Под игом чудовищ. Возмездие

Однако смысл того, что она ему только что сказала, отнюдь спокойствию духа не способствовал.

Пятьдесят людей! Менталистов, естественно. Но – профессионально подготовленных для убийств и диверсий!..

Обученных владению любым людским оружием, экипированным и одетым так, чтоб легко противостоять любым погодным условиям. И любому противнику!

Отряд двигается им навстречу, прямо по дороге, и находится пока вне пределов прямой видимости, за поворотами, в тридцати милях к югу. И если б не сверхчувственное восприятие его спутницы-партнёрши, они про этот отряд и не узнали бы!

Впрочем, колебался лорд Дилени недолго:

– Они про нас знают?

– Нет, милый. Или ты опять забыл? Это я у тебя – самая сильная! Нет, не надо, даже мысленно, сравнивать меня с ведьмами. А тем более – чертовками. Мне это неприятно.

– Ну извини. Вырвалось. Мысли же!

– Вот именно. И если б не то, что я знаю, что ты не хотел на самом деле меня обидеть, я могла бы и правда – обидеться. А так… Ты в очередной раз прощён. Но я всё равно сердита – хоть и влюблённая, но ты – свинья!

– Спасибо. – лорд Дилени мысленно хрюкнул, хотя ему ворчание и шутливые «оскорбления» леди Евы, если честно, нравились… Но дело – в первую очередь! Пусть их неспешное возвращение из глубин территории лорда чёрного Властелина и дальше проходит спокойно, и без потерь! – Но что же нам делать с этими диверсантами?

– Как – что? Превратить в трупы, естественно. И сделать это нетрудно. У нас же есть спецрота лорда Бориса! А кто лучше всех приспособлен для схватки с диверсантами? Правильно: другие диверсанты. И будет и правда интересно посмотреть: кто – кого!

Лорд Дилени фыркнул, уже вслух:

– Я сейчас и думаю, и: вот: вслух говорю: что ты вовсе не такая циничная стервозина на самом деле, какой стараешься иногда казаться.

– Спасибо за комплимент, милый. Впрочем, он уже слегка затаскан. Ты меня так уже называл – не упомню, сколько раз.

– Но…

– Но греться об тебя и пользоваться тобой, как соратником и другом, мне это не мешает. Верно. Потому что ты молод, и кровь горячая. Да и привыкла я уже. К тебе.

А сейчас – к делу. Если прикажешь людям лорда лейтенанта расположиться вон в том лесочке, а всем остальным – занять позиции за вон тем холмом, менталисты отряда чёрного Властелина не смогут учуять засаду до того, как в неё попадут. Людей лорда Бориса я снова ментальным щитом прикрою. Видишь, как легко всё получается, когда с тобой «расчётливая гадская змеюка»?

– Я тебя так никогда…

– Знаю. Так меня именует лорд Борис. Но я на него не в претензии. Приятно, когда тебя и твои способности оценивают по достоинству!

Ладно, я приглашу его. А ты – поставишь боевую задачу бравому и истосковавшемуся по «настоящему делу» лорду лейтенанту.

Думаю, пленных взять в любом случае не удастся: эти диверсанты Хлодгара тоже все «обработаны». И даже раненные – прикончат себя сами. Но зато мы извлечём очередную занозу из задницы любимой, как ты выражаешься, армии Тарсии!

Первую тушу два солдата интендантского подразделения загрузили в открытый люк Машины с опаской. И сир Ватель вполне разделял их чувства: а ну – как оттуда полыхнёт чем-нибудь вроде адского пламени, как из тех штук, что лорд Юркисс обозначил названием «огнемёты»?! И которыми он сам так воспользоваться и не осмелился, в отличии от леди Рашель, нажавшей-таки клавишу… (Жаль только, что недодержавшей всё же нужного времени… Но кто бы мог предположить, что чёртов лорд Айвен?!..)

Но ничего такого не произошло, и туша просто уехала вниз по широкой и блестящей полированным металлом квадратной в плане трубе куда-то вниз, в темноту.

Ничего не случилось. Красный огонёк продолжал мерцать. Сир Ватель вопросительно посмотрел на леди Маргарет. Она немедленно пришла на помощь:

– Думаю, ваше Величество, нужно поместить туда же вторую тушу, и после этого просто… Закрыть этот люк! Чтоб щёлкнула его задвижка!

– Да! Рядовые! Загружайте. И закрывайте.

