АВТОСТОПОМ по Америкам и Европам

АВТОСТОПОМ по Америкам и Европам

Валерий Шанин

Корректор Ирина Спирина

Иллюстратор Татьяна Лямина

Дизайнер обложки Павел Бармин

© Валерий Шанин, 2019

© Татьяна Лямина, иллюстрации, 2019

© Павел Бармин, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4483-4456-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автостопом по Америке

Как я стал хитч-хайкером

К сожалению, сам я не встречал асов автостопа, поэтому все особенности хитч-хайкинга познавал исключительно на личном опыте, проехав по трассам бывшего Советского Союза тридцать тысяч километров.

А началось все случайно: летом мы с другом шли по одной из крымских дорог, и вдруг рядом с нами остановилась машина, а водитель предложил подвезти до ближайшего поселка. Там мы не задержались и прокатились автостопом… до Бреста.

С тех пор каждое лето я брал рюкзачок, немного денег на еду и отправлялся автостопить – иногда один, иногда с другом, а однажды (из Москвы в Нальчик) со своей дочерью Виолеттой, которой тогда было пять лет.

За несколько летних сезонов я объездил больше половины страны – девять союзных республик. В 1990 году, завершив очередное путешествие, решил, что на этот раз завязал с автостопом окончательно. Но судьба распорядилась иначе…

В Московский университет из Флориды приехал на стажировку аспирант-физик Стивен Ли Карбон. За два месяца в Москве он не только приобрел множество знакомых, но и женился на русской. Перед возвращением домой Стив направо и налево раздавал приглашения в США – досталось одно и мне.

Сказать, что всю жизнь я только и думал, как бы вырваться за границу, не могу – и в Союзе оставалось много мест, где я не бывал; но раз приглашение на руках – принялся оформлять документы.

В американском посольстве с подозрением относятся к молодым людям, собирающимся в США по частному приглашению, но я оставлял в Москве «заложников» – жену с детьми, – поэтому визу мне оформили без проблем. Деньги, несмотря на громадную очередь перед банком, я тоже ухитрился поменять (тогда за две тысячи рублей давали триста шестьдесят четыре доллара).

К началу февраля 1991 года все было готово: паспорт, виза, деньги, но пока оставалось неясно, когда же ехать. В американской визе стоял крайний срок, до которого я мог въехать в Штаты, – 5 мая 1991 года. Поэтому получалось, что я не смогу поехать в Америку летом, как все нормальные туристы, а должен отправляться весной или даже зимой.

Я тогда учился на последнем курсе факультета психологии МГУ и в мае должен был защищать дипломную работу и сдавать выпускные экзамены. Казалось, нет никакой возможности поехать, но, как говорится, кто хочет что-то сделать, ищет возможности, а кто не хочет, – причины. Причин, по которым я мог бы отказаться от поездки, было более чем достаточно. Однако нашлись и возможности.

В последнем семестре – с середины февраля до мая – предстояло заниматься исключительно подготовкой дипломной работы. Я форсировал этот процесс и сделал все, что нужно, за две недели зимних каникул. Поэтому до начала мая был свободен и мог ехать в Америку хоть на два месяца.

Но оставалось еще одно препятствие. К сожалению, пока через Берингов пролив не проложили автомобильную дорогу и в Америку нельзя проехать автостопом прямо из России. Рассчитывать можно только на самолет. А в начале 1991 года купить авиабилет на самолет в Штаты было практически невозможно (очередь в авиакассу на полтора года). Оставался единственный шанс – подсадка.

Из Москвы в США по одному рейсу Аэрофлота в день – четыре на Нью-Йорк и три на Вашингтон. На каком лететь? Мне было все равно.

Первая попытка: рейс на Нью-Йорк. Самолет – в 7.45 утра. Пришлось ехать в Шереметьево-2 на последнем автобусе и слоняться целую ночь в аэропорту. Наконец началась регистрация. Встал в очередь и я. Объяснил таможеннику, что собираюсь на подсадку, прошел досмотр и стал ждать окончания регистрации. Народу – тьма. Багажа – еще больше. Толчея невообразимая. Но в самолете все же оставалось несколько свободных мест. На них тут же нашлось множество претендентов. В первую очередь стали оформлять тех, у кого были билеты, пусть и на другой рейс. До безбилетников вроде меня очередь не дошла.

