AYENA. Эпизод 1. Мертвая хватка

– Кааакой ты слааадкий! – раздался хоровой вздох.

– Девы, я же на тренировку опоздаю.

– Всего на пару минут! – пообещали обе девушки.

– Ну, – Гаральд бросил взгляд на большие наручные часы и, чуть помедлив, рухнул на кровать. – Полчаса, не больше. Иначе Виктор потом будет читать мне нотации о дисциплине.

– Кто такой Виктор? – оживились прелестницы.

– Он такой зануда, что мучает тебя нотациями?

– Он мой лучший друг, – обиделся Гаральд. – Дамы, полегче! Точно, в следующий раз натравлю вас на него. И посмотрим, куда он сам вовремя придет.

– А он симпатичный? – лукаво заинтересовалась одна из девиц.

– Почти как я, разве что расцветкой потемнее. И да, он зануда.

– А почему он сегодня с тобой не пришел? Мы бы прекрасно развлеклись, – мурлыкнула девушка и облизнулась, – вчетвером. Да, красавчик?

– Работой занят, как всегда.

– Сегодня же выходной?

– Ему это расскажи.

Гаральд поймал себя на внезапном чувстве легкой ревности: мало им? Одного не хватает? Ну так обе пощады просить будут! А Виктору стоит предложить, почему бы нет? С друзьями, тем более, лучшими, можно и поделиться. Таких сокровищ, как эти две – не жалко.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, департамент правоохраны и судейства

Виктор действительно был похож на своего друга: почти двухметровым ростом, наличием развитой мускулатуры, только уже без «излишеств», отличающих любителей безудержного гедонизма. В смешении двух кровей, друидской и человеческой, бой за цветовую гамму на этот раз выиграла людская порода. Кожа у него была смуглой, длинные, заплетенные в косу волосы – смоляными, за исключением характерных для полукровки тонких белых прядей. А вот глаза были нефритовыми, и на выразительном лице под четко очерченными бровями смотрелись особенно контрастно. Чем Виктор быстро научился пользоваться: от его немигающего взгляда во время допросов разве что в обморок не бухались. Даже самые, казалось бы, устойчивые.

Тот, кто сейчас удостоился чести быть допрашиваемым, к числу стойких не относился. Скорее, наоборот – лысый полноватый человек ерзал на неудобном стуле, неистово потел и всеми силами пытался уползти под стол. Мешали наручники, которыми он был крепко пристегнут к специальным скобам в массивном столе.

«Клиента» колотило мелкой дрожью. Он озирался по сторонам и мысленно анализировал свои перспективы на выход отсюда. Желательно живым и невредимым. Двое опытных дознавателей, стоявших в углу допросной комнаты, его не беспокоили – с такими всегда можно договориться. А вот с этим юнцом-полукровкой, помощником прокурора – не выйдет. Судя по снисходительной хищной улыбке, парню только что дали «понюхать крови» – и он будет выслуживаться.

«Карьеру делает, сучоныш. Еще и рисуется», – отметил для себя «клиент», узрев на столе живописную обложку книги «Техника анатомического вскрытия трупов».

Виктор старался изображать спокойствие. Хотя на самом деле он был в бешенстве.

Если бы не жесткая необходимость соблюдать законность процедуры допроса и не двое старших коллег над душой, этот слизняк уже выхаркивал бы собственные внутренности. И пел, как оперный премьер. Но даже с такими мразями нужно было придерживаться, мать ее, шлюху, буквы закона. И терять драгоценное время на балабольство, попутно играя в гляделки.

– Лорд Коннор, мы можем начинать? – обратился к нему один из дознавателей, предоставляя помощнику прокурора возможность инициировать беседу.

Виктор кивнул, и его коллега скормил проектору первый слайд:

– Лорд Мартин де Гайос, мэр Джалана, – доложил дознаватель, а на экране возникло изображение допрашиваемого. Только теперь он был не в штатском, а в парадной белой форме высших лордов, служащих в гражданских департаментах. – Окончил Академию государственного управления. С отличием. Карьеру начал в должности младшего служащего.

Виктор внимательно слушал основное содержание биографии подопечного. Типичной для высшего. Университет, государственная служба, с самых низов до управленческой верхотуры. Два года в Академии государственного управления – храме науки для тех, кто выдвигается на самые солидные должности. И посещение храма пресветлых богов – каждое воскресенье.

На следующем слайде лорд уже стоял на трибуне и что-то вещал с перекошенным от возбуждения лицом.

– За время правления мэра де Гайоса в Джалане действительно несколько повысился уровень морали, – осторожно заметил следователь. – И я это даже в какой-то мере одобряю, лорд Коннор. Мы с пониманием относимся к свободным нравам друидов и альвов. Но человеческая природа не столь… гм! полигамна. И многим бы, пожалуй, хотелось видеть больше сдержанности в рядах столичного населения.

