Сюеме не будет! Там, где горы и «Приоры»…

– Нет, – спокойно ответила Я.

Пилял оскалился и ехидно прищурился.

– Что ты так смотришь, не веришь? – рассердилась Я.

– Верится, чё-то, с трудом. Ёп-тра-то-то! – вспыхнул и Баранолог. – Ты же там без паранджи, глазки олигархам строишь. Может по ресторанам сидишь, кайфуешь. Я-то не знаю!

– Глупость какая! С чего ты взял? – сморщилась Я.

– Я просто так сказал, не подумал о том, что кроме меня за тебя там баранов не дадут! – хохотнул Барановед.

– Хочешь сказать, Я никому не нужна? – вспылила Я.

– Да нет. Думаю, есть у тебя десяток старичков в запасе, которые ждут своего дня, – Бытдаев достал из пачки сигарету.

– Почему старичков? – разозлилась Я.

– У молодых, наверное, нервы сдают, пока за тобой поухаживают! – по-конски заржал Пилюлькин, покручивая сишку. – А чё, карачаи в Ростове, есть?

– Арачаи есть! – рявкнула Я и тоже схватилась за никотиновую пачку.

Мы закурили.

– Тебе кстати от Бзазян пламенный привет! – радостно сообщила Я и выпустила дым.

– Спасибо, – без эмоций воспринял сообщение Барановед. – Ей тоже саламчик.

– Салам-пополам! – подпустила шпильку Я. – Взял бы пригласил женщину в Ариу-Къыз. Устроил бы ей в пещере романтический ужин при свечах.

– Романтика может быть только с тобой, Орлова, – Бытдаев чуть наклонился ко мне. – А ей я могу предложить одну свечу и то без ужина!

– И то это будет не свеча, а палка – конечно от шайтанов! – захохотала Я. – А Я обойдусь без твоей свечи!

– Ну, почему, дорогая, без свечи никак нельзя! – томно прохрипел джигит.

– Эх, не любишь ты меня, Бытдаев! – вздохнула Я и отвернулась.

– Да не, почему? Люблю! – возразил спутник.

– Что-то Я твоей любви не чувствую! – поёжилась Я.

– Это всё твоя любовь к себе, – нравоучительно провозгласил джаш.

– В смысле? – нахмурилась Я. – У всех присутствует любовь к себе. И у тебя в том числе.

– Да, – легко согласился тип, – но в такой, как у тебя к себе, других никогда не заметишь.

Разговор начинал меня утомлять. Я швырнула бычок в окошко, и опять задымила.

– Ты не врёшь, что мени сюеме? – усомнилась Я.

– Нет. Мен сени сюеме, Орлова, – заверил Барановед. – А сен мени сюемисе?

– Отвезёшь меня на озеро любви? – съехала с темы Я.

– Хорошо, – кивнул Бытдаев.

Он завёл машину, вывез меня к реке и ткнул пальцем в большой валун:

– Вот тебе, Орлова, камень любви. Такой же как твоё сердце! От души душевно в душу!

– Я не хочу камень! Я хочу озеро! – возмутилась Я.

– А я тебя хочу!

– Пфффффф! Мало ли что ты хочешь! – фыркнула Я. – Я вот хочу арабского скакуна.

– Шейху знакомому напиши, у тебя в поклонниках наверняка такой имеется, – посоветовал Барановед.

– Конечно, имеется, но мне приятнее получить коня от тебя! – заулыбалась Я.

– Давай номер шейха, я его попрошу, чтоб он мне подарил скакуна, а то моих баранов не хватит купить, – разродился Пилял «потрясающей» идеей.

– Номер-то Я могу дать, – ухмыльнулась Я, – но он-то за скакуна меня попросит.

– Тогда придётся обойтись без скакуна. Ёмоё! Я тебя что за чахлого шейха отдам, Орлова? – покачал Баранолог головой.

Пилял неловко повернулся и подвинул корявую лапу к моей ладони.

– Хватит называть меня по фамилии! – разозлилась Я.

– Как мне тебя величать, о, прекрасная? – джаш осторожно коснулся кончиков моих пальцев.