На следующий день – вторая попытка. Рейс на Вашингтон. Тоже в 7.45 утра. Обстановка спокойнее. Пассажиры солиднее. Никаких сумок и кошелок. В багаже кейсы и дорогие чемоданы. Да и на подсадку я единственный. За десять минут до окончания регистрации у стойки уже никого не было.

Вдруг сразу с нескольких контрольных пунктов прорвалось больше десятка пассажиров с билетами на этот рейс. Когда их оформили, до вылета осталось меньше 20 минут… Пришлось опять возвращаться в Москву.

Я пропустил очередной нью-йоркский рейс и опять попытался улететь на Вашингтон. На этот раз желающих улететь в Америку прибыло еще меньше. На регистрации – никого, у таможни – пусто. Подвоха ждать не приходилось.

Но неожиданно выяснилось, что билеты на рейсы в США и Канаду продают только с разрешения начальника смены. Я спросил у служащей «Аэрофлота», оформлявшей билеты, где найти кабинет начальника смены, и, пройдя через таможню, где ко мне уже привыкли и пропускали как старого знакомого, отправился на другой конец аэровокзала. Найдя нужную дверь, я постучал и заглянул внутрь. Начальник смены спал на диване прямо в одежде. От шума открываемой двери он не проснулся. Пришлось будить.

– Что случилось? – пробормотал он спросонья.

– Хочу лететь в Вашингтон, – объяснил я.

Он посмотрел на часы и пробурчал:

– Хорошо. Через десять минут буду.

Я вернулся назад и стал ждать. Прошло десять минут, потом двадцать… улетел полупустой самолет на Вашингтон, но начальник смены так и не появился. Дверь его кабинета оказалась запертой – видимо, не любил, когда его во время рабочего сна тревожат по пустякам.

В первый рейс друзья меня еще провожали, но потом махнули рукой и даже не удивлялись, когда я после очередной бессонной ночи, проведенной в аэропорту, возвращался домой. Я же чувствовал, что улететь можно. Причем в Вашингтон значительно легче, чем в Нью-Йорк.

Решил, что последний раз попробую улететь на нью-йоркском рейсе, а потом стану ездить только к вашингтонским.

И вот опять я в аэропорту. Таможенники приветствуют как родного. На регистрации та же картина, напоминающая эвакуацию. Но на этот раз, несмотря на толчею и давку, оказалось много свободных мест. Дошла очередь и до безбилетников.

Нас – всего семь человек на одиннадцать мест. Начальник смены, который в этот раз не спал, а слонялся неподалеку (может, бессонница мучила?), повел всех к билетной кассе. И тут – очередное препятствие. Не хватает 100 рублей (я, оказывается, забыл о 5%-ном президентском налоге, а с собой у меня было ровно на билет плюс 30 рублей, которые разрешалось провезти за границу).

Но видимо, в этот раз улететь мне было просто суждено. В ожидании окончания регистрации я познакомился с Мариной, так же как и я пытавшейся улететь на подсадку. Не долго думая обратился за помощью к ней. У нее лишних денег не было – только на билет. Но к счастью для меня, Марину провожал ее брат, который и смог дать взаймы.

В самолет запрыгивали в самый последний момент. Ну вот, наконец-то лечу в Америку!

Нью-Йорк: днем и ночью

После хмурых московских таможенников, с упоением рывшихся в багаже, американские показались мне настроенными миролюбиво. Они боятся только одного: чтобы русские не завезли к ним свои замечательного качества продукты. Таможенник, стоявший на пути пассажиров нашего рейса, на плохом русском монотонно повторял:

– Колбаса? Мясо? Сало?

И выловил-таки в толпе мужика в овчинном тулупе с увесистым чемоданищем. Пока они долго ругались из-за куска домашнего сала, остальные прошмыгнули мимо.

На паспортном контроле мы разделились – американские граждане направо, а все прочие – налево.

Первый контакт с американцем. Увы, моего английского (пять лет в школе и десять в университете), видимо, от волнения, не хватило даже на то, чтобы внятно ответить на простейшие вопросы. Чиновник не слишком удивился моей бестолковости и проштемпелевал визу – могу гулять по Америке хоть шесть месяцев.