После того, как крышка щёлкнула замком, за передней панелью Машины что-то загудело и зажужжало, и побежали по всей её поверхности вспышки разноцветных огоньков: не то – лампочек, не то – датчиков. Затем внутри, где-то очень глубоко, в движение пришли какие-то неведомые силы и механизмы: каменный пол под ногами ощутимо задрожал, и до их ушей донеслось что-то вроде похрустывания и поскрипывания: словно там, внутри, невидимый великан вращает рукоять гигантской мясорубки!

Дрожание пола продолжалось с минуту.

Но вот в Машине что-то звонко дзинькнуло, и мигавший все эти дни красный огонёк вдруг сменился столь долгожданным жёлтым, и почти сразу – зелёным!

Его Величество невольно выдохнуло. А до этого сир Ватель так зачарованно следил за волшебным таинством, разворачивавшимся перед его глазами, (И, скорее, всё же – ушами!) что даже дышать, похоже, забыл! Но взгляд, брошенный им на леди Рашель, выявил тот факт, что, похоже, и она испытала колоссальное облегчение. Заработала, стало быть, Машина!

И можно будет, если и правда, возникнет крайняя нужда, воспользоваться этим, предложенным леди Маргарет как последний, запасной, вариантом! С бегством. Сир Ватель поспешил приказать двум солдатам, пугливо прижавшимся, словно нашалившие школяры, к стене у самой входной двери:

– Свободны до особых распоряжений! Обратно в казарму бегом марш!

Только когда торопливые шаги топающих подкованными сапогами ног затихли в отдалении, его Величество с весьма довольным видом констатировал:

– Чёрт возьми. А ты у меня – умница!

– Ну – так! Я у вашего Величества ещё и красавица!

– Вот-вот. И я о том же. Жаль будет такую красоту «подправлять» какими-то дурацкими манипуляциями с переделкой носа, губ, ушей, глаз и всего прочего. Ведь это будете, миледи, уже не вы!

– Ах, вот как вы запели, мой неблагодарный и коварный возлюбленный! Что значит «я – буду уже не я»?! То есть, вы хотите сказать, сир Ватель, что с другой внешностью вы уже не будете любить меня столь страстно? – она, словно нарочно, тряхнула своими роскошными и пышными огненными волосами, и подошла вплотную, буквально впиваясь своими глазами в его! Его Величество изволили моргнуть. Потом его рот всё же выдавил:

– Не думаю, что разлюбил бы тебя, зар-раза ты, говоря простыми словами, сексапильная. Но твой теперешний вид… Устраивает меня абсолютно!

– Хм-м… Он мне, конечно, и самой нравится. Да, я у тебя – ничего себе! Скромно так говоря. Но… Если оставить наш, или даже только мой внешний вид без изменений – мы никогда не сможем не то что – затеряться, но и просто – выбраться из Эксельсиора незамеченными! Ведь и здесь, и в Тарсии, и меня и тебя знает каждая собака! Ну и главный аргумент: мою кошечку, которая тебе по твоим словам особенно нравится, мы «подправлять» не будем!

Его Величество вспыхнули, словно слуга, пойманный за игрой в игрушки хозяйских детей. Леди Маргарет подумала, что несмотря на все её усилия сделать этого рубаку циничным мерзким садистом, вроде того же лорда Юркисса, всё же вряд ли это в полной мере удастся – уж больно «порядочен»! (Невольно поверишь, что он, как твердили злые языки – в старшего конюшего мадам Рюген! Тот как раз и привлёк её своими рыцарскими качествами! Так что наследственность, она… Влияет!) И стыдлив. До сих пор. Спустя пять любовниц и одну замученную королеву.

Да и ладно: использовать она его сможет и такого!

Но сир Ватель наконец смог ответить. И ходить вокруг да около не стал:

– Да, ты права. Эта штучка у тебя – выше всяких похвал. И в «переделке» уж точно не нуждается! – он порывисто прижал её словно бы случайно подставившееся гибкое тело к себе, ощущая, как заходили, задвигались под тонкой материей платья и кожей восхитительно упругие мышцы точёной талии, – Но вот что я подумал. Послушай. – видя, что она пытается перебить его, он даже положил ей на ротик свой палец. – Да, в кои-то веки и твоему «тупому и озабоченному» кобелю пришла в голову, вроде, дельная мысль. Как нам скрыться отсюда, ничего в своей внешности не меняя.

