Пылающий восход

– Убери меч старик! – в голосе парня проступило напряжение. Он, в который раз с презрением акцентировал свою речь на слове «старик». – Была бы моя воля, я бы украсил твоей никчемной головой своего коня, а твоя девка ублажала бы меня этой ночью. Отвечай, откуда ты идешь? – Халэн, послушно убрал мечи, в надежде все-таки избежать заранее обреченной на поражение битвы. Как только они доберутся до Фасхима нужно расспросить Наирима, что происходит в пустыне, но сейчас главное не совершить ошибку.

– Мы путешествуем из Палены.

– Палены? Ваш белый город боится, да? Я правильно понял тебя, старик?

– В городе паника, там остались только больные да мертвые, вы ничего там не найдете.

– Вот как. Значит, мы добьем раненных, а потом догоним таких же беглецов, как ты, – воин осклабился в ехидной улыбке.

– У вас есть закон…

– Закон?!? – Рахж взбесился, его визгливый голос перешел в крик. – Красный человек с проклятой четвероногой тварью убил закон, и теперь молите своих жалких богов о теплом приеме. Скоро вы с ними встретитесь! – парень снова сплюнул, вскочил на коня и скомандовал отряду продолжить путь.

Быстро разгоняясь, всадники скрылись, удаляясь на восток, к Палене.

– Наирим пусть сохранят тебя темные боги. Тайя, нам нужно свернуть, – запрыгнув на верблюда, он повел его на север обратно к морю. Мысль о том, что это войско всего лишь разведка, прощупывающая путь основных сил, сильно встревожила его. Откуда такая численность у одного вождя, что за красный человек? Оставалось много вопросов, и ответы на них не сулили ничего хорошего.

Они ехали без остановки до самого вечера, пока Халэн опять не спрыгнул с верблюда, вдалеке снова маячили всадники.

– Провалитесь вы в бездну! Мы же должны были их объехать. Тайя, веди себя тихо и если боги нам благоволят, мы благополучно минуем и их.

Тем временем люди приближались, одежда их разительно отличалась от войска кочевников под руководством Рахжа, сразу же бросалось в глаза их ободранные камзолы и шаровары, разного цвета и размера.

– Это не кочевники, – он завел правую руку под плащ, положа ее на клинок, готовясь в любой момент выхватить его из ножен и нанести удар.

– Может это караван, – звонкий счастливый голос племянницы сжал сердца ее дяди, во всей этой неразберихе и спешке он совсем забыл, какое юное дитя путешествует с ним.

– С ними нет товаров, одни наемники, – первые четыре всадника уже находились в нескольких ярдах от них, другие стояли на горизонте, следя за происходящим. – Если я скажу, беги – пинай, кусай верблюда, но гони его, как можно быстрее назад в Палену и не оглядывайся, – прошептал дядя. – Кто вы? – выкрикнул он приближающимся всадникам.

– Мы мирные беженцы, как и вы. В степях стало не безопасно, кочевники бушуют, нападают на караваны пуще прежнего и даже не боятся атаковать города, – один из всадников изобразил улыбку и, спрыгнув с коня, стал подходить ближе. – Вы так прекрасны и беззащитны, я могу вас охранять и днем, и ночью, – добавил он, не сводя глаз с юной особы.

Остальные трое всадников уже окружили их со всех сторон. Халэн перехватил руку мужчины, тянувшуюся к его племяннице, и потребовал оставить их в покое.

– Не мешайся старик, я разговариваю не с тобой, – наемник выхватил изогнутый меч, приложив острое лезвие к горлу вставшего перед ним мужчины. – Будь посговорчивее, и быть может мы дадим тебе уйти живым, – улыбаясь, прошептал он ему на ухо.

– Беги!!! – крикнул Халэн и что есть сил, шлепнул верблюда своей племянницы.

Наемник не успел проронить и слова или что-либо предпринять, как меч старого война вошел в его горло и, переливаясь алым блеском, вышел с обратной стороны.

Кружившие рядом всадники даже не заметили гибели своего товарища, двое из них ударив ногами своих коней, было, ринулись в погоню, но в ту же секунду повалились на землю, сопровождаемые болезненным криком лошадей. Ноги обеих были подрублены, с диким ржанием они пытались подняться и снова падали, все сильнее втаптывая своих бывших наездников в твердую землю.

