Морта

Балозавр изображал засаду, скрыв ауру за невидимой защитой и приготовившись атаковать хвостом. Задача Теи была “раскрыть” противника, определить нервные узлы и сплетения, болевые точки и персональные уязвимости, присущие данной особи. Как она считала, на её стороне была скорость и ловкость, а вот зверь был пока черным ящиком.

Изобразив ложную атаку и уйдя с линии вертикального удара хвоста, она ударила в сочленения хитина на лапке, сумев достать до защищённого тела. Балозавр крутнулся, махнув хвостом в горизонтальной плоскости. Это было так резко и неожиданно, что Тею бортануло этим ударом, отбросив к силовой стенке арены. Единственное, что она смогла предпринять, так это избежать касания шипами, находящимися на конце хвоста. Но и в этом случае, она получила очень сильный удар.

Балозавр бросился в атаку, стремясь добить поверженного противника таранным ударом и с со всего маха влетел в стенку, на этот раз получив укол между сегментами хвоста. Трибуны взорвались эмоциями. Леписи лупили корнеплоды со скоростью пулемётов, ленты к которым только и успевал подносить Моша, мотаясь между зрителями и своей тележкой со скорость челнока ткацкого станка. Монаки жевали все подряд, не разбирая вкуса, подкинутых им фруктов.

Тея обошла по дуге противника, приготовившись повторить атаку. Но все вышло по-другому. Балозавр перестал тратить силы на маскировку и медленно стал приближаться к жертве, приготовив хвост для смертельного удара. Его освобождённая аура вспыхнула яркими красками, украсив зверя призрачным ореолом, которого никто, кроме Теи, конечно же не увидел. А это была аура живого существа!

“Так вот откуда такая реакция,” – изумилась Тея, вспомнив некстати про отравленные шипы этого зверя в природе и чуть не пропустила его бросок. В этот раз балозавр пустил хвост наискось, не оставляя противнику места для манёвра. Девушка распласталась по полу, змеёй скользнув ему под брюхо. Маленькие клешни уцепились за ее ноги, стараясь выдернуть наружу. Тея ухватилась за лапки, не давая себя стронуть с места. Противники вошли в клинч, замерев посреди арены.

Зал неиствовал. Леписы верещали и подпрыгивали на месте, толкая друг друга задними лапами, монаки размахивали руками и кидались фруктами. Моша с тоской смотрел на опустевшую тележку – похоже веселье ещё только начиналось.

Балозавр решил раздавить прилипалу, опустившись на брюхо и растерев её по полу, но тут же получил чрезвычайно болезненный укол в нервный узел. Он подпрыгнул так, как никогда ещё не прыгал в жизни. Обезумев от боли, балозавр перевернулся на спину и с силой ударил хвостом себе в подбрюшье, метя в занозистое создание. Тея выпустила лапки и, помогая продолжавшим тянуть её клешням, с силой оттолкнулась от тела противника.

Шипы сделали то, до чего не дотянулись коготки Теи – они проломили пластины слабого нижнего панциря, вонзившись в центральное нервное сплетение, парализовав балазавра и отравив его ядом.

С трудом разжав костенеющие клешни, Тея на четвереньках уползла с арены. Зал сошёл с ума. Одни леписы катали друг друга на опустевшей тележке Мошы, изображая балозавра, и норовя наехать на монаков. Другие разломали трибуны и лупили всех подряд досками, имитируя удар хвоста зверя. Важные монаки, и те поддались эмоциям – пытались опрокинуть тележку, изображая финальную стадию боя. Но ушастых туда набилось столько, что её невозможно было даже пошевелить. Не выдержав такого насилия, тележка лопнула и все повалились гурьбой друг на друга. На получившуюся кучу взобрались самые проворные леписы с досками и стали охаживать ими всех, кто оказался под ними.

Тея, шипя от боли и ругая себя последними словами, на четвереньках пробиралась в своё помещение. Нещадно болели, прихваченные клешнями, щиколотки, не давая возможность двигаться нормально. Почти перед входом она упёрлась в брюхо Джада.

– О, вот это я понимаю! – квакнул он, отступая в сторону. – Назад, к природным корням! Очень советую ознакомиться с моей монографией о пользе деградации в восстановлении душевного здоровья.

Остаток ночи Тея провела, натирая и массируя онемевшие конечности, а под утро забылась тяжёлым сном. Пришедший ответ из единого реестра межгалактической базы потонул в навалившейся корреспонденции и рекламном спаме.

