Каникулы в Лондоне – 3

Каникулы в Лондоне – 3

Ирина Мельникова

© Ирина Мельникова, 2019

ISBN 978-5-0050-4583-6 (т. 3)

ISBN 978-5-0050-3272-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Каникулы в Лондоне-3

Книга 3

Под одним небом

Выдержка из прессы:

«Говорят, они счастливы и собираются пожениться.

Говорят, они расстались. Говорят, у неё омерзительный характер. Говорят, она очень милая.

Одним словом, и не разберешь, что там у них происходит».

Глава 1

Я не знала, кто такой Ларри Таннер, и понятия не имела, как переплетёт наши судьбы жизнь.

Когда он мечтал о сцене и уже выступал со школьными приятелями на небольших мероприятиях, я училась в обычной провинциальной школе в России и даже с английским была на «Вы». Какова вероятность, что эти двое из параллельных Вселенных вообще пересекутся, не говоря уж о чём-то большем?

Но, вот, я собираю чемоданы, судорожно соображая, как бы что не забыть из вещей первой необходимости, и уже готова сорваться, поддаться панике, всё отменить.

Рисковать – это страшно. И трудно. Это шаг в неизвестность с накатанной колеи. И постоянно терзают сомнения и тяжёлые мысли, которые непременно будут тянуть в ту, старую жизнь, оправдывать её и искать положительные стороны в том, от чего прежде ты так мечтала избавиться. Потому что оно хоть и нудное, серо-унылое, а всё же знакомое и привычное. Но не оглядывайся. Вернёшься назад – больше не выберешься. Просто поверь: оно того стоит.

Это похоже на американские горки: сперва ты поднимаешься вверх, тебя несут крылья «мечта» и «надежда», а потом резко вниз – так что дух захватывает и хочется сбежать поскорее. Но потом снова вверх. И ты начинаешь к этому привыкать. И уже не так страшно.

Мы с Ларри слишком долго к этому шли! С момента первой встречи – а я отлично его помню! – мы прожили такую красочную историю, полную неожиданных поворотов и перипетий, поддержки друзей и интриг ненавистников.

Могла ли я о таком подумать? Ответ очевиден.

Но, знаете, что я думаю? На то она и жизнь – непредсказуемая. И любовь – пусть вовсе не та история, о которой мечтаешь, которую прокручиваешь перед сном в голове, и принц не без недостатков, – но от того она ничуть не становится хуже. Она настоящая.

Как я жила до появления в моей жизни Ларри? Уже и не помню. Потому что своим появлением он затмил всё. Серьёзно. Я просыпаюсь каждое утро и думаю: «Какая же я счастливая!» Именно этого и ждешь от любви, не правда ли?

Каждый из нас до появления в жизни Того Самого Человека окружен неразличимой массой людей. Некоторые из них имеют для нас какое-то значение, но это люди, с которыми мы иногда сталкиваемся, порой общаемся, и ничего больше. Как только мы перестаём их видеть, они начисто исчезают из нашей жизни. Но однажды мы смотрим на человека и внезапно видим его таким, каким никогда не видели раньше. Как если бы на картине, где все люди нарисованы чёрным и серым карандашами, однажды кто-то нарисовал ещё одного человека – красным маркером. Всё остальное по-прежнему было бы серым, кроме него – одного-единственного.

Знаете, какую мысль я недавно увидела в книге? Только там было про женщину, я переделаю. Пока мы не полюбим мужчину, мы окружены мужчинами и женщинами. Но когда мы отдали своё сердце единственному мужчине, то для нас есть только Он – с большой буквы, – и просто люди.

Позади раздался звуковой сигнал, затем повторился снова. Ларри хотел пообщаться. Я улыбнулась и поспешила ответить, плюхаясь на кровать и радуясь долгожданной передышке. В этом бардаке уже невозможно мыслить логически. Если я вообще когда-то умела это делать.

В Нью-Йорке, где он сейчас находится, четвёртый час утра, и я первым делом интересуюсь, почему он не спит. Ответ прост и вполне предсказуем: только что вернулся. Со съёмок, репетиции, из студии – варианты бывают разными, но тому, что он спит всего пять-шесть часов и ухитряется высыпаться, я не перестаю удивляться. Мне восемь часов мало. Может, это со мной что-то не так?