Последний из четверки выругался, выхватил свой меч и ринулся на соперника. Его лошадь последовала примеру предыдущих и в скором времени жалобно простонав, упала с распоротом брюхом. Ловко соскочив с погибающего животного, наемник, продолжал наступление, его глаза горели, меч жалил быстрыми, резкими ударами, все дальше оттесняя оборонявшегося. Отбив очередной удар Халэн повалился на землю, метя плечом в колени противника, опьянев от ярости и безумия кровавого танца, нападавший так и не заметил уловки, его меч прочертил линию там, где мгновением ранее была шея врага. Не удержавшись на ногах от сильного удара, он начал падать, его рука еще продолжала слабо дергаться, силясь нанести удар, в то время как из спины торчали два окровавленных клинка.

Все четверо были мертвы, но в их остекленевших глазах все еще блестел огонь битвы, а вот жизнь их покидала, оставляя лишь молчаливо взирать на судьбы оставшихся в этом мире.

Изможденный, окровавленный старый воин вылез из-под мертвого тела, поднявшись, он приготовился встретить приближавшийся отряд.

Слезы застилали глаза, из-за страха дрожали руки, ей с трудом удавалось держаться на несущемся животном. Обняв верблюда и утопив лицо в его длинной пушистой шерсти, она рыдала.

– Тише, разве можно так нестись, ты чуть не скинул свою хозяйку, – совсем близко раздался бархатный голос, поразивший девушку и вернувший ее к реальности.

Тайя отцепившись от верблюда, попыталась оглядеться. Животное больше не мчалось, в этом не было сомнений, и со всех сторон слышались голоса. Из-за слез, картинка расплывалась, вокруг нее кружили очертания людей, один из них находился прямо перед ней. Протерев глаза, девушка попыталась понять, что же произошло. По всей видимости, она ускакала далеко от того места, где на них напали, и чуть не врезалась в караван. Рядом стояла вереница верблюдов нагруженных всевозможной утварью, между ними ходили люди, несколько вооруженных всадников патрулировали округу. На нее смотрел кареглазый мужчина, одной рукой он держал поводья, другой, успокаивал животное, гладя его по шее.

– Помогите! – опомнившись, прокричала она, схватившись за руку мужчины, став указывать назад, – на нас напали… там дядя… они его убьют…

– Тише дорогая, кто на вас напал? – бархатный голос успокаивал и вселял надежду.

– Там… они… кровь… – только и могла всхлипывать девушка.

4

Отставал лишь последний. Самый слабый, блеклый, он никак не хотел разгораться и всеми силами противился призыву собратьев. Зародившись глубоко в землях Айленда, он был самым молодым, гордым и непослушным. Он чувствовал тягу, слышал зов, и даже не ведая того, несся прямиком в эпицентр.

Огромные серые монолитные обелиски окружали полного мужчину, облаченного в дорогие шелка. В это мрачное, холодное помещение никогда не проникали солнечные лучи, здесь не было окон, а стены и потолок утопали во тьме. Единственный свет здесь исходил от факела, размещенного на невысоком постаменте. Его скудного пламени едва хватало на то, чтобы осветить самого человека и очертания камней.

– Судя по вашему прошлому докладу и информации, известной нам по собственным источникам, магистрат теряет авторитет и контроль на Мидлендом, а сам Великий Магистр отсутствует, – толстяк говорил надменно, но все же в его речи чувствовался страх, перед окружавшим его мертвым камням.

– Люди шепчут, что лорды бунтуют, возможен заговор против ордена, – донесся голос со стороны одного из обелисков, и его сразу прервал другой.

– Даже ослабленный предательством вассалов орден все еще имеет многочисленное войско в наших землях и ни одну экспедицию на Кальдере. Вы рискуете, если решили объявить ему войну, – второй голос был низок и по ощущению принадлежал гиганту.

– Мы представляли вам доклад в прошлом месяце о возможном положении скрытой тюрьмы или исследовательского цента, принадлежащего ордену, к югу от города Маанхерт. Его вы, кажется, проигнорировали, а теперь заявляетесь с просьбой о покушении? – проскрежетал новый голос, возможно принадлежащий дряхлому старику.

– Вы не так меня поняли, – начал оправдываться стоявший в центре мужчина. – Мы просим вас подтвердить или опровергнуть исчезновение магистра Льоуса и по возможности подстегнуть недовольство лордов.