Вот и Нью-Йорк. Меня, естественно, здесь никто не ждал, но мою попутчицу Марину, с которой мы за двенадцать часов полета успели хорошо познакомиться, встречали родственники: тетя Соня (говорившая по-русски с сильным одесским акцентом) и ее десятилетний сын Максим (бегло говоривший и по-русски, и по-английски). Марина сообщила им, что я собираюсь ехать автостопом во Флориду, а в Нью-Йорке у меня нет ни родни, ни знакомых. Тетя Соня с ходу предложила пару дней погостить у них.

Так я оказался в небольшой, по американским меркам, квартире в Джамайке, преимущественно негритянском районе, где теперь появилось много русских эмигрантов.

Наверное, как и каждого прибывающего в Америку впервые, больше всего меня тянуло в Манхэттен – самый центр Нью-Йорка. Оказалось, что даже из Джамайки, с окраины Квинса, туда добраться очень легко – полчаса на метро.

На схеме нашел станцию «Пятая авеню» – знакомое название. Туда и направился. Выйдя из метро, на первом же небоскребе увидел огромный транспарант «ANNA PAVLOVA»… Напоминания о России и русских здесь можно встретить повсюду.

Бредешь по авеню и стритам и выхватываешь в общем уличном шуме отдельные фразы на чистейшем русском. Или встретишь наших туристов – в основном у магазинов с бытовой техникой и радиоэлектроникой – обсуждают, что выгоднее закупить.

Или вот на Бродвее, прямо на тротуаре – книжные развалы. Я подошел посмотреть на книги. Все на английском, хотя есть книги и московских издательств. За длинным столом два продавца. Одному из них падает на ногу увесистый короб с художественной литературой. В ответ – художественная, но уже не литературная русская речь. И тут наши! Приглядевшись к остальным книжникам, понял – все они русские. Разговорился с симпатичной продавщицей и выяснил, что в Америке заниматься книготорговлей можно без специального разрешения – свобода! Да и заработки здесь приличные – до 80 долларов в день. Поэтому она, как и многие, приехав в Нью-Йорк по частному приглашению и поторговав, решила остаться здесь навсегда.

План города меня не интересовал. Открывать новое невозможно по плану. До темноты я бродил по самым известным улицам – Бродвею и Пятой авеню. Сначала шел мимо современных небоскребов с шикарными магазинами, потом окружающие дома стали похуже. Публика – тоже. Белых мало – только негры и латиноамериканцы. Так, просто и совершенно неожиданно, я попал в Гарлем.

Резкой границы, отделяющей Гарлем от других районов города, нет – ведь он не строился как негритянское гетто. В начале века в эту часть Манхэттена должны были провести метро, и крупные компании развернули здесь строительство шикарных по тем временам домов, рассчитывая здорово нажиться на их продаже, но просчитались. Спрос на квартиры в этом районе оказался не таким высоким, как предполагали, поэтому цены стали падать, и домовладельцы были готовы поселить в своих домах кого угодно. А тут как раз с юга Америки в Нью-Йорк хлынула волна негритянской миграции. И Гарлем стал центром негритянской общины города и в то же время одной из самых криминогенных зон.

Я-то думал, что в Манхэттене ориентироваться легко – по любой улице можно выйти на соседнее авеню. Поэтому, когда понял, что ненароком забрел в Гарлем, решил свернуть на боковую улочку и по параллельной авеню вернуться в более безопасный для вечерних прогулок район. Но неожиданно почти тут же наткнулся на железную дорогу. Пришлось идти вдоль нее пока не встретился подземный переход, а потом пробираться по каким-то темным задворкам.

Когда я благополучно выбрался из Гарлема и вернулся назад в центр города, время было уже позднее. На улицах никого, кроме бродяг. Ночью они из праздных бездельников превращаются в озабоченных Санта Клаусов: три-четыре пальто, одно поверх другого, внушительные бородищи (такие я видел только у здешних бродяг), неподъемные с виду пластиковые мешки с «подарками» – банками из-под пива и кока-колы. Сдача пустой посуды – бизнес интернациональный, но нью-йоркским бродягам легче: жестянка – не стеклотара, да и оплата в СКВ (5 центов за банку).

Поездка в нью-йоркском метро стоит чуть больше доллара. Работает городской сабвэй круглосуточно. Но ночью попасть в метро не так-то просто. Входы на станции как будто специально маскируют: ни привычной для нас буквы «М», ни другого четкого ориентира, а многие и вовсе закрывают (как я увидел) на амбарный замок.

