Прощай, Америка!

Сержант освободил дорогу, размахивая руками и несколько раз пнув ботинком в дверцы особо непонятливых пиндосов. На черном «Крайслере» с вашингтонскими номерами вроде как случайно снес прикладом зеркало заднего вида, но водитель вроде как не заметил. Или не обиделся. Может, у него этих зеркал…

– Поехали, – стараясь говорить спокойно, приказал Лукаш.

– Поехали, – повторил за ним Джонни.

Когда они проезжали мимо сержанта, тот помахал им рукой. Джонни улыбнулся и помахал в ответ. «Ваньки, гоу хоум», – пробормотал он еле слышно, держа улыбку. Лукаш сделал вид, что не расслышал.

Бронетранспортер проводил их взглядом пулемета до въезда на мост, потом отвернулся.

– Успеваем, – сказал Джонни. – Я же говорил, нужно было брать контрабанду. Загрузить багажник наркотой… Или медикаментами. Хочешь шестьдесят процентов, Лукаш? Это мое последнее слово, между прочим. Шестьдесят процентов – это большие деньги.

– Я подумаю, – пообещал Лукаш. – Перед следующей поездкой – поговорим.

– Хорошо! – обрадовался Джонни. – Только давай мы еще с тобой поговорим по дороге. Есть варианты заработать и на обратных поставках…

«Как мне все это надоело, – с тоской подумал Лукаш. – Все эти разговоры-разговоры-разговоры… Хлюпанье и чавканье вонючего варева в котле под названием Вашингтон. Все следят друг за другом и за американцами, американцы просят помощи, понимают, что без временного международного контингента нынешний президент в Белом доме продержится максимум часа полтора, но при этом начинают потихоньку именовать своих защитников оккупантами, а те, в свою очередь, понимая, что без этого клоуна в Овальном кабинете, территория, которую все еще называют Соединенными Штатами Америки, очень скоро превратится в поле битвы всех против всех, ведут какие-то свои игры, подставляют коллег по миссии, пытаются чего-то заработать на бардаке, который, похоже, только набирает силу.

И все при этом делают самые невинные лица, говорят о гуманизме, законах, недопустимости анархии и хаоса.

И обеим сторонам это начинает надоедать. Не может столько вооруженных иностранцев вызывать симпатию у аборигенов. Особенно у тех, кого вроде как защищают от них самих же…»

Лукаш чуть не заснул, но слева, от аэропорта Рейгана, низко прошел транспортный самолет, набирая высоту, потом Джонни свернул вправо, не останавливаясь, проскочил чек на выезде с моста и въехал на стоянку перед Пентагоном.

Они успели.

Лукашу даже не пришлось выходить из машины, Джонни сам сбегал к старшему в конвое, передал бумаги и получил разрешение следовать в хвосте колонны, перед замыкающим бэтээром.

– Еще пять минут – и опоздали бы, – сказал Джонни, вернувшись в машину. – Пришлось бы возвращаться назад или ехать в одиночку, без конвоя.

Лукаш, совсем уж было задремавший, вскинулся, потом махнул рукой и снова закрыл глаза.

Тоже мне, конвой! Этот Джонни не видел настоящих конвоев. И если все будет продолжаться, как идет, то еще насмотрится. Два десятка грузовиков под прикрытием двух бэтээров. А танков не хочешь? А пару вертолетов огневой поддержки в воздухе? Лукаш поездил с такими гуманитарными колоннами на Ближнем Востоке, имел сомнительное удовольствие.

Вот там был экстрим, а тут… детские забавы… пока…

Два автомата смотрели на Лукаша, потом из их стволов медленно, словно нехотя, вылезли пули. Из того, что был левее – пуля вышла раньше. Воздух, мутный от висящей раскаленной пыли, подается неохотно, пули с натугой ввинчиваются в него, оставляя за собой явственно видимый след. Тоннели в пыли.

– …Лукаш, проснись! – кто-то тряхнул Лукаша за плечо.

– Я не сплю, – сказал Лукаш, прежде чем сообразил, что таки спал, и спал довольно долго, раз уж снова попал на свой давнишний расстрел.

Четыре часа, присвистнул Лукаш, глянув на часы.

– Конечно, не спишь, – засмеялся Джонни. – И когда я ходил прощаться к начальнику конвоя, ты не спал, и пока мы ехали по федеральной трассе, и когда свернули в эти дебри. И раз ты не спишь, то можешь посмотреть на городок с простецким названием Бриджтаун. Если верить Гуглу, раньше здесь стоял щит с надписью «Добро пожаловать!» и информацией о количестве населения. Ключевое слово – раньше.