– Подобные действия не останутся без внимания магистрата, – вновь в разговор вклинился бас.

– Мы будем все отрицать, как и всегда, – быстро отпарировал толстяк.

– Играете с огнем, Хезар, – задумчиво произнес старец. – Но, если орден начнет войну, безмолвные вам не помогут.

– Хорошо, совет будет ждать нового отчета, – удовлетворенный полученным мужчина по кругу поклонился обелискам, и подхватив факел, скрылся в полумраке.

Улицы Ниализа были как всегда многолюдны. Народ шнырял туда-сюда, кто-то продавал, кто-то покупал, кого-то покупали. Столица Торговой Картели была самым живым и населенным городом из всего Айленда. Здесь располагались и совет купцов картели, что фактически и управлял всеми городами, и формальный форт Безмолвных – наемников, по желанию, выполнявших роль армии и стражей Картели. Здесь же и в неприметной землянке располагался алтарь Тишины – организации исполнявшей роль разведки и вечных наблюдателей. Власть в Картели менялась чуть ли не каждый день. Купцы приходили и уходили, разорялись и обогащались, и в конце концов временами случайно умирали, отчего совет менялся довольно часто, как и сами его решения, чему к слову и способствовали, как Тишина, так и сами Безмолвные.

Барет – мужчина лет сорока, плотного телосложения, за всю свою жизнь успел натворить многое. В детстве он воровал, в юношестве убивал, сейчас же он жил с виду тихой, мирной жизнью. Ища в юношестве пропитание, он вступил в ряды Безмолвных, и был направлен в Фасхим, дабы присоединится к местной Песочной Гвардии. Конечно, работа была не из приятных, но зато сколько возможностей открывало для юного бывшего вора. Тут тебе и власть над мелкими купцами и деньги и связи. Хочешь воровать, но зачем, ведь можно обирать население, причем регулярно и без какого-либо риска. Наскучит воровать, так обязательно найдешь в городке три, а то и десять различных купцов, не поделивших рынок и умолявших тебя убить злополучного конкурента за любую плату.

К счастью или, к сожалению, но Барет убивать не любил и все свои пять лет службы в гвардии провел тихо, лишь изредка вмешиваясь в конфликты населения. В результате подобная жизнь не принесла ни дохода, ни славы, ни известности, в итоге он был никем, одним из миллиона других, не приметный, одинокий и никому не нужный. Никому, разве что Тишине.

Как-то к нему подошел малыш, лет восьми, весь ободранный и худой, типичный ребенок, выросший в Картели. Он позвал могучего стража на рынок, где, по его словам, грабили его мать. По очевидному совпадению до рынка они так и не дошли. Память о дне или неделе, когда он стал частью Тишины, для Барета всегда была расплывчата. Очнулся он уже в другом конце пустыми, с сидевшей над ним бабкой, смачивавшей его лоб. Фасхим остался в далеком прошлом, как его прежняя жизнь. Его первым задание было войти в совет Картели, а чуть позже умереть. Справился он не шибко хорошо, но руководство Тишины осталось довольно. Сейчас же уже спустя пятнадцать лет, он был незаменимым человеком, и практически единственным агентом, который исшагал Великую Долину вдоль и поперек. Он знал множество тайных троп и пещер в лесах, все скрытые входы и выходы в крепости лордов, всех продажный стражей, и гвардейцев. Словом, Тишина не особо долго размышляла о кандидатуре, способной выполнить новое задание.

– Налей-ка мне тоже, – плюхнувшись на большую деревянную скамью, прокричал он стоявшему поодаль мужчине.

– О! Велет, видать деньжат раздобыл, раз вновь появился. Давненько тебя не было видно, – к наемнику подсел худощавый тип с ехидной улыбкой лисы. – Тут дельце одно есть, подсобишь? – чуть ли не шепотом произнес он, склонившись над кружкой.

– Снова грабить караваны? К чему тебе это, шел бы в гвардию.

– Люблю свободу. Ну, что скажешь? Куш то не маленький.

– Новости не слышал разве? Молва ходит, что не ладное что-то твориться у кочевников. Собираются в стаю, словно дикие собаки. Не ровен час, как нападут на нас.

– Народ любит сплетни, делу это не помешает. Давай, соглашайся, Велет, вспомним старые времена.

– Ты лучше мне скажи, знаешь ли купцов, что торгуют снедью из Мидленда? Травы там, грибы.

