Развод по…

– А почему ты его так интимно называешь? Я чего-то не знаю?

– Яр, ты, когда начинаешь ревновать, так смешно выглядишь. Да мы его все так зовем. Всем отделом.

– А вот почему? Вы с ним всем отделом спите?

– Яр, а ты классику уважаешь?

– Это-то здесь при чем?

– При том. «Двенадцать стульев» читал? Как там звучало прозвище Воробьянинова?

– Ну как-как… не помню.

– А надпись «Киса и Ося были здесь» помнишь?

– Помню, и что?

– Мой начальник – Ипполит. Как ты хочешь, чтоб мы, воспитанные на классике, его звали, кроме Кисы?

Ой. Ну точно, Киса Воробьянинов, как же я сразу-то не сообразил!

– Так он Ипполит, а дальше?

– Эдмундович. Вот же наградили родители имечком. С другой стороны, спасибо, что не Феликсом назвали…

– А шаббат почему он разрешает соблюдать?

– Дак он сам еврей. И сам соблюдает. Ну и я под это дело промылилась не ходить на работу по субботам, а заодно и полпятницы прихватывать.

– А ты точно не еврейка, уж очень ушлая?

– К сожалению, нет. А то бы пришлось по субботам отказаться от курения, ибо низ-зя.

Да, вот что я еще не выношу в Руське – ее курение. Спасибо, хоть в постели не курит, а то б точно расставаться пришлось. А в их комплекс на водные процедуры сходить – очень здравая мысль. Не помешает перед выездом подкачать мышцу, да и поплавать в собственное удовольствие – святое дело. Массаж, опять же, с апельсиновым маслом. Свежевыжатый сок и разгрузочный коктейль с креветками в фитнес-баре. Последний раз вкусить плоды цивилизации перед погружением в средневековый ад.

– Идем обязательно. И, Русь… Я в воскресенье улетаю.

– Надолго?

– От двух недель до месяца, тут уж как пойдет.

– Опять розыск?

– Опять.

– Будешь долго отсутствовать, наплюю на хорошее к тебе отношение и начну изменять!

– Я тебе изменю, негодная!

– Яр, ты там, в командировке, тоже поаккуратней, ладно?

Да я-то бы с радостью поаккуратней. Но тут уж как фишка ляжет. А лечь она может по-всякому, уж мне ли не знать…

Ненавижу средневековье. Ненавижу по многим причинам, но отдельно меня бесят тряпки. Сначала сверху напяливаются камиза и котта. Трусы заменяются (мерзость!) панталонами на завязочках. Вместо нормальных джинсов – шортики, правильное название – бре. И чулки, тьфу! Причем все это, как правило, самых диких расцветок. А чего-то привычное, поскромнее – нельзя. Потому что черный цвет, видите ли, свидетельствует о горе, белый – означает веру, а синий – чувствительность. У тебя траур? Ты священник? У тебя горе? Нет? Тогда носить эти цвета просто так ты не имеешь права. И в результате стою я попугай попугаем. Весь такой красно-зелено-коричневый. Утешает одно – Ная с Мороком выглядят не лучше. Цирк уехал – клоуны остались.

Интересная, к слову, подборка нынешней розыскной «тройки»: со мной уходят обаяшка и ходячий детектор лжи. Ребята – «чистые» разговорники, то бишь силовых акций не ожидается…

Портал нам открыли прямо из кабинета Михалыча. На опушке леса нас уже поджидала карета, запряженная четверкой коней. Прощай цивилизация, здравствуй, милый запах навоза! К нам прихрамывая направился кучер. Странно, а почему мне кажется, что я его где-то видел? Ёлки-моталки, да это же…

– Мироша!

Мирон Галушко, один из лучших оперативников, мой наставник по рукопашному бою.

– Был Мироша. Теперь Октавио Дельгадо, личный камердинер Его Сиятельства Марсело дель Карраско.

– А почему в эдакой глуши?

– А потому, что здесь меня никто искать не догадается. Ты же знаешь, после той заварушки в Сирии, где наши схлестнулись с Моссадом[3], я персона нон грата на родной планете. Вот, сижу здесь в тишине, все лучше, чем в уютной могилке червяков подкармливать.

Понятное дело, тогда знатная вышла заваруха, Мироша троих агентов уровня «супер» пустил в расход, израильтяне ему такого не простят, если найдут.

