Папоротник. Пятая книга

– Не подпустит, он уже на стрёме, готов в любую секунду сорваться. Так что Гоша готовься. Дерсу, корешка своего харчить будишь?

– Коля, помолчи пять минут, – парниша переключил всё внимание на собаку. – На, кутя, на. Хороший, умница! – сокращает расстояние. – Песик хороший, красивый, – хотел, было сказать вкусный, вовремя прикусил язык.

Так я тебе и поверил, подумал пёсик. Нашёл дурака, ладно, надо сваливать от этих странных друзей. Песик не знал, что Тимоха может летать с лыжами на ногах, правда низёхонько, на короткие дистанции! Нутром почувствовал, что кобель сейчас рванёт и придётся сидеть на тушенки. Насколько смог подпрыгнул. Бросил тело в бок, с вытянутыми вперёд руками, целясь на конец верёвки.

Когда на ногах лыжи, прыгать вперёд проблематично, только боком. Есть! Баран, рванул по лыжне, метра три протащил ловца. Парниша тормозил головой, а напарники со смеху покатываются. Когда буксир остановился, удачливый ловец поднял голову. Тут Беся подскочила, давай снег с лица слизывать, ещё смеху добавила!

На устье ручья Медвежьего сделали большой привал. У Николая в рюкзаке оказался литровый термос с горячим какао. Тимоха был поражён.

– Да Коля, два с половиной килограмма лишнего веса. Ведь можно костёр разжечь, – чуть ли не с призрением сказал парниша. Он не скоро поймёт, что зимой выгодней носить с собою термос, чем костёр палить.

– А у тебя что, котелок есть?

– У меня постоянно котелок с собой.

– Вот и разжигай костёр, да пей чай. Дров полно, вся Найба в дровах! – Николай рассмеялся.

– Вам на двоих литра много.

– Иди, иди, не подсовывай свою кружку.

– Если не нальёшь, я сейчас собаку отпущу, у меня ноги отваливаются.

– Ну, давай в сапоги налью.

– Себе в штаны налей.

– Судя по тому, как ты прыгнул на верёвку, за собаку можно быть спокойным. Тимоха доставит пса на место убоя, – сказал Гоша.

Парниша сразу сообразил, что именно сказал продуманный товарищ. Устье Десны, совсем рядом, а значит, начнётся тяжёлый путь. Так что пусть Тимоха ведёт собаку до конца.

– Гоша, а он считай и сожрёт барана. Да Дерсу? Ну, давай кружку, это тебе награда за спасение общественного мяса. Молодец, хорошо прыгаешь! Я не ожидал такого финта, у меня так не получится.

Охотничкки перекусили, больше пить хотелось. Пошли дальше, через два километра подошли кустью Десны. Николай начал бить лыжню, Гоша следом, Тимоха замыкающий. В некоторых местах, где режут кривуны, ребята слишком круто залезают в горку. Парниши на голицах тяжело, на таких подъемах пёс становится не обузой, а помощником. Кобель настырно, упорно прёт за людьми, за собакой Бесей, которая ведёт всю честную компанию.

На подъемах, натянутая верёвка помогает. Если бы не вёс рюкзака, он и на голицах шёл бы не плохо. Когда за плечами двадцать килограмм и пройдено почти тридцать километров. Тяжело лезть в гору на скорости, сильно топая лыжами, чтоб не было отдачи. На не замерзающем броде, пришлось снимать лыжи. На то он и не замерзающий брод.

Почему этот брод не когда не замерзает? Раньше бы сказали, так богу угодно или сослались на чёрта, мол, он знает. В девяностом году двадцатого века народ стал подкованным. Появилось множество новых хитрых слов. Место аномальное!!!

И сразу всем ясно, понятно, почему не замерзает участок реки длинной в пятнадцать метров, шириной в три с половиной метра, глубиной всего в двадцать сантиметров, течение слабенькое. Выгодное слово аномалия. А ведь совершенно нет, не какой разницы, что богу так угодно, что аномальное место. Фактически одно и то же.

