Пылающий восход

Хлюпая в грязи и кутаясь в мокрые, липнущие к телу, одежды старик продолжал свой путь, приближаясь к подножью высокой горы, которую селяне прозвали Шепчущей. Летописи гласят, что именно на ней произошла последняя битва между культистами ордена Аргхзура и войском Пророка Мартина, ставшая переломным моментом в войне и уничтожившая падшего бога. В тот день, как уверяют летописи, с ее вершины текли реки крови, и полыхали сотни пожаров, разнося зловоние смерти на многие мили вокруг, до сих пор мертвый пик был бесплоден, даже снег никогда не укрывал пепельно-черную вершину. По местным поверьям земли вокруг горы считались проклятыми, как и небольшой лесок, примостившийся на торчавшем утесе. Некоторые даже поговаривали, что в нем слышны шепотки давно погибших людей:

– Как на ней вообще может, что-то расти? Это же земля мертвых. И лес там мертвый, все это место проклято, говорю я вам. Я сам видел покойников, одним вечером, они плясали и веселились меж деревьев, – рассказывал как-то торговец, остановившийся в таверне.

– Да, их не упокоили, вот они там и бродят. Хватают и утаскивают путников, проходящих поблизости, в лес, где приносят в жертву своему давно погибшему богу, – с угрюмым видом вторил ему другой.

Согласно все тем же летописям ордена, семьсот лет назад Пророк Мартин привел свою армию на гору и предрек падение Аргхзура – падшего бога, отнявшего свободу у людей. Бог, который должен был заботиться о всех живых существах в своих землях, стал их убивать, иногда выжигая ни в чем неповинных людей целыми деревнями. Первым кто восстал против безумного тирана стал юноша, поднявший народ на защиту своих жизней, земель и семей. Он наступал, уничтожал темных культистов и прислужников кровавого тирана. Битва за битвой он гнал бога все дальше, не давая ему не сна не отдыха пока не загнал его в тупик, на эту самую гору, бежать больше было некуда и состоялся решающий бой. Аргхзур был повержен, его армия разделилась на маленькие отряды, которые еще пытались сражать, но война уже подходила к концу. После победы Великий Пророк основал крепость Лордсхен, где впервые собрались лорды всех пяти земель.

В тот же день, на военном совете было решено объединиться, создав Совет Пяти. В состав, которого вошли пять лордов, представлявшие каждый свои владения и полководцы армии Мартина.

Позже последовали еще две коротких войны, закончившиеся для объединенной армии позорным поражением, но обе они уже проходили без Великого Учителя и Наставника, пропавшего или как заверял орден ушедшего, чтобы вернуться в час нужды.

Первая в некоторых летописях именовавшаяся западной, в других южной, велась против кочевников – коренных жителей южной части континента, но не продлившись и года окончилась разгромом объединенных армий пяти владычеств и массовым отступлением. Вторая же даже не успела начаться, как была тут же отменена. От северного похода было решено отказаться после доклада первого, комендант-командующего крепостью Хостраш.

Много позже, уже после окончания войны и уничтожения последних отрядов все еще поклонявшихся огненному демону, боевые друзья, соратники и ученики Мартина основали орден Ирдром, наконец признав исчезновение своего наставника и объявив, что Великий Пророк покинул этот мир дабы защитить всех от грядущей угрозы и обязательно вернется, когда его верным послушникам будет угрожать опасность, а покуда все должны сплотиться и восстановить разрушенные земли.

Добравшись к подножию горы, аббат присел на огромный камень, примостившийся рядом с дорогой. Тяжело дыша, он вгляделся в тропинку, взбиравшуюся круто вверх и скрывавшуюся где-то в глубине небольшого темного леса.

– Соберись, это всего лишь дождь, ты встречал врагов куда страшнее, – пытался приободрить себя монах. Тяжело вздохнув, он поднялся и медленно начал карабкаться по скользкой, глинистой тропке.

Спотыкаясь об острые камни, хлюпая по ледяному ручью, изможденный старик осторожно, шаг за шагом, боясь поскользнуться и скатиться обратно вниз продолжал свое восхождение.

В чем действительно были правы местные, так это в том, что лес и в правду был крайне необычен. Сама гора была скалистой и из нее повсюду выступали каменные отростки, но сквозь всю эту горную породу каким-то чудом пробивались ростки трав, кустов и даже массивных деревьев.

– Еще немного, главное добраться до пещеры, – продолжал успокаивать он себя. – Мне необходимо отдать ему письмо.

