Черные вороны 2. Лабиринт

– Да. Все хорошо, Ромео, домой едем. Макс помог. Нет, не надо. Завтра поговорим. О нет, я не люблю долги. Возвращать потом надо. Что я люблю? Я люблю, когда должны мне, – усмехнулась, как-то совсем по-взрослому, и я сильнее сжал руль – неужели мелкая флиртует? Да! Еще как, бл**ь, флиртует. Умело. Все же три года – это совсем не мало. Особенно в этом возрасте.

Посмотрела на меня вдруг и снова отвернулась к окну, отодвигаясь подальше и прижимаясь к стеклу, платье чуть приподнялось, и я понял, что уже несколько секунд пялюсь на ее ногу – нет, не колготки, а чулки. Снова на дорогу, отвлекаясь мыслями о брате и о том, как потом быстрее добраться до СИЗО и кто в такую рань может посодействовать встрече.

Резинка на чулках такая же кружевная, и над ней кусочек кожи. Твою ж мать!

– Ну я же на машине, я и сама могу. Хорошо. Заезжай. Черт с тобой. Ром, четыре утра, ты гонишь? Спи давай. К восьми. Да, точно все в порядке, спасибо, что предложил помощь. Проснусь… не надо звонить. Я, бывает, сутками не сплю.

Не спит. Это я точно знал. По двадцать четыре часа может не спать, а потом впадает в спячку, если я дома. Как сейчас – не знаю. Увидел, как она прикрыла глаза и усмехнулся – значит, бойфренд у нас есть. Возможно, она с ним трахается. Не возможно, а скорее всего. Сколько ей уже? Девятнадцать? Ну да, из детского возраста вышла. Внутри опять появлялась какая-то злость, и я не мог понять, что это. Когда Дарина отключилась, не удержался, спросил:

– Это кто у тебя такой заботливый в четыре часа ночи?

– Тебе какая разница? Хочешь, чтоб я исповедалась? – волосы опять поправила и сотовый в сумку сунула, а я сильнее руль сжал, от дикого желания выхватить у нее аппарат и посмотреть, кто ей, звонил свело скулы. Я что, ревную? Три года не видел, а сейчас вдруг ревность? Бреееед. Я просто устал, и их выходка меня доконала. Поэтому злой, как черт.

– Исповедаться? – я вздернул бровь, врубая музыку погромче, – Ну давай – мы слушаем. Начинай.

– У Дашки поклонник настойчивый, по нему весь универ сохнет, а она им вертит, как хочет, – Карина усмехнулась, а Дашка продолжала в окно смотреть. – Это ж Дашка, ей вкусно им голову морочить и доводить до белого каления. Ментааал, да, Даш?

– Даже так? – я поджал губы деланно-восхищенно кивая головой. – И что за поклонник? А, мелкая? С кем и во что играемся?

– Да так, один. Сын прокурора, то цветы ей шлет, то на тачках разных за ней приезжает.

– Карина, это никому не интересно. Сменим тему. Он устал с дороги, спать, наверное, хочет, а ты ему о моих поклонниках рассказываешь. У взрослого дяди Максима есть более важные заботы.

– Ну почему? Мне очень интересно. Только я думал исповедоваться будешь ты, – я не заметил, как прибавил скорости и челюсти сжал сильнее.

– Не буду. Умирай от любопытства, – сказала Дарина. – А можешь еще раз так? – спросила неожиданно.

– Как так? – я не понял.

– Вот как ты по рулю пальцами. У тебя руки красивые, и жест получился такоооой, – она глаза закатила, а у меня встал. Вот так просто. Унесло мгновенно. Тройная ярость на себя, на реакцию и на то, что понимаю, что сучка малолетняя провоцирует, и у нее, черт бы ее подрал, получилось. А может, она и не хотела… Хотя, черта с два. Хотела. Вижу по покрасневшим щекам. Нервно сглотнула от понимания, что получилось.

– Какой? – я посмотрел ей в глаза.

– Ты сам знаешь, – улыбка пропала, и ее зрачки чуть расширились, а я понял, что тоже нервничаю. Охренеть! Снова смотрю на дорогу, думая о том, что после следственного позвоню кому-то из своих многочисленных знакомых и оттрахаю. Или шлюху сниму, и тогда по полной, как я люблю. С криками, синяками и болью. Мне это надо. Напряжение в последнее время шкалит слишком.

– Так ты ради тачек всяких и цветов, или великая и светлая первая любовь? – я зарулил с центральной улицы в переулок.

– Великая и светлая, – отрезала она и что-то в сотовом написала. Переписываются. Не хочет при нас разговаривать.

– Замуж не зовет? – съязвил я все еще испытывая желание отобрать у нее сотовый.

– Ты старомодный, Макс. Возраст, видать. Замуж зовут только идиоты или те, кто развлекаться не умеет. – Когда она успела такой наглой стать?