На правый берег тащили барана втроём, упёрся сволочь, не хотел идти в воду. Как жаль, что нет фотоаппарата. Получился бы конкретный снимок. Заснеженная тайга, посредине кадра участок открытой реки. На правом берегу, в снегу носками вверх торчит три пары лыж, одно ружьё торчит, лежит три рюкзака. Три человека тянут канат, а на конце каната, на левом берегу упирающаяся здоровая собака. Что бы это значило?

Незамерзающий брод это хорошо, потому что до избы меньше часу, брод выше устья Второго ручья. Разумеется, по целине немного больше часу, в одиночку, часа полтора пилить по целине. Повернули на Ключ, солнышко давно спряталось, ещё полчаса и наступит ночь. Дни пока что короткие, а путь длинный и трудный. Дни будут расти, путь так и останется длинным и трудным.

Последний подъём Тимоха преодолел лесенкой, сравняв на нет набитую лыжню. Ура, пришли! Николай сразу стал заниматься печкой. Парниша не заходя в зимовье, спустился в овраг, начал откапывать воду. Откопал, зря, нет воды. Перемёрз ручей?

Такого не бывает, где-то нашёл обходной путь. Почему такого не бывает? Вон в Сибири, какие морозы стоят, ручьи перемерзают до дна. По этому поводу много написано. А почему не в одной книги не написано, что допустим, река Лена или Енисей перемёрзли полностью! Как эти великие реки могут перемёрзнуть? Воды много, да? А откуда вода берётся? Вот так-то! Любую реку питают маленькие ручейки, которые не когда не перемерзают.

***

В избе печка трещит на все лады.

– Откопал воду? – спросил Николай.

– Нету воды, придется снег топить. Я не понял, а береста где?

– Как где, печку растопил.

– Ты что Коля чудишь? Здесь бересты было пол мешка, месяц можно печку растапливать.

– Коры что ли жалко, вон берёз сколько. Береста была на растопку, вот я и растопил. И базар этот закрыли.

Николай между строк сказал, что я здесь хозяин, что хочу, то и делаю. Парниша смолчал, он здесь, в сущности не кто. Поступок старшего товарища ему сказал главное. Николай от леса далёк, это не таёжник. Пол мешка бересты засунуть в печку, умирает от холода? Ведь рядом лежат меленько колотые сухие дровишки. Завтра утром Николай будит с этих дровишек ножом нарезать стружку, чтоб печку завести, это он у Васька научился. Тимохи придется завтра заниматься этим делом.

Керосиновая лампа горит на полную. Распаковали рюкзаки, парниша все принесенные продукты разложил по нужным местам. Наконец закипела вода в чайнике, сначала, надо было сделать эту воду, заварили чая, заморили червячка. На замор, каждому по банки сгущённого молока. Бедный червяк, помрёт от сахарного диабета! Тимоха свою банку взял да и заморил зараз.

– Ну, ничего себе ты даёшь?

– Вы то Коля на Медвежки сальцо кушали.

– А кто тебе не давал сальцо кушать. Ты видно Дерсу голодным некогда не был, иначе бы жрал сало.

– Коля ты в корни не прав. Тимоха такое пережил, что не дай бог. По сколько суток ты Тимоха не жрал?

– Было и по трое суток.

– Где это ты так умудрился?

– От Иркутска до Южного без копейки денег, добирался девятнадцать дней. И сало Коля я жрать не стал. Дело здесь не в голоде, а в организме.

– Вечером расскажешь свой круиз.

– А сейчас утро, да.

– Ну, надо же Гоша ужин сготовить. Кстати что на ужин сготовим? А, Дерсу?

– Вермишель с тушенкой.

– А про завтра ты не забыл?

– Что не забыл?

– Ну ты обещал, накормить ливером жареным. Картошка не перемёрзла?