В поисках открытого входа в метро я долго, но безуспешно, кружил по центру Манхэттена. Наконец, понял, что придется спросить у кого-нибудь дорогу. Подошел к швейцару-негру, стоявшему возле входа в какой-то отель. Он долго и подробно объяснял мне, как пройти к ближайшему входу в метро, но я ничего не понял – еще не освоился в разговорном английском, да и негритянский акцент сильно мешал. Поблагодарив за ценные указания, я опять отправился на поиски – куда глаза глядят.

И все-таки я наконец смог найти открытую станцию. На платформе стояло несколько пассажиров, настороженно и даже с опаской поглядывавших на случайных попутчиков. Подходить к кому-нибудь из них и спрашивать я не решился – зачем показывать, что не местный. В схеме метро смог разобраться самостоятельно. Оказалось, что ехать нужно с двумя пересадками. Поезда по ночам ходят с большими интервалами, поэтому я смог вернуться в Джамайку только под утро.

На улице ни души. Вдруг за спиной резкий визг тормозов. Из машины выходят четыре негра. Ну вот, думаю, началось! Я приготовился уносить ноги, а они, даже не глянув в мою сторону, прошли мимо.

Начитавшись газетных сообщений об американской преступности, поначалу я шарахался почти от каждого встречного. На самом же деле, несмотря на «славу» Нью-Йорка, здесь не принято грабить, а тем более убивать всех, кто оказался на улице ночью.

Курс на юг!

В то же утро, порядком промерзнув в февральском Нью-Йорке, где на всех автобусных остановках сияло рекламное флоридское солнце, я решил здесь не задерживаться и отправиться на юг. (Признаюсь честно: будь у меня приглашение не во Флориду, а в какой-нибудь северный штат, я бы не стал так рваться в дорогу.)

Правда, уверенности в том, что в наше время хитч-хайкинг в Америке еще возможен, не было. Стал спрашивать местных. Но, как выяснилось, никто из них и не пробовал. Здешние русские стали уверять меня в том, что голосовать на американских дорогах бесполезно – все равно никто не остановит.

Как в любом деле, в хитч-хайкинге самое трудное – начать. Ясно, что голосовать в городе, а тем более в таком гиганте, как Нью-Йорк, – проблема. В потоке машин трудно вычислить ту, которая идет в нужном направлении, еще труднее ее остановить. Нужно выбираться на трассу, что здесь тоже непросто сделать: пешком долго, общественного транспорта в Штатах мало. Известный хитч-хайкер Джек Керуак в романе «На дороге» описывает, как он, попытавшись доехать до окраины Нью-Йорка на метро, на трамвае вернулся в центр и купил билет на междугородный автобус. А для настоящего хитч-хайкера это поражение.

К счастью, мне не пришлось долго мучиться или тратить деньги: Григорий (родственник моей попутчицы по самолету) предложил вывезти меня из Нью-Йорка на своей машине.

В путь отправились рано утром. Миновали мост, отделяющий город от штата Нью-Джерси, и я подумал, что дальше везти меня не стоит: если с хитч-хайкингом не повезет, позвоню Григорию; попрошу забрать в Нью-Йорк – и сразу домой, в Россию (лететь во Флориду на самолете или ехать на автобусе я не собирался).

На окраине Нью-Йорка, недалеко от огромной городской свалки, я вышел из машины и автостоп – вернее, хитч-хайкинг – начался.

В России голосуют раскрытой ладонью, и мне было непривычно держать руку с оттопыренным пальцем, как это принято у американских хитч-хайкеров. Поэтому я решил голосовать с табличкой. Найдя у дороги кусок белого картона, написал на нем: «FLORIDA» – и встал на обочине.

Казалось бы, голосовать несложно: поднял руку и езжай. Но без определенных навыков и тут не обойтись. Нужно, оценив скорость автомашины и расстояние до нее, поднять руку в самый подходящий момент. Кроме того, желательно установить зрительный контакт с водителем, выделив его из общей массы, показывая, что ты именно его просишь остановиться. А главное, необходимо показать водителю, что ты уверен в себе. Весь твой вид должен олицетворять это. Именно уверенность – залог успеха в автостопе.

