Теория поля

Поменялся у него и режим гуляния. Теперь во время прогулки он не спит. Вика везет его на улицу сразу после обеда, и они полтора часа гуляют. При этом он сидит в коляске, смотрит по сторонам. Очень любит кататься на качелях. Вика берет его на руки и качается вместе с ним. А в три часа он уже дома, засыпает и спит до пяти. Очень удобно. У Вики два часа свободного времени. Можно заняться другими делами. Еще он спит обычно с одиннадцати утра до часа. Тоже удобно. Еще может с полчаса посидеть в прыгунках в свое удовольствие. В общем, понемногу взрослеет. Овощи Вика ему готовит сама. Морковку, свеклу, капусту, картошку, кабачок. Добавляет лук и зелень. Кушает хорошо. Кое-что покупаю готовое, в баночках. То, что трудно самим приготовить: брюссельскую капусту, тыкву, сельдерей. Переходим постепенно на более дешевые детские питания, отечественного производства. Желудок у него день ото дня укрепляется и разные аллергены для него уже не так опасны. Очень любит творог. Сильно скандалит после того, как съест свою дневную норму. Просит еще, но больше нельзя. А вот кефирчик пить не любит. Мы пока и не будем давать. Может, позже. Каши любит. Овощи тоже ест сносно. Смесь теперь употребляет лишь два раза в день. Вечером и ночью. Ночью стал дольше спать, сегодня проспал до половины седьмого, и то пришлось будить его на еду. Постепенно можно окончательно ликвидировать ночное кормление.

У меня такое ощущение, что наши отношения с Викой тоже претерпевают качественные изменения. Если раньше она была фактически мне чужим человеком, с которым мы почему-то вдруг начали жить под одной крышей, то теперь это уже нечто совершенно иное. Я всегда относился к браку в соответствии со словами Эйнштейна. Теперь уже я в этом сомневаюсь. Ну то есть не то, чтобы я теперь был готов оспорить эти слова. По-своему они верны. Но сам брак видоизменяется. Отношения переходят на какой-то новый уровень. Появляется неведомая ранее степень доверия к человеку. Еще бы, ведь я доверяю ей не кого-нибудь, моего собственного ребенка. Да и к ней самой отношение теперь другое. Не как к случайному человеку, по воле обстоятельств ставшей моей женой. Ну в конце концов, та или иная, какая разница? Из миллиарда подходящих для тебя людей по возрасту и полу ты имеешь возможность серьезно рассмотреть на эту роль не более сотни кандидатур, в лучшем случае. Одна миллионная процента. Играть в лотерее с такими шансами пустая затея. Чего и удивляться такому количеству разводов. Если, конечно, не предполагать здесь божественного вмешательства. А в качестве жены Вика всегда была далеко не худшим вариантом. Так ведь нет. Теперь она не просто жена. Не просто симпатичная, сексуальная женщина. Не просто хорошая хозяйка в моем доме. Теперь она мать моего ребенка, а это уже совсем другой статус в моих глазах.

29.01.2001

…Мы с Викой поспорили, что Платон сделает раньше: поползет или сядет. Я говорю, что поползет, она – что сядет. Сегодня он уже сумел проползти сантиметров 30, но это пока не в счет. Через пару недель возвращается мама. Мы уже все в ожидании. Мы уже даже предвкушаем и планируем наш будущий отдых. Конечно же, будем играть в теннис. Сможем ездить подальше на песчанный пляж. Быть может, будете заскакивать за нами. Тут, главное, определиться с режимом малыша. Боюсь, что за несколько месяцев он может существенно измениться. Но ведь измениться он может и в лучшую, более удобную для нас сторону. А сейчас пока мыслю так. Это, конечно же, не догма, просто очень хочется попредвкушать.

