Недо… (рассказы). Ради карнавала

Ноябрь 2016

Ради карнавала

Часть первая. Алекс

Феликса Иеронима Батисту ван Карлсхаузена, нобиля, по праву гордившегося принадлежностью к одной из древнейших фамилий королевства, действительного члена Академии наук имени святого Себастиана, почетного кавалергарда Мозерского полка и прочая, и прочая за глаза называли «Бомбардой». Блестяще образованный, язвительный и ироничный, громогласный дородный краснощекий толстяк со вспыльчивым темпераментом – прозвище подходило ему лучше всякого имени. Он очень любил поспорить. Малейшего повода (от нейтральной беседы о видах на урожай до досужих сплетен о взлетах и падениях фавориток постоянного в своем непостоянстве короля) было достаточно, чтобы разбудить пожар красноречия Бомбарды. А уж если до чутких ушей нобиля доносился разговор о вещах посерьезнее, окружающие могли наблюдать величественную картину.

Вот толстяк неспешно разворачивается в сторону говорившего (орудие на позиции), к щекам приливает румянец (прицел взят), в глазах разгорается азартный огонек (ядро в стволе). После этого Бомбарда с обманчивой неторопливостью подходит к несчастному (фитиль зажжен), набирает в легкие побольше воздуха (Пли!) и… Дальше все разговоры тонули в громогласных восклицаниях нобиля, его гомерическом язвительном хохоте, а, если жертва проявляла упорство и не сдавалась, то и в грохоте разбивающейся посуды, которую в запале крушил высокопоставленный спорщик. Поэтому, когда на каком-нибудь светском приеме Бомбарда начинал двигаться к источнику разговора с целеустремленностью ножа гильотины, люди опытные спешили, по возможности, с наименьшим ущербом для собственного достоинства, оказаться в другом помещении. Еще лучше в другом здании.

В идеале – в другой стране.

__________

Нобиль удобно устроился в кресле, в своей летней резиденции и пребывал в прекрасном расположении духа. Сегодняшним вечером решительно все располагало к интересному затяжному спору. Он только что сытно поужинал, уединился в кабинете с собеседником, да каким! Пальчики оближешь. Гибкий изворотливый ум, характер – кремень! Такой не сломается после легкой получасовой разминки. К тому же он взволнован и проявляет явные признаки нетерпения, значит, битва будет жаркой. Да и тема – самая что ни на есть животрепещущая. Чего греха таить, спор обещал быть одним из лучших в жизни нобиля.

Но оказался самым коротким.

Прошло не более пяти минут, в течение которых Бомбарда дал понять оппоненту, что его точка зрения неприемлема и с ней нельзя согласиться ка-те-го-ри-чес-ки!

И тут произошла небывалая вещь. Нобиль, уже собравшийся было перейти к развернутой аргументации, вдруг запнулся и сбился с мысли. Такое с ним случилось впервые. Ошарашенный и смущенный внезапным казусом, Бомбарда поднял глаза к лепному потолку и… окончательно потерял ход рассуждений. Справа от роскошной хрустальной люстры парило небольшое белое облачко. Присмотревшись, потрясенный нобиль увидел, что облачко представляло собой худую нескладную девчонку-подростка, одетую в строгий белый костюмчик полувоенного покроя с крупными золотистыми пуговицами. Темные глаза, короткая непокорная челка – обычная, в общем-то, девчонка, если бы не странный костюм.

И если бы она не парила под потолком.

И если бы этот самый потолок не просвечивал сквозь нее.

Пауза грозила затянуться, но тут незнакомка первой нарушила молчание.

– Вас что, действительно зовут Феликс Иероним Батиста ван Карлсхаузен?

– Да.

– Ничего себе имечко!

– Откуда ты… э-э-э… вы знаете, как меня зовут?

Призрак нетерпеливо махнул рукой.

– Я много чего знаю.

Бомбарда тщетно попытался собраться с мыслями. Мысли собираться не собирались.

– Простите, с кем имею честь?

– А-101102.

– Простите?

– Зовут меня А-101102. У меня даже карточка есть, недавно выдали. Вот.

Призрак достал из нагрудного кармана небольшой прямоугольник и показал нобилю. Тот беспомощно развел руками.

– Зрение уже не то.

– Тогда поверьте на слово. Тем более, что сейчас это совершенно неважно.

– А что важно?

– То, что я тороплюсь. Посмотрите вниз, пожалуйста.

