Карма. Серия книг «Люди из шкафа». Часть четвертая

Карма

Серия книг «Люди из шкафа». Часть четвертая

Наталья Москалева

© Наталья Москалева, 2019

ISBN 978-5-4496-2045-3 (т. 4)

ISBN 978-5-4493-4458-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Люди из шкафа

Часть 4

Карма

Дорога в обратную сторону

Допустим, в жизни работает утверждение: «Все сбудется – стоит только расхотеть!» (Фаина Раневская). В этом случае, нет предписания. В этом случае через преодоление я могу все! И я это проверю! – Решил путник. И отправился дальше.– Чтобы прийти к своей мечте – от нее надо отдалиться, – продолжил размышлять искатель. – Но, допустим, не так как раньше – отказаться, а согласиться на ее отсутствие. То есть, оставить в душе, не предать, но и не ждать. Главное: полноценно, счастливо без нее жить – вот. Я знаю «рецепт счастья». Он всегда в моей жизни работал. Я достигну всех целей, я достигну всего! Я знаю, как к этому идти!

– Чего ты мечешься? Чего ты ищешь? Свое успокоение? – подключился к исследованию внутренний наблюдатель. – Ты можешь сам дать себе дать, что хочешь. И в этом твоя свобода: не дергать себя, не бежать, не заставлять, не вымучивать. А делать то, что хочет душа. Вот она, например, желает остановиться. Развернуться к другому делу, в котором нет цели, а есть успокоение, – приятное состояние внутренней гармонии. И очень важно не ждать, когда обстоятельства сложатся сами и позволят тебе что-то делать. Все просто. Хочет душа – делаю! Не хочет – не делаю! Вот какая должна быть свобода. «Куда твой путь?» – спрашиваешь ты. Отвечаю: твой путь не к мечте. Твой путь к свободе. Чем больше свободы – тем больше мечты.

Остановись. Успокойся. Начинай делать подчеркнуто медленно бессмысленные дела. Отключись от прочих мыслей. Мечту – забудь, не в ней весь ты. Прикоснись к умиротворяющему ощущению благости. Оно наполнит серебристыми огоньками все внутри тебя и сделает просто хорошо. Настолько хорошо, что ничто уже не будет иметь значения. Существует только серебристый мир – и в нем ты. Растворись в своем новом мире. Выброси из себя лишнее все. И просто насладись тем, что в тебе уже есть здесь, сегодня и сейчас….

И он расслабится и поплывет. И почувствует все то, о чем рассказал проводник. Нет пока что ничего. Есть только я и мои серебристые огоньки. И к этому надо привыкнуть. И в этом надо пожить.

А мечта – она подождет. Никуда она не денется.

Отрыв от мечты

Мог ли он так сразу отказаться? Наполнило ли его полное, безоговорочное понимание тогда? Вероятно, нет. Потому, что отделить от себя мечту не так-то просто! И хотя, каждый из нас уже бросал свои цели, – это казалось проще. Проще отказаться и решить, что желаемое невозможно, чем держать надежду в своем сердце, любить, не отказываться, но при этом соглашаться жить без нее.

Что такое – мое самое ценное желание? Оно – большой, красивый шар. Поблескивает невидимым светом – радостью и рождает внутри все прекрасное, что у меня есть. Как приятно – быть освещенным собственной мечтой! Она живет не только снаружи – там, где представляется, и чего, возможно, никогда не будет, но еще и внутри – в собственном сердце!

Я счастлив, что в сердце есть мечта!

– Ну, вот и хорошо! – все спокойно прослушал старик в бедных серых одеждах. Он стоял тихо, невидимый свидетель. Равнодушно оценивал душевные порывы: нет в них ничего того, что отозвалось бы в его сердце:

– Теперь отпусти…

– Кого?

– Мечту! – удивился непонятливости человека старик. Но это была не непонятливость! Просто сердце отказывалось понимать такой призыв:

– Я не хочу ее отпускать! Она – моя. Я никому ее не навязываю, ни у кого не прошу! Я просто хочу оставить ее в своем сердце. Обниму изо всех сил. Прижмусь и вдруг почувствую, что тепла в ней больше нет…

– Что произошло? Почему такое большое и теплое желание больше не греет, а только тянет меня изнутри и сеет вокруг холод?

– Тебе же сказано! Созрела! Отпусти!

– Да что-же все это значит?! – возмутился человек. Как я могу отпустить свои самые важные порывы?!