Встает он обычно в 8 утра. Я буду его брать и сразу идти на море. Часик буду с ним там один. Вика просыпается позже. Пока мы купаемся и загораем, будет готовить завтрак. Платон утром ест в 9–30. А в 10–30 он засыпает. Можно поступать, например, так. Вы заезжаете за нами в десять, и мы вместе отправляемся на пляж. Малыша укладывают без нас, благо мамок и нянек там хватает. Как только он проснется или если вдруг им станет без Вики сложно, они звонят нам на мобильный. В зависимости от текущего времени Вика либо одна возвращается, либо мы все вместе едем обедать. Потом дневной отдых. Потом можно чем-нибудь себя развлечь. Теннис, ролики, велосипеды, бани-сауны, короче, свободное время. Можно и с Платошкой. Вечером, часов в пять-шесть, можно опять на море с малышом. Около девяти мы его укладываем спать и до утра свободны. Хоть в ресторан, хоть на дискотеку. Это стандартный день. А вообще есть желание съездить и на Азов, и в Коктебель, и в Симферополь. По прибрежной горной дороге, быть может, с ночевкой где-нибудь в Судаке. Или подняться на Ай-Петри, я просто балдею от этой горы, от захватывающего дух вида всего побережья. Можно прокатиться на корабле, например, до Золотых ворот. Можно погрузиться с аквалангом. Были бы деньги, отпуск и здоровье. Особенно, конечно, Платошкино здоровье как самого маленького члена экипажа.

Выходные прошли нормально, правда, Платон весь день капризничал, уж не знаю, в чем и дело. Может быть, перегулял, но днем спал плохо. А в субботу мы поехали купить блендер, а то Вика уже взвыла от перетирания продуктов через сито. Она сейчас уже много готовит для него сама, по полчаса трет всякие фрукты и овощи. За неделю испортила три ситечка, не выдерживают нагрузок. Мы подумали и решили, что вещь необходимая. Дорого, но надо. Купили, стало очень удобно. Пюрешка до баночной консистенции готовится за 30–40 секунд. Можно и каши делать с фруктами, и просто пюре, и фруктовые, и овощные. Все равно что-то планировали купить для подобных дел. Ведь еще минимум целый год придется его активно использовать. А там глядишь, и для второго ребенка пригодится. Еще мы покупали соковыжималку, может, помните такую, насадка на мясорубку. Для соков очень удобно. Сейчас Вика ему часто морсики делает из черники, клюквы и смородины. Не нарадуемся, что прошлым летом заморозили несколько ведер ягод. Покупать приходиться все меньше и меньше. А уж в Крыму вволю покушает свежих фруктов.

Все же забавный он до невозможности. Пустышку свою очень любит. Вика шутит, что за пустышку мать родную продаст. Представьте, ночью просыпается, находит ее в кровати. А днем через весь диван готов ползти за этой пустышкой. Хороший стимул, мы ее постепенно отодвигаем, и он за ней ползает. Получается у него все лучше и лучше. Мы радуемся его успехам. Вчера купались с ним в ванной. Его заинтересовала струя из крана, он так к ней рвался! Ну я его пододвинул, интересно же, как поступит. Что тут началось! Хватал ее руками, изучал, тянулся вверх к самому крану. В общем, познавал мир. Потом я переключил на душ. Он и его схватил, стал крутить. Иногда вода попадала ему на лицо, он тогда сильно удивлялся и фыркал…

16.02.2001

Батя, привет! Обращаюсь теперь к тебе одному. Мама уже у нас. Добралась хорошо. Ты там держись, тебе тоже недолго осталось.

…Малыш продолжает нас радовать. Мы все никак не могли понять, в кого у него торчат ушки. Оказывается, это они у него в дедушку! Они не то что лопоухие, нет, но торчат чуть больше, чем у меня и у Вики. А еще когда он закусывает губы, это он любит иногда делать, то вообще становиться в точности дедушкина копия. Начал ползать. Становится и на четвереньки, но перемещаться на четвереньках пока не может, падает вперед. Да и вообще, пока делает много лишних движений. Но зато ползет уверенно и довольно быстро. Все меняется буквально каждый день. Мама никак не может заставить себя от него отходить. Как подойдет, так смотрит, и смотрит, и про все на свете забывает. Все время приходит к нам в ванну, когда мы его купаем.

Садится он все еще неуверенно, но уже несколько раз получалось сесть самому, на полу. Трудно ему, немного он тяжеловат. Хотя в поликлинике врачи сказали, что ребенок развит гармонично. И рост, и вес, и окружности соответствуют четвертому коридору. Это означает, что он довольно крупный мальчик, но при этом сложен пропорционально.

