Киевская симфония Владимира Горовица

Когда в 1863 году дирекция ИРМО в Санкт-Петербурге обратилась к Киевскому вице-губернатору Петру Дмитриевичу Селецкому с предложением открыть в Киеве отделение общества, тот был готов ответить о невозможности осуществить это.

П. Селецкий. Фото из книги автора.

Слух о предложении дирекции и реакции на него Селецкого, по свидетельству Богданова, вызвал большой интерес у просвещен-ных любителей и музыкантов – профессионалов, так как создание отделения открывало значительные перспективы развития музыкаль-ной жизни города. Преподаватель хорового пения Института благо-родных девиц Роберт Августович Пфениг, узнав о готовившемся ответе Селецкого, собрал членов филармонического кружка «…и сде-лал своим убеждением то, что бывшие члены филармонического кружка, воодушевившись, отправились к г. Селецкому и заявили ему о своем согласии войти в состав Отделения Русского Музыкального Общества» [17, с.8].

Роберт Пфениг. Фото из книги автора.

27 октября 1863 года местные любители музыки «в числе 24 лиц» собрались в зале Фундуклеевской гимназии на общее собрание. «Было, по выслушивании предложения Музыкального Общества, порешено:

– «Открыть в Киеве Отделение Русского Музыкального Общества

– Руководствоваться предложенными обществу правилами, предоставляя в то же время себе право сделать в них некоторые местные изменения» [17,с.9].

Но, как пишет автор «Очерков», официально существовать и действительно жить еще далеко не одно и то же. Буквально на сле-дующий день новоизбранная администрация обсуждала вопрос «о способах приступить к своей деятельности». И тут они заметили, что «не имеют для того ни помещения, ни денежных средств, ни нот, ни инструментов» [17, с.9]. Общество живет то на пожертвования частных лиц, то на пособия местных генерал-губернаторов и Великой княгини Елены Павловны. Но это оказывается недостаточным и «задумывается то розыгрыш лотерей, то ходатайство о передаче Отделению одного из конфискованных имений… Постоянного помещения общество не имеет… Нот для исполнения музыкальных пьес в концертах в Киеве нет вовсе. Что же касается музыкальных инструментов, то местное городское управление пожаловало „Отделению“ старые инструменты, оставшиеся от упраздненного Магистратского оркестра» [17,с.10].

Учредители Киевского Отделения Императорского Русского Музыкального Общества: П. Селецкий, Н. Ригельман, Н. Богданов, Р Пфениг. В центре: генерал губернатор Аненков. Фото из книги автора.

Тем не менее, усилиями дирекции Киевского отделения в 1867 году в городе начинает функционировать оперный театр. В октябре на его сцене была поставлена «Аскольдова могила» А.Н.Верстовского. В здании же театра регулярными становятся концерты местных музыкантов и гастролеров. С 1863 по 1868 годы Киевское отделение устроило 27 публичных концертов, в которых киевлянам предлагались симфонии и увертюры, инструментальные концерты и сонаты, квартеты и другие ансамбли западноевропейских и отечественных композиторов.

2. 1868 – 1881 годы

Открытие музыкального училища

Первые концерты учеников. Первые выпускники

Училище. В 1867 Киевское отделение ИРМО получило неожи-данный подарок: генерал-губернатор А.П.Безак (время замещения должности 19.01.1865—16.01.1869) распорядился выдать на нужды общества имеющиеся в его распоряжении 1000 рублей11.

Генерал-губернатор Южного края (1865—1869) А.П.Безак. Фото из интернета

Как отмечает Н.А.Богданов, эта сумма вскружила головы Дирек-ции, следствием чего и явилось создание Киевского музыкального училища: «Директора Отделения Общества, обрадованные этому дару, решились тотчас же на полученные деньги приступить к от-крытию при Киевском отделении Музыкальной школы. И так на эти ничтожные средства была открыта Киевская Музыкальная школа, сначала еле существовавшая и несколько раз стоявшая на краю гибели, а теперь окрепшая и твердо идущая вперед.