– У меня имя есть. Ты меня сюеме?

– Мен сюеме, Аза, – прохрипел Пиля, проводя рукой по моему запястью, – а тебе Бог не дал такого чувства.

– Ой! Какая штучка! – я увидела три палочки, которые болтались на зеркале заднего вида.

«Видимо Баранолог смастерил новый талисман от шайтанов! Знакомый шнурок. Из каких ботинок он их повыдёргивал?»

– А ты мне подаришь? – сладко улыбнулась Я.

– Нет! – категорично заявил Бытдаев, скользящими движениями поглаживая мои предплечья.

– А других напилишь?

– Сколько тебе десять кубов напилить? – Барановед легонько сжал моё плечо.

– А этого хватит? – Я попыталась представить, сколько талисманов настрогает Пиля из своих кубов.

– Тебе хватит и тех пяти палок, что я дарил. Ёп-тык-втык! Ты меня не любишь на десять кубов! – Пиля тронул мою шею.

– А любовь кубами нынче измеряют? Ты ещё с пробиркой приди – Я тебе любви накапаю! – вызверилась Я.

– Эх, Орлик, Орлик! Пока мы тут с тобой болтаем, демография в стране падает! – ахнул Пилял. – Поднимать её надо. Поехали в лес демографию повышать.

– Пошёл ты на хер! – поморщилась Я и треснула Барановеда по лапе. – Наповышаем мы с тобой, а потом ты оставишь меня с сыном на руках!

Бытдаев убрал грабли от моей персоны и засмеялся:

– Почему же?

– Ваше дело не рожать. Сунул, высунул – бежать! – не без опасения заявила Я.

– Зря язвишь, Орлова. Я не такой.

– Верно, – согласилась Я. – Ты не такой. Ты хуже.

– А ты сына хочешь или дочь? – не унимался Барановед.

– Ещё одну собаку. Норе сестричку!

– А я дочку. Родится дочка – Азой назову, – неожиданно заявил Баранолог.

– Почему? – удивилась Я.

– Красивое имя. Крутое. Нравится мне, – задумчиво протянул Пилял.

– Что тебе ещё нравится? – сморщилась Я и вытянула сигарету из пачки. – Демографист хренов. Тебя коза девственности лишила? И у тебя теперь психотравма?!

– Когда ты будешь мне в любви признаваться? – поинтересовался Бытдаев, пропустив колкость мимо ушей.

– Я же сказала, при луне и при звёздах!

В поисках заявленного антуража мы катались по Ариу-Къызу битый час. Наконец, Пилял по пояс высунулся из окна:

– Короче! Давай, говори уже, как ты меня сюемисе, да. Смотри, вот, звёзды есть.

– Где? Не вижу? – я выглянула на улицу.

– Там, над лесом…, – кивнул Пилялкин.

Я внимательно уставилась вверх. На тёмном небе сиротливо ютилась парочка звёзд.

– Ну? – посмотрел на меня Бытдаев.

– Что ну?!

– Звёзды есть…, – начал мой попутчик.

– Звёзды-то есть, – развела руками Я, – а луны ведь нет!

Я широко улыбнулась, с трудом пытаясь подавить смех. Пиляла перекосило.

– Анасын сигеим! Ну что ты будешь делать! – выдал он свои коронные фразы. – Короче, Орлова, сен мени сюемисе?!

– Мен тауланы сюеме! – прошептала Я.

– Да чтоб ты сгинула в горах своих! – злобно сплюнул тип и дал по газам. – Анасын сигеим!

«Эх, видит Бог, не горит у нас костёр!»

– Мы куда? – вздрогнула Я.

– Домой, – заявил Бытдаев. – Всё. Прогулка окончена.

– Не обижайся, Пилечка, – Я легонько коснулась рукой его плеча.

– Я не обижаюсь. Устал, ана. Спать хочу. Завтра поговорим.

– Я не виновата, что нет луны…, – тихонько вымолвила Я.

– Было бы полнолуние, я бы превратился в кролика, ты в крольчиху, и мы бы славно провели время! – засмеялся Бытдаев.