Дрожа от холодных порывов ветра и капель, стекавших с абсолютно вымокшего балахона, запинаясь, он, наконец, достиг небольшого горного участка леса. Здесь воздух был чист и свеж, запах зелени дурманил уставшего путника, тем более, сейчас, когда дождь окропил живительной влагой на удивление богатую природу этой местности.

С утеса, приютившего лесок, были хорошо видны окрестности. Прямо у подножия горы простиралась деревушка Хард с ее соломенными крышами, а в паре миль от нее виднелся ее старший брат – аббатство Родсбери, где-то вдалеке были еле уловимы очертания твердыни Лордсхен.

– Как тихо и спокойно, теперь я понимаю почему он решил обосноваться именно здесь, – подумал Марк, пробираясь вглубь небольшой чащи.

Деревушка Хард принимала странствующих торговцев и делегатов разных земель, направлявшихся в аббатство. Когда-то именно аббатство послужила причиной заселения этих земель. Отстроенное на месте первого лагеря, развернутого Пророком, оно долгое время являлось главной твердыней ордена Ирдром и центром всего культа, чьим долгом стало очищение земель, оскверненных падшим богом, и защита каждого, кто в этом нуждается.

Находясь вдалеке от основных торговых путей, монахи нуждались в пище, тканях, материалах для строительства и ремонта аббатства, словом во всем, что не могли вырастить или изготовить сами.

Книга времен, ведущаяся в каждом представительстве ордена, в том числе, и в аббатстве гласит, что однажды один торговец, после успешной сделки задержался у монахов почти на целую неделю. Продав остатки товаров таким же, как и он сам странствующим купцам, он в спешке уехал, но вскоре вернулся, правда, на этот раз не один. За повозкой с товарами следовали и другие: с лесорубами и плотниками, фермерами и рыболовами. Живая вереница остановилась в паре миль от аббатства, основав небольшое поселение.

Работы велись недолго, и уже через месяц на месте небольшого лагеря гордо красовалось белокаменное строение. Таверну тут же облюбовали местные сверчки и каждую ночь их трели разносились по всем комнатам и залам.

Сегодня же деревушка существовало в основном за счет вырубки леса и производства угля, из-за чего над городком постоянно стоял густой смог.

Марк забирался все глубже и глубже в чащу, силясь, что-то отыскать. Сырые ветки хлестали его по лицу и плечам, ноги заплетали в спутанных корнях, но ничего не могло остановить его упрямую решимость идти дальше.

Он осматривал каждый выступ, ощупывал каменные стены огромной горы, стараясь отыскать хорошо знакомый ему символ.

– Да где же он, чтоб мне провалиться прямо в бездну, если я еще раз решусь куда-то пойти в такую погоду. Не в том я уже возрасте, да и слеп стал совсем как крот, – бурчал он, ощупывая скалы дрожащими руками. – Ааа, вот ты где, – на холодном сером камне был аккуратно вырезан маленький орнамент.

Метка была не велика и состояла из трех кругов, каждый из которых был внутри предыдущего. Все три круга соединялись небольшими, на первый взгляд, хаотично разбросанными черточками.

Марк внимательно осмотрелся. Сначала надавил на каменный выступ с символом, но ничего не произошло. Затем принялся ворошить ближайшие кусты, облеплявшие склон, и вскоре удача ему улыбнулась. Прямо под знаком, за огромным пышным кустом ежевики таился тоннель, ведший куда-то глубоко внутрь горы. В диаметре он чуть превышал размеры обычного человека. С радостью мальчишки, бегущего за сладостями, монах залез в огромный куст и устремился в темноту.

Пробираясь вперед, старик разбрасывал сухие ветки и листья, скопившиеся здесь за многие годы, но чем дальше он продвигался, тем тоннель становился все уже. Если сначала по нему еще можно было ползти на четвереньках, то вскоре его высота уже не позволяла даже приподняться с холодного камня. Именно в эти мгновения аббат окончательно распрощался с надеждами сохранить одежду чистой или хотя бы целой.

Тоннель тянулся невероятно долго и когда, наконец, подошел к концу, в небольшой темной пещере у бедного старика не оставалось сил даже приподняться. Вокруг царил полумрак, лишь слабые лучики блеклого пасмурного солнца проникали сюда через маленькие трещины и отверстия в стенах.

– И тут сыро, – в отчаянии пробормотал он.