С одной стороны дивишься смелости первых директоров Отде-ления, решившихся открыть школу, не имея возможности наделить ее ни постоянным помещением, ни хорошими преподавателям, а с другой стороны – нельзя не поблагодарить их – за их мужество, ибо без их рискованного почина Бог знает, было ли в Киеве Музыкальное Учили-ще!..» [17, с.17].

Конечно, в реальности все складывалось не так стремительно и просто. Учреждение учебных заведений при ИРМО было опреде-лено уставом общества. Это было декларировано, как одна из его наиболее важных задач. Мудрость творцов ИРМО как раз и заклю-чалась в том, что, ставя своей целью приобщение широкого круга населения к высоким образцам музыкального искусства, они в первую очередь думали о пополнении исполнителей. И потому каждое вновь создан-ное отделение ИРМО буквально с первых дней существования стре-милось открыть при отделении музыкальные классы, школу, учи-лище, консерваторию.

Не был исключением и Киев. Спустя несколько месяцев после учреждения Киевского отделения, 10 декабря 1864 года программа одного из концертов дополняется объявлением об открытии с 1 де-кабря этого года следующих курсов:

«1. -Элементарный курс: чтение нот, хоровое пение и начала гармонии у г. Амулина, – два раза в неделю, в месяц 75 коп.

– Пения (соло) у г. Рене.

– Скрипки – у гг. Водольскаго и Гординскоаго.

– Виолончели – у г. Липовецкаго.

– Фортепиано – у гг. Витвицкаго и Каульфуса —

(Два раза в неделю, по 5 руб. в месяц за каждый вышеозначенный предмет).

– Практический курс сочинения: первое отделение, система гармонии – у г. Ясинскаго, – два раза в неделю, с платою по 3 руб. в месяц.

– Игра в ансамбле, – раз в неделю, с платою по 3 руб. в месяц» [17, прил. 2, с.2].

Еще почти четыре года понадобилось для того, чтобы перейти от обучения «чему-нибудь и как-нибудь» к осознанию необходимости иметь учебное заведение с четкими задачами, планами и програм-мами обучения. И только в 1868 году эта идея материализовалась, а подаренные 1000 рублей дали возможность Киевскому музыкаль-ному училищу прожить первый учебный год. 3 февраля (по данным Н.А.Богданова – 18 января) 1868 года в арендованном у купца Глади-на доме по улице Житомирской состоялось открытие первого профес-сионального музыкального учебного заведения в Украине: Киевского музыкального училища. В первый год существования сюда поступило всего 10 учеников, причем двое из них – дети директора. «Но постепенно и притом довольно быстро удалось Школе настолько завоевать себе симпатии, что уже в следующем году число воспитан-ников дошло до 30-ти» [51,с.27].

Следовало бы внести ясность в вопрос о статусе и названии учеб-ного заведения, открытого КО ИРМО в 1868 году. 16 декабря 1867 го-да Министром внутренних дел была утверждена «Программа Киев-ской музыкальной школы», состоящая из пяти отделений (в настоящее время – специализаций):

– преподавание игры на фортепиано с изучением методики преподавания;

– преподавание игры на скрипке;

– преподавание игры на виолончели;

– преподавание пения;

– курс теории музыки..

В программе также были обусловлены обязательные предметы: история музыки, хоровое пение, оркестровое музицирование, обязательное фортепиано и другие.

Газета «Киевлянин» за 1868 г. На 2-й странице описание освящения Киевского музыкального училища. Фото из архива авторов.

Статус училища был получен значительно позднее – 11 февраля 1883 года, когда Главная дирекция прислала Киевскому отделению «Устав Музыкальных Училищ» и свое постановление о том, что суще-ствующее музыкальное учебное заведение на основании ст.39 этого устава в дальнейшем следует именовать: «Музыкальное Училище Киевского Отделения Императорского Русского Музыкального Общества»12. Надо сказать, что в результате этих бюрократических манипуляций изменилось только название. Программы же обучения с момента открытия были ориентированы на среднее учебное заве-дение. Об этом можно судить по интенсивной исполнительской дея-тельности, обязательной для учащихся: открытые (публичные) экза-мены с серьезными программными требованиями, публичные кон-церты – «ученические вечера», выступать в которых было большой честью для учащихся. Отбор участников таких концертов проводился очень придирчиво и требовательно. Не будет преувеличением сказать, что создатели училища видели своей главной задачей подготовку профессиональных музыкантов.