Смотри: лорд Юркисс, ознакомившись с логовом, и, главное – запасами пищи у медведя, сделал вывод о том, что лорд Хлодгар собирается не далее, как через месяц попытаться снова сюда проникнуть. Причём – изнутри! И отбить замок обратно. Следовательно, у чёрного Властелина есть на этот случай вариант тайного проникновения сюда!

Вероятней всего – подземный ход.

Потому что прилети он снова по воздуху, так же, как сбежал – этого не заметит, и не обеспечит «достойную» встречу, только слепой и глухой идиот! И пусть весь замок и обыскан от шпилей на башнях, до подвалов, не слишком-то я доверяю способностям и возможностям наших бравых и ретивых, но вряд ли особо искушённых в поиске секретных ходов и дверей, пехотинцев!

Что, если мы – ну, вернее – ты! – пораскинешь своими прелестными мозгами, и сможешь найти этот подземный ход? Тогда никто не помешает нам сбежать через него!

То, что леди Рашель молчала целых три (!) секунды, сказало ему о том, что она поражена. И сейчас действительно тщательно обдумывает сказанное, и прорабатывает все варианты, что может сулить им нахождение этого самого «тайного» подземного хода.

Наконец его любовница разлепила сжатый до этого в ниточку маленький ротик:

– Слушай, а ты умней, чем кажешься с первого взгляда. – его Величество надулось было, но его быстро «утихомирили» весьма ощутимым тычком под рёбра, – Шучу, конечно. Ты и правда – молодец. Идея кажется плодотворной.

Тем более что я у тебя – тоже не промах. И обращаю внимание на любую мелочь.

Ну так вот: я уже знаю, где этот самый аварийный вход-выход и сам ход!

– Как так?!

– Видела! А вернее – догадалась. Вот сейчас, когда ты подал эту мысль!

– И где же?!

– В нижнем подземелье, которое под клеткой. Ну, в том, где стоит реактор! Позавчера ведь мы его осматривали, когда клетку сдвинул этот, как его… А, да – сержант Вассерманн!

– И – что? Где это ты там нашла, или видела, запасную дверь?

– Да не дверь, балда ты, хоть и королевских кровей! А «Выход»! Ну вспомни: там в одном из углов реакторного зала есть пустое и гладкое место в стене, над которым висит тускло горящее табло с зелёной надписью «exit».

– Ну и что? Двери же под ним – нет?

– Значит, она просто хорошо скрыта. Спрятана. Предтечи же делали! Я уверена, если хорошенько поискать, и попробовать везде понажимать, мы найдём очередную тайную кнопку, или клавишу, которая нам этот самый «Выход» и откроет!

– Хм-м. Похоже на дело. Попробуем?

– Попробуем, конечно. Давай прямо сейчас. Ну, или сразу после того, как пообедаем. Потому что потом можем и не успеть.

– То есть как это – не успеть?

– А вот так. Лорд Говард тянуть кота за хвост не будет. Думаю, сегодня, в крайнем случае – завтра, он пришлёт сюда делегацию, а, вернее – подойдёт для страховки с полным составом всей нашей бравой армии, с ультиматумом. Где поставит генерала Жореса перед выбором: или он сдаёт для проведения суда и следствия двух преступников, подменённого самозванца и ведьму, ещё и отрекшихся от истинной Веры, пройдя через проклятую ужасную Машину… Или имеет перспективу полного истребления своего пехотного контингента. И, разумеется, себя – как пособника гнусных убийц и вероотступников.

По виду его Величества сразу стало понятно, что он оценил реальность угрозы. Потому что он первым двинулся на выход из пещеры с Машиной. На ходу его Величество проворчало:

– Я не верю.

– Во что же, мой милый баловник?

– В то, что всё это может случиться. В то, что ты придумала одними лишь ночными умственными рассуждениями.

– Самой тошно, жеребец ты мой призовой. И мне ещё меньше тебя хотелось бы столкнуться с тем, что эти, как ты их называешь, раскладки, сбудутся.

Однако в том, что раскладки, особенно выполненные вдумчиво и качественно, имеют дурацкую привычку сбываться, они убедились буквально после обеда.