В карете Мироша начал вводить нас в курс дела.

– Вы представители Департамента расследований Министерства Внутренних дел. Создание Комиссии санкционированно лично премьер-министром герцогом де ла Пенья. Полномочия – практически любые. Допрашивать можете чуть не самого короля, только не зарывайтесь. Изучайте пока собственные документы.

По документам нас теперь звали Кристобаль дель Гальярдо, Пабло дель Эстебан и Фауста эль Баргас. Я удостоился звания аж старшего следователя, Морок – просто следователя, а Ная числилась стажером-секретарем при нашей Комиссии от Министерства Внутренних дел. Мироша по дороге посвещал нас в иерархию местного дворянского общества.

– Слушайте внимательно и запоминайте. Главный в дворянской иерархии – король. Обращение – Ваше Величество. Сыновья короля – принцы. Слово «принц» означает прямых потомков монархов, а также, по особому указу, других членов королевской семьи. Но в нашем случае их всего трое, вернее уже двое. Обращение – Ваше Высочество. Следующий – герцог: крупный территориальный владетель, занимающий первое место после короля в военно-ленной иерархии. Обращение – Ваша Светлость. После герцога идет маркиз – дворянский титул, стоящий посредине между графским и герцогским; кроме того, этот титул дается старшим сыновьям герцогов. Обращение – Милорд (Миледи). Следующий – граф, королевское должностное лицо, владетель графства, может присваиваться средним и младшим сыновьям герцога и старшим сыновьям маркиза. Обращение – Ваше Сиятельство. Затем – виконт, этот титул занимает среднее место между графом и бароном. Старший сын графа и младшие сыновья маркизов обыкновенно носят титул виконта. Обращение – Ваша Милость. И последний – барон. Стоит ниже титула виконта, занимая последнее место в иерархии титулов высшего дворянства. Кроме собственно баронов присваивается старшим сыновьям виконтов и баронов, и младшим сыновьям графов и виконтов. Обращение – Ваша Милость. Баронет (средний или младший сын барона) хотя и является наследственным титул, но на самом деле баронеты не принадлежат к титулованной аристократии. Обращение – сеньор, и хватит с них.

Понятно, что главный над всеми – король. При короле имеется Совет, но не слишком Его Величество к нему прислушивается, так, марионетки. Есть премьер-министр герцог де ла Пенья и несколько министров помельче, вот они-то как раз и обладают реальной властью. Вам контактировать только с герцогом, как с заказчиком расследования и прямым начальством, на счет остальных можете сильно не заморачиваться. На всякий случай – вот список с их именами-фамилиями. А о самом деле расскажет граф дель Карраско.

Подробности собственно дела нам поведал Его Сиятельство граф Марсело дель Карраско, в миру Теодор Санчес. Ситуация была неоднозначной, особенно если взглянуть на нее с временно'й точки зрения. Третий принц Северино де ла Мар в процессе обучения ухаживает за студенткой своей группы Зэнейдой Медина. Ну, бывает, дело молодое. Даже начинаются намеки о женитьбе. А что, он не первый наследник, для него выбор невесты так жестко не прописан. В какой-то момент времени ухаживания принца перерастают в полноценную близость. Тоже пока ничего особенного. Принц с Зэнейдой проводят вместе ночь, а утром следующего дня приходит сообщение о гибели старшего наследного принца, Юсебио де ла Крус. И «раскладка» наследования резко меняется. Второй принц, Лусио де ла Соль, уже прошел посвящение в Храме Силы, он автоматически отпадает как престолонаследник, и на первый план выходит принц Северино де ла Мар, как будущий король. И в этот же день пропадает его зазноба. Никто бы и не почесался, ну, поискали бы ее вяло, а потом плюнули и забыли, ибо теперь уже наследнику престола жену подбирать следует более подходящую, но был нюанс. Есть в королевском дворце крайне интересный артефакт – Королевское Древо. Такое отдельное полуживое панно, на котором изображено их генеалогическое дерево. Что интересно, этот рисунок изобилует огоньками: каждый огонек показывает наличие представителя королевской крови. Живого, разумеется, причем соответствующего цвета в зависимости от пола. Или еще не рожденных, но их более бледным цветом. И вот это панно, артефакт, или как его там, как раз и зажгло огонек, показывая, что где-то скоро появится ребенок третьего принца, видимо, как раз у пропавшей девушки. Только теперь это ребенок уже не просто младшего сына, а будущего короля. Тоже потенциальный король, ну, в перспективе.