В первые годы существования учебного заведения самой острой проблемой было финансирование. Вместе с количеством учащихся растет и финансовый дефицит. Причем в первый же год – 300 рублей, сумма очень внушительная при более чем скромном бюджете молодо-го учебного заведения.

И в дальнейшем финансовые затруднения не один раз будут ставить Киевское музыкальное училище на грань катастрофы. Так будет продолжаться до тех пор, пока количество учащихся не достигнет 250—300 человек. Именно столько учеников даст воз-можность стабильного самообеспечения. При условии обязательной оплаты за обучение хотя бы половиной такого контингента, возникает финансовая устойчивость, позволяющая училищу выжить. Кроме того, не следует забывать и о том, что помощь извне в виде пожертвований, или как сейчас принято говорить, взносов частных лиц, могла поя-виться, когда статус учебного заведения стал достаточно весомым в общественном мнении. Молодое Киевское музыкальное училище в первые годы своего существования не обладало таким высоким рейтингом, несмотря на то, что буквально с момента его открытия педагоги и учащиеся активно участвовали в концертной жизни города. Благодаря ежегодным отчетам Киевского музыкального общества и газетным рецензиям мы имеем относительно полную картину музы-кальной жизни Киева в эти годы.

Концерты. Историки Киевского отделения ИРМО Николай Богданов, Иосиф Миклашевский дают примерно одинаковую картину музыкальной жизни города в семидесятых годах XIX века. Влияние польской музыкальной культуры в Киеве ослабло в связи с образо-ванием отделения общества. Несмотря на это, украинские, русские, польские, еврейские, а также другие малочисленные группы насе-ления города жили обособленной жизнью и не объединялись ни в каких культурных акциях. Богатые горожане тоже не слишком стреми-лись к многолюдным собраниям и держались в стороне, особенно, если инициатива организации концерта исходила не от них. Правда, при управлении Южным краем князем А.М.Дондуковым-Корсаковым культурная жизнь города несколько оживилась. Еженедельно устраи-вались музыкальные собрания, но они были не доступны для горожан, так как проводились в частных домах, и к тому же носили аматорский характер: выступавшими в них были, в основном, жены местных аристократов. Когда же энтузиасты Киевского отделения на-чали привлекать к концертной деятельности местных музыкантов и приглашать знаменитых профессионалов, когда публичные музы-кальные вечера в городе стали проходить чаще и интереснее, стало ясно, что киевская публика не проявляет особого интереса к серьез-ной музыке. И. Миклашевский отмечает, что даже выступления евро-пейских знаменитостей Ф. Лауба и К. Таузига не имели коммерческого успеха, а зал заполнялся полностью лишь тогда, когда играл Антон Рубинштейн.

Антон Григорьевич Рубинштейн. Фото из интернета.

«Жутко было начинать деятельность среди общего запустения: чувствовалось, что надобно сделать многое, что киевскую публику нельзя было оставлять в ее недоумении, что ее, напротив, необходимо было успокоить, чтобы заполучить ее доверие», – пишет автор «Очер-ков» [30, с.28] и далее поясняет, что поэтому нельзя было ни потакать дилетантским вкусам публики, ни предъявлять к ней слишком суровых требований, пичкая сложными программами. Необходимо было посте-пенно приучать горожан к профессиональной классической музыке, прежде всего, «поставив на серьезный уровень музыкальное образо-вание» в городе [51,c.28].

