Время в моей власти. Том I: «Россия идет»

И вот – зал Шереметьево-2, пустой, чистый, прохладный. Каждый человек – на виду… В буфетах – напиток "Фанта", как символ западной жизни. Под улыбки стюардесс вошли в "Боинг". Мое разглядывание всего и всех заметил один из стюардов – и предложил шампанского. Расслабьтесь, дескать, сэр…

Потом – пятьдесят дней в Америке, и опять на "Боинге" – в Москву, в Шереметьево-2. Большинство в самолете – жители одной из кавказских республик. (Сразу хочу сказать: прекрасно отношусь к кавказцам, всю жизнь – самые приятные впечатления. И то, что их было так много в Петербурге в 90-е годы – замечательно. Люди они непьющие, работящие, быстро стали настоящими петербуржцами – по всем манерам. И городу свежая кровь очень нужна).

В полете они беспрерывно курили и резались в карты. Персонал постоянно урезонивал их насчет курева – тогда хоть что-то можно разглядеть, ту же карточную масть… Наконец, ранним утром прилетели. И сели… Очередь на выход не двигается. Ни буфета, ни кафе, ни даже стульев – нет. В туалет не пускают. Служители, руки в брюки, туда-сюда шляются, но спросить ничего невозможно. После Запада – дико, но в принципе – привычно.

Очередь не двигалась, потому что каждый из южан привез … жемчуг. Вроде бы, килограммами. Взвешивали, считали. Такой пошел бизнес.

Но это всё предисловие. Первый день "перестройки" настанет сейчас… Итак, 4-е (четвертое) октября 1989 года, вечер. Наконец, и мне разрешили покатить тележку с моим добришком на выход. Я сделал шаг в общий зал – и ошалел, замер – остолбенел! Где он, чистый, прохладный и пустой зал Шереметьево-2?! Нет его! Есть орущий, вонючий, потный, весь в кожанах, битком набитый базар-вокзал. Мой видеомагнитофон "Филипс", купленный в Нью-Йорке, тут же кто-то схватил с тележки и принялся орать: пять тысяч рублей!!! И совать деньги.

Я стою в остолбенении.

– Если не веришь – вот сберкасса, оформим книжку на твое имя!

И правда – сберкасса появилась…

Кое-как ото всех отвязался.

Итак, фиксируйте, историки! Четвертое октября 1989 года. До этого – лавина словоблудия: "гласность", "больше социализма", "прожектор перестройки"… Плотину прорвало осенью 1989 года, и "процесс пошел" всерьез, сметая все доброе, и вынося наверх всякую дрянь и мусор…

Но продолжим. Чтобы лететь в Ленинград, надо переехать в аэропорт рядом. Такси нет. Нашли машину, погрузились – и услышали, как водитель другой машины веско сказал нашему: "Чтобы я тебя здесь больше не видел"…

Серьезные, однако, пошли разговоры… Да, словоблудие закончилось, пришло время крутых дел.

Причем, следует сказать, просто за деньги шофера ехать не соглашались, обязательно надо дать какой-нибудь американский сувенир, пустячок: авторучку с буквами USA, маленький пробничек духов и т. п. Относились они к этому очень серьезно! Я еще раз повторяю: так устроен человек… Индейцы продали Манхэттен, кажется, за связку стеклянных бус? Те же чувства, что индейцы при виде бус, испытывали и шереметьевские водители-москвичи.

Так устроен человек… (Еще и еще раз повторяю: достаточно было Горбачеву завезти в СССР тряпок-шмоток, бананов-лимонов, разных ярких безделушек – и люди посчитали бы, что наступил коммунизм. Кстати, я сам, как и многие-многие, любитель всякой мишуры – полки ломятся. А на чем нынешний шопинг основан? Именно на этом чувстве!).

…Кое-как переехали в другой аэропорт. Мест на ленинградский рейс вроде бы и нет, но как-то – кажется, каких-то с кем-то переговоров – нас вдруг посадили. На какие-то необычные места. И оказался я… лицом к лицу с первым секретарем Ленинградского обкома КПСС Борисом Вениаминовичем Гидасповым. Все молчали, и запомнился мне только большой набор авторучек в кармане пиджака первого секретаря… Эх, надо было ему написать какой-нибудь из этих авторучек:

– Товарищи!..