– О…

– Вопросы есть? Послушайте, я вас понимаю, сочувствую и все такое прочее, но у меня сегодня очень напряженный график.

– В каком смысле?

– В смысле у меня в эту смену много вызовов. Нам надо спешить.

– Куда?

– Я покажу. Я – ваш проводник, затем и прилетела.

Осознание произошедшего наконец-то накатило. Вместе с ним пришло возмущение чудовищной несправедливостью.

– Подождите! Этот… этот… – Нобиля, обычно не лазившего в карман за словом, переполняли междометия и восклицательные знаки. – Как он посмел?!! Меня!!!

– Это тоже теперь неважно. Полетели, а? Путь неблизкий – успеем еще поболтать по дороге.

– Но как же так?! Так нельзя, это… Это не по правилам!

– Да будет вам, теперь-то уж чего горевать? Хорошо, если вас это немного утешит, когда-нибудь я и его провожу. Обещаю. А теперь полетели!

Призрачная девочка взяла призрачного мужчину за руку, и они взмыли сквозь потолок.

__________

Голова раскалывалась, как после недельной попойки. Однажды, когда Алекс только-только достиг совершеннолетия, он с дружками тут же ринулся отмечать это долгожданное событие. И пришел в себя в аккурат через неделю после того, как вышел за порог дома. Ощущения тогда были точь-в-точь такими же. По правде сказать, он надеялся никогда больше не испытать подобное, и вот поди ж ты… Алекс осторожно, стараясь не потревожить измученный мозг, открыл глаза. Никакой разницы.

Он ощутил поднятие век, но мир, полный разноцветных красок, не спешил распахнуть гостеприимные объятия.

Накатил ужас. Ослеп! Погребен в склепе!! Где я?!!

И быстро угас – голова болела так сильно, что остальное пока было вопросом второстепенным. По счастью, неподалеку раздался чей-то храп, резанувший по обнаженным нервам, и меньшая из двух проблем разрешилась сама собой. Он лежит где-то в темной комнате, рядом люди, и раз никто не бегает, причитая и взывая о помощи, не стонет и не хохочет безумным, ломким, нервным смехом обреченного, значит никакой это не склеп и вопрос о местонахождении может быть отложен до утра. К сожалению, до утра придется подождать также с сильной жаждой и еще с одной, прямо противоположной потребностью.

Что ж, могло быть и хуже. Жизненный опыт подсказывал, что в незнакомом месте следует затаиться, осмотреться, постараться понять правила игры, а уж потом дать знать о своем присутствии. Алекс наощупь исследовал доступное ему пространство.

Солома. Не гнилая, но и не особо свежая. Под ней – грубая каменная кладка.

Мозги работали с трудом, но самые очевидные варианты – он попал в какой-то подвал, ночлежку или тюремную камеру. Учитывая спящего неподалеку человека, скорее второе. По-хорошему надо бы поспать, все равно до утра в такой кромешной тьме разглядеть ничего не получится, но боль не утихала и сон все не шел. В таком состоянии минуты будут ползти медленнее улитки. Надо чем-то отвлечься, например, попытаться понять, как он оказался здесь.

С событиями недавних дней проблем не возникло – уже неплохо. Значит, возьмем один из последних известных фактов и будем танцевать от него.

Он прибыл в деревню…

__________

От крохотной деревеньки с незамысловатым названием «Нижние Коряги», оставался всего день пути до большого города. Алекс надеялся затеряться там в толпе, сменить лошадь и двинуть куда-нибудь подальше на юг. Он свернул на нужной развилке, следуя инструкциям дядюшки Лонгфелло – оставалось проехать пару-тройку миль – сущий пустяк для опытного наездника, если бы не одно но! Хоть тропой явно часто пользовались и пару раз в нее вливались тропки поменьше, оставалась она довольно узкой и петляла сквозь густую лесную чащу – для засады лучше места не найти. В другой раз Алекс семь раз подумал бы, ехать по этому пути или сделать приличный крюк по большому тракту. И предпочел бы длинную, но безопасную дорогу. Однако сейчас, как ни крути, на тракт путь ему был заказан, и скромная тропа приходилась весьма кстати. Варианта пересечь опасный участок было два. Промчаться голубым аллюром, распугав всех птиц и белок в округе так, что моргнуть не успеешь, а уже приехал.

Да уж… С таким же успехом можно было разбрасывать за собой хлебные крошки, как в старой детской сказке. Или расставлять повсюду указатели «Здесь был я». Вспомнив народную мудрость, мол, тише едешь – дальше будешь, Алекс пустил коня мягким неспешным шагом.