Где потеряешь, а где и найдешь

Итак, на сегодняшний момент, я имел: пару оставшихся энергетиков, если Агор не успел их куда-нибудь пристроить, прут с необычными свойствами и некоторые, не дающие мне покой, мысли относительно обнаруженных складов. Негусто. Ещё был целый с виду вездеход. Но, не зная его систему управления, рассчитывать на него не приходилось. Могла бы, наверное, пригодиться найденная бомба, но я имел сомнение насчёт срока годности её заряда или, ещё хуже, взрывателя, способного сработать по одному ему известным причинам. Годна она была только для того, чтобы как можно скорее от неё избавиться.

Но вот, что засело в подсознании занозой, так это намёк Меба про катакомбы. Откуда там могли быть свежие ягоды? Может быть, действительно, Меб навешал мне травы на нос, то есть лапши на уши? Требовалось взять паузу и отвлечься от общения с поверхностным миром. Ближайшей целью я для себя определил катакомбы Морты.

Для комфортности проведения исследований я решил подготовится поосновательней, особо припоминая своё первое там появление.

Сначала я нанёс визит боссу. Припомнив один из пунктов контракта о предоставлении снаряжения, я потребовал выдачу приличной обуви, комбинезона и нательного белья. Для длительного пребывания за переделами лагеря корпорации мне требовались бушлат и спальник в рюкзаке.

– Где же я наберу такого эксклюзива? Да это обойдётся в космическую сумму. Где только находят таких маломерок с нестандартными конечностями! – Джад пытался выдавить скупую слезу еврея, закатившего шекель под софу.

Мне это нытье показалось чересчур наигранным, и я решил додавить, выставив ультиматум:

– Тогда есть компромиссное предложение. Считаем контракт закрытым по причине невозможности работодателем выполнить один из немногочисленных пунктов. В этом случае, я думаю, мне должна быть выплачена компенсация по среднесдельной, так как вина на неисполнении лежит на работодателе.

Бревно, на котором я пристроился по привычке, вскочило на четыре лапы и довольно шустро засеменило к Джаду. Подскочив, как ужаленный, я чуть не вывихнул челюсть от удивления, наблюдая такие метаморфозы. Теперь я уже стал с подозрением смотреть и на стол.

Тем временем, псевдобревно подбежало к Джаду и, высунувшаяся из него голова, стала что-то вещать ему тихим голосом. Разобрать слова я не мог, но идея этого посыла была понятней некуда. Джад корчил недовольные рожи, которые становились все более кривые по мере завершения монолога. Наконец, «бревно» поковыляло на своё место, а большой лягух важно проквакал о мировых проблемах фондовых бирж, падении спроса на драгметаллы и что мы окружены врагами, желающими зла корпорации, лично ему и ещё кое-каким важным лицам. После этого мне было дано клятвенное заверение, что, несмотря ни на что и вопреки кое-кому некоторые вещи будут мне всё же доставлены в самое ближайшее время, а мне следует поддержать эти неимоверные усилия ударным трудом.

– Не вопрос, босс. Ударный труд по двойному тарифу.

Джад досадливо квакнул и закрыл тему:

– Не по той специальности ты завербовался, парень. Мой тебе совет – работай головой – и тебе безопасней и пользы для остальных поболее будет. Короче, на днях получишь комплект и медицину в придачу, а пока проваливай – твоё самодовольное лицо лишает меня аппетита.

Ну чтож, по крайней мере я надеялся, что один из вопросов с повестки дня снят. Второй вопрос должен быть вскоре решиться с помощью Агора. Мне требовалось что-то поувесистей кулака и подошвы ботинка для вразумления мелких обитателей катакомб. Меч был хорош, но требовал доработки и в этом я и рассчитывал на опытного напарника.

Я ускорил шаг и успел как раз к тому моменту, когда мой напарник потрошил запасы товара.

Агор вертел в руках металлический прут, в котором я сразу опознал Меч, казавшийся в его руках игрушечным. Он только что его не нюхал. Постукивание хвоста при этом выдавало постепенно нараставшее недовольство. Значит я успел вовремя.

– Это я себе прикопал. Его ценность не прописана в каталоге, не ищи, а польза заключается в том, что он придаёт мне силу и уверенность в завтрашнем дне.

