Мост через жизнь

– Мне? – Георгий отвёл взгляд и замолчал. Неужели у него ответ на каждый вопрос будет вызывать такие трудности, подумала Евгения. Нет, что ни говори, а с женщинами работать гораздо легче. Женщина к психологу приходит как к подруге, открыв все свои душевные закрома и шлюзы. С готовностью плачет и отвечает на вопросы. Вывыливает из себя то, о чём и сама не подозревала, и искренно удивляется забытым пластам своей жизни. И тут же начинает эти залежавшиеся пласты перепахивать. Я и лошадь, я и бык. Я и баба, и мужик… Женщины у психолога работают на износ, как археологи. Копают и копают. – Я даже и не знаю, что мне нравится.

– Не знаете, что вам нравится, или не хотите свои пристрастия озвучить?

– В чём вы меня подозреваете?

– Вас? Ни в чём, что вы. Георгий, вам нравится рано просыпаться?

– Мне?

– Да, вам, – Женя сделала очередную запись в блокноте:

«Я бы с таким сама развелась. Интересно узнать – кто его кукловод?»

– Нет, не нравится. Я люблю поспать. Но у меня нет такой возможности. Приходится работать.

– Приходится? Вам не нравится ваша работа? Или вам вообще не нравится работать?

– Что значит – мне не нравится работать? Я мужчина! А мужчина работать должен

– Должен, да, – легко согласилась Евгения и счастливо улыбнулась. Ей очень хотелось, чтобы Георгий почувствовал, что им восхищаются. Её восхищение поможет ему расслабиться и стать более открытым. – Это замечательно, что вы так высоко ставите чувство долга.

Георгий расправил плечи, расслабился, позволил себе немного более вольную позу. Облокотился на спинку дивана.

– Какое время года вам нравится? – Евгения решила сменить тему. Георгий моментально сгруппировался и вновь сжал кулаки. Очередная запись в блокноте: «Не любит неожиданной смены направлений. Привык жить по пунктам. Кто эти пункты расписывает?»

– В каком смысле?

– В прямом. У природы нет плохой погоды и есть четыре времени года. Какой предпочитаете вы? Зима, весна, лето, осень?

– Мне, в принципе, без разницы.

– То есть все периоды вашей жизни окрашены одинаково? Нет ни цветения, ни листопада?

Георгий недоуменно пожал плечами.

– Постарайтесь ответить мне, Георгий. Пожалуйста. Сравните своё ощущение жизни с каким-нибудь из времён года.

– Наверное, зима, – неуверенно проговорил Георгий. – Всё под снегом.

– Снег? Чисто и холодно?

– Чисто, да.

– Вы любите чистоту и порядок?

– Да, люблю. Во всём.

– И любите, когда холодно и снежно?

– Нет, люблю, когда тепло.

– Тогда почему зима?

– Не знаю.

– Не потому ли, что я зиму назвала первой, когда перечисляла времена года? Вы озвучили то, что первым услышали.

– Не знаю, – Георгий выглядел растерянным.

– А в какое время года вы познакомились с женой? – Евгения внимательно смотрела на клиента. Ей была очень интересна его реакция на очередной неожиданный поворот в разговоре.

– Весной, – Георгий неожиданно улыбнулся и стал выглядеть гораздо моложе. – Мы познакомились весной. А летом уже поженились.

– Так почему разводиться решили зимой? Вы ещё не пережили свою общую осень.

– Разводиться? – Георгий как-то весь засуетился, поддёрнул рукава рубашки, расслабил узел галстука. – С чего вы взяли, что я решил разводиться?

– Я до начала нашего с вами сеанса просмотрела анкету, которую вы заполнили с администратором. Вы все пункты заполняли сами. В графе «Причина визита к психологу» вы написали – развод. И я взяла на себя смелость решить, что разводиться вы собрались с женой. С кем же ещё? – Евгения постаралась придать своему взгляду как можно больше наивного выражения.

– Да, конечно, – Георгий начал нервно выкручивать суставы пальцев. Женю этот глухой звук раздражал невероятно, но она продолжала улыбаться. Работа с клиентами научила её сдержанности, и эта сдержанность порой здорово помогала ей в отношениях с мужем. И муж, Евгения была в этом уверена, очень эту её сдержанность ценил. – Но я даже не предполагал, что вы причину визита к вам воспримете как окончательное решение.

– Нет, что вы. Если бы вы приняли окончательное решение, то вы бы пошли в загс.

– Я просто хотел обсудить…

– Конечно.