Обед состоялся в малом обеденном, как его теперь велел называть сир Ватель, зале. Королевский повар превзошёл самого себя, хотя заказанный им обоз со всеми обычными для королевской кухни продуктами, приправами, эксклюзивными специями и маринадами, ещё не прибыл из Клауда. Однако то, что подавали на стол, совершив не менее пяти перемен, королевские пажи и виночерпии, оказалось в очередной раз вполне съедобно. И даже вкусно. Его Величество позволили себе сыто и умиротворённо рыгнуть. За что леди Рашель традиционно сердито на него посмотрела. Но поглощённое приятным процессом переваривания сытного обеда его Величество не отреагировало – привыкло.

Впрочем, как и леди Рашель – к его напускному бескультурью.

Однако выразить повару, пригласив его, как иногда бывало, после окончания трапезы в обеденный зал, свою благодарность, его Величество не успел. Потому что в дверь вошёл генерал Жорес собственной персоной.

По его нахмуренному челу и озабоченному виду сир Ватель догадался, что чёртовы «раскладки» леди Рашель, похоже, начинают сбываться.

– Сир! – генерал склонился в почтительном поклоне, – Я не посмел бы беспокоить ваше Величество во время трапезы, но… У нас – чрезвычайные обстоятельства! Не могли бы вы уделить мне минуту вашего драгоценного времени?

– Мог бы, милорд Жорес. Тем более, что мы уже отобедали. – сир Ватель, снимая салфеточку с колен, и небрежно кидая её на стол, легко догадался, что генерал отлично это знает и сам, поскольку наверняка стоял у входа в зал, и видел, как понесли десерт – внутрь, а пустые тарелки – наружу, – Предлагаю пройти в мой кабинет.

– Да, сир. – генерал снова поклонился, опустив глаза долу, но леди Рашель отметила себе, что он зыркнул и на неё. И – отнюдь не благосклонным и уважительным взором.

В кабинете, если так можно назвать спешно переоборудованную комнату перед спальней, сир Ватель не стал ходить вокруг да около, а сразу указал генералу на стул у длинного стола:

– Прошу, генерал.

После чего первым подал пример, сев на кресло во главе.

Леди Рашель никто сесть не предложил, однако она и сама отлично справилась, правда, не сев, а встав за спиной своего венценосного любовника. Генерал Жорес снова на неё зыркнул. Сир Ватель сказал, ободряюще, (Вот только неизвестно, кого он хотел подбодрить – её или себя!) и похлопав леди по одной из положенных ему на плечи рук:

– Итак, милорд Жорес, что там случилось? Что за обстоятельства?

– Прошу прощения, сир, – генерал прочистил горло, – Не могли бы мы обсудить эту… э-э… проблему наедине?

– Не думаю, что это хорошая мысль, милорд генерал. Во-первых, у меня, как вы, наверное, догадались, нет секретов от леди Рашель. А во-вторых эти «обстоятельства», как мне кажется, так или иначе связаны именно с ней, и тем посланием, что вы получили только что от лорда Говарда!

Лицо генерала вспыхнуло, и он поёрзал на своём стуле, словно тот жёг ему то место, которым обычно и сидят. Повисла пауза. Затем лорд Жорес выдавил:

– Да, сир. Именно так, сир. Послание от лорда Говарда прибыло полчаса назад.

Леди Рашель решила вступить в разговор, выйдя наконец из-за кресла короля, и сев по другую руку от него:

– А почему вы, генерал, ничего не сказали о другом письме? От леди Наины?

Генералу удалось на этот раз совладать с телом – он не ёрзал. Но выдало опять лицо – оно теперь побледнело, и лоб покрыли капли испарины. Но пауза получилась короче:

– Всё верно, сир. Я получил письмо и от её Величества.

– Личное?

– Н-нет. Скорее, оно предназначено не столько мне, сколько вам, сир.

Его Величество не стал колебаться:

– В таком случае давайте. Оба.

Генерал вынул из-за пазухи два сложенных листка, и передал через стол его Величеству. Сир Ватель бумаги взял, но глаза его были при этом устремлены в лицо лорду Жоресу. Лорд генерал глаза снова опустил. И насупился. Из чего сир Ватель заключил, что лорд Жорес уже принял решение.

И оно отнюдь не в его пользу.

Первым сир Ватель прочёл письмо от лорда Говарда.

«Милорд Жорес!

Как вы несомненно знаете, в подвале замка Эксельсиор, покинутого лордом Хлодгаром, имеется устройство древних, более известное под названием «Машина». Далее, вы, без сомнения знаете, что сир Ватель, наш король, воспользовался, добровольно, или по принуждению от известного Вам лица, этим устройством. А в соответствии с постановлениями и указами нашего святого Конклава, любое лицо, так или иначе воспользовавшееся любым устройством Предтеч, подлежит суду святого Конклава, и, в случае, если будет признано виновным, отлучению от лона нашей Святой Церкви, и казни через аутодафе.