– Которая бала у тебя в рюкзаке, кажется, подмёрзла, моя нет, я её упаковал чётко. Будет завтра день, будет пища. Баран ночью верёвку перегрызет и чау!

Николай слетел с нар как ошпаренный. – А ты прав Тимоха, пусть лучше в избе сидит, в третий раз он от кастрюли уйдёт. Бог любит торицу, – завёл пса в будку, привязал к стойки нар. – А ты куда зашла?

– Коля, дай Беси погреться! Беся, иди сюда.

– Ты ещё на нары её затащи. Если не будит, собака охотится, ты Дерсу виновным станешь. У меня Барсик вообще в избу не заходил, зато соболей пачками душил.

Парниша еще не знал, что Николая пачка соболей равна одной штуки, взятой случайно и бес какой либо собаки! Николай в прошлом сезоне, в метель в десяти метрах от старой избушки, застрелил первого в своей жизни соболя. Зверёк выскочил на охотника, бывает и такое.

– Тимоха, ружьё далеко?

– А ты куда Гоша собрался? Ночь на дворе.

– Да посмотреть хотел.

– Что его смотреть, цело твое ружье. Все три ствола здесь лежат.

– Где здесь? В избе? – удивлённо спросил Николай.

– В избе, вот за штабелем.

Как заходишь в избу, справа до потолка и до нар двойной штабель дров, возле самой стенке, внизу лежат три упакованных ствола.

– Тимоха, ты так больше не делай. Оружие во вкладыш и прячь на улице, подальше от избы. Кто ни будь придёт и нет оружия. Кстати ты проверял, на месте ружья?

– А куда они денутся, в избе некого не было.

– Ну-ка проверь, чтоб спокойно спать.

Парниша нехотя убрал десяток поленьев с первого ряда и десяток со второго ряда. Нащупал рукой вкладыш. – На месте стволы.

– Ну давай сразу и вытаскивай, Белка завтра будет нужна, барана пускать в расход.

– Коля, это надо пол штабеля разбирать, завтра. Чужой бы хрен стволы нашел.

– Дерсу я тебе еще раз говорю. Оружие прячь на улице.

– Тимоха, Коля в этом прав на все сто.

– Разумеется, если такой как ты на избу попадёт, он здесь всё перевернёт, упаковку со стен сдерёт и пол перекопает!

– Тимоха, ты со своими шутками больно далеко зашел. Тебе не кажется, а?

– Чего? – закричал парниша. – С какими шутками!? Ты че бл…, сейчас как пошучу, и дурно станет! Урод! – прокричал слова в лицо Гоши. Завёлся с пол оборота.

Гоша сразу сник, в глазах появился испуг. Переиграл. Он знает, что за правду, этот психический больной способен на всё.

Николай на нарах ухахатывается. – Ну-ка Дерсу расскажи о тёмной Гошиной стороне!

– Да что рассказывать, у него мечта найти в избе стволы. И он эти стволы ищет даже в закрытых банках!

– У меня теперь есть стволы, – обиженно бросил напарник.

Понял, что сильно переиграл со своей кристальной честностью и порядочностью. Да и не было смысла играть, Николай хорошо знает, что Гоша несун ещё тот. Вместе работают. Николай не лучше, когда плавучая буровая на отстое, с неё баулами тащат. Николай волочет только нужное, Гоша тащит всё подряд, что блестит!

– У меня тоже стволы есть и не одни. Но я бы не против найти стволик, в какой, ни будь избе.

– Вот вы по себе и судите.

– Гоша, давай Дерсу лицо откорректируем, ведёт себя вызывающи. Короче, Узала, пропадёт оружие, пытки НКВД, для тебя покажутся лаской. Ты такое попробуешь, ух, как представлю, что с тобой буду делать, самому страшно становиться!

***

Через полтора года Тимоха будет ругаться с Николаем на счёт соболиных правилок. На речки Чусовой ребята найдут избу, в зимовье три размера правилок. Николай решит их прикарманить, парниша станет горой на защиту чужого добра. Николай, было, начнёт говорить гадости, но встретится с осуждающим взглядом Димыча. Оставит правилки в покое. Два друга и не заметят, как правилки с полки уйдут в рюкзак Николая.

