Теория поля

Эта красивая и функциональная стойка, а также большой угловой диван и трансформируемый обеденный стол вкупе с огромным телевизором должны были превратить обычный на первый взгляд симбиоз кухни и столовой в полноценную удобную гостиную.

Далее встала проблема с холодильником. В строгий и продуманный интерьер новой комнаты, несмотря на ее нешуточные размеры, этот большой белый ящик вписываться категорически отказывался. Пришлось Арсению еще раз позаимствовать недостающую площадь у спальни, отрезав от нее небольшой уголок как раз под размер холодильного агрегата. Зато в спальне теперь образовалась удобная функциональная ниша как раз под огромный встроенный шкаф. Заодно решилась проблема размещения всех вещей в квартире, да и спальня избавилась от традиционного нагромождения всевозможных комодов и гардеробов. В дополнении ко всему Арсению удалось выкроить в ней местечко для небольшого зимнего сада. И хотя площадь он занимал всего-то в пару-тройку метров, благодаря многоуровневому каскадному размещению растений вся Викина оранжерея, которую она уже успела собрать к тому моменту, легко в нем поместилась. Нашлось даже место для оригинального декоративного фонтанчика. Фонтанчик к тому же создавал в помещении дополнительную влажность, так необходимую обитателям спальни. Как растениям, так и людям.

Детскую пришлось совмещать с кабинетом. Правда, всю библиотеку удалось расположить в длинном коридоре, прямо вдоль стен. Благодаря такому решению стеллажами и книгами комната не обременялась. В дополнение к кровати и шкафчику лишь небольшой письменный стол с неизменным компьютером да еще одна, взрослая кровать на случай плохого настроения малыша.

Итак, в теории все было готово, оставалось реализовать идеи на практике. Но, наверное, Козырев так истово жаждал скорее переехать в собственное жилье, что высшие силы, искренне желая ему добра, решили несколько повременить с окончательным заселением. Подождать, пока эмоции молодого хозяина немного поулягутся.

Случилось то, чего Козырев подсознательно опасался больше всего – в какой-то момент дом просто перестал строиться. Бурная деятельность копошащихся рабочих, возводивших до этого этаж за этажом каждые две недели, вдруг полностью сошла на нет. Приезжая на стройку несколько раз в месяц, Арсений лишь с горечью констатировал полное отсутствие каких-либо изменений. Стало ясно, что ни к какому ближайшему Новому году дом завершен не будет. Застройщик уверял, что испытывает лишь временные трудности и через месяц-другой все наладится, но надежды на это оставалось все меньше и меньше.

Арсений очень переживал. Он прекрасно понимал, что ответственность за приобретение именно этой квартиры лежит на нем целиком и полностью. Он знал о существовании подобных рисков с самого начала. Пошел на них совершенно сознательно. Он даже был внутренне морально готов к срыву сроков строительства, но от этого не становилось легче, он буквально не мог найти себе места.

Несмотря на огромное количество свалившейся работы, несмотря на малыша, которого он не видел неделями, каждый выходной день он непременно отправлялся на стройку. Пытался найти там людей, что-то выяснить. Многократно ездил в офис застройщика, добивался новых заверений и обещаний, написал целую кучу писем и обращений. Это, конечно, не позволяло полностью сбросить с себя тяжелый камень переживаний. Но зато он сам не смог бы упрекнуть себя в том, что не испробовал все доступные ему варианты борьбы.

На семейном совете решили оставить все как есть. Арсений с Викой и Платоном продолжали жить в родительской квартире, лишь перебрались всей семьей в его прежнюю детскую комнату. Родители заняли свою законную спальню. Гостиная и кухня оставались в общем распоряжении. Поначалу молодой отец был настроен скептически и не верил в возможность мирного сосуществования двух семей, но старшие уже смирились с Викиным присутствием и воспринимали ее как полноправного члена семьи. А обаятельный и удивительно добродушный малыш сумел объединить потенциально конфликтующие стороны одним только своим присутствием.

Но главное – через некоторое время стройка действительно сдвинулась с мертвой точки и начала понемногу, пусть не так интенсивно, как раньше, но все-таки двигаться к своему завершению. В итоге общая задержка от обещанной даты составила более полутора лет, но все же дом был успешно сдан в эксплуатацию.

