AYENA. Эпизод 1. Мертвая хватка

Что произойдет, если это случится – если военные не успеют или пропустят хоть одного, – капитан предпочитал не думать. Он ждал, когда в портал зайдут все.

– Т-твою мать, – чуть громче, чем следовало, клацнул зубами новобранец-недоучка. Справа в напряженной тишине слышалось характерное журчание. Даже матерый капитан ощутил, как его кожа покрывается мурашками. Терранусы умели управлять не только реальностью. Или не они – а те, кто руководил уже ими.

– Твари, сволочные твари! – злил себя командующий, пытаясь сохранить боевой настрой. – Ну же, выходи! Давай, сука! Автоматчики – не дать им выйти за территорию! Всем приготовиться!

В авангард выдвинулись пять чернокожих и красноглазых фигур. Следом из тьмы вынырнул менталист – и все одновременно вскинули руки. Гортанно зазвучали слова, взмахнула чья-то рука – в темноту полетела шаровая молния и взорвалась, осветив весь театр военных действий. Воздух вокруг заискрил и пошел рябью, сухая земля вспучилась, зазмеилась. Терранусы перли, как обычно – одной толпой. Огромные двуногие зверюги, будто вылепленные из ящериц по образу и подобию человека. Сине-зеленые чешуйчатые шкуры блестели от ядовитого пота, раззявленные пасти демонстрировали ряды острых желтых зубов.

Застрекотали автоматы. Первые ряды монстров, вышедших из пока слабого искажающего поля, дружно повалились на землю, роняя кровавые ошметки плоти. Но через несколько секунд пули стали вязнуть в воздухе. Искажение усилилось – и огнестрельное оружие стало бесполезным. Штурмовой отряд молча перегруппировался. Твари продолжали напирать с тупой яростью и утробным рыком. Воздух превратился в протухший сироп.

– Целиться в шею. Не рубить, колоть! – раздался голос капитана. Короткие копья и даги – единственное оружие, которым можно было сражаться в искаженном пространстве. – Пошли!

Солдаты дружно ринулись в атаку. Продираясь через ватный, густой воздух, проваливаясь в ставшую вязкой землю.

Удар! Отскочить! Не дать зацепить себя когтистой лапой, вцепиться зловонными зубами. Не прикасаться! Новобранец пронзительно закричал – не успел выдернуть копье, поскользнулся, упал вместе с ним на террануса, лицом прямо в ядовитую шкуру. Обожгло – больно. Страшно. Друиды уже рядом. Выволокут. Следующий. Удар! Отскочить, увернуться. Дальше!

– Сколько вас, тварей? – орал капитан, беспощадно всаживая дагу в глотки. Одну за другой. Терранусы продолжали лезть. Они ползли из темноты, как гады из дырявого мешка. Рука болела. Ноги скользили по изуродованной, вспученной земле. Держаться. На ногах. Не упасть…

Внезапно все затихло. Капитан настороженно прислушался. Больше не гудело.

– Портал нейтрализован, – будничным тоном прогудел штатный физик из-под черного капюшона.

Капитан сплюнул. Любят альвы эту костюмированную показуху…

– Да, здесь чисто, – подтвердил менталист. – Я их больше не чувствую.

Друидов не было. Заняты, помогают раненым.

– Быстро мы их в этот раз, – капитан принялся ожесточенно оттирать дагу от ядовитой крови и слизи. А потом вспомнил важное. – Доложить о потерях.

– Пятеро, легкие ранения, – тут же отчитался дежурный. – Потерь нет.

Капитан кивнул и мысленно выдохнул. На первых штурмах не было выживших.

Триединая Империя, Джалан

Летний императорский дворец

Император Тагир устало потер руки. От природы темно-коричневая кожа с возрастом приобрела неприятный землистый оттенок, обзавелась сеткой морщин, которые были особенно видны, если доводилось долго сидеть над бумагами. Кровоток ни к черту… Массажиста, что ли, позвать?

– Ваше величество! – в кабинет осторожно поскреблись. Секретарь, наученный тяжелым нравом императора, даже не приоткрывал дверь до получения соизволения войти.

– Что нужно? – с неудовольствием отозвался монарх и потер воспалившиеся глаза. – Я, кажется, четко выразился. Никого не принимаю.

– Патриарх Ким. Лично, – пискнул секретарь.