Немного переведя дыхание, старик отполз от проклятого тоннеля, и прислонившись к холодной стене пещеры гневно произнес:

– Ты так и будешь наблюдать, как я мучаюсь? Я был бы тебе признателен за костер или хотя бы за теплый ветерок, – но ответа так и не последовало.  – Хорошо, хорошо. Мне нужна помощь, доволен? – громкий возглас Марка отразился от стен пещеры, порождая гулкое эхо.

– Зажги свет, – тихий шепот, словно легкий порыв, пролетел по пещере. Шепот был еле уловим, но эхо усиливало голос и создавало ощущение, будто бы говоривших было несколько, и они окружали со всех сторон.

– Я не могу, я вымок, замерз, и вообще в моем возрасте подобные испытания могут иметь неблагоприятные последствия. И прекрати шептать, я сейчас не в том настроении.

Тишина, словно невидимая пелена, начала заполнять собой всю пещеру, вытесняя любые другие звуки. Затих не только сам голос, затихло все – шум ливня за каменными сводами пещеры, вой ветра, игравшего на древних скалах, крики селян вдалеке, смолкло все, словно бы сам мир решил, что в звуках он больше не нуждался.

Марк нервно осмотрелся, его глаза потихоньку привыкали к темноте пещеры.

– Я достаточно стар для твоих игр, – выкрикнул он. Вслед за возгласом, тишину нарушило тихое потрескивание, сначала где-то в глубине пещеры, затем медленно приближаясь и окружая старика. На стенах один за другим стали загораться факелы, словно хлопушки у детей в день огненного солнцеворота.

Тесное, тусклое, холодное помещение в один миг преобразилось, огни освещали каждый уголок и тени, отбрасываемые Марком, закружились в причудливом танце на каменных сводах пещеры. Из разных углов, впадин и трещин поползли небольшие, размером с кулак, камни, словно толстые навозные жуки, они медленно пробирались к центру пещеры, образуя круг.

– Посмотри, где-то справа от тебя должна лежать вязанка поленьев. Я нарубил сегодня утром, на всякий случай. Брось ее к камням, если, конечно, тебя это не затруднит, – голос, продолжал обволакивать старца со всех сторон.

Марк осмотрелся, действительно, неподалеку от него, прямо под одним из горящих факелов лежали несколько свежесрубленных поленьев, перевязанных бечевкой. Рядом, повалившись на них, стоял, с виду потрепанный, холщовый мешок. Старик, хрустнув суставами, со вздохом поднялся и проковыляв к поленьям, бросил всю связку к камням.

– Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы я здесь задохнулся? Мне бы вполне хватило и одного факела. Не забывай, это все-таки не твоя пещера в холмах Ансельма.

– Да успокойся уже, о дыме я позабочусь, отдохни лучше. Кстати, в том рюкзаке медовые лепешки из таверны Рози. Помнишь, ты еще ребенком туда бегал? – голос переместился к центру пещеры.

Камни сползались, образую круг, поленья взлетали и соединялись в причудливую звезду, оседая меж камней.

– Да, да… Как давно это было, – в задумчивости пробормотал старик обдумывая, как сообщить встревожившие его вести.

– Секрет приготовления этих лепешек утерян в веках. Пришлось изрядно потрудиться, добывая их, и заметь все это только ради тебя. К сожалению, никакой сухой одежды предложить не могу, но огонь, я надеюсь, все компенсирует.

Из-под разгоравшихся поленьев поднималась слабая струйка дыма, но как только огонь охватил сухие деревяшки, дым мигом исчез. Жар от полыхающего костра обдал приятной, теплой волной измученное тело старца.

– Давно мы с тобой не виделись, в последний раз я видел тебя еще мальчишкой, – задумчиво произнес голос. – Неужели ты наконец-то решил навестить старого друга?

– Мальчишкой? Тоже скажешь. Сколько мы не виделись? Лет сорок может быть, хотя наверно по твоим меркам я до сих пор еще не оперенный юнец. Мальчишкой… Знаешь, временами мне кажется, что тот юноша из глубин моей памяти… Хоть он и носил мое имя, мою внешность, но он кто-то другой, не я.  Все его мечты и желания, вся его жизнь, не больше чем просто сказка, придуманная больным, измученным разумом старика, – Марк устало вздохнул и пододвинулся к костру, отогревая руки в тепле. – Ладно, что-то я совсем раскис, старею наверно. Итак, я бы не рискнул идти в такую погоду и забираться на эту проклятую гору не будь дело действительно серьезным, – все еще дрожащими пальцами монах стал ощупывать карманы своего балахона. – Этой ночью прилетел ворон, культиста ордена Аргхзура видели у северных границ Тиретхолла.

