Сквозь туман

«Красавица, еб твою мать, кой черт дернул переться в это чертово метро? Ну в чем радость, а? Глупости…» Ноги кое как переставлялись в пожирающей ее толпе. Ей хотелось спрятать лицо – ее тошнило, настолько осязаемым и гадким показался теперь этот запах, запах который она почувствовала сразу по входе в метро: смесь из грязи миллиона дижущихся ног, пота неопрятных рабочих тел, гнилых продуктов в сумках маленьких гнилых старушек, желтых зубов вожделенно разевающих рот прыщавых подростков… «Ни за что… больше никогда» еще десяток шажков и свобода, «пять лет не залезала сюда и больше никогда и ни за что не полезу…» Она со злостью толкнула дверь, толкнула так, что та ударила кого то идущего за ней??. «Зачем…Зачем?» она подавила в себе желание обернуться и устремилась вперед.

И туфельки снова застучали по мощеному тротуару, озаряя темноту вокруг этим чудестным звуком. Они несли ее, выделяющуюся ярким далеко заметным пятном посреди этой серой безысходной толпы и все люди чувствовали, что она идет не только для себя, но и для них тоже и все смотрели на нее и любовались. Она дарила некоторых избранных своим взглядом, но скорее по привычке, нежели от желания порадовать их.

«…Нет уж, нет уж… такого мне точно не надо… и даже ради того, чтобы развлечься туда соваться не стоит. Что же меня подвигло на этот поступок?.. Слушай, просто глупость беспричинная. Села бы в такси, спокойно долетела бы до дома, нет надо было представляться перед Палычем… Вот это вполне вероятно… Пусть знает, что его сотрудники на метро ездюют, бедняжки… Но все равно глупо – он то вероятно знает, сколько мне платит… Ну ничего…» Мысль была оторвана звуком телефона. Рука привычно достала из сумочки маленькую шняжку и пальчиком легко открыла ее, голос спокойно и серьезно произнес:

–Да, Сергей Павлович.

–Анастасия Валерьевна, я вот что еще забыл вас попросить… Кроме этого плана, вы оцените пожалуйста и возможность аренды складика… То про что мы с вами говорили.

–Это тоже до завтра?

–Ну в принципе не обязательно… но если не сложно, если мы завтра будем это знать… То лучше будет.

«Но если не сложно»… Она с издевательской миной прошептала вместе с ним знакомые слова

–Хорошо Сергей Павлович, я все помню, у меня и дома и с собой есть информация. Что есть подберу, а завтра посмотрим подробно.

–Спасибо, Анастасия Валерьевна, но вы уж не переутруждайтесь… У нас с вами еще много дел впереди. – Он попытался придать голосу шутливое и многозначительное звучание

– 

Хорошо, все понятно. До завтра Сергей Павлович. – она вспомнила его седые, прилизанные волосы и снова скривила губы.

– 

До свидания.

Анастасия Валерьевна положила телефон в сумочку. Некоторое время ее глаза пытались объяснить где она находится, но удалось это не сразу – было слегка непонятно что заставило ее зайти в универсам, когда она знала, что в плане еды дома полный порядок. «чего то вкусненького хотелось, что ли… Да! точно, чего то вкусненького» – она взяла тележку и двинулась вдоль прилавков. «устала сегодня… что то… сколько времени потерялина этом «КПП», как его назвать… рыбки, что ли… ладно. Да и как вообще оценить выгодность аренды? Только какие то гипотетические, интуитивные оценки… смотреть то все равно надо… а что это такое? интересно… как еще решить этот вопрос? Только найти все предложения и… Ладно кончай… голова и так уж болит, а если себя еще в сомненья загонять… Тортик?..» Она остановилась напротив кондитерского отдела. Тортик это будет уже слишком. «А что, я не могу съесть торт когда захочу?» Начал повышать голос кто то внутри. «Можешь, можешь, отстань» Глаза в споре с собой бегали по выставленным на витрине чудам природы.

–Вот тот тортик дайте, – протянулся указывающий палец. Компромисный тортик был и мал и вкусен на вид.

«Съем и побегаю… Завтра тренировка, завтра побольше нагрузку…» «Да ладно, отстань ты, ешь чего хочешь» еще бурчали друг на друга спорщицы.

