Чужие слезы на родном письме. Том 1

Но она «упивала» с этого медовый сок,

Держа в руках свой впрок.

Крепко стоя на своих ногах,

Ей не дано понять тот страх.

С уважением предлагали ей «фраера»

Приписать к жуликам «мента»,

Но её авторитет на огромные нули

С доносом ворам свои дела рулит.

Но зачем-то занималась квартирами

Богатыми. Без сомнения, с рэкетирами

Брала квартиры, и плевать,

Как легко все можно потерять.

***

8

– Начальничек! Как ты тут не вздыхай,

Я вор. А ты, одно что же – «вертухай».

Братья мои сулят «Бог создал вора, а черт прокурора», смеясь,

Не боясь. Велика ли ваша власть?

Я помню, когда впервые взяли,

Но видимо не дознали…

Вопрос, какой грешок? Какой грешок?

А я смотрю, не размерен вершок.

Смеюсь. Чего это я вам буду говорить!?

Раз взяли. Значит, знаете за что! Чего шутить.

Сказали, как взяли? Я ли соглашусь?

Потому как виновен, во лжи не заблужусь.

Не буду ведь я вам сочинять

То, за что вы, вдруг, решили меня взять.

– Ты! Понимаешь, что разлука

Вечная ждет тебя с ней.

– Начальник, ты «кичишься»?– думает: «Сука,

Расколоть хочет, поди, сей…»

– Ведь надолго! Время – долгое.

– Душа моя – изранена, слезами не мокрая.

– Так и не рань ее, воробей!

Не рой яму себе, воду не лей!

Не жалко тебе свои годы?

– Вот ведь где они, «мусорские» природы!?

Все на мне срок висит,

Все пойман рецидивист.

От слова больше льстит.

Нежели от эха свист.

– «Не крылат», ты «не крылат».

«Шленка», «шконка», землю копать, -

Истов то с ненавистного взора,

То с жалостью, те еще основы.

Отпил воды, встал спиной.

– Я знаю, Жанео, кто ты такой!

А она-то кто, что так упорно

Била участковому то в грудь?

– Все комиссар, довольно!

Ты давай пиши. Да я в далекий путь,-

Что же повлекло на сознание,

Когда произошло молчание.

Рухнула та стенка…

– Моя мадам – она студентка.

И мир не знал красивее дам.

Ведь за нее я бы и свободу отдал.

Мы же, все одним: «С ветки и на ветку»,

В цель так в цель. Пусть и не метко.

Сколько певцов слагали свои песни.

Спел бы и я, петь мог если…

Да я и не соловей. Вор, воробей.

Если дела? То дума о ней.

Интересы ее: лабораторные работы.

Приобрела она новые заботы.

А тебе чего? Ну, да. Ты доказывал, тебе знать,

Твое дело мне срок дать…

Не маши руками. Да, да. Ты человек, тебе любить,

Но твое дело, меня с ней разлучить.

Постой кидать свои слова.

Мол, твоя-то какая тут вина.

Я уж как-нибудь… Вы же, закроете дверь…

Уж не знаю, как она теперь.

– Ты выполняешь такую роль!

– Посылка, бандероль, -

Задрожал Истов, перед самим собой замялся,

Не выдержал, взорвался.

– К черту все! Уходи! Вон уходи!

Ушаков. Ушаков! На волю отпусти!-

Держал себя Истов. Но тут не смог.

Пал на кресло. Что-то сбило с ног.

Прогоняя вора, крича:

– Уходи! Она ждет тебя,-

Метался Истов. Сердце с вором разделил.

Не захотел он, чтоб судьбу эту загубил.

Жанео ошарашено смотрел.

– Тем ли помыслом, мой удел,-

Прошептал и вышел прочь.

Истов дрожал, было ему не в ночь.

– Уйду! Уволюсь. Ушаков, выйди вон! -

Не видя его, лишь услышав стон.

– Оставьте меня одного! Сойду с ума…

Летит с плеч, моя голова, -

Ушаков, без вопросов и без спешки,

Раз отпустил, значит, слежка.