Начали его беспокоить зубки, причем сразу и сверху, и снизу. Десны набухли, красные, и он их все время чешет. Вероятно, скоро появятся зубы. Во время прогулки уже почти все время сидит, держась руками за коляску. Озирается по сторонам, все ему интересно. Требует, чтобы его разворачивали лицом по ходу движения, благо, коляска это позволяет. Любит все, где есть кнопочки: пульты, телефоны, приборы. Если его поднести к музыкальному центру, начинает упрямо тянуться к кнопкам. Умеет сам выключать свет в своей комнате, надо только его поднести к выключателю, но включать пока еще не умеет.

Я продолжаю заниматься диссертацией. Мама приехала и сразу же, со всей свойственной ей энергией принялась организовывать мою защиту. Работа почти готова. Я, правда, не в восторге от результатов, но ты же знаешь нашу маму. Хотя все оппоненты говорят, что работа, в принципе, на уровне. Тем более для кандидатской. А мне что? Ну на уровне, так на уровне. Значит, будем защищаться. Сколь уж выбрал карьеру ученого, без степени не обойтись. Еще вот только покажу Малахову. Его мнение очень важно, потому что он хоть и близкий мне человек, но все же, как мне кажется, более объективен в оценке моих трудов, нежели мои дорогие родители.

Прощаюсь. Сегодня пятница. Хорошо, завтра выходные. На выходные запланировано довольно много дел. Но что делать. Будем разгребать эту кучу.

23.02.2001

С праздником! Хотя праздником всех мужчин он явно считается с некоторой натяжкой. Но все же почему бы не воспользоваться поводом и не сказать несколько теплых слов близким людям? Ты пока наш главный аксакал, защитник и опора всего рода. Наша семья без тебя ощущает себя неполноценной, так что ты давай, поскорее возвращайся. Внук жаждет познакомиться с дедушкой! Завершай все свои занятия и двигай скорее в родные пенаты!

…Платошка так смешно начал ползать на четвереньках! Он уже легко может встать, но пока еще не освоил перемещение в этой позе. Поступает он следующим образом: сначала встает на колени, потом начинает раскачиваться вперед-назад. Некоторое время качается подобным образом, потом вдруг делает резкий скачок сразу двумя ногами вперед. Заметь, руки при этом не двигаются! Соответственно, площадь опоры уменьшается, и он клюет носом вперед. И замирает в такой позе. Руки рядом с ногами, нос на полу, попа кверху. Потом медленно-медленно выдвигает руки вперед, выравнивая тело по уровню горизонта, и все заново. Не знаю, получилось ли у меня красиво все это описать, но со стороны смотрится ужасно весело. Я пытаюсь учить его двигать левыми и правыми конечностями по очереди, но пока он это еще не может усвоить. Я думаю, со временем само придет. Но все равно, очень забавно. Вообще за соской он может ползти в любой позе и сколь угодно далеко. Упорный. Еще он любит пульты, шуршащую бумагу или целлофан, свои прорезыватели. К этим вещам может настойчиво стремиться через любые преграды…

Нет, действительно, замечательно, что ты тоже скоро возвращаешься. Почти два года не виделись. Хватить уже узнавать об успехах внука через Интернет! Пора собственным глазами следить за его ростом и развитием! Это только кажется, что до лета еще много времени. На самом деле, за весну нам нужно многое успеть сделать. Нужно продать старую машину, нужно купить новую. Нужно, в конце концов, заняться выбором и приобретением квартиры. Я уже посмотрел кое-какие варианты. К сожалению, с прошлого года цены на жилье довольно существенно выросли. На ту сумму, которой мы обладаем, в Москве получится купить в лучшем случае однокомнатную. Да и то, далеко не из лучших. Поэтому имеет смысл обратить внимание на ближайшее Подмосковье. Ну и направление, мне кажется, стоит выбирать в сторону нашей дачи. Правда, тут с моей работой несколько не согласуется. Но, я думаю, квартира и дача – это сущности более постоянные, нежели работа. В общем, есть, о чем подумать.

Ну, буду прощаться. Даже не знаю, успею ли написать еще. Возможно, это последнее письмо, завершающее собой нашу длительную эпистолярную эпопею. Может быть, когда-нибудь, по прошествии многих и многих лет, нам будет приятно перечитать и вспомнить моменты первых успехов Платона.

