Ад под ключ

– Жду ваших предложений, мой генерал, – сказал Алексей и шутливо отдал честь.

– Пойдем-ка выйдем.

Сажин кивнул на почти незаметную стеклянную дверь, которая была у него за спиной.

– Покурить предлагаешь? Так я давно уже бросил, а ты вроде и не начинал.

– Не мешало бы воздухом подышать.

Они вышли на балкон, и Алексей увидел слева узкую железную лестницу. Сажин стал подниматься первым. Его широкая спина маячила впереди, как белый флаг, хотя мирными переговорами и не пахло. Алексей поежился от ветра и двинулся следом. Вскоре они оказались на крыше. Здесь было шумно: рядом не смолкала огромная стройка. Почти на уровне их глаз плавно двигались ажурные стрелы подъемных кранов, щерила редкие, но неубиваемые зубы арматура, зияли широко открытые рты незастекленных окон. Сажин подошел к парапету и с улыбкой посмотрел вниз. Все, что он видел, ему нравилось. Стройка – это жизнь, беспрерывное движение. Герои не терпят пустоты и покоя.

Дмитрий Александрович был одет в любимый белоснежный свитер, не в деловой костюм. Светло-голубые джинсы с натяжкой могли бы считаться белыми. Все, похоже, вернулось на круги своя, в те далекие времена, когда любимая жена не отвечала Сажину взаимностью и он всеми силами старался привлечь ее внимание.

Но Дарьи Витальевны не было сейчас в Москве. Алексей понял, что белое – это вызов. У него самого порог страха был хоть и высоко, но не на уровне потолка, и к парапету Алексей подошел с опаской. С крыши открывался шикарный вид. Было красиво и жутко. Строящаяся Москва не располагала к романтике, отсюда, с высоты, она и впрямь казалась резиновой, именно в эти строящиеся дома и набьются вскоре приезжие, в свои, а скорее, съемные квартиры.

Чтобы не ударить в грязь лицом, Алексей бесстрашно встал рядом с Сажиным. Спросил:

– Это и есть теперь твой кабинет? Настоящий, тот, где ты ведешь переговоры.

– Здесь гарантированно нет прослушки, – спокойно ответил Сажин. – А если и есть, наш разговор будет трудно расшифровать.

– Я чист, – Алексей широко развел руки.

– Знаю. Кому-то надо верить. Дело у меня к тебе, Леша, вот какое. Моя «БуЗа» числится общественной организацией. Но это еще и спортивный клуб, где проходят тренировки и бои кикбоксеров. Не скрою: есть тотализатор, ставки крупные. Имеется и бизнес-центр, в котором крутятся огромные деньги. Юридическая фирма, объем конфиденциальной информации в которой зашкаливает. Секретов у нас хватает. Само собой, спецслужбы не могли оставить «БуЗу» без внимания. Я уверен на сто процентов: к нам внедрился их сотрудник. В правление, не меньше. Чтобы получить доступ высшего уровня. Проникнуть в дата-центр, в энергоотсек, где находятся резервные источники питания, и, конечно, стучать на меня. Контролировать все мои действия и в случае чего, принять крайние меры. Ты меня понимаешь.

– Понимаю, – кивнул он. – Давай прямо, Сажин: тебя могут убить, если ты зарвешься.

– Верно, – улыбнулся Дмитрий Александрович.

– А как же Даша? – осторожно спросил он. – Ты ведь столько лет ее добивался. Жена тебя любит наконец, и тебе это больше неинтересно. Цель достигнута. Ты пожелал эту женщину, и ты ее добился, устранив соперника. Бедная Дарья Витальевна! А твой сын, Сажин? С ним что будет?

– Чего ты завелся? Не собираюсь я умирать! Для того и тебя позвал. Все просто, Леша: ты должен вычислить засланного казачка. Я хочу знать: кто это? И принять меры. Мне нужен канал, чтобы сливать дезинформацию.

– Ты не на фронте, Сажин.

