Описание некоторых моих путешествий по России

Что же заставило древний народ, чьей прародиной многие историки называют Забайкалье и Приамурье, уйти в суровые снежные пустыни евразийского континента? Существует версия, что в 10 веке эвенки были вытеснены из плодородных долин на север воинственными слепняками. Однако, в хрониках древнекитайских летописцев находятся упоминания о том, что ещё за 4 тысячи лет до так называемого вытеснения эвенков, китайцы знали о народе, сильнейшем среди «северных и восточных иноземцев». И эти китайские хроники свидетельствуют о совпадениях по многим признакам того древнего народа – сушений – с более поздним, известным нам как тунгусы.

Летописцы Поднебесной подробно рассказывают об этих людях, живущих в «снежной суровой стране» в конусообразных жилищах (чумах), как о прекрасных, охотниках и смелых воинах, которых не удалось покорить ни одному отряду обученных императорских воинов. Но самое главное, в этих древних хрониках рассказывается о сушенях – ловких «следопытах верхом на оленях», о народе, который одомашнил дикого оленя, и тот «даёт им молоко и возит на санях».

В более поздних хрониках прослеживается путь развития прямых потомков сушеней – чжурчженей (уэней, уэньков) объединенных в одну империю, которая в начале 6 века получила наименование Золотой империи чжурчжений. В эту империю входили свободные племена уэней, уэньков. Не отсюда ли наименование современной северной территории и её жителей, эвенков.

Золотая империя, соперничающая с Поднебесной (Китаем), постоянно отражающая нападения предков монголов – киданей, охватывала территорию современной Кореи, побережье Охотского моря, Забайкалье и северные территории. И, самое главное, жители говорили на едином, тунгусо-маньчжурском языке, у них была письменность и культурные центры.

Золотая империя почти одновременно с Киевской Русью пала под копытами конницы Чингисхана. Но ей не удалось возродиться, подобно Руси – были стёрты с лица земли все города, уничтожены литературные памятники, даже надписи на городских стелах и могильных плитах были сколоты.

Эвенки навсегда потеряли свою прародину, но это не означает, что этот народ – без прошлого: устное поэтическое творчество сохранило предания о былом величии и память о могучих богатырях – сонингах.

Одним из них был Бомбогор (умер около 1640), вождь союза эвенкийских племён на Амуре в 1630-ых годов. Под его руководством эвенки (солоны) вели борьбу против маньчжурских завоевательных походов в их край, иногда собирая до 6000 тысяч воинов. Бомбогор был схвачен маньчжурами в 1640 году, свезён в столицу маньчжурского (цинского) императора Абахая Мукден и казнён.

Да и в наше время эвенкийская земля щедра на выдающихся людей. Кто не знает Чепалову Юлию Анатольевну – российскую лыжницу, чемпионку Олимпийских игр 1998, 2002, 2006 годов. Отец и личный тренер Юлии – Анатолий Михайлович Чепалов имеет эвенкийские корни.

И вот, что удивительно: у всех эвенков, расселившихся от берегов Тихого океана до реки Оби, единые герои устных произведений, один язык. Более того, эвенкам удалось сохранить письменность. Учёные были ошеломлены – на отреставрированных древних стелах Эвенкии они прочли своды высоконравственных законов предков, которые были пронесены через века и дошли до нашего времени в виде устных житейских наставлений. Основные из них: дружелюбие, гостеприимство, взаимная помощь, уважение к старшим.

Самые ранние сведения о языке эвенков относятся к 17началу 18 веков. Автором первой грамматики эвенкийского языка был М. А. Кастрен, финский и русский языковед (183-1852). Был первым профессором финского языка и литературы Гельсингфорского (г. Хельсинки) университета. Написал грамматики хантыйкого, марийского, эвенкийского и коми языков. Был выдающимся полевым исследователем уральских языков и народов. Письменность на эвенкийском языке появилась в 1931 году на основе латинской графики, в 1937 году была переведена на русскую графику. В основу письменности был положен один из говоров эвенкийского языка – непский. В 1952 году эвенкийский литературный язык и письменность перебазировались на полигусовский говор эвенков Подкаменной Тунгуски.