Жду с нетерпением встречи, целую,

твой любящий сын Арсений.* * *

Защита кандидатской диссертации Козыревым-младшим стало ожидаемым событием для научного круга, ведь Арсений пошел по стопам родителей и избрал традиционную семейную область деятельности. Диссертационный совет состоял сплошь из старинных друзей, приятелей и знакомых самого кандидата либо его родителей: Малахов являлся учителем, Валех Джафарович Саадиев – научным руководителем работы, а добрая половина остальных ученых знали его с детства, но Арсению дружеские снисхождения не требовались, он, несомненно, был достоин ученой степени и сполна оправдал ожидания. Его работа не совершила прорыв в науке, не принесла обществу новых, фундаментальных достижений, не взорвала научный мир потрясающими идеями, не легла на стол нобелевского комитета среди достижений прочих номинантов. В настоящее время его гений блистал немного в другой области, скрытой пока от широкого научного круга завесой государственной тайны. Но при этом диссертация была добротным, качественным трудом, аналитически разбирающим, по-новому интерпретирующим и развивающим многие взгляды на существующие проблемы. Пожалуй даже, при некоторых дополнительных усилиях, ее легко можно было превратить и в докторскую. Особенно на фоне чрезвычайно низкого уровня соискателей.

В науке в те времена образовывался катастрофический, невосполнимый разрыв, буквально пропасть между старым и новым поколениями. В специальности, за исключением редких энтузиастов, оставались лишь те, кто не смог найти себе применение на капиталистическом рынке рабочей силы. И хорошо еще, если по причине часто встречающейся среди ученых инфантильности. Но, к сожалению, в основном по причине полной своей бездарности и никчемности. Безвозвратно терялись знания, накопленные десятилетиями, веками. Талантливейшим, мудрейшим учителям просто некому было передать свой колоссальный опыт. Не было тех, кто был в состоянии перенять, понять и продолжить начатое дело. У студентов, которых непонятным ветром все же еще заносило в дебри ядерной физики, едва-едва хватало способностей, чтобы освоить хотя бы базовый университетский курс. Да и те исчезали из поля зрения сразу же после защиты дипломов.

Сам Козырев относился к своей диссертации спокойно, без обычно присущего ему пыла. Умом он прекрасно понимал, что ученая степень – вещь для избранной им карьеры совершенно необходимая, но считал ее вынужденной неизбежностью и затрачивал ровно столько усилий, чтобы добиться своей цели и выглядеть при этом достойно в глазах родных, друзей и коллег.

И все же он был доволен. Даже, пожалуй, счастлив. Как может быть счастлив только человек, который успешно завершил большое, значимое дело и теперь вполне заслуженно может гордиться результатами своего труда.

На банкете, подготовкой которого руководила Виктория, мысли Козырева были заняты совершенно другим. Он с трудом воспринимал происходящее и находился в некоторой прострации. Согласно кивал поздравляющим, смущенно благодарил за теплые слова. Со стороны могло показаться, что человек просто перенервничал и теперь его организм демонстрирует естественную реакцию на пережитый стресс. Но дело было вовсе не в этом. Неожиданно, прямо во время доклада на заседании диссертационного совета, в его голову пришла новая оригинальная мысль по давно волнующей теме. Ему не терпелось поделиться этой мыслью с Малаховым и как можно скорее проверить предположения.

Выбрав удобный момент, когда ученые разбрелись покурить-поговорить, Арсений подошел к профессору.

– Я понял, в чем дело. Все дело в динамике!

– В динамике? – удивленно переспросил Евгений Михайлович, которого неожиданная фраза Козырева повергла в некоторый ступор.

– Ну да, мы рассматривали всегда статические картинки. Замораживали моментальное состояние воды. А оно само по себе не несет никакой информации. Ну или несет, но опосредованно. Важны лишь изменения! По характеру изменений структуры нужно пытаться определить закономерности!

– Вот ты о чем… Я не понял сразу. Погоди, не тараторь, толком объясни. Ты такой взволнованный, что я из потока твоего сознания ровным счетом ничего не могу понять.

– Ну как! Молекулы воды выстраиваются в кластеры. Но внешний вид кластеров – это лишь результат, следствие. Причиной является движение молекул. Информационная матрица заставляет их двигаться определенным образом, упорядочивает движение, которое мы считали случайным. Она не дает установку «Займи такое-то место в ряду других молекул». Она задает законы движения: «Двигайся в таком-то и таком-то направлении», «Активируй механизм образования связи с ближайшим соседом слева по ходу движения». Да мало ли что еще. Тут новое непаханое поле для исследований. Я чувствую, что на этом пути нас ждет успех!