Он высадил меня у ворот:

– Сладких снов, Принцесса.

День второй

Июнь 2010, КЧР

Аську мы поехали встречать втроём: Я, Пиля и Маджир. Конечно, Я могла бы сгонять за подругой в станицу и сама, но ведь трястись в отечественной тачке Баранолога в компании весёлых джигитов – это совсем другие ощущения…

Невысокая шатенка с фигурой Монро и с ультра-коротким каре в огромных очках а-ля черепаха Тортилла, стояла на Зеленчукском вокзале, опираясь на пухлый чемодан. Очки полностью скрывали миндалевидные серо-зелёные глаза Даниловны. Знойное солнце впивалось в высокие скулы, тонкие губы и острый подбородок девушки.

Маджир, завидев симпатичную подруженьку, стал орать во всю глотку:

– Моська моя! Того род собирался! Приехала!

Зульпагаров подхватил неподъёмную ручную кладь Тришиной и одной левой закинул в багажник.

– Шалом, джигиты! Ядрён-граммофон! Где водочка? Где шашлычок? – приветливо заулыбалась Ася. – Можно без красного коврика, ахах!

– Всё вечером, я её юбку трепал! – заверил Маджир. – Хоть коврик, хоть моврик! Я его родственник!

Мы расцеловались и дружно загрузились в потрёпанное ТС.

– Почему не сейчас? – от души хлопнула Я Пиляла по плечу.

– Потому что, – угрюмо провозгласил Бытдаев, поворачивая руль.

– «Потому что» – это не ответ, – не успокоилась Я.

– Работать надо, ёп то-ро-ро, – прорычал мой поклонник и дал по газам.

– Опять дрова свои строгать на пилораме будешь? – захихикала Я.

– Да! – недовольно гаркнул Баранолог.

– Пилял пилял-пилял, пилял-пилял и напилял тридцать кубов леса! – выдала Я, и мы с Аськой зашлись диким хохотом.

Баранолог попытался заглушить наш смех, сделав громче музыку.

«Близится летний вечер. Звёзд голубых небес. Девушка из Гаваны песню начинает петь…»

Вслушиваясь в слова, Ася истерично хохотала:

– Святые причастия! Какой текст интересный! Надо бы выучить!

– Ага! И исполнить по случаю! – поддакнула Я.

– Орлова! – заметил Маджир. – Ты и так вечно что-то исполняешь. Того нос чесался! А поёт, ана, пусть Азик Биштов!

«Тонет пиратское судно, некому им помочь. Там капитан с похмелья встал за штурвал корабля…»

– Я курить хочу – проорала я.

– Кури. Ёмаё! У меня в машине можно курить, – пожал Бытдаев плечами.

– Зажигалку дай! – потребовала Я.

– Не дам! Орлова! Пропусти сигаретку – здоровее будешь! – заботливо посоветовал Баранолог.

– Да что ты? – скривилась Я. – Эх, ты такой тип, Пилял.

– Какой такой? – напрягся воздыхатель.

– Я бы сказала, но…, – прищурилась Я, – моё воспитание мне не позволяет.

– Воспитание ей не позволяет! – фыркнул Бытдаев. – Ана! Ёп-дыр-дыг!

– Не ругайтесь! Того лес горел! – Маджир щёлкнул огоньком у меня перед носом.

– Спасибо, къарнашым! – поблагодарила Я и принялась блаженно пускать дым на дружков.

– Люблю его «фритюрницу»: курить можно, сорить можно! – шепнула Я Аське и в доказательство сказанного демонстративно стряхнула пепел на пол.

– Пилька-Пилюлька! А ты по мне сильно скучал? – толкнула Я Барановеда.

– Да, Пилюлька, скучал? – саркастическим аккордом подпела подруга.

– Ёп-трень-терень! Пилюлькой погоняйте Азину собачонку, а меня зовите граф Бытдаев! – потребовал уважения водитель шайтан-машины.

– Какой ты граф? – усмехнулась Я. – Граф Пилорамыч?!

– Ха-ха! Пилорамич! Ана! – Зульпагаров от хохота чуть под сиденье не закатился. – Я того туфли царапал!

