Давайте петь вместе

– Отлично, – Влад бросил взгляд на аккуратно зачёсанные волосы брата и начищенные ботинки, которые он уже успел натянуть на ноги. – А куда это ты намылился? – тоном строгого воспитателя спросил Влад.

– А что, только тебе можно развлекаться? – фыркнул Стас и скрылся в их общей с Владом комнате.

– Не ходи обутым по ковру! – крикнул Влад, забежал на кухню, чтобы выслушать последние напутственные слова матери и одобрение отца, после чего, прихватив с собой подарок и свежий праздничный букет, помчался к своей Дашеньке.

У её подъезда стояла новенькая «шестёрка». Белоснежная, дьявольски хорошенькая, с кристально чистыми стеклами, приятно пахнущая новизной. Холодный взгляд её потухших фар задумчиво пронзал разряженный воздух.

Дело было сделано. Катафалк судьбы с прохладным равнодушием ожидал свою новоявленную хозяйку. Призрачная тень Зверя вместе с Владом разглядывала тольяттинское чудо, разыгрывая в голове различные комбинации, так и эдак пристраивая в заготовленный расклад белокипенную игрушку.

Наглядевшись на машину и оставшись довольным, Влад с молодецким задором вбежал в серо-сумрачный подъезд и, перешагивая через две ступеньки, взлетел на пятый этаж.

Зеленоглазая Грэтхен, прохладно-сладостная, как сливочное мороженое, страстными объятиями встретила своего рыцаря и незамедлительно впилась в него бледными губами. На ней было чудесное льняное платье, нежно-бирюзовое, с серебристыми кнопками на воротнике и дивными соблазнительными разрезами по бокам. Лаковые шелковистые волны свежевымытых и завитых волос пахли шампунем и парфюмерией. Влад моментально зарылся в эти волосы и одной рукой, отягощённой свежим, влажным, ароматным розовым букетом, обхватил тонкую изящную талию. В другой руке у него была коробка с магнитофоном. Дарья отстранилась от Влада и с ребячьим восторгом выхватила подарок.

Магнитофон источал смесь высокотехнологических запахов пластмассы, краски и целлофана. Дарья засунула нос в коробку непонятно зачем, если можно было просто от неё избавиться – и лучезарно захохотала. Влад не успел прийти в себя после её страстного приветствия, как новорожденная Неферия принялась осыпать его очередной порцией ласк, на этот раз благодарственных. Воротничок его рубашки был незамедлительно расстёгнут, шея постепенно приобретала розовато-лиловую окраску – следы порочных свирепых поцелуев. Влад уже начал терять контроль над собой и своим легковоспламеняющимся телом, как Дашенька (взбалмошный ребёнок!) оторвалась от него и расстроено протянула:

– Чёрт возьми, у меня же нет ни одной кассеты, только виниловые пластинки.

– Пусть будут пластинки, задыхаясь, прошептал Влад, дрожащими руками пытаясь забраться в вырез её порочно-рокового платья. – «Роулинг Стонз», «Аэросмит», не помню, что ещё там у тебя есть.

Даша, смеясь, оттолкнула его, полыхающего и мучимого собственной похотью, и приняла серьёзный празднично-суетливый вид.

Она спросила, видел ли он её новую машину. Влад утвердительно кивнул и в красках описал свой восторг по поводу этого подарка. Счастливая ведьмочка расплылась в довольной улыбке и тут же попросила Влада поставить «шестёрку» на стоянку, дабы «малышка» (Даша с мальчишеским обожанием называла свою машину малышкой) не соблазняла их (в недалёком будущем пьяных и отчаянных) попутным ветерком и лихой ездой. Полуголодный, одурманенный её розовым телом и добрым настроением Влад не посмел ей отказать: вернулся домой, чтобы взять права, и с торжественным волнением (боже, девочка доверила ему свою драгоценнейшую игрушку!) погнал автомобиль на стоянку.