– Тимоха, а вот если бы ты в чужом зимовье нашел стволы, ты бы их взял?

– Я бы их не нашел. Стволы бы не висели на гвоздике. А по щелям, как некоторые, я не лазаю.

– Ты дурак или слишком честный, хотя это одно и то же.

– Он Коля слишком правильный. Соблюдает законы тайги.

– Ничего себе правильный! – Николай засмеялся. – Соблюдает законы, которых не существует. А законы, по которым живут нормальные люди, нарушает налево и направо. Нажрался водки или бражки и забыл о своей правильности.

– Коля, пьяный человек, это уже не человек.

– Здесь ты Дерсу не прав. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Трезвый ты деловой, как Гоша говорит правильный. Водку ты не перевариваешь, ты её ненавидишь, постоянно запиваешь. Но тебе хочется нажраться, чтоб избавится от этой правильности, напоить свою совесть и чудить налево и направо. А потом говорить, это не я, это водка виновата. Ты пьешь специально, чтобы сделать не то что неправильный поступок, а уголовный поступок. Кстати Васёк такой же. Ты Тимоха должен с ним спеться и спится. Два сапога пара. Трезвые деловые, правильные, работящие. А когда пьяные, к избушки на километр не подходи, опасно для жизни!

Натопили снега, сварили вермишели, покушали и баиньки. Гоша возле стенки рядом с Тимохой. Николай один развалился на широченных нарах. Он ростом метр шестьдесят, ему можно и поперёк спать. Ширина нар метр сорок.

Ночью ведущий промысловичёк дал концерт без заявок, ни кто не просил, а он дал. Ох, и здоров Коля похрапеть!

***

Парниша проснулся первым, свежо в этом доме. Время семь утра. Зажёг лампу, завёл печку, как это делают два великих охотника. За не имением бересты, пришлось ковырять ножом стружку.

– Сколько Тимоха время? – спросил Николай.

– Семь часов.

– Что так рано проснулся?

– Делал собаке искусственное дыхание. Кобель от страха чуть не окочурился.

– Кто его так напугал, мыши что ли?!

– Ты на мышей не вали, храп твой напугал. Я вот смотрю на этого пса и думаю.

– Ну и о чём ты думаешь? Ну Дерсу ты и артист!

– Мне кажется, что ты Коля лишил кого-то семейного счастья. Точней разбил женское счастье.

– Тимоха, а ты молодец! Я тоже об этом думаю. Пёс больно ухоженный, да?

– Вот-вот. У меня в детстве был случай. Ко мне липли все собаки. Однажды привязалась русско-восточная овчарка, молодой кобель. Дня четыре жил на площадки возле двери. Потом я его в деревню отвёл, пешком тридцать километров по трассе, мне тогда было тринадцать лет.

– Все ясно, ты значит, с детства загонял по полной! – Николай засмеялся. – Нечего себе, ребёнку тридцать километров пешком!

– Слушай дальше, в деревне, дядька за пятёрку продал пса корейцам. Себе пузырь, нам конфет купил. У этого пёсика была одна пикантная особенность, стоит загнуться раком, пёс запрыгивал сзади. Через небольшой промежуток времени к нам на квартиру пришла бабка. Конечно, она была не бабка, женщина лет сорока. Для тринадцати летнего пацана бабка, стала требовать собаку. Пес был приметный, люди видели, с кем он гулял. Тетка в то время лежала в больнице. Я уперся, не знаю где собака, ушла от меня. Так эта тётка, предлагала мне пятьдесят рублей, чтоб я сказал, где собака. А ты Коля прикинь, что такое пятьдесят рублей в семьдесят шестом году.

– Да для пацана это целое состояние. Так ты ей не сказал?