Мы с Асей покатились со смеху.

– Анасын сигеим! – сквозь зубы прошипел баранолог. – Хрена вы там ржёте? Я граф! Ёп-тык-дык! Чё непонятного? У меня род княжеский, да! Курицы, блин!

– Сам ты петух ощипанный! – не смолчала Я.

– Звездати-короновати! Голубая кровь белая кость! Однако! – цокнула Тришина и захлопала в ладошки.

– У тебя сильнейший приступ мании величия, Бытдаев! – подмигнула Я.

– От мании величия не страдают, да – ей наслаждаются, – ухмыльнулся Барановед.

Июнь 2010, Ариу- Къыз

Джигиты высадили нас у коттеджа и помогли дотянуть Аськину сумку наверх. Зина была близка к обмороку. С самой первой встречи у них с Тришиной моментально возникла взаимная неприязнь. Подружка окрестила ворчливую старушку «Фрекен Бок», с маниакальным удовольствием швыряла бычки в её пёстрые цветочки и топтала новыми балетками капустные грядки.

– Чай, кофе? – Ася улыбнулась парням и милостиво кивнула в сторону кухни.

– Не спасибо. Работать надо, – отмахнулись ребята.

– Зря отказываетесь, – как бы между прочим заметила Я. – Тришина два раза предлагать не будет.

– Переживём. Оно мне в трусах не крякало предложение такое! Эу, пошли, Маджир. Чё застрял? Давай, шевелись, да, пилить надо! Анасын сигеим! – рявкнул Баранолог.

Как только мы остались наедине, подруженька тут же полезла с расспросами.

– Рассказывай, – улыбнулась она. – У вас что-нибудь с чабаном было?

– С каким ещё чабаном? – прикинулась дурой Я.

– С Пилялом! Стреляти-читати!

– Нет, конечно! – округлила глаза Я.

– А чего ты так перепугалась? – хмыкнула Тришка.

В светло-голубых глазах Аси Даниловны загорелся озорной огонёк.

– Лично Я за этим сюда и приехала! – подмигнула она.

– За чем «за этим»? – на всякий случай уточнила Я.

– Хочу грязного волосатого карачая! – поделилась планами Асюта.

– А на озёра подняться не хочешь? – ухмыльнулась Я.

– Сдались мне твои озёра. Пиляти-коловрати! – сморщила носик подруга. – Без секса в этой дыре нечего делать.

– Почему «дыра»? Это курорт! – заявила Я в защиту Ариу-Къыза.

– Тьфу, мля, курорт! – фыркнула Аська. – Тоже мне Портофино! Трепати-заливати! Скука смертная! Пыль! Навоза по колено! Посёлок Горнопрыщ, ядрёна-ворона! Если б не ты – я сюда в жизни бы не поехала!

– Тем не менее, ты здесь, – кашлянула Я.

– У меня секс-тур! – хихикнула Даниловна.

– Забудь про секас, детка! – покачала головой Я. – Это мусульманское село.

– Ну и что? Думаешь, муслимцы секасом не занимаются? – повела бровкой Асият.

– На кого же упал твой выбор?

– Пока не знаю, – Тришина призадумалась. – Я готова поиметь весь Ариу-Къыз. Что там того посёлка?

Не подумайте только, что моя лучшая подруга – неисправимая нимфоманка. Просто Ася давно разочаровалась в мужчинах. За её хрупкими плечами остались два неудачных гражданских брака и многочисленные связи. Тришиной катастрофически не везло с бой-френдами. На её пути попадались исключительно подлецы, альфонсы и алкоголики. Ася была твёрдо уверена, что все мужики похотливые козлы и кроме секса взять с них нечего! Её богатый жизненный опыт не раз это подтверждал. Для определения представителей мужской флоры и фауны Тришина использовала нецензурное слово «пидорас».

Не успела Я ответить Асюне, как в комнату ураганом ворвался Стасик Сурков и кинулся мне на шею.

– Привет, Азка, забежал чмокнуть тебя, пока мама не видит! – воскликнул парень.

– А если увидит? – нахмурилась Я.