Когда Влад вновь очутился в квартире своей прелестницы, Дарья уже была не одна. Вместе с Настёной она суетилась на кухне и очаровательно смеялась, когда подруга интимным шёпотом сообщала ей очередной девичий секрет на ухо.

Строптивый Сашок безмятежно курил на балконе, наслаждаясь видом на детский парк, расположенный сразу за домом Даши. Влад присоединился к нему. Выслушав траурную речь приятеля о начинавшем давать сбои синтезаторе (сколько можно безнаказанно резвиться в гараже!), Влад выкурил сигарету, поделился впечатлением о новой машине Дарьи («Женщина за рулём страшнее болонки в собачьей упряжке», – мнение Сашка), и после этого оба героя-любовника вернулись в комнату.

Стол уже был накрыт, аромат жареного сочного мяса приятно щекотал ноздри. Разрумянившаяся Дашенька раскладывала вилки и ножи, Настя в коротком джинсовом сарафане в оборках сидела в кресле, лениво покачивая ногой, грациозно закинутой на другую ногу.

– Прошу к столу, – торжественно объявила Даша, и все дружно принялись рассаживаться.

– Чувствую, вы останетесь у меня на ночь, – сделала вывод после третьей рюмки именинница, окинув хитрым, осоловело-блуждающим взглядом всю честную компанию.

Сашка и Настя демонстративно опустили головы (невинные создания!), Влад недвусмысленно подмигнул.

Вопросительных ноток в её голосе не было, скорее приглашающие. Девушка предусмотрительно отправила родителей на дачу, пообещав им хранить и оберегать квартиру от порока и потасовок.

– Молчание – знак согласия, – подытожила Дарья. – Я не возражаю, только с одним условием: завтра утром вы поможете мне привести квартиру в божеский вид.

– Да она, вроде бы, и так неплохо выглядит, – осмотрелся по сторонам Сашка и сделал соответствующий вывод.

Но не прошло и часа, как всё было по-другому.

Мик Джаггер разрывался в очередном своём ударном хите, девочки выступали против мальчиков в драке подушками, пьяный смех сменялся озорными боевыми кличами; запрет курить в комнате был единогласно забыт после первой бутылки. Сизый дым повис густым туманом, наполнив праздничную арену мягким ощущением интима и вседозволенности.

Восхитительное платье Дашеньки (о, сколько ещё слёз будет пролито при воспоминаниях об этом платье) быстро измялось от энергичных игрищ, влажное её разгорячённое тело представляло собой желанную мишень для бесстыдного вожделения Влада. Ему не терпелось продолжить начатое более двух часов назад, когда маленькая фея встречала его с жаром и восхитительной пылкостью, и когда он готов был отдать всё на свете, лишь бы Сашка и Стаська (да простят они его за эти мысли) не пришли.

Треск телефонного аппарата спугнул торжество, и друзья вопросительно переглянулись.

– Родители! – выкрикнула Даша, подлетая к телефону, в то время как Настя ринулась к проигрывателю, чтобы уменьшить звук.

Оказалось, не родители. Воинов-младший решил уделить внимание будущей родственнице (так бы оно и было, не проснись чёрный Зверь) и поздравить возлюбленную своего брата. Коварная ведьмочка, не назвав имени своего собеседника, загадочно поблагодарила его, кокетливо назвав «милым» и «ангелом» (уж ангелом-то она никого не называла, даже Влада). Даша шутливо флиртовала с невидимым собеседником, Влад шутливо бесновался и ревновал. Любительница сцен Настенька радостно повизгивала и толкала локтем улыбающегося Сашку.

Пустословный трёп закончился, Дарья положила трубку и, подперев бока руками, сказала:

– Отгадайте, кто звонил?

– Полагаю, что не мама, – не без ехидства ответил Сашок.

– Язва! – Дарья подобрала с пола бесхозную подушку и запустила ею в Сашка.

– Ну, и кто же? – нетерпеливо поинтересовался Влад, принимая вид свирепого Отелло.