Деньги на ремонт у Козырева еще оставались, но на эту сумму особо шиковать не приходилось. Для экономии с Викиной подачи была приглашена проверенная бригада из Крыма. Знакомые мастера уже имели ряд завершенных проектов и положительные отзывы заказчиков. Кроме того, дополнительной гарантией являлся и тот факт, что в небольшом поселке, где все жители хорошо знали друг друга, подпорченная репутация могла серьезно повредить их небольшому, но доходному бизнесу.

Работы начались весной. Вика с Платошей сначала пару месяцев провели на даче, а затем уехали вдвоем в Крым. Арсений остался доделывать квартиру, а затем должен был присоединиться к ним в Кореизе. Ему очень хотелось поехать отдыхать, имея за спиной жилье, уже полностью готовое к проживанию всей его пока что небольшой семьи. Он мечтал, вернувшись, привести жену и сына в новую, свежую, красивую и просторную квартиру.

И ему это сполна удалось. Несмотря на неработающие лифты, невзирая на то, что застройщик не успел доделать придомовую территорию, что машины с материалами вынуждены были останавливаться далеко от подъездов, все сложности были преодолены, и Козырев наслаждался сбывшейся мечтой.

Теперь ему предстояли две недели на берегу теплого моря, под жарким южным солнцем у подножия величественных гор в столь любимом им Крыму, где его уже ждут не дождутся Вика и трехлетний Платоша. И, находясь там, он не будет с сожалением думать о скором завершении отпуска, а, наоборот, с удовольствием предвкушать, как впервые откроет перед женой и сыном дверь, ведущую в собственную, только что отремонтированную семейную обитель. И как вернется к любимым исследованиям, в которых наметился явный прогресс. Еще даже не уехав, он уже ждал с нетерпеньем того момента, когда можно будет снова с головой окунуться в свои любимые научные изыскания.

Он стоял спиной к окну и целых полчаса просто смотрел, не отрываясь, на новую сверкающую чистотой кухню и никак не мог отвести взгляд, не мог сдвинуться с места, никак не мог насытиться, надышаться своим новым жильем. Он думал об их будущей жизни, строил планы и рисовал в голове радужные картины. Окна комнаты выходили на запад, и ярко-красные лучи заходящего солнца, светящие из-за его спины, переливались красками на нетронутой новой мебели.

Впервые приняв душ в новой ванной, Козырев лег спать на такой же новой кровати. Сон долго не приходил, радужные мечты снова и снова уносили его мысли в прекрасное будущее. Оно подкралось уже совсем близко, манило и звало к себе. Завтра самолет унесет его к морю. Целых две недели отдыха. И на всю оставшуюся жизнь любящая жена и замечательный сын в собственном уютном гнездышке. Любимая работа. Арсений был абсолютно счастлив!

* * *

Черное море в середине августа обладает удивительной особенностью – когда плывешь темной безлунной ночью вблизи безлюдного берега, до которого не доходит яркий свет прибрежных магазинов и ресторанов, вода, разгребаемая руками, вспыхивает сотнями и тысячами микроскопических зеленоватых искорок. Человек, находящийся в воде, со стороны выглядит большим подвижным светящимся пятном. А самому плывущему кажется, будто бы звездное небо над головой плюхнулось вместе с тобой в море и тут же испугалось этого падения, взбудоражилось и стало метаться в поисках обратного выхода, стремясь снова вернуться в свою непроглядную черную бездну. И только взгляд наверх позволяет убедиться, что там, где-то бесконечно далеко, по-прежнему сияют мириады и мириады звезд.

Они выбрали ночь потемнее и поехали вдвоем на свое любимое место – удаленный пустынный пляж, где даже днем в самый разгар курортного сезона не бывает людно. Ночью здесь все выглядело иначе. Несмотря на то что каждая тропинка, каждый изгиб берега были хорошо знакомы уже не первый год, находиться совершенно одним в кромешной тьме поначалу было жутковато.

Машину пришлось оставить в километре от берега и пробираться до моря практически на ощупь. Спускаться к морю приходилось очень аккуратно. Узенькая тропинка, вьющаяся вдоль обрыва, даже днем была едва заметна. Арсений страховал Вику сверху, крепко держа за руку. Как только она нащупала под ногами твердую, надежную опору, он отпустил ее, а сам на какое-то время задержался наверху. Вика оказалась одна буквально прилепленная к отвесной скале в кромешном мраке южной ночи. Внизу еле слышно плескались волны прибоя. Она позвала мужа. Тишина. Девушка вдруг почувствовала леденящий душу ужас. Ей показалось, что все силы тьмы неслышно собираются вокруг нее, готовясь нанести последний смертельный удар. Она истошно закричала.