– Идет экономическая война, делят сферы влияния, Алексей. Кто-то готов всадить нож в мою спину. И я хочу знать, к кому именно мне не следует поворачиваться спиной.

– Сколько человек в правлении?

– Шесть, не считая меня. Плюс главный бухгалтер, но она не участвует в заседаниях правления и не имеет права голоса. Председатель правления – Леня, мой зять. Его вычеркиваем. Остается пятеро. Топ-менеджеры с допуском высшего уровня.

– Бухгалтера я бы тоже не стал сбрасывать со счетов. Через нее проходят все платежки, и она составляет отчеты. Значит, у нее в руках все цифры. База данных.

– У нее нет допуска в подвал, где находится наш мозг. То есть «БуЗы».

– Сеть можно взломать. Бухгалтерше помогут. У нас… То есть у них, поскольку я больше в органах не служу, есть крутые айтишники.

– Знаю. Я подстраховался. Но согласен с тобой. Бухгалтершу со счетов сбрасывать не будем. – Сажин посмотрел на часы. – В одиннадцать тридцать назначено очередное заседание. Я тебя представлю и со всеми познакомлю.

– В качестве кого я буду входить в правление?

– Ты не будешь в него входить, это лишнее, – нахмурился Сажин. – Но у тебя будет запись всех заседаний.

«Подкорректированная тобой. А что я хотел? Чтобы Сажин с ходу вывалил мне все свои секреты? Дал допуск в дата-центр? Какое-то время Дмитрий Александрович будет ко мне присматриваться. А я буду присматриваться к «БуЗе».

– Сколько у меня времени? – спросил Алексей.

– Чем быстрее, тем лучше. Месяц. Максимум два.

– Круто.

– Я верю в твой гений, – шутливо сказал Сажин и хлопнул его по плечу.

– Подхалим сказал бы: а я верю в твой. Но я не подхалим, а друг. Поэтому считаю своим долгом предупредить: я могу не успеть. Если ты сунешься в драку, в прямом смысле слова, а не в переносном, нарвешься на засаду.

– А ты постарайся успеть, – уклончиво ответил Сажин. – Идем, нас ждут.

Зал для заседаний был на третьем этаже, в том же крыле, где и кабинет президента. Они с Сажиным вошли туда, когда все уже собрались. Дисциплина в «БуЗе», похоже, была военной, никто здесь не опаздывал.

Помещение оказалось просторным, с внушительными, от пола до потолка, окнами, и сегодня, в солнечный осенний день, такой необычайно редкий для хмурого ноября, зал для заседаний казался почти пустым из-за светлой мебели в стиле модерн. Много было зеркальных панелей, отражающих яркий свет, прозрачных, почти невесомых полок и молочно-белого пластика. Жалюзи были подняты, и полуденное солнце прицельно било в огромные окна, слепя сидящих за столом людей.

«Как на космическом корабле», – невольно подумал Алексей. «Капитанский мостик». Они как будто летели сквозь протуберанец, рискуя упасть в огненную бездну.

– Опустили бы жалюзи, Дмитрий Александрович, – недовольно сказал кто-то. – Ни черта ведь не видать.

Жалюзи по знаку Сажина опустила рослая секретарша, она же расставила перед членами правления бутылочки с минеральной водой. Людские руки жадно потянулись к стаканам.

Первым, кого Алексей увидел после того, как солнце погасили, был Леня. Вернее, взгляд сразу уперся в сажинского зятя, потому что тот улыбался. Остальные были по-деловому сосредоточены. Леонидов и Леня Дымов друг другу симпатизировали, они ведь были коллегами, Алексей тоже когда-то рулил службой безопасности в крупной фирме. Радостно, что Алиса Дмитриевна сделала правильный выбор.

В Лене Алексей, так же, как и Сажин, был уверен на сто процентов. Мировой мужик, надежный, как скала, с детьми и собаками добрый, с врагами беспощадный, до денег не жадный и жену свою обожает. Сына тем более. Леня скорее умрет, чем предаст.