– Очень просто (говорить всегда просто!) – забудь, – голос старца каменный, без чувств. В нем нет души: Согласись прожить всю жизнь без них, и они сами отцепятся, улетят.

Чужой, бесчеловечный старик в бедных одеждах кинет последний взгляд на героя, и растворится в темноте. Так быстро в нее канет, что, покажется, и не было его. И на призывы странные можно не обращать внимания. Но останется реальность. А в ней нет мечты. И сама мечта не греет душу. Что-то важное ушло. Разве можно с этим что-нибудь сделать?

– Разве что-то в моих силах? С ней нечего больше делать, с моей мечтой. – Герой свой свет отпускал. И метался и страдал. Все никак не мог вытянуть лучики солнца из себя: слишком много места им уделял. Не мог забыть он серебристой радости души. Он впадал в депрессию – бездействие. Он замирал в ледяном забытьи. Он злился, плакал, но больше не мечтал. Был в серой бессмысленной пустоте, но не прошел пока ее. Потому из нее проваливался в обвинения окружающих, в прошлые ошибки, в страдания и злость. Но никто не виноват. Был неминуемый ход событий – и больше ничего.

Сможет ли он пройти этот путь? Иногда казалось, что сходит с ума. Жизнь стала безликой, неживой. Но держало то, что успел приобрести раньше: какая бы она ни была, моя жизнь, она моя. И я ее люблю. Я не выбрасываю ее! Мне просто тяжело жить в ней. Но я живу… И сила эта внушала надежду, давала искру, наполняла неведомой внутренней тягой: я все равно хочу жить… И от того он дальше шел. Он учился не думать ни о чем. Он мечту отпускал, и она становилась свободной. Она улетала далеко в небо и оставляла за собой прощальный след воспоминаний. Это было странным, но мечта, казалась, наполненной счастьем…

Однажды к нему пришло успокоение. Не радостное и не горькое, оно, однако, позволяло ему быть. И человек не вытерпел, спросил:

– А зачем же мне нужно было от мечты отрываться?!

– Чудак ты, человек, – улыбаясь, ответила спокойность. Отпускать надо, чтобы мечта в небо улетела.

Чтобы небо услышало ее…

Собственное презрение

– Я побыл в остановке! Можно я уже пойду?

– Я побыл в остановке! Можно я уже пойду? – реальность не отвечает. Она только повторяет.

Но внутри нет искры. Все закрыто. Теперь даже не люди, а кажется, сама повелительница судьба не видит моих отчаянных попыток вырваться. Она проглотила мечты, и отбросила от всяческих планов и представлений далеко назад. Как буд-то мне нет места в собственной жизни…

– Послушайте! Что я вообще значу в своей жизни, если моя жизнь зашла совсем не туда, куда я хотел?!

Отчаянье. Большое, заслоняющее собой все, заставляет отказаться от самого важного, своего. Оно словно говорит:

– Нет здесь твоих порывов (как буд-то даже самого меня здесь нет).

И я ищу хоть один отголосок меня. Но тщетно. Словно весь мир повернулся спиной. Нет мне в этом мире места…

И человек не может делать ничего – все валится из рук. Он ищет спасения у людей, но они не знают, что нужно ему дать. Они не могут проникнуть в самую глубь героя и что-то там исправить. Его гнетет всеобъемлющее, чувство о том, что все его проявления выброшены из мира.

– Всего тебя, – говорит оно, – все то, что связано именно с твоей идеей, мыслью, действием – отвергает вселенная, а вместе с ней и люди. И не просто отвергают, а настойчиво выбрасывают!

И нет уже здесь пути. Герой не знает, куда идти. И жизнь его – словно потерявшаяся. Что в ней? Что она в нем, если он в ней не значит ничего? Если события идут наперекор всем его планам. Жизнь словно не принимает его все. Тогда, зачем в ней жить? Может, проще спрятаться обратно в шкаф? Похоронить там свою радугу – чтобы больше не видеть, не знать, как это, когда окружение не замечает, и даже выгоняет тебя.

– И, самое важное, мое, останется во мне – думает человек. Оно умрет, так и не раскрывшись, вместе со мной. Что я могу миру отдать? Самое важное? Это смешно! Мир этого даже не заметит! Потому что, нет меня в большом внешнем мире и все, что связано со мной не имеет в нем значения.