Лукаш потер глаза и осмотрелся – джип стоял у обочины. Дорога вышла из леса и дальше спускалась к домикам Бриджтауна.

– Как думаешь, почему они убрали щит? – спросил Джонни.

– Не хотят, чтобы кто-то знал о количестве населения, – пожал плечами Лукаш. – И никого не хотят видеть у себя в гостях. И, наверное, имеют на это веские причины.

Чуть дальше, на склоне возле дороги, стоял грузовик. Вернее, то, что осталось от грузовика. Горел он, похоже, долго, никто его не гасил. Черный остов, голые диски колес, куча какого-то хлама на месте кузова. И несколько дырок на дверце кабины. Очень характерные дыры от автоматной очереди. Стоял остов капотом к городку, получалось, что расстреляли его обитатели этого самого Бриджтауна.

– Как бы в назидание и предупреждение, – сказал Джонни. – Тут неплохо смотрелся бы повешенный. На опушке есть очень хороший дуб, раскидистый такой. Места хватит на нескольких покойников. Представь: ветер раскачивает тела, воронье дерется из-за гниющей плоти, а все проезжие и прохожие понимают, что никто их не ждет в этом городе. И лучше проехать стороной.

– Книги писать не пробовал? – поинтересовался Лукаш, рассматривая городок.

– Зачем? – Джонни достал из бардачка бинокль и протянул Лукашу. – Кому сейчас нужны новые книги в этой стране? И в каком жанре писать? Ужасы?

– Реализм, – сказал Лукаш, выбираясь из машины.

– Я же и говорю – ужасы, – Джонни тоже вылез наружу. – И кто сейчас станет за это платить? Достаточно просто выглянуть за окно, чтобы… Что-то интересное увидел?

Ничего интересного Лукаш в бинокль не рассмотрел.

Городок и городок. Населения никак не больше тысячи. Ну – полторы. Главная улица совпадает с дорогой, ну улицы вдоль нее, две справа и две… три – слева. Дома стоят просторно, отгорожены друг от друга белыми штакетниками. Пара двухэтажных домов официального вида в центре. Ближе к окраине – низкие длинные строения, то ли склады, то ли цеха. Или, может, какой-нибудь коровник.

Несколько машин во дворах и на улицах. Но ни одна не едет.

– А людей-то не видать, – сказал Джонни. – Такое чувство, что…

– Есть люди, успокойся, – Лукаш протянул бинокль федералу. – Можешь сам убедиться. Возле сараев кто-то копошится.

– Ну и хорошо. А то я совсем запереживал. А вдруг это мертвый город? А вдруг тут уже все вымерли? Я с детства Кингом увлекался, у него про мертвецов очень живо написано… Мы сейчас куда едем?

Лукаш посмотрел по сторонам.

– Наверное, к шерифу. Тут же должен быть шериф?

– Может быть, – кивнул Джонни. – Я бы сказал, что он может быть во-от там! Видишь флагшток?

Возле флагштока оказалась мэрия. Двери в ней были закрыты, жалюзи опущены и на стук никто не отреагировал.

Лукаш успел заметить, как дрогнули шторы в соседних домах – кто-то рассматривал пришельцев, пытаясь понять, насколько они опасны.

– И куда пойдем дальше? – спросил Джонни. – Я чувствую себя персонажем вестерна. Герой въезжает в незнакомый городок, медленно едет по улице, а его сопровождают настороженные взгляды…

– И стволы винтовок, – закончил Лукаш. – Потом – бац! И персонаж падает с пробитой головой.

– Или наоборот, стреляет первым, – возразил Джонни.

– Из чего будешь стрелять? Из пальца?

– У меня есть оружие в машине. Я могу за ним сходить.

– Не успеешь. Пришли хозяева, – Лукаш качнул головой, указывая направление. – Шериф, как я полагаю.

Это и вправду был шериф. Такой… Лукаш задумался, пытаясь подобрать эпитет. Правильный шериф. Внушающий доверие.

Невысокий коренастый мужик лет шестидесяти, в легкой куртке со значком на груди и револьвером в набедренной кобуре стоял на дороге возле джипа и, скрестив руки на груди, рассматривал пришельцев.

– А еще один слева за домом, – вполголоса сказал Джонни. – И второй возле дома напротив. Толково стоят, шансов у нас почти нет…

– Ты специалист по уличным боям? – так же негромко поинтересовался Лукаш.