«Ладно, сейчас дома все просмотрю подробнее и уже можно будет предложить решение… Но то что в пригороде предлагают для склада самое лучшее, это и сейчас видно, что то другое искать, что ли для достоверности…» … «Все молчу, молчу…» – нужно, нужно успокоиться и немного отдохнуть.

Расплатившись в кассе Анастасия Валериевна вышла через предупредтельно раскрывшиеся перед ней двери и неторопливо направилась к дому, который поблескивал в темноте мокрым кирпичом в какой то сотне метров от станции. Под мерное движение ног, стремящихся к близкому отдыху, сложно сосредоточиться на какой то одной мысли, да и глаза уже расслабленные знакомым пейзажем больше не застывают неподвижно в горделивой красе, а заинтересованно изучают окружающий мир. И в голове как всегда начинает бежать бессвязный поток каких то близких, недавно виденных образов, недодуманных сегодня мыслей и непережитых переживаний.

Перекатываясь с образа на образ, как бегущая вода перекатывается с камня на камень, сознание видит лица из сегодняшнего дня. Лица людей, которые каждый день проносятся мимо по тротуару замерев в своем суетливом и непрерывном движении теперь превращаются во что то медленное и плавно двигающееся, двигающееся так же плавно, как и она. И хочется снова представить себя отдельной и выделяющейся цветастым пятном… но не получается – и как то наивно и глуповато вырастает обида на то, что это так. Мысль отпрыгивает от этого заключения и вот снова спасительной картинкой выступает зловещая, пугающая толпа, которой лучше быть непонятной и безликой.

«ну ладно… скажем так, молодец что выдержала… Уже точно… точно помню, ведь хотела же на следующей же станции выйти и поймать машинку? Хотела. Но удержалась… Исследовательница юная. Если бы тот мальчик место не уступил конечно бы не удержалась… – еще и стоять всю дорогу, но так… Одежда у Них конечно… Может быть и кажется, но попахивать действительно может… нет, нет, уже просто нельзя туда залезать – это психологическая травма…». Почему то снова перед глазами устремленный в них взгляд того молодого человека… «ну конечно не без интереса поездка… хоть показала ты свою блядскую натуру… Нет, не то что мужиков только в метро найти можно, думаю в кабаке приличном их не меньше… но когда ты последний раз в кабаке была?.. А? Неужели…» Она в сомненьи вздохнула метущимся мыслям и понянула на себя легко открывшуюся дверь.

Консьерж дружелюбно улыбнулся и кивнул ей головой, она слегка ответила ему – не нужно воспалять его мысли, и проплыла к лифту. Под ровное гудение поднимающейся кабины пытался выстроиться в логичную цепь план ближайших действий, но мысли почему то не соединялись, и каждое дело, которое надо было сегоня сделать оставалось одиноким и не находило своего места во времени – мысли прерывались на середине и в сознании все кружилось: картинки сегодняшнего дня, дела фирмы и какие то свои, затаенные но самые важные мысли. Стесненная пухленьким пакетом и в задумчивости не догадавшись переложить его в другую руку, она с трудом достала правой рукой из левого кармана связку ключей, пальцами одной руки выбрала нужный, потом быстрым движением открыла мощный замок и скрылась за дверью своего дома.

Захлопнулась дверь и Анастасия Валерьевна сняв только туфли прошла на кухню, чувствуя ногами освежающий после долгого дня холод напольного мрамора. Посадив пакет на стул и привычно включив телевизор, который наполнил квартиру звуком, она легкой и неторопливой походкой прогулялась до прихожей, где скинула с себя пальто и повесила его на выполненную в старинном стиле деревянную вешалку. «…делать. Надо делать… Что? Так, по работе все понятно, до вечера успею, кушать, надо сейчас покушать…» Столь же неторопливо она прошла и в спальню и переоделась в мягкое кимоно, бросив одежду на широкой кровати. Одевая халат кимоно, она присела на край кровати. Сразу захотелось упасть на спину и поваляться не убирая лежащую одежду, чувствуя как отдыхает каждый кусочек тела и мягкими усыпляющими руками охватывает тело нежная ткань. Анастасия Валерьевна слегка откинулась назад, как будто собираясь упасть на кровать, быстро встала и пошла туда, где гремел что то телевизор.