– Окончательного решения я ещё не принял.

– Естественно.

– Возможно, вы меня убедите, что разводиться не стоит.

– Возможно. Только убеждать я вас не буду. Возможно, вы сами примете решение, что развод – это совсем не то, что вам необходимо на данном этапе жизни.

Георгий перестал хрустеть пальцами. Приосанился.

– А с женой вы уже обсудили предполагаемые изменения в ваших отношениях?

– Нет, что вы! Для чего?

– Что значит – для чего? Она лицо заинтересованное. Или вы боитесь, что жена с лёгкостью на развод согласится?

– Я ничего не боюсь.

– То есть вам безразлично мнение жены? И если она с радостью согласится на развод, у вас в душе ничего не дрогнет?

– При чём тут душа?

– А в какой части тела у вас обычно ёкает? – Евгения позволила себе дружескую улыбку. Георгий этого себе не позволил. Смотрел серьёзно. Даже осуждающе. Женя потянулась к блокноту: «Никакого чувства юмора. Жить с такими сложно».

– Что вы всё время пишете? Вы ставите мне диагноз?

– Диагноз? – Евгения с удивлением приподняла брови.

– Нет, что вы. Я диагнозы не ставлю. Я психолог, не психиатр.

– Не ставите? – Георгий выглядел разочарованно. Жене показалось, что он сейчас уйдёт, так и не раскрывшись.

– А вы пришли за диагнозом?

– Просто мне сказали… – Георгий не стал договаривать, кто и что ему сказал, и разочарованно развёл руки.

– Вы с кем-то обсуждали свой приход к психологу? Или обсуждали возможный развод?

– Нет, – быстро ответил Георгий. – Ни с кем ничего я не обсуждал. Это не в моих правилах. Мужчина должен сам разбираться со своими проблемами.

Евгения молчала. Она решила дать клиенту время на обдумывание. В блокноте появилась запись: «Во второй раз звучит слово „должен“. Надо оплатить сегодня коммунальные услуги».

– У вас нет друзей?

– Есть. Друг. Вернее, был. До вчерашнего дня.

– Вы приняли решения заодно развестись и с другом? Чем он вам не угодил? Чем он вам не угодил именно сейчас, когда мы с вами беседуем о вашем предполагаемом разводе с женой?

Георгий насупился и отвёл взгляд.

– Ваш друг и ваша жена – они знакомы?

– Да. Мы все познакомились в один вечер. Той весной.

– И вы с другом одновременно влюбились?

– Нет! Полюбил я! Во всяком случае, о его чувствах я ничего не знал!

– Хороший друг. А когда узнали?

– О чём?

– О его чувствах.

– Ничего я о его чувствах не знаю! Мужчины не обсуждают свои чувства! Мы говорим о футболе, о политике. О посторонних женщинах, в конце концов.

«Только мне не надо говорить, о чём говорят мужчины» – подумала Евгения. Она взяла в руки блокнот, проследила за реакцией Георгия. Как только он понял, что диагноз она ему не ставит, её записи перестали его волновать. «Интересно, какой диагноз ему поставил друг?»

– Вы не делитесь своими чувствами с другом, не обсудили своё предполагаемое решение с женой, не хотите начать откровенный разговор со мной. На чьё мнение, кроме своего личного, вы ориентируетесь?

– Ни на чьё! – запальчиво проговорил Георгий. – Мужчина должен сам принимать решения.

– Должен. Конечно, должен. И зарабатывать должен. И не должен ни с кем обсуждать свои проблемы. И сам принимать решения должен. Но понимаете, Георгий, мужчины – они тоже люди. Такие же, как и женщины. Со своими слабостями, горестями и сомнениями. И жить в семье, но опираться только на своё чувство долга – это, на мой взгляд, не совсем правильно.

– А что правильно, на ваш взгляд? Что вы мне собираетесь посоветовать?

– Посоветовать? Нет, советовать я вам ничего не буду. Я

могу только порекомендовать.

– Ну так рекомендуйте. Должна же быть хоть какая-то польза от нашего общения.

Евгения сделала вид, что не расслышала сарказма в словах клиента. Ну, хочется мужику выпустить пар – да ради бога. Ни в её кабинете, ни в её душе этот пар не осядет. И ошпарить её этим чужим паром невозможно. И ничто в ней не заржавеет.