Внимание. Обработка дневников после длительного перерыва от срока работы на маршруте путешествия имеет одну очень хорошую особенность. Я могу использовать все материалы, собранные во всех путешествиях, в каждом – описания любого путешествия, и сравнивать их. Иногда сравнение этих материалов приносит мне маленькие открытия в жизни тех народов, с которыми мне удалось познакомиться на маршрутах. Иногда я даже беру материалы из одного дневника и вставляю их для сравнения в материалы другого дневника. И поэтому прошу читателей, кто последовательно будет знакомиться с моими дневниками, не ругать меня за то, что некоторые сведения они встретят неоднократно.

В результате смешения разных этнических групп, на основе древнего неолитического населения Восточной Сибири образовались устойчивые культурные типы эвенков – «пешие» эвенки (охотники), «оленные» (оленеводы), и «конные» эвенки.

Основным и любимым занятием всех групп эвенков была охота. Первое место занимала охота на копытных животных: оленя, лося, косулю, кабаргу. Добытые животные полностью удовлетворяли потребности эвенков в мясе, шкурах, в материалах для жилищ, одежды и предметов быта. Роль пушной охоты была незначительной. Шкурки пушных зверей служили в далёком прошлом только для украшения одежды. Товарное значение пушной охоты стало возрастать в 18 веке благодаря контактам с русским населением.

Забегая вперёд, отмечу, что когда-то я прочитал в одной книжке по поводу обмена шкурок у эвенков на русские товары.

«Давным-давно к нам стали приходить торговцы, которые скупали пушнину на железные вещи. Мы сами забыли, как делать железо и нам это было выгодно. Конечно, смотря в какое время. Мы меняли соболей и горностаев на железные ножи, медные котлы, швейные иглы и на другие железные вещи. Цена шкур была такой: сколько в котёл входило соболей, столько он и стоит. Соболь у нас ничего не стоил – во-первых, их очень было много, а во-вторых, у соболя мех слабый – только на украшения и годился, да вот разве ещё из его шкурок делали одеяло. Нужен нам был мех оленя или лося. То, что дорого было у русских, нам не нужно было. До смешного доходило. Обменяются эвенк и русский купец гденибудь на фактории, разойдутся, и давай друг над другом смеяться и рассказывать всем, один – какой русский дурак, «вон, сколько ножей и котлов железных выменял на паршивые шкурки», а другой – что вон, мол, сколько отличных соболей на какой-то котёл поменял. И все довольны».

Охота эвенков носила сезонный характер. Охотились с осени до сильных январских морозов, затем с февраля до конца марта. В начале осени охотники откочёвывали в места, богатые белкой. Оленные эвенки-охотники откочёвывали вместе с семьями, а безоленные эвенки оставляли семьи на месте. Основные охотничьи орудия были: луки, самострелы, пасти, кулёмы, черканы. Распространенным орудием охоты у эвенков были также пальма (кото, уткэн) – большой нож на длинной рукоятке, заменяющий топор при переходах по густой тайге и копьё при охоте на медведя.

Ранней весной по насту эвенки охотились гоном на лося и дикого оленя. Охотник на лыжах-голицах (лыжи без меховой подшивки) гонялся за лосем или оленем до тех пор, пока не настигал его. Убив зверя и освежевав его, охотник досыта наедался мясом. Оставшееся мясо он укладывал на сооружённый помост или оставлял на земле, плотно прикрыв ветвями. Доставку мяса в дом осуществляли женщины. Были и другие методы добычи оленя, например, при помощи манщика – специально обученного для охоты оленя, которого с опутанными ремнём рогами подпускали к диким оленям.

Птицу добывали при помощи лука, стрел, сетями, силками.

Сейчас, конечно, у всех есть огнестрельное оружие, да и самое лучшее.

Рыболовство у большинства групп эвенков носило вспомогательный характер. Основными орудиями лова служили пущальни – ставные сети, неводы, плетёные ловушки, остроги, крючки, удочки.

Оленеводство у эвенков имело в основном транспортное значение. Оно было вьючно-верховым, с доением оленей, с отсутствием пастушеской оленегонной собаки. Преобладали небольшие стада.

Средствами передвижения эвенкам служили нарты – лыжи скользящего типа с подволокой и голицы. Устройство нарт было очень схожим с нартами ненцев, долган (я видел и описывал такие нарты у нганасан в путешествии по Таймыру, на плато Путоран). Использовали они также верховых лошадей. По воде эвенки передвигались на плотах (тэму), лодках-долблёнках из ольхи или тополя (онгкочо), лодках-берестянках (дяв), дощатых лодках, используя двухили однолопастные вёсла и шесты, когда приходилось подниматься по бурным горным рекам. При перекочевках использовали для переправ через реки кожаную лодку (мурекэ).