Мы проболтали около часа. Я успела выдать свои сомнения и страхи, он, как обычно, меня утешал. Мы обменялись признаниями в любви, после чего последовало неизменное: «Как же я скучаю!». Сегодня эта реплика принадлежит Ларри, так что я с видимой лёгкостью парировала:

– Радость встреч была бы не полна

Без щемящей горечи разлук.

Эта строчка стихов Вероники Тушновой в переводе на английский смотрится как-то куце. Ларри не понял, выдавил улыбку. Рассказал про подарки от фанатов, которые доставляют ему домой – и в Лондоне, и в Лос-Анджелесе. Ну и фантазия у людей! Например, недавно ему передали фарфоровую куклу-двойника. А ещё – туалетную бумагу с текстами его песен (ну это как-то не смешно, честное слово). Пару раз дарили животных, пришлось отдавать в добрые руки. Даже шимпанзе. Это было ещё во времена Пола, так что это живое существо пристраивал по назначению бывший менеджер Ларри.

Под конец он стал всё чаще зевать, и скрывать, что с трудом держит глаза открытыми, было уже практически невозможно. Я буквально силком заставила его идти спать, обещая, что скоро мы наговоримся до упаду, так что обсуждать будет нечего.

– Ну, это вряд ли, – улыбнулся Ларри, и даже через бесчувственный экран планшета я видела, какой теплотой лучатся его глаза.

– Я люблю тебя, – повторила я снова, а затем пожелала спокойной ночи и первой нехотя прервала связь.

Скайп создаёт иллюзию близости. Вот он, любимый человек, на экране: говорит со мной, улыбается, шутит. А выключается картинка, и ты снова один. И снова как будто живой тоской оживают эти тысячи километров между нами.

Я с тоской в сотый раз оглядела беспорядок в своей почти уже бывшей комнате. Не хочу снова за это браться. Знаю, придётся, но отложить можно.

Позвонила маме.

Мы поговорили с ней всего пару минут, а затем тема, как обычно, съехала в сторону переезда и отношений с Ларри. Конечно, родители переживают. Но они дали мне право выбора, и это лучшее проявление их родительских чувств. Гораздо важнее, чем если бы они твердили: «Куда ты? Одумайся! Он тебя бросит! Это чужая страна! Мы больше твоего знаем». Мои родители дарят заботу. В больших количествах она превращается в гипер-опеку и портит жизнь всем. Хорошо, что в случае с нами это не так.

Мы вспомнили о том, как Ларри впервые приехал знакомиться с моими мамой и папой, и посмеялись. Потому что это незабываемо.

– Добри ден, – старательно выговорил Ларри, забывая подать руку папе, потому что в Великобритании мужчины практически не пользуются рукопожатием.

Затем смутился, и на протянутую руку моего отца ответил тем же.

– Переводи, – постоянно кивал он мне, поначалу явно чувствуя себя не в своей тарелке. Чужая страна, чужой язык, чужие люди. Не представляю, что он испытал. Мне было проще. Когда я приехала в Лондон, я неплохо знала язык и никому не стремилась понравиться.

– Папа интересуется, как мы добрались.

– Хорошо, – с жутким акцентом самостоятельно ответил мой парень, и все заулыбались.

Мы ехали на машине: впереди – родители, сзади мы с Ларри. Такая непривычная картина. И вместе с тем невероятно приятная: два совершенно разных мира объединились, все мои любимые люди – рядом.

Я тайком наблюдала за реакцией Ларри. Мне казалось, ему было интересно. Он не отрываясь смотрел в окно, и когда я осторожно переплела наши пальцы, взглянул на меня и улыбнулся.

Кажется, я была напряжена не меньше, потому что постоянно думала о том, как сделать так, чтобы всем было комфортно. Чтобы Ларри не чувствовал себя обделённым и родители, с которыми мы так давно не были вместе, могли вновь ощутить, что дочь рядом, и любит их даже несмотря на преграды в виде огромных и всё более увеличивающихся расстояний.

Но, кажется, всё прошло не так уж и плохо. По крайней мере, все сделали вид, что остались довольны. И мама уже была настроена не столь категорично против «всяких там иностранцев».

Почти всю обратную дорогу до Москвы мы с Ларри молчали. Были пресыщены впечатлениями и не особенно нуждались в разговоре.