– Мэр де Гайос проявляет удивительную активность, – вступил в разговор второй, – политическую и религиозную. Открыто протестует против реформации в системе муниципального управления и против либерализации семейного права. То есть против многоженства и многомужества, а также против смешанных семей.

– Вы меня за этим вызвали, поприсутствовать при обсуждении демографической политики империи? – ядовито поинтересовался мэр, чем заслужил еще один пристальный, даже изучающий взгляд молодого служаки.

– Даааа, – смуглое лицо Виктора обрело плотоядное выражение, – именно за этим. Я как раз помню, что на празднике, посвященном семидесятилетию образования империи, вы заявили с трибуны, цитирую: «Смешение людей с низшими расами может привести к деградации человечества». Моя мать была друидой, отец – человеком. А вырастили меня альвы. И вы действительно считаете, что департамент правоохраны и судейства деградирует благодаря таким как я? Ммм? Готовы сейчас повторить эти слова, глядя мне в глаза? Ну что вы, лорд де Гайос, не стесняйтесь. Я весь внимание.

По кабинету пролетел нервный смех. Сама идея, что кто-то, тем более, руководитель муниципалитета, может исповедовать такие дикие убеждения, начала казаться немыслимой.

– Вы это собираетесь предъявить мне в качестве обвинения? – лорд Мартин позволил себе выпрямиться.

– Нет, конечно, – самым любезным тоном сообщил Виктор. – И даже не то, что вы сами до сих пор не женаты. Кстати, почему? Вы не особо молоды. Богаты. Хорошо образованы. Впрочем, не мое дело. Коллеги, простите, что перебил. Продолжайте.

– Что продолжать? – взвизгнул де Гайос. – Я понятия не имею, что тут происходит! Вы вломились в мой дом, надели на меня вот это украшение. Как будто я девица какая-то!

– Вот видите, вы сами и вспомнили про девицу! – похвалил дознаватель и снова включил проектор. На этот раз на экране было видео.

Казенная комната, похожая на стандартный номер в окраинном отеле. Де Гайос, стоящий возле письменного стола. Пачки банкнот на столешнице. В помещении еще двое. Молодая друидская девушка и мужчина, человек. С де Гайоса слетела вся самоуверенность. Он побелел и дернулся, будто пытаясь этим бессмысленным жестом вырвать с корнем наручники и убежать.

Тем временем мужчина в номере цепкими скупыми жестами запихивал банкноты сначала в сумку, а потом, когда кончилось место, начал набивать карманы. Девушка стояла молча и в процесс не вмешивалась.

На лице мэра отобразилась смесь презрения, отвращения и… предвкушения.

– Я так понимаю, начинается представление, – прокомментировал Виктор, усаживаясь в кресле поудобнее. – Жаль, что без звука.

Тем временем в казенной комнате остались двое: неизвестный мужчина откланялся, мэр закрыл дверь на ключ. Приблизился к девушке, и тут же его кулак полетел прямо ей в лицо. Через секунду – в живот. Еще через секунду девица уже лежала на полу, а лорд вдохновенно копытил ее ногами, явно что-то крича, возбужденно размахивая руками – один в один, как на выступлении с трибуны. Он бил наотмашь, не жалея сил. На полу лежала уже не друида, а окровавленный, скрюченный эмбрион.

Экранный Де Гайос медленно опустился на пол. Приподнял голову друиды и начал внимательно всматриваться. Словно художник, он оценивал только что написанную картину. На его лице мелькали возбуждение, вдохновение и восхищение результатом. Дрожащие пальцы нервно елозили по рассеченным светлым бровям, по разбитым опухшим губам. Затем пошел черед жадных, нетерпеливых поцелуев. Мэр сноровисто слизывал кровь, как подтаявшее мороженое.

Сидящий в кабинете де Гайос смотрел на себя экранного и плакал. Он был растерян и напуган. В отельном номере все было таким возбуждающе-сладким, таким притягательным, таким… естественным! А сейчас – кто этот безумный человек, перепачканный в чужой крови? Кто эта трепыхающаяся в его сильных руках девица? Везде грязь, кровь, на полу – выбитые зубы…

Мэра начало тошнить. Зазнобило. Во рту моментально пересохло.

– Она… дала согласие, – сипло выдавил из себя де Гайос. – Подписано…

– Да плевать, – заверил Виктор. – Насилие не может быть добровольным. И это не кодексная дуэль. Коллеги?

Старшие сотрудники отлепились от экрана. На лицах опытных служак, видевших самые разнообразные жестокости, не было ни удивления, ни ужаса. Привычная история. И вот это уже было неправильно. Виктор понимал, что здесь не так. Здесь, в кабинете. На видео был не сбрендивший юнец, слишком долго пребывавший в Альварских горах. Мэр столицы. Должностное лицо. Высший лорд. И никого не смущает, что он покупает проституток, а затем избивает их?