Заодно он нас и просветил по поводу недомолвок герцога де ла Пенья. Оказывается, в этом мире тоже был свой Нострадамус, правда звали его Леовито Алварес, но это уже мелочи. И он тоже оставил после себя множество предсказаний-пятистиший, по большей части абсолютно невнятных. Кроме нескольких, вполне понятных и, видимо, поэтому крайне неприятных. И было среди них одно прямо подходящее к нашему случаю:

«Сын Смерти, лишенный трона,

Однажды вернет свое по праву,

Залив землю кровью врагов.

Не распаляй его гнев,

Ибо страшным будет его суд».

– И чем нам грозит предсказание этого местного… Пострадамуса?

– Да нам-то ничем. А вот этому государству тем, что в первый раз за много лет у члена королевской семьи с некродаром и у девушки с такими же способностями завелось потомство, причем мужского пола и тут же куда-то подевалось! И если мы эту Зэнейду срочно не отловим, где-то вырастет не просто королевский бастард, а претендент на трон, причем со способностями некроманта от обоих родителей. Самое время вспомнить предсказание. Понимаешь, чем это грозит всей стране?

– Смута, это как минимум, ну, и гражданская война как максимум.

– Угу, а с учетом того, кого сей некромант может поднять, кровью будет залит весь континент. Так что найти ее с ребенком – первоочередная задача.

– Слушайте, а какого черта она вообще удрала? – неожиданно спросила Ная. – Ей же светила должность королевы, пусть и будущей. С чего ей сбегать?

– А, может, она и не сама сбежала. Может, помогли.

– Что-то больно много знают эти помоганцы. И помогать начали, заметьте, сразу после гибели старшего наследника. И старший принц как-то невероятно удачно переставился, главное – вовремя. Кстати, эпизод с его смертью так на тормозах и спустили, или все-таки попробовать уточнить обстоятельства?

– Там уже три дня работает группа Апреля. Их дело – убийство, ваше – исчезновение. Собирайте реквизит, завтра выдвигаетесь в Академию.

Добираться до Академии пришлось местным гужевым транспортом. Те, кто считает, что поездка в карете лучше катания верхом на лошади, просто никогда не передвигались в местных душегубках по местным дорогам. День, когда здесь изобретут рессоры, должен стать всепланетным праздником. Я ехал и чувствовал, как у меня внутри взбивается гоголь-моголь. Разговаривать было нельзя, потому что риск прикусить язык или вдохнуть пыль отбивали малейшее желание открывать рот, хоть противогаз изобретай заново. Может, премию за вредность времяпрепровождения с Михалыча стрясти? Нет, он ее, как пить дать не выпишет, но поскандалить-то малость явно следует.

А в Академии нас разместили, накормили и вручили несколько килограммов пергамента с показаниями всех, кто в Академии обретается или находился в интересующее нас время. И пообещали по первой же просьбе предоставить тех, в чьих показаниях мы усомнимся. Или захотим что-то уточнить.

– Ладно, люди, хватит прожигать несчастную груду ответов такими взглядами, давайте начнем работать. Мы с Наей делим и читаем показания, Морок – на тебе осмотр ее комнаты: пальчики, волосы, потожировые, биологические следы, может, еще какие улики найдешь.

К вечеру Морок притащил аж три пакета улик и уселся за их обследование. Мы в свою очередь старательно вчитывались в текст показаний, но никаких зацепок или разночтений пока не обнаруживалось. Хотя кое-что показалось странным: судя по описанию окружающих молоденькая, невинная девчушка вела себя с принцем Северино как прожженная кокетка, буквально провоцируя его на более близкое общение. С чего бы вдруг, а?

В полночь Ная потерла покрасневшие глаза и сказала, что надо сделать перерыв и она идет спать. И потребовала ни в коем случае ее не будить. Ну, только если стрясется репетиция Апокалипсиса. И ей предоставят роль одного из всадников[4]. Например, того, кто едет на белом коне. Морок тут же подсуетился и зевая как крокодил, сообщил, что ему тогда роль того, на едет на вороном коне. Я согласился ехать на рыжем.

– А на бледном кто? Четвертый нужен, однако.