– А что будет завтра? – не врубался Агор в ситуацию.

– Уверенность, что доживу до послезавтрашнего дня, а послезавтра – до послепослезавтрашнего и так далее. А если говорить коротко – в завтрашнем дне.

– Витиевато, но звучит убедительно. А вот сумеешь ли ты так же красиво убедить крысей?

Агор напряг свои маленькие короткие лапы и моё будущее оружие возмездия зубастым механоидам сначала выгнулось дугой, а потом лопнуло с громким треском, породив две, уже не обладающие боевыми качествами половинки.

Все получилось с точностью наоборот – Агор вопрос провалил. Более того, он лишил меня единственного предмета, на который я мог рассчитывать в качестве оружия! Не говоря уже о том, что это был мой Меч! С большой буквы! На миг я потерял дар речи. Сосчитав до десяти десять раз в одну и другую сторону, поняв, что изменить ничего уже невозможно, а причитаниями делу не поможешь, простонал:

– Что ты наделал! Это как же надо огреть крысь, чтобы так сломать Меч! – а потом, уже успокоившись, проворчал: – Слона можно завалить, а этот прут целым останется.

Да, на такой эффект от помощи зелёного громилы я никак не рассчитывал.

– Не знаю, как насчёт слона, я таких зверей не видел, а крысь такой штукой не напугаешь. Плохое железо. Крысь его перекусит, – оправдывался этот злодей. К тому же перекалённое.

– Эт-то как перекусит? – Не поверил я. – Откуда ты это знаешь?

– А что тут знать? Ты думаешь один такой смелый по катакомбам лазить? Тут почти каждый судьбу испытывал. Только я тебе вот что скажу: не стоит оно того. В тех местах, где риск невелик вообще ничего нет, до тебя вымели подчистую, а если рисковать посерьёзнее, то кое-что с трупов снять можно, но… Стоит ли оно того?

– С каких трупов, Агор?!

– С обыкновенных. Заметил, что планетка то поболее нашего лагеря будет? А катакомбы под всей поверхностью прорыты. Вот и заходят всякие, кто думает там кров после своего звёздного корабля найти, или на чудо надеясь. Вот чудо их там и находит. Только не просто чудо, а чудо-юдо.

Мы немного помолчали.

– Ну что, не передумал ещё? Нет? Тогда вот ещё слушай. На самом деле, крысь не такое уж опасное существо, потому как есть кое-кто посущественней. Видел шрам у меня на спине? Думаешь бластером выжгли? Нет, не каждый бластер мою шкуру прожечь сможет. Предупреждение это, чтоб не лазил где не следует. Я никогда ещё в жизни не бегал так быстро, а этот зверь шутки ради отметины оставил, чтоб дескать помнил. До сих пор, как вспомню, слабость в ногах наступает.

– Агор, спасибо тебе, конечно, за информацию и предостережение, но я уже для себя все решил.

Что тогда вот. – Агор полез под свою кровать и принялся выуживать всякий металлолом. Сначала появилось что-то вроде ёжика с равновеликими антеннами, торчащими во все стороны, потом, упала и покатилась маска совершенно неприятного типа, наконец Агор выволок молот непомерных размеров и, взвесив его на лапе, произнёс:

– Вот, забирай. Для себя берег, но раз уж ты такой упрямый, то так и быть…

Я был сражён наповал. У меня не было слов, чтобы назвать этот предмет и охарактеризовать Агора. Киянка, которой играючи помахивал Агор более всего напоминала молот Тора. И даже не по мощи, которую так и излучал сей предмет, а по его заколдованности. По-моему, кроме Агора, такую штуку поднять никто больше не мог. Но я ошибся. Когда я ухватился за рукоятку киянки, она не то что не поднялась, она даже не пошевелилась.

– Нет, Агор, спасибо, конечно, но я ещё до такого подарка не дорос. Вот подрасту, подкачаюсь, наемся каши и тогда… Очень может быть… Короче, припрячь до лучших времён, а лучше – пользуйся сам.

– Хорошо, – сразу согласился Агор, – но помни, этот предмет всегда будет тебя ждать, а я буду его для тебя хранить, – с этими словами, Агор закинул киянку обратно под кровать и уже собрался было двигать туда же и остальной мусор, как во мне что-то ёкнуло, когда я обратил внимание на ёжика из антенн.