– Аньке настучит, что с вами! Она ж у меня такая, сука, ревнивая! Узнала что ты здесь, теперь требует, чтоб я в девять дома был! – отчитался паренёк.

– Вай! Зачем же было так рисковать? – не оценила порыв Я.

– Пиля с Маджиром сказали, что у тебя причёска странная. Захотелось поглядеть.

«Странная причёска» являла собой длинный ассиметричный боб с круто скошенной густой чёлкой. Правая сторона спускалась почти до груди, левая едва касалась подбородка.

– Поглядел? – хмуро осведомилась Я.

Сурков внимательно изучал ассиметричные пряди и ухмылялся.

– Кстати, знакомьтесь. Стасович, это Ася. Ася, это Стасович! – представила Я молодых людей друг другу.

– Очень приятно! – Сурков осчастливил Тришину своей фирменной улыбкой.

Он ещё раз оглядел мою стрижку, покачал головой, похихикал и слился.

– Кто такая Анька? – недоумённо уставилась на меня Аська.

– Живёт с ним, – пояснила Я.

– Стоящая баба?

– Не знаю, – пожала плечиками Я. – Видела всего пару раз. За сорок ей.

– Да ну? Ядрёна-мать! А Стасику сколько? – скривилась Аська.

– Двадцать четыре, вроде. На год нас младше.

– На фиг сдалась ему эта тётенька? – подивилась Тришина.

– Я подробностей не знаю. Вроде Анька – Лёлика одноклассница. Баранов что-то вещал по пьяни, но Я мимо ушей пропустила.

– Эх ты. Самое интересное прослушала, – вздохнула подруга.

Мы пожевали наскоро сделанные бутерброды и отправились на речку. Разлеглись в тени деревьев и стали делиться планами и впечатлениями.

– У Маджира акцент похлеще, чем у Баранолога будет – через слово его понимаю! – пожаловалась Я.

– Это точно! Но задница у него хорошая! – улыбнулась Тришина.

– Не разглядела.

– А ты кинь взгляд на крепкие булочки – не пожалеешь! Ух! Орех! Шатати-мотати! – заявила Даниловна.

– Зульпагаров обрадовался, что ты приехала, – заметила Я, увиливая от эротических тем.

– Да? – равнодушно кинула Асюня.

– Ага. А как тебе Стас?

– Слишком смазливый…, – поморщилась Тришина.

Сурков был высоким блондином с огромными голубыми глазами, густой чёлкой, закрывавшей пол лба, и телом Аполлона. Пухлые губки, аккуратный носик, в общем, типичный сладкий мальчик.

– Что ты с Пилорамычем своим намерена делать? – полюбопытствовала подруга.

– Ничего.

Аська хмыкнула:

– Ну да, ты слишком гламурная дама для такого простофили.

– Не в этом дело…, – замялась Я.

– В чём же? Скажи, честно, радость моя, ты бы его хотела?

– Не знаю, – отвела Я взгляд. – Возможно…

– Что тебя останавливает? – нахмурилась Ася.

– О! – закатила глаза Я. – Шайтанова туча причин.

– Например? – потребовала объяснений Тришка.

– Элементарные правила гигиены! Ногти видела? А ноги? Да и сам он…, – махнула рукой Я. – Потный, пыльный, грязный…

– Помоешь. Это не аргумент. Ещё?

– Вячеславик, – ляпнула Я.

– Так ты ж говорила, что у тебя с этим старым козлом ничего нет! – Тришина поправила волосы.

– Да. Но он станет надо мной потешаться! – на полном серьёзе заявила Я. – Как начнёт языком трепать – весь посёлок будет знать.

– Какое тебе дело до всех?

– Репутация!

– Ох, етить! – всплеснула Аська руками. – Репутация у неё! Вот меня моя репутация в этом Ариу-Къызе вообще не волнует!

– Тебя вообще мало что волнует…

– Само собой! – засмеялась Аська и закурила. – Я живу для себя, а не для кого-то. Пусть говорят, что хотят, если больше занять себя нечем! Чужими приключениями интересуются те, кто прозябают в скуке и тоске!