– Ты чего это голосишь ни с того ни с сего?

Спокойный и родной голос звучал совсем близко. Вика протянула руку и ощутила тепло его тела.

– Не знаю, испугалась! Где ты был?

– Не бойся, я рядом. Давай спускайся потихоньку. Я тебя держу.

Награда за столь волнующее романтичное испытание была поистине царской. Скрытый от посторонних глаз высокими скалами, нависающими прямо над водной гладью, уютный уголок пляжа представлял собой отрезок берега длиной не более двадцати метров, но зато имел редкую для Южного берега Крыма особенность. Вместо традиционной гальки он был щедро покрыт мелким ракушечником не только на суше, но и далеко в глубь моря. Песчаный пляж гораздо комфортнее, да и поваляться на мягком песке приятнее, чем на гладких, но жестких камнях.

Каким чудом образовалось это уникальное явление природы, почему среди бескрайних галечных пляжей вдруг возник небольшой песчаный оазис? Возможно, подводные течения подточили твердые скалы, вынесли к их подножию и перемололи в жерновах волн миллионы ракушек, тысячелетиями разбивавшихся о прибрежные камни. А быть может, такова была прихоть Создателя.

Они полностью разделись и, взявшись за руки, медленно вошли в нежное, теплое море. Вода была теплее воздуха на пару градусов, и остывшее в ночной прохладе тело почти не почувствовало соприкосновения с ней. Постепенно продвигались все глубже и глубже, вдаль от кажущегося теперь безопасным берега. Тьма обволакивала все сильнее и сильнее. Где-то вдали едва виднелись огни курортных центров. Арсений прыгнул и поплыл. И тут же вспыхнул живым зеленоватым светом. Вика смотрела на него со стороны и не могла оторвать взгляда от этого потрясающего зрелища. Молодой человек тоже залюбовался россыпями яркозеленых всполохов, исходящих от каждого движения его рук. Море блестело изнутри.

– Смотри-смотри! – вдруг закричала девушка, показывая рукой куда-то вдаль.

Арсений остановился и поднял голову. Впереди, в сотне метрах от них в открытом море плескалось светящееся зеленоватое морское чудовище. Несмотря на внезапно вспыхнувший ужас, он все же сумел оценить красоту потрясающего зрелища, а вскоре понял, кто это.

– Дельфин! – сказал он жене, и они как зачарованные несколько минут смотрели на беззаботную игру благородного и умного животного, давнего спутника и друга человека.

– Нам повезло, наверное, нечасто такое увидишь! – восторженно заметила Вика.

Какое-то время они просто плыли рядом, продолжая любоваться пляской зелененьких огоньков. Море уже не казалось столь жутким, как это было несколько минут назад. Арсений перевернулся на спину и лег на воду. Тело медленно погружалось, поэтому иногда приходилось шевелить руками или ногами, поддерживая себя на поверхности. Он поглубже опустил голову в воду и посмотрел на небо.

– Ты только посмотри, сколько звезд!

Действительно, в кромешной тьме небо оказалось усыпанным таким огромным количеством светящихся точечек, которое в обычной жизни даже трудно было себе представить. Козырев смотрел вверх, и эта безграничная бездна вдруг стала надвигаться на него, втягивая внутрь себя, поглощая его полностью, словно хотела получить над ним полный контроль, безраздельно завладеть его разумом.

Он вновь погрузился в воду, встрепенулся, помотал головой. Морок моментально рассеялся.

– Вот это стихия! – вдохновенно произнес он, и было непонятно, к чему относится его реплика, – то ли к огромному морю, то ли к бездонному небу. – Поплыли к берегу!

Потом они еще долго лежали на песке и смотрели вверх. Небо уже не предпринимало агрессивных попыток завладеть сознанием и подчинить себе волю. Периодически то тут, то там вспыхивали, на мгновение разрезали ночной мрак светящейся трещинкой и тут же гасли небольшие яркие искорки.

– Как красиво! – мечтательно прошептала девушка. – В августе всегда много падающих звезд. Можно загадывать желания!

– Это потому что Земля проходит сквозь пояс небольших астероидов. Они попадают в атмосферу Земли, от трения нагреваются и очень быстро сгорают.

– Интересно, а почему море светится? И почему именно в августе? – снова спросила Вика.