Быстро собрать союзников – и начать всё пе-ре-стра-и-вать и ре-фор-ми-ро-вать – как выразился один умный человек.

Это я к тому, что много лет спустя довелось мне прочитать большое интервью с Гидасповым – который ведь еще и крупный ученый, доктор технических наук – где он говорит: поздно понял, насколько серьезное это дело – политика. Иначе не дал бы Горбачеву сделать то, что тот сделал…

Видимо, помешал технарский снобизм, столь широко распространенный : железо, бетон, наука – вот это да, всё остальное – болтология.

Увы… Наука, даже самая серьезная, даже космическая – всего лишь струя в потоке жизни, тогда как политика управляет всем потоком. Хорошие люди должны спокойно, серьезно, ответственно понимать это. Чтобы противостоять злу…

Такой вот незабываемый первый день реальной "перестройки".

Ставлю эту заметку в начало, считая ее одной из самых важных.

Мясо в СССР.

Давайте сразу быка за рога. Где-то в начале 1990-х годов прочитал я в большой центральной газете цикл статей на эту тему, где утверждалось: мясо из Советского Союза поставлялось на Запад; поставлялось по тайным соглашениям; нигде нет никаких следов оплаты…

То есть поставлялось на Запад – и поставлялось бесплатно!

Сытый благополучный Запад это мясо жрал – и не подавился!

Авторы статей – это надо особо подчеркнуть – не журналисты-публицисты, а специалисты – экономисты.

Понимаю, насколько невероятные сведения сообщаю. Но помню прекрасно: именно это утверждалось специалистами-экономистами.

Жаль, потерял в свое время газету с этими сведениями. Поискал в библиотеках – не нашел. Впрочем, не так уж и жаль! Факт остается фактом: с мясом и мясными продуктами в СССР происходила форменная чертовщина – в магазинах не было вообще, никогда – многие годы. Кроме магазинов Москвы, Ленинграда и столиц некоторых республик. Факт! И не случись "победа демократии", этот факт, безусловно, получил бы свое всестороннее, гласное расследование. А так… Время уходит, и всё уходит в историю. Наверное, когда-нибудь расследуют мясную тему, но это уже будет холодное блюдо…

Но я уверен, цифры-факты знают большие советские начальники, которые еще живы, и те же специалисты, экономисты. Можно и в наши дни провести бы расследование.

Но тогда, в ответ на эти статьи одно только НТВ злобно окрысилось. Не понравилось, что вылезают "ненужные" факты?

О! Чрезвычайно характерная, показательная реакция! Показывает, что тепло, тепло, и не просто тепло – горячо! Слишком приблизились к закулисью истории, закулисью политики?

А история мяса в СССР – это большая история, это большая политика – и люди это чувствовали в те годы. Понимали – насколько могли понять: ведь большая политика творится втайне от публики. И тогда – и сейчас – и всегда.

– Друзей слишком много, – сердито говорили люди, когда затрагивалась тема дефицита.

Под "друзьями" разумелись страны Африки, Азии, всякие слаборазвитые страны. Но те же "демократы", придя к власти, признали: помощь была – сущие пустяки.

Я сказал: дефицит – но к мясу это не относится. Мяса в продаже не было вообще. Ну, пример. Я, в родном Бийске, готовясь к своему 30-летнему юбилею, вместе с родственником объехал на машине весь город: побывали и на базарах, и в коопторгах, и даже за город съездили, на турбазу, где знакомая заведующая столовой – ничего! Представляете: в большом городе – ни кусочка мяса в продаже, ни кусочка мяса невозможно достать никоим образом!

– Зато в холодильниках было всё! – любят возразить некоторые бывшие советские граждане.

О! Мы еще к этому вернемся. "В холодильниках" – имеется в виду дома.

В свободной продаже мясо – только в Москве и Ленинграде. Прежде всего в Ленинграде, потому что в Москве – дикие, сумасшедшие очереди.

В крупных городах, областных центрах вокруг Москвы мяса-то не было. Народ ехал в столицу. Так называемые "колбасные электрички": еще одно выражение тех лет, наряду с "полными холодильниками" и "многочисленными друзьями".