– Чего вы хотите? – захрипел де Гайос, обращаясь к своим мучителям. – Моей отставки? Завтра уйду.

– Сегодня, – уточнил Виктор.

– Этого не требуется, – покачал головой дознаватель, имя которого помощнику прокурора запомнить не довелось, и для примерного различия он мысленно был назван Старшим. – Лорд Коннор, на его месте завтра окажется другой. Не лучше. Лорд де Гайос прекрасный управленец.

– Чего вы от меня хотите? – снова повторил мэр.

– Чтобы вы рассказали, кто поставляет в город черный лотос. Вам это прекрасно известно.

– С чего вы это взяли? – заносчиво выпалил пришедший в себя де Гайос.

И его резко проявившаяся самоуверенность Виктору тоже не понравилась.

– Наверное, с того, что девиц для… утех вам поставляет тот же бордель, в котором с недавних пор появилась дополнительная услуга, – подсказал Младший, – возможность купить порошок черного лотоса. Полагаю, без вашего высочайшего соизволения этого бы не случилось.

– Не расскажу. Ничего не знаю!

– Ну не рассказывайте, – миролюбиво согласился Виктор. – Завтра эта запись будет во всех новостях.

– Да пускай! – хохотнул мэр. – Что дальше-то? Что вы мне предъявите? Избиение? Отсижу! Отставка? Меня это не пугает, мне хватит денег до конца жизни. Позор? Да я завтра уеду жить в Нират! Доказательств у вас нет и не будет. Так что выкладывайте уже, мне – плевать!

Лорд Коннор давно не ощущал такого обидного бессилия. Коллеги молчали, не собираясь вмешиваться. Дали ему возможность поприсутствовать при допросе, и не мелкой сошки – самого мэра. Вот тебе первое громкое дело, парень. Жуй свой прокурорский бутерброд с дерьмом, не обляпайся.

Но заодно ненавязчиво так продемонстрировали, как на самом деле обстоят дела с правосудием в империи. И в какой системе Виктору Коннору придется работать в ближайшие сколько-то там лет. В системе, где высший лорд плевать хотел и на закон, и на угрозы. Где на чиновничьем посту может оказаться махровый садист. Где у сотрудников правоохраны руки слишком коротки, чтобы делать свою работу нормально. Но достаточно хватки, чтобы брать деньги. Сноровистыми, привычными движениями, как тот мужик в отельном номере.

Виктор молча смотрел, как отстегивают наручники от стола. На размышление оставалось несколько секунд. С трудом преодолев яростное желание попросить всех подождать, он произнес:

– Лорд де Гайос обождет в камере. Мы имеем право не выпускать вас еще час.

– Произвол!

– Все по букве закона, – мельком глянув на часы, Виктор пристально посмотрел на коллег.

– Лорд Коннор прав, – с долей сожаления в голосе произнес Старший. – Подождете еще час.

Мэра вывели. Старший испытующе воззрился на помощника прокурора.

– Вы же понимаете, что это бесполезно? Мы его не расколем. Если он сдаст своих, жить ему останется от силы сутки. Он это прекрасно понимает, сучий потрох. А за девицу он получит два года и выйдет через год за примерное поведение. Деньги на счетах подождут, для конфискации личных активов лорда нет законных оснований.

Виктор все это отлично понимал. Что одно его слово, и эта мразь больше не будет орать с трибун. Скорее всего, даже исчезнет из страны уже сегодня. Или через год, как освободится. Но до конца жизни будет попивать коктейли под ниратскими пальмами вместо того, чтобы, как и полагается, сгнить до костей в тюрьме. Так же, как гниют заживо те, кто подсел на черный лотос…

– Вот что. Оформляйте избиение. Но дело не начинайте. Положите мне на стол. А этого урода отпустите на все четыре стороны. В канцелярию императора не звонить. Пусть работает дальше. С единственным условием – он затыкает свою поганую пасть и больше не устраивает публичной расовой пропаганды.

– Чего вы хотите, лорд Коннор? – прищурился Старший. Его не обмануло равнодушное спокойствие на лице помощника прокурора.

– Я хочу, чтобы его жирная задница горела на раскаленной сковороде. Он слишком глуп и самонадеян. Мы найдем повод его поймать. Так, чтобы не отвертелся.

Триединая Империя, Джалан

Район Фирих, сауна-клуб «Берган»

Массажист осторожно лил на темную шелковистую кожу ароматное масло. Он уже успел усвоить, что принцу Джеремиану не нравятся интенсивные движения, холодные руки и разговоры обслуги во время сеанса. Поэтому над скульптурным, тонким телом принца трудился аккуратно, нежно – и молча. Стараясь не задеть масляными руками сложную прическу, сотворенную из длинных, вьющихся мелким бесом черных волос. За такую оплошность наказание будет более чем суровым.