– Возраст? – засмеялся, – Замуж зовут по другим причинам, мелкая, просто именно в твоем возрасте «дурнадцать» этого не понимают. Ценности другие. Ну и, значит, не великая и не светлая.

– А ты в этом много понимаешь?

– Читал где-то, – обжег губы фильтром и вышвырнул в окно окурок.

Дарина наконец-то посмотрела на меня, и я на секунду потерялся. Доли мгновений полной прострации. Слишком глубоко в ее глазах, и я не понимал, что в них. Раньше читал её взгляд, а сейчас – черта с два. На меня так не смотрели. Никто и никогда. Она была для меня слишком нечитабельной, эта малолетка со взрослым взглядом. То, что я там видел, не могло быть правдой. Я в такую херню не верю.

– Когда позовет, я обязательно тебе расскажу, если все еще будет интересно, Макс, – дерзит, а в зрачках мое отражение подрагивает. Улыбнулась, а у меня появилось стойкое желание свернуть ей шею. Слишком навязчивое. Маленькая сучка, а ведь чувствует, что на эмоции вывела. Я и сам почувствовал, как кровь носится по венам и внутри это паршивое ощущение, и пока не понимаю, что мне это не нравится. Настолько не нравится, что хочется высадить ее из машины, а она на сиденье откинулась, и платье слегка с плеча сползло, смотрю и понимаю, как от желания еще раз почувствовать, как пахнет ее кожа и волосы, скулы свело. Мне ее дико не хватало первые пару месяцев. Сам себе в этом не признавался, а бывало, в той комнате часами у двери стоял и на постель смотрел по ночам. Привык возвращаться и сразу к ней – проверить, спит ли в кровати.

К дому приехали, и я напомнил Карине, что задницу надеру если хоть еще одна подобная выходка будет, а она спросила, надолго ли я к ним.

– Надолго. Так что терпеть придется. Сейчас поеду с отцом твоим разруливать, а потом домой. Спааать. Я из-за вас сутки не спал.

Повернулся к Дарине:

– Поклоннику привет передай и скажи, обидит – кастрирую нахрен. Поняла?

Она кивнула, а когда из машины выходила вдруг за руку схватила.

– Спасибо.

Я взгляд на ее пальцы перевел, а потом снова в глаза посмотрел. Они и раньше были такими влажными и огромными или это меня сейчас куда-то уносит?

– За кастрацию? – криво усмехнулся, а она не улыбалась.

– Нет, за Карину, – а потом вдруг подошла вплотную и тихо прибавила, – а в мою личную жизнь не лезь. Ты для меня никто.

– Да я и не стремлюсь стать кем-то, – пожал плечами, а внутри где-то опять возникло желание сжать её шею пальцами и сильно сдавить.

– А ты и не умеешь кем-то быть. Зачем тебе кто-то, кроме самого себя-любимого?

Мы замолчали, она в глаза смотрит. Нагло. Не отводит взгляд. И я все же не выдержал – помаду пальцами размазал по ее губам, вытирая, а она и слова не сказала. Разозлился. Вытер уже ладонью.

– Не идет тебе, – прорычал, не отрывая взгляда от ее глаз. – Не играй со змеей в «кто кого пересмотрит», девочка. Ты меня совсем не знаешь.

– Ты не дал себя узнать, – она разжала пальцы, и теперь уже я перехватил ее запястье.

– Меньше знаешь – дольше радуешься жизни, мелкая. Много знать опасно для здоровья, – зажал пальцем пульс, чувствуя, как он участился, – психического здоровья маленьких наивных девочек.

– Ты меня недооцениваешь или льстишь себе, – выдернула руку.

– Дашка! Ну что вы там застряли?

Нет, девочка. Я оценил. А для тебя было бы лучше, чтоб я вообще тебя никак не оценивал. Она пошла к дому, а я проследил взглядом за плавной походкой, покачивающимися бедрами и темными волосами, опускающимися ниже поясницы. Девочка выросла, и девочка меня нервировала. Я больше не могу думать о ней, как о ребенке. Она далеко не ребенок и демонстративно вызывающе дала мне это сегодня понять. Только если я позволю себе начать этот раунд – она не выиграет, а мне эта победа удовольствия не принесет. Зверь, который живет внутри меня и привык к особым развлечениям с добычей, не пощадит ни ее, ни меня. А мне не хотелось ломать и заводить за ту черту, где я сам переставал чувствовать себя человеком. Где я себя боялся.

Глава 7. Андрей

Когда дверь кабинета для допросов отворилась и через порог переступил Макс, я не знаю, какая часть моего лица отреагировала первой – взметнувшаяся вверх бровь или губы, изогнувшиеся в ухмылке. Я догадался, кому обязан такому повороту событий, в который раз убеждаясь, насколько важной является “правильная” сеть контактов. Макс медленно осмотрел Настю с головы до ног и, наткнувшись на ее твердый прямой взгляд, прервал свой визуальный осмотр, переключаясь на меня:

– Братец, это что за незапланированный отпуск? От дел косим, да?