А иначе не может тут и быть!

А иначе, каким глупцом тут нужно быть.

Ясно – понятно. Вопросов нет.

Не спрашивает у начальника совет.

За Жанео идет, смотрит.

Тот повернется, руками разводит.

Ушаков смиренно за Жанео шагает.

А кое-где, сюрприз ожидает.

***

9

День или ночь, дни прочь…

Ей все равно, без сомнений, точь-в-точь.

Уже у окна его ждет.

Пару дней, словно год.

Подружка рядом что-то болтает.

Что случилось? Она знает, ей причитает.

Много лет с ней дружит,

А у самой кавалер в армии служит.

Любит болтать, вот и болтает.

Как может, так и развлекает.

Да, переживание одно все «дразнится».

– Все будет хорошо! Все наладится,-

И уйти по делам не может,

Понимает подругу, как душу гложет.

–Так ты иди Леночка. Иди по делам.

Хочешь?! Так останься там.

Все хорошо. «Душонка» не мается, -

А та уже, гляньте, одевается.

– Я, Анечка, на часика два.

До города, и обратно я!

– Ступай, ступай. Все хорошо.

И дышится как прежде легко,-

И вот уже взглядом в окне провожает.

А та бежит и минуты не теряет.

Вдруг в дверь стук, вздрогнула душа,

Анна бежит, не зная куда…

– Кто там? – тишина в ответ.

Смотрит в глазок. Никого нет.

Силуэт появился. Ну, уж, извольте.

– Правопорядок, откройте! -

Просекло «УГРО», аж с города другого,

Мол, видели преступника Жанео здесь такого.

Приехали ищейки с соседнего города.

В поисках Жанео нашли повода.

Мол, знает она, куда делся вор.

– Так взяли его! – кричит. Не верят, мол, вздор.

Расклад о подлости имея в виду.

Как «следак» бил девчонку по лицу.

***

10

Лоли с подругой брали квартиру богатую

Вдвоем брали. Лоли за вожатую.

Золотые перстенечки, браслетики на себя одевает,

За пазухой жадность скрывает.

Шарят сейфы в квартире большой.

Шарят за шкафом, собирая пыль рукой.

– Чего стоишь? Бери, бери! – кричит Лолита.

Проверяя счета. Банки, кредиты.

Вдруг Лолита замерла, движение лишнее…

– Ты это слышишь? -

А за стенкой крик, затем голос мужской:

– Может ты, сука, не знаешь, кто он такой? -

И рев, девичий рев.

И фраза из Лолитиных слов:

– Чую менты на допросах нагнули!

Чую менты! Менты в натуре.

Надо валить, на грех такой и хозяева придут.

Что скажем им тут?

–«Здравствуйте! Мы служанки «гламур»,

Снимем денежки ваши, снимем абажур, -

Ключами воровки дверь закрывают.

Тихо выходят, жути нагоняют.

А голоса слышны за стенкой.

Как УГРО «беспределят» над студенткой.

И вот уже спускаются вниз.

Жанео навстречу идет.

– Лоли дэ Марго, вот так сюрприз!

На кого-то накапать и квартирку берет?

– Жа… Жанео, не я сдала. Клянусь, мамой клянусь, не я!

Ты в курсах, да? Что я жена мента.

Но ты знаешь мой авторитет.

Тьфу. Не одна «центровая», не конкурент.

Даю те слово! Никогда «малява»!

Да что бы я «лярва»! Да что б «шалава»!

– Вот он! – голоса сзади вдруг.

УГРО повалилось, зачуяло тут.

Уже за Жанео бегут.

И спектакль! Ушаков тут как тут.

Как говорится, вспомнишь его,

Вот, значит, и оно.

Жанео, попав в такой «беспредел»,

Лолиту только оттолкнуть успел,

Как бежать вниз. Какова мотивация?

Вроде бы отпустили!? Но тут реакция.

Каков тут еще приговор…

Не в курсе было УГРО, что уже был пойман вор.

И за Жанео всем отрядом бегут.