В Ленинграде – проще: крупных городов рядом нет, очередей – почти нет… Но всегда, непременно, в самом начале очереди топталась какая-нибудь старушка: покопается в лотке – а ломти мяса крупные, розовые, на загляденье! – и махнет рукой – пропускает, ждет следующего лотка, пока этот разберут. И себя покажет, покуражится, потом купит, губки подожмет, отойдет… А люди вокруг помалкивают: культура!

В конце 80-х, когда газета "Смена" провела свое исследование на тему "лимитчики", в редакцию пошли мешки писем от "коренных ленинградцев"… Мешки эти, по выражению редакции, буквально сочились ядом ненависти. Причина ненависти – "культура поведения", "квадратные метры", да еще – "мясо – колбаса". Понаехали тут, наше мясо – колбасу лопать!..

Ну, а как же остальная Россия, далекая от столиц?.. Я помню, как одна пожилая родственница, в Барнауле, вернувшись из поездки в Ленинград, рассказывала: я так плакала, так плакала! Чем же мы хуже их, почему у нас-то в магазинах ничего нет?! Разве мы работаем меньше их, или хуже их? Как будто они – люди, а мы – не люди!

И так далее…

А ведь ничего особенного и в Москве – Ленинграде не имелось: элементарный минимум. Колбаса "докторская" да "краковская", сосиски – сардельки, сыр – масло, да еще пиво, сухое вино… Только и всего, никаких изысков, даже цейлонско – индийского чая, никаких "слоников" в свободной продаже.

Мясо… Мясо, во всяком случае в Ленинграде, как я помню, не заканчивалось никогда. Ни – ко – гда! Такова "железная воля партии", совершенно явно. Почему, хотя бы частицу такой воли, не показать в провинции? Да, существовали на некоторых крупных предприятиях так называемые подсобные хозяйства (завод содержал в деревне свою животноводческую ферму). Но это, в конечном итоге, просто кошкины слезы.

За счет чего же "в холодильниках было всё"?

Прежде всего за счет воровства – во всех его видах, формах и проявлениях.

Тащи с завода каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость! – из фольклора советского времени. Всё и тащили: гвозди и трубы, чулки и носки, масло и колбасу, и все-все-все.

Мясо… Пример: моя родная тетка в городе Бийске жила неподалеку от мясокомбината. Мужики с комбината ходили по подъездам, по квартирам, и предлагали мясо.

– Да вы не сомневайтесь, только что оттуда!

И рассказывали, будучи под хмельком, как они его – "оттуда": привязывали куски мяса… у себя в паху. Да чего там – прямо к причинному месту и привязывали! Чтобы охрана никак не могла добраться…

Были и "культурные" формы воровства. Скажем, работники аптеки, или обувного магазина, придерживали дефицит "под прилавком" – а в итоге он преображался в мясо, в колбасу. Ну, и так далее и тому подобное, так далее и тому подобное.

В результате – "в холодильниках было всё".

Был ведь специальный термин – еще одно словечко советских времен: несуны. Фабрично-заводские воришки, то есть. Помните, у кота Матроскина, из мультфильма – родственник, сторож на гуталиновой фабрике?

– У него этого гуталина – завались!

Вот-вот…

Постоянное мелкое воровство даже и не разлагало людей, а воспринималось как нечто обыденное. Были, конечно, и серьезные жулики-воры: официанты в ресторанах, продавцы овощных магазинов, таксисты… Про всякое торговое начальство (и вообще начальство) я и не говорю.

Да! В противовес этому явлению существовал ОБХСС – отдел борьбы с хищениями социалистической собственности.

Пустое дело. Пустой номер. Я уверен, его сотрудники прекрасно знали: можно брать и сажать в тюрьму всех, практически всех работников торговли и сферы бытового обслуживания. Ну, кого-то брали, кого-то сажали… То есть какие-то правила игры существовали – только и всего.

Мясо… Помню репортаж в центральной газете, с мясокомбината, в Московской области. Такой эпизод: корреспондент, с мастером цеха, направляются в женскую бытовку. На пороге бытовки мастер многозначительным тоном произносит:

– Девочки…

"Девочки", не оборачиваясь, мгновенно выбрасывают в угол приготовленные к выносу пакеты с мясом.

Всё.