– А это что такое, – прервал я его действия, ещё не до конца веря своим глазам.

– Где? А это… Прихватил как-то по дороге. Не знаю, что, но мало ли когда пригодится?

– Агор, у тебя хомяков в роду не было случайно?

– Не понял, кто такие хомяки?

– Это такие животные, которые прут все, что можно, делая в разных местах припасы. Правда, все – это только еда…

– Ага, шутка. Оценил. Я тебе вот, что скажу. Прогрессивный это народец, хозяйственный. Когда эволюционирует – обзавидуешься.

– Пока что только в другую сторону эволюция идёт. В хомяка превратиться можно, а обратно уже нет.

– Магия что ли? Не парь мне мозги. Что хотел сказать то?

– Хотел сказать – подари мне этого ёжика, то есть вот этот непонятный предмет, – тут до меня стала доходить комичность ситуации, и я торжественно процитировал по памяти: – Сова, он кому-то очень нужен!

– Какая сова? Кому нужен?

– Моим друзьям, они очень любили его, – меня всё ещё не отпускало.

– Любили? Вот это? – Агор опасливо отодвинулся от ежа. – Держался бы ты подальше от таких друзей.

– Да не вот это, – передразнил я его, – а пользу от него получали, за это его и любили, то есть ценили, я хотел сказать.

– А-а-а, так бы и сказал. Да забирай. Вот видишь, пригодилось же. А ты – хомяк, хомяк! Что бы ты без Агора делал бы?

Находка была ценная и старина Меб был у меня на крючке. У меня были к нему очень интересные вопросы и просьба, а с этой штуковиной разговор пойдёт как по маслу. Но на сегодняшний день приключений было достаточно, и я отложил визит к фурри до утра.

Волшебная палочка

Меб встретил меня торжественно. С загадочной улыбкой он потащил меня под навес, сделанный из части обшивки одного из старых кораблей. Здесь была организована маленькая мастерская. Несколько солидного вида фурри неспешно занимались обтачиванием дерева, которое, по-видимому, добывалось из найденных в обломках деревянной отделки и скудной растительности планеты. Я был поражён, что здесь вообще что-то могло расти. Но, как мне позже рассказали фурри, может, если найти, что сажать, а затем вовремя поливать. Дело оказалось в том, что эти мичуринцы вели работы по адаптации плодоносных сортов деревьев, выращенных из семян, найденных в оранжереях кораблей.

Но, как пояснил Меб, мы пришли сюда не за этим. Мне была торжественна вручена корявая палка, претендующая на посох Квазимодо, столь уродливая по своей форме. Поняв моё смятение, Меб пригласил меня за мастерскую, где были разложены на земле разного размера фрагменты той же корабельной обшивки.

– Дело в том, что у тебя есть интересная особенность. По рассказу двух моих сородичей, Тако и Хико, с которыми ты так неудачно познакомился у разбитых танков, твоё оружие обладало гораздо большим силовым воздействием, чем можно было бы от него ожидать. Тако пролетел метров сто, а удар-то не был таким сильным! Как такое возможно? Это, кстати, произошло только во время соприкосновение с полоской напылённого металла. Вот я и задался вопросом, почему так?

– Как я понимаю, разгадал?

– Думаю да. Сейчас и проверим! Толкни посохом один из кусочков, что перед тобой.

– Пожалуйста, – я легко ткнул корягой, которую Меб уважительно именовал «посох», по ближайшему кусочку.

Неожиданно, он подскочил, как будто по нему ударили клюшкой и отлетел на приличное расстояние.

– Диагноз следующий, – важно констатировал Меб, – тебе каким-то образом удаётся сделать запас поступающей через канал первичной энергии. Немного, но эффект, как ты сам видел, любопытный. Она сбрасывается через проводник. В случае твоей железки это был серебристый слой. Кстати, это не метал, а минерал, если быть точным. Мы же тебе предлагаем чудо-посох, он сам по себе является проводником, поскольку сделан из дерева, которое мы пытались вырастить на почвах этой планеты, именно в том месте, где, как ты помнишь, блестели россыпи этого самого минерала.

Наша приятная беседа была прервана совершенно неожиданным выкриками:

– Воздух! Воздух! Всем в укрытия! Спасайтесь!