– Да братец твой, – ответил вместо Даши Сашка, ловко увернувшись от летящего снаряда. – Ты смотри, Владюха, как бы ни увёл родственничек твою же кобылочку в своё стойло.

Настёна шутливо хлопнула ненаглядного по беспутным губам. Дарья отнеслась к реплике Сашка с миролюбивой терпимостью.

– Сашка угадал, – ответила она. – Это действительно был Стас. Только вот насчёт кобылки не уверена. У него там, по-моему, и без того дело идет неплохо. По крайней мере, я отчётливо слышала женский смех, проскальзывающий сквозь музыку.

– Растёт поколение, – с преувеличенным драматизмом протянул Сашка. – Нашему несмышленышу уже скоро семнадцать стукнет.

– Чур, на философию не переходить, – моментально оживилась Дарья, делая Сашке замечание. – Мы ещё слишком мало для этого выпили.

– Так что же нам мешает? – равнодушно пожал плечами Аполлон, покосившись на ломящийся от выпивки и закуски стол.

Действительно, что могло бы помешать им, молодым и беспечным, радоваться сегодняшнему дню, предаваться беззаботному веселью и наслаждаться обществом друг? Они упивались своей молодостью с тем завидным легкомыслием, на которое только способны люди романтичные, не отягощенные житейскими проблемами, порхающие в луче обманчивого света мотыльки, безрассудно кидающиеся в огонь. Безрассудство и легкомыслие – неотъемлемые элементы любовной дури, разрушающие мозг, как и любой другой наркотик. Доза запредельная, ещё немного и передозировка обернётся летальным исходом. Однако же, каким блаженным!

Алкоголь будоражил кровь и требовал выхода энергии. Сашка и Настенька, воровато оглядываясь на увлечённых друг другом Влада и Дашу, прокрались в спальню.

– Они нас опередили, – хрипло прошептал Влад на ухо своей нимфе, заслышав осторожный скрежет ключа в запираемой двери. – Теперь не выйдут оттуда до утра, и ничем их не выманишь.

– Пускай, – Даша с силой навалилась на своего полубога, пытаясь свалить его на диван (он был сложен, а, следовательно, узок и неудобен для любовных игр). Влад ловко извернулся, и Дашутка, сверкнув белыми ногами, сама же свалилась на податливую мякоть дивана. Её падение сопровождалось восторженно-испуганным вскриком, на который немедленно отреагировали Сашка и Настя, возмущённо забарабанив в смежную стену.

– Сделай музыку громче, – попросила Дарья хрипловато-низким от обуявшего её вожделения голосом. Влад послушно подошёл к проигрывателю. Не отрывая жадных глаз от обольстительной нимфы, плотоядно поглаживающей свои атласные ноги, он одной рукой нащупал колёсико громкости, другой – нетерпеливо терзал непослушные пуговицы на рубашке.

О дивная снежная королева! Свежая и холодная, как апельсиновый сок. Влад сейчас не мог понять, как всё это время жил без нее. Месяц неземного блаженства, раболепного благоговения перед этой двадцатилетней ведьмочкой, с туманным изумрудным взглядом, перечеркивал напрочь всю его прежнюю жизнь, предавал её неблагодарному забвению, и Влад с трудом мог вспомнить те события, которые происходили с ним до появления этой женщины. Глиняная статуэтка, чопорная принцесса, страстная внутри и холодная снаружи. Дьяволица, раздирающая в кровь его сильное тело во время любовной пляски, она была немногословна и инертна в повседневной жизни. Он любил её робкие поцелуи при свидетелях, вороватые осторожные прилюдные объятия и с неистовой болью напряжения ожидал уединения, чтобы испытать на себе садистские вспышки плотоядной страсти, которые изливались из неё за пределами чужих взоров.

Влад знал, что никогда и ни на что (а уж тем более ни на кого) свою чудную мэдхен не променяет, будет её верным псом даже тогда, когда она потухнет, и чувства её к нему остынут. Он боялся этого больше всего на свете, но неотвратимо понимал, что именно так оно и случится. Он будет любить её вечно, потому как возвышенная и неземная любовь его останется жить и после него.