– А что говорить, если собаку уже давно пустили на кидян. Началась школа, эта сука тётка пришла в школу. Меня классная и директор пытали, где собака? Тогда-то я был глупым мальчиком. А когда вырос, проанализировал этот случай, эти упорные поиски и поведения пса, когда перед ним человек стоит раком.

– Тимоха, таких случаев масса. Баба хорошо зарабатывает, детей иметь не может. Зачем ей мужик? Пьёт, курит, храпит как я, стирать на него, то он устал, то желания нет. А кобель сек машина безотказная. За свою хозяйку сучку порвёт любого.

– Ну у вас с утра и разговорчики! Тему вы классную нашли!

– Обычная жизненная тема. И классного здесь нечего нет, а наоборот.

– Анекдот есть на эту вашу обычную жизненную тему! По скверу раним утром идёт женщина, рядом на поводке здоровенная овчарка. На встречу идёт мужик и спрашивает. – Что, сучку погулять вывели? – Это не сучка, это кобель, – отвечает женщина. – Не тебя спрашиваю! – парирует мужик.

Промысловички позавтракали, начало светать.

– Ну что, когда по путику пойдём?

– Дерсу, надо с бараном разобраться и сёгодня мы не куда не пойдём. Ты Гоша как себя чувствуешь?

– Отвратительно, всего ломает.

– И меня так же. Одного Дерсу не ломает, он ведь у нас правильный. Будит жрать чужую собаку и глазом не моргнёт!

– Чтоб не ломало, надо в лес чаще ходить.

– Тимоха, ну мы-то не правильные, у нас работа, семьи. Где время взять? Второй правильный у меня в бане, в выходные слёты устаревает, а в тайгу не идёт. Говорит смысла нет, идти на одну ночь, лучше водку пить.

– А где Васёк водку берёт?

– Вова достает, он опять пошёл работать в ментовку. Если бы не водка, мы бы забыли, как Васёк выглядит. Хрен бы он показался, в нашей деревне!

***

Барана привязали на улице, чтоб не мешался. Парниша разобрал штабель дров, вытащил сверток со стволами. Гоша осмотрел свое ружьё.

– Ты Тимоха стволы чистил?

– А я с них стрелял? Я с конца ноября хожу с Белкой.

– Я смазку принёс, надо пусковой механизм смазать и наверное, пружины заменить. Курок взводится больно легко.

– Где ты Коля пружины возьмешь, если ты говоришь, что стволы пятьдесят четвёртого года выпуска.

– Дай отвёртку!

Тимоха порылся в сумке с инструментом, нашел отвёртку. Николай открути два шурупа на тыльной стороне приклада, убрал так называемую крышку амортизатор, на старых ружьях обыкновенная крышка, сделанная из эбонита, без каких либо амортизаторов. С гнезда центрального болта выпал маленький свёрток в промасленной бумаге. В свёртке новенькие бойки и пружины. Коля занялся ремонтом, заменой бойков, пружин.

Бывшие туристы приготовили место на деляне. Между двух пихтушек примерно на высоте в мер семьдесят, прибили перекладину. Снизу подчистили снег, в тайге пока мало снега. Высота снежного покрова, в ельниках не многим больше полметра.

Николай собрал Белку, жирно смазал механизм. Баран уже привязан на деляне, ждёт своей участи. Виноват ты тем, что хочется нам кушать. Пес оказался в ненужном месте, в ненужный час. Ведь Беся женщина, от женщин одни несчастья. Ведущий промысловик выстрелил с четырёх метров. Целясь под ушную раковину. Баран без звука завалился на бок, стал агонизировать.

– Беся, куси, куси! – Коля натравил собаку на издыхающего любовника.

Беся, рыча, уцепилась барану в горло.

– Ни чего себе! – парниша был поражен, поведением такой хорошей, ласковой собачки.

– Понял! Так что Дерсу смотри, будишь по пьянки бузить, Беся с тобой быстро разберется! Ну что, давайте подвесим.

– Обожди пять минут. У тебя Коля не было таких случаев, когда обдираешь, а собака оживает?