То, что его Величество является помазанником Божьим, в данном случае нисколько его преступления не умаляет, а наоборот, усугубляет: поскольку таким образом подаётся отвратительнейший пример остальным истинно верующим подданным нашей страны.

Святой Конклав заинтересован в предотвращении в будущем подобных инцидентов. Поэтому виновные должны быть подвергнуты аресту, дознанию, суду. И понести заслуженное наказание. Публичное.

В связи с вышеизложенным приказываю вам: для обеспечения проведения суда и соответствующего расследования, незамедлительно по получении этого письма арестовать его Величество, и известное Вам лицо. И передать в руки выделенного для этого батальона охраны, ожидающего сейчас за воротами Эксельсиора. Как ожидает этой выдачи и вся наша доблестная армия, в настоящее время окружившая этот замок.

На выполнение этого приказа Вам, милорд, отводится три часа с момента вручения этого официального приказа.

В случае неисполнения это будет расценено как прямое неподчинение приказу Главнокомандующего в военное время, и пособничество преступникам, нарушившим постановления Святого Конклава. Вследствие чего вас тоже будут судить по статьям, предусмотренным для такого рода преступлений Военным Трибуналом, и соответствующими постановлениями Святого Конклава.

Главнокомандующий армии Тарсии,

Лорд Говард.»

Прочтя, сир Ватель передал письмо леди Рашель. Та приступила к чтению. На лице её, впрочем, не отражалось ничего: словно речь шла не о том, что им с любовником предстоит арест, и суд, являющийся по-сути пустой формальностью, поскольку факт преступления сомнений не вызывает, и затем – крайне мучительная смерть, а предложение, например, принять в знак глубочайшего почтения букет цветов.

Сир Ватель развернул второе письмо.

Впрочем, его содержание особого напряжения умственных способностей не требовало, поскольку содержало оно всего одну фразу:

«В случае оправдательного приговора Конклава, или заточения в подвалы Клауда, порцию грибов гарантирую!»

Сир Ватель невольно усмехнулся, передавая и это письмо леди Маргарет:

– Она у нас – с юмором! Никак, у свекрови переняла традиции…

Лади Рашель «юмор» тоже адекватно заценила:

– Вот ведь с-сука! – и, заметив, как непроизвольно подпрыгнул на месте милорд генерал, поспешила добавить, – Нет сомнения, что её Величеством руководят прежде всего забота о Тарсии, и строгом соблюдении Законов, и указаний и постановлений Святого Конклава.

Его Величество не удержался, чтоб не дёрнуть щекой, и побарабанить снова кончиками пальцев по столешнице. После чего поднял взор от этой столешницы к генералу:

– Я слушаю вас, милорд Жорес. Как вы предполагаете поступить?

Генерал, надо отдать ему должное, когда речь зашла о конкретных действиях, не колебался. Похоже, и правда уже всё решил. И сохранение лица, и образа истинно верующего христианина, готового любой ценой следовать указаниям Конклава наверняка было увесистым аргументом в этом решении. Равно как и армия под стенами Эксельсиора:

– Простите меня, сир Ватель. Для меня вы – помазанник Божий, и наш законный король! Поскольку я прекрасно понимаю, что ваша личность вовсе не была подменена или изменена в результате посещения Машины! Но как законопослушный гражданин, истинно верующий христианин, и дисциплинированный солдат я должен в первую очередь думать о благе Страны. Поэтому я собираюсь исполнить приказ лорда Говарда. Но…

Выполню я его, – лорд Жорес извлёк из кармана круглый хронометр, полагающийся по должности всем высшим офицерам, и кинул на него прищурившийся взор, – Через два часа и одиннадцать минут. Пока же, с позволения Вашего Величества, я удалюсь, и продолжу заниматься своими непосредственными обязанностями по обустройству гарнизона Эксельсиора!

После того, как за лордом Жоресом закрылась входная дверь, любовники переглянулись. Слово, если продолжающийся «Малый Совет» назвать так, взял сир Ватель:

– Он что – дурак?! – его Величество от души приложил тренированным стальным кулаком по столешнице, после чего раздался оглушительный грохот, и стол заходил ходуном, – Он и правда – рассчитывает на то, что мы, как осознавшие свои преступления, и видящие неизбежность суда и расплаты, идиоты, покончим с собой?!