Корреспондент, правда, поучаствовал и в облаве на работниц комбината – уже за проходной. Охрана выскочила из кустов, засвистела в свисток, женщины кинулись бежать кто куда.

– Особенно ловко убегала одна – маленькая, толстенькая, – живописал корреспондент. – Башмаками по асфальту – шир – шир – шир!..

Кое-как догнали.

А убегать в такой ситуации надо действительно изо всех сил: поймают – не просто уволят – могут посадить в тюрьму! Запросто.

На "потенциально-криминальных" предприятиях регулярно проводились выездные судебные заседания, где попавшиеся на воровстве работники получали реальные тюремные сроки: 3, 5, 7 лет… Для острастки всех работающих и проводились такие заседания.

Борьба с "несунами" проводилась. Ну, а борьба с "дефицитом", борьба с отсутствием мяса – проводилась? В той же прессе? Да в том-то и дело, что нет! Боялись? Да никто ничего не боялся, просто каждый прекрасно знал, чего можно, а чего нельзя. Нельзя – то есть бессмысленно, бесполезно. Предположим, будучи корреспондентом городской газеты, провел бы я "журналистское расследование" насчет мяса. Ничего бы мне за это не было, но статью не напечатали. Только и всего. А в своем кругу, пожалуй, еще и за смелость похвалили.

Мясо… Помню: городской партхозактив Бийска (собрание партийно-хозяйственного актива города), в здании театра (большом, прекрасном старинном здании), в конце 1970-х годов. Неожиданно – вопрос из зала:

– Когда в магазинах появится мясо?

Мяса в магазинах к тому времени уже не было лет десять.

Председатель горисполкома (председатель исполнительного комитета городского Совета депутатов трудящихся, по-нынешнему – мэр), делает вид, что не понимает, о чем речь. (А что ему еще делать?!).

– В столовой всегда можно покушать мясо.

А в столовой, между прочим – в меню только "хлебные" котлеты да "рагу" – косточки с жилами. Но даже и это не каждый день. По вторникам и четвергам – "рыбные дни", когда в меню вообще ничего мясного. А из рыбы – только хек да минтай.

Ему – снова тот же вопрос.

Так, слово за слово, дело дошло до того, что председатель начал обзывать народ в зале (актив – лучшие люди города!) "крикунами", "клеветниками"… Естественно, "дискуссия" по этому вопросу быстро свернулась.

Полное отсутствие мяса и мясных продуктов в магазинах Советского Союза – это некий феномен. Работали колхозы и совхозы, работали мясокомбинаты, по железнодорожным путям туда подходили составы – и уходили, битком набитые. День и ночь. Круглые сутки.

А мяса в магазинах не было – вообще не было – годами, десятилетиями. Куда же оно девалось?.. Очень интересно! То же НТВ еще когда-а-а могло бы всем рассказать…

Сегодня люди могут и не знать, могут забыть, что это такое: НТВ начала 1990-х годов. Сегодня – один из трех основных телеканалов, ничем от прочих не отличается. А тогда – главный политотдел ельцинского режима, самый громкий "демократический" рупор. Язвительный, ядовитый… Неустанно и постоянно разоблачал "преступления советского режима". Казалось бы, тут ему и карты в руки: проводи свое журналистское расследование! Что это за "железный занавес" такой?! Что за "холодная война" – когда страна бесплатно на врага работает?!

Однако отреагировал "демократический" политотдел так, как ему и положено: коротко-злобно-ругательно. Показав таким образом: чует кошка, чье мясо съела! И не только чует – знает.

Знает, чьи интересы защищает…

Впрочем, и газета, может быть, что-нибудь не то написала, и НТВ как-нибудь не так выразилось, но большого, широкого, гласного расследования мясной темы не произошло! Хотя, как видите, требовалось, очень даже требовалось.

Но когда придет время действительных разоблачений советского режима, когда начнет разматываться клубочек, это самое "мясо", возможно, явится тем кончиком, потянув за который, можно будет начать разматывать весь клубочек. По крайней мере, клубочек позднесоветского, брежневского периода, периода "железного занавеса" и "холодной войны". Разбираться надо и разбираться, со всей «демократической гласностью» и «коммунистической принципиальностью»: куда оно девалось, это мясо, кто его сожрал?!

Ведь согласитесь: ну, форменная чертовщина!