– Зачем тебе это? Вино, персики, да девчонка под рукой, что тебе еще то надо.

– Так знаешь или нет?

– Ну, купец Глисер Арар Ту Шах тут недавно ягодами торговал, явно, что ненашенские они. Халэн сэ Шахис аль Досур, но о нем ты знаешь.

– Где Глисера найти знашь?

– Да, там же где и всех остальных, на базаре спроси. Эй ты куда? – выкрикнул лис, провожая мужчину недобрым взглядом. – Да и хрен с тобой, недоумок, – сплюнув на стол, где мгновение назад сидел его так называемый друг, огрызнулся разбойник. – Хоть эль не допил, и то какая-то польза от тебя.

Народ не переставал суетиться, наполняя улицы. В толпе было тяжело передвигаться, но Барет целенаправленно двигался вперед. Его интересовали нищие, а если точнее, то дети – вечно снующие маленькие мышата. Они были в курсе всего, могли достать любую информацию, когда-то и он был таким, перебиваясь скудным заработком любопытных личностей. Вот и сейчас он довольно быстро нашел группу ребятишек, приютившихся на окраине огромного базара. Они засохшую грязь и грустно осматривали округу.

– Ждут сигнала, – подумал он, внимательно оглядев базарную площадь, и точно вскоре он заметил мальчишку лет пяти, протискивавшегося сквозь ноги покупателей и носильщиков, а вскоре и еще одного. Подростки могли в любой момент начать свою ежедневную игру за выживание, в попытках урвать у невнимательных купцов их товар, а у покупателей деньги.

– Привет, – присев на корточки перед одним из ребятишек, он добродушно улыбнулся.

– Чего тебе надо? Иди куда шел, – тут же вмешался парень по старше, схватив в охапку и оттолкнув младшего.

– Мне нужен купец Глисер, что не так давно торговал здесь. Найдете мне его или скажете, где искать – получите золото, – услышав приятную фразу ребята быстро встрепенулись, старший стал что-то быстро нашептывать своим подопечным, и поддав несколько подзатыльников вновь развернулся к будущему нанимателю.

– Оставайся здесь, мы сами найдем тебя, – коротко отчеканил парнишка и вскоре скрылся с последним из своей команды.

Теперь оставалось только ждать. Тишина уже далеко не в первый раз сотрудничала с местной шпаной. Голодные дети были готовы практически на все что им приказывали, а вот на ник как правило никто особо внимания не обращал.

Еже до полудня прогуливаясь между торговых рядов Барет почувствовал не смелое подергивания. Тот самый пятилетний мальчишка, с которым он и начал разговор стоял у его ног и осторожно теребил его за штанину.

– На базаре его нет, мы все обыскали, – пропищал мышонок, – но вчера вечером его видели в харчевне “Горячий Тунец”. Говорят, он распродал свой товар и собирался отправится за новым.

– Молодец, – ободряюще улыбнувшись, он взлохматил и без того спутанные волосы мальчугана. – А это, то что вам причитается, достав заранее приготовленный мешочек со звонкими монетами он положил его на маленькую ладошку малыша.

“Горячий Тунец” это могло серьезно осложнить планы. Ему уже не в первый раз приходилось проникать в Ансельм, но стража менялась каждые полгода, а вместе с ней пропадали и связи. Названная харчевня располагалась на отшибе города и служила скорее перевалочным пунктом для наемников, нежели для купцов, последние предпочитали места по роскошней такие как дом “Ночной Звезды” или харчевню “Опаленный Тигр”.

Проплыв в потоке людей, он покинул центральную часть города, углубившись в более бедные и темные его участки. Вывеска харчевни, выцветшая и облупившаяся, встречала гостей. Внутри было мрачно и сыро, в нос ударял запах алкоголя, а уши глохли от бесконечно брани посетителей и неумелой игры местного барда.

– Что налить? – Барета встретил дородный мужчина со грязными сальными волосами.

– Мне нужен Глисер, говорят, его видели здесь вчера.

– Кто говорит такое?

– Ты правда хочешь это знать? Он мне должен и должен неприлично большую сумму, а теперь пытается скрыться. Хочешь поспособствовать его затее? – времени было мало и терять его совсем не хотелось, поэтому в ход пошли самые радикальные меры.

– Нет, нет, я же просто стараюсь поддержать беседу… – тут же испуганно начал тараторить хозяин.