Воровки за ними. И Ушаков тут как тут.

И не понял Ушаков… Такого еще не бывало.

Родная Лоли револьвер на мужа направляла.

***

11

Истов внимательно просматривал дело Жанео.

И телеграмму, которую, хотел он послать.

Речь о том, что пойман на улице Варнео,

Пойман. Об этом в центр надо сказать.

Те сообщат в другие регионы «Пойман, мол, всё!»

Знал, как это может закончиться для него нехорошо.

Вспомнил беседу с вором. Вор:

«Люди сражались за не понятный укор.

И кричали им в след, так не скромно,

Что справедливость и честность нам не знакомы!

Да, по мастям, но ведь речь о том:

Мы не за «беспредел», у нас тоже есть закон».

–«Закон и «антизакон»? Противоречие взглядов?»

–«А вы только этому рады?

Вам не хватает того, что есть у нас в груди.

Дабы исполнить все сути»,-

Ностальгию Истова прервал стук в дверь,

Вернулся в реальность он теперь.

Ушаков перепуган. Вошел не как обычно.

– Поймана воровка с поличным.

– Вот так дела. Проявил ведь себя святой дух.

Что Ушаков, появился нюх?

– Основанием было, не нашла ответа.

Откуда кольца, откуда браслеты.

Вещдок. Количество – тридцать два.

– Вот так песня. Вот дела.

Ну что же, приведи на допрос.

Моя очередь задать вопрос.

Ну, вот она. Входит. Но не Лолита.

Подруга ее. А кто она узнать хотите?

Где Истов бледнел, старел, млел…

Это именно та, которую он жаждал и хотел.

Да, да. Это жена Строганова, друга его.

Чудило в комнате зло.

Только что преступника Жанео отпустил,

Любовь разрывать не было сил.

А тут та самая, от которой бессонные ночи.

Дни весною стали зимних короче…

Испуг глаз у Истова не сходил.

Молчал. Не говорил.

Она села на стульчик. Мадам в изумлении:

– Знаете, это недоразумение.

Вы же знаете мужа моего, да?-

Истов просто не мог подобрать слова

Желанием вручить это дело другому.

Свежей раной прикасаясь к дню злому.

Сыграла судьба злую шутку,

Приготовив сюрприз – прибаутку.

Деваться некуда, допрос вел.

Ушаков за слово, в основном, шел.

Раскололась Строганова. Ревела.

О деяниях своих, вроде как, жалела.

Истов с закрытыми глазами

Дело писал. Голова кругом, играл словами…

Как бы то ни было, любимую свою

Он и посадил в тюрьму.

Пытался держать себя в руках.

Тут тебе и мат. Тут тебе и шах.

Допрос есть допрос.

Как не зыбок порой «ментовской» вопрос.

Истов сходил с ума, шептал:

– Что я делаю? За что господь дал?

Это за мои грехи. Их много.

Стою теперь я у порога, -

Дадут ей срок. Такие дела.

Но подружку Лоли она не сдала.

***

12

Лишь только бы объятия подарили б те секунды…

И теперь Анна подошла к окну,

Отчаянно, видела Жанео, любила покуда

Как сердце стремилось к нему.

В побеге от УГРО ее увидел. Безумец, остановился!

Бегущий за ним удивился:

– Стоять! – мол, не шути.

– Любимый! Беги, беги! -

Кричала она. А он стоит.

Хлоп! Шагнула в окно, к милому летит.

Тот ловит внизу ее. Объятия крепки,

Но не легки шаги…

Ее отшвырнули «менты» как щенка. А то ж!

Тот кричал: – Руки прочь, не трожь!

Я вернусь, по-любому, родная!

Ты-то солнце, предвестник мая.

Я вернусь! – одно кричал.

А его уж наземь в форме бросал.

Била в грудь другому она,

Когда держал, сжимал бока.

И все это как страшный сон вспоминала она.

Стоит у окна, за окном луна.

Стук в дверь. Смотрит в глазок.

Мадам стоит какая-то, вот.