У всех групп эвенков бытовали различные типы поселений и жилищ. Стойбища оленеводов и охотников чаще состояли из одного-трёх чумов на две-три семьи.

Полуоседлые таёжные группы эвенков жили в домах (1-5 домов), расположенных у реки, в лесу, в отдалении друг от друга.

Чум тунгусов-эвенков назывался дю. Тунгусы были пешими кочевниками, Сибирь они освоили третьими – после палеоазиатов и юкагиров. Возможно, именно они и научили все местные племена строить чумы. А может – наоборот, научились у них. Хотя конструкция эта настолько проста, что скорее всего просто её придумали одновременно разные люди в разных местах. Вот так был устроен дю внутри (см. рис. 1 и рис. 2).

Дю крыли вываренной берестой (берестяной чум – тыксама дю) или корой лиственницы. Зимние чумы эвенков назывались голомо, утэн и крылись войлоком, берестой, шкурами оленей, а поверх всего этого присыпались землёй и снегом. Эвенки, судя по их обычаю размещения внутри жилища, были гостеприимнее монголов: места справа и слева от входа предназначались для хозяев, по бокам от очага – для членов семьи и гостей-женщин. Самое тёплое место (малу) за очагом, напротив входа – для гостей-мужчин. Когда гостей нет, почётное место предназначено для мужских занятий – хозяин чума строгает там всякую надобность, чинит снасти и т. п. Летом традиционными типами жилищ эвенков было, прямоугольное каркасное корьевое жилище, голомно. Эвенкийский чум (дю) представлял собой переносное каркасное коническое круглое в плане сооружение тунгусского типа из 20-30 жердей. Остов жилища покрывался двумя покрышками из оленьих шкур, ровдугой (замша из шкуры оленя или лося). Поверх ровдуги чум покрывался колотыми плахами, которые заваливали землёй и дерном, зимой – и снегом. Летом в качестве покрышек служили двойные полотна бересты. Диаметр жилища составлял 3-6 метров, высота 2-4 метра. В центре чума находился очаг, над котором к жердям крепился очажный крюк. Спали на оленьих шкурах, в спальных мешках из оленьих шкур, ногами к очагу. Чум служил типом жилища для кочевых оленеводов и бродячих охотников.

Рис. 1

Рис. 2. Установка чума

Сравните чум – жилище нганасан и чум эвенков – вы обнаружите много общего. В таком чуме я жил у нганасан на плато Путоран, на Таймыре и описал его в дневнике Озёрный сиделец (читай дневник).

Традиционное жилище нганасан – конический чум (ма) по конструкции ближе к ненецкому. Размер его зависел от количества живущих в нём людей (обычно от одной до пяти семей) и колебался в среднем от 3 до 9 метров в поперечнике. Остов чума состоял из 20-60 длинных жердей, которые расставляли а виде конуса и покрывали нюками. Для летнего чума использовали старые, износившиеся нюки, которые укладывали в один слой, зимой употребляли двойные. Дверь делали из двух сшитых мездра к мездре (изнанка шкуры) оленьих шкур. Открывалась дверь в зависимости от направления ветра – справа или слева. Зимой снаружи чума насыпали завалинку (токеда), служившую заслоном от ветра. В центре чума, напротив входа, располагался очаг (тори) над которым подвешивали крюки для чайников и котлов. В верхней части чума оставляли отверстие – дымоход. За очагом – «чистое место» (сиенг), куда запрещалось ступать женщинам. Места для женщин (бату) располагались у входа, здесь же укладывали домашнюю утварь. Правая сторона от входа была жилой, в левой – помещали гостей и хранили хозяйственные предметы. Пол застилали циновками из тальника (тола) и досками (лата). На спальных местах поверх досок и циновок укладывали сначала невыделанные шкуры, а затем выскобленные подстилки (хонсу). На ночь над спальными местами опускали полог так, чтобы его можно было подоткнуть под подстилку. После ночи полог снимали, тщательно выбивали, свёртывали и укладывали под нюк.