Чем же порадовало Киевское отделение ИРМО слушателей в год открытия нового музыкального учебного заведения? В концертах сезона 1868—1869 г.г. прозвучали: 1-я и 2-я симфонии Л. Бетховена, увертюры к опере К.М.Вебера «Фрайшютц» и «Дон Жуан» В.А.Мо-царта, Марш из «Афинских развалин», а также I часть 5-й симфонии Л. Бетховена. Педагоги училища в этом сезоне выступили с довольно оригинальными произведениями. Так в первом собрании А.И.Во-дольский (скрипка), Р.А.Пфениг (скрипка), И.В.Шадек (альт), В.М.Меш-ков (виолончель) и М. Г. Полянический (виолончель) исполняют «Грезы» Р. Шумана в удивительной аранжировке для двух скрипок, альта и двух виолончелей. Украинская песня «Хусточка» исполняется таким необычным составом: виолончелью (Полянический), флигель-горном (Геценбрюкер) и фортепиано (Пфениг). В апрельском собрании «Фантазию на тему Ф. Шуберта» исполняли на виолончели с фор-тепиано, а вот знаменитый арфист, гастролер Альберт Цабель написал фантазию на тему «Боже, царя храни» для арфы и сам исполнил ее.

Альберт Цабель. Фото из книги автора.

Аранжировки для того состава, который есть в наличии, очень характерны для XIX века. В этом же апрельском собрании Allegro из 6-й симфонии Л. Бетховена звучит в обработке для двух форте-пиано в сопровождении струнного оркестра, а ария и хор из оратории Й. Гайдна «Семь слов Спасителя на кресте» исполняется под акком-панемент фортепиано и смычковых инструментов. Нет второй скрипки для исполнения квартета Л. Бетховена ми-бемоль мажор. Не беда! В концерте 6-го собрания партию скрипки исполняет г-жа Клейбель на… фортепиано. Все это напоминает любительские домашние кон-церты. Недаром Н. Богданов говорит о дилетантизме, как характерной черте тогдашней музыкальной жизни.

А. Цабель Обложка нот – обработок для арфы. Фото из книги автора.

Что же касается различных обработок и фантазий на темы полюбившихся мелодий, то концертные исполнители «грешат» сочинениями такого рода очень давно, и XIX век, может быть, наиболее «урожайный» на различные вариации, фантазии, рапсодии, транскрипции, парафразы13.

Первый концерт сезона 1869 года, который провело общество, был отмечен приездом европейской знаменитости – скрипача Ферди-нанда Лауба. К сожалению, отклик на него оказался не очень удачным для устроителей. Восторженно отзываясь о заезжем чуде, критик «разгромил» местных музыкантов (исполнялась симфония соль минор В.А.Моцарта):

«…Боже, милосердный, как мы ошиблись! Как плачевно рушились вдруг наши надежды! Неужели этот бестактный гул и шум, неужели это – мелодия Моцарта? Не может быть! Тут вероятно была ошибка, но какая?… Ни один темп не был взят верно… Кроме forte и piano, никакие оттенки не соблюдались, зато при creschendo темп посто-янно становился медленнее. Медные инструменты часто фальши-вили…, – пишет, сохранивший в тайне свое имя, критик. Впрочем, далее он отдает должное приезжей знаменитости: «Г. Лауб, исполнив скрипичный концерт Бетховена, к сожалению, с весьма дурным акком-панементом оркестра, доставил слушателям истинное наслаждение своей мастерской игрой, и этим успел хотя бы несколько сгладить то грустное впечатление, которое произвело исполнение симфонии Мо-царта. Что за величественные звуки выходят из под смычка этого артиста, что у него за широкий coup d’archet, какая игривость и какое спокойствие при одолении самых неимоверных трудностей? Его staccato, pizzicato изумительны, его flageolet до того чист, что дума-ешь, слышишь флейту, а не скрипку. Какое глубокое понимание переда-ваемого им сочинения, какая грандиозность стиля. Да г. Лауб истин-ный последователь великой Шпоровской школы» [100, 1869,№138].

Фердинанд Лауб. Фото из интернета.

Весной 1869 года киевляне получили возможность оценить мастерство воспитанников нового учебного заведения: в апреле состоялся первый публичный концерт учащихся музыкального учи-лища. Перед нами программа этого концерта:

«9-ое Собрание

5 Апреля 1869 г.

В котором все музыкальные произведения были исполнены г.г. воспитанницами и воспитанниками Киевского Музыкального училища.