Глава друидов редко покидал Северную общину. Тем более, практически никогда не делал этого скоропалительно, без протокольных церемоний. И если к тому же явился во дворец без предупредительных звонков и расшаркиваний – значит, случилось что-то серьезное. Вот этого только не хватало. Закончить бумажную работу, подумать о ласковых руках массажистки… так нет, сиди еще, как гвоздями прибитый.

– Долбаное королевское ремесло, – проворчал монарх и непонятно кому махнул рукой, как будто секретарь через дверь мог увидеть приглашающий жест. – Зови.

Патриарх чинно втек в кабинет. Император мстительно усмехнулся. Дверной проем был рассчитан на средний рост человека, а не на двухметровую друидскую каланчу в белой хламиде. Поэтому гостю пришлось волей-неволей отвесить небольшой поклон прямо на входе. Даже если он и не собирался этого делать.

– Присаживайся, – кивнул император.

– Благодарю, Ваше величество. Я сразу к делу, не буду отвлекать вас долго. Вам уже доложили, что на территории империи произошел нестандартный выброс.

– Да, люди. Мы решаем этот вопрос.

– Военные его чуть было не решили. Самым радикальным методом, – заметил патриарх.

– Имели полное право, – пожал плечами Тагир. – Друидам прекрасно известна наша политика в отношении… непрошеных гостей.

– Это люди, а не терранусы. И здесь они оказались не по своей злой воле. Ваше величество, я рад, что вы не отдали поспешный приказ о ликвидации. И дали мне время на обсуждение.

– Мало у меня этого времени. Излагай суть.

– Я думаю, люди могут быть полезны империи. Кому, как не вам, знать: мы немногочисленны. А там две тысячи людей. Рабочих рук, ваше величество. Умов.

– И чем они могут быть нам полезны? – поинтересовался Тагир, изображая на лице притворное удивление. Как минимум один ответ он знал: в горах и в армии лишних не бывает. Бывают только скоропостижно умершие. Которых уже становится некем заменить…

– У них есть знания, которых нам не хватает, – склонил голову патриарх. – То, что очевидно для них, очень сложно для наших сограждан. Мы слишком сильно стали полагаться на Искусство.

– Которое дает нам уникальные возможности, – перебил император. – И пока что нам их вполне хватает.

– Только у Искусства есть и обратная сторона, – продолжил Ким, пытаясь по раздраженному лицу собеседника понять, насколько тот вообще готов его слушать. Пока выходило, что разговор императора утомляет – и совершенно не интересует. Пришлось форсировать. – Ваше величество, эти люди знакомы с горными технологиями. Да, какое-то время мы потратим на их адаптацию. Но они смогут работать с оборудованием, которое не получается освоить у местных специалистов. Теперь у нас есть сами специалисты.

– Мне докладывали, – император задумчиво потер подбородок, – что внедрение технологий в Альварских горах идет по плану, и проблем никаких нет.

– И кто же рассказал вашему величеству эту сказку? – полюбопытствовал патриарх.

– Те, кого я лично назначил возглавлять проект освоения гор.

– Вы, по всей вероятности, имеете в виду тех чиновников, которые и отправили ваших верных соратников в почетную ссылку. Сразу после доклада о реальном состоянии нашей технологической базы.

– Ким, с каких пор тебя стали интересовать высокие технологии? Мне стоило больших трудов уговорить вашу общину провести электричество. Хотя бы ту, которая возле Джалана.

– Общины друидов живут по своим правилам. Но мы – все же часть империи. Неотделимая часть. И наш долг – заботиться о процветании государства в равной мере с остальными его жителями. К сожалению, мы вынуждены признать, что технологическое отставание может привести всех нас к катастрофе. И наша статистика показывает, что убыль населения за последние несколько лет уже подошла к критической точке. В такой ситуации просто ликвидировать две тысячи человек, потенциально полезных граждан?

– Которых для начала требуется научить элементарным правилам жизни в нашей стране, – не сдавался Тагир. Хотя мысленно уже принял доводы оппонента.

– Я думаю, в империи найдутся те, кто сможет заняться их адаптацией. Они все взрослые, мы не враждебны. Потребуется пара месяцев, максимум два года. Я осмелюсь надеяться, что среди этих людей окажутся даже те, кому по зубам Имперская академия. Или Военная.

– А пока они будут постигать все эти науки, кто их будет кормить? Где они будут жить? Впрочем, это ваша проблема. Равно как и ваша инициатива. Вы готовы взять на себя расходы? Или ждали, что корона оплатит вашу благотворительность из казны?