Среди хитч-хайкеров можно встретить как тех, кто придерживается пассивной тактики голосования – стоит столбом на дороге, вытянув руку и никак не реагируя на проезжающие мимо машины, – так и тех, кто предпочитает активную тактику – размахивает руками, показывает жестами, что позарез нужно уехать, иногда даже пытается докричаться до водителей, короче говоря, на каждый появляющийся на дороге автомобиль реагирует так, будто это единственная машина и только от ее водителя зависит, удастся ли автостопщику добраться до своей цели.

Трудно сказать, какая тактика эффективнее. Видимо, ее выбор определяется исключительно на основании личных особенностей самого хитч-хайкера: более стеснительные предпочитают пассивную тактику, а те, кто понахальнее или более экзальтирован, – активную. Да и среди водителей есть свои предпочтения: одни подвозят только тех, кто скромно себя ведет на дороге, другие, наоборот, их не замечают и реагируют только на более активных хитч-хайкеров.

Я считал себя достаточно опытным автостопщиком, но, как потом выяснилось, свою одиссею хитч-хайкера начал с грубого нарушения закона: голосовать на обочине интерстейт хайвэя* запрещено. Если наткнешься на полицейский патруль, то штрафа не избежать. К счастью, голосовать долго не пришлось.

Вот и первая машина. «Шевроле» двадцатилетней давности с большими пятнами ржавчины – в свободной Америке в отличие от консервативной Европы нет правил, регулирующих внешний вид автомобиля. Руль, мотор и колеса на месте? Остальное не важно. Порой встречаются самые немыслимые драндулеты!

Водитель «Шевроле» – с виду интеллектуал, но в рабочем комбинезоне – распахнул дверцу: – Ты что, на самом деле во Флориду? Ну, садись, по крайней мере вывезу тебя на правильную дорогу. Когда я сел, он сразу протянул мне руку:

– Майкл.

Узнав, что я русский и только что из Москвы, водитель вдруг так обрадовался, будто всю жизнь ждал этой встречи (и такая реакция оказалась у большинства американцев):

– В России ты где живешь? В Москве? А я в Нью-Йорке, – ему явно хотелось рассказать о себе. – Я по специальности архитектор. Раньше жил в Канаде. Закончил там университет, потом учился здесь, в Гарварде. Получил степень магистра, вернулся домой. Занялся ландшафтной архитектурой. Стал главным консультантом правительства. Сейчас был бы уже миллионером, как мой брат, но душа к этому делу не лежала. А тут еще пошли нелады с женой. Развелся. И решил уехать в Америку. Теперь вот живу в Нью-Йорке, работаю плотником. Денег, конечно, не так много, как раньше, но жизнью я доволен, и душа моя спокойна. Честно сказать, работа архитектора меня сильно утомляла. Я понял, что мне нужен не интеллектуальный, а физический труд…

Знаешь, я не советую тебе ехать вдоль побережья. Там сплошь крупные города – Филадельфия, Вашингтон… Лучше сверни на 81-й интерстейт хайвэй. Он идет на юг почти параллельно этому, 95-му. Доедешь до Атланты, а там до Флориды рукой подать, – чтобы окончательно меня убедить, он добавил – Я еду как раз до 81-го хайвэя…

Так в автостопе обычно и получается: маршрут чаще определяет водитель, а не хитч-хайкер.

81-й интерстейт хайвэй проходит мимо городов, большей частью с немецкими названиями. Между Чамберсбургом и Хари-сонбургом Майкл сворачивал с хайвэя. Простившись с ним, я опять вышел на дорогу.

Остановился «Форд», тоже старенький. На переднем сиденье два парня в джинсовых куртках.

– Тебе повезло. Подбросим прямо до Атланты…

Бипин и Джеф собирались ехать всю ночь без остановки, сменяя друг друга за рулем. Пошли типичные вопросы: кто куда едет, где живет, чем занимается? Оказалось, что ребята из Нью-Йорка. В Атланте по делам фирмы. Судя по машине, зарабатывают они негусто – несколько раз им пришлось останавливаться, что-то привинчивать, прикручивать.

Когда отвалилась какая-то большая штуковина, заехали на пустынную в этот ночной час автостоянку. Темнота, холод, ветер… Не похоже, что здесь на юге теплее. Бипин и Джеф возились с машиной долго. Я сначала ждал, думал, скоро поедем, а потом – надоело. Удобно устроившись на заднем сиденье, я заснул… А когда открыл глаза, уже наступило утро, и мы подъезжали к Атланте.