– Ха, стареешь… и это тебя так обеспокоило? Ты серьезно? Няньки пугают ими своих воспитанников уже не первое столетие, и где этих культистов только не видели, и что они только не вытворяли. Брось, это не более чем обычные страшилки, отдохни, а как погода успокоится, возвращайся в аббатство, – существо говорило с заботой, но все-таки в его голосе легко улавливалось явное пренебрежение к словам аббата.

– Боюсь, что это несколько больше, чем, очередная страшилка. Я принес письмо, почитай, как точно и детально описывают его обычные крестьяне, – старик, наконец, нашел, что искал и достав мокрый, измятый лист пергамента, замер в растерянности.  – Как мне его тебе передать?

– Как и всем другим. Не делай из меня… Ладно, просто вытяни руку вперед.

Марк послушно протянул перед собой скомканный клочок пергамента, словно бы перед ним стоял живой человек.

– Как же наверно глупо я сейчас выгляжу.

– Брось, мы тут совсем одни.

Руку аббата обдал легкий порыв ветра, озноб пробежал по коже от незримого прикосновения и в ту же секунду его пальцы больше не ощущали шершавой поверхности бумаги.

Голос замолчал. Время бежало, но лишь потрескивание костра нарушало тишину. Марк потянулся за мешком, лежавшим у стены. Распутав несложный узел, он достал аккуратный сверток ярко-зеленых листьев акавы. Осторожно развернув, он достал небольшую злаковую лепешку. Сверху она была обмазана медом и щедро посыпана кедровыми орешками, от чего под бликами костра переливалась янтарем. Давно забытый и такой знакомый аромат, быстро заполнял пещеру.

Угощения были до сих пор теплыми, словно бы их только что достали из печи. "Неужели, он принес их прямо перед моим приходом", – думал Марк, приступая к долгожданной трапезе.

Еще будучи ребенком, он, впервые попробовав их и с того самого момента был покорен чудесным вкусом этого редкого лакомства. Мальчишкой все свободное время он проводил у Рози в маленькой таверне на окраине деревушки, часто помогая разносить напитки или подметая двор, в награду же получая столь желанное угощение.

С виду обычные лепешки стали вторым символом Ансельма, вобрав в себя все лучшее этих земель.

Во время приготовления в тесто добавляли щепотку корицы, всевозможные орехи и, конечно же, медовые соты, смешанные с молоком. Горячую лепешку, прямо из печи погружали в жидкий мед, а после того как она пропитывалась и покрывалась золотистой медовой глазурью, посыпали кедровыми орешками.

Марк уже было хотел бросить мешок с остатками лакомства назад в угол пещеры, как услышал тихое бульканье, покопавшись, он извлек бутылку Ансельмского красного вина и пару оловянных кружек. "Ты меня балуешь", – промелькнуло у него в голове.

Балахон уже достаточно подсох, а лепешки и вино смогли утолить голод, мучивший старика, немного захмелев, он уже начал было подумывать о сне, как вдруг голос вновь подал признаки своего присутствия.

– Возможно это совпадение. Поразительное, скажу честно, но все-таки совпадение. Ордена нет и уже давно, ты сам это прекрасно знаешь, а падший бог заточен.

– Совпадение? – удивился Марк, – скольких ты людей встречал с подобными узорами по всему телу, сколько людей носят такие маски?

– Две недели назад отгремел праздник огненного солнцеворота, – напомнил голос. – Фантазия людей поистине может быть невообразимой. К тому же не стоит верить словам всяких крестьян, они необразованны, глупы, суеверны. С чего ты вообще так переполошился? Только прошел этот языческий праздник, и полупьяные людишки могли увидеть хоть самого Аргхзура в переодетом клоуне. Ладно… Я вижу, ты уже попробовал вино, по-моему, урожай выдался удачным. Какой богатый, яркий вкус, сколько оттенков смешалось в нем, чтобы ты ни говорил, но лучше, чем в Ансельме, вина нет нигде.

Марк не обращал внимания на восхищения своего давнего знакомого. Его вымотала долгая дорога и от выпитого вина и теплого жара костра, все сильнее клонило в сон.