– Я бы вам порекомендовала найти кого-то, с кем вы одинаково мыслите. Так сказать – единомышленника. Больше общаться с этим человеком. Иногда через общение с кем-то мы лучше понимаем самого себя. И хорошо было бы, чтобы человек этот относился к категории тех людей, кому вы ничего не должны.

Георгий отвёл от неё взгляд и задумался. Перебирал в уме своих знакомых. Неожиданно посветлел лицом.

– У меня такой человек есть. Мы мыслим одинаково. Но у меня не всегда получается общаться с ней на равных.

– Это женщина?

– Да.

– Вы в неё влюблены?

– Скорее нет. Но она мне дорога.

– Она ваша начальница?

– Нет.

– Георгий, мне приходится все ответы из вас вытягивать клещами. Если эта женщина вам симпатична и она не ваш начальник, то что мешает вашему общению на равных?

– Ну, я даже не знаю, – Георгий замялся и отвёл взгляд.

– Боюсь, что вы меня не поймёте. Жена в этом вопросе меня тоже не понимает.

– Я постараюсь понять. Мне это будет сделать легче, чем вашей жене.

– Почему?

– Хотя бы потому, что я вам не жена. Кто эта женщина?

– Это не совсем женщина. Вернее, совсем не женщина. И

она не может говорить.

– Она немая? – участливо спросила Женя.

– Нет, – Георгий сделал глубокий вдох, задержал дыхание и прикрыл глаза. Со стороны казалось, что он готовится к прыжку в море с высокой скалы. Он точно знает, что прыгнет. Но не уверен, что выплывет. Не уверен, что будет понят. – Это моя собака.

– Собака? – Евгении удалось подавить в себе желание высказать клиенту всё, что она о нём думает. – Вы меня, мягко говоря, удивили. Когда я предложила вам найти единомышленника, вы мне сказали, что такой человек у вас есть. Но собака не человек, Георгий.

– Это вам она не человек. И моей жене она не человек. А по мне – очень даже человек! Лучший в моей жизни! Лучше жены!

– И лучше мамы?

– Какой мамы?

– Вашей мамы. Ваша собака лучше вашей мамы? У вас есть мама, Георгий?

– Да что вы себе позволяете! – вскинулся клиент. Вышел из себя, поняла Женя. И это хорошо. Вышедший из себя человек раскроется лучше. – Как вы можете сравнивать собаку с мамой?

Евгения решила выдержать паузу. Пауза необходима была не клиенту, а ей самой. Взяла блокнот. «Скорее всего, кукловод – это мама». Мамы – они бывают разные-всякие. И созидающие, и разрушающие мир детей своей любовью.

– Вы же сравниваете собаку с женой. Я подумала, что нет большой разницы…

– Разница есть!

– Хорошо, разница есть. Я вас услышала и поняла. Евгения посмотрела на клиента и выдала свою самую обезоруживающую улыбку. Когда-то она часами репетировала эту улыбку перед зеркалом. Лучшее оружие при работе с мужчиной. Этой улыбкой она как бы признавала своё согласие с его мнением, свою уступчивость, своё нежелание оспаривать мужское видение мира. Подумаешь – я психолог, ты клиент. Ты – Мужчина и поэтому прав! Как бы… Надо организовать специальные курсы для жён. Обучать всех желающих этой универсальной улыбке. И меньше станет разводов. Она, Евгения, в этом уверена.

Георгий смотрел на психолога, как человек, который споткнулся и теперь не уверен, что сможет идти дальше, не хромая. Смотрел настороженно. Что это она не оспаривает его мнение? Сидит, улыбается… Влюбилась, что ли? Это, конечно, приятно, что влюбилась, но всё равно нельзя ей позволять плохо говорить о маме.

– Если бы вы знали мою маму, то не стали бы сравнивать её с собакой, – проговорил Георгий.

– Да, я, к сожалению, с вашей мамой незнакома. Предполагаю, что она очень достойная женщина.

– Очень достойная, – подтвердил Георгий.

– А дети у вас есть?

– Сын.

– На кого он похож?

– На мою маму.

– Внешне?

– И внешне тоже.

– А на свою маму ваш сын похож?

– На кого? – Евгения поняла, что клиент запутался в родственных связях.

– На вашу жену.

– Непохож, нет.

– Жена, в вашем понимании, до мамы недотягивает?

– Недотягивает.

– А по каким критериям недотягивает? Мама лучше готовит? Лучше ухаживает за вашим сыном? Проявляет больше понимания? Мама более женственна? – психолог сделала небольшую паузу и внимательно посмотрела на клиента. Он расслабился. Ему нравилось всё то, что она говорила о его родительнице. Он согласно кивал головой. Соглашался. Самое время нанести неожиданный удар: – Мама лучше в постели?

