Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание. 1965 год

С 1961 года работала учителем начальных классов в школе интернате № 2 по 1965 год.

В 1962 году поступила в Каменец-Подольский институт – педагогический, на факультет педагогики и методики начального образования (заочно), и окончила его в 1967 году.

Государственные экзамены сдала на отлично, с одной четвёркой по математике. Работала в школе города, до пенсии. Стаж – 43 года. Также работала в пединституте на факультете педагогики и методики, преподавателем трудового воспитания, и в школе – организатором внеклассной и внешкольной воспитательной работы.

В 1960 году получила за работу благодарность от Совета Министров СССР. В 1968 году мне присвоили звание – «Старший Учитель», а в 1991 году – «Специалист Высшей категории».

Вышла замуж за Кайдалова Анатолия Алексеевича – майора, офицера Вооруженных Сил Союза СССР. Прожила с ним 27 лет.

На обратной стороне фотографии написано:

Мой муж – Кайдалов Анатолий Алексеевич

На обратной стороне написано: Я и Толя. 1984 год. Каменец-Подольский.

Он умер 26 марта 2008 года.

Письмо Наташи кончалось грустной фразой:

– О многих, очень тяжелых фактах в нашей семье не хочу вспоминать, и, тем более, писать.

Кайдалова Н. И.ДОБАВЛЯЕТ ИРАИДА…

Наташа с мужем – Толей жили дружно. Но вот Украина стала «самостийной» страной. Жить в Каменец-Подольском стало трудно. Город как-то быстро пропитался духом Заподной Украины. Русских стали не только притеснять, а просто – вытеснять из города и страны. К этому времени Толя уже перенёс инсульт, и был лежачим парализованным больным…

Наташина подруга Аля ещё раньше уехала в Россию, в Старый Оскол. Она позвала Наташу к себе. Наташа за бесценок продала дачу и квартиру, в буквальном смысле – на себе перевезла Толю и самое необходимое из вещей в Старый Оскол.

Подруга – Люда предоставила им свою небольшую дачку, где они прожили несколько лет. Деньги, вырученные за недвижимость в Каменце – таяли, а цены на жильё в Старом Осколе росли. Наконец, Наташа решилась на покупку квартиры. Осилили приобретение только – однокомнатной, на краю города.

Толя вскоре умер, и Наташа осталась одна. Она получает чуть повышенную пенсию, как вдова бывшего военного. И теперь, подкопив из пенсии откладываемых деньжат, периодически приезжает к нам в Москву в гости, или на Украину – навестить брошенные могилки её мамы (моей тёти Риты) и брата – Володи.

К сожалению, там же где-то затерялись могилы наших с Наташей – дедушки и бабушки Варсобиных…

На этом я кончаю историю ВАРСОБИНЫХ и перехожу к непосредственным событиям приезда Володи к нам в гости. Моя мама (его тётка) с папой приняли Володю радушно и старались своей заботой отогреть его одинокую душу теплом и ласковым участием.

В письмах Наташи – её взгляд на историю семьи Варсобиных.

Всё, что будет написано ниже, это – мой взгляд (объективный) на судьбу Володи Плешакова.

Вскоре, после приезда Володи в Дзержинку пришло письмо от тёти Риты.

Плешакова Маргарита Николаевна (Варсобина)

Родная сестра моей мамы – Нины Николаевны Степановой

Её сын, Володя уехал из дома. И она в письме как бы оправдывалась, почему он это сделал. Уехал он к своему родному дядьке по отцу – дяде Андрею.

Надо немножко рассказать о Володе Плешакове. Жизнь у него была трудная во всех отношениях и во все времена его жизни.

Военное детство наложило свой неповторимый отпечаток, и не только на него, а на тысячи таких же мальчишек. Мать работала, Наташа – сестрёнка всё-таки была девочкой, а Володька рос на улице. Не совсем беспризорник, Но жил он по законам уличной шпаны.