– Ни в коем случае, ваше величество, – патриарх протянул проект документа. – Мы готовы взять на себя руководство и финансовое обеспечение.

– Быстро вы, – обиженно заметил император. Пробежался глазами по бумаге, неспешно расписался и приложил гербовую печать. – На этом все?

– О большем я бы и не смел просить, – Ким с поклоном забрал документ. – Разве что хотел бы вам напомнить, пользуясь случаем. В Альварских горах находится один из тех, кто идеально подошел бы для изучения опыта переселенцев и внедрения потенциальных новых технологий. Он как никто другой хорошо знает горы с их спецификой. Плюс прекрасно разбирается в Искусстве. И вообще, можно сказать, легенда нашей системы образования.

– Ты про Люциуса? – помрачнел император.

– Да, ваше величество. Что насчет старых друзей? Есть хороший повод вернуть его туда, где ему самое место.

– Де Зирту всегда нравилось всех учить, – на старческом лице монарха появилась грустная улыбка. – Но, насколько мне известно, он сам ушел из Академии.

– Скорее, решил дождаться, когда снова окажется вам нужным.

– Я не вникал в причины его ухода, – отмахнулся Тагир.

– Он все еще преподает. Только в горах. У него частные лаборатории. Студенты к нему ездят сотнями. Ваше величество…

– Если он захочет вернуться на государственную службу, возражений не имею. В столице достаточно медноголовых, которым стоит преподать достойные уроки. Если, конечно, Люциус еще не одичал и сам не забыл, с какой стороны и что пилить.

– Он продолжает активно работать. Занимается медициной, алхимией, а несколько лет назад спонсировал создание лаборатории трансфизики. Пригласил в горы перспективных специалистов…

– И когда все успевает?

– Люциус и праздность – параллельные вселенные. Он просто давно не посещал столицу.

– Ну так пусть посетит, наконец, – капризно промолвил монарх. – Забывать старых друзей неприлично.

– Я передам магистру ваше пожелание, – патриарх встал и еще раз поклонился. На этот раз добровольно.

Триединая Империя, Альварские предгорья

Поселок Белый Камень

Даша лежала плашмя на узкой кровати в одном из вагончиков. Голова не просто болела. Она уже развалилась на две равные половины, меж которыми зияла пропасть. Все тело ныло так, как будто она отпахала восьмичасовое занятие в хореографическом классе…

Паркет. Балетный станок. В зеркале отражаются вспотевшие от напряжения лица балетных и грозное – хореографини Натальи Петровны.

– Даша! Батман жете! Ногу оторви от пола – или она у тебя неподъемная стала со вчерашнего дня? Весы принесу в зал и буду каждую взвешивать!

– Наталья Петровна…

– Выгоню! Я сколько раз должна повторять?

Даша воспользовалась десятисекундным перерывом на тираду, чтобы переплести волосы. Копна медно-рыжих локонов никак не хотела держаться в строгом пучке. Так и норовила растрепаться, залезть в глаза.

Ноги были уже чугунными. Они повторяли этот чертов экзерсис бесчисленное количество раз, потому что Наталья Петровна явилась на занятия в плохом настроении, а виноваты были все. Не так стоишь, не та выворотность, ногу недостаточно высоко задираешь. А выше – это уже гран батман, куда ты размахалась, это балет, а не стриптиз!

Еще недавно жизнь была хотя бы понятной. Институт управления. И танцевальная студия. Потому что мама решила, что нужно «фундаментальное образование», но бросить танцы? Никогда! Поэтому Даша занималась «вольным слушателем», без претензий на покорение сцены Большого театра или хотя бы поступления в «Тодес», просто чтобы жить с этим упоительным чувством, когда гибкое, стройное тело подчиняется тебе полностью, послушно сворачивается и раскрывается.

По вторникам и пятницам – секция единоборств. В провинции хрупкой девушке надо уметь себя защищать. Иначе пойдешь гулять на улицу – а вернешься домой беременная. А по четвергам иврит, который к концу занятия усилиями смешливого толстячка-преподавателя превращался в коварный идиш.

«И запомнили, рыбоньки! Тухес – жопа, нахес – счастье, но аГитер тухес – аГройсе нахес! В смысле, хорошая жопа – большое счастье!»

