икры с томатной пастой, чесноком и майонезом – вкуснота, пальчики оближешь, и вдруг увидела их вдвоем: Сережку и Веронику. Они шли по тропинке за огородами к речке и держались за руки. Это так мило выглядело, что мои ноги сами свернули между домов и, прячась за кустами и яблонями, я отправилась за ними. Они спустились к речке, разделись и прыгнули с мостков в воду. Знаешь, дневничок, они и там, на глубине, умудрялись держаться за руки и даже целоваться… Теперь я понимаю, чем вызвана дедушкина «болезнь».

– Мам, скажи ему, если хочет поехать в Москву, тридцать первого должен быть здесь, в городе.

– Да, конечно, мы обязательно вернемся к Новому году. – Мама уже говорила громко. – Подожди, Серенька хочет что-то сказать.

– Мам! – Завопило в трубке мое чадо. – А можно, с нами в Москву поедет Вероника?

– Постой, но они же только оттуда уехали… – растерялась я. – Девочку, наверное, специально вывезли подышать воздухом!

– Ма, но она хочет с нами!

Понятно. Наверное, они все продумали заранее. И эту встречу в деревне, и поездку… Небось, за месяц вперед списались и распланировали! Интересно, Макс поедет или откажется в последнюю минуту?

– Я не против, но вы должны спросить разрешения у ее родителей. – Строго ответила я.

Клич Зоркого Глаза в индейских прериях, думаю, звучал куда менее восторженно. У меня заложило ухо, и я отставила аппарат подальше. В этот момент Борис закончил мыться и вошел в кухню. Поэтому я быстренько свернула разговор.

– Ты меня хорошо понял? – поинтересовалась я.

– Ма-ам! Они согласны! – ответил сын.

– Тогда тридцать первого, вечером, вы должны быть здесь.

– Да!!! – Оглушил он меня в последний раз и отключился.

Я подняла взгляд на улыбающееся лицо ночного гостя.

– Сегодня не приедут? – Поинтересовался он.

– Завтра. – Коротко проинформировала я и положила айфон на окно к его свитеру и куртке.

– Это хорошо. – Неизвестно чему обрадовался Борис и взял чашку с кофе. – Ты бы тоже сходила в душ. А то глаза, как у вампира. Не спала?

– Смысл? Если бы заснула, то продрыхла бы до вечера. Сейчас тебя провожу, да посплю.

– А ты меня завтраком решила не кормить? Хочешь побыстрей отделаться?

– А ты не желаешь позавтракать в ресторане? Уж очень спать хочется.

– Лен. – Брат нашего шефа опустился на стул. – Тут такая фишка… Ты не могла бы мне немного помочь?

– Чем? Дать денег в долг?

– Не смешно. – Он встал и подошел к холодильнику. Оттуда на свет Божий выскочило копченое мясо для салата, яйца и молоко. – Нельзя мужчину выпускать из дома голодным. Иначе он по дороге кого-нибудь съест.

– Эй, а ничего, что я все это купила к новогоднему столу? Пусть тебя Сашенька кормит. – Возмутилась я. – В конце концов, ты помогаешь ему. Я-то тут причем?

– Леночка, в воду! – Он развернул меня в сторону ванной и слегка подтолкнул в спину. – Иди, дорогая, прими контрастный душ, а я нам что-нибудь приготовлю.

Теплые руки крепко сжали мои плечи, а дыханье щекотало волосы над ухом.

– Женщина всегда должна быть красивой: и утром, и на вечернем приеме… Глядишь, и муж бы не ушел.

Я вывернулась из его рук и хлопнула дверью ванной. Тоже мне, профессор психологии!

Вода громко лилась из душа. Я стояла, зажмурив глаза, и то закрывала, то снова открывала горячий кран. Это было ужасно, но действенно. Кожа покраснела, но глаза решительно открылись. Я растиралась полотенцем, когда из-под двери пополз вкуснючий запах омлета и жареного хлеба. У меня потекли слюнки: такое блюдо для себя не готовила уже давно. Ведь в нашем коллективе надо было поддерживать форму, а у меня есть небольшая склонность к полноте. И если бы не мои йогуртно-фруктовые диеты, то вместо сорок восьмого носила бы пятьдесят четвертый…

Когда я сушила и укладывала волосы, в дверь раздался осторожный стук.

– Леночка, ты не уплыла? – Обеспокоенно спросил Борис. – Выходи, очень хочется кушать!

– А как же мой внешний вид? – Невинно поинтересовалась я из-за двери. – Подожди немного, сейчас нанесу тон, покрашу глаза, уложу волосы и выйду…

– Лена! Не буди в мужчине первобытного человека!