– Стоп! – вдруг окружит своим влиянием реальность. – Твои проявления, это часть тебя, да. Но их принимает жизнь (вместе с твоим страхом неприятия) и реальность (она принимает все).

Реальность не может быть предвзятой. Она одинаково отражает всех. Серое окно останется серым вне зависимости от исполнения твоих желаний. А это значит, что злые шутки с тобой играет только собственное «Я».

– Тогда, что?! Что изнутри так сильно гложет меня, не дает мне жить, творить, радоваться собственным проявлениям?!

Она вынырнет внезапно, его другая часть. Так сильно изменилась за долгие годы. Он даже сразу не узнает, что они уже встречались:

– Здравствуй! Я – твое собственное презрение к себе.

Это страшно – встретиться с самим собой. И понять, какие тягостные ты чувства испытываешь сам к себе! Да, к такой встрече необходимо было подготовиться…

– За что ты меня презираешь?

– Ты не достиг в этой жизни ничего! – и в ней злость, бессилие, отчаянье, агрессия, чувство вины перед самим собой…

– Как много неприятного направлено к себе! – подумает герой. – Не удивительно, что я получал это от окружающих людей! Ведь я испытывал те же самые чувства! – он схватится за голову руками: (вот она – отражающая моя реальность!).

– Ах, так это ты повелевала мной, когда я, уподобившись тем, кто меня окружает, пытался самовозвыситься за их счет? Я не испытывал к себе чувство собственного уважения, намеревался его отвоевать! Почему самоуважение вообще должно зарабатывать?

Презрение немного поубавило пыла. Однако, быстро оправившись, продолжило:

– Ты ничтожество! Убогость! У тебя ничего никогда не получается! Все цели прошли мимо тебя! Ты не заработал своим трудом достойных денег! Ты не стал уважаемым человеком, которого бы ценили и к себе на работу приглашали! Ты – никто!

Горечь и разочарование разрывают душу. В прозвучавших словах изображено его собственное мнение о самом себе (основанное, пока, правда, на представляемом мнении окружающих). Никто не даст поддержку – это просто невозможно! Никто не переубедит – в этот раз собственное мнение уверено, что не зависит ни от кого. Оно самое правдивое – твое. Что может быть страшнее: он не обелился в собственных глазах! И ничто, никакое привязанное чувство радости или облегчения не в состоянии ему помочь. Только сам, достигнув своих целей, вопреки всему, способен оправдаться в собственных глазах.

Перед человеком открывается еще одна часть его внутреннего мира. Свое собственное недоумение теперь все время спрашивает:

– Где я?

Может быть, и мне пора начать в каждый момент себя спрашивать, – подхватит мысль он:

– Где сейчас, в этот момент себя ощущаю я?

– Провалился во внутренние страдания или живу, не смотря ни на что? Заморозился, упал, замерз? Погряз в злости и недовольстве? Мечусь, ищу себя, вместо того, чтобы быть вопреки? Жду манны небесной? Или жду благосклонности, – от кого? Пытаюсь спрятаться за чужую спину? Забитый, униженный, – спрятался и хороню свою мечту? Я сейчас вообще живу?

Теперь он знает реальность. Она никого не поддерживает. Она дает свободу. Никто его не ограничивает, но и ничто для него не будет поддержкой. Никакая удача сама не придет. Не будет блюдечка с голубой каемочкой, в котором есть готовые решения. Дальше – только собственный путь. Преодолеваешь свои страхи, слабости и комплексы. Проламываешь все двери, замки и ворота. И вселяешь свои идеи в мир. Потому что, никого с распростертыми объятиями этот мир не ждет.

Безжалостный судья

Так, что же это получается? Я сам себе – неимоверно строгий и непреклонный, безжалостный судья?

Разве можно так относиться к себе? Разве можно гнать и не прощать, не принимать свои обыкновенные человеческие слабости, да и просто требовать, как с бесчувственной тупой машины? И почему я вижу две такие разные части? Почему одна пытается унизить другую? Разве я что-то должен себе доказывать? Но это не правильно! Я не должен хорошее отношение выпрашивать у себя! Я не могу быть себе врагом! Неверно – бороться с собой! (Интересно, кто в этой борьбе должен победить и что ему за это будет?) Чтобы достойно пройти эту жизнь, мне нужен союзник, а не противник! Разве можно изнутри разрушать себя?