– Allegro ma non troppo, из симфонии Бетховена.

Аранж. для двух форт. со струнными смычковыми инструментами

– Merceau de salon для скрипки с фортеп., Гаузера. исп. гг. Колаковский и Котек..

– Романс с хором из оп. «Жизнь зацаря», «Не о том скорблю» Глинки. Соло исп. г-жа О. Леонович.

– «Фантазия» для скрипки и фортепиано, на мотивы из оперы“Ломбарди» Вьетана. Исп. г-жа Куличенко и г. Котек

– Аllegro из VI Сонаты Моцарта. Исп. г-жа Н. Н. Романовская.

– «Дайте крылья мне», романс. Ромберга. Исп. г-жа Куличенко.

– а) Этюд (gis-moll) Кесслера.

б) Ноктюрн ор.55 Шопена.

Исп. г-жа О. Клименко.

– «Крылья веры» для пения, фортеп. и виолончели Р. Пфенига. Пение исполн. г-жа О. Леонович.

– Соло и хор из оратории «Последние семь слов Спасителя» №3.

«Горько плача и рыдая» Гайдна. С аккомп. фортеп. и смычковых инструментов, соло исп. г-жи О. Леонович, О. Ортинская и

гг. Иващенко и Вуич» [100, 1868—1869, с.14].

Две фамилии в афише заслуживают особого внимания. Это А. Ко-лаковский и И. Котек, чьи имена мы увидим в концертных афишах и следующего года. А через несколько лет один из них станет препо-давателем училища.

Алексей Антонович Колаковский (1855—1912) после учебы в Киевском музыкальном училище окончил Московскую консер-ваторию, гастролировал в Западной Европе, стал солистом Большого театра в Москве. В 1880 году газета «Киевляни»» написала о концерте Колаковского: «В то время, как в нашем театре серьезная опера приносится в жертву оперетке, истинными представителями серьезной музыки являются приезжие концертанты и гг. препода-ватели музыкальной школы. Об интересном концерте г. Коммисар-жевского, мы уже сообщали. Теперь, в субботу, 27 сентября, в биржевом зале состоялся другой концерт, данный молодым скрипачем г. Кола-ковским, личность которого представляет для нас Киевлян особый интерес. Г. Колаковский уроженец нашего края и воспитанник Киевской музыкальной школы. В 1872 году, по окончании курса, он был рекомен-дован советом школы петербургской консерватории и принят в число ее учеников. Ныне он блестяще окончил курс под руководством знаме-нитого Ауэра, получил золотую медаль и как замечательный талант удостоен стипендии для поездки за границу для дальнейшего усовер-шенствования. Таким образом, в концерте г. Колаковского, получившего свое первое образование в Киеве, наше общество видело еще раз наг-лядно плоды полезной деятельности киевской музыкальной школы, без подготовки и покровительства которой многие местные таланты погибали бы никем незамеченные. В концерте г. Колаковского участво-вали также преподаватели музыкальной школы гг. Брагин и Ходо-ровский и певица г-жа Бородина. Сам концертант исполнил A-moll-ный концерт – Вьетана, фантазию из оперы «Фауст» Вьетана и из оперы «Отелло» Эрнста, Andante 2-го концерта Вьетана и испанские тан-цы – Capacaтe… Вообще артисту этому, блестящая будущность которого несомненна, остается теперь только одна задача, – задача бесконечная как и искусство, – совершенствовать игру свою в деталях и развивать вкус, изучая игру лучших артистов…» [100, 1880,№218].

С 1897 по 1907 годы Колаковский будет работать в Киевском учи-лище, а затем в Петербургской консерватории. За десять лет работы Алексея Антоновича в Киеве ни одно из квартетных собраний не про-ходит без его участия.