Они пожали друг другу руки и сели рядом, плечом к плечу, словно заняли оборону. Сажин – во главе стола. Только теперь Алексей позволил себе заметить и остальных членов правления. За столом сидели одни мужчины. Единственной женщины, занимающей в «БуЗе» ответственную должность – главного бухгалтера, не было. Одного из мужчин Леонидов сразу узнал, и сердце екнуло. Подтвердились его худшие опасения.

Другой проблемой сделался стол. Леонидов мысленно проклял дизайнера, оформлявшего зал заседаний. Парень явно творил в облаках. Столешница была прозрачная, так что Алексей видел свои ботинки и торчащие из них носки. Напротив красовались другие ботинки, гораздо новее и дороже, и носки были лучше. Ботинки, будь они неладны, были и слева, и справа. Разглядывание и сравнение носков с ботинками затягивало, и Леонидову страстно захотелось наставить дизайнеру дизлайков, отыскав на бескрайних просторах Инета его блог.

Пришлось, как и всем, пить минеральную воду, чтобы сосредоточиться.

– Наше внеплановое экстренное заседание посвящено знакомству с новым сотрудником нашей «БуЗы», – начал Сажин. – Человек, которого я давно знаю и которому доверяю. Леонидов Алексей Алексеевич. Прошу.

Алексей привстал. Остальные сдержанно кивнули: видим, мол. Приветствуем. Кроме Лени, который заговорщицки подмигнул. Косая челка на лбу у крепыша задорно подпрыгнула.

– Какие функции возьмет на себе Алексей Алексеевич в нашей организации? – скрипуче спросил болезненно худой респектабельный господин с крючковатым носом, лысым черепом и глубоко посаженными черными глазами. Леонидов отметил безупречный костюм, идеально подобранный галстук и дорогие часы. Ботинки он уже оценил.

– Он будет моим консультантом, – невозмутимо ответил Сажин.

– По каким вопросам? – не унимался «скрипун».

– Проверка на лояльность сотрудников «БуЗы». Детектор лжи, если хотите.

«Скрипун» тут же заткнулся, зато парень лет двадцати пяти наконец-то посмотрел на старпера, которого видел впервые в жизни, с интересом. Но ничего пока не сказал.

– У вас нестандартный подход к решению вопросов, Дмитрий Александрович, – с иронией озвучил общее мнение плотный господин с маслеными глазами, по виду армянин. – Проще всех сотрудников прогнать через настоящий детектор лжи.

– Кстати, Алексей Алексеевич ваш коллега. Юрист по образованию. Вам разве не нужен помощник?

– В моем отделе достаточно компетентных сотрудников, – ревниво сказал армянин.

– Вопрос не обсуждается, – Сажин положил на стол огромную руку, словно припечатал сказанное. – Начнем с вас, – он повернулся к скрипуну. – Экономический блок, Алексей, в нашей организации возглавляет Яков Карлович Гербер. – «Скрипун» едва заметно и, как показалось Алексею, презрительно нагнул яйцеобразную лысую голову. – Два высших образования, докторская степень по экономике, в недалеком прошлом – солидная должность в министерстве, работа за границей, послужной список впечатляет. Яков Карлович дает прогнозы по долгосрочным инвестициям, оценивает бизнес, в общем, отвечает за бабки, – простецки сказал Сажин.

Леня что-то черкнул на вырванном из блокнота листке и придвинул его к Леонидову. Алексей чуть скосил глаза и прочитал: «Кличка Гербарий».

Ему стало весело. Здесь, конечно, все по-взрослому, но витает дух свободы. Леня на этих заседаниях явно скучает и рад будет спихнуть хоть часть своих обязанностей на друга. А в том, что они станут друзьями, Алексей не сомневался.