Я вспоминала наши моменты. Те, что мы пережили вот только что, и те, что давно уже канули в лету, но навсегда останутся в памяти.

Мы давно научились хорошо понимать друг друга и чувствовать себя комфортно просто рядом, даже когда молчим. Научились поддерживать друг друга в любой ситуации и находить нужные слова. А если и это не помогает, есть работающее на сто процентов средство – объятия. В этот момент я решила, что в случае возникновения споров и ссор я просто подойду к нему и обниму – и сразу вся злость сойдёт на нет. Ведь это главное: мы вместе. Мы любим друг друга.

Почему я согласилась уехать в Лондон? Я никогда не мечтала об этом.

Для меня это была абсолютно новая, неизвестная и захватывающая жизнь. Не та, которую люди обещают себе начать с понедельника или с Нового года. У этой обратного пути нет.

Уверена ли я в том, что у меня – иностранки – там все получится? Нет.

Уверена ли я в том, что готова рискнуть ради Ларри? Да.

Я застегнула чемодан, ещё раз проверила билеты и паспорт, положила их на край стола, переоделась в пижаму и выключила свет.

Завтра будет непростой день. Непростой, но очень интересный. И сейчас мне нужно хорошенько выспаться.

Постараться, по крайней мере.

Потому что завтра… Каким же манящим может быть это волшебное слово – «завтра»!

Интересно, ждёт ли его Ларри так же сильно, как я?

Уверена, ждёт.

И я. Очень жду.

Очень-очень.

Глава 2

Эсэмэска, полученная с утра, не придала храбрости. Ларри сообщил, что не сможет встретить в аэропорту. Не то чтоб это было новостью, тем более при его графике, да и пару дней назад он уже предупредил, что, скорее всего, так и будет, но я надеялась до последнего. В том сообщении было ещё много разных слов о том, как он меня ждёт и желает лёгкого полёта. Я коротко ответила о том, что уже выхожу и жду-не дождусь нашей встречи (ничуть не лукавила), выпила кофе, хотя нервный мандраж был такой силы, что я едва впихнула в себя бутерброд с сыром (лететь с пустым желудком четыре часа – не лучшая идея). Затем взяла чемодан, подкрасила губы и подмигнула своему отражению в зеркале для пущей уверенности. Её, конечно, не прибавилось, но я шестым чувством ощущала, что всё делаю правильно. Не знаю, как описать. Вот вроде волнуешься (как и всегда перед чем-то значительным, влекущим за собой перемены), но знаешь, что это – желанный шаг в правильном направлении.

Игнорируя лифт, в целях безопасности спустилась вниз по порожкам. Вышла из подъезда, прямо физически ощущая, как оставляю прошлую жизнь за спиной. Такое уже было со мной однажды, когда я ехала в неизвестность – в Москву. Тут меня совсем никто не ждал, но это была моя страна и люди, по сути, те же. С Лондоном история совсем другая, но там Ларри, и я не имею права колебаться. Я как жена декабриста. Только условия несравнимо лучше, конечно. Если не считать одного момента: это очень нелегко, когда на твоего парня прыгают, лапают, плачут от одного его вида и желают заполучить в мужья всеми правдами и неправдами. Моя же жизнь – за кулисами, и я давно это знаю. Я больше не стремлюсь давать интервью, рассказывать о себе и о Ларри. Он сделает это сам. Он лучше справляется. Я – та, с которой он может быть самим собой. Как тёплое одеяло, согревающее в ненастье и напоминающее о доме. И это несравнимо лучше – быть для кого-то уютным домом.

Можно, я не буду рассказывать о том, как прошли первые дни (и даже недели) в Лондоне? Всё смешалось в один клубок, где радость и грусть, страхи, сомнения и уверенность в том, что я справлюсь, переплелись в один тесный клубок. Поначалу я плакала почти каждый день. Иногда не по разу. Путалась в улицах, потому что прежде по городу меня либо возили, либо сопровождали. Но даже это было уже почти два года назад!

Я никак не могла сообразить, куда нужно идти. Интернет-карты давали противоречивые сведения. Общение с прохожими сводилось к тому, что каждый второй отмахивался или оказывался неместным.

Раз десять я свернула не туда.

Изможденная, вернулась домой через два с половиной часа, хотя весь маршрут при наличии знаний и навыков занял бы не более получаса.