И у тувинцев таёжных районов жилищем служил конический шалаш – «альчик» подобный эвенкийскому чуму. Зимой он покрывался оленьими шкурами, летом – покрышками, сшитыми из бересты, или кусками коры лиственницы. Диаметр такого шалаша достигал 5 метров, а высота – 2, 5-3 метра. В шалаше, как и в юрте, очаг располагался в центре, правая половина считалась женской, левая – мужской. Вдоль стен по кругу размещалась утварь, среди которой было много предметов из бересты. Кровати в алачике не было, спали на полу на шкурах. Люльку, которая также делалась из бересты, привязывали к жерди алачика справа. (Точно как у нганасан. Упоминается в моем Путоранском дневнике. Таймыр. Озёрный сиделец).

Народы разные, а жилища похожи.

В качестве постоянного жилища у полуоседлых и бродячих групп эвенков охотников-рыболовов были стационарные четырёхугольные и округлые в плане постройки – голомно (голомно, голомо утэн, угдама-дю). Жилище покрывалось сверху корой лиственницы, дёрном или землёй. Обогревалось оно чувалом – очагом в виде камина из жердей, обмазанных глиной. Дверью служил кусок ровдуги или шкура. В настоящее время голомно используется эвенками в качестве промыслового жилища.

Я несколько дней жил в голомно на реке Рыбная, притоке реки Норилки на Таймыре и на озере Глубоком на Путоране – тёплое, удобное жилище.

Летним постоянным жилищем охотников и рыболовов служило корьевое четырёхугольное из жердей или брёвен жилище с двускатной крышей (угдан, угдама-дю) Сегодня это всё используется эвенками в основном на промыслах.

К распространённым домашним занятиям эвенков относились изготовление различных предметов из бересты, обработка шкур, пошив из них различных предметов обихода и одежды, кузнечество. Кузнечным делом умел заниматься каждый эвенк. В хозяйстве любого эвенка всегда был ящик с необходимыми инструментами. У некоторых групп эвенков были распространены ремёсла: изготовление лодок-берестянок, тисок – водонепроницаемых покрышек из бересты, лыж, нарт, сёдел и др. Обработка бересты, выделка шкур и пошив одежды были женским занятием.

Традиционная одежда эвенков состояла из ровдужных (замшевых) или суконных натазников (хэрки), ноговиц (арамус, гуруми), распашного кафтана из оленьей шкуры, под который надевали нагрудник (хэлми) с завязками сзади. Длина нагрудника была несколько выше колен. Мужской нагрудник (хэлми) оканчивался острым углом, женский (нэлли) – прямым срезом. Полы кафтана связывались на груди завязками. Кафтан изготовляли из шкур оленя. Тип мужского и женского кафтана был одним и тем же.

Нижнее бельё появилось у эвенков сравнительно недавно. С развитием торговли с русскими в быт мужчин стали входить пиджаки, жилеты, брюки, женщины стали носить юбки и кофты. Женщины-эвенкийки заимствовали также у русских женскую рубаху, которую носили как платье. Полностью старинный костюм эвенков сохранялся до недавнего времени только у эвенков к западу от Енисея, частично он бытовал у эвенков, живущих между Енисеем и Леной.

К традиционным головным уборам относились изделия из шкурки головы оленя (авун), обшитых ровдужной каймой и орнаментированных бисером. Также бытовали шапки типа капора, отороченные вокруг лица и шеи мехом. Существовали праздничные шапки, состоящие из обода и двух-трёх перекрещивающихся на макушке полосок, расшитых бисером.

Основу питания эвенков составляли мясо и рыба. Дополнением к основному питанию, особенно летом, служили дикорастущие съедобные растения, ягоды (брусника, голубика, черника, малина), кедровая шишка и молоко. В мясном рационе преобладало мясо лося, оленя, медведя. В восточных районах употребляли мясо косули и горного барана. Мясной стол дополняло мясо дичи, иногда и лошадей.

Мясо готовили двумя способами: варили в котле или жарили на вертеле. Мясной бульон пили отдельно, заедая его кусками варёного мяса. Мясо лосей и оленей заготавливали впрок в вяленом виде. Сушёное мясо перетирали в муку, которую потом заваривали в кипятке. Также употребляли кровь в свежем или варёном виде, кишки, которые выворачивали жиром внутрь и варили – получалась своеобразная колбаса. Лакомством считался костный мозг (уман), ещё не остывший после разделки туши. В сыром виде употребляли сердце иногда и печень убитого на охоте животного. Праздничным блюдом считалось сэвэн – мелко накрошенное медвежье мясо с перемешенным медвежьем салом. Это блюдо по традиции ели коллективно, приглашая на трапезу всех, кто оказывался рядом.