– Юридический департамент, – Сажин всем корпусом развернулся к армянину, словно демонстрируя важность оного департамента. – Тигран Давидович Кочарян. Санкт-Петербургский государственный университет, красный диплом. Но давно уже москвич. Успел поработать в солидных фирмах, стажировка в Англии…

«Кличка ФЗ», – прочитал Алексей Ленины каракули. «Тигран – царь, – подумал он. – По нему видать. Ему еще один юрист, тем более друг президента, здесь не нужен. С Кочаряном у меня будут терки. Он меня невзлюбил с первого взгляда».

– Паша Волков. Павел, – тут же поправился Сажин.

Самый молодой из членов правления порозовел от смущения, как девушка. «Кличка Биткоин», стараясь не улыбнуться, прочитал Алексей на Лениной бумажке.

– Павел у нас хакер, – отрекомендовал Биткоина Сажин.

– Вы мне льстите, Дмитрий Александрович, – улыбнулся тот.

– Хорошо. Наш сисадмин.

– А теперь обижаете.

– На тебя не угодишь. В общем, Алексей, Волков – наш главный айтишник. Начальник программистов, а их у нас в «БуЗе» – целый отдел. Павел – главный. Не гляди на возраст. Павел физтех окончил с красным дипломом, ФОПФ, имеет не один десяток опубликованных научных работ, учится заочно в аспирантуре. Мог бы уже диссертацию защитить.

– Сколько вам можно объяснять, Дмитрий Александрович, что я вовсе не такой крутой, – засмущался Павел. – Моя основная задача защитить «БуЗу» от взлома.

– И ты неплохо с ней справляешься.

– Как могу. Но я не хакер, – повторил Павел.

– Ладно, я в твои дела не лезу. Мне главное, чтобы все работало как часы. А в случае чего гарантированно было бы уничтожено. Все наши базы данных.

– Без проблем, – пожал плечами Биткоин.

Повисла пауза, во время которой члены правления неторопливо пили воду.

«А теперь – самое интересное», – подумал Алексей, тайком разглядывая ботинки и носки слева. Там явно росло напряжение. Леонидов понял, что его тоже узнали.

– Еще один важный человек в «БуЗе»… – сказал наконец Сажин. Алексей замер. – Тукаев Тимур… Хафизович, – похоже, отчество Сажин вспомнил не без труда. – Отвечает за связи с неформальными организациями.

«Вот как?» – Леонидов с Тукаевым понимающе переглянулись. Для того тоже оказалась сюрпризом должность, занимаемая в «БуЗе». Остальные сделали вид, что ничего не заметили.

Связи с неформальными организациями! Ха!

В первый раз Алексей увидел Тукаева, когда тот был еще зеленым пацаном. Да и сам Леонидов лажался чуть ли не каждый день. Это были лихие девяностые, когда никто не знал, чем все закончится. Было понятно, что большинство из тех, кто рвется к вершине пищевой цепочки, не доживут до «светлого будущего». Чем дешевле их жизнь, тем дороже будут стоить те, которые выживут.

Тукаев тогда стоил пять копеек. Грошовый гладиатор, мясо. Причем не качок, роста невысокого, худой, хотя и жилистый. Его должны были положить одним из первых. Но недостаток мышечной массы Тукаев с лихвой компенсировал изворотливостью. Он, как маленький юркий зверек, во что бы то ни стало хотел выжить, но не уронить при этом авторитета. Спрятаться за широкими спинами других бойцов так, чтобы никто не смог назвать его трусом. Еще тогда Тукаев понял: хочешь жить – умей договариваться. Подставляй под пули чужой лоб, тот, где нет мозгов, а свой умный береги.

Они тогда договорились. Тукаев, конечно, сделает вид, что ничего этого не было.

Тимур Тукаев. Хан. Сколько же лет прошло? Достаточно, чтобы Тукаев сумел заслужить громкую благозвучную кличку вместо прежней, которую ему дали по первой ходке, – Сопля. Алексей с усмешкой смотрел на манжеты светлой сорочки, спущенные почти до самых кончиков крючковатых тукаевских пальцев с желтыми ногтями. Все его тело покрыто татуировками, а здесь как-никак приличное место: офис общественной организации.