Открывая с опаской она дверь

Кочергу держит в этот раз теперь.

– Не бойтесь, девушка. Свои.

Да открывайте двери вы.

Меня Лолитой зовут.

Есть у меня к вам разговор тут.

Наслышана я, близко Жанео знали?

Наслышана я и о такой морали:

На меня бочку катит, я сдала?

Что, девочка скажешь, на эти слова.

– От.. от.. откуда мне знать? Это?

Что все ко мне пристали? Нет ответа.

Меня в девичьи слезы «мент» так нагнул.

Кричал. Щеки надул....

– Дорогая моя, вот «малява». Ты уж замолви.

А, впрочем, не надо. Наши с ним роли.

Но ты знай, мне с ним на одной веревочке.

Я никогда не предам, такова «тусовочка».

– О чем вы говорите – теряясь в словах.

– Ты, наверное, не в курсах.

О нашей жизни «бандитской»,

Цыганской песней от закатов мчится.

Я бы сама передала, да из города уезжаю.

Не плачь. Успокойся. Ты нас не знаешь.

Не плачь. Полюбишь вора,

Разлуке снова.

Полюбишь еще раз.

Жди «шухер», жди «атас».

Ты эту маляву вложи в конверт.

Передай ему «Привет!».

Захочешь прочитать? Читай.

Не предавала его. Знай!

Моя власть кончилась тут.

Сливаюсь. Не в этой жизни мне суд.

– Это ль не вы грабители?

Чужого имущества, взять – только увидели…

– Моя верная подружка,

Моя верная Ксюшка

Срок будет мотать за двоих,

Не найти теперь «грев» у них.

Раскусили меня, – потекла тушь, -

– Раскусил меня, мой муж.

Передай «маляву», только прошу.

Дружбой с Жанео я дорожу, -

Позже Жанео на нарах, записку прочтет.

Записка эта печально его «улыбнет».

Что в ней, так ясно, по-какому

Писала она, «по-блатному».

– «Эх ты, Лоли. Дружбой дорожишь.

Интересно, подружку вытащить ты спешишь!?»-

Улыбнется Жанео, «маляве» рад.

Но не взял бы слова свои назад.

Раз уж попалась под горячую руку,

Раз сама не села, а села подруга.

Или еще из каких других инициатив.

Не точит зуб, Лоли насупротив.

И вот Лоли, отдав «маляву», к выходу идет,

В руках жемчужное колье она мнет.

За дверью уж Ушаков ожидает:

– Сука, не могу на тебя смотреть, нет слов!– тона превышает,

И ударил ей по лицу со всей дури:

– Змея сидит в твоей шкуре!

Пошли! Чего стоишь? Смотришь на меня…

– Да, сука! Да, змея! Но лишь для тебя!-

Во время криков спускаются,

Затем к машине идут, ругаются.

– И давно ты с «бандюгами» связалась?

Люди скажут: «От рук отбилась, потерялась».

– Теперь-то какая разница, Стасик, -

Уж и кричит, а он за шкирку тащит,

Позволив себе такие виды,

– Да пошел ты! – и отшвырнет кусты!

В таком настроении и не заметил, в машину забурились.

– Так вот почему и преступления не раскрылись!?

Моя жена! Моя жена! Жена!

Ложится, получается, стелится под врага!

Воры в законе. «Общак» вот «шейпинг» твой.

«Цацки», «бирюльки», «шмотки». А я тут идиот такой -

Взрывной Ушаков с ума сошел:

– Мать скажет: «Ты кого в дом привел?»-

Лоли и охнет, и ахнет: – Ты гонишь!

– Я тебя убью! Пристрелю!

– Нет, муженек. Ты меня не тронешь.

– А что, «крышуют»? Позовут братву?

Не боюсь! – тормозит на мосту,

Набрав смелости высоту.

– Ты чего, Стас! Ты чего, идиот? -

Достает револьвер и на курок.

В тот момент, как дверь открывала воровка.

Убил ее. Не промахнулся. Ловко.

Подловил Ушаков и тот момент,

Что никого рядом нет.