Пакет стоял на стуле и по-видимому надо было бы его разобрать и приняться за потребление деликатесов, но ни салат, ни икра, ни рыбка, ни неизвестное соусоподобное зеленоватое вещество в банке не вызывали прилива аппетита. Зачем это все было куплено? «Не хочу?… Не хочу. Ну и не надо.» Пакет целиком исчез где то в недрах холодильника. «Зачем было тратить столько времени и денег…» поитересовался кто то на краю сознания, «могу себе позволить!.». «Все понятно…» – тихо прозвучало в ответ. Она достала из холодильника пару стаканчиков йогурта а из дубового шкафчика над стойкой вкусную булочку и удовлетворенно и расслабленно раскинулась на мягком стуле.

Из телевизора кто то почти выпрыгивал в плохо скрываемой надежде развлечь ее. Он строил то серьезное, то веселое лицо говорил то многозначительно, то просто и люди которые находились вместе с ним по ту сторону экрана доверчиво подыгрывали ему, выглядя от этого еще глупее чем есть на самом деле. АВ не смотрела в экран, телевизор – глупая неинересная вещица, без которой тем не менее так тихо и непривычно… Она задумчиво поглощала вкусное желе и откусывала небольшими кусочками булочку. Медленно двигались челюсти и глаза были где то далеко, очень далеко от умного лица на телеэкране. Мысли уже устали думаться и поэтому молчали, опутывая тело лишь в волны образов. Что хотелось сказать себе – непонятно. Слившись в единый и не произносимый словами комок проносилось в сознании то что обычно называется памятью. Кружились далекие, и уже почти забытые мужские лица, или лица близкие и еще ненавистные… Вспоминалась кутерьма свадьбы и веселое и беспокойное лицо в зеркале – отражение молодой и наивной девчонки. Вспоминалась кутерьма другой свадьбы и было уже непонятно, чему могла радоваться та глупенькая молодая девчонка, если только теперь в двадцать пять лет можно все правильно понять, оценить и принять решение… Потом эти две свадьбы сливались воедино и обе тонули в вопросе «Почему?».

С другой стороны, оправдываясь и доказывая что то всплывали картинки многочисленных деловых переговоров, каких то встреч с начальниками и подчиненными, какие то важные проблемы, которые заставляли ноги двигаться быстрее, поднимаясь по сливающимся в один образ лестницам… Возникали слова благодарности и уважительные взгляды, взгляды мужчин признающих ее и готовых у нее учиться, снова слышались приветственные тосты в ее честь и аплодисменты в ее одобрение. Но потом опять прибегали откуда то воспоминания о счастливой, разрывающей губы улыбке и наполняющим все тело покое когда лицо довечиво и влюбленно прижимается к теплой груди, а руки с силой стального капкана охватывают его любимую спину.

«Чего то хочется, а чего не знаю…» издевательски представила она себя гнусавящей маленькой девочкой, хотеть неизвестно чего – стандартное желание маленьких девочек. «Вечно будешь недовольна и вечно будешь чего то хотеть… Жри давай…» она энергично доела свой обед и бросив упаковки в ведро вышла с кухни.

Вынув из сумочки дискету АВ бодрым и деловым шагом принесла ее в гостиную где стоял компьютер. Сколько то времени понадобилось на то, чтобы быстрыми и четкими движениями заставить загудеть большой принтер. Пока листы один за одним выпрыгивали из его рыгающей пасти АВ задумчиво опустив голову прогуливалась по мягкому ковру. В голове уже почти сформировался план действий, но нужно, нужно было еще раз все просмотреть, как говорил опыт какая то мелочь, вовремя замеченная могла избавить от многих лишних трудозатрат. Она знала, что эти мелочи на деле все равно возникнут, либо проникнув незамеченными из плана, либо родившись в процессе работы, но чем полнее и глубже он будет проработан, тем проще будет найти решение для родившихся задачек. Взяв толстую и еще теплую кипу листов АВ удобно подложив под себя ноги устроилась на диване под мягким и хорошо освещающим листы светом маленькой лампочки.

Побежали перед глазами знакомые слова, привычные картинки. Рынок, доля, динамика… Она сравнивала изучала, искала интересные мысли и с упоением погружалась в обволакивающее состояние работы. Пачка просмотренных листов росла, увеличивалось число отметок в записной книжке, и то и дело отрывались от белеющих в свете листов глаза и замирая в мысли смотрели в дальний темный угол комнаты, и ее лицо выглядело все более спокойным и расслабленным.