– А это страшный голодный морской дьявол Люцефер посылает своих разведчиков с малюсенькими фонариками искать для себя жертвы. Шпионы чувствуют движение человека или животного и сразу же включают свет, чтобы получше рассмотреть добычу! А потом бегут докладывать своему властителю, где тому следует искать пищу. Чудище насыщается беспечными купальщиками, такими как мы или как тот дельфин, и целый год до следующего лета спит в своей глубокой и темной морской пещере!

– Ну нет, ты опять меня обманываешь! – Вика сделала вид, что обиделась.

– Что, не веришь? – Арсений улыбнулся и поцеловал руку жены, которая лежала у него на груди. – Ну ладно, тогда версия для взрослых девочек. Все дело в том, что в августе начинается период интенсивного роста планктона – многочисленных микроскопических живых организмов. В них много особого вещества – люциферина. Под действием механического воздействия начинается химическая реакция окисления, в результате которой выделяются кванты электромагнитного излучения. Только обычно при подобных химических реакциях они находятся в инфракрасном диапазоне спектра, то есть мы чувствуем тепло, а в данном конкретном случае испускаемые кванты попадают в зеленую область видимого света.

После секундной паузы Вика ответила:

– Пожалуй, первая версия была получше!

Арсений засмеялся, вскочил с песка, схватил всю одежду в охапку и побежал наверх.

– Стой, ты куда! Ай!!! Не бросай меня здесь, я с тобой!

Звонко смеясь в ночной тиши, они побежали вверх по склону. Подниматься оказалось гораздо легче, чем спускаться. Вскоре они достигли большой горизонтальной площадки, откуда и начинали свой спуск, встали над обрывом, Вика впереди, на самом краю, а Арсений нежно обнял ее сзади. Над морем взошла полная луна. Она пока еще висела слишком низко над горизонтом и поэтому казалась непривычно большой. От нее прямо к молодым людям, где-то внизу по глади моря протянулась широкая лунная дорожка.

Он начал целовать ее шею, лаская руками обнаженную грудь и постепенно опускаясь ниже. Девушка тихо застонала, наслаждаясь прикосновениями любимого.

Мужчина поднял жену на руки и положил на траву в нескольких метрах от обрыва. Оба изнемогали от нетерпения. Выжженная за лето под лучами жаркого солнца трава больно царапала нежную женскую кожу. Арсений лег на спину и посадил Вику сверху. Она с готовностью приняла его, медленно двигаясь навстречу блаженству. Постепенно ритм ее ускорялся, чувства разгорались все сильнее, мысли улетали, наслаждение теплой волной накрывало все тело. Реальность отступала.

В самый пик охватившей ее эйфории перед глазами вспыхнул и ринулся в разные стороны яркий огонь, от которого девушке пришлось зажмурить привыкшие к темноте глаза. Она уже не различала, где явь, а где фантазии. Через несколько секунд, устало положив голову на грудь мужа, она слегка приоткрыла веки. Их окружала настоящая огненная стена. Девушка снова села. Протерла глаза руками. Стена оказалась реальной. Они находились в самом центре большого пылающего круга. Вика встала и подняла руки вверх.

– Спасибо тебе, Господи! – громко прокричала она, глядя прямо в небо.

Арсений лежал и любовался сюрреалистичной картиной обнаженного женского силуэта на фоне сверкающего яркого пламени. Из-за сложной игры теней внутри пляшущих языков огня стройная, соблазнительная фигура девушки переливалась фантасмагорическими цветами от абсолютно черного до бордово-красного. А тьма вокруг из-за яркости исходившего света, несмотря даже на полную луну, окружила молодых людей плотной, непроницаемой стеной.

Неожиданное волшебное зрелище потрясло молодую женщину.

– Как ты это сделал?

– Секрет!

– Ну ладно, скажи!

– И ты даже не боишься потерять этот волшебный налет романтики?

– Правда, очень любопытно!

– Веревка, жидкие парафины из смеси для розжига углей. Приготовил заранее и выложил тут, пока ты спускалась. Очень боялся, что высохнет раньше, чем мы вернемся сюда. Но, как видишь, все получилось!

– А как поджег?

Арсений улыбнулся:

– Пришлось призвать на помощь физику.

Вика прошлась вдоль затухающего пламени. Затем подошла к любимому и села возле него на корточки.

– Ты замечательный! Ты самый-самый-самый лучший мужчина на земле!

С этим утверждением он не спорил.