А ключик ко всем тайнам – он в контексте всех этих заметок…

Такое вот получается "мясо".

Начало 1990-х годов, большое ленинградское – петербургское предприятие легкой промышленности, где я работал редактором многотиражной газеты. Идет еженедельная планерка у генерального директора, на которой присутствуют начальники всех подразделений.

Обстановка напряженная: сырье трудно достать, готовую продукцию трудно сбыть. Бартеры, предоплаты, поиски новых поставщиков, оптовых покупателей и так далее и тому подобное.

Планерка идет своим чередом, доходит очередь до начальника отдела сбыта. Слово за слово, и выясняется, что партию товара он отправил, заключив договор с кооперативом. Отправил неким предпринимателям, коммерсантам. Да не куда-нибудь, а на Дальний Восток. Денег оттуда пока никаких не поступило…

Предприниматели, коммерсанты… Слова на тот момент совершенно новые, непривычные, а начальник отдела все вворачивает да вворачивает их в свою речь. Директрису это поначалу задело, потом разозлило, и, наконец, она рассвирепела:

– Что вы мне рассказываете? Какие предприниматели, какие коммерсанты?! Жулики – и воры! Скажите мне, откуда у них деньги? Я вот смолоду на директорских должностях – и у меня ничего нет! А у них откуда деньги?.. Жулики и воры! И вы рассчитываете что-нибудь с них получить?..

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – …

– А я вам говорю: жулики – и воры!!!

КачкИ! В начале 1990-х вдруг появилось такое племя: быкообразные парни.

В страну завезли "химию", ее начали глотать, но "качались" – накачивали мышцы – еще по подвалам. Похоже, большинство бычков-качков сгинули во всяческих "разборках" да "экстримах". Во всяком случае, их, повзрослевших, что-то не видать…

Следует заметить: несравненно меньше, чем раньше, стало хамства. Бытового. В Советском Союзе люди сталкивались с хамством постоянно. Продавец вас обвешивал и обсчитывал – и при этом еще и хамил; официант в ресторане не то что обсчитывал, а драл вдвое – и при этом хамил; такси надо долго ловить, уговаривать ехать туда, куда вам надо, а потом таксист еще морду кривил – мало ему дали… Люди грызлись в бесконечных очередях, в битком набитом транспорте. Всюду полно пьяных, от которых можно ожидать чего угодно. Это сейчас пьянь тихая, пришибленная, раньше – горластая, нахальная.

Продавцов, официантов, таксистов можно понять: за день-два-три они "на карман" имели больше, чем всякие там работяги, инженеры, врачи, учителя – за месяц. Даже большие начальники – в несколько раз меньше. Академиев обслуга не кончала, а гребла побольше академиков – соответственно и относилась к людям. Вспоминается рассказ актрисы Любови Полищук в передаче "Час пик", у Владислава Листьева. Покупала на улице капусту, перебирала кочаны, а продавщица взяла кочанчик и постукала ей по лбу. Вода, грязь… Актриса растерялась и повторяла только одно:

– Вы из какого райпищеторга?..

– А она молча смотрела на меня вот так, – рассказывала Полищук…

Сложив руки на груди и прищурив глаз.

А чего: прежние торговцы овощами – все равно что нынешние газовики-нефтяники, новые русские. Олигархи!

Таковы были порядки, времена и нравы.

Сегодня, кажется, всё активное, трудоспособное население – в сфере торговли и бытового обслуживания. И сегодня там – тишь да гладь. Неподалеку от моего дома, на территории закрытого завода открылся гигантский супермаркет. Всё – почти как на Западе. Почему почти? А сплошь молодежь!

Всяческая вежливость-культурность – часть бизнеса, требование хозяина. Кто не будет соответствовать – вылетит тихо и в одну минуту.

Почему в Советском Союзе была такая расхлябанность? Ну что ж, это оборотная сторона уверенности в завтрашнем дне, уверенности в себе, в своей защищенности. Квартиру дадут, или уже дали, бесплатно. Про медицину, образование – и говорить нечего. Чтобы уволили с работы – трудно себе представить. Ну, уволят – на другое место тут же устроился.

Думать надо было властям, как бороться с расхлябанностью!