– Возможно, ты и прав. Нашел какие-нибудь признаки присутствия ордена в землях Тиретхолла? – Марк закашлялся, но отпив еще немного вина, продолжил. – Хорошо, ну допустим ты прав и это жуткое совпадение, но ведь это еще не все. Натаниэль сообщил, что вулкан близ его земель проявляет активность после стольких лет сна. Это явно ни о чем хо…

– Извержения редки, но обычны мой друг, а в земли Тиретхолла у меня больше не осталось ни глаз, ни ушей подвластных мне, твой орден славно поработал, – с грустью закончил голос.

– Вот только ты то не приписывать мне их заслуги. Давай ближе к делу. Я думаю, положение дел намного серьезнее. Тебе не кажется, что уж чересчур много совпадений? – аббат привстал и попытался разглядеть небо в одну из трещин пещеры.

– Совпадений? Брось, байка о злых культиста кочует из поколения в поколение, а активность вулкана не больше, чем причуда природы, успокойся. Я стащу одну лепешку, а то изрядно набегался, если ты конечно не против?

– Бери, конечно. Значит, я пишу Натану, чтобы он не беспокоился по поводу вулкана?

– Натану? В Тиретхолле новый лорд? – впервые за все время разговора в голосе невидимого существа промелькнула заинтересованность.

– Да.

– Подожди, подожди. Натан Аргер. Уммм… Тот самый вулкан? Ты не сказал, что обе новости пришли из Тиретхолла.

– О темные боги, я тебе вроде бы ясно сказал. Лорд Натаниэль Аргер сообщил, что вулкан близ его земель проявляет активность! У нас что есть еще какие-то вулканы?! Ты вообще слушаешь меня?! – Марк обернулся в сторону, где по его предположениям должен был находиться его собеседник, сжимая кулаки, он был готов наброситься. Вино сильно ударило в голову старика, оживив буйный характер молодости. – И зачем я в такую бурю, с риском для своего здоровья, добирался сюда с этим проклятым клочком бумаги, если ты даже не в состоянии выслушать меня. Ладно бы только меня, ты никогда не отличался особой внимательностью к окружающим, но ты ведь и в письмо, что б тебя… даже толком не вчитался! – голос старика нарастал с каждым словом и, в конце концов, перешел в громогласный крик.

– Ты как всегда прав, меня отвлекли ваши…уммм… – голос запнулся на мгновение, но сразу же продолжил, – ордена, обряды местного ордена в Тиретхолле, и я совсем не обратил внимания на вторую часть письма. Напиши лорду… Аргеру, чтобы он собрал всю возможную информацию от жителей на предмет странностей, происходивших в последнее время в местах, где видели культиста. И еще, пусть все бумаги привезет один из очевидцев.

– Ну уж нет. Я напишу, чтобы они опросили всех местных, но вести к тебе человека, я не намерен. Я не хочу брать и этот грех на душу, своих достаточно. Не ты ли только что уверял меня, что орден никогда, нигде, и не при каких обстоятельствах, не появится, я подчеркиваю, никогда и нигде.

– Да, да… Хочешь, можешь просто послать голубя с сообщением, что ему не о чем беспокоится.

– О темные боги, какой ты… – Марк был в ярости, уставший и замерзший, единственное, о чем он мог только мечтать был сон в теплой, уютной постели. Но для его старого знакомого ничего не значили ни усталость длинных путешествий, ни ледяные ветра, пробиравшие до самых костей, бушевавшей снаружи непогоды. Время не имело над ним власти, или, по крайней мере, повлияло заметно меньше, чем на самого аббата. – Вот умру я, что ты тогда будешь делать?

– Верну тебя к жизни и отправлю пугать детишек Тиретхолла в дни огненного солнцеворота, – с усмешкой ответил голос.

– Лучше угомони бурю и дай мне телегу, на худой конец коня, чтобы я мог спокойно добраться до аббатства.

– Аххх…ты стал таким скучным.

– Эх, – махнул куда-то в пустоту старик и побрел в дальний конец пещеры, – Я посплю, а то уже с ног валюсь. Разбуди меня, как заметишь Рэна.

– Я лучше пойду, прогуляюсь пока в округе еще безлюдно, – голос стал отдаляться, затихая, а вскоре и вовсе умолк.

– А меня кто разбудит? – прокричал аббат в сторону тоннеля, ведущего наружу.

– Я всегда рядом, – ответил шепот, словно говорящий нависал прямо над ухом старика.

– Никогда к нему не привыкну, – бурчал Марк, кутаясь в балахон.