– Ну подожди. То, о чем ты говоришь, это на самом деле то же самое. Мы именно этим и занимались все это время.

– Нет, это разные вещи!

– Нет, одинаковые! Представь, я хочу тебя отправить, ну не знаю, например, к себе домой. Чтобы ты привез мне какую-нибудь книжку. Я могу назвать тебе адрес и не заботиться больше ни о чем. Если ты разумный человек, то, зная адрес, сам найдешь дорогу. Мы подразумевали наличие некоего подобия разума, ну или подчинения скрытому закону, согласно которому молекулы знают, как именно им нужно занять заданное положение. Остается только проинформировать их о самом местоположении.

– Да, я об этом и говорю. А теперь я предлагаю другой подход…

– Теперь ты предлагаешь не называть адрес, а объяснить схему движения. Это как если бы я сказал тебе: «Выйдешь из здания, повернешь налево, пройдешь двести метров, сядешь в метро, доедешь до станции «Спортивная», поднимешься по эскалатору, пройдешь немного левее, зайдешь во двор и в угловом подъезде на первом этаже квартира направо».

– Ну да…

– Что «ну да»? Результат выполнения этих двух инструкций будет одним и тем же. Ты окажешься у меня дома. Значит, мы можем опустить способ достижения цели и исследовать только конечный результат. Чем мы, собственно, все это время и занимались. Если есть закономерность в процессе, она неизбежно приведет к закономерности в результате.

– Да нет же, профессор. Вы забываете о начальных условиях!

– Начальные условия одинаковы. Изначально мы разбиваем все кластеры.

– Да, молекулы в начале эксперимента не связаны. Но состояние жидкости вовсе не однородно как во времени, так и в пространстве. И в зависимости от того, как именно мы разбили кластеры, какими они были до момента начала опыта, даже от времени начала эксперимента, конечный результат может отличаться очень сильно. Представьте, молекула получила команду двигаться вперед и образовать связь с первой же встретившейся молекулой справа. Но когда она встретит этого соседа? Может быть, через микросекунду, а может, через две или через три. А это сильно повлияет на конечную картину!

Малахов задумался, Козырев тем временем продолжал приводить убедительные доводы в защиту своей очередной идеи:

– И потом, мы ведь определенно наблюдали закономерности. Да, мы не могли их описать со строго математической точки зрения. Не могли подобрать удовлетворительную математическую модель. Не могли понять, почему кристаллы столь различны по своему виду. Но в целом, определенный порядок присутствовал. А если представить себе абсолютный порядок и внести в него хаос начальных условий, мы получим именно то, что мы и видели!

– Остается понять, что же дает молекулам воды все эти команды и кто заставляет их выполнять приказы, – задумчиво произнес Малахов.

– Почему-то раньше вопрос, кто заставляет молекулы выстраиваться определенным образом, вас не сильно пугал.

Евгений Михайлович улыбнулся. Арсений был прав, по сути ничего не изменилось. Вопрос, каким именно образом это происходит, с самого начала решили отложить на потом. Сначала нужно было понять, что происходит. Потом он еще более упростился до вопроса: а происходит ли вообще что-нибудь закономерное. На то, что теперь предлагал исследовать Козырев, раньше действительно внимание никто не обращал. Подумав еще несколько секунд, Малахов вновь высказал свои сомнения:

– Даже если ты прав, – ответил он возбужденному юноше, – надеюсь, ты понимаешь, что исследовать динамику движения отдельных молекул – задача гораздо более сложная, чем анализировать статичные фракталы.

– Не важно! Главное, мы придумали что нужно делать, а значит, сумеем придумать и как именно это осуществить. Я не знаю пока, поговорим с нашими экспериментаторами. Может быть, стоит уделить внимание порядку молекул в жидкости после ликвидации кластеров.

– Да уж… Вода – это тебе не кристалл! Ты ей не прикажешь «Замри!». Не попросишь подождать с броуновским движением, пока ты будешь выстраивать молекулы в ряд.

– Ну я не знаю пока. Но надо же думать! Например, осветим воду лазером, запишем динамическую голограмму, потом будем ее исследовать кадр за кадром.