– Я жду ответа, а мой нож жертвы и как мне кажется для тебя будет лучше если мое желание исполниться раньше, чем моего ножа.

– Ты не посмеешь, в моем доме, на глазах у всех… – мужчина с испугом наблюдал, как рука его собеседника медленно обхватывает рукоять кинжала, – Он здесь у меня, готовиться к отъезду и просил, чтобы его не отвлекали, – не выдержал толстяк.

– Где?

– Там, за прилавком, – мужчина указал на дверь в другом конце помещения.

Резко оттолкнув дрожащего, как осиновый лис толстяка Барет направился к указанной двери. Сегодня ему повезло, купец был в шаговой доступности и того лучше сидел один в небольшой комнатке, а за дверью пировал народ.

Войдя внутрь, и закрыв за собой дверь наемник заметил человека, медленно разбиравшего золотые монеты.

– Кто ты? Что тебе надо, – резко выпрямившись и достав изогнутый кинжал выкрикнул купец, – давай подходи если осмелишься, я и не таких рубал, много вас охочих за чужим добром.

– Ты серьезно? Ты хоть раз то им сражался или только для красоты носишь?

– А ты проверь! А? Боишься? Или проваливай отсюда!

Барет даже с каким-то детским озорством смотрел, как перед ним танцует купец, изображая из себя умелого воина. Он взмахивал мечом, вставал в позы, демонстрируя свой богатый боевой опыт и без конца подначивал соперника, сам при этом не пытаясь атаковать. Барету хватило всего лишь легкого рывка чтобы одним ударом выбить меч из руки хвастуна, а легкой оплеухой он повалил и его самого на кровать к заработанным монетам.

– Хороший клинок… Был когда-то. Ты бы его хотя бы точил временами, – схватив за тупое лезвие он протянул оружие распластавшемуся на кровати мужчине. – Давай по-хорошему, мне твои деньги не нужны, как и сам ты, впрочем.

– Так зачем ты тогда пришел?

– Ты продавал ягоды, продукт дорогой и редкий для наших краев. А значит у тебя есть связи в Ансельме, иначе бы ты не получил товары из долины.

– Так дело ты мое хочешь отобрать? – вновь взревел купец.

– Да угомонись ты уже. Мне нужно покинуть Айленд. Кто твой человек в крепости?

– Айленд значит покинуть, а зачем? – в купце проснулась любопытство и его маленькие глазки хитро загорелись.

– Я ведь предложил тебе по-хорошему. Мне ведь ничего не стоит, сейчас сломать тебе ноги, выхватить кинжал и медленно срезать с тебя кожу, пока ты не соизволишь ответить на мои вопросы, – любопытство мужчины тут же сменилось страхом, его лицо побледнело, а на лбу выступил пот.

– Морган, я знаю только имя, Морган! – выкрикнул он, – он дежурит по вечерам и с утра у северной башни. Его там многие знают, он часто проносит контрабанду, на этом и зарабатывает.

– Опиши его.

– Что описывать то, гвардеец гвардейцем, как и все другие. Волосы каштановые…

– Что еще?

– Да не знаю я! Не баба он чтоб рассматривал я его, жует он еще все время что-то.

– Ну вот и прекрасно, – вновь улыбнулся Барет. – Приятно было пообщаться, и я очень, надеюсь, что ты был предельно искренен, а наш с тобой разговор сотрется из твоей памяти, так как рано или поздно все мы замолкаем. Тишина грядет, – услышав приветствие, лозунг – все, чем является Тишина для населения Айленда купец чуть было не потерял сознание, его ноги тряслись, лицо потеряло остатки красок жизни. – Приятного путешествия, – на прощание выкрикнул Барет, закрывая дверь комнатушки за собой.

Теперь он был на шаг ближе. Купец вряд ли лгал и оставалось только найти этого Моргана, но в любом случае трудности только начинались. Запугать купца дело не хитрое, одного намека об организации членом которой он являлся, зачастую хватало чтобы заставить любого предать все во что он верил и чем дорожил ранее, с гвардейцами же такое не пройдет. Они народ упрямый и алчный по большей своей части, их конечно же можно убить и сделать это будет не сложнее чем с бродягой в закоулках Ниализа, но что это даст?