– Представь, – обратится человек к своему презрению, – что у меня ничего не получилось, тогда что? Унизишь меня очередным презрением, в котором я итак полжизни нахожусь? Я не хочу чего-то достигать лишь только для того, чтобы накормить ненасытное тебя!

Это что же получается. Под влиянием тебя я не уважал сам себя. Я счел недостижение цели – поводом для самоуничижения? Но где моя любовь к себе? До чего я довел себя?! Забитый, заплаканный, убитый горем. Можно даже подумать, что и правда, ни к чему не стремился, а заслужил только тебя! И да, люди безжалостны и презрительны не потому, что я ничего не достиг (как сам счел), а потому что, я к себе так отношусь! Реальность – это зеркало! У меня у самого к себе нет самоуважения и достойного отношения. Почему я его должен завоевывать у себя?

Грустная часть помолчала, потом обернулась к презрению:

– Ты даже не задумываешься, что отсутствием самоподдержки и самопрощения, загоняла меня все время в угол! Кто требовал: «Быстрей, давай, быстрей!», и не давал времени на то, чтобы элементарно изучить новое дело, освоиться в нем, набить шишки лишь только для того, чтобы потом не совершать их?! Кто не прощал ни единой слабости, ни единого промаха и корил после каждого провала? А потом хорошенько порол своим презрением – чтобы лучше запомнилось. Так вот, оно и запомнилось! Вся человеческая сущность теперь пропитана наказанием за несоответствие твоим идеалам! Человек уже нормально жить не может. Непрестанно находится под гнетом на тему: «я никчемное, пустое, бессмысленное, бесполезное, ничтожное пустое место», «Со мной даже говорить не о чем», «Я всех напрягаю, потому что им, людям, со мной не интересно!», «Зачем на меня обращать внимание, – ведь ничего ценного и нового я сказать не могу!».

Так вот, мне надоели твои понукания! Я освободиться от тебя хочу!

– Погоди, погоди, – остановит пыл тот-кто-набрался-мудрости, – разве не нужно договариваться?

Он окинет взглядом презрение:

– Я с ним уже договаривался. Я вспомнил, оно из далекого прошлого. Еще тогда меня понукало: «Давай, быстрей!». И я уже просил, не давить. Дать мне время. Дать мне свободу. Но, видимо, оно само не умеет быть в компромиссе. Или я не знаю, как в равновесности быть. И поэтому, ввиду того, что оно умудрилось занять большую часть моего сознания, я хочу немного оторваться от него.

Немножко внутри живет напряжение. Возможно, оно – шлейф от пережитых чувств, еще не остыло. А возможно – не отработанный остаток:

– Как мне стать свободным от себя?

– Разреши себе делать то, чего ты хочешь сейчас. Не куда гонят разные чувства. А то, что хочется просто тебе – в этом и есть истинное наслаждение жизни…

Прикосновение Дзэн

– Я наблюдал за всем твоим. Я помню твой прошлый путь. Все эти восприятия, представления, мечты – пустое. За ними стоят обманчивые чувства, которые сегодня принимаешь за желаемое. Завтра ты достигнешь цели, и вдруг окажется, что радостной искры рядом нет. Боишься разочарования? – Именно его ты и получишь! Только не от того, что не достиг чего-то сам. А от того, что достигнутое окажется миражом. И это еще более жестоко. Потому что там по-настоящему идти дальше некуда.

Ты уже давно убедился, что чувство вовсе не закреплено за то событие, с которым оно ассоциируется. Более того, чувство – это своевольный, непостоянный зверь, который действует по своим, неведомым тебе, законам. Ты пойдешь за привычным удовольствием, а в конце не получишь ничего. Так уже бывало (не поверю, что, нет!). Может, уже хватит бегать за приманкой как собачка, которую дразнят куском мяса?

Да, я знаю, ты раньше считал, что за чувствами стоит истина. Как много раз ты обманулся! Уже посчитал сколько было разочарований, не смотря на достигнутое? А, даже посчитать не можешь. Это потому, что собственное ненасытное к себе презрение перекрывало собой все. Ему было всегда мало, поэтому находился неизменный повод заняться самоуничижением. Таким образом ты решил, что не достиг ничего (а я знаю, что достиг и много!).