– Что?! – взревел Георгий и захлебнулся своей непростительной расслабленностью. С этой наглой девицей надо быть настороже! – Что вы себе позволяете? Что за гнусные предположения?!

– Я ничего не предполагаю, – взволнованно проговорила Евгения. Своей взволнованностью она как бы признала свою неправоту. Мужчины это любят. – Я просто пыталась понять, по каким признакам вы сравниваете маму и жену. Я просто пыталась лучше вас понять.

Женя замолчала и уставилась на Георгия. Она решила не форсировать его понимание ситуации. Пусть подумает сам. Никогда не надо жалеть время, которое оплачивает клиент, если это время тратится на самоанализ. Где ещё мужчина может позволить себе такую роскошь, как самоанализ, если не в кабинете психолога.

– Мне ваши сравнения не нравятся!

– Хорошо. Давайте договоримся, что в дальнейшем сравнивать будете только вы. Вы жену выбирали сами? Или мама посоветовала?

– Конечно, сам! Что я, не мужчина, что ли?

– Конечно, мужчина, – легко согласилась Евгения. – И именно потому, что вы мужчина, вы сами выбрали себе жену, без чьего-либо вмешательства. Можно даже сказать, что вы женились по любви. Можно так сказать, Георгий?

– Да, можно.

– Замечательно! Мы с вами замечательно работаем, Георгий! Очень быстро находим точки согласия и несогласия. И проявляем уважение к мнению друг друга, вы не находите?

– Да, нахожу, – Георгий смотрел настороженно. Ему не нравилось, что эта психолог так быстро с ним во всём соглашается. Хвалит. Что-то она замыслила. Очень хотелось бы понять, что у неё на уме. Что вообще у всех этих женщин на уме?!

– Я очень рада, что мы с вами так продуктивно общаемся. С женой вы общаетесь так же?

– Нет!

– Странно. Очень странно. Вы такой вдумчивый и приятный собеседник. А что, на ваш взгляд, у вас не складывается в общении с женой? Только постарайтесь сформулировать краткий ответ.

– Она меня не понимает! Совсем! Она…

– Собака вас понимает лучше?

– Да!

– И мама вас понимает лучше?

– Никакого сравнения!

– Замечательно! Замечательно, Георгий! У вас уже есть как минимум два человека, которые вас понимают. Это большая удача, – психолог выдала одну из своих наработанных улыбок и взяла паузу. Ей необходимо было проследить за реакцией клиента. Она, в угоду ему, засчитала собаку за человека. Может, конечно, эта незнакомая ей собака и заслуживает столь высокого звания, но сама Евгения не хотела бы искать понимания у домашнего любимца. – Вернёмся к вашей жене. С самого первого дня знакомства, можно даже сказать, с той самой минуты, как вы влюбились в свою будущую жену, она вас не понимала?

– Ну, почему же… – Георгий неуверенно заёрзал в своём кресле. – Мы прекрасно ладили. Но теперь я осознал, что она меня никогда не понимала, а просто подстраивалась!

– Подстраивалась? Под вас? Для чего?

– Чтобы я на ней женился!

– Вам самому пришла эта мысль в голову или вам её ктото подсказал? Ваша мама? Или ваша собака?

– Вы обещали не сравнивать маму с собакой!

– Я не сравнивала, Георгий. Я просто перечислила всех тех, кто вас понимает. Так кто вам подсказал эту мысль. Мама?

– Мама не подсказывала, она уважает моё личное мнение. Просто мы с ней это моё мнение обсуждали.

– Замечательно! Замечательно, Георгий! С вами очень легко работать, – психолог полистала свой блокнот, сделала запись: «К чёрту этого Георгия». Довольно улыбнулась. Клиент тоже улыбался, как успела она заметить. Ему нравится, что его хвалят и внимательно относятся к тому, что он говорит. Так внимательно, что даже записи делают. – Давайте мы с вами подытожим всё то, о чём мы говорили. Вы, как настоящий мужчина, ни с кем ничего не обсуждаете. Кроме мамы. Далее. Вам и вашей маме кажется, что ваша жена с первого дня знакомства под вас подстраивалась, чтобы выйти замуж за нелюбимого и несчастливо прожить с вами и вашей мамой всю оставшуюся жизнь. Так?

– Нет, не так! – вскинулся Георгий. – Вы сделали неправильный вывод. Вы всё перевернули с ног на голову.