– Я же Аннаполис закончил. Морская пехота США, мать ее за ногу…

– Чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь, – пробормотал Лукаш, глядя на шерифа. – Вот как ты думаешь, у него нет, случайно, привычки стрелять первым?

– Неплохая, между прочим, привычка, – так же тихо ответил Джонни. – Полезная при его работе в наше время.

– Добрый день, – сказал шериф.

Произнес он это по-русски, с сильнейшим акцентом, получилось у него нечто вроде «добри дэн». На этом его познания в устном русском, похоже, закончились, и шериф продолжил на английском:

– Кто вы такие? И что ищете? – спросил он.

– Ну, судя по тому, что мы говорили на русском, мы, похоже, русские шпионы, – Джонни улыбнулся, но особой уверенности в его улыбке не было.

– Не очень удачная шутка, – покачал головой шериф, и его правая рука легла на рукоять револьвера. – Попробуй еще раз, сынок.

– Вот сейчас ка-ак стрельнет… – протянул Лукаш, рассматривая аборигена. – А потом просто зароет в землю где-нибудь за околицей.

– Ага, сейчас, – хмыкнул Джонни, продемонстрировал шерифу свои пустые руки и медленно, двумя пальцами залез в нагрудный карман своей рубашки. – Вот у меня бумага из Госдепа…

– Не-а, – еле заметно покачал головой шериф. – Давай по порядку, сынок. Сначала – твои документы и твоего приятеля. Потом – документы на машину. И только потом – вот эту свою писульку.

Похоже, федералов тут не любили. Как, впрочем, везде, где успел побывать Лукаш. Собственно, даже федералы друг к другу относились без особого восторга, но продолжали работать на федеральное правительство и сотрудничать с миротворческим контингентом ООН.

Лукаш сунул Джонни свои документы и посоветовал идти медленно и плавно.

– Не споткнись, – сказал Лукаш. – А то ведь когда в тебя станут стрелять, могут и в меня попасть.

Джонни передал документы шерифу и отступил на шаг, держа руки по швам. Даже всегдашняя улыбка сползла с его лица. Хотя, казалось бы, шериф еще и не угрожал толком. Так, произнес несколько фраз и чуть двинул рукой. Его помощник возле дома напротив, правда, вовсю рассматривал приезжих через оптический прицел винтовки, но никто ведь и не обещал радушного приема.

– Хорошо, – сказал шериф, внимательно ознакомившись с документами. – Бумаги на машину…

– Я могу принести. Минута дела, – предложил Джонни.

У него оружие в машине, пронеслось в голове у Лукаша. А если паренек перегрелся и схватится за пистолет? Морпех недоученный. Он вообще не производит впечатление человека, способного на глупости… Но и впечатление выпускника Аннаполиса по классу морской пехоты он тоже не производит. А тем не менее… Хотя и тут, кстати, не факт. Все вокруг врут, каждый норовит выглядеть не тем, чем является на самом деле. Даже вон Лукаш иногда…

– Ладно, – сказал шериф. – Верю. Зачем пожаловали в Бриджтаун?

Он должен был сказать – в мой город, подумал Лукаш. Это прозвучало бы очень уместно и стильно – в мой город. Я здесь хозяин и даже немного бог.

– Я сопровождаю русского журналиста, – быстро произнес Джонни, отступая в сторону, освобождая линию прицеливания снайперу. – Знаю, что у него здесь дела, но какие…

Это правда. Джонни вчера пытался выспросить у Лукаша о цели поездки, но Лукаш ни черта ему не сказал. Поэтому Джонни получил сопроводительную бумагу с просьбой к местным властям оказывать помощь без указания, какую именно помощь нужно оказывать. Всяческую.

Шериф с интересом посмотрел на Лукаша.

– Мы можем поговорить в вашем офисе? – спросил Лукаш. – Жарко, солнечно. Снайперы…

Шериф оглянулся на своего стрелка и сделал неопределенный жест правой рукой. Снайпер опустил винтовку. Краем глаза Лукаш заметил, что второй помощник шерифа тоже расслабился.

– Мик… хаил Лукач… – медленно произнес шериф.

– Можно просто Майкл.

– Майкл. Хорошо говоришь по-американски, – шериф усмехнулся. – Ладно, пошли в офис. Своего переводчика берешь с собой или пусть подождет здесь?

Лукаш глянул на Джонни.

Интересно, обидится парень, если оставить его на солнцепеке? Можно было бы в целях воспитания, но полезнее, если Джонни будет в курсе всех, даже самых мелких, обстоятельств дела.