И не зря.

Лошадиное ржание он услышал шагов за пятьдесят до поляны и едва успел помешать своему жеребцу отозваться. Без приключений все-таки не вышло. Алекс, чертыхнувшись, осторожно отъехал чуть назад, продрался сквозь глухой подлесок и привязал коня подальше от тропы. Порядок. И недалеко, и не особо заметно – можно отправляться на разведку.

Если он правильно оценил обстановку, все оказалось не так плохо. Три мужичка на своих двоих неуклюже перегородили дорогу девушке на небольшой рыжей лошадке.

Не грабители – оружия не видно и поводья не перехватили. Окажись коняга девчонки побойчее, вполне получилось бы с наскоку прорваться. Но лошаденка явно не боевая – человека топтать не будет. А в сторону уйти некуда – небольшая поляна с развилкой, куда занесло незадачливую всадницу, клином врезается в самую гущу колючего кустарника. Разговаривают спокойно. Настойчиво, но без угрозы и без показного дружелюбия. Точнее, девушка отмалчивается, говорит один из троицы, остальные бестолково переминаются с ноги на ногу. В паре шагов позади, вплотную к тропе, валяется приличных размеров тряпка, под кустами около самой земли что-то темное продолговатое. На боку искрится солнечный зайчик.

Понятно. Улизнули олухи из деревни, подальше от надоевшей ругани жен – выпить в тишине на природе. Ушли ненадолго – котомок с припасами и вещами не видно. Расположились с комфортом, расстелили импровизированную скатерть, успели или почти успели прикончить все, что принесли. И тут услышали приближающийся топот. Бутылку забросили в кусты, дерюжку толком собрать не успели. Лошадь явно неслась стрелой – взмыленная, бока до сих пор ходуном ходят. На поляну, сломя голову, влетела, испугалась людей (вот откуда недавнее конское ржание) и шарахнулась судорожно в самый угол, в кусты. Мужики повскакали, а чего теперь делать, сами не знают. Денег поклянчить у проезжей на глазах друг у друга – гордость не дает. Силой кошелек отнять, а то и поозоровать с девчонкой, пока не видит никто, не решаются. Не похожа всадница на робкую изнеженную барышню – вишь, как к левому рукаву все тянется – может, просто для острастки, но, десять к одному, у нее там и правда кинжал. Да и двое, что в стороне молчком стоят, внятно только головой кивать могут. Пошатывает их, словно ураганом к земле гнет, а ветра-то и нет. Вот и мнется эта троица – хочется раздобыть монету-другую, да непонятно как, а отпустить просто так – жалко.

Теперь девушка. Нездешняя – одежда для этих мест непривычная, но удобная и рассчитана на долгие путешествия. Старается сохранять спокойствие, но держится на пределе. Бросает быстрые тревожные взгляды на тропку, в ту сторону, откуда неслась, сломя голову. Под глазами круги – уже много дней не высыпалась, как следует. Да уж, все сходится. Беглянка. Спасается изо всех сил от чего-то очень серьезного. А тут такая непредвиденная задержка. Мужики-недотепы и не ведают, в простоте своей, что жизни их сейчас стоят меньше скомканной тряпки и пустой бутылки в дорожной пыли. Судя по сосредоточенно сдвинутым бровям и нервным пальцам, перебирающим конскую гриву, эта худая, измотанная девушка вполне может в данную минуту выбирать из двух простых вариантов. Либо положить сейчас, по-быстрому, всю троицу и оттащить тела в кусты, чтобы не терять попусту безнадежно истекающего времени. Либо не брать грех на душу и постараться выкрутиться, привлекая к себе как можно меньше внимания. А то ведь тела рано или поздно найдут, и о загадочном тройном убийстве судачить будут гораздо дольше, чем о проезде какой-то незнакомки на плохонькой лошади. И тогда, от кого бы она ни спасалась, след гораздо дольше и заметнее останется.

Ага, догадался-таки самый трезвый. Тычет пальцем в дальний конец тропы, делает широкие приглашающие жесты. Предлагает проводить до деревни. Вот теперь пора. Главное, чтобы сообразить успела дамочка, подыграть. А то, чего доброго, растеряется, замечется, под стать своей не в меру пугливой лошади.

Алекс быстро и бесшумно вернулся к своему жеребцу, вывел его на дорогу и, уже не таясь, поскакал к поляне.