Володя – это тот мой двоюродный братишка, с которым Виктор ездил весной 1945 года на поля собирать мёрзлую картошку.

Как видно будет из тёти Ритиного письма, Володьку порезали местные хулиганы. Раны в больнице зашили, но в результате – всё лицо было исполосовано шрамами. Он почти всё время работал на стройках, поэтому всегда был загорелым, причём не южным загаром, а чёрным. Когда Володя, будучи уже взрослым, приехал к моим родителям в гости, а заодно пришел и к нам, мы в душе содрогнулись. Чёрное от загара, всё в шрамах лицо, к тому же низкий, хриплый голос. Его видом можно было пугать маленьких детей. А когда он ездил по Москве, его всё время останавливала милиция, принимая за бандита, или за бывшего заключённого.

Надо сказать, что и мама его – моя тётка Рита, и сестрёнка Наташа всю жизнь эксплуатировали его, как могли. Всю зарплату они у него забирали. Одну и туже одежду он носил много лет, в то время, как Наташа всегда покупала себе обновки. Наташа записалась на кооперативную квартиру. Работала она сначала пионервожатой, а потом учительницей начальных классов, а тётя Рита – в институте, тоже на какой-то низкооплачиваемой должности (методистом). Поэтому деньги, которые они копили на кооператив, в основном были Володиными.

Однажды Володя влюбился, и даже женился.

Свадебная фотография Володи Плешакова и Аллы

Алла – жена Володи

В Каменец-Подольском Володя работал крановщиком. Везде его уважали и ценили.

Но и здесь тётя Рита с Наташей сыграли свою роковую роль. Их не устраивало то, что они могли лишиться его денег. Володя перешел жить к жене – Алле и её матери. Конечно, их тоже не устраивало, что Володя почти всю зарплату отдавал не в их семью, а своим родным. Не повезло им и с детьми, мальчик родился мёртвым. А, дальше произошло то, что и должно было произойти. Володя вернулся к матери… И не удивительно, что душа его рвалась "на свободу". К тому же он начал пить…

А теперь о «приключении» Володи в период его приезда в Дзержинку в 1965 году…

Приехав в Дзержинку, он жил у моих родителей.

И вот с ним приключилось следующая история. Я на работе рассказала своим девчонкам, с которыми работала, о том, что в гости приехал брат, что он внешне очень не красивый, но несчастный, добрый и не женатый. Была у нас в группе Валя Черникова. Она уже побывала замужем, разошлась, воспитывала одна дочку – Галочку.

Что-то её привлекло в моём рассказе. А, может быть, она где-то Володю поставила на один уровень со мой и Виктором. А мы, всё-таки, надеюсь, были завидной парой и по жизни и по положению. Короче, я познакомила Валю с Володей. И у них начал развиваться бурный роман.

Володя всю жизнь был под «пятой» у своих родных женщин, поэтому Валентине без труда удалось завоевать Володьку. Она быстро внушила ему то, что влюбилась в него, и им надо пожениться. Она готова была расписаться с ним, и прописать его у себя в комнате, которую она занимала в бывшем общежитии. Почему-то она не задумывалась, где он будет работать, и на что он будет жить. Она рассчитывала на то, что мы – состоятельные родственники обеспечим их всем необходимым.

На работе все девчонки дружно обсуждали Валину «любовь». Решили форсировать события. Для этого у нас дома, на Лермонтова, был накрыт стол, и все девчонки собрались на помолвку Володи и Вали. Володя, как всегда, был одет в какую-то потрёпанную одежду. Мама с папой тогда ещё хранили Боричкины какие-то вещи. Они отдали Володе сохранившийся костюм. От себя купили ему пальто, мы подобрали ему рубашку и даже галстук. Он преобразился. Перед нами был совершенно другой человек.

Вечер прошёл отлично. Помню, что к нам на помолвку пришла даже наша руководитель группы – Липанова Люда. Её все уважали за ум, а, в основном, за то, что она была начальницей. А умной её считали по следующей причине.