Но об этом он сейчас не думал. Перед его глазами стояло лишь дивное очертание белых ног. Завитые волосы, рассыпались по диванной плоскости; райская прохлада благородного женского тела с изящными изгибами и сладостно-упоительными возвышениями заманчиво притягивала, блистая своей досягаемостью, доступностью, нетленностью. Бог вездесущий, кто бы мог подумать, что эта чудесная сказка так быстро закончится!

Глава пятнадцатая

Вот оно, свершилось! То, чего Сибирцев А.А., двадцатилетний студент четвёртого тягостного курса, с неполным музыкальным образованием и неблаговидным, но как всё неблаговидное, сладостным прошлым, боялся больше всего на свете и соответственно меньше всего хотел. Драгоценнейший Влад, связующее звено, фундамент и каркас для грандиозного сооружения, приговорённый жених своей давно истлевшей возлюбленной, в самый ответственный момент их маленькую, но очень дерзкую лодку решил покинуть. Предатель, подлец и пустозвон (здесь Сашка употребил другое слово, но вследствие его морально-низкого звучания, мы его опустим)!

Сашка сел в старое кресло (боже, сколько людей возлагало свои ценнейшие филейные части на этот зелёный островок блаженства!) и вытянул длинные ноги. Его рассеянный взгляд последовательно изучал унылые стены гаража, но, наткнувшись на обожаемую «Ямаху», Сашка расплылся в довольной улыбке, и настроение заметно улучшилось. Сашка называл «Ямаху» единственной женщиной в своей жизни, впрочем, как и любой женщине, он ей впоследствии неоднократно изменял, но всегда к ней возвращался, даже когда она совсем состарилась и занемогла.

На втором почётном месте после белоклавишной принцессы стояла маленькая амазонка Настенька. Доступная, слишком земная, а поэтому ограниченно-интересная. Сашок не мог быть приземленным, не мог ограничиваться, он был весь пронизан искусством и ни на секунду не переставал играть. И если не было рядом синтезатора, и он не мог в силу обстоятельств исполнять чудесные партии, тогда он просто играл собой, собственным телом, собственной душой, каждый раз создавая новый образ (вечный клоун, неисправимый арлекин), нужное настроение, страсть, печаль или радость, в зависимости от той роли, которую он на сегодняшний день выбрал.

Сашка закурил и лениво посмотрел на часы. Опаздывают братцы-Воиновы, совсем от рук отбились! Ладно, неважно. Всё это как-то незначительно и глупо. Гораздо серьёзнее другое. Гораздо страшнее то низкопоклонство, раболепие и всё деморализующее и унизительное, чем в последнее время стал руководиться обезумевший от любви Влад, превратившийся в сладкое пюре, в которое его зеленоглазая русалочка окунала свои белые пальчики и затем жадно их облизывала.

«Мы его теряем», – шутливо говорил про брата Стас. И это была правда. Рано или поздно, но это случилось бы, но всё равно грустно. Теперь Влада можно увидеть только на занятиях и репетициях, всё остальное время он проводил с Дарьей.

Безмолвный траур. Влад уже чужой, уже несвободный. А Стас ещё мальчишка и достойную замену брату пока составить не может.

А, следовательно, Сашка остаётся один, призрачный герой их священной лиги.

Нет, не один, конечно. Влад жив и здоров (какое зыбкое утверждение) и пока ещё рядом. Есть ещё Настя, но она женщина (этим всё сказано), и это совсем другое. Безусловно, хорошо, что она есть, без неё было бы скучно, но и помимо неё хотелось чего-то.

На этой мысли Сашке пришлось остановиться, потому что наконец появились Влад и Стас.

– У нас для тебя такие новости! – Влад пожал в знак приветствия Сашке руку и закурил. – Думается, наша «Нефертити» отправится бороздить просторы большой публики, – витиеватый жест рукой.