Заготавливали на зиму юколу – вяленную на солнце рыбу. Рыбу сушили и на огне.

От русских эвенки заимствовали умение печь хлеб. Хлеб выпекали в золе, колобки из теста и у огня – лепёшки. Очень любили пить чай, заправляя его молоком. Пили его перед едой.

Основной хозяйственной единицей у эвенков являлась малая семья, большие семьи встречались редко. Имущество наследовалось по мужской линии. Родители обычно оставались жить с младшим сыном. Существовало половое разделение труда. Основную тяжесть хозяйственных работ несла женщина. В связи с этим, в эвенкийском обществе был высок её авторитет. Однако господствующее положение занимал мужчина, который доставлял основные средства к жизни. Существовала личная и общественная собственность.

Брак у эвенков заключался путём уплаты калыма, обмена женщинами (у западных эвенков), путём отработки зятя в хозяйстве у тестя в течение нескольких лет. Встречалось многожёнство.

В религии эвенков, которые в массе своей являются православными верующими, сохранились следы ранних форм религиозных обрядов. К ним относятся древнейшие представления, связанные с одухотворением всех явлений природы, представления о Верхним и Нижнем мирах, о душе, тотемические воззрения. Существовали различные магические обряды, связанные с охотой и охраной оленьих стад. Был развит шаманизм. В связи с шаманством, у эвенков развилось представление о духах-хозяевах, духах-помощниках и о мире мёртвых. Эвенкийские шаманы выполняли функции охранителей рода. Помощниками шамана были добрые и злые духи (сэвэн, хэвэн). С их помощью шаман защищал членов своего рода от злых духов других родов. Шаман и его духи были тесно связаны друг с другом. Эвенки считали, что после смерти шамана уходили и его духи.

Шаманский дар передавался по наследству в каждом роде, часто в одной и той же семье. Вместе с даром переходили и духи умершего шамана. Шаманом могли быть как мужчины, так и женщины. Иногда к одному человеку переходил дар двух шаманов. В редких случаях шаманом становился человек, не связанный близкими родственными узами с умершим шаманом. Шаманский дар мог передаваться только во сне, когда к спящему «приходили» духи предыдущего шамана и приказывали ему стать шаманом.

Мои записи из дневника Таймыр, Озёрный сиделец, как это у нганасан.

Нганасаны верили в сверхъестественных существ – добрых духов всевозможных явлений природы (неба, солнца, земли и др). К ним относились также духи болезней, духи-помощники шаманов, однорукие и одноглазые чудовища. Все явления считались порождением Матери Земли, Матери Солнца, Матери огня, Матери Воды, Матери Дерева и т. п. Почитались также родовые и семейные покровители – в виде камней, скал, деревьев. У духов-покровителей испрашивали удачи на охоте, излечения от болезни и т. п. Почти у каждой кочевой группы был свой шаман, который общался с миром духов и просил обеспечить людям здоровье, счастье и благополучие. Важное место занимал праздник «чистого чума», проводившийся после окончания полярной ночи. Он обычно длился от трёх до девяти дней. Иногда вместо праздника «чистого чума» устраивался праздник прохождения через «каменные ворота». В течение трёх дней шаман проводил камлания, и в завершение все присутствующие трижды проходили через специально устроенный каменный коридор. Во время летнего солнцестояния проводился праздник Анны’о-дялы, которым руководила самая старая женщина, молодёжь в это время устраивала игры и состязания.

Согласно нганасанским поверьям, древний человек выкован из оленя. В их представлении есть верхний, Средний и Нижний миры. Основа основ – не только Мать-Земля, но и Мать-Солнце, Мать-Луна, Мать-Огонь, Мать-Вода, Мать-Дерево. Полярная звезда, по их разумению, прибита небесным гвоздём, на коем висит небесный свод. При этом идолы оберегают лишь тех язычников, кто им покланяется в течение жизни, пока нарты не увезут его на пастбище мёртвых, под лиственницы.