2

За ним следовал второй. Переливаясь, играя, он воспылал у северных границ Великой Долины, в землях Тиретхолла.

Отряд всадников в блестящих на солнце доспехах, остановился на холме. Их лидер, спешившись, уверенной походкой начал спускаться к берегу.

Рядом со спокойной гладью чистого озера резвились двое ребят, а на противоположном берегу около темного, поросшего мхом каменного изваяния рыбачили седовласый мужчина с мальчишкой не старше двух предыдущих.

Дети бегали друг за дружкой, размахивали палками, разыгрывая битву двух рыцарей.

Первому из них, на вид, было лет тринадцать, его мокрые светло-русые волосы без конца лезли на глаза, отчего ему приходилось постоянно останавливаться, убирая их со лба. Одет был парень в изодранный когда-то нежно-кремового цвета камзол с вышитыми небесно-голубыми и темно-синими вставками. Сейчас же костюм был измазан глиной, а белый цвет уступил свое место бледно-зеленому.

Второй был немного младше своего приятеля, и его одежда выглядела значительно беднее, если при всей этой грязи вообще могла идти речь о благосостоянии мальчишек. Его черные ни то от природы, ни то от грязи волосы были жутко спутаны и торчали в разные стороны.

Дети видимо провели не один час, катаясь в траве, так как на их ногах красовались, до колен завернутые, грязные бриджи. Пара башмаков одиноко валялась в высокой траве.

– Кэй! Клюет! Хватай его, а то уйдет, – выкрикнул младший и, бросив импровизированный меч, побежал к берегу.

Только сейчас рыцарь заметил торчавшие из ила ветки, служивших удочками для этой несносной пары. Поплавок из грубо вырезанной деревяшки все сильнее дергался на поверхности прозрачной глади воды. – “Так они опять сбежали рыбачить”, – пробурчал он про себя, став еще более хмурым. – “Ну, конечно же, как я раньше не догадался, надо было сразу ехать к озеру, а не обыскивать деревню”.

– Держууу, смотри-ка какая резвая, – к другу подскочил русоволосый, схватив удочку обеими руками, он, что есть сил, потянул на себя.

Вдвоем, эта чумазая парочка стала медленно вытягивать что-то большое и явно не желавшее вылезать на поверхность. Шаг за шагом, осторожно, крепко держа перед собой ветку, они отступали все дальше от берега, а существо в свою очередь все активнее сопротивлялось. Вдруг, воздух пронзил резкий свистящий звук, лопнувшей бечевки и, не удержавшись на ногах, ребята повалились на землю. Ощутив, что его больше не тянут, существо выпрыгнуло из воды, на мгновение, показав свое огромное тело и махнув хвостом, скрылось в глубине.

– Да он издевается, – бросив остатки удочки, выругался Кэй.

– Лорд Аргер, наконец-то мы вас нашли, – обратился, спустившийся рыцарь к русоволосому парню.

– Сэр Эклстер, вы это видели? Вы видели его? Он почти был у нас, мы почти поймали Рагра, – с досадой ответил мальчик.

Большой Рагр был местной легендой, огромный сом, живущий в озере. Многие пытались его выловить, но и по сей день он, как ни в чем не бывало, бороздил эти тихие, спокойные воды, словно бы насмехаясь над рыбаками.

– Лорд Аргер, – уже строже произнес рыцарь. – Вы хоть понимаете, как опасно покидать крепость? При вашем статусе, если вдруг вы нарветесь на бандитов, промышляющих в округе…

– То вас могут принять за бродягу, – перебив рыцаря, крикнул кто-то из толпы гвардейцев, спускавшихся следом за своим командиром к берегу. Сэр Эклстер бросил грозный взгляд на своих подчиненных, но развернувшись обратно к мальчишкам продолжил:

– …то вас могут похитить или того хуже зарезать, в отместку вашему лорду-отцу. Говорят, сегодня в замок принести мальчика вашего возраста, его чуть не убили. Мастер Арвуд сказал, что парень чудом остался жив, – рыцарь грустным взглядом окинул юного лорда. – Кэй, – уже мягче добавил он. – Я же уже говорил тебе, предупреди отца или подойди сам к стражам, в конце концов, найди меня. Нельзя просто так убегать из города, леди Эйдрин безумно волнуется, подумай хотя бы о ней. Мы могли этим утром отправиться все вместе и объехать все окрестные земли, вы бы с Тимом ехали на своих собственных лошадях и все были бы спокойны.