Тришина предпочитала секс знакомству, выпивку антидепрессантам и сигареты вместо фитнеса. Ася была женщиной без комплексом. Смерть от стеснения и застенчивости ей точно не грозила.

– Баранов дяде может стукнуть…, – робко обронила Я.

– И что? Тебе же не пятнадцать лет.

– Да, но… в конце концов, бой-френду своему не хочу изменять.

Но для Аси это был очень слабый аргумент.

– Нашла причину! Ты ему не жена! – заявила она.

– Неважно…

– Кстати как на Гоа съездили? – подруга почесала большую татуировку.

На правом боку Аси красовалась крупная красивая роза с острыми шипами.

– Отлично, – отчеканила Я.

– Хе-хе! Не надоел тебе ещё старый твой? – Тришина выпустила дым.

– Он не старый, – нахмурилась Я.

Моему бой-френду было чуть больше сорока. Совсем недавно мы вернулись с Гоа, где Я нахваталась разной интересной информации о Карме, Кришне, Будде и Кундалини… Мне довелось пообщаться с буддистами, и, должна признаться, не встречала Я созданий милее и добрее, чем они. Вот у кого стоит поучиться человеколюбию и спокойствию!

В высший разум Я верила, но конкретной религии не придерживалась, поэтому начала говорить всем, что Я буддистка. Это позволяло Аське вволю потешаться над нашими знакомыми.

– Не побоялся хрыч дряхлый тебя молодую-красивую отпустить одну в горы? – недоверчиво глянула на меня подруга.

– Он не по курсам, – призналась Я. – Свалил в Грецию к родственникам…

– С собой не звал?

– Звал, конечно. Я не поехала, сославшись на плотный рабочий график. Мне, честно говоря, эта Греция уже надоела! – возмутилась Я. – Раз семь мы там отдыхали…

– Дурочка ты, Орлова! – не выдержала Тришина. – Сраный Ариу-Къыз ей милее прекрасной Греции…

– Сама дурочка! – огрызнулась Я.

Раздались дикие матерные вопли и на полянку выкатились два худосочных парня с кавказскими носами. Они радостно оскалились, увидев нас, и, сняв единственное, что на них было, а именно трусы, полезли в ледяную воду.

– Зачем труселя-то сняли? – хмыкнула Я. – Искупались бы в них – заодно постирали бы.

– Это карачаевцы? – заинтересовалась подруга.

– В душе не плачу! – закурила Я. – Наверное.

Тем временем типы вылезли из водоёма, отряхнулись, напялили исподнее и порулили в нашу сторону.

– Дэвушки-красавицы, не скучаете? – спросил один из них.

– Нет, – хмыкнула Я, смерила хлопчиков презрительным взглядом и отвернулась.

Желания вести светские беседы у меня не было. Аська же весело зачирикала с незнакомцами. Докурив, Я полезла в реку. Я обожала ледяную воду. Она моментально приводит в чувство. Поскользнувшись на камне, чуть не упала. Плавать в таком водоёме нереально – можно только окунуться у берега да коленочки помочить. Вдоволь наплескавшись, Я улеглась на горячие камни.

Движение бурной реки с пенящимися порогами завораживало. Прозрачная вода ослепительно сверкала под лучами жаркого солнца. На огромной скорости поток устремлялся вперёд, петляя меж крутых, поросших кустарником, берегов. «Река неглубокая, но перейти будет сложно из-за мощного течения. Унесёт на хрен! Хотя, попробовать можно, как-нибудь… Идеальное место, чтобы утопиться… Всего один неверный шаг, и смертельный рафтинг обеспечен!»

Я повернула голову в сторону леса и увидела, что Аська весело трещит с одним из парней. Второй нырял неподалёку. Обсохнув, Я подошла к подруге и стала быстро одеваться.

– Нам пора, – кивнула Я.

Тришина поднялась и попрощалась.

– О чём ты с ними болтала? – хмуро осведомилась Я.

– Пыталась выдать себя за местную! – хихикнула подруженька.

– Ну и как удачно?

– Не-а. Они поржали надо мной и заявили, что для местной я слишком чистенькая. Да и татушки не по Корану…

– Ага, а карачаевки в тазиках купаются и спины у них волосатые, – перебила Я.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Тришина.