– Не было Дерсу, но слышал. Это когда ты топором собаку глушишь. В этом случае всё, агония кончилась.

Втроём подвесили городскую дичь к перекладине, тяжёлый баран, здоровый, голова на половину лежит на снегу.

– Да, высоко, чурбак нужен.

Гоша принёс чурбак, – Тебе Коля и с чурбаком высоко будет.

– Ты Гоша с лап сними шкуру, а дальше я сам.

– Пусть Тимоха снимет, у него опыта хватает, а у меня такого опыта вообще нет.

– Не разу, не обдирал собак? Ну-ка Дерсу быренько снял с лап шкуру.

– Только через, пожалуйста.

– Сейчас договоришься и будишь рядом висеть!

Парниша снял шкуру с задних лап, дальше Николай стал раздевать барашка. Шкура отлична. богатая густая однотонная тёмно-серая шерсть, только на брюхе светло серая. Напарники ушли в избу, собрались, было почаёвничать. Николай пришёл.

– Мясник! Иди на работу.

– Всё что ли? Быстро ты, однако раздел.

– Дерсу, это не соболь, шкура толстая, раз-два и готово. Где крупная соль?

– А зачем, мороз на улице.

– Соль давай! С подсоленной шкуры жир лучше снимается.

– А Васёк говорил, что на морозе скребком, можно обезжирить большую шкуру за десять минут.

– Чапай, не когда не возился с собачьими шкурами, а говорить можно что угодно. От кого-то в госпромхозе услышал, вот и говорил. Я тоже это слышал. Надо, гладкий шит или бревно, колода гладкая.

Да, на морозе, на гладком щите, мездрение происходит быстро. А вот что с подсоленной шкуры жир легче удаляется, это полная ерунда. Не хочется сразу возиться со шкурой, вот и солят. Потом через год обезжиривают или по профессиональному мездрят.

В пятидесяти процентах, через два, три года подсоленные шкуры выкидывают на помойки. И не только собачьи шкуры, медвежьи шкуры выбрасывают. Мездрить вонючею шкуру, желающих мало. Все выше сказанное можно выразить одним великим русским словом. Для России, лень это великое слово. Если бы не лень, что бы было, какая была бы страна!

Показал, где лежит крупная соль. Взял посуду, нож, пошёл потрошить барана. Почки, печень, сердце в кастрюлю, остальное за борт. Подошли напарники, сняли тушу, отрубили голову и кисти лап, тушу снова повесели на перекладину.

– Пусть на морозе повесит, обветрится. Сколько Дерсу на твой опытный взгляд килограмм?

– Да к сорока килограмм тянет, да Гоша?

– Где-то так и есть, здоровый кобелина, жирный, весь круп белый.

– Сегодня будит праздник живота.

– Ты Дерсу жарёху делай, а мясо без тебя сварим.

– Воду надо, давай Тимоха с Ключа флягу притащим, – предложил умный Гоша!

***

А дурак Тимоха согласился! До ручья добрались на лыжах. Флягу воды набрали за три минуты. Еще две минуты ушло на сбор волокуши. Полста метров по пойме фляга проехала лёжа на волокуше. Дальше голый склон высотой метров за пять и градусов за семьдесят пять! У самого начала склона дураки водовозы увязли в снег по грудь. В пойме снега ниже пояса, в ельниках так вообще немногим выше колен. Возле склона надуло снега.

Парниша разобрал волокушу, ушёл по лыжне на избу, оттуда верхом пришёл на обрыв, прихватив с собой Николая и длинную пропиленовую верёвку. Бросил конец верёвки Гоши. Товарищ застропил флягу, к двум дуракам присоединился третий дурак! Как говориться, дуракам закон не писан.

Выволокли флягу наверх. Тимоха снова собрал волокушу, Николай повёз флягу на избу до которой сорок метров. На доставку тридцати восьми литров воды, потратили полтора часа! Напарники мокрые, не смотря на хороший мороз, изрядно попотели и в снегу накувыркались. За полтора часа, на малых оборотах печки, натопили бы воды из снега, минимум на пару фляг.