– Куда я без него? – с серьезным видом ответил Лукаш. – Он же переводчик и представитель власти. Как можно без представителя власти?

Шериф, похоже, что-то хотел сказать по поводу представителей власти, но передумал. Шериф явно был очень спокойный и уравновешенный человек.

А еще он был неплохим стрелком.

В его офисе на стенах висели всяческие дипломы, свидетельствовавшие об успехах Томаса Бредли в соревнованиях по стрельбе. А еще там были кубки, большие и маленькие, и фотографии. Шериф с винтовкой в руках. Шериф с револьвером в руке. Шериф с охотничьим ружьем над тушей дикого кабана. Молодой шериф в форме военного полицейского на фоне гор.

– Ирак? – спросил Лукаш, указав на фотографию.

– «Буря в пустыне», – сказал шериф, усаживаясь в свое кресло.

Посетителям предназначались два потертых стула. Два потертых рассохшихся стула, жить которым осталось пару минут, подумал Лукаш, когда стулья пронзительно скрипнули под ним и под Джонни. Похоже, посетителей в этом офисе особо не баловали. Или они просто здесь бывали нечасто.

– Ладно, – шериф откинулся на спинку кресла. – Так зачем вы приехали?

Лукаш оглянулся через плечо на парня, сидевшего в глубине комнаты за письменным столом.

– Слышь, Микки, – сказал шериф. – Убирайся на улицу, подыши свежим воздухом. Наши гости хотят секретного разговора…

Микки хмыкнул и вышел.

– И? – шериф прищурился. – Двери и окна закрывать не будем?

– Не будем, – сказал Лукаш. – Я приехал, чтобы сделать материал о жизни в небольшом американском городке…

– Серьезно? – приподнял правую бровь шериф. – И за этим тебя принесло именно к нам? Сколько вы сюда ехали от Вашингтона?

– Четыре часа, – сказал Джонни с легкой обидой в голосе.

Какого черта было сюда ехать, если можно было все то же самое увидеть в пятидесяти милях от округа Колумбия?

А не врешь ли ты, сынок, ясно читалось в улыбке шерифа. Вру, мысленно ответил Лукаш. Безыскусно так вру, даже не стараясь выглядеть достоверно.

Шериф ждал продолжения.

– Я хотел бы походить по городу, пообщаться с людьми… начиная, конечно, с первых лиц. С шерифом, с мэром… – Лукаш опустил глаза и кашлянул неуверенно.

– В России интересуются жизнью простых американских граждан? – спросил шериф.

– Ну… – протянул Лукаш.

– Журналист, говоришь… – шериф улыбался насмешливо, не скрываясь. – Зарисовка из жизни аборигенов?

Лукаш вздохнул и развел руками, мол, сами понимать должны, я человек подневольный, мне начальство приказало…

– А теперь – серьезно, – сказал шериф. – Я ведь и обидеться могу. И ты поедешь отсюда вместе со своим переводчиком искать дураков где-нибудь в другом месте. А то мне некогда всякую чушь выслушивать. Мне нужно отправлять машины с товаром на ярмарку.

– Ладно, – Лукаш наклонился и достал из бокового кармана своей сумки колоду карт. Вытащил пиковую семерку и бросил ее на стол перед шерифом.

– Ага… – сказал тот, взяв карту. – Так, значит…

– Он в городе? – спросил Лукаш серьезно.

Шериф перевел взгляд с карты на журналиста, потом снова на карту. Ему очень не хотелось отвечать на этот вопрос. Он понимал, что ничего хорошего от приезда русского журналиста ждать теперь не приходится, но понимал также, что и зависит от него, шерифа, теперь не так уж много.

– Это у него какое звание? – спросил шериф.

– Генерал-майор, – сказал Лукаш. – ФСБ, служба внешней контрразведки.

– Да? – искренне удивился шериф. – А так и не скажешь… Университетский профессор в отставке. Может, не он?

– Приехал около двух лет назад, живет скромно, уже установил дружеские отношения почти со всеми жителями вашего города. Курит умеренно. Любит выпить, но меру знает. На тыльной стороне правой ладони – небольшой шрам сантиметра два… полтора дюйма, – Лукаш показал пальцем на своей руке, где именно шрам. – Кстати, раньше любил охоту.

– Он и сейчас любит, – вздохнул шериф. – Форд неплохой стрелок.

– Форд? – переспросил Лукаш.

– Джеймс Форд, – сказал шериф. – А как его на самом деле зовут?