Иосиф Иосифович Котек (1855 – 1885) по окончании училища едет в Москву и поступает в Московскую консерваторию. Его учи-телями становятся: по классу скрипки – Фердинанд Лауб, по классу теории музыки – Петр Ильич Чайковский. Модест Ильич, брат Чайков-ского, пишет об И. Котеке: «Это был молодой человек чрезвычайно привлекательной внешности, несмотря на неправильность черт лица, – добродушный, увлекающийся, одаренный большой музыкаль-ностью и еще большим талантом виртуоза. С первого времени поступления в класс Петра Ильича он обращал внимание своей симпатичностью, главное же, даровитостью в исполнении музы-кальных задач (что в обязательных классах гармонии встречалось редко), и вскоре стал любимцем своего учителя. Этому немало способ-ствовало восторженное отношение молодого ученика к произведениям Петра Ильича и проявление глубокой привязанности к его личности. У профессора и ученика установились дружеские отношения, которые продолжались и вне стен консерватории» [91, т.2,с.5].

П.И.Чайковский и И.И.Котек. Фото из книги автора.

После окончания консерватории И. Котек зарабатывает себе на жизнь (а он очень беден) уроками и редкими концертными выступ-лениями. Значительную роль в его карьере сыграла Надежда Филаре-товна фон Мекк, которой он был рекомендован Николаем Григорье-вичем Рубинштейном. Молодой скрипач играет в семейных концертах в доме фон Мекк, выезжает с ними за границу. Через некоторое вре-мя, заработав немного денег, Котек едет в Берлин совершенствоваться у знаменитого Йожефа Иоахима, а впоследствии получает приглаше-ние Берлинской королевской школы музыки стать преподавателем. Он не порывает связи с родиной, часто приезжая с концертами.

В жизни Чайковского Котек сыграл значительную роль. Именно от Котека Надежда Филаретовна фон Мекк узнала о его дружеских отношениях с ее кумиром П.И.Чайковским, а в 1867 году молодой скрипач передает ее просьбу Петру Ильичу: сделать переложение для скрипки с фортепиано одной из его пьес. С этого времени начинается многолетняя переписка и дружба Н.Ф. фон Мекк и П.И.Чайковского.

Надежда Филаретовна фон Мекк. Фото из интернета.

О степени доверия Чайковского к Котеку говорит хотя бы то, что единственными свидетелями, приглашенными Петром Ильичем на свое венчание, стали его брат Анатолий и Котек. Чайковский вни-мательно следит за карьерой своего ученика и друга, переписывается с ним. Когда композитор бывает за границей, Котек его навещает. Так было в 1877 году в Вене, затем в следующем году в Кларане, когда сочиняется скрипичный концерт и Котек становится первым скри-пачом, который играет еще не опубликованное сочинение. «Я кончил сегодня концерт. Остается переписать его, несколько раз проиграть (с Котеком, который еще здесь) и затем инструментовать», – пишет Чайковский Н. Ф. фон Мекк из Кларана 16.03.1878 года [91, т.2, c.113]. О том, как ценил музыканта Чайковский, свидетельствуют, например, слова, обращенные к издателю П.И.Юргенсону: «…Концерт же непременно должен быть корректирован Котеком и ни кем иным, ибо, будучи хорошим музыкантом, он в то же время превосходный скрипач» [91, т.2, c.123].

К сожалению, молодой музыкант заболевает туберкулезом. Чайковский очень огорчен и едет навестить больного: «Я узнал, что Котек, которому я дал слово навестить его, очень плох и очень жаждет видеть меня» [91, т.2, c.586]. Он приехал в Давос, где лечился Котек, и попытался помочь другу: «…Я сделал все возможное для него: был тайно от него у доктора и просил в случае, если он найдет Давос неподходящим, отправить его на Ривьеру. Котеку дал запасную сумму и вообще оказал ему нравственную и материальную помощь и приехал из Давоса с сознанием исполненного долга дружбы [91, т.2, с.590].

1 января 1885 года в письме к Надежде Филаретовне Чайковский пишет: «…В самый сочельник, утром я получил телеграмму о смерти Котека. Кроме того, что это известие поразило меня и сильно опеча-лило, на меня еще легла тягостная обязанность уведомить несчаст-ных родителей о потере любимейшего старшего сына, бывшего уже и в материальном отношении поддержкой бедной семьи» [91, т.3, с.14]. Ранняя смерть прервала карьеру талантливого музыканта – первого выпускника молодого учебного заведения.