За голову вмиг схватился,

Но не совесть: – На подстилке бандитской женился…-

Скинет «неверную» в реку, и с душою больной

Безнаказанно поедет домой.

Нет больше Лолочки, сам ведь убил.

Нет красавицы, красоту загубил.

Не скоро найдут покойницу,

Не скоро новое дело откроется…

Ушаков матери скажет, будет так робок:

– Убита, во время бандитских разборок.

***

13

Вбегает дружище у Истова Строганов.

Вбегает. Бежит к нему. И был таков.

– Не сади! Не сади ее! Прошу!-

Падает на колени, прижимаюсь к полу.

– Ты что, сдурел? Встань! Ты чего?

Достоинство твое! Где оно?

– Не сажай ее! Жена моя воровка, да это так!

– Да, стоить и заметить, что по расчету ваш брак.

– Да, не при чем сейчас расчет,

Это совсем не в счет!

– Она совершила грабеж.

Поймана с поличным. Как тут соврешь?

Поймана. Пойми. И сейчас сидит.

Передаю в рай суд дело. Пусть он бдит,-

Казалось бы, под порывом ревности, он мог

Подальше от друга ее отправить, да не тот толк.

Любил и продолжает любить.

Себе хуже, душу губить.

– Ты с погонами тут «расседаешь»,

И придумать ничего не можешь…

– Хорошо, товарищ, тут рассуждаешь.

Из тюрьмы украсть предложишь?

– Сделай все возможное,

В нашем мире можно это…-

Вот она история той любви…

Жанео отпустил: «Ступай же ты!»

А тут, ради которого укор,

Ставит предварительный приговор.

Тем ли слезы на письмо с осмыслением,

Чужими как родными, или же сомнения…

Родные как чужие, та ли мечта?

Где важнее чужая судьба.

***

14

Ушаков сидел в своем участке и услышал

Как пойманный мелкий воришка пел песню, да в душу

«Похожая ситуация» – думал тот.

Ушаков не кричал, чтобы закрыл он рот.

– Прибыла в Одессу, банда из Амура,

В банде были урки, шулера,

Банда занималась темными делами,

И за ней следила ГубЧека.

В банде была баба, звали ее Мурка,

Сильная и смелая была,

Даже злые урки, и те боялись Мурки,

Воровскую жизнь она вела…

Ушаков шепчет: – Вокруг пальца, сука обвела.

– Но пошли провалы, начались обвалы,

Много стало наших попадать.

Как узнать скорее, кто же стал «шалявой»,

Чтобы за измену покарать…

– За измену покарать…

– Кто чего услышит, кто чего узнает,

Нам тогда не следует зевать

Нож пускай поднимет, пистолет поставит,

Пусть лежат.

– Пусть лежит.

– Раз пошли на дело, выпить захотелось.

Мы зашли в шикарный ресторан,

Там сидела Мурка в кожаной тужурке,

А из-под полы торчал наган.

Вижу в зале бара, там танцует пара,

Мурка и какой-то юный франт

Я к ней подбегаю, за руку хватаю,

Но она не хочет говорить.

И тогда малина Кольке «уркаганы»

Приказала Мурку погубить.

– Воровку мне убить.

– Слушай, в чем же дело?

Что ты не имела? Разве я тебя не одевал?

Кольца и браслеты, юбки и жакеты,

Разве я тебе не добывал?

– Но было тебе мало, кто же знал.

– В темном переулке, встретил Кольку Мурку:

«Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая!

Здравствуй, моя Мурка и прощай!

Ты «зашухерила» всю нашу малину,

И за это пулю получай!»

– Пулю ты получила, -

Вздыхал Ушаков что есть силы.

– Вдруг раздался выстрел, Мурка замоталась

И на землю рухнула она.

Больше она не встанет, «шухер» не подымет,

И о том узнает Губ Чека.

Черный ворон «крячет», мое сердце плачет и болит…

– Сердечко ноет от тоски…

– В темном переулке, где гуляют урки,

Мурка окровавлена лежит…

Мурка. Ты мой «муреночек».