– Согласна, я сделала неправильный вывод. Помогите мне сделать правильный вывод. Вам это должно быть несложно. С какой целью ваша жена вышла за вас замуж?

– Что значит – с какой целью? Она меня любила!

– До свадьбы ваша жена вас любила? – психолог внимательно посмотрела на клиента и сделала запись в своём блокноте: «И за что такого можно полюбить?» – Вы в этом уверены?

– Да, конечно, – Георгий расправил плечи и вскинул голову. Просто Георгий-победоносец какой-то.

– И, как я понимаю, вы тоже свою будущую жену любили?

– Очень любил! Я даже с мамой из-за неё поругался. Ну, чтобы жениться.

– А мама была против вашего брака?

– Ну, в общем-то, да. Мама, скорее, была против.

– Как она это выражала?

– Что?

– Ну, своё несогласие с вашим выбором.

– Моя мама – интеллигентный человек.

– То есть ваша мама выражала своё несогласие интеллигентно? Без крика-шума. Без рукоприкладства.

– Ну что вы, конечно, без рукоприкладства. Даже можно сказать, что мама не выражала открыто своего несогласия.

– Вы считаете, это хорошо – не выражать открыто свои чувства?

– Конечно. Это не создаёт проблем.

– Кому?

– Что – кому?

– Кому не создаёт проблем? – терпеливо пояснила Евгения. Что же до этого Георгия всё так тяжело доходит? Практически каждый вопрос он переспрашивает. Скорее всего, не привык сам принимать решения. Ему явно не хватает советчика. Не хватает мамы.

– Во всяком случае, мне мама проблем не создаёт.

– То есть ваша мама тихо, интеллигентно страдает, молча, но достаточно красноречиво выражает своё несогласие с вашим выбором, а вас это никак не задевает?

– Что значит – молча, но красноречиво?

– Ну, если бы ваша мама просто молчала, то вы бы не догадывались о её несогласии с вашим выбором. А вы об этом несогласии точно знаете. Вот что, Георгий, давайте оставим тему «мама-жена» в покое. Пока. В каких-то других жизненных ситуациях ваша мама высказывала открытое несогласие с вашим выбором?

– О каких ситуациях вы говорите?

– Ну, например… – Евгения потянулась за блокнотом. Полистала. Сделала запись: «Маменькин сынок с завышенным самомнением». – Например, устроила ли вашу маму профессия, которую вы себе избрали? Кстати, кто вы по специальности?

– Я экономист. Пошёл по маминым стопам.

– Мама тоже экономист?

– Мама – бухгалтер. Между прочим, очень хороший бухгалтер. Её на работе ценили.

– Даже не сомневаюсь. То есть выбор специальности маминого несогласия не вызвал?

– Нет.

– Выходит, единственное, чем вы не угодили маме – это женитьба. Или можете ещё что-то вспомнить? Смелее, Георгий. Если вы вслух выскажете своё несогласие с мамой, то это вовсе не будет означать, что вы её не любите и не цените её заботы о вас.

– Вас интересует моё несогласие с мамой или её несогласие со мной?

– Мне интересно любое несогласие в ваших взаимоотношениях, – Евгения многозначительно замолчала. Надо дать клиенту время принять решение. Начнёт говорить – будем работать дальше. Нет – ничего не получится. В блокноте Евгения сделала запись: «Не забыть убить Томку».

Георгий молчал. Обдумывал. Почему-то вспомнилось, как он был счастлив в первые месяцы женитьбы, когда мама ещё жила в своей квартире и только приходила в гости. Он тогда чуть работу не потерял из-за частых прогулов. Не мог от жены оторваться. А мама приходила, вела светские беседы, всячески демонстрировала своё дружеское отношение к Тане, предлагала что-то приготовить, а сама в это время бросала осуждающие взгляды на неубранную кровать и брезгливо перекладывала грязные тарелки с кухонного стола в раковину. Танюша смущалась, украдкой улыбалась ему, пожимала плечами. А он так переживал, что мама расстраивается, что начинал делать жене замечания. А мама всегда его останавливала. Говорила, что не надо обижать Таню, что она всему-всему свою невестку научит. И учила. Каждый день учила. Трогательно и последовательно.

– О чём вы думаете, Георгий? – Георгий вздрогнул и посмотрел на психолога. Он совсем забыл о её присутствии в кабинете. – Вы вспомнили о каких-нибудь разногласиях с мамой?