Так завершился мой первый поход в магазин.

Это я молчу ещё о том, что каждый продукт питания мне приходилось переводить в уме из фунтов в рубли и ужасаться, выбирать из двадцати сортов огурцов самые лучшие (а как, если все они на вид почти одинаковые?), и смириться с тем, что магазины здесь не круглосуточные.

Это позже я уразумела, где и на чём можно сэкономить, куда лучше ходить закупаться, в какие дни распродажа и прочие полезные мелочи. Только потом я познакомилась с семьёй, где жена была русская и всего на пару лет меня старше.

А пока приходилось выживать в одиночку и делать вид (перед Ларри особенно), что жизнь прекрасна. Благо, общались мы в основном через современные средства связи и сделать это было несложно. В общем-то, в плане наших с ним отношений всё не очень-то поменялось, потому что теперь большую часть времени он проводил не в Лондоне, а в Америке, и между нами по-прежнему было пресловутое расстояние – целый океан и разные часовые пояса.

Вторая проблема, с которой я столкнулась: отсутствие работы. Вообще, у меня была виза именно по приглашению, но это неправда. Подруга Ларри, которая сама переехала недавно в Лондон и помогала мне с документами, подсказала, как побыстрее оформить визу, но реальная моя работа заключалась во фрилансе, а это далеко не постоянный заработок. А ведь за комнату в студенческом общежитии нужно платить каждый месяц, и постоянно что-то кушать, и передвигаться по городу.

В общем, дела шли совсем не так радостно, как я рассчитывала. Поэтому я, чтобы отвлечься и проводить время с пользой, начала изучать город. Ногами. Дёшево и сердито, что называется. В солнечный день выходила гулять и шла, куда ноги ведут. Так интересно было смотреть, как жители туманного Альбиона выбираются в парки целыми семьями, загорают и устраивают пикники прямо на траве, выгуливают питомцев (в Великобритании они есть, пожалуй, у каждой второй семьи), и выглядят абсолютно счастливыми.

Сидя на площади Пикадилли и в Гайд-парке среди туристов, говорящих на всех языках мира, я перерыла весь Интернет в поисках подходящей работы. Можно было устроиться продавцом или разносчиком газет, гувернанткой или репетитором по русскому языку, но мне всё же хотелось заниматься фотографией. Поэтому я размещала свои работы на всевозможных сайтах, отправляла резюме, щедро снабдив самыми удачными на мой взгляд, кадрами, и первые пару месяцев не умерла с голоду только благодаря фрилансу – подрабатывала на мелкомасштабных мероприятиях, делала фото зверюшек на радость хозяевам. Но душа жаждала чего-то гораздо более грандиозного и стоящего.

Конечно, Ларри об этом не знал. Он и так периодически пытался подбросить мне денег, но я яростно протестовала, хотя жизнь в Лондоне ужасно дорогая. И всё равно почти после каждой встречи находила небольшие, но существенные для безработной (фактически) иностранки суммы, на которые можно было свободно прожить неделю, а если не слишком шиковать, то и дольше. Он как-то ухитрялся подбросить мне их в сумочку или оставить конверт в ящике тумбочки.

А ещё присылал цветы. Очень красивые, искусно составленные букеты. И иногда – конфеты. Очень вкусные.

Но мне всё равно его не хватало. Мы так редко виделись! Пару раз в месяц. И это было ещё одной причиной для моих слёз, которые я никому не показывала.

Жизнь складывалась отнюдь не так, как я себе представляла.

Маленькая комнатка в огромном общежитии в Лондоне, где живут сотни студентов из разных стран и мечтают остаться в городе навсегда. Каждый, абсолютно каждый строит планы и верит, что ему обязательно повезёт. А как же без веры? Мне повезло, я встретила Ларри, хотя, если мыслить логически, у нас не было никаких шансов даже на встречу, не говоря уж о чём-то большем. Но есть случайности, которые на самом деле являются промыслом Божьим, и которые меняют всю нашу жизнь.

Именно так я себя убеждала: «Мне повезло», – когда было совсем уж тоскливо и горько. Йогурт на завтрак, кусок пиццы или спагетти на ужин, съёмный уголок в десять квадратных метров, звонок от Ларри один или, если получится, два раза в день. Он в Лос-Анджелесе. Или в Нью-Йорке. Или ещё где-нибудь на гастролях. Стабильной и приносящей радость работы у меня тоже нет. Для дополнительного заработка стала подрабатывать репетиторством – учить иностранцев русскому. И сама поднабралась от них разных словечек. Так, к концу сентября я уже знала несколько фраз на бразильском, испанском и японском языках. И обзавелась новыми приятелями, что не могло не радовать.