Все фурри в пределах моего зрения моментально рассыпались по норам. Куда деваться мне – было непонятно: в нору не пролезал, а убежище под мои габариты ещё стоило поискать. Я дёрнулся было бежать к кораблю, где ночевал, будучи пленником фурри, но мне на встречу уже вылетели три патрульные осы. Я слишком поздно заметил, что коротышки приволокли стальной лист и всячески мне показывали, что мне надлежит за ним спрятаться. Став в позу бейсболиста, я принял решение испытать своё новое приобретение. Меб предостерегающе махал руками, но мне стало все безразлично – я сосредоточился на трёх быстро приближающихся точках.

Мне повезло, что тройка напала с разворота, образовав плотный строй, слегка растянутый по дистанции. Теперь всё зависело от моего глазомера, свойств подаренного посоха и энергетического запаса, в котором я был нисколько не уверен. Впрочем, сомневался я и во всем остальном. В бейсбол я не играл, а там по мячу далеко не каждый раз попадают. Посох… А что посох? В нем не уверен был сам Меб. Признаться, эти умные мысли посетили меня уже потом, а в данный момент я просто знал, что все получится и точка.

Осы моментально набрали ускорение и неожиданно оказались совсем близко. Зажмурив глаза от летящих в глаз предметов, я махнул своей корягой, которую не то что посохом, а и палкой назвать затруднительно и… Как ни странно, попал. Уже потом, в холодном поту вспоминая этот эпизод, я понимал, каким глупцом был, не имея почти никаких шансов на успех, отважиться на такой поступок.

Прикосновение с осами произошло мягко, но сильно. Посох чуть не выбило у меня из рук, отбросив меня вместе с ним назад и развернув вокруг своей оси. Но зато осы, все три, кувыркаясь, скрылись за горизонтом.

Странно, что я вообще попал по первому цилиндру, но ещё более странно, что два других получили такой же удар, как и первый, несмотря на их плотный строй. Сечение посоха было примерно сантиметра два – три. Осы физически не могли уложиться в этот интервал, по причине своего крупного калибра. Значит, при ударе, происходило его увеличение, по крайней мере той части, что была задействована в процессе передачи энергии. Логичнее предположить, что удар вообще осуществлялся энергетической подушкой. Насколько большой – проверять что-то не хотелось.

Чувствую подступившую слабость в ногах, руки предательски задрожали. Стою и не могу тронуться с места.

Из нор, щелей и прочих укрытий стали выползать фурри, удивляясь быстрой отмене воздушной тревоги. Ко мне подошёл Меб и многозначительно похлопал по плечу.

– На, хлебни, – он сунул мне под нос уже знакомое мне пойло. – Тебе не говорили, что ты чертовски везуч.

– Ага, Агор каждый раз так говорит, когда я на базу возвращаюсь, – сказал я, вытирая рукавом рот.

– Я бы тоже так говорил. Ты считаешь, что удача будет с тобой вечно? Вот тебе мой совет…

– Кстати, совсем забыл, – перебил я его. – Я вторую часть генератора принёс.

– Где!? – Мед так и сел на землю. Вокруг нас собрались заинтересовавшиеся фурри, пересказывая друг другу историю про отражение атаки ос.

Я молча выкатил из рюкзачка электронного ёжика.

Воздух сотряс многоголосы рёв собравшейся вокруг нас небольшой толпы. Откуда-то сразу появилась бочка настойки с запахом, отдалённо напоминающим валериану. «Нет, – пояснили мне фурри, – это не запах травы, это запах национального праздника». Попробовал и я из той бочки. Неплохо. А в общем, потом стало даже очень хорошо.

Утро встретило меня не только прохладой, но и тяжестью во всем теле, а особенно в голове. Я лежал на спине, созерцая молочно-белое небо и не понимал, что может давить на меня ещё и сверху, если только эти добряки не накрыли меня тем самым, приготовленным для меня, листом металла.

Скосив глаза на грудь, я узрел пушистый клубок с торчащими из него ушками и хвостиками. Ничего не поделаешь, пришлось отдавать дань почёсыванием и поглаживанием расположившейся на мне публике.

– Всё почему? – Говорил Меб, помогая стаскивать разомлевших малышей, – Потому что ты являл собой самое безопасное место нашего лагеря. Такого богатырского храпа я и сам давненько не слыхивал.

Напрасно я оправдывался, что виноваты обстоятельства – сон на спине и, явно не малоградусная, настойка.

– Только самый сильный хищник может позволить себе так распугивать обитателей ближайших окрестностей.