В курсе Сажин или нет, что они знакомы? Мент с огромным стажем и уголовник с таким же стажем не могут друг друга не знать. Хан был смотрящим на зоне, где отбывал срок за убийство Дмитрий Сажин. Который был там мужиком, «серым». Масть не блатная, даже если Сажин был на зоне авторитетным мужиком. Но он сейчас – президент «БуЗы», а Хан, Тукаев, – его верная собака. Или это лишь видимость?

«Общественные организации» – это ОПГ. Организованные преступные группировки, которые Хан притянул к «БуЗе».

«Ох, и дела здесь творятся!» – подумал Алексей, стараясь сосредоточиться на том, что говорит Сажин. Надо отвлечься от Хана. Разговор между ними неизбежен. Разговор по душам. Хан – стукач? Агент сцеслужб? Смешно. Но спиной к такому поворачиваться не след. Тукаев не верный пес, а скорее волк, посаженный на цепь. Который подчинился силе. Но ни один блатной, тем более смотрящий, не потерпит над собой «мужика». Или Сажин каким-то чудом сменил масть? Так не бывает.

Алексей повернул голову влево и встретился глазами с Ханом. Лицо у того было каменным, непроницаемым, и Алексей вдруг вспомнил, как Тукаев шмыгал носом на первом допросе и втягивал голову в плечи: боялся, что будут бить. Из носа у хлипкого парнишки всегда лилось, за что его и прозвали Соплей. У него к тому же были слабые кости, сказывался недостаток кальция. Его мать была наркоманкой и не больно-то заботилась о гармоничном развитии плода. Хан вырос в такой атмосфере, что мог стать только уголовником, тем более страна тогда разваливалась и бандитские группировки стремились все прибрать к рукам. И глаза у теперешнего Хана на первом допросе были жалкие.

Но с тех пор многое изменилось. Тукаев нынешний был человеком без возраста, его лицо будто застыло, как цемент в тазу. Круглое, гладкое, без морщин, и такое же плоское. Низкий лоб, косые татарские скулы, приплюснутый нос, сломанный в драке, зато сопливиться перестал, еле заметные узкие губы и глаза-щелочки с голыми веками. Все тот же недостаток кальция. Тукаев, этот «специалист по неформальным организациям», смотрел на Алексея не моргая. Без всяких эмоций. Только правая нога в черном начищенном ботинке дважды стукнула по полу носком.

«Живи, дизайнер», – мысленно улыбнулся Алексей. От прозрачных столов тоже есть польза. А Хан-то нервничает! Подростковые страхи живы будут всегда, человек может от них закрыться, но избавиться – никогда. Хан ему расскажет о том, что случилось на зоне. Как рассказал тогда, в участке, с кем ограбил ларек и куда делись деньги.

– И, наконец, мой секретарь, – Алексей вздрогнул. Сажин представил ему последнего незнакомца из правления. – Связи с общественностью, пресс-служба, организационная работа. Незаменимый человек. Сергей Немилов, – отрекомендовал Дмитрий Александрович.

Леонидов оценивающе посмотрел на молодого человека лет тридцати. Постарше, чем Биткоин, и гораздо смазливее. Типичный яппи. Прическа волосок к волоску, клубный пиджак, улыбка, привитая чуть ли не с пеленок вместе с вакциной от туберкулеза. Через эту вежливую белозубую улыбку не пробиться, она, как броня, на все случаи жизни. Вместо всплеска ярости, смеха, слез, отчаянной ругани, боли, зубовного скрежета – на все эмоции одна она, вежливая улыбка.

Леонидов покосился на Леню и еле заметно двинул его локтем: что же ты? Дымов очнулся и черкнул на бумажке пару слов. «Весь-Такой», – прочитал Алексей и чуть не рассмеялся. Меткая кликуха. Да, Немилов, он Весь Такой. Рыцарь без мата и хамства, в доспехах от «Армани», с дюжиной красных дипломов наперевес, вместо щита.