На работе мы вели расчёты по формулам, которые были разбиты на арифметические действия, расписанные в верхних графах пустографок. Мы на арифмометрах последовательно производили эти действия, в результате которых в последней вертикальной графе получался итоговый результат. По этим данным мы потом рисовали кривые скоростей горения порохов. Цифры были где-то восьмизначные. Ошибки, естественно, возможны, тем более, что мы работали почти что с автоматической скоростью. Треск от наших «драндулетов» стоял постоянный, как от мотоциклов.

Люда подходила, проводила пальцем по вертикальной итоговой графе, и сразу же указывала на ошибки. Мы проверяли, и, действительно, убеждались, что ошиблись. Это сейчас мне смешно, а тогда мы думали – какая она умная, и как это ей удаётся так сразу определять наши «сбои»? А ведь, это элементарно. По результатам последней графы мы строили потом графики. Естественно, значения будущей кривой могли изменяться плавно, И, если одна точка выпадала по значению резко из кривой, это означало, что здесь – ошибка…

Так вот, в тот вечер, посовещавшись, девчонки, во главе с Людой, дали своё благословение на союз Володьки и Валентины.

Володя написал домой письмо, и получил какой-то ответ, не трудно догадаться какой. После этого письма он быстренько собрался и уехал. Сам ли он испугался ответственности за своё решение, или опять мама с Наташей «запретили» ему, но только он сбежал от Валентины навсегда.

Но и дома ему уже не сиделось, куда-то тянуло, ему хотелось убежать, уехать. И он уехал к своему дядьке Андрею. Это был родной брат Володиного отца, погибшего на фронте.

Брат отца Наташи и Володи – дядя Андрей с женой и Володей, в Перьми

Брат отца, дядя Андрей, жил в Перьми с женой, Наташей. Детей у них не было. В судьбе Володи они приняли самое активное участие. Приняли его в семью, как родного. Не знаю, почему, но и от них Володя тоже через некоторое время уехал.

Письмо в Дзержинку из Перьми – "Г. Пермь 60, Уральская 113, кв.39. В. Плешакову".

22.12.65 г.

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ РОДНЫЕ ВИТЯ И ИРА С РЕБЯТИШКАМИ!

Поздравляю Вас с НОВЫМ ГОДОМ! И разрешите пожелать успехов в работе, хорошего здоровья и личного счастья в Вашей энергичной жизни!

В первых строках своего письма прошу большого извинения за те неприятности, которые преподнёс вам в Москве со своим сватовством.

Во всём я виноват сам, и вину сваливать на кого-либо не хочу. Ругаю себя за то, что не послушал твоих советов, сестрёнка, сразу. Когда ты пришла с Валентиной к тёте Нине, то Валя на кухне сама сказала мне, чтобы мы расписались, и я остался в Москве. И остался бы в Люберцах, но мне показалась подозрительным Валино поведение: то устраивала какие-то смотрины, то вела такие объяснительные переговоры через посредников, когда можно объясниться обо всём, оставшись вдвоём. И то, что её больше интересовало – куплю ли я кольца и роспись, чем сама жизнь. А также Ваше положение на работе.

Наверное, я не так выражаюсь в письме, но надеюсь, вы правильно меня поймёте. То, что у неё ребёнок, этого я не боялся, но боялся её измены. Когда она спросила меня, что бы я сделал человеку, если бы застал её с другим, то я ответил, что ему ничего, а тебе, а, впрочем, и тебе ничего не сделал бы повернулся бы и ушел. А она ответила, что взяла бы чемоданы, и за мной следом.

Когда я придумал эту правдоподобную историю, то рассказал ей. После этого уговорил её, чтобы она на работе сказала, что вечер не состоится из-за материальных условий, и я уеду на несколько месяцев, на заработки. А я тогда и не думал уезжать. А она прибежала на работу, и сказала, что я остаюсь. И привела с собой целую делегацию.