– А как же… Никакой мобильной связи, интернета – только тишина, покой и запах Родины…

Настя, понимая, что нам нужно время для разговора, вышла из помещения, и, пообещав вскоре вернуться, прикрыла за собой дверь.

– Вижу я, как ты отечеству служишь, – кивнул в сторону закрывающейся двери и подмигнул.

– Да я вообще патриот, Макс. Удивлен?

Он приблизился вплотную и мы крепко обнялись – так уж повелось, что встречались мы, в основном, во время очередной дряни, через которую нас настойчиво протаскивала жизнь, стремясь уткнуть носом в грязь и поставить на колени. Слишком уж не нравился ей наш тандем, – а может, наоборот, пробуждал нездоровый азарт – сломать, уничтожить, разрушить. Ведь сильный противник всегда интереснее…

Макс осмотрел меня, изображая из себя заботливую мамочку,повертел лицо в одну сторону, в другую, и убедившись, что на мне нет синяков и ссадин, довольно хмыкнул:

– О-о-о, наша милиция нас бережет… Это за особые заслуги, я так понимаю.

Я прищурил глаза и слегка улыбнувшись,

– Тебе еще, может, коленки показать? Зеленку прихватил?

– Моя любящая братская душа к такому пока не готова.

– К моим спущенным брюкам?

– Граф, бл**** , да ты тот еще извращенец.

– Братьев не выбирают, так что придется терпеть. Смирись. А вообще пора думать, как отсюда выбираться.

– Выберемся.. не впервой же.

– Макс, ты домой звонил? Как там Карина с Дариной?

– Не волнуйся, в порядке они… Скоро сам лично проверишь, – мне показалось, что он немного помедлил с ответом, но сразу же перевел разговор на другую тему. Рассказал о сделке со Львом, все расклады по продаже алкоголя и что как раз подходящий момент начать Ахмеду кислород перекрывать.

Через несколько минут дверь отворилась и в кабинет вошла Настя. Она скрестила руки на груди, сжимая в них бордовую папку и уверенным шагом приближаясь к столу.

– Ну что же.. у меня для вас несколько новостей. С какой начать?

Макс проследил за ней взглядом, а потом, посмотрев на меня и кивая в сторону Насти, выдал:

– Андрей, я так понимаю, на тебе теперь должок?

– Ты же знаешь, что должниками я обычно себя окружаю.

– О, узнаю своего брата. Ни одного прямого ответа. Дипломат чертов, – Макс театрально закатил глаза, – я лучше у девушки спрошу. Анастасия, этот мужчина Вам точно ничего не должен? А то с этими Вороновыми только свяжись…

Настя улыбнулась, наблюдая за нашим диалогом, и, придав своему лицу максмальной серьезности, ответила:

– Ну что вы, Максим Савельевич… О связи с Вороновым мне жалеть не приходилось, скорее наоборот… – она задержала на мне свой взгляд, смотрела, не моргая, словно искала в моих глазах ответ, не зная, захочет ли его услышать. Я взял в руки стул и, поставив его рядом с Настей, жестом пригласил ее присесть. Потом наклонился и ответил:

– Жалеют в основном о несбывшихся надеждах, а их дарят только обманщики. Но это ведь не о нас, Анастасия Сергеевна….

– Конечно, Андрей. И в этом мы с тобой похожи…

Макс откашлялся, понимая, что разговор завернул немного не туда.

– Теперь понятен секрет вашего идеального сотрудничества… Но я бы лично отметил это чудное дело в хорошем ресторане… Тесновато у вас тут…

– Поддерживаю… Уверен, мы отлично посидим… Выбор места предоставим даме…

– Андрей, я своим вкусам не изменяю, так что мой выбор ты знаешь… А сейчас, давайте и правда к делу!

Я зашагал по комнате, разминая шею – за последние двое суток тело словно затекло, привычное к постоянному движению, сейчас оно протестовало против этой вынужденной остановки. Я повернулся к Максу, чувствуя, что шутки шутками, но пока что мы сидим тут, в этой комнате, связанные по рукам и ногам.

– Ты с адвокатами созвонился? Где эти акулы юриспруденции, мать их так? За те деньги, что они получают, искать “где глубже” бесполезно.

– Да им еще до меня позвонили, только к тебе хрен доберешься. Даже Пантелеев не смог пробить эту гребаную стену.

Я присвистнул в ответ. Если даже этот сукин сын, которого знали все менты и прокуроры города, как самого клыкастого и беспринципного адвоката, не смог сюда прорваться, то дела намного хуже, чем я думал. Мы с Настей переглянулись, понимая друг друга без слов. Ее предположения об инструкциях сверху сейчас полностью оправдались. Меня закрыли здесь, игнорируя законность процедуры, наплевав на нарушения, чтобы дать понять, что это не шутки. Все очень серьезно, и, судя по всему, это только начало.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.