– Колоухин, Олег Данилович, – Лукаш краем глаза заметил, как изменилось выражение лица Джонни.

Джонни был потрясен. Он, конечно же, слышал о Колоухине. И наверняка знал, что тот осужден заочно на пятнадцать лет строгого режима. И понимал, что в случае задержания бывшему генералу вряд ли светит дожить до конца срока – слишком уж старательно тот выслуживал себе вначале статус политического беженца, а потом и гражданство США.

Когда в Америку прибыли российские миротворцы, Колоухин был объявлен в розыск и включен в российскую колоду разыскных карт. И за него даже была обещана премия. За информацию или задержание.

Вот теперь Джонни все понятно. Получается, что Лукаш каким-то образом вычислил бывшего генерала и явился сюда, никого не поставив в известность, чтобы убедиться – Джеймс Форд и есть тот самый Колоухин. Убедиться или задержать, если получится?

Если задержать, то без участия местного шерифа этот фокус не пройдет, ясное дело.

– Хочешь его забрать? – спросил шериф.

– Зачем? – искренне удивился Лукаш. – Я похож на супермена? Я хочу получить эксклюзивное интервью с предателем и изменником родины. Если дедушка даст мне интервью – я уеду. Если откажется – то я просто звякну по телефону в штаб Российского Контингента. В первом случае, у генерала будет часов восемь на то, чтобы сбежать, а во втором, боюсь, гораздо меньше. Тут неподалеку есть военная база, вертолету лететь минут сорок.

– И много тебе заплатят за интервью? – осторожно поинтересовался Джонни. – Может, лучше задержать бродягу и доставить в Вашингтон?

– Мне это неинтересно, – отрезал Лукаш. – Но если ты договоришься с шерифом…

Джонни посмотрел на шерифа.

– Пятьдесят тысяч, – сказал Джонни. – Евро. Предлагаю половину.

Шериф молчал, разглядывая столешницу.

– Это хорошие деньги, – напирал Джонни. – Мы берем генерала, отвозим в Вашингтон и получаем полсотни тысяч. В долларах это будет…

– Знаете, – Лукаш встал со стула, – я, пожалуй, пойду к Джеймсу Форду пообщаться, а вы тут без меня… И, пожалуйста, после того, как я получу свое интервью. Хорошо?

– Я провожу, – сказал шериф, вставая с кресла.

– Может, просто скажете адрес?

– Чужого он не пустит на порог, – шериф вздохнул и надел шляпу. – Он очень не любит чужих. И у него в доме два дробовика плюс «ремингтон» семьсот под четыреста шестнадцатый патрон.

Десять пятьдесят семь в миллиметрах, вспомнил Лукаш. А они тут не шутят! Если такая пуля влетит, то…

– Ладно, сходим вместе, – сказал Лукаш. – Только одна просьба… Мы оставляем моего спутника здесь и ничего не говорим вашим помощникам.

– Даже так? – шериф покачал головой.

– Даже так.

– Ладно, – сказал шериф. – Пошли.

Глава 3

Бриджтаун оказался городом аккуратным и чистеньким. Его продолжали подметать, несмотря на трудности переходного периода. Или как там назовут это время будущие учебники истории. Период развала или смутное время. Или еще как… Может, внесут это время в общую продолжительность Второй Гражданской войны.

…А скажи, Джимми, учитель внимательно посмотрит на Джимми сквозь стекла очков, каким событием началась Вторая Гражданская война? Джимми оглянется на одноклассников, вздохнет и скажет, с расстрела Свободы, мисс Джонсон. А не с убийства русского журналиста в Бриджтауне, голосом киношного провокатора спросит мисс Джонсон, и класс дружно засмеется от такого нелепого предположения.

Действительно, какое отношение русский журналист Лукаш имеет к историческим событиям американской (да и всемирной истории)? Исчезающе малая букашка на теле цивилизации этот ваш Лукаш.

Пуля калибром почти одиннадцать миллиметров прилетит журналисту Лукашу в голову от бывшего генерал-майора ФСБ, разбросает его мозги по ухоженной улице Бриджтауна, жители ближайших домов сгребут, матерясь, останки да и отправят их в Вашингтон. Там Петрович мельком глянет на тушку бывшего подчиненного, подтвердит, что да, это действительно везучий сукин сын Мишка Лукаш, которому, наконец, не повезло, тело запаяют в цинковый гроб и перешлют в родные пенаты… И никакого учебника истории.