Да какой бы не был мужчина ревнивый, всё только по разному переносит всё это. Ты, сестрёнка говорила, что, если уеду, то она выйдет замуж через два месяца. Желаю ей, чтобы он был хороший, с красивой душой, ну, в общем, личного большого счастья. Можешь передать ей это.

Если будете писать, то опишите, как живёте? Как здоровье ребятишек? Как живут дядя Володя с тётей Ниной? Они, видно, тоже на меня в обиде. Я им написал, но они не ответили. Из дома тоже нет ответов, видно, никто мне не будет писать. Здесь меня прописали и устроили на работу слесарем по ремонту. Живу пока у дяди Андрюши, получил тёплую спецовку. Вот и всё, что я мог описать о себе. Пермь – город большой, хоть и нет здесь высотных зданий, но красивый. В магазинах всё есть, как в промышленных, так и в промтоварных магазинах.

Погода стоит тихая, с морозом – 16 гр. Вот и все мои новости.

Ещё разрешите пожелать всего только хорошего Вашей семье, а также Новый Год встретить, и проводить старый год. Передайте привет Миле с Володей, и тёте Нине с дядей Володей и всего только хорошего.

Хотел написать Валентине, но потерял её адрес вместе с записной книжкой.

С ПРИВЕТОМ К ВАМ – В. ПЛЕШАКОВ.

Судьба Володи окончилась печально. Он вернулся в Каменец-Подольский. Пока была жива мама, он – держался. А когда её не стало, он начал пить. В результате – онкология и его не стало…

Вот такая история случилась с моим двоюродным братишкой, Володькой Плешаковым.

Часть 8

Работа Виктора

Я у входа в подъезд нашего дома

В 1965 году в группу СПУ пришли:

– Соловьёв Э. Д., Венско В. Н. и Николаева О. И.,

– а также оператор – Угрюмова В. В.

Кроме того, прикрепили две группы операторов:

В первой группе – Давыдова, Пузанова, Выставкина.

Во второй группе – Оспенникова и Цейтлин.

– ПО ОСВОЕНИЮ ПРОГРАММЫ РАСЧЁТА СЕТЕВЫХ ГРАФИКОВ – инженер Матюшенко Р. М.

Кроме того, в лабораторию к нам пришли:

– из МГУ Киселёв И. Т.,

– а также операторы: Малашина Н. И. (впоследствии вновь пришедшая к нам в 1972 году инженером-программистом), Ярославцева Т. А., ставшая потом в 1971 году ст. техником-программистом, Таранова Н. П. и Кузьмина З. Б., работавшая у меня уполномоченной 1-го отдела – брала отчёты и литературу, мой чемодан и другие, приходящие к нам документы, а также иногда печатала различные документы.

В прошлом году я защитил кандидатскую диссертацию. Но до сих пор из ВАКа не пришли никакие документы.

Пришлось съездить самому в ВАК. Оказалось – моя диссертация была послана не на ту секцию (даже на две). Ошибку исправили, но попросили привезти характеристику от предприятия, что я и сделал.

И опять – время шло, а известий от ВАКа не было.

Тогда я обратился за помощью к своей родственнице тёте Лии, которая работала начальником отдела кадров третьего московского медицинского института и часто общалась с ВАКом. Она сообщила мне, что в комиссии ВАКа дела задерживаются на этапе рассмотрения и моя диссертация лежит в папке не первая среди большого количества других диссертаций закрытых организаций. Она попросила работницу ВАКа переложить её в число первоочередных. И, действительно, через несколько дней мне сообщили, что диссертация рассмотрена, и решение нашего институтского Совета утверждено, и мне присвоена учёная степень кандидата технических наук. Скоро эти документы пришли в наш институт, и мне пришла открытка, приглашающая меня получить соответствующие документы. Я поехал в ВАК и получил диплом и купил к нему корочку.