Да, я соглашусь, твои чувства – часть тебя. Но, осознай, – всего лишь часть! А умудряются занять все место в тебе! (вон, как это презрение!) Твои чувства – это не весь сам ты! Человек – это вселенная, в которой есть еще множество отражений «Я». Так, может, чтобы познать истинного себя, дать себе жить, как хочется, раскрыться в лучших качествах, пора освободиться от заслоняющих истину частей?

– Как это сделать?

– Практикуй меня. Запомни, человек. Есть только одна истина, – это реальность. Ты здесь и сейчас в ней живешь.

– Что дает этот Дзэн – не подумает, а только прикоснется человек. Он находится здесь и сейчас. Он воспринимает только чистую реальность, в которой нет ничего его: есть я – есть реальность. Он не в мыслях пребывает. Он слышит саму природу. И она, такая настоящая, наполняющая, сейчас течет в нем. И это так приятно – чувствовать свою жизнь!

У смертного одра

Они приходят иногда и переворачивают душу. Заставляют мучиться, бояться. А знаете, что?! Я не буду пока горевать! Так и скажу себе:

– Мне некогда об этом думать сейчас. Лучше я подумаю о жизни, – мне надо сейчас ее жить.

Нет, он об этом не размышляет. Он так живет. Каждый день на краю пропасти – об этом очень страшно думать! Но пропасть сама приходит. Накрывает леденящим осознанием, закладывает уши, закрывает мир. Там в пропасти – его смерть. Он пока еще по эту сторону от нее. Но уже как буд-то готовится прыгнуть. Как буд-то нет больше выхода. Кажется ему, что ничего, кроме пропасти у него больше нет. Он смотрит в пропасть, наклонившись над ней, и не видит в ней жизни:

– Я бесполезный пустой человек. Другие люди могут принести пользу. А мою пользу никто не берет. Я никому не нужен. И не нужны мои творения.

– Ты сам не даешь себе права на жизнь?! – возмущается пока еще живой разум.

Но тот, к кому он обращается, кажется, не слышит ничего:

– Зачем мне дали эту жизнь, если я в ней ничего не могу сделать?! – продолжает собственную мысль убитый горем человек. Он не видит пока разума. Разума здесь нет.

– О Боже! Он не берет свою жизнь! Как такое возможно?! – разум хватается за голову руками и мечется от собственного бессилия. Он все понимает. Но как это донести до обладателя?

– Ты не берешь Божий дар?! Дар природы, который возникает не для каждого. Шанс быть – один на миллионы или даже миллиарды несостоявшихся жизней, он достался тебе, а ты его не берешь. О Боже, что с этим делать?! Ты, человек, ждешь, когда тебя позовут, оценят, выберут, но разве выбора самой жизни тебе мало?! Так ты, убогий человек, не умеешь ценить жизнь! Как можно вообще о чем-то говорить?!

– Ты умер, не успев родиться, – слышен голос самого сильного желания. – Оно, это желание, большое, эгоистичное, видит только себя. – Коль меня нет, так, никому не быть! – и заслоняет саму жизнь. Оно вопит о том, что человек, конечно зря живет, он ничего не значит для других, никто на него не обратит внимания, не заметит его старания и труды, и он никогда не получит человеческого ничего: ни благодарности, ни признания, ни ощущения отдачи. Людям будет все равно до героя повествования. Он как буд-то сидит один в прозрачной комнате: всех видит и все его видят, но это не имеет значения. Человек бессилен. Да, да, именно это испытывает тот, кто по настоящему лежит у смертного одра и думает о прошедшей жизни и о закончившихся возможностях…

– Ага! – поймал мысль «на слове», включенный мозг. – Он не всегда враг. Он бывает другом. Им просто нужно уметь управлять. Но об этом потом. А сейчас, как единственная соломинка, ум пытается бороться за остатки того настоящего, живого, что есть в человеке:

– Ты сейчас не лежишь у смертного одра! Ты сейчас живешь! Но однажды будешь там в действительности. И тогда по-настоящему ничего не сможешь больше сделать – вот когда будет горько. Но сейчас-то ты в реальности – можешь!

И, кажется, этот сильный, самый разумный на свете глас, был услышан. Человек перестал накрываться единственной мечтой. Он вдруг сосредоточился и через все преграды, застилающие сознание, стали проникать следующие слова:

– Так, может, хватит хоронить себя заживо! Ну и пусть на тебя не обращают внимания люди! Разве в этом вся твое, а больше ничего нет? Разве ты готов уже сейчас остальное потерять? Ах, не готов?! Тогда повернись в другую сторону! Поверни голову! Вправо, влево, вверх, назад, посмотри везде, – там идет остальная твоя жизнь. Она пока идет. А ты должен увидеть ее и участвовать в ней!