«Этот предаст без колебаний, если предложение покажется ему выгодным, – подумал Алексей. – Зачем Сажин его при себе держит? Хотя… Это было бы слишком просто, а Сажин легких путей не ищет. Дмитрий Александрович вечно все усложняет, включая свои отношения с женой».

Заседание было недолгим. Сажин давал Алексею время на то, чтобы осмотреться. Когда президент поднялся из-за стола, члены правления дружно задвигали стульями. Присутствие незнакомца их сковывало. Если они и хотели что-то сказать, то не решались. Алексей понял, что надо налаживать контакт с каждым по отдельности.

Самым доступным ему показался Волков. Парень с длинными, как у девушки, ресницами и застенчивым румянцем. С маленькими руками, совсем не мужскими, такими же маленькими ногами и, кажется, открытый для общения.

Пока Сажин остановил Гербера «на пару слов», Алексей протиснулся к Биткоину. Спросил:

– Можно на «ты»?

– Конечно.

– Давно в «БуЗе»?

– Как только построили дата-центр. А его сдали вместе со спортзалом, если вы это хотели узнать.

– Дата-центр – это центр хранения и обработки данных?

Биткоин посмотрел на него с обидой. Как это можно не знать?

– Я просто уточняю, – миролюбиво улыбнулся Алексей. – А почему ты обиделся, когда Сажин назвал тебя сисадмином?

– Насколько хорошо вы разбираетесь в компьютерах, Алексей Алексеевич?

– Почти не разбираюсь.

– Понятно: чайник. Хорошо, хоть не ламер. Сразу признаетесь, что не сечете. Чайнику что-либо объяснять бесполезно, – надменно сказал Биткоин. – Поэтому я расскажу вам анекдот.

– Валяй.

– Есть сисадмины, а есть программеры. Программеры толстые, потому что сидят, а сисадмины тощие, потому что бегают. Есть толстые сисадмины, это – обленившиеся программеры, а есть тощие программеры – это поумневшие сисадмины.

– Понял. А ты кто? Обленившийся программер или поумневший сисадмин? Ты вроде не толстый, – Леонидов оглядел Биткоина с ног до головы. – И даже спортивный. В качалку ходишь?

– В том-то и фишка, – улыбнулся Волков. – Здесь все ходят в качалку, даже программеры.

– Зачем?

– Спортивный режим. Все хотят быть похожими на президента.

– Почему?

– Потому что он крутой, – серьезно сказал Биткоин.

– А хакер тебя чем не устроил?

– О! Хакеры – это гуру! Не путать с кракерами. Это из-за журналюг слово «хакер» звучит так позорно. Эти ламеры ни черта не рубят в теме. Хакеры все знают, но никуда не лезут. Они созерцают. А я, как видите, программы лабаю. Я крутой программер, понятно? Очень крутой.

– Да. Понятно все, кроме ламера.

– О небо! – Биткоин с тоской посмотрел в потолок. Как же трудно с вами, старперами, – понял этот взгляд Леонидов. – Объяснять бесполезно, поэтому снова анекдот. Приходит к программеру ламер со своей неработающей программулькой. И спрашивает: где у меня не так? В ДНК, – отвечает программер.

Алексей, у которого было хорошее чувство юмора, оценил и рассмеялся. Но тут же помрачнел: на него шел Хан. Биткоин воспользовался паузой и исчез. Общение с людьми пожилого возраста гениального мальчишку напрягало.

– Где бы ни встретиться, – натянуто улыбнулся Тукаев.

Руки для пожатия они друг другу не протянули. При любых обстоятельствах они с Ханом останутся по разные стороны баррикады, кто бы против кого ни воевал. Если Хан будет за зеленых, Алексей переметнется к серо-буро-фиолетовым. Не важно к каким, лишь бы они были не одной масти с Ханом.