– С чего вдруг? – насторожился Сашка.

Стас перехватил у брата сигареты и сказал:

– Помнишь Родьку Майского?

– Ещё бы, – презрительно фыркнул Сашка. – Три года на одной площадке жили. Тот ещё тип.

– Этот тип может нам помочь, – перебил Сашкину тираду Влад. – У него есть хорошие связи и неплохие возможности.

– Туманные перспективы, – протянул недовольный Сашка, поморщившись от нахлынувших воспоминаний, связанных с мерзопакостным Майским. Дивное отрочество самолюбивого Аполлона было бы намного приятнее вспоминать, не вмешайся в него дерзкий, тупоголовый (личное мнение Сашка) Родион. Кстати говоря, та самая приобретённая и прославленная горбинка на греческом профиле Сибирцева появилась в результате хитросплетений неутомимого Майского. Исключительно благодаря его умению строить козни и плести интриги, Сашок попал в пренеприятнейшую ситуацию, из которой вышел с великим трудом и потерями в виде перебитого носа.

– Вовсе нет, – отрезал Влад. – Похоже, он и в самом деле может нам помочь. По крайней мере, у него есть нужные знакомые в городских забегаловках.

– Представляю нашу «Нефертити» в забегаловке, – с горечью сказал Сашка.

– Не будь таким привередливым, – Влад донёс своё тело до высокого стула и с удовольствием на него обрушил. – Или ты думаешь, что все известные музыкальные идолы начинали с концертных залов?

Сашка так не думал, но в тайне надеялся, что их «Нефертити» ожидает более удобоваримый и менее унизительный старт.

– Ну, хорошо, – скрепя сердце ответил Сибирцев, безжалостно раздавив ни в чём не повинную сигарету в жестяной банке. – А чего этот хмырь хочет взамен?

– Выступать с нами.

– О боже, – простонал Сашка, чувствуя, как настроение упало ниже предела.

– Не усугубляй ситуацию, – раздражённо фыркнул рассудительный (и у кого он этому научился?) Влад. – Нам нужен барабанщик, а Родька как раз спец по этому делу. А если он ещё протащит нас вверх по лестнице… – Влад вздохнул. – Знаешь, Сашок, иногда приходится чем-то жертвовать.

– Жертвовать, – передразнил недовольный Сашка. – У нас пока не так много всего, чтобы им ещё и жертвовать. Этот уродливый фраерок!.. – у Сибирцева была по этой теме очень эмоциональная, преимущественно негативная речь. О Родионе он мог бы сказать многое, но суровый взгляд Влада заставил его отложить свою просветительную деятельность на неопределённое время.

– Ну ладно, – смиренно махнул рукой Сашка. – И когда он собирается навестить нас?

Влад взглянул на часы.

– Через пятнадцать минут.

– Отлично, – проворчал Сашка с досадой. – Спасибо, что вовремя предупредили, хотя могли бы этого и не делать, раз уж без меня всё давно решено.

Влад равнодушно пожал плечами: мол, не мы такие, а жизнь такая.

До прихода Майского ребята успели выкурить по сигарете, Сашка даже сумел взять себя в руки и смириться с ситуацией. Правда, поставил друзьям условие: если Родька скажет хоть слово поперёк «Нефертити» – гнать его в шею. Влад и Стас согласились.

Наконец появился Родька. Этому «типу» не так давно стукнуло двадцать. У него были тёмно-русые, короткостриженые волосы и немного выступающая вперёд нижняя челюсть – признак тщеславия и заносчивости. В остальном он был каким-то непримечательным и невыдающимся: средний рост, обычное телосложение, хотя что-то, безусловно, в нём привлекательное имелось. Вот чего в Родионе было предостаточно, так это самолюбия. Даже Сашку, неистово в себя влюблённого, он перещеголял. Впрочем, чувствуя своё шаткое положение в «Нефертити», Родька не выпендривался. По крайней мере, пока не взял дело в свои руки.