Даша была почти счастлива. Разве что иногда мечтала сменить свое простецкое имя на что-нибудь более звучное. У танцовщиц всегда звучные имена. А еще – потому, что каждый второй хотя бы раз в жизни, да произносил сокровенное «Дашка-говняшка».

Еще недавно был Артур. И она уже потихонечку примеряла его куда более подходящую для сцены армянскую фамилию – Севан.

Артур был из тех, кого называли «породистым». Он закономерно был звездой факультета менеджмента и предметом всеобщего обожания. Планов на него изначально не строилось, точнее, стоило озвучить эти планы маме, как на Дашу вылился ушат помоев:

– Ну как может богатый и красивый парень выбрать на роль своей девушки такую, как ты? Высокая, тощая, грудь маленькая, лицо круглое, нос курносый. Даш, будь попроще.

– Мне кажется, я ему нравлюсь.

– Ты спирохета бледная, смирись уже!

И Даша в который раз рассматривала себя в зеркале. Ну да, так и есть. Поэтому в большой балет и не взяли – 178 сантиметров роста – это многовато. Разве что в любительский театр или в коммерческую труппу…

Особенно огорчали волосы. Казалось бы, радуйся – от природы натуральная блондинка с красивыми вкраплениями русых прядок, но в «общем зачете» слишком много белесости: светлая кожа, неяркие ореховые глаза. Действительно, бледная спирохета.

До знакомства с Артуром Даша никогда не задумывалась, достаточно ли она красива для какого-то конкретного типа мужчин. Симпатичная, милая, и мальчикам всегда нравилась. Ничего не значащие романы у нее были, но для покорения звезд нужно было что-то… такое!

Решение проблемы нашлось быстро, стоило нажаловаться подруге, работавшей парикмахером. Та просто предложила «на пробу» покрасить волосы в медно-рыжий, а брови чуть-чуть затемнить. Для начала – просто тонирующей краской, не понравится – смоем. И получилось загляденье! Ореховые глаза тут же засияли, кожа из бледной превратилась в контрастно-ванильную.

И Артур запал. В тот же день, когда Даша явилась в институт в обновленном образе, пригласил на свидание.

Он же стал ее первым мужчиной. И, гуляя с ним по вечерней набережной, Даша нет-нет, да засматривалась на витрины дорогущих свадебных салонов. Ну а как не засмотреться? С закрытыми глазами только пробежать и не уткнуться носом в блистательные, завораживающие платья. Особенно вон то фисташковое, оно прекрасно подойдет к рыжим волосам…

Даша мечтала. Пока не случился тот разговор, даже не с Артуром – с его армянской мамой. Которая два года благосклонно принимала «молодежь» на чай, каждый раз вздыхала, что девушка сына не пробует ее фирменные пирожки, приговаривая, что в этом вашем хореографическом училище? Нет? В студии? Неважно! Загоняли девочку до прозрачности.

А потом Артур словно случайно, вот прям невзначай, отлучился (точнее, позорно сбежал) на кухню заварить еще чаю.

За пару минут любезная родительница высказала все, что Даша старательно отрицала. Замечала же, но упорно не хотела верить.

– В провинциальном городе мальчику нечего делать, – старшая госпожа Севан щипала пирожок и смотрела немигающим взглядом. – Его талант – это Москва. И все шансы стать, как минимум, министром культуры.

– Я понимаю…

– Прекрасно. Ты хорошая девочка, но с такими женами министрами не становятся.

– Почему? – ошеломленно спросила Даша.

– Ты сама не понимаешь? – удивилась армянская мама. – Отца нет, мама вышла замуж за еврея и укатила в Израиль. Профессии как таковой нет. Чем ты будешь заниматься?

– Я…

– Ты сама не знаешь. В институте ты учишься, потому что мать заставила. У тебя глаза горят, только когда ты про свои танцы рассказываешь. Но это не профессия для жены серьезного человека.

– Неправда! Майя Плисецкая…

– Куда тебе до Плисецкой? Спустись на землю. Талантами ты не блещешь, иначе бы пошла в балетное училище, а не в эту вашу… студию для любителей танцев. Пара лет, и ты сядешь Артуру на шею, родишь детей, обабишься и объявишь его виноватым в своей несостоявшейся карьере. А так оно и будет, послушай опытную женщину!

– Я не собираюсь садиться ему на шею! – вспылила Даша, едва сдерживая слезы.