Что ещё есть из плюсов? Ну, Лондон за окном, конечно, не может не радовать. Погода тут, конечно, своеобразная, но я очень люблю его, правда.

Через три месяца безуспешных поисков мне наконец повезло. На электронную почту пришло письмо с приглашением на работу. Это оказалась небольшая, недавно открывшаяся компания, состоящая из молодых людей примерно моего возраста, которая организовывала праздники: детские утренники, дни рождения, юбилеи, девичники – что угодно. В команде были два аниматора, сценарист, фотограф (собственно, я), оператор и пиарщик. На самом деле, функций на каждого из нас было возложено гораздо больше. Мы своими силами искали предложения от потенциальных клиентов, приглашали декораторов, знакомились с флористами и выбивали себе скидки, нанимали актёров, танцоров, профессиональных вокалистов, собственноручно шили наряды и лепили декорации. Это отнимало кучу времени, но приносило доход и радость. Мы все были поглощены идеей, и предложений становилось всё больше.

Прознав про мою связь с Ларри Таннером, мне пару раз намекнули: «Вот было б отлично, если б он нас смог пропиарить». Но я категорично каждый раз заявляла: нет. Ларри участвовать в этом не будет. Не стану использовать его в корыстных целях. Даже заикаться об этом не буду. И тему замяли.

А ещё я продолжала погружаться в британские традиции. Например, посетила английский завтрак, который специально устраивают в одном из отелей для всех желающих.

Не знаю, насколько это относится к реальной жизни местных жителей (надо у Ларри спросить), но нам объяснили (на очень бодром английском с сильным британским акцентом, так что даже я со своим неплохим уже уровнем знания языка не все слова уловила), что английский завтрак – такой же символ Великобритании, как Биг Бен, королева или красный двухэтажный автобус. Он обычно включает в себя яичницу-глазунью или омлет, пару жареных сосисок, несколько ломтиков жареного бекона, фасоль в томатном соусе, тосты с джемом и жареные шампиньоны.

В качестве напитка английский завтрак дополняет стакан апельсинового сока и чашка кофе или чая с молоком. Каждый из вышеперечисленных элементов – традиционная британская пища: сытная, калорийная и незамысловатая.

И даже несмотря на то, что британцы уже давно перестали питаться так каждый день, они по-прежнему считают это блюдо своим национальным достоянием.

После такой вкусной экскурсии я отправилась на работу – в наш небольшой, но очень уютный офис в западной части Лондона, где нас поджидал очередной мозговой штурм, который мог затянуться до полуночи и даже дольше. Поэтому по дороге я заглянула в магазин и купила несколько бананов и упаковку йогурта. И прямо у кассы меня застал звонок Ларри. У него был незапланированный выходной – самолёт в Лос-Анджелес задержали, а потом рейс и вовсе отменили из-за неполадок с транспортным средством. Ларри был взвинчен. Хотел записать пару новых песен в студии, а тут – на тебе, все планы рухнули.

– И где ты сейчас?

– В Нью-Джерси.

– А там-то как оказался? – ахнула я, придерживая телефон плечом и сгребая свои покупки.

– Приехал. На машине.

– И как там? – спросила я, стараясь проникнуться и представить, что я рядом с ним. Но не так уж это и просто, когда ты стоишь посреди шумной улицы Лондона и пытаешь сообразить, в какую сторону тебе сейчас повернуть.

– Превосходно. Здесь есть всё, что нужно для счастья: тёплый океан, чистый пляж, белоснежный песок, огромное количество развлечений. Но кое-чего не хватает.

– Чего?

– Тебя, – выдал он, и я грустно улыбнулась. – Ты сейчас где?

– Еду на очередной мозговой штурм. Сложный заказ. Пара в годах хочет устроить неповторимую годовщину свадьбы и выдвинула так много условий, что даже к фотографу у них заранее есть претензии, – усмехнулась я, наконец поворачивая на нужную улицу и спускаясь в метро.