* * *

Несмотря на наличие нового, собственного жилья, на душе Виктории скребли кошки. Ей все очень понравилось. Действительность превзошла даже самые смелые ее ожидания. Последний раз она видела квартиру, как только ее построили. В доме еще не было даже крыши, когда Арсений буквально силой притащил ее на стройку, чтобы продемонстрировать будущую обитель.

Она совсем не принимала участия в процессе планирования и обустройства интерьера. Козырев, естественно, периодически интересовался у супруги, как она видит то или иное решение, какие у нее существуют внутренние желания или потребности. Но она до такой степени доверилась в этом вопросе мужу, что тот иногда даже обижался, принимая ее бесконечную преданность и готовность принять любое решение любимого за безразличие. Просто она знала наверняка: Арсений сделает лучшее из того, что вообще можно было сделать в сложившихся условиях. И вера эта ее не подвела. Теперь уже можно было смело брать задачу создания уюта в свои женские руки.

Выбор штор, покрывал, постельного белья, посуды, украшение стен и расстановка мебели – все это рачительный хозяин с готовностью передал в веденье молодой хозяйки. И все же Вика не могла сполна ощутить радость от предстоящих приятных забот и хлопот. Всему виной снова был этот сон, преследующий ее на протяжении пяти лет, с того самого момента, как она приехала в Москву к своему любимому мужчине. Ей постоянно раза два в месяц снился один и тот же сон. Сюжет всегда был разный, но смысл от этого не менялся. Арсений бросал ее, причем бросал грубо и жестоко, не оставляя никаких шансов оправдаться или как-то исправиться, вернуть ситуацию в прежнее русло. Каждый раз она просыпалась с тяжелым сердцем и, несмотря на то что прямой вины мужа в этом не было, на протяжении всего дня физически ощущала боль и сильную обиду.

Она никогда не говорила о своих чувствах, придумывая различные отговорки, чтобы объяснить такое свое состояние, либо отделываясь общими фразами о плохом сне. Но на этот раз Арсений проявил настойчивость и вынудил девушку к откровенному разговору. Закрыв дверь в спальню, он поставил вопрос ребром:

– Вика, я понимаю, что у тебя могут быть свои, женские проблемы, но, уж поскольку они начинают касаться меня, я настаиваю на том, чтобы ты дала хоть какие-нибудь объяснения. Чего это ты вдруг ни с того, ни с сего начинаешь срываться по пустякам? Обычно ты с легкостью переносишь и гораздо более серьезные мои проступки. Что случилось?

– Ничего серьезного. Извини. Мне опять приснилось, что ты меня бросил. Просто я очень устала от этих снов.

– Приснилось? То есть ты злишься на меня за то, что тебе приснилось? Что я плохо вел себя в твоем сне? – Арсений искренне удивился такой постановке вопроса.

– Нет, конечно. То есть я хочу сказать, что я понимаю, что это нелепо. Но ничего не могу с собой поделать?

– Можешь хотя бы перестать на меня злиться. Ведь этого не происходило на самом деле! Проснувшись, ты должна улыбнуться и сказать: «Приснится же такая ерунда». И сразу же забыть. Это всего лишь сон. Еще бы! Потерять такого мужчину, я понимаю, почему ты испугалась! – он обнял Вику и поцеловал в щеку.

Девушка грустно улыбнулась.

– Пробуждение не приносит облегчения, потому что я прекрасно понимаю… – Она осеклась на полуслове.

– Что ты понимаешь? – он немного отодвинулся, чтобы лучше видеть выражение ее лица.

Вика собрала всю свою решимость и словно бросилась в омут с головой, будто бы прорвало невидимую плотину. Все, что накопилось в душе за все эти годы – сдерживаемые эмоции, скрытые страхи, отодвинутые на задний план жизни переживания, – стремительно вырвались наружу мощным, неудержимым потоком, состоявшим из будоражащей смеси слов и слез.

– Я понимаю, что в жизни так оно и есть! Все так и есть на самом деле! Ты меня можешь бросить в любой момент! Ты никогда не любил меня! Кто я и кто ты?! Кто я для тебя? Зачем ты вообще со мной? Почему ты на мне женился? Я боялась, что ты не приедешь за мной, не заберешь меня перед свадьбой. Я думала, что если ты все же приедешь, то все будет хорошо. Но ничего не изменилось! Я все так же боюсь! У меня нет никакой уверенности в завтрашнем дне, нет никакой стабильности! А кто я без тебя? Что я без тебя? Без тебя я даже ребенка нашего не смогу вырастить. Я так хотела этой зависимости, я так боюсь ее теперь! Я понимаю, осознаю, что я не смогу жить без тебя! Это же просто невозможно так любить! Невозможно жить все время под дамокловым мечом! Я не смогу пережить твою измену. Не смогу жить с тобой после этого и не смогу жить без тебя! Но я же должна буду жить, должна буду хотя бы ради нашего ребенка! Я все время боюсь, я так не могу больше!