Родион понаблюдал за репетицией, сидя в любимой Сашкином кресле (вот сволочь! даже по этой мелочи можно понять, что он генетически сложившаяся сволочь), послушал песни и одобрительно кивнул. Влад и Стас вздохнули с облегчением: Родька не сказал ничего против «Нефертити», и у Сашки не было повода, чтобы дать ему пинка под зад. А значит, всё пока идёт по плану.

Больше, чем по плану. «Нефертити» наконец-таки собралась воедино; единственный и неизменный её состав был в сборе и официально закреплён дружеским рукопожатием всех четверых музыкантов.

– Придётся немного потесниться, – сказал Влад после того, как договорённость была найдена. – Синтезатор нужно будет поставить ближе к стене, а сзади поставим барабанную установку. Полагаю, завтра этим можно будет заняться.

–Отлично, – потёр руки довольный Стас. – Дело начинает попахивать профессиональной музыкой.

Сашка бросил на него быстрый уничижительный взгляд, однако же проявил благоразумие и от комментариев воздержался.

– Может, отметим как-нибудь начало нашего сотрудничества? – ненавязчиво предложил Родька.

– Я пас, – быстро сказал Влад, посмотрев на часы. – Меня уже Дашка наверняка заждалась.

– А вы, ребята?

Сашка и Стас растерянно переглянулись и пожали плечами. Высокомерному Сашке претило пьянство и чревоугодие в обществе ненавистного Майского, но слабый до кутежа вольнолюбивый организм требовал разгульного веселья, скабрезных шуточек, пьяных споров и новых знакомств (да простит Настенька, но такие люди, как Сашок, остаются по выражению Влада «вечными кобельками»).

У Стаса же вообще никаких сомнений по поводу «идти – не идти» не было. Мальчишка просто боялся негативной реакции старшего брата. Остаточный страх перед вездесущим Владом вспыхивал по старой привычке, на самом же деле с появлением Дарьи интерес Воинова-старшего к воспитательному процессу заметно поугас. За это Воинов-младший готов был расцеловать зеленоглазую бестию и соорудить ей памятник, впрочем, с неё было достаточно и одного Воинова, безмерно влюблённого и патологически её боготворящего.

– Ну вот и отличненько, – потёр ладони Родька, приняв затянувшееся молчание за согласие.

– Ладно, – махнул рукой Влад. – Развлекайтесь. Я пошёл.

Воинов-младший, Сашка и Родион отправились к неизвестному приятелю последнего, вознамерившемуся устроить умопомрачительное «пати» (так выразился Родион) с традиционной выпивкой, закуской, бренчанием гитары (вот тут-то Стас предполагал себя проявить) и, разумеется, юными красавицами.

Двадцатиминутная прогулка сопровождалась неиссякаемым потоком сплетен, источаемых Родионом. За это Сашка больше всего ненавидел выскочку: язык у него был без костей и приносил окружающим немало проблем. Так что к концу его откровений Стас и Сашок были хорошо осведомлены по вопросам незапланированных беременностей, случайных венерических «ветрянок», уголовных правонарушениях и прочих неприятностях, поразивших его, Родионовское, общество. Он знал обо всех связях, порочных и криминальных, обо всех тайнах, чужих и только чужих (!), и готов был раскрывать их всем подряд под маской уважительного доверия (ведь это, разумеется, останется между нами). Во всём остальном Родион был вполне даже сносен, умел весело проводить время и, несмотря на своё языкоблудие, имел множество друзей.

Квартира таинственного приятеля (его мать забавлялась с его же одноклассником, а сам он месяц назад едва не попался с анашой) была наполнена пьяными, беснующимися студентами, мешающими водку с пивом, сигареты с травкой, гитару (какое кощунство!) с магнитофоном.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эвтерпа (гр.) – одна из девяти муз, покровительница музыки.

2

Цирцея (гр.) – волшебница, превратившая в свиней спутников Одиссея.

3

Танатос (гр.) бог смерти