С его появлением троица начала медленно поворачивать головы, но диспозицию пока не изменила. Ничего, сейчас мы вас выманим, главное – держаться естественно.

Алекс, улыбнувшись, обратился к девушке.

– Признаю, ты оказалась права. Твоя тропа действительно немного короче.

Никакого ответа. Похоже, легко не будет. Хорошо, дадим тебе еще несколько секунд на размышления.

– Зато моя была пошире и развилок меньше. А ты, в конце концов, заблудилась и теперь вынуждена спрашивать дорогу у этих достопочтенных вилланов. Так что, все-таки, я выиграл!

Даже птицы примолкли. Еще чуть потише, и будет слышен натужный скрип затуманенных алкоголем мозгов, переваривающих незнакомые слова «вилланы» и «достопочтенные». Девушка явно в замешательстве. Может и рада бы принять нежданную помощь, да только разучилась верить подозрительно вовремя подвернувшимся незнакомцам. И их бескорыстию. Пожалуй, не стоит чересчур на ее давить.

– Ого, да ты прервала людям трапезу – и таким варварским способом. Ты же могла кого-нибудь покалечить! Держите, уважаемые, компенсацию за беспокойство.

Еще одно непонятное мужичкам слово, но интуиция их не подвела, лица оживились. Алекс бросил монеты в сторону, чтобы, подбирая их, троица освободила девушке дорогу. Самое время вырваться на свободу. Ну же, двигай! Неужто успела бестолковостью заразиться от своей лошаденки? Большего, не привлекая лишнего внимания, сделать было нельзя. Теперь пусть сама решает, верить ему или нет.

– Не знаю, как ты, а я проголодался. Встретимся в харчевне. Догоняй!

Алекс пустил жеребца вскачь, не поддавшись искушению оглянуться. И через несколько долгих секунд услышал за спиной конский топот. Однако поравняться со своим спасителем незнакомка не спешила. Конечно, невелика беда, но…

Алекс натянул поводья и развернул коня. Лошадь девушки тут же остановилась.

– Эй, я не кусаюсь. Подъезжай ближе – поговорить надо!

Молчание.

– Могла бы хоть спасибо сказать.

Пауза. Потом настороженное:

– Кто тебя послал?

Голос с еле заметным приятным акцентом. Но точно не уловишь. Юг или Восток – определенно сказать трудно.

– Никто. Просто ехал мимо – дай, думаю, помогу красивой одинокой девушке.

Неприветливая собеседница фривольного тона Алекса поддерживать не собиралась.

– И что ты хочешь взамен?

– Да, в общем-то, ничего.

Девушка неприязненно поджала губы.

– С теми, кто так говорит, обычно приходится расплачиваться дороже всего. Раз тебе действительно ничего от меня не нужно, что же ты остановился, перегородив мне дорогу? Если ради моей благодарности, то от всего сердца, честью клянусь, спасибо тебе, незнакомец! А теперь дай проехать.

Крепкий орешек. Неглупа и говорит искренне. Может быть, рискнуть напролом?

– Если честно, ты могла бы мне помочь.

– Ха! Вот и подвох! Учти, я не шутила, когда благодарила тебя, но вернуть деньги, даже малость, что ты бросил этой деревенщине, я сейчас не могу. – Еще одна саркастическая гримаса. – Поиздержалась.

– Дело не в деньгах.

Глаза незнакомки сузились, акцент усилился, густо сдобрив речь шипящими.

– Если ты ждешь, что я расплачусь с тобой по-другому, то ты…

– И в мыслях не было. Давай начистоту. За милю видно, что ты от кого-то спасаешься.

Быстрое движение к рукаву, блеск металла. Ничего себе – кинжал! Да таким тесаком можно кабана завалить. Как это чудовище там, в рукаве, помещалось? И ведь держит спокойно, рука не дрожит.

– Тихо, тихо. Дослушай, пожалуйста. Дело в том, что я сам в бегах.

– Врешь. Тебя послали за мной.

– Да отвлекись ты от своей драгоценной персоны хоть на минуту!

– Ну и почему же ты бежишь? Интересно послушать приготовленную сказочку, только сразу говорю – не на ту напал!

– Э нет, дорогуша, я не спрашиваю тебя о твоих проблемах, а ты не спрашиваешь о моих. Справедливо?

– Я не верю тебе.

– Да не хочешь, не надо, уговаривать не буду. Просто мое предложение выгодно и тебе и мне. Потрать минуту, выслушай. Не согласишься – даю слово – тут же оставлю тебя в покое.