Волосы блестели и были аккуратно собраны в прическу. Конечно, глаза все еще отливали красным, но не настолько, чтобы заподозрить во мне родственницу Дракулы. Нацепив дежурную «офисную» улыбку, я вышла в коридор, а из него в кухню и обомлела. На столе дымился свежесваренный кофе. На тарелочках, источая одуряющий аромат, красовался пухлый омлет с гренками и мясом. Тоненький кусочек жареного хлебушка с маслом лежал на салфеточке рядом. Вилочка блестела зубчиками около тарелки.

– Вау! – Страдания по сытной и красиво приготовленной пище были огромными. Еще никто, кроме моей мамы, не готовил мне завтрак и не сервировал стол. Но калории… И стоящие за ними лишние килограммы…

– Присаживайся, Леночка! – Борис отставил стульчик и усадил меня так, словно я не расхаживала перед ним в халате и пижаме, а сверкала бриллиантами и огромным декольте бального платья.

– Как приятно… – задумчиво оглядела я вкусно пахнущее великолепие. – А что мне за это будет, кроме внеплановой прибавки к весу?

Он расхохотался и уселся напротив.

– Кушай, приятного аппетита! – И он подал пример, вонзив в румяный бочок омлета вилку.

Я подумала о том, что бессонная ночь, возможно, сожгла часть жировой прослойки. И если я даже сейчас засну, то, скорее всего, не растолстею. Ум-м, ням! Такого воздушного и нежного омлета я не ела никогда.

Взявшись за чашку с кофе и, ужас, за жареную гренку, я облегченно вздохнула: организм успокоился. Причем до такой степени, что в кровать захотелось прямо сейчас.

– Спасибо за завтрак. – Вежливо поблагодарила я. – Сковородку и тарелки не мой, я сама… – тут я зевнула в кулак, – когда отосплюсь.

– Да ты что? – Борис поднял в изумлении брови. – Спать сейчас, после еды? Да у тебя живот к вечеру будет, как у беременной!

– Так я одна. А ты все равно скоро уйдешь.

Тот метнул на меня странный взгляд.

– Я с незнакомыми женщинами не сплю, а живота от регулярных занятий сексом не бывает. Если предохраняешься.

– Ой, да ладно, я в твой гарем не набиваюсь и вообще, тебе пора.

– Да. – Он поднялся и быстро надел свой безразмерный свитер. – Лен, на самом деле у меня к тебе последняя просьба. Обещай, что выполнишь, и я уйду.

– Обещаю. – Душераздирающе зевнула я. Спать хотелось все сильней.

– Мне Сашка дал адреса и телефоны всех сотрудниц своей конторы и координаты тех, кого знал и успел разглядеть в полутемном зале.

– И что? – насторожилась я.

– Знаешь, поскольку происшествие всегда расследуется по горячим следам, мне нужно опросить этих людей. Но снова попасть в ситуацию, как вчера с тобой, мне не хочется. Уговаривать, тратить время…

– Хочешь, чтобы я всех обзвонила? – Проницательно поинтересовалась я.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Люди тебя знают, доверяют, и документы требовать не будут. Возможно, я смогу управиться до вечера и уехать в Москву.

– Здорово. – Я посмотрела на него красными глазами. – Я помогаю, спасаю, а потом – пошла вон, дура бестолковая… Так, что ли?

– Лена, ты хочешь испортить себе репутацию?

– Я уже перебоялась. Замещать Свету в кровати твоего братика не собираюсь. – Я пожала плечами. – В крайнем случае, пойду экскурсоводом в один из наших музеев. Или смотрителем. Или уборщицей… И почему твой брат оказался таким бабником?

– Риторический вопрос, как правило, не требует ответа. Лен, просто прошу, помоги, а? Мне Новый год тут тоже встречать не хочется.

– Жена и дети?

Борис рассмеялся.

– Интересно, да? Я не женат, Леночка. Вернее, разведен. Очень давно. Детей нет.

– Интересно. – Кивнула я.

– Раз интересно, собирайся. Мы теряем время.

– А ты будешь отвечать на мои вопросы?

– Буду. – Серьезно пообещал он. – Если они не затронут государственные интересы.

Понимая, что меня загнали в ловушку, и от этого настырного братца теперь не отвертеться, я вышла в коридор.

– Стой там, – сказала ему, – я переоденусь.

В конце концов, мне тоже хотелось узнать, какому уроду я обязана лицезрением трупа этой безумной ночью, и стоит ли шарахаться от теней в глубине наших безлюдных переулков.

Надев джинсы и теплые кроссовки на ноги, а сверху тонкий свитер и любимую синюю куртку, я появилась в коридоре. Борис стоял у двери и о чем-то усиленно думал. Оглядев мой наряд, улыбнулся:

– А макияж?

– А смысл? – В тон ему ответила я. – Все равно увольняться. Пусть заценят мой натуральный облик!