– Сделаем вид, что друг друга не знаем? – также натянуто спросил он. – Или Сажин в курсе?

– Нет. Ты что-то хотел узнать, – внимательно посмотрел на него Тукаев.

Да, он изменился. Хотя чутье у него всегда было звериное. Потому и предпочел тогда договориться с ментами, а не цепляться за уголовную этику. Понял, что без прикрытия ему не выжить.

– Угадал, – Алексей с усмешкой разглядывал начищенные ботинки.

Хан глянул на дорогие часы, красующиеся на левом запястье, и неторопливо сказал:

– Встретимся через час в ресторане «Три Эс». Он здесь же, на третьем этаже. Не хочу откладывать этот разговор.

«А Тукаев тоже заматерел», – раздумывал Алексей, дожидаясь Сажина. Тот все еще разговаривал с Гербером. А им надо закончить «введение в курс дела». Уже было понятно, что «БуЗа» – серьезная штука и дилетантов здесь нет. В этом зальчике сегодня собрались лучшие из лучших. Сажин по-прежнему отличный организатор.

Взять того же Хана. Сразу видно, что он не просто криминальный авторитет. Он – координатор. Хотя с мастью определился давно и менять ее не собирается.

Блатные, по мнению большинства людей, не умеют говорить на нормальном человеческом языке, только на блатном жаргоне. Так же как не умеют нормально говорить айтишники или те же менты. Свою речь они обильно пересыпают сленгом. Но Алексей на всю жизнь запомнил, как инструктор по стрелковой подготовке, боевой офицер, дважды раненный и весь седой после рейдов по афганским кишлакам, сказал им, салагам:

– Кто скажет «ствол» и «рожок», того вышибу на хрен с полигона, пока не поумнеет. Автомат называется автоматом, а магазин магазином, и никак иначе. Оружие надо уважать. И никаких понтов. Кто понтится, того убивают первым. А кто выжил, никогда не станет рассказывать о том, что он делал на войне и как это делал. Либо врите, либо молчите, если хотите называться офицерами.

Их, как и всех сотрудников МВД, готовили к горячим точкам. Командировка в которые была обязательна. Почему-то сегодня, во время разговора с Сажиным, Алексей об этом вспомнил. Здесь все было заряжено напряжением. «БуЗа» оказалась горячей точкой.

Урок того инструктора Алексей запомнил на всю жизнь. Настоящий профессионал никогда не бравирует своими успехами и не выпячивает свою компетентность в самых сложных вопросах. А если он вдруг скатывается на жаргон, значит, делает это намеренно, чтобы сравняться со своим недалеким собеседником. Но если профессионал не хочет, чтобы его «масть» определили, никто и не догадается. В этом и есть смысл профессионализма.

Так и Алексей, все нужные слова знал, но старался употреблять их лишь в самом крайнем случае. Когда разговаривал с ламерами, то есть с ослами, а их в любом деле хватает. Он прекрасно знал, кто такой ламер, просто хотел подольше поговорить с Биткоином. Немножко его раскрыть, прощупать.

Профессионал с многолетним опытом с трепетом относится к тому, что позволяет ему с должным уровнем качества выполнять свою работу. А на сленге говорят выскочки.

Если Хан вырос из блатного жаргона, значит, он перешел на другой уровень. Где авторитет уже не надо подтверждать дешевыми понтами. А уголовное прошлое лучше скрывать, а не выпячивать. Хан, похоже, больше не собирается на зону ни в каком качестве. Хотя смотрящий за зоной в табели о воровских рангах – должность завидная. На нее абы кто не попадает. Для этого нужно быть в авторитете, обладать железной выдержкой и иметь хорошие отношения с ворами в законе. Причем, по информации Алексея, Хан назначил себя смотрящим сам. Значит, имел достаточный вес и не боялся, что не прокатит. Так что же у них там, на зоне, вышло с Сажиным? Почему они теперь вместе? Это Алексей и собирался сегодня узнать.