Вот же дурак, всадник на бледном коне всегда неподалеку, и лучше лишний раз ее не кликать. О чем я Мороку и поведал. Он подумал и согласился:

– И вообще, соображать по-русски правильнее всегда на троих, зачем нам четвертый?

И где он тут русского среди нас углядел? Наиля-кызы Уланова? Или Морон Цавахидис? Я так вообще Хольм по фамилии. Только если опираться на место проживания…

Короче, погнал я этих шутов отсыпаться, а сам продолжил изучать протоколы. Полночи глаза при свечах ломал, но зацепку нашел. Служанка Лаура Фуентес по свидетельству стражников за вечер исчезновения кадетки Медина дважды покидала замок. Дважды. А входила один раз утром. Вот как так? А так, что один раз выходила не она, а как раз наша пропажа. Осталось понять, как их умудрились перепутать.

Прочитав поутру описание служанки (служанок?) Ная уверенно сказала:

– Нормальная Лаура вышла через южную башню, Зэнейда – через западную.

– Это из чего следует?

– Мальчики, да из описания! Видела я вчера эту вашу Лауру, разбитная деваха и кокетка еще та. Ходит как восьмерки задом пишет, декольте типа «весь сервиз на улице» и глазами стреляет во всех представителей мужской породы. Вот же в протоколе слова Рэфа Гарридо, стражника южной башни: «выскочила в своей бесстыжей красной юбке и прямиком к лавке дона Теофило, как будто ее там ждали, когда всем известно, что жалованья ей больше чем на день сроду не хватало». Если у нас есть протокол допроса этого содержателя лавки, там как раз и будет указано, когда именно сия девица к нему заскакивала. Есть протокол?

– Есть, смотрю, ага, действительно заходила, просила отпустить в долг какую-то модную цацку.

– Во-от. Она это, она. Не мог еще один мужик такую яркую птичку да в личной беседе спутать с кем-то. А вот с выходом через западную башню все сложнее. Смотрите, стражник Урбано Нуньес что показал: «вышла в темном плаще с капюшоном, кивнула на прощанье и удалилась в сторону улицы Соледад». Заметьте, молча. Чую, это и была наша Зэнейда. А что «косила» под Лауру, так потому что типаж похожий, они обе блондинки с голубыми глазами.

– И как он их перепутал?

Тут уж я взял слово:

– Да легко: парик, макияж, маска, не это главное! Что она могла забыть на улице Соледад?

– Пути отхода, что. Улица Соледад ведет к площади Фираноа. Там стоянка дилижансов, а это плохо.

– Достать собаку и отследить перемещение?

– Толку-то? За это время она сто раз успела уехать под чужой личиной. А если в дороге личину меняла и пересаживалась, мы ее по-любому не найдем…

– Меня другое удивляет. Зачем все так усложнять? Вот беременна эта ваша Зэнейда, ну так подождать месяца четыре, лучше пять, когда живот не спрячешь и проверить всех беременных с портретом в руках, тут же нашу пропажу и опознают, тоже мне, бином Ньютона!

– Эх, Морок, сразу видно, что не женат ты, и детьми не обременен. А потому не в курсе современных разработок по оплодотворению и вынашиванию младенцев.

– В смысле? – возмутился Морок. Еще бы, нашелся кто-то не верящий в его способности оплодотворителя. Он у нас по женской части, ух! Теоретик.

– В прямом. Тебе известны стадии эмбриогенеза[5]?

– Неизвестны, и изучать их я не планировал.

– Оно и видно. Понимаешь, после оплодотворения яйцеклетки стадия морулы наступает через четыре дня, бластоцисты – через шесть дней. И вот тогда возможна пересадка зародыша в другой организм. На этом вся система ЭКО построена. А с момента исчезновения Зэнейды уже прошло восемь дней. Этот королевский зародыш, по поводу которого столько крику и суеты, может быть уже пересажен суррогатной матери, которую в лицо никто из нас не знает. И как ты будешь искать ее среди беременных?

– Опаньки, об этом я не подумал…

– А зря. Я уж не говорю, что сама Зэнейда или мать-носитель вообще уже могут быть на другой планете. Это самое Древо показывает только факт произрастания эмбриона, но ни места его пребывания, ни направления движения оно не уточняет.

– Для подобной пересадки нужна такая техника, до которой местные дорастут дай бог веков через много. И квалифицированные врачи-эмбриологи. Держать такие ресурсы здесь на экстренный случай нефункционально, эрго, проще вывезти саму девушку. Нам нужны данные по всем порталам, которые открывались на материке со дня ее исчезновения. И даже до.