Оседлав коня и вновь попрощавшись с родными стенами, он двинулся на восток. В отличии от большинства парнишек ему повезло родиться в Ниализе. Он рос и воспитывался на этих улицах, он знал о них все, но пятнадцать лет вылазок за пределы Айленда изменили многое, жаркий, солнечный город уже давно перестал быть домом. В долине ему всегда было уютней, так словно бы он жил в ней с рождения, леса, каменные крепости, реки – все казалось таким знакомым и родным, а песочные стены его родного города с каждым годом становились все более чуждыми и отталкивающими.

К утру, он уже приближался к Фенрезу – самому восточному городу Картели. Война между Долиной и Картелью уже тянулась многие годы, боевых столкновений в ней практически никогда не случалось, но при этом обе стороны делали все возможное, чтобы навредить друг другу. Саботажи, тайные убийства, шпионаж процветали по обе стороны, но, к слову, это никогда не мешало двум соседям тайно торговать друг с другом. Естественно, на любые товары, будь то вкуснейшие деликатесы или дорогие украшения, был введен запрет, но зачастую на рынках Долины, а особенно в Солас Море всегда было можно найти большой выбор шелков, а в домах зажиточных купцов всегда присутствовали янтарь и свежая речная рыба.

Торговой Картели принадлежали разные города и что естественно с разным достатком. В зависимости от статуса купца и его доходов развивался и соответствующий город, отчего существовали как огромные много квартальные поселения с собственной гвардией и дорогими домами, так и полунищие захолустья с землянками и наемниками, присылаемые безмолвными. Фенрез же нельзя было отнести ни к одну из описанных типов, его и городом то было сложно назвать. Образовался он скорее, как перевалочный пункт для контрабанды из долины и уже значительно позже оброс землянками и подобием стены, отделявшим его от степной пустыни.

Народ здесь жил премерзкий, говоря откровенно, часть из них были заезжими купцами. Что прибывали сюда за товаром от продажных гвардейцев из крепости, но остальная, подавляющая часть, была обычными разбойниками, промышлявшими грабежами. Спрашивать у столь колоритного населения о Моргане было, по меньшей мере, глупо так что, оставалось понадеяться на удачу и отправиться к небольшому оазису вблизи крепости. Там в окружении нескольких деревьев, в тени, он и провел остаток дня.

Караульные неспешно патрулировали стену, периодически подменяя друг друга, но, если верить словам купца, что с потрохами сдал своего поставщика, среди них Моргана быть не должно, и действительно на закате у северной башни появился новый гвардеец. Волос в темноте, да и с такого расстояния, к сожалению, было не разглядеть, но время подходило, да и медлить больше было нельзя, пришлось рискнуть. Пожелав себе удачи и дождавшись, когда мужчина останется на стене один, агент Тишины вышел из своего укрытия.

– Законами ордена Ирдром вам запрещено приближаться к крепости! – громко выкрикнул гвардеец, заметив незнакомца под стеной.

– Дело есть, спустись – обсудим, – стараясь выглядеть непринужденно, ответил на угрозу Барет.

– Дело у него есть, ага, нашел идиота. Ты на купца то не похож. Горло мне перережешь и все конец бедняге Моргану.

– А проку то какого? Я тебя первый раз вижу, с чего ты мне сдался то.

– А ну кто знает, может заказали тебе меня!

– Не переоценивай свою тушку. Спускайся давай!

– Вот с этого бойни и начинаются. Ты верного стража на стене прирежешь, сам проберешься к воротам, да откроешь, а там и все ваше войско внутрь зайдет. Вали-ка ты отсюда!

– Эт какие я ворота открою? Те, у которых подъемный механизм у вас в казарме? Тот что стерегут денно и нощно четверо караульных, не считая все казармы, где отдыхают деневеки? Не валяй дурака. Спускайся! Был бы я разведчиком, так пока мы с тобой болтаем, тебя бы уже давно сняли, на стену бы я не один полез, а с кошкой и целым отрядом. Дело у меня к тебе есть говорю, спускайся или я действительно пошел! – Барет решил пойти ва-банк, в надежде, что жадность возьмет верх над гвардейцем, и уже было развернулся, изображая, что собирается уходить как, его окликнули.

– Ладно, щас, только держи руки на виду, – порывшись где-то за зубцом гвардеец вытащил сверток, и закрепив его, сбросил вниз.

“Да, видать, он это на поток поставил” – думал про себя воин, наблюдая как гвардеец спускается по веревочной лестнице вниз.