– Ага, и засунем ее под электронный микроскоп. Ты еще предложи их нитками привязать друг к другу. Ладно, – смирился наконец Евгений Михайлович и ободряюще похлопал Арсения по плечу, – подумаем еще над твоей идеей, посоветуемся. Может быть, действительно, что-то из этого и выйдет. А пока давай двигай к гостям! Смотри, все уже за столом, только нас с тобой нет.

И они вновь погрузились в шумную атмосферу праздничного банкета.

Глава 12

Жизнь шла своим чередом. Уже самые первые результаты, полученные при проверке новой гипотезы, позволили ученым надеяться на успех. Но обнадеживающие данные предрекали пока лишь новый виток усердных, кропотливых исследований. Тяжелой и неблагодарной работы. При которой на десяток бесплодных попыток приходится лишь одна удачная. Но она того стоит! Совсем другие ощущения от игры, если тебе периодически выпадает приз. Совсем другие эмоции от изнурительного труда, когда время от времени судьба награждает тебя надеждой, уверенностью в том, что ты движешься в правильном направлении. Появляется настоящий, здоровый азарт, который учетверяет силы и создает столь необходимый кураж. Возникает ощущение, что еще чуть-чуть, еще несколько месяцев, ну, быть может, пару лет неимоверных усилий, требующих напряжений всего твоего умственного потенциала, и можно будет с радостью констатировать открытие нового физического закона. Публиковать результаты, наслаждаться лаврами победителя. После возвращения родители, как и обещали, дали Козыревым-младшим деньги на покупку квартиры. Хватало на приличную двушку, правда, на окраине Москвы. Выбор пал на строящуюся добротную, современную, кирпичную двенадцатиэтажку. Дом был построен уже до седьмого уровня. Судя по заверениям застройщика, к Новому году будущие владельцы смогут получить ключи от новеньких квартир. Продажи будущих жилплощадей шли уже давно, и Козыревы точно знали, как именно будет выглядеть их предполагаемое обиталище – просторная квартира, площадью более семидесяти квадратных метров, состояла из гостиной и спальни. К тому же гостиная обладала просторной застекленной лоджией, а спальня – оригинальным треугольным эркером. Из длинного коридора, ведущего в спальню, можно было попасть также и в два небольших санузла. Козырев всегда мечтал, чтобы площадь этих помещений позволяла сделать их полностью независимыми. В одном из них помещалась, кроме всего прочего, полноценная большая ванна, а в другом, поменьше, при некотором проявлении творческой фантазии, можно было разместить душевую кабинку. Но самым весомым фактором, который повлиял в итоге на выбор именно этого варианта, безусловно, являлась кухня. Даже при стандартной планировке это было чуть ли не самое большое помещение, достигающее размеров в восемнадцать квадратных метров или даже немного больше.

У Арсения появилось новое интересное увлечение, которое на некоторое время полностью захватило его мысли, уведя на второй план даже любимые научные исследования. Он с удовольствием и присущим ему воодушевлением занялся дизайном их будущего жилья. Купил для этого специальную компьютерную программу, которая позволяла легко и удобно моделировать интерьеры жилых помещений в трехмерном изображении, двигать стены, расставлять мебель. Менять узоры обоев или покрытие полов. Перемещаться в виртуальном туре по будущим комнатам, рассматривая их как бы изнутри.

Первое, что он сделал, это передвинул стенку, отделявшую кухню от гостиной. Конечно, гостиная при этом уменьшилась на целых пять квадратных метров, потеряла возможность выполнять свои изначальные функции и фактически превратилась во вторую спальню. Но вот ведь какой интересный возник при этом эффект. Гостиная не исчезла полностью. Нет. Она всего лишь переместилась на кухню, реализовав тем самым стандартный западный вариант распределения жилого пространства. Прихватив заодно небольшой кусочек коридора, кухня стала поистине огромной, без малого двадцать пять квадратных метров, и Козырев легко смог разделить ее на две зоны: зону кухни и зону столовой. Двухуровневая барная стойка, верхняя плита которой была сильно сдвинута за счет наклонных стоек в сторону столовой, визуально разделяла эти функциональные области и выгодно подчеркивала интерьер. Таким образом, нижняя ее часть предоставляла большую рабочую поверхность для повара, в то время как верхняя, с обратной стороны, позволяла сразу двум людям, сидящим на высоких барных стульях, комфортно расположиться для трапезы.