– Я запрошу Михалыча, но это не быстро.

– Угу, запроси. Ребята, у меня крепнет нехорошее ощущение, что мы неправильно смотрим на ситуацию. Мы пытаемся отследить средневековую простушку, так? А, возможно, искать-то надо двойника, в смысле – подменыша.

– А что так?

– А то! Ведь что мы имеем? Дикое несоответствие того, что должно быть и того, о чем нам поведали. Забитая мелкопоместная девчушка из медвежьего угла, но при этом принца очаровала влёт. И кто ее в их захолустье научил девочку играть на клавикорде[6], который только-только при здешнем королевском дворе появился, хотел бы я знать? Как сумела семнадцатилетняя соплячка рассчитать, когда принца следует соблазнить с прицелом на зачатие? Откуда узнала о готовящемся покушении? И каким образом ее так быстро предупредили, что покушение удалось и надо делать ноги? Ты еще представь, как могла отреагировать среднестатистическая средневековая девушка на предложение перенестись порталом?

– Слушай, а ведь точно, что-то здесь не вяжется. Ная-то права, какая здешняя девица в здравом уме отказалась бы от королевской короны?

– Ключевое слово «здешняя». Потому я и думаю, что здесь «сработал» подменыш. Надо переопросить всех, кто с ней сталкивался и понять, когда появились изменения в поведении, то есть когда могла произойти подмена.

Опрос очевидцев показал, что подмена могла произойти только в первые три дня пребывания студентки в Академии. Даже два, потому что уже на вторую ночь проживания в Академии шустрые кадеты Лопес и Родригез запустили в спальню девушек поднятый трупик крысы. И если одна из студенток угодила с нервным расстройством в лазарет, то «наша» пропажа оказалась то ли смелой, то ли на всю голову отмороженной и прибила крысу туфлей. Семнадцатилетняя соплячка. Крысу. Туфлей. Да, это вам не средневековое хладнокровие, это профессионализм, как ни крути. А вот приехавшие заплаканные родители Зэнейды Бланка и Рауль Медина чуть не с пеной у рта отрицали и склонность дочери к флирту и умение играть на клавикорде. Они и слова-то такого не слышали. И все твердили, что Зэна тихая, домашняя, набожная девочка. Кстати, чья ДНК нашлась в комнате пропавшей кадетки – неизвестно. В смысле, может и горничных, может и «подмены», может и ее уехавшей напарницы Мерседес Гомес, только вот совпадений с супругами Медина не обнаружилось.

Зато одна из студенток группы Л-1 Эсмеральда Кастильо вспомнила, что слышала разговор псевдо-Зэнейды с продавцом лавки трав Чусом Суаресом и требовалось ей ни много, ни мало вербена и базилик[7]. Еще один факт в копилку непонятного. Хотя, почему непонятного? Если принц сразу на кокетство не клюнул, афродизиаком его глуши, нерешительного, нэхай вспомнит, что он – мужик.

– Ная, а что по ментальной проверке опрошенных?

– Чего там только нет… И злорадство, и удивление, и возмущение, и надежды. А скрывать никто и ничего не пытался, кроме…

– Ная, не томи!

– Самого принца де ла Мар.

– Это как так?

– А вот так. Я прошлась ментальным щупом и наткнулась на что-то непонятное. Его воспоминания о том вечере и ночи какие-то «схематичные» или «смазанные». Вроде в комнате был, вроде сексом занимался, вроде с Зэнейдой. Как будто ему их вложили в голову, абсолютно не заботясь о достоверности. Как думаешь, зачем?

– Затем, чтобы прикрыть еще что-то, нам пока неизвестное.

– Что ж еще-то может быть хуже уже имеющегося?

– Не знаю и уже боюсь узнавать. Ладно, надо суммировать и обдумать всю информацию.