Спустя год или два, когда Р. Е. Соркину присудили звание профессора, а оформление документов в ВАКе затянулось, он попросил меня ускорить их прохождение. Я пообещал сделать всё, что могу. Мне ещё раз пришлось обратиться к своей тёте, которая сумела это сделать. (Характерно, что никаких подарков ни я, ни Р. Е. Соркин за это не давали, да мы тогда и не знали, что это надо было сделать!).

Больше я никогда не обращался за помощью: ни тогда, когда получил в институте звание старшего научного сотрудника, ни позже, когда получал звание доцента – всё шло обычным ходом.

У нас уже накопилось определенное количество типовых задач по разным направлениям. Я решил выпустить перечень этих задач, которые мы оформили в виде каталога. Руководители групп получили задания подготовить для печати описания задач. К концу года этот каталог был выпущен.

Этот каталог был размножен и передан во все подразделения института. Задачи были типовыми. Любой разработчик мог по желанию написать заявку в ВЦ. Затем, передав оператору исходные данные – получить результаты у специалиста нашей лаборатории, курирующего этот комплекс задач.

Кстати, если заказчику нужно было расширить постановку данной типовой задачи, такая работа выполнялась. А в «Дополнениях» к каталогу включались варианты проведённой разработки.

Хочу сказать о том, что в процессе таких разработок, мои программисточки, участвовали непосредственно не только в составлении программ расчетов задачи. Большей частью заказчик объяснял им – чего он хочет получить в результате расчетов.

А программист (она) должна была вникнуть в суть задачи и помочь сформулировать ход решения. Заказчик переводил всё это в уточнённые им формулы, по которым потом составлялась программа.

В результате со временем наши программисты не только были корифеями в вопросах программирования задач, но зачастую – участниками и помощниками разработчиков в вопросах постановки задач в специальных областях знаний баллистики.

Я гордился своими девочками, радовался за них, поддерживал их всегда и помогал, порой – защищал и успокаивал в обидные моменты, которые порой выпадали на их долю.

А в жизни происходило так…

Заказчик вёл разработку определённой темы, закреплённой за ним.

В какой-то момент работа успешно заканчивалась с триумфом. Разработчик был победителем, и ему доставались все причитающиеся в такой ситуации – сливки: поздравления, почести и премия отделу, в котором он работал. И в это время ни сам разработчик, ни те, кто рядом с ним – уже не вспоминали ту программисточку, которая столько времени помогала ему идти к этой победе. Она – была рядом не только в проведении расчётов на ЭВМ, а главное, активно участвовала в доработке постановки задачи, и в разборке возможных оптимальных вариантов решения поставленной задачи. Благодаря уже имеющемуся у неё опыту, она по своим знаниям поднялась и работала практически на уровне этого разработчика.

Но никто не обращал на это внимания. Для всех разработчиков программисты – специалисты ВЦ были просто обслуживающим «персоналом». А то, что они «возомнили» о себе и своём знании баллистических наук – это их личное дело.

Я попробовал объяснить суть дела, сводя всё к какой-то одной задаче для примера. Но эта система «неравноправия» характерна не только для нашего института. Это черта была присуща многим институтам – разработчикам разных сфер деятельности.

Понятие РАЗРАБОТЧИКИ включает в себя: теоретиков (мозг), разработчиков (доведение теории до практического образца изделия) и отработчиков (путь от опытных испытаний до сдачи в эксплуатацию).

Разработчики, это – белая «кость».

А есть ещё все те, кто «обслуживают» эти ведущие – элитные подразделения института. Не буду перечислять всех. Но, к сожалению, я с моим коллективом работал в одном из таких отделов.

Наш руководитель и учитель – Рувим Евелевич Соркин прекрасно понимал эту проблему «неравенства», вернее – условного распределения людей по разным уровням знаний и исполняемыми ими служебными обязанностями. В отдел, которым он руководил, входили: лаборатория теоретиков – баллистиков и моя лаборатория программирования задач и проведения расчетов на ЭВМ, доводившая «до практического ума» разработки этих теоретиков. Рувим Евелевич старался нивелировать взаимоотношения между этими двумя подразделениями.