Я за ночь хорошо отдохнул и был готов продолжать свой путь на юг.

– Ты что, не хочешь посмотреть Атланту? – удивился Джеф и предложил:

– Можешь остановиться у нас. Покажем тебе город.

Приглашение неожиданное, но заманчивое – грех отказываться.

Американская Грузия

Заехали в Атланту и, пропетляв по улицам, добрались до апартамента «Персиковый сад» (два десятка двухэтажных многоквартирных домов, открытый бассейн, прачечная самообслуживания; с одной стороны сильно замусоренная речушка, с другой – железнодорожная ветка). Здесь Бипин и Джеф снимали одну квартиру на двоих. Они планировали прожить в Атланте около трех месяцев, а в апартаменте жить значительно дешевле, чем в отеле. Я то ночью выспался, а друзьям приходилось по очереди вести машину, но отдыхать времени не было: бизнес есть бизнес. Бипин извинился, что им нужно срочно уехать по делам, и предложил мне пока погулять самому, заверив, что через несколько часов они вернутся и обязательно устроят мне экскурсию по городу на своей машине.

Атланта – столица штата Джорджия. Это один из самых больших городов США – и за неделю не обойдешь. Хорошо еще, что квартал «Персиковый сад» находится почти в центре.

В Атланте я первый раз попал в супермаркет. При входе покупателям давали специальные книжечки с купонами. На каждом – какой-нибудь сорт продуктов, который в этот день продается со скидкой. При оплате с такими купонами можно сэкономить. Или например, если оплатишь три куска мыла, то еще один берешь бесплатно. Меня поразило, что есть и совсем бесплатные продукты – те, которые только прорываются на рынок. Для рекламы их раздают на пробу всем желающим. В тот раз выставили новый сорт печенья, и я с удовольствием съел целую пачку. Похоже, в Америке с голоду не умрешь.

Побродив между небоскребами даунтауна, я вернулся назад. Бипин и Джеф уже освободились и поджидали меня.

– Когда я ходил в студентах, у нас было принято ездить в складчину. Например, если кто-нибудь собирался в дальний путь на своей машине, он вывешивал объявление, в котором предлагал всем желающим ехать с ним, оплатив лишь свою долю расходов на бензин, – сообщил Джеф и предложил:

– Давай проедем по местным университетам. Может, кто из студентов собрался ехать во Флориду?

Заниматься платным автостопом я не собирался, но от предложения проехаться по университетам отказываться не стал – интересно посмотреть, чем они отличаются от наших.

Сначала заехали в Технологический институт штата Джорджия, который находится в непосредственной близости от небоскреба правления компании «Кока-кола». Зайдя внутрь главного административного здания, нашли информационный стенд. Среди множества объявлений типа «куплю-продам» (чего только не предлагали: компьютеры, автомобили, мебель, учебники, аппаратуру – как правило, неновые), нашлось и несколько листочков с заголовком «Ищу попутчиков». Но звали в Чикаго, Мемфис и даже в Нью-Йорк… Во Флориду не собирался никто.

Побывали и в двух университетах – штата Джорджия и имени Мартина Лютера Кинга, – но и там на досках объявлений тоже никто не предлагал довезти до Флориды.

Вечером я собрался предупредить Стива о своем скором приезде. Может, он уже забыл о том, что приглашал меня в гости?

Звонил во Флориду из автомата за счет вызываемого абонента: прочитал в рекламном буклете, который дали в самолете Аэрофлота, что для этого перед номером нужно набрать цифру «О» и сказать телефонистке, кто звонит. Она сообщит ваше имя абоненту и, если тот согласится заплатить за разговор, соединит. Набрал я номер, назвал себя, слышу:

– Мистер Ли Карбон, вы хотите разговаривать с Валерием?

– Каким?

– Из Джорджии.

Стив долго не мог понять, кто ему звонит. Я не выдержал и включился в разговор по-русски.

– А, Валера! А почему ты звонишь из Грузии?

– Да какая Грузия? Я в Атланте! В соседнем штате! – только тут до меня дошло, почему Стив удивился моему звонку, ведь Грузия по-английски – Джорджия.