– Как бы я хотел забрать тебя с собой.

Я бы тоже хотела этого, Ларри.

– Знаешь, что? – выдал он в следующую минуту. – У меня есть к тебе одна просьба. Закрой глаза.

– Что? – от недоумения я даже приостановилась на секунду, и следующий за мной по пятам молодой человек едва не врезался в мою спину.

Я выдала привычное для местных жителей «sorry» и ускорила шаг.

– Зачем?

– Можешь просто сделать это?

– Хорошо.

Я как раз остановилась на платформе и в ожидании поезда честно закрыла глаза, невзирая на окружающих. Уверена, никому и дела до меня нет. Даже если в следующую секунду Ларри вдруг попросит меня здесь лечь, я так и сделаю.

Хотя вряд ли.

– А теперь представь, что ты сейчас на берегу океана вместе со мной. Мы держимся за руки, и мои пальцы скользят по твоей ладони.

Честное слово, я почти физически ощутила это – такой магической силой обладает его удивительный бархатный голос.

– И там на берегу океана ты открываешь глаза и видишь, как летают чайки. И слышишь, как шумят волны. И небо… ты видишь небо. Какое оно?

– Какое?

– Представь. Что ты видишь? – настаивает он.

– Нежно-лазурное.

– Хорошо. Таким оно и будет, когда мы вернёмся сюда вдвоём.

– Обещаешь? – хриплым голосом переспросила я.

– Обещаю, – повторил за мной он.

В этот момент пространство вокруг вздрогнуло от резкого потока воздуха. Поезд метро пронёсся мимо и радушно распахнул двери большому потоку людей.

Я быстро попрощалась с Ларри, хотя мне совсем не хотелось этого. Но он обещал приехать через несколько дней, и я ему верю. Я очень этого жду.

Так сильно, что, может быть, время смилостивится над нами и начнёт идти чуть быстрее.

Глава 3

Ларри давно уже не приезжает в Лондон просто так. По крайней мере, с тех пор, как я сюда переехала, этого ещё не случалось.

Ну, если не считать того счастливо-несчастного случая, когда он ухитрился упасть на лестнице и повредить ногу, и мы с ним провели много времени вместе. Тогда мне казалось, что это вознаграждение за длительное терпение, и я радовалась каждой минуте вместе.

А потом всё закончилось. И Ларри снова остался в моей жизни как призрак из скайпа, голос из телефонной трубки и счастливое отретушированное лицо с обложек журналов.

В этот раз поездка была запланирована в связи с выходом на экраны фильма о его жизни.

– Я не такой уж великий музыкант, чтобы обо мне снимали кино, – смущаясь, признавался он во всех видео-интервью. – Но людям это почему-то интересно. Поэтому я решил порадовать своих поклонников.

А его между тем назвали самой яркой звездой Великобритании последних лет. И награда «Лучший артист года» тоже досталась ему – в очередной раз.

Этот фильм изначально планировали просто выпустить в YouTube на радость фанатам, но американские продюсеры Ларри, предвидя грандиозный успех, решили выкачать пользу по-максимуму, за что их, конечно, нельзя упрекать, потому что шоу-бизнес – это, в первую очередь, бизнес.

Ларри звал меня на премьеру, хотя мы оба понимали, чем это чревато.

– Я хочу, чтобы ты там была, – настаивал он.

И его уверенность поколебала моё неверие. Ну увидят меня там, и что? Он ведь тоже понимает это? И всё равно хочет, чтобы я была рядом.

Поэтому я согласилась.

Но «быть рядом» не получилось. Администратор, рассаживающая гостей в зале, выделила мне место далеко от съёмочной группы и главного героя, и это меня немного расстроило, хотя я и убеждала себя: «Чего ты хотела? Что тебя посадят по правую руку от Ларри Таннера? А кто ты? И что из себя представляешь?».

Зато мы мило переписывались до начала фильма, и это меня немного взбодрило.

Каждый из команды сказал вступительные слова, в основном обращённые к Ларри. Сам парень тепло поблагодарил команду, которая старалась как можно меньше мешать ему вести обычную жизнь, и заметил, что это был «необычный эксперимент».

На ехидный комментарий из зала, не хочет ли он повторить этот опыт, Ларри улыбнулся, замялся на мгновение и провёл рукой по волосам – ох, как хорошо мне знаком этот жест!