Поскольку он сам, будучи гениальным учёным – баллистиком, являлся основным постановщиком многих задач, при их реализации на ЭВМ, он работал, соединяя «в одной упряжке» и теоретиков и программистов.

Например, для решения задач, которые формулировал Р. Е. Соркин, мы прикрепили Иванову Н. П., сумевшую найти общий язык с Соркиным и Быковой. Соркин мог почти ежедневно уточнять постановку своей задачи и лишь изредка по результатам расчётов на ЭВМ. Надежда Петровна получала замечания по постановке и часто убеждала Соркина делать или не делать те или иные поправки, причём она это делала спокойно. Этот альянс просуществовал довольно долго. Поэтому в её ежемесячных отчётах часто звучит фраза типа: «запрограммирована J-ый вариант N-ной постановки». Такая же фраза есть и у М. В. Терентьевой, которая вначале программировала задачу для Липанова А. М., а затем его ученика – Ларионова Б. Н.

Ивановой Н. П. иногда поручались ещё и другие задачи для их быстрого решения. Хотелось отметить, что эти обе наши программистки, вначале решали задачи внутренней баллистики, записанные обыкновенными дифференциальными уравнениями, а затем стали решать уравнения в частных производных, численные методы для которых ещё не были апробированы, и наряду с решением задач им приходилось опробовать эти методы. Необходимо было подобрать шаги по времени и по пространству так, чтобы сохранить точность и сходимость. Это в свою очередь требовало затрат огромного количества машинного времени и большого количества распечаток на АЦПУ (вывод на графики тогда ещё не был реализован!). К тому же – одно время нас стали ограничивать в потреблении бумаги. Отмечая работу двух программистов, я ни в коем случае не хотел обидеть всех остальных. Почти все они с большой душой и с огромным трудолюбием выполняли порученную им работу.

Желание Соркина объединить и примирить теоретиков и программистов давали положительные результаты. На практике – да. Но, на самом деле отношение к роли моей лаборатории, как второстепенной в общем деле – у теоретиков не менялось. Одновременно не исчезало незримое соперничество между лабораториями и порой возникавшие обиды в случаях несправедливости, когда пальма первенства присуждалась или – отдавалась привилегированному в данной системе подразделению.

Опять хочу вернуться к страничкам моего рабочего дневника.

Из записей в дневнике видно, сколько времени, рвения и стараний было отдано лично мной проблеме внедрения нового направления работ в области СЕТЕВОГО ПЛАНИРОВАНИЯ и УПРАВЛЕНИЯ – СПУ.

А трудностей было не перечесть. Это и кадровые вопросы, и обучение, и отсутствие помещений, а главное – преломление основных правил и принципов разработок и внедрения СПУ применительно к специфике работы предприятия.

Организации группы СПУ предшествовало получение предприятием письма Главного конструктора изделия «Н» – Королёва С. П., в котором требовался сетевой график работ, и спрашивалось: организована ли у нас служба СПУ и кто в неё входит? Вероятно, были и другие не известные мне мотивы. За рубежом уже давно и успешно применялись системы PERT по времени выполнения и по стоимости проектов, а Жуков обязательно просматривал иностранную информацию. Немного позже, начальник отдела информации Волков стал, после просмотра её Жуковым, давать и мне для просмотра. Это была полузакрытая информация зарубежной печати. Почему он это делал – я не знаю, видимо потому, что хорошо ко мне относился. Не исключаю того, что Жуков Б. П. сам посоветовал ему это делать.

Как-то получалось, что все новые направления в науке управления и организации труда почему-то проходили апробирование в моей лаборатории. После чего, если они получали развитие в нашем НИИ и приживались – они внедрялись в практическую деятельность соответствующих подразделений.

На данном этапе проходил процесс апробации системы планирования и управления – СПУ.

В это время – сетевые графики, кроме простейших, обсчитывались у нас в стране на ЭВМ, для чего уже имелись стандартные программы.

Для примера – график СПУ испытания водостоков