– Даже если и так, – женщина поболтала ложечкой в пустой чашке. – Допустим, пойдешь работать. Куда? Секретаршей в офис. Артур останется с тобой здесь. И что с ним будет? Через пару лет ты сама его возненавидишь – за нищенскую зарплату, за упущенные перспективы и за отсутствие шубы и путевки в Испанию.

– Ну почему сразу здесь?

– Потому что в Москве ты будешь ему обузой. Ты красивая, даже, наверное, в чем-то одаренная. Но Артуру надо в Москве устраиваться.

– Жениться на прописке? – не сдерживая ненависть, спросила Даша.

– Почему бы и нет? – пожала плечами мама, – Ты как чемодан без ручки, и нести тяжело, и бросить жалко. Найдешь себе другого, попроще. Только без обид, хорошо?

Обид и не было. Только отчаяние. Мокрое от нескончаемых слез. Липкое. С холодными пальцами на горле. Понимающий, сочувственный взгляд толстячка-преподавателя. Брошенное после занятия «задержитесь на минуточку». И пухлая, внезапно хваткая ладонь на ее талии. Горячий шепот в ухо: «Дашка, да забудь ты про этого фанфарона, ты же не для него занимаешься. Заканчивай свой универ, и устрою тебя в Тель-Авив. Дааааша! Ну не упрямься, дура чертова! Ты же понимаешь, это твоя мама замуж ускакала, а ты осталась. Так здесь и сгинешь, если будешь дальше недотрогу из себя корчить! Я ж могу… Два звонка, и хрен тебе, а не эмиграция, останешься в этой помойке, пока легкие не выплюнешь!».

Даша пыталась быть сильной. Убедить себя пережить «временные трудности». Она же умная девочка. Она справится. Надо позвонить маме. Сказать ей…

Но мама выслушала через слезы и бесконечное «за что они так?» и вынесла вердикт:

– От хороших девок мужики не сбегают. Кому надо, и из Москвы летать будет, и с собой заберет.

– Да не нужен он мне, идиот чертов! У мамаши под юбкой спрятался!

– Вот и замечательно. А с преподом зря ты так. Он в городе решает все. Ну или почти. Подумаешь, старый и толстый, тебе его что, солить? Перетерпишь пять минут – ничего не сотрется. На большее в его возрасте можно не рассчитывать.

– Мама!

– Что «мама»? Натерпелась! – завизжала трубка. – И теперь не понимаю, почему все еще вынуждена кормить взрослую дочь, которая решила заниматься какой-то ерундой! Хочешь сидеть на месте ровно – сиди за свой счет! А я не буду просить чужого мужика оплачивать твои расходы! Хочешь дальше жить одна – живи, только зарабатывай сама! Чао-какао!

Безысходность. Тотальная пустота. Черная дыра там, где обычно бьется сердце.

Звонок тети Глаши. Ворвавшийся в эту дыру, как наточенный стальной нож в смердящий кусок тухлого мяса.

– Ребенок, чем занята? – тетя Глаша старалась не называть ее по имени. Знала, что ей не нравится.

– Ничем.

– На каникулах уже?

– Ага.

– Скучаешь там одна дома, небось?

– Ну, не скучаю…

– По голосу слышно. Я чего звоню, может, ты к нам махнешь?

– Куда, на Камчатку?

– Ну не на другую же планету, в самом деле! Я понимаю, у нас тут не санаторий. Рабочий поселок, живем в вагончиках. Но тут тааакая природа! Хоть воздухом подышишь нормально. А то ж я когда последний раз тебя видела, ты тощее Кощея была! Синяя вся, как птица-синица! А у нас тут дом культуры открывают для поселковых рабочих. Подработаешь за лето. Погуляешь. Поучишь местных своим этим танцам. Тут тебя уже ждут. В штатном расписании место выделят, я договорилась.

– Представляю, как буду учить шахтеров балету.

– Тут не только шахтеры. Инженеры с женами тоже имеются. А шахтеры что, не люди? Культурной программы не хотят? Может, ты сама поговоришь? Короче, собирайся уже, приезжай.

Даша положила трубку. Краем футболки вытерла текущие по щекам слезы. Подошла к зеркалу, посмотрела на свое опухшее заплаканное лицо. На отросшие белые корни волос. В таком виде ехать куда-то и покорять неизвестный камчатский поселок нельзя.