Арсений буквально опешил от столь бурного признания. Они никогда раньше это не обсуждали, хотя понимали оба примерно одинаково. И негласно приняли оба такое положение дел, согласились с подобным сценарием отношений. Тем не менее многое изменилось за прошедшее с их знакомства время. Он очень хотел успокоить Вику, убедить ее в обратном. Обняв девушку, придвинулся к ней поближе.

– Да, ты права. Так было. Но так было когда-то. Теперь же ты ошибаешься, причем ошибаешься дважды.

Она подняла на него свои заплаканные глаза. Он смахнул пальчиком слезинку с ее реснички.

– Да, все изменилось. Ну, во-первых, начнем с того, что коль уж я принял решение на тебе жениться, я его не изменю и не изменил бы никогда. Для меня штамп в паспорте стоял уже в тот момент, когда я предложил тебе выйти за меня замуж.

– Если это можно назвать предложением.

– Согласен, укор справедливый. Но что было, то было, этого исправить я не могу. И все же ты должна знать, что, сделав тебе предложение, я тем самым уже взял на себя определенные обязательства. И никакой загс, никакой штамп мне не указ. Только я сам могу отвечать за свои слова, и я за них отвечаю. Поэтому твои опасения, что я тебя брошу, и раньше не имели под собой никаких оснований. Даже если бы я остаток всей свой жизни до конца дней вынужден был мучиться, я все равно не изменил бы своему слову.

– Это не то, что хотела бы услышать женщина. У тебя получается: «Все равно тебя не брошу, потому что я хороший!»

– Я знаю. Теперь знаю. И рад, что могу теперь сказать тебе то самое, другое. То, что во-вторых. Я очень изменился за это время. Прежде всего я поверил в твою любовь. Согласись, у меня были основания для сомнений.

– Какие у тебя могли быть сомнения?! Ты же читал мое письмо! Я так… Эх, да что там говорить…

– Ну да, наверное. Пожалуй, я излишне практичен. Слова для меня ничего не значат. А факты были таковы, что девушка из курортного городка с сомнительной репутацией, с непонятным прошлым сама проявила инициативу знакомства, сама приехала в Москву в поисках лучшей жизни. Воспользовалась, так сказать, подвернувшимся вариантом. Что я должен был думать? Почему должен был тебе поверить сразу и безоговорочно? Ты не можешь меня за это осуждать!

Вика хотела что-то сказать, но Арсений не дал ей такой возможности.

– Погоди, не перебивай меня, я еще не закончил. Это важно! Дослушай! Так вот. Это я тогда так думал. Сейчас это все в прошлом. Я тебе поверил, и для меня это очень важно! Я вообще такой человек, что могу очень многое простить и очень многое могу сделать для того, кто меня искренне любит. Поэтому ты меня извини за те обиды, которые я тебе когда-то нанес, поверь, теперь я об этом сожалею!

Вика кивнула.

– Но и это еще не все. Совсем недавно я начал понимать, что я тебя тоже люблю по-настоящему. Да, я знаю, я часто говорил тебе это и раньше. И, наверное, так оно и было, во всяком случае я так тогда думал. Но теперь это нечто большее. Я не люблю это слово «любовь». Что оно вообще означает? Каждый чувствует по-разному и разные понятия вкладывает в это слово. Сейчас я понимаю, что мы с тобой единое целое. Это не страсть, не сексуальное влечение, при котором все тело дрожит от вожделения. Это не наваждение, когда тебе просто хочется быть рядом с предметом своего обожания. Это не забота, при которой тебе достаточно, чтобы бы некто был благополучен, здоров и счастлив, независимо от того, где он находится и с кем. Это не дружба, когда ты полностью доверяешь близкому человеку, испытываешь комфорт от одного лишь присутствия рядом с ним и готов открыть ему самое сокровенное. Все это вместе взятое плюс еще некая неведомая мне доселе форма единения, при которой начинаешь чувствовать своего партнера, буквально ощущать всеми клетками своего тела, образовывать с ним единое целое, которое можно разъединить лишь на время. И чем больше это время, тем сильнее желание вновь слиться воедино.