– Да тоже пыталась под горянку закосить. Не из Ставрополя случайно ребятки?

– Нет. Из Пятигорска. Часто сюда отдыхать приезжают.

– Ясненько.

Мы добрели до дома и упали на кровать. В комнате было довольно прохладно.

– Эх, хорошо! – вздохнула Ася.

– Что-то Пилял Азаматович не звонит… Ску-у-учно… – протянула Я.

– Работает, наверное, – предположила подруга.

– Да, грязный, потный, в мазуте, под трактором или на пилораме…

– Грязный потный карачай… Ядрён-феромон! Как это сексуально! – томно вздохнула Тришина и закатила глаза.

– Господи! Ты можешь думать хоть о чём-нибудь кроме секса? – ухмыльнулась Я. – Чем займёмся? Может хычинов пойдём пожуём?

Ася скривилась:

– Лишние калории набирать?! Нет, нет! Да и подустала я. Давай подрыхнем до вечера?

– Отличная идея! – Я с удовольствием опустила голову на подушку.

Часов в шесть раздался настойчивый звонок. Абонент по фамилии Бытдаев упорно стремился к общению.

– Да, Азаматыч…, – сонно простонала Я.

– Принцесса моя, ты чем занята? – прохрипела трубка.

– Сплю.

– Нашла время! – фыркнул Пиля.

– Так получилось. А ты что делаешь? – поинтересовалась Я.

– Пашу как папа Карло! Анасын сигеим! – громко проорал Баранолог.

– Как всегда, – вздохнула Я. – Если бы Я работала столько, сколько ты, уже б давно стала миллиардершей.

– Да что ты! – ехидно прохрипел Бытдаев.

– Сен мени сюемисе? – подняла Я излюбленную тему.

– Хоу, хоу…

– Слава Будде! – вознесла Я свободную руку к небу. – На сколько процентов?

– Ну…, – Барановед призадумался, – на шестьдесят.

– Ты мени так мало сюеме?! – подскочила Я.

Остатки сна как рукой сняло.

– Мен сени нормально люблю! – возразил Пилорамыч. – Ты меня и настолько не сюеме!

– По-твоему шестьдесят процентов это нормально?! – возмущённо воскликнула Я.

Аська повернулась ко мне и открыла один глаз.

– По-моему да, и вообще девушка должна больше любить, чем парень! – заявил Пилорамыч.

– С чего бы это?

– С того!

– Мало ты меня любишь…, – заохала Я.

– Нормально…, – буркнул Баранолог.

Аська потянулась и открыла оба глаза.

– В таком случае Я даже за десять тысяч баранов за тебя не пойду! – заявила Я.

– Пойдёшь, ёп-то-ро-ро, куда ты денешься! – не сдавался Граф.

– Одного твоего желания недостаточно, нужно ещё моё согласие! – упрямилась Я.

Тришина почесала свои голубые очи.

– Ёп-тык-мык! Было бы десять тысяч баранов, было бы и согласие, – вздохнул Пилял.

– Не думаю. Долго работать будешь?

– Долго.

«Что ж это нам своих шашлыков до ночи ждать?!»

– Ты заработался. Пойди, перекури! – предложила Я.

– Как раз этим и занимаюсь. Курю и с тобой разговариваю, моя Звезда! Звезда востока! – прохрипел сельский Граф.

– Я тогда тоже перекур устрою, – Я схватила в зубы сигарету, щёлкнула зажигалкой и выползла на балкон. – А звезда Востока – это Бзазян!..

Ещё минут десять мы пререкались с Бытдаевым и распрощались до следующего созвона. Когда Я вплыла в комнату, Ася сидела в кровати и во весь рот зевала.

– Баранофакер твой звонил? – вздохнула она.

– Ага, – подтвердила Я.

– Детский сад, – покачала головой подруженька. – Трепати-выбивати! Разговорчики у вас – зашибись!

– В смысле? – не поняла Я.

– Полчаса болтать ни о чём!

– Почему ни о чём? – обиделась Я.