Из туалетного столика был извлечен пинцет для бровей и пачка краски для волос. На упаковке красовалась медноволосая женщина и надпись золочеными буквами – Safira.

Триединая Империя, Джалан

Район Аккелена, деловой комплекс

Леди Райвен придирчиво осмотрела себя в зеркале. Возраст пусть и немного, но уже давал о себе знать. Несмотря на все старания косметологов и лучших столичных хирургов, годы начали брать свое. Еще лет пять, и зрелую красоту придется своевременно сменить на образ элегантной пожилой леди. Значит, времени на решительные действия и «массу возможностей», которые давало сочетание деловой хватки и личного обаяния, оставалось не то чтобы много. Стоило поспешить.

Она поправила идеальную прическу, сотканную из белокурых локонов, и уселась за громоздкий стол, привычно придав себе властную и одновременно расслабленную позу. Чтобы вошедший сразу прочувствовал нужную атмосферу.

Так и вышло: человек, через минуту появившийся в кабинете, раскланялся и поцеловал даме руку. Только после этого уселся.

– Докладывайте, – потребовала леди Райвен.

– Если кратко, то в Альварских горах произошел сильный выброс. Пошел разогрев ядра не только за счет распада, но и за счет силы трения.

– Лишние подробности, – прервала монолог леди. – Меня интересует другое.

– Мы… нашли, – очень тихо сообщил человек. – Это участок в Южном Предгорье. Семь лет назад там рухнул один из вулканов, буквально сложился. Из-за выброса магмы возникла пустота и образовалась кордильера. Но исследовать этот участок не удавалось. А после недавнего выброса… открылся доступ к новому месторождению.

– Потенциальный ресурс?

– Более чем достаточный. Еще недавно это плато числилось бесполезным для разработки. Последний выброс изменил ситуацию, – человек положил на стол папку.

– Корона уже знает? – леди Райвен жадно уставилась на бумаги.

– Нет. Мы… вежливо поговорили с начальником геологической разведки. Он очень любит своих детей, – невзрачный тихий человек улыбнулся так, что леди Райвен с трудом удалось удержать на лице бесстрастное выражение, – Он немного изменил свой отчет. Императорские псы все еще считают участок бесперспективным.

– Он продается?

– К счастью, да. И даже стоимость невелика. Но есть одна проблема. Для разработки месторождения потребуется оборудование. И деньги.

Леди Райвен поджала губы. В памяти всплыл образ краснолицего, плотно сбитого лорда Страго, его критический взгляд и обидные слова: «Леди Райвен, ваш сын, несомненно, умен, я не сомневаюсь в его карьерных перспективах. Но ваши личные активы недостаточны, чтобы Гаральд представлял интерес для нашей семьи. Тем более, для создания… тесных родственных связей. Я предпочту менее смазливого, зато более обеспеченного зятя».

– Стоимость? – деловито поинтересовалась леди.

– Четыре миллиона.

– Всего? Аукцион или свободная продажа?

– Свободная. И за него не дерутся. Пока, – с намеком дополнил невзрачный человек.

– Надеюсь, до конца недели и не начнут. Я изучу бумаги. Придешь в четверг в это же время.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, частный жилой комплекс

– Гаральд! Ну иди уже сюда! – капризно крикнула одна из двух девушек, вольготно расположившихся в огромной кровати. Ее обнаженное тело приняло самую соблазнительную позу. Вторая, столь же скудно одетая (исключительно в нитку жемчуга на тонкой шее) насмешливо шлепнула подругу по заду.

– Уже успели соскучиться, шалуньи? – в дверном проеме полутемной спальни появился тот, кого так настойчиво звали. И специально притормозил, зная, какое впечатление производит на девушек. Огромный рост, развитая мускулатура, гладкая кожа того идеально-сливочного оттенка, которого аристократки добиваются только с помощью дорогущих кремов. Разве что особо критичные дамы могли бы придраться и предложить сбросить десяток килограммов, придававших гиганту схожесть с пушистым белым медведем. Но дамы никогда не придирались. Их завораживала густая белоснежная грива, ярко-синие глаза и обезоруживающая улыбка. Такого генетического эффекта можно было добиться только в одном случае: смешением друидских и человеческих кровей. Чтобы от одной ветви взять рослость и белизну, а от другой – синеглазость, физическую мощь и мягкие черты лица. И если из всей одежды оставить только полотенце на бедрах, то понятно, почему шевеление на кровати стало восторженно-нетерпеливым.