В Советском Союзе существовало обыденное хамство, но сколько же было умных, истинно культурных, спокойных, уверенных в себе людей, смотревших на хамство и на всяких жуликов – свысока! Помню, какие мужики выходили после смены с того, закрытого ныне завода: хорошо одетые, многие – прямо выхоленные, с какими-то фигурными бородками, усами-бакенбардами. Доводилось мне с ними разговаривать, и за столом в пивбаре сидеть. Джентльмены! Свободные люди.

Сейчас жизнь во многом выглядит цивилизованно – но жизнь-то отнюдь не цивилизованная. Рабство – какого и представить себе не могли в СССР – тоталитарном, недемократическом государстве…

Самое главное о хамстве. В Советском Союзе процветало мелкожитейско-бытовое, крикливое хамство.

Поменьше бы дефицита, побольше добра-барахла, порядка – и оно могло исчезнуть.

Cейчас государство, власть – культивирует Хамство сверху донизу, тихо выращивает Хама. Прежнее хамство плохо влияло на хорошее настроение. Сегодняшнее Хамство, сегодняшний Хам – угроза для самой жизни. Хам – это раб. Раб – это Хам…

Борьба с бедностью. Тут только и слышно: бюджетники, бюджетники и еще много-много раз – бюджетники. Учителя, врачи, библиотекари и так далее.

Пусть они не обижаются: дело все-таки не в них. Да и не успеют еще мои заметки выйти в свет – им и зарплату снова повысят, и какое-то внимание уделят, и какие-то проблемы решат.

Дело вот в чем. Поезжайте в деревню, или небольшой городок километрах в ста от Москвы, Петербурга, любого областного центра. Дальше – еще лучше. Там вы встретите бюджетников. Это культурные, уважаемые люди, непьющие, умеющие жить на свои деньги – особо надо подчеркнуть – стабильно выплачиваемые деньги, правильно питающиеся, хорошо одевающиеся, хорошо воспитывающие своих и чужих детей…

А вокруг – жизнь, так сказать, небюджетников. Масса нищих людей со всяких прогоревших сельхоз и не сельхоз предприятий, и профессий-то толком никаких не имеющих, многократно обобранных и обманутых, и которых продолжают обдирать, обманывать и унижать во всяких ООО! Поговорить с ними – вообще непонятно, как и на что живут они сами, их ребятишки.

Пока заработают всякие социальные программы – что с ними-то будет?!

Что тут можно предложить? Ну, не знаю… Может быть, провести какой-то учет, инспекцию на уровне волостей и сельсоветов, и начать выделять деньги, товары, продукты – и лечить, бесплатно. Срочно, срочно, срочно! А то ведь не доживут многие до реализации программ. И бюджетникам тогда нечего делать…

Между двумя – даже не тремя! – соснами и тыркался наш народ, шпыняемый пропагандой. С одной стороны – "коммунисты" – "партократы", с которыми связано все плохое, и которые мешают новому, хорошему и светлому, а с другой стороны – "демократы", которые стараются провести реформы, с целью перестроить к лучшему всё-всё-всё.

Открыл сейчас Бунина, "Окаянные дни". Полчаса сидел, листал, искал подходящий пример… Нет, читайте всю книжку – всего-то 95 страниц!

М-м-м-м! Припомнил… Хоть плачь, хоть смейся, хоть головой об стенку бейся: этой книгой как раз и козыряли в свое время "демократы" и "реформаторы". На заре перестройки…

Все 1990-е годы выпуски новостей нередко начинались с показа заседаний Государственной Думы. Причем депутатов телевидение выставляло эдакими скандалистами (чего стоит один Жириновский с его криком, эпатажными выходками и потасовками!), противниками реформ и вообще – сборищем недоумков, дурачков, не способных толком решить ни одного вопроса. Как только заходила речь о Государственной Думе – так сразу ёрнический тон, издевка. И в газетах то же самое.

Почему это делалось, зачем?

Потому что все-таки в Думе была реальная оппозиция, звучали голоса критики, происходила дискуссия. (Хотя, конечно, любая критика в условиях "демократической" диктатуры бессмысленна. Поговорить можно – сделать ничего нельзя).

Это делалось еще и для того, чтобы выставить в приличном свете Ельцина и компанию, администрацию президента, правительство – где сплошь демократы, которые разрабатывают полезные реформы, принимают правильные решения…