– Да, вспомнил. Мама была против собаки.

– Против той самой собаки, которую вы считаете человеком?

– Да.

– Как собака появилась в вашем доме?

– Я её купил.

– Самостоятельно?

– Да. Я всегда мечтал о собаке.

– А жена поддержала вас? Или она тоже была против собаки?

– Я сначала купил собаку, а потом женился.

– То есть женитьба – это второй ваш самостоятельный поступок?

– Мне не совсем нравится то, как вы ставите вопрос.

– Не совсем нравится или совсем не нравится?

– Вы видите принципиальную разницу?

– Я вижу, да. Но у вас может быть своё мнение. Отличное от моего. Собака – это первый ваш протест против маминого мнения?

– Это не было протестом, как вы не понимаете! Я просто купил собаку, и всё!

– Вы мечтали о собаке или купили спонтанно?

– Я мечтал о собаке с самого детства. Я мечтал о том, кто бы любил меня молча.

– И вот вы купили собаку. Как вы привели её домой?

– Кого?

– Собаку.

– Нормально привёл. Я тогда уже жил в своей квартире. Один жил.

– Вы сами купили квартиру?

– Нет, не сам. Это папа.

– Папа подарил?

– Нет, не подарил. Просто купил.

– Мама одобрила эту покупку?

– Папа с мамой не советовался.

– То есть есть люди, которые позволяют себе не советоваться с вашей мамой?

– Я вообще не понимаю, при чём тут моя мама? Я к вам пришёл не маму критиковать. У меня совсем другая проблема.

– Я знаю. Как, кстати, вашу маму зовут?

– Эмма Львовна.

– Георгий, я бы всё-таки хотела услышать ответ на свой вопрос. Ваш папа игнорирует мнение своей супруги?

– Отец не живёт с нами. Он ушёл от нас, когда мне исполнилось три года.

– Он ушёл от вас или от жены?

– Я не вижу принципиальной разницы.

– Вы все эти годы с отцом общались?

– Нет. Мама даже от алиментов отказалась.

– Я спрашиваю не о взаимоотношениях ваших родителей. Мне интересно – общались ли вы с отцом?

– Нет, не общался.

– Почему? – Георгий смотрел на Евгению с недоумением. – Вам мама не разрешала?

– Что значит – не разрешала? Я был ему неинтересен.

– Папа сам вам сказал, что вы ему неинтересны?

– Нет, что вы!

– А кто? Мама?

– Мама? – Георгий выглядел растерянным. – Нет, не мама! Вернее… Открыто мама об этом никогда не говорила.

– То есть в ваших отношениях с отцом ваша мама проявляла такую же интеллигентность, как и в ваших отношениях с женой? Молча страдала в вашем присутствии и каким-то непостижимым образом доносила до вас свои мысли?

– Мне не хочется обсуждать маму.

– Не будем. Итак, папа, которому вы совсем неинтересны, дарит вам квартиру. Вы её спокойно принимаете, и мама не возражает?

– Мы с мамой решили, что это никакой не подарок. Это отец таким образом вернул долг. Он же не платил алименты. Мама одна меня тянула.

– Это вы так решили вдвоём с мамой, или же мама высказала своё мнение, а вы с этим мнением согласились? И потом, вы мне говорили, что мама сама отказалась от алиментов.

– Мне кажется, к моей проблеме это не имеет никакого отношения.

– Согласна. А какая у вас проблема?

– А вы всё ещё не знаете? – с сарказмом спросил Георгий.

– Нет, не знаю, – Евгения внимательно смотрела на клиента. – Вы свою проблему, если она у вас, конечно же, есть, ни разу вслух не озвучили. «Развод» в анкете мне ни о чём не говорит.

– Я хочу развестись с женой, – чётко произнёс Георгий.

– Действительно хотите?

– Да.

– Так разводитесь. В чём проблема?

– Как это в чём? Вы хотите, чтобы я развёлся?

– Нет, не хочу. Мне ваша жена очень даже симпатична.

– А вы с ней знакомы? – Георгий смотрел с подозрением.

– Нет, незнакома. Но я и с вами, Георгий, практически незнакома.

– А если вы с ней незнакомы, то на чём основывается ваша симпатия?

– Женская солидарность, – Евгения позволила себе лёгкую улыбку. Совсем лёгкую, чтобы не вызвать раздражение у клиента.

– То есть я пришёл не по адресу?

– В каком смысле?

– Понимания я от вас не добьюсь. Сквозь женскую солидарность мне не пробиться.