К шаманским принадлежностям эвенков относились шаманский кафтан, шапка с бахромой, спускавшейся на лицо, бубен неправильной овальной формы с колотушкой, иногда – посох и длинный ремень. Костюм шамана символизировал животное (оленя или медведя). На больших религиозных церемониях шаман обязан был всегда надевать полное шаманское облачение; в остальных случаях он мог камлать в обычной одежде, но с закрытым лицом.

Рис. 3. Шаман

Шаманство, шаманизм – ранняя форма религии у большинства народов, возникшая при первобытнообщинном строе. Основана на вере в общение шамана, находящегося в состоянии ритуального экстаза (камлание), с духами. Формы камлания, представление о духах, степень специализации шаманов различались у отдельных народов. У некоторых народов шаманство пережиточно сохранялось в условиях классового общества. Сложные формы шаманство приобрело у народов Сибири (тувинцы, эвенки, якуты и др.). Камлание сибирских шаманов, одетых в специальные костюмы, сопровождалось ударами в бубен, исступлёнными плясками, гипнозом, разными фокусами, чревовещанием и представляло собой как бы путешествие в мир духов (иногда на «коне» или «олене», которым считался бубен), борьбу с ними. Профессиональные шаманы были нервными, легко возбудимыми людьми, способные вызвать у себя состояние экстаза и галлюцинации, протекавшее в форме саморегулируемого припадка.

Подробнее о шаманизме эвенков, можно прочитать в материалах немецкого исследователя Я. И. Линденау, собранные в 40 годах 18 века. В 1953 году они были изданы в переводе на русский язык.

У эвенков существовали элементы медвежьего культа, связанные с убийством медведя, разделкой его туши и поеданием его мяса, устройством специального лабаза для захоронения его головы и костей. У медведя было до 50 иносказательных названий. Для свежевания туши приглашался человек из другого рода. При разделке туши запрещалось перерубать или переламывать кости. Всю тушу разнимали по суставам. После пиршества все кости и его череп собирались и раскладывались на плотно уложенных ивовых прутьях в том порядке, в каком они были в живом медведе. Затем эти прутья сворачивали и обвязывали. После этого связку с костями «хоронили» – оставляли на высоком помосте или насаживали на высокий пень головой на север. Восточные эвенки голову и кости «хоронили» отдельно.

Фольклор эвенков включал в себя песни-импровизации (икэр), новые песни (давлавур), мифы, рассказы о животных, былины-сказки (нимигакавун), загадки (тагивкал), рассказы исторического и бытового характера (улгурил).

Эвенкийские мифы отражают древнейшие представления эвенков о мироздании, происхождение земли, человека, животных, отдельных форм рельефа и др. В них вошли представления о шаманских мирах, различного рода чудовищах, о главной реке энгдегид и её обитателях. Мифы отражают также сведения о первых шаманах, об искусстве и состязаниях. Излюбленным жанром эвенков был былинный и героический эпос. Были популярны исторические рассказы, отражающие явления недавнего прошлого. Существовали рассказы о чудовищах и людоедах. К бытовым рассказам относятся случаи на охоте, рыбной ловле, высмеивание человеческих недостатков (лени, трусости, жадности).

Эвенки бережно относятся к своему языку и своей истории, стараются не забывать «предания старины глубокой». Имеют своих писателей и поэтов. Наиболее известен эвенкийский писатель Немтушкин Алитет Николаевич (2.11 1939 – 4.11. 2006 гг.). Запишу одно из его стихотворений, с которым нельзя не согласиться:

Коль забуду родную речь,песни те, что поёт народ,Для чего же тогда беречьМне глаза и уши и рот.Коль забуду запах землиИ не так ей буду служить.Для чего же мне руки мои,Для чего мне на свете жить?Лес плясал со мной ехорьё,Мокрый снег меня обнимал,Ночью в поле выло зверьё,Я тоску его понимал.Как понять мне этот вздор,Будто слаб мой язык, и мал?Если матери смертный вздохЭвенкийским словом звучал.Коль смогу в душе сохранитьЯ любовь к земле до концаБудет слово моё входить,Оплетать людские сердца.

Несколько слов об оленном транспорте. Эвенки круглый год используют верховую и вьючную езду на оленях. Вьючение и посадка на оленя производится справа. Сёдла для вьюка и верховой езды – разные. Без особого навыка верхом на олене ехать утомительно и не просто. Зимой оленей запрягают в ездовую и грузовую нарты. Количество оленей, запрягаемых в нарты, колеблется от одного до восьми.