Очень кстати и Михалыч прислал информацию по порталам. А все вместе получилось интересно. Планетка патриархальная, задрипанная, порталами на ней пользоваться практически некому, да и накладно получится. За последние двадцать дней кроме прибывающих порталов нашей группы и группы Апреля, раскапывающих смерть старшего принца, с планеты Миела зафиксировано всего три неопознанных уходящих частных портала. И все они имеют конечную точку – Виаран. Два из них – подряд: в день убийства старшего принца и в день исчезновения «Зэнейды». И чует моя чуйка (хотя, говорят, у мужчины это называется «чуй»), что ими исполнители и ушли. На Виаране, конечно, следует потрясти нашу агентуру, только толку с того – чуть: для созвездия Хамелеона это центральный пересадочный узел. Народу толчется больше, чем при раздаче бесплатного бухла. Затеряться и уйти куда угодно – как два байта об асфальт. Грамотно, чего уж там.

А вот кто переправлен третьим, в смысле первым по времени порталом? Заказчик? Настоящая Зэнейда? Кстати, за жизнь настоящей Зэнейды Медина я гроша ломаного не дал бы, не оставляют в живых таких свидетелей. Если только… Если только интрига не была сложнее, чем мы думаем.

Подведем итоги. Вот Фандорину с его нефритовыми четками было удобнее сначала формулировать вывод, а потом присваивать выводу номер. А у меня при перечислении чего-либо срабатывает память на детскую считалку, которую мы в школе учили, проходя английские числительные:

One, one, one, little dogs run.

Two, two, two, cats see you.

Three, three, three, birds in a tree.

Four, four, four, rats on the floor.

Five, five, five, plane in the sky.

Six, six, six, two short sticks.

Seven, seven, seven, here is a raven.

Eight, eight, eight, hen in the plate[8]. И так далее.

Итак, что мы имеем?

One, one, one, заказчики. Акция явно спланирована заранее. Кому-то до такой степени не нравилась как нынешняя правящая династия, так и система стандартного престолонаследия, что они решили все поломать. Причем у этих заказчиков планы как пить дать рассчитаны на перспективу. Кто же, интересно, может рассчитывать, что эдак лет через двадцать-тридцать явится королевский бастард-некромант и начнет требовать трон, а заодно топить страну в крови? Это уж пусть наш аналитический отдел проверяет, кому конкретно помешала данная королевская семья.

Two, two, two, исполнители. Если идея – местная, то исполнение явно внешнее. Дождались, когда второй принц добровольно «вылетит» из претендентов на трон, подсунули третьему свою креатуру на предмет появления наследства и убили старшего. И вряд ли это местные интриганы. Размах не тот. Уровень не тот. Возможности не те. Местные годны только в качестве заказчиков, а исполнителей следует искать среди кого-то посмышленей.

Three, three, three, методика исполнения. Скорее всего настоящую Зэнейду подменили либо при переезде в Академию, либо не позднее второго дня пребывания, в момент первого ее выхода за территорию. Иначе ничем не объяснить согласие скромной дворяночки, воспитанной родителями в строгости и уважению к местным обычаям, так быстро лечь в койку пусть даже и с принцем. Явно работала внедренная исполнительница. Что касается прогноза, тут тоже возможны варианты. Вариант раз: это ребенок «подмены» и третьего принца. Где его там собираются растить, бог уж их знает, но наследование по двум некромантским родам не получится, можно слегка расслабиться. Маловероятно. Вариант два: «подмене» от принца был нужен только биоматериал, то-то он и не может толком ничего вспомнить. Сперма прекрасно храниться в холодильнике и может быть пущена в ход в любой нужный момент. Тогда резко возрастают шансы на жизнь у предположительно захваченной настоящей Зэнейды, как у потенциального инкубатора. А, может, ее планируют и неоднократно использовать. И не только ее. Древо-то уже об одном «активированном» зародыше просигнализировало, так кто мешает подстраховаться и еще пару-тройку некромантов впоследствии вырастить? Про запас, так сказать.

Four, four, four: происхождение исполнителей. Не знаю, что удалось выцепить группе Апреля по розыску убийц старшего принца, а вот у нас зацепочка появилась. С Земли девица эта, с Земли. Вроде все предусмотрела, ни на чем ее не словить, а на одном прокололась: на музыкальных пристрастиях. Когда мы попросили молодого Энрике де ла Пенья на местном подобии органа хоть примерно повторить исполняемую ею музыку, мы ее тут же узнали, в смысле музыку. Да и сложно не узнать классику – Бах, «Токката и фуга ре минор». Маловато этого, конечно, но хоть понятно, что в качестве исполнителей всей здешней заварухи отметился кто-то из наших, земных «игроков». А вот тут уже есть от чего отталкиваться при поисках.