Кто-то, может быть, даже огорчится по поводу безвременной кончины Лукаша. Сам Лукаш даже толком представить себе не может, кто именно огорчится, но все-таки, может, найдется кто-то… Сам Лукаш точно огорчился бы по своему поводу.

Он и сейчас остро себе сопереживал, двигаясь в сопровождении шерифа к месту жительства Колоухина Олега Даниловича, семидесяти двух лет отроду, профессионального шпиона, убийцы по роду деятельности и предателя по зову сердца. Ведь Колоухина наверняка предупредили о появлении чужаков в городке.

Олег Данилович всегда был человеком осторожным, это позволяло ему выжить в самых непростых обстоятельствах: когда сливал американцам информацию за деньги, когда лично ликвидировал двух агентов, которые могли выдать самого Колоухина, когда сбежал на Запад – это не везение было, это талант к выживанию, умение предусмотреть мелочи и не надеяться на случайности.

Колоухин умудрился исчезнуть два года назад, когда его бывшие коллеги из России получили наконец возможность почти без ограничений работать на территории США. Вот был и сплыл господин Колоухин, оставив свою американскую жену в положении соломенной вдовы.

Наверняка, прибыв в Бриджтаун с новыми документами, сразу присмотрел пару-тройку человек, перспективных для вербовки. Не шпионить, нет, а помочь бедному одинокому старику. Как в бессмертном «Острове сокровищ»: посматривай, Джимми, не появится ли в деревне чужак с одной ногой. За малую денежку посматривай, естественно. Или еще за что.

Колоухин… пардон, Джеймс Форд – специалист старой школы, всегда имеет в рукаве пару тузов и с легкостью их применяет. Не будет он сидеть в этом Зачуханске американского ро́злива просто так, не таким образом у него мозги устроены.

Значит, для начала, должен был он договориться с кем-то из окружения шерифа… нет, не с шерифом, это было бы слишком грубо и непрофессионально. С шерифом нужно подружиться, с мэром нужно подружиться, с местным священником – подружиться. Со всеми остальными горожанами поддерживать ровные доброжелательные отношения, а завербовать одного-двух, не больше, чтобы кто-нибудь из завербованных не проболтался. И один агент – наверняка кто-то из помощников шерифа. Чтобы информация шла напрямую из офиса шерифа к Джеймсу Форду.

Сейчас в небольших городках, вроде Бриджтауна, за приезжими следят. Постоянно наблюдают за округой и подъездными путями: с силосной башни или с водонапорной… Или выставляют пару дозорных на холмах возле города. А может, и то и другое на всякий случай. Как только кто-то подъезжает к городу – сигнал шерифу. Оттуда информация попадает к бывшему генералу Службы Внешней контрразведки России. Затем уточнение – куда именно приехали чужие, зачем, сколько их… При необходимости даже фотку можно сбросить Джеймсу Форду, чтобы тот сам, своими глазами прикинул – по его душу приехали или просто так. А прикинув, решил, сразу стрелять или дать возможность чужакам живыми дойти до жилища Джеймса Форда.

Сегодня время подумать у старика Форда было.

Пока Лукаш и шериф вышли из офиса, пока шериф объяснял своим помощникам, что прогуляется с корреспондентом по Бриджтауну, пока выскочивший следом из офиса Джонни убеждал Лукаша, что должен, просто обязан идти вместе с ними, что ему голову снимет его начальство, если что-то пойдет не так… Пока Лукаш посылал Джонни на фиг, но потом все же разрешил присоединиться, пока они втроем медленно шагали посередине улицы, а шериф отвечал на приветствия обитателей города, вышедших к белым аккуратным заборчикам поздороваться, а заодно глянуть на чужаков…

Колоухин вполне мог прикинуть и принять решение. И выстрелить из «ремингтона» с дистанции метров в семьсот – было не самым неправильным решением в его положении. Дослать патрон в патронник, опереть винтовку на подоконник открытого по случаю жары окна, прицелиться… Лукаш и выстрела не услышит, умрет в счастливом неведенье. Ба-бах! – и голова разлетается на кусочки. Или пуля аккуратно влетает в грудь и выбрасывает из спины целый фонтан крови-плоти-костей…

Нет, в общем, изображается все прилично и достоверно. Лукаш идет с сумкой, которая выглядит очень журналистской. Рядом с Лукашем – старина Бредли, приятель, десятки раз, наверное, ходивший на охоту вместе с Колоухиным. Еще плетется какой-то парень почти официального вида, даже в пиджаке и с галстуком, несмотря на жару.