– Выкладывай покороче, времени мало.

– И тебя, и меня преследуют. Ищут, в первую очередь, путников-одиночек. Раз уж мы вместе сейчас засветились, было бы неплохо появиться в деревне вдвоем. Иначе, когда олухи, что чуть не подловили тебя на поляне, вернутся по домам, вся деревня месяц будет судачить о странной парочке, которая то вместе, а то будто и незнакомы. Лучше дать им как можно меньше пищи для пересудов.

– Мне это неинтересно. Я сама могу за себя постоять. Если это все, то дай проехать. А лучше – поезжай впереди меня, чтобы я тебя видела.

– Как знаешь. Прощай.

Слегка обиженный Алекс погнал жеребца по тропе.

Чаща заметно поредела, дорога стала шире, прямее. Судя по всему, до деревни оставалось рукой подать.

За сотню шагов до края леса он услышал оклик.

– Подожди!

Алекс с легкой ехидной усмешкой натянул поводья и оглянулся.

– Что случилось? Звезды внезапно расположились более благоприятно, чем пять минут назад? Фея-крестная прошептала на ушко, что мне можно доверять? Или ты просто туго соображаешь и до тебя только сейчас дошло, что моя идея – стоящая?

– Не болтай ерунды. Должна же я была проверить, что ты не будешь меня преследовать, а действительно поедешь своей дорогой.

– Рад, что ты передумала.

– Не обольщайся на свой счет. Я прекрасно справлюсь и без тебя. И там, на поляне, справилась бы.

– Не сомневаюсь. Однако вряд ли ты догоняла меня, чтобы похвастаться своим независимым характером.

– Конечно нет. Просто твоя помощь пришлась кстати, и я хотела бы вернуть должок. Тем более, что проехать немного вместе – мысль неплохая. Сколько времени тебе нужно?

– Один день. Если по-быстрому перекусим в таверне, то к вечеру поспеем в самый крупный город в здешних краях. А там затеряться гораздо проще, чем в самом дремучем лесу. Лично я денек-другой передохну, сменю лошадь, а дальше – ищи ветра в поле. Чего и тебе рекомендую. Ну как, по рукам?

– По рукам, но ты кое-что забыл.

– О чем ты?

– Как мне тебя называть на людях? Только пусть это будет настоящее имя. Фальшивое легко перепутать и вызвать ненужные подозрения.

– Согласен, тогда зови меня Алекс. А ты?

– Тайя.

__________

Остаток пути проделали без приключений, непринужденно болтая о погоде. На входе Алекс галантно распахнул дверь перед спутницей. Когда парочка зашла внутрь и уселась в углу за свободный стол, местные завсегдатаи замолкли, изучая прибывших. Но ничего особенного не обнаружили и через десяток секунд ровный гул голосов возобновился. Шустрый хозяин принял заказ и, когда Тайя шепотом поинтересовалась, где тут можно «почистить перышки», ткнул толстым, (вылитая сарделька) пальцем в сторону неприметной двери черного хода.

Дальше все пошло наперекосяк.

Когда девушка возвращалась обратно через зал, ее внезапно схватил за руку дородный детина, сидевший за одним из столов. Тонкое запястье Тайи скрылось в громадной ручище подвыпившего бугая. На беду здоровяк ухватился именно за левую руку, там, где ножны, и достать оружие у девушки не было ни малейшей возможности. Вывернув руку так, что несчастная едва не упала на колени, верзила возмущенно заявил на весь зал:

– Ах ты, ворюга! Кошелек украсть хотела!

Воцарилась тишина. Слышно было лишь шипение разъяренной Тайи, пытавшейся освободить запястье. Алекс, опрокинув стул, бросился на выручку. Секунды скрутились в тягучие липкие ленты, обвивающие руки и ноги и мешающие двигаться быстрее.

Раз. Алекс подбивает под коленку стоящего к нему вполоборота бугая. Не ожидавший нападения детина начинает медленно и монументально опрокидываться на спину.

Два. Пытаясь сохранить равновесие, здоровяк выпускает Тайю и размахивает в воздухе своими ручищами столь же энергично, сколь и безуспешно.

Три. Алекс крепко прижимает к себе вырывающуюся девушку, не давая ей добраться до рукава, и тащит ее бесконечные пять ярдов до выхода, прекрасно понимая: если прольется кровь, их размажут тонким слоем по всей таверне.