Парниша принялся кашеварить. Он то в сущности сидит на нарах, чешет языком, покуривает, печка кашеварит, он следит за процессом. Первым делом отварил ливер, воду с ливера слил в кастрюлю с овсом и картофельными очистками. Беси напокушать. Гоша почистил картошку, порезал соломкой для жарки. Повар обождал, пока ливер слегка остынет.

– Одного ливера, получится полная сковородка, на картошку места не хватит. Что будем делать?

– Ты повар, ты и думай. Дерсу, раздели ливер на два раза.

– Я и без тебя знаю что делать, советчик нашелся!

– Коля, ты ему прощаешь?

– А ты Гоша не подстрекай, а то я вас сегодня накормлю!

– Я ему завтра вспомню, когда по путику пойдём, место хорошие присмотрю и вспомню!

– Ну, значит пойдёшь один или с Гошей.

– Как я найду этот путик?

– А также как и я нашёл. Молча, там чуть ли не каждое дерево зарублено.

– Где там?

– Прямо с конца деляны. Мне этот путик не показывали, я его по зарубам весь вычислил. После последнего капкана подаешь в ручей. Примерно минут тридцать ходу, выходишь на Литовскую, и по кругу на избу.

– А по путику короче, да?

– Да считай Коля в два раза короче. Я первый раз по кругу прошёл и всё, больше не ходил. До последнего капкана дохожу, разворачиваюсь и по лыжне домой.

– На поймах капканы не стоят?

– Не одного. Они путик не доделали, Васёк с Лехой поругался, именно из-за этих заруб. Леха должен был сделать путик по кругу, но он убежал вмести с Сашей, – парниша порезал печень, на сковородку её, туда же картошку.

– Навес ты Дерсу зря так сделал, надо было делать с цельного полиэтилена.

– Да, дровишки в ледяном плену, – сказал Гоша.

– Я что ли навес делал, Леха ещё до моего прихода эти сопли сделал и дрова сложил.

– Опять Лёха. Кажется, в ноябре навеса не было.

– Перекрестись значит, может, перестанет казаться.

– Дерсу, ты договоришься и не когда-нибудь, а уже скоро!

– Был Коля в ноябре навес и дрова лежали. Просто сейчас лёд наружу вышел, в глаза бросается.

– Бензин Дерсу остался? А почему ты лук сразу не положил?

– А по кочану, иди сам жарь.

– Коля не мешай Тимохи, он может готовить и не плохо, собачий ливер вообще классно делает.

– Шеф повар, бензин есть?

– Коля, бензин как и перец, каждый себе сыпет и наливает по отдельности. У тебя какие-то вкусы странные. С керосином не пробовал?! Керосина много, можно со стакана запивать!

– Что Коля, возвращаться будем вдвоем?!

– Ну а что сделаешь, сколько его можно предупреждать?!

– Вы сейчас договоритесь, и мне придётся возвращаться одному! – парниша насыпал в сковородку горку шинкованного репчатого лука.

– Мы Тимоха за тобой смотрим в четыре глаза. Так что не дадим подсыпать какой ни будь гадости.

Жарёха готова, парниша поставил на печку собачью радость. Покушали с аппетитом, хорошо, вкусно, но оказалось мало.

– Давай Дерсу ещё жарь. Я пока вздремну.

– Лопнешь от ещё, завтра пожарим. Сегодня на вечер мяса сварим.

– Когда завтра, ночью? День по путику шарахаться.

– Ну и шарахайся день по путику. Лично я обедать буду в избушке. Коля, до последнего капкана два часа ходу вразвалочку.

– Мне Леха говорил, что они почти к перевалу подошли.

– Всё правильно, перевал то не далеко. В данное время по снегу напрямик от последнего капкана до Камышового, не больше полутора часов размерного хода. Тоже скажем вразвалочку.