Леди Маргарет выглядела куда спокойней:

– Нет, не на это он рассчитывает, милый. И не нужно сердиться на бравого вояку. Он – и правда тебя любит и уважает. Иначе не стал бы предоставлять нам этих двух часов!

– В-смысле – двух часов?

– Хватит! Приди в себя, милый! Генерал знал о том, что мы потребовали туши двух свиней. Он наверняка понял, (Ну, или успел расспросить исполнителей!) что они нужны были для починки Машины. И теперь просто предоставил нам два часа. Для «ремонта» наших физиономий!

Его Величество пошло пятнами – красные, безобразные, они выступили на вспотевшем лице. Но путного сир Ватель явно ничего не надумал: от второго удара столешница наконец треснула:

– Так не бывать же этому! Я пока – король этой чёртовой страны! И я буду решать, с какой физиономией мне править ей! Погоди: я разберусь и с чёртовой куклой, хитро…опой живучей тварью, что сейчас нагло залезла на мой трон, приняв должность регентши, и со всеми этими идиотами, что поддерживают её!..

Пауза, последовавшая после этого, затянулась. Леди Рашель, сидящая снова с каменным выражением на прелестном, но вдруг постаревшем, лице, наконец решила высказаться. Сделала она это мягким и тихим голосом, при этом нежно положив маленькую ладонь на руку своего короля, лежавшую перед ним на столе:

– Ваше Величество, ваши мечты, вероятней всего, несостоятельны. И, боюсь, вы являетесь королём уже только для себя. Ну, и меня. Не нужно тешить себя беспочвенными иллюзиями. Вас уже низложили. Жаль.

– Тебе – жаль?! И только-то?! Нас вот-вот распнут, предадут, выставят на посмешище наши дела и утехи, приговорят и сожгут, а тебе всего лишь – «жаль»?!

– Нет, мне жаль не этого. А того, что не предусмотрели. Не довели дело до конца. Не уничтожили огнём чёртов мозг нашей милой и незлобливой леди Наины. Без мозга Машина никогда бы её не восстановила. И у нас не было бы проблем.

– Ладно, плевать на то, что мы «недодумали» или «недоделали». Что мы будем делать сейчас? – с его Величества словно сошло, или он понял, что стучанием по ни в чём не повинной мебели проблему не решить, а руки надо бы поберечь.

– Сейчас, ваше Величество, ситуация вполне недвусмысленная. Ваш лорд Жорес, который и правда – привязан к вам, и благорасположен, если это так назвать, даёт нам превосходный шанс. Правда, он не совсем понимает ситуацию: если мы и правда – сейчас изменим лица и фигуры, и попытаемся затеряться, то этот план обречён на абсолютный и полный провал!

– Как так?!

– Ну, подумайте вы сами, сир Ватель! Вот выходит лорд Жорес к лорду Говарду, и говорит, что двое преступников… Скрылись в неизвестном направлении!

И что, по-вашему, будет делать Главнокомандующий?

Вот именно. Он отлично знает, что улететь, как сделал лорд Хлодгар, мы отсюда не можем. Подземных ходов тут нет. (Ну, вроде бы!) Следовательно – мы воспользовались в очередной раз Машиной, и – изменили внешность! А в моём случае – и пол. Ну так и что? Скрыться-то из Эксельсиора, минуя окружившие его войска – невозможно!

Лорд Говард прикажет построить все подразделения генерала, все эти несчастные полтора полка, гордо именуемые первой пехотной дивизией, и заставит солдат указать, кого раньше с ними не было! То есть – чужаков!

Вот и всё! В-смысле – всё кончено.

Для нас.

Фенита ля дешёвая комедия, доставившая бы немело весёлых минут её Величеству. А я бы не хотела доставлять их ей.

– Так что же нам делать?

– Бежать. И нам для этого понадобится вода, пища, тёплая одежда. И человек, чтоб всё это нести. Как, ты говорил, имя того придурка, которого ты сделал сержантом?..

Сержант Бормолини явно гордился той великой честью, что оказал ему лично его Величество.

Ну как же! Не каждый день выпадает случай стать – ну, при благоприятном исходе дела! – потомственным дворянином, и королевским лейтенантом! Которому предстоит вскоре возглавить новосозданную спецроту гвардейцев! Личную гвардию и охрану короля! Перспективы – о-о!..