Когда цифры стоящих на столе часов уже говорили о том, что новый день начался, АВ отложила последний лист и легким движением бросила на диван записную книжку. Томный звук вырвался из ее груди когда она подняла вверх руки и напрягая все тело потянулась. Чуть неуверенными шагами, убаюканная монотонным мерцанием листов, букв и мыслей она прошла на кухню. Телевизор снова осветил ее жизнь своим радостным присутствием и быстро возбуждаясь зашумел чайник.

АВ некоторое время стояла перед холодильником «Ну уж после полуночи такие вещи вытворять… это сильновато…» Но желудок не шутил, голод был непривычный, сильный и побеждающий. «Это потому, что я сегодня устала.» вяло прошла в голове мысль и махнула ей рукой. АВ достала из холодильника пакет, а из пакета тортик и банку с икрой.

От соединения в одно чувств голода и вины, поздний ужин казался в сто раз приятнее и вкуснее. Улыбаясь своей маленькой шалости, она с жадностью съела пару бутеродов с икрой закусывая их тортом и запивая все это чаем. Доесть весь торт и скушать еще будербродов совесть ей все же не позволила, хотя раздраженный таким приключением желудок и готов был на продолжение подвига. Игриво оглянувшись по сторонам «Не заметил меня кто, А?» АВ собрала следы преступления со стола и запихнула все в холодильник.

«Что ж киса…» ноги быстро донесли ее до душа, «Что ж, признай, что твоя затея со свободной жизнью неосуществима» и руки медленно начали растягивать пояс, « все что ты делала сегодня, да не только сегодня, уже давно все только лишь замаскированное желание…». «Вспомни гордую походку и тысячи взглядов устремленных на себя… Что ты при этом испытываешь? Возбуждение… Вспомни как ты ходила по улице, когда была любима своим мужчиной – легко, свободно, не задумываясь ни о ком вокруг…». К лежащему на кафеле халатику добавились легко соскользнувшие вниз штаны. Она медленно и играя с собой взглядом в зеркале начала снимать нижнее белье. В который раз уже за сегодняшний день она поймала себя на мысли о том красивом мальчике в метро. Вспомнила, сколько раз где то на краю сознания проносились возбужденные мечтой мысли и сколько действий она сегодня совершила под влиянием так нежданно охватившего чувства. Как не скрываясь, а почти прося смотрела ему в глаза… как стараясь заглушить вспыхнувшую обиду шла по платформе и старалась не замечать идущую впереди пару… как возбудила мечта о знакомстве с ним, о неторопливой прогулке до ее квартиры и вкусном обеде вдвоем, мелькнула и заставила зайти в магазин… как много раз в течении вечера пробегала по телу волна жара от мысли о прикосновении его ласкающих рук, но потом глаза вздрагивали и снова упорно и сосредоточенно приникали к прыгающим буквам, стараясь отвлечь ее…

Она оторвала руку, которая уж слишком вдохновенно гладила кожу ее красивого тела, пока она, ощущая несущиеся в голове мысли поворачивалась перд зеркалом и не отрывая взгляда любовалась вдохновенным движением точеных линий. «Для тридцати лет ты слишком молодо выглядишь и слишком стариковски думаешь». Она посмотрела себе в глаза и покачала согласно головой. Легким облачком отражение исчезло из поля зрения и руки открыли двери душевой кабинки.

Долго и с удовольствием она мылась, потом вышла разгоряченная и расслабленная и накинув ночную рубашку легла в большую постель и накрылась теплым одеялом. Она с трудом засыпала и ей казалось, что теплые руки согревают ее, трогают ее лицо, плечи, грудь, проникают между ног. Ее тело загоралось от вожделенных образов и остывало после того как они исчезали. Наконец собравшись и прорвав предсонный туман она властно приказала себе не думать об этом и с громким вздохом прижалась к подушке и охватила ее рукой. Она быстро заснула – сегодня она очень устала.

Еще один день был завершен и наступала еще одна долгая ночь раздумий. Кто то приник из темноты комнаты к холодному стеклу окна и сухими от усталости глазами долго наблюдал, как издеваясь снова выползает из темноты туман. И снова в бесконечной попытке объять необяъятное кто то пытался слиться с туманом и проникнуть в каждое