Мурка. Ты мой котеночек.

Мурка. Маруся Климова.

Прости любимого,-

Ушакову мыслями только блуждай:

– Здравствуй и прощай.

***

15

В душе у Жанео ангелы и бесы сражаются.

Как попусту часы в кутузке черпаются:

«Зачем ты тогда прошла,

Сразив собою меня наповал.

На своих белых сапожках плыла,

Взглядом давно тебя я искал.

Улыбкой в сердце и в душу

От воровской романтики сгораю,

Свою пустоту, в душонке своей я рушу,

А ныне тебя вспоминаю.

Зачем ты тогда прошла?

Единственною ты тогда стала.

Одной дорогой у вора.

И сердце мое украла.

Зачем ты тогда той весною…

Повстречал тогда я тебя.

Лишь быть, лишь быть с тобою,

Ты свет, где темной «уркиной» судьба.

И вот, срок день за днем,

Так и пройдут, пройдут года.

Нет теперь игр с огнем,

Лишь одна тишина. Тишина».

Жанео знал, что сердцем не спрятать глаз,

Именем demur de lavelas.

Черные очки, когда солнца нет.

Строгий, видный интеллигент.

Черный зонт, после дождя.

Со своей любимою шел не спеша.

Солнышко через решетку светит

Летним днем, уж и ветер…

Летней порою дождливых времен

Жанео теперь там убиен.

И другою жизнью, быть может, по сей,

Своею жизнью, жизнью своей.

***

16

Чужие слезы на родном письме

Как изменили поначалу судьбу,

Но другую историю, чел после,

Прикасаясь не к одному дню.

Как человек менял свои карты:

Был шулером, а тут «азарты»…

Был правдолюб, а стал лжец,

Было начало, а теперь уж конец.

Строганов же конец тот не учел,

С десяток адвокатов за собою вел.

Срок то сбавили, ну вот дела:

Грозит сидеть, грозит два.

А та, как узнала, что Лолиты нет,

Темен стал тот белый свет.

Помнит она до сих пор,

Как Ушаков «словил прикол».

А Ушаков женится вновь.

Найдет ведь вертухай любовь.

Приглядываться он долго будет,

Покамест дамку последнюю не зарубит.

Истов же не вынес такой давки,

Теперь что? Теперь в отставке.

Деревенскую жизнь начал, получал письмо,

мол, Строганов развелся. Всё.

Колыхнуло сердце у Истова,

Колыхнуло. Да и пошло снова.

Играла песенка не про «ёлочку», ни «казачья»,

В окружении златных запахов, «кабачья».

Жгло что-то внутри, жгло.

Что уж, тут поделать? Что?

Дружку не расскажет, как душа любила…

Тайну схоронит он в могилу.

Всё шептала у Анны подружка,

Про то, что «учёба – не игрушка!»

Та слушала, вникала в слова,

И все экзамены на «пять» сдала.

Пишет любимому: «Все хорошо».

Пишет она любовное письмо.

Помнит она: «Для вас, я Дон Корлеоне!

Вам, мадам, подошла бы корона!»

Бандероль, посылка. Подпись «Лямур».

Ждет его коса и платье из пурпура.

Ждет фигурка, девичий голосок,

Ждет его то, что сбивает с ног.

И часто у окна она стоит.

Душу гложет. Душу так тошнит.

Ведь нет наказания

Страшней ожидания…

А он пишет, мол, «Не обязана мне,

Столько лет тратить тебе».

И за свои грехи он сидит,

Не повезло. И чужие бдит.

Пока восемь. Почему? Что за истина?

Она ждет, что амнистия,

Но он закоренелый вор!

Если и им ставят приговор!?

То смотрите уж вы сами,

Чем измерить, эти грани.

И вот уже два года ждет.

Девочка! Так и молодость пройдет!

А она не смотрит на прохожих.

По аллее. Но дрогнет сердце на похожих.

И живет хорошо, не обидеть.

И живет для того, что бы еще раз его увидеть.