– Но я не могу повернуться, – кричит человек. Меня накрыло с головой!

И гулко стучит его сердце. Оно еще живет. Оно хочет равномерно всегда биться. Кто сказал, что все в темноте? Здесь, вокруг горит свет. И вся сущность человека будоражит:

– Мы не знаем, что тебя накрыло. Это дуратские выдумки. Все тело, все системы, сердце, легкие, кровь созданы для жизни. При чем здесь твое воображаемое «накрыло»?!

Последний надрыв

Увидит ли он жизнь? Повернет ли голову? Ведь, это очень нелегко! Для каждого поворота необходимо забыть желания, которые застилали собой все.

– Куда я так сильно провалилась, что уже не хочется жить? – подумает герой:

– Помогите мне избавиться от того, кто мешает мне просто жить?! – взмолится он в небо.

– Кто мешает тебе жить? – спросит Небо.

– Я не знаю, кто! Он во мне!

– В тебе можешь жить только ты. Тебя избавить от себя?

– Но как же я устал от себя! Как я замучил себя! Что же мне с собою сделать?

– Зачем ты мучил себя? Почему не впускал в себя Дзэн? Дзэн отодвигает чувства. Он отдаляет все переживания, и они уже не так заботят. Зачем ты сама обрек себя на мучения от своих переживаний?!

– Но… я всегда говорил, что им пользуюсь, и все мои открытия…

И тут приходит страшное, пронизывающее осознание:

– О, да, твои открытия! Разве они стоят того, чтобы страдать и уже не хотеть жить?! Ты истязал себя ради чего? Ради попытки стать полезным? Так сильно хотел вызывать у людей радость, что перестал без этого жить! Ты положил себя в жертву своему желанию! Ты не погружался полностью в Дзэн, не давал ему заполнить себя, потому что боялся, что тогда все твои прошлые истории не будут иметь значения! – Они бессмысленны, потому что не ведут к полному избавлению! А помогает только полное отрешение от всех этих копаний, чувств, мыслей – ведь именно из них состояла твоя книга! Ты думал, что отказался от всего, а сам, тем временем, придумал новую великую цель для себя. Конечно, тебе было невыгодно забыть о своих чувствах! Ведь тогда пришлось бы вспомнить о самом страшном страхе! А самое страшное для тебя – начать бессмысленно жить! Ты готов был мучить и истязать себя, – только не познавать обыкновенную, «пустую» свою жизнь! Да, ты замечал этот странный надрыв, когда посещает самое большое отчаянье: «у меня ничего не получилось». Но потом неизменно находил новое, более глубокое чувство (в находках тебе помогал, конечно, Дзэн, только он был не полный: ты звала его, а потом выгоняла). Ты раскрывала новое знание, и «Вуаля!», жизнь казалась прекрасна: «Я стал круче! Моя книга – бесценна!». И следом приходила безумная радость, – а ведь именно она сигнализировала о бессмысленности продолжения. Но, нет, ты не хотел видеть ее.

Как ни закрывай глаза, а от реальности убежать невозможно! Она есть без любых усилий или воздействий сама. Но ты, конечно, сильный. Каждый раз находишь очередные «последние силы» и делаешь все, чтобы не столкнуться со своей самой страшной реальностью. А твоя, именно твоя реальность состоит в том, что ты боишься просто так жить. Жить и быть никому не нужным, в твоем понимании, никчемным и пустым. Это и есть секрет твоих кругов.

А другого пути у тебя нет. Ты должен отправиться в свой самый большой страх, который правил всей книгой. Но быть там можно только с полным, правящим твоей жизнью Дзэн.

Спасение

– Как?!

– Как можно перенести все это?! И возможно ли вообще?!

– Нет, неправильно ставишь вопрос! Как ты довел себя до такого? Сколько можно безжалостно истязать самого себя? Разве ты не чувствуешь сострадание к себе? Или чем-то заслужил собственную казнь? Что ты сделал такого, что не даешь себе права жить? За что ты заранее себя умерщвляешь? Ты самый главный враг, палач и каратель самому себе? Ты до такой степени себя не любишь и презираешь? Ты, правда, все это заслужил? Какой смертный грех ты совершил?!