Четыре. Почти добравшись до манящего порога, он натыкается на чью-то выставленную ногу и всем весом обрушивается на ту, которую пытался спасти.

Пять. Алекс уже почти сгруппировался, чтобы подняться, когда прилетевшая откуда-то с неба на голову бутылка рассыпалась бриллиантовым дождем, и наступила ночь.

__________

Очнулся он оттого, что у него болели скулы и ребра. А живое воплощение богини мщения методично добавляло новые синяки поверх уже имеющихся. Алекс еле успел перехватить занесенную для очередного удара руку.

– Что ты делаешь?

– Подлец, мерзавец! Отпусти сейчас же, я тебе еще навешаю!

– За что? Я же тебя спасти пытался!

– Ты меня в эту ловушку заманил!

– Да ты чего? Меня же самого вырубили! Если бы я был с ними заодно, зачем меня-то с тобой сажать?

– Не знаю. Может быть, за мной присматривать.

– Придумай что-нибудь получше. А может, это ты все и подстроила?

– Совсем сбрендил? Или тебя бутылкой приложило сильнее, чем со стороны казалось? Мне-то это зачем?

– А что, не так было? Решила получить награду за поимку, подговорила мужичков на поляне, дождалась меня, ах-ах-ах – бедная бегляночка! Навешала лапши на уши по дороге, а как только приехали в людное место – стащила кошелек, чтобы меня повязали!

– Ну а здесь-то я для чего сижу? Было бы по-твоему, я б давно бежала деньги получать. Или поехала бы облапошивать очередного лопуха.

– Не знаю. Может быть, за мной присм… Э-э-э… по-моему, мы об этом только что говорили. Ладно, оставим пока, до лучших времен. Лучше скажи, где мы?

– Точно не знаю, по виду на сарай похоже. Меня пока волокли, мешок на голову набросили, так что толком не разглядела. Ты вообще в отрубе был. Но от таверны мы не особо далеко. Максимум – на другом конце деревни. Хозяин харчевни порядочный оказался. Не дал нас на ломти накромсать, приказал здесь запереть пока, да за старостой послал. Тот скоро подойти должен. Так что или нам повезло – сейчас поболтаем, выкуп заплатим и дальше двинем…

– Или?

– Или не ты один такой – беглецов за милю видишь. И спасли нас, чтобы с рук на руки твоим или моим преследователям передать.

Алекс содрогнулся.

– Не хотелось бы.

– Вот и я о том. Ты мне руки когда отпустишь? Затекли совсем. Не боись, я вспыльчивая, но отходчивая – больше бить не буду.

– Оно и видно, что отходчивая – вон как отходила – живого места не осталось. Как это ты меня пожалела, если в предательстве подозревала? Я уж думал – сразу тесаком своим рубанешь и дело с концом.

– Пожалела, как же. У меня его первым делом отобрали, когда ты, бревно бесчувственное, повалился на честную беззащитную девушку. А я из-за этого об твои ребра бессовестные все руки поотбивала.

Алекс представил себе альтернативу и его прошиб холодный пот.

– А я еще ругал этих милых людей! Оказывается, они мне жизнь спасли. Послушай, скажи честно – может быть, все было гораздо проще? Ты же сама говорила, что у тебя денег совсем не осталось. Может, ты и правда решила под шумок… Ай! Больно! Ты же обещала!

– А ты не мели чепухи.

– Да я только…

– Ш-ш-ш, тихо. Засов отодвигают. Видно, староста пришел. Так, теперь молчи, говорить буду я. Мужики все одинаковые – улыбнешься им пошире – любую чушь проглотят.

– А я?

– А ты лежишь больной, и говорить пока не можешь – отшибло все.

– Да уже почти нормально.

– Ненормально. Трудно притворяться – только скажи, еще раз тресну – будешь взаправду в отключке. Да лежи, говорю! Ляпнешь еще что невпопад, а так, глядишь и выкрутимся.

__________

Фортуна, так неблагосклонно подложившая парочке путешественников свинью, похоже, сменила гнев на милость. Староста оказался милейшим человеком, внимательно слушавшим объяснения Тайи. После двух-трех высокомерных (королева Инталья удавилась бы от зависти) взглядов, девушка сменила гнев на милость. И под большим секретом поведала развесившему уши старосте, что они недавно сыграли свадьбу, что сразу после церемонии отправились в паломничество (оно же свадебное путешествие), что Алекс из такого богатого и знатного семейства, что, не реши они поехать инкогнито, им пришлось бы путешествовать с длиннющим обозом свиты.