Понять – шутит Меб или нет, нельзя было ни по интонации, ни, тем более, по выражению его хитрой мордочки, но я нисколько не сомневался в его чувстве юмора, хотя и своеобразном.

Последующий час мы провели с ним, отпиваясь от наступившего сушняка и ведя неспешную беседу. Меня интересовали катакомбы, про которые этот хитрец, почти ничего не поведав, пробудил нешуточный интерес. Судя по его намёкам, через катакомбы был проход в полости планеты, в которых была возможность культивации культурных плодоносящих растений.

– Хико-о-о-о! – закричал Меб. – Сейчас ты все из первых лап узнаешь. Она – добытчик. Туда ведут такие узкие норы… Не каждый фурри пролезет, а у неё фигура позволяет. Пока. Вот, кстати, и она.

Хико оказалась ещё той тараторкой, стучащей словами, как дятел по дереву. Разбирать её тирады приходилось нам с Мебом на пару. Так, с горем пополам, мы узнали, что действительно, за этими «кроличьими норами» существуют небольшие участки дикорастущих ягодных кустарников, плодоносящих с завидной регулярностью. Что там опасно – бегают похожие на диких фурри хищники, но только крупнее, злее и лохматее.

– Вполне возможно, что это остатки кормовой базы подземных бункеров, выстроенных бывшими обитателями этой планеты, – задумчиво произнёс Меб, – Восполняемые склады продовольствия.

– А ты знаешь что-нибудь о них?

– Конечно! Это же все знают! Технически высокоразвитая раса, разработками и изобретениями которой пользуются все и по сей день, не имея до сих пор ни технологий, ни оборудования, ни знаний, чтобы производить подобное. Вот, например, порталы…

– Постой, постой, я имел в виду более общие знания – как выглядели, как жили…

– Хм, боюсь, что тут я тебе ничего сказать не могу. Всё стёрла очень давняя межгалактическая война, которую вроде бы они сами и развязали. Ударило тогда по всем, а этры – так они себя именовали, не выжили и вовсе.

– То есть как – не выжили?

– А вот так. Были, да кончились. Не без посторонней помощи, конечно. Исчезли, унеся с собой множество секретов и разработок, не достижимых и по нынешнее время. Думаешь зачем все ломятся на эту планетку? Найденные артефакты – это не просто дорогие игрушки. Они могут существенно толкнуть прогресс и ускорить техническое развитие любой, обладающей ими расы.

– А может быть зря это?

– Что зря? Зря используем артефакты или зря воевали? Кстати, в отличие от этров, более мелкие и значимые расы вообще остались безвестными. Просто канули в лету и всё. В общем мутная и неприятная для всех выживших история. Ладды, вон, до сих пор каятся… Кстати, именно они основали гражданство, как принцип сдерживания насилия.

– Нет, я про артефакты. Развитие технологий не определяет развитие качеств, делающих нас отличными от зверей, таких, как интеллект, мораль, этика. Высокотехнологические инструменты в руках зверя – это всегда оружие.

– Оружие чтобы убивать или защищать?

– Любое оружие убивает, иначе оно не оружие, а музейный экспонат.

– Ну да, посмотрел бы я на тебя, как ты крыси объясняешь, что кусаться нехорошо. Кстати, о крысях. Для тебя опасны не они, а другой обитатель катакомб. Мы его назвали – кысь. Сказать больше не могу -видеть мы его – никогда не видели, но чувствовали. Те, кто побывал у него в когтях, уже навряд ли что-то расскажет. Зверь большой – за Хико в нору не пролезает, но и тебе таким проходом не воспользоваться. Такие вот дела…

– Дела-а-а, – протянул я, но меня уже занимала другая мысль: – Я вот ещё что хотел спросить… Ты об охраняемом периметре что-нибудь знаешь?

– Периметр – это сумма сторон многоугольника. Как его можно охранять?

– Сумму сторон – не надо. Сумму, заключённую внутри многоугольника – надо. Я про огороженную территорию, с пушками и охраной. Есть предположение, что там склады…

– Что ты, что ты! – замахал лапками Меб, – мы туда не суёмся и тебе не советуем. Защита там непробиваемая, да и охранники вооружённые… Склады к тому же чужие… А что там?

– Понятна-а-а, – второй раз протянул я, чувствуя, что и тут не найду простого решения, – Если бы знать…