Тайна судьбы

– Хорошо, мам, я постараюсь забыть, что он мне обещал, – согласилась Оксана. – К тому же другие друзья меня не забывают, звонят и пишут.

– Ну вот и хорошо. Настоящая дружба выдерживает проверку расстоянием. – Поддержала мать.

– Знаешь, мам, я надеюсь, что у нашей молодежи все будет хорошо. Но иногда мне становится грустно, что это хорошо будет без нас, – тихонько вздохнула Оксана.

– Доченька, помнишь, что бабушка говорила вам в самолете? – напомнила Люба.

– Да, мамуль, помню. Я стараюсь не смотреть назад. Но иногда, из-за того, что впереди все так непонятно, возникает искушение думать о том, как у них сейчас? – Оксана сидела за столом с чашкой чая и грела руки о бокал, задумчиво смотря внутрь, словно на поверхности чая сейчас откроется портал, и она увидит, как живут ее друзья на родине.

– Ты лучше скажи, к завтрашнему уроку английского у тебя все готово? – перевела тему Люба.

– Да, мам, ты же знаешь, что я не успокоюсь, пока не буду знать на твердую пятерку, – улыбнулась дочь.

Вся семья начала уроки английского одновременно, но начали все с алфавита. Дети знали немного больше, чем родители, потому что на родине в школе учили язык, но преподаватель начала с азов, чтобы понимать, что у ее студентов не будет пробелов в знаниях.

Из-за того, что Слава спешил вернуться к своей учебе и работе, семья Сиверцевых подала документы детей в ближайшую общественную школу. Детям нужно было заканчивать учебный год, потому что через месяц начинались летние каникулы и нужно было понимать, куда они будут ходить в начале следующего учебного года. Новоприбывшие могли рассчитывать только на простую общеобразовательную школу, хотя она и не славилась прекрасной репутацией. Выбора не было и Сиверцевы отдали детей в ту, которая была им доступна, молясь о милости Божией в том, чтобы дети сохранили веру и упование на Него.

Старшая дочь, Лиза, уже закончила школу на родине и даже один курс колледжа и теперь учила только английский, мечтая поступить в колледж здесь, если получится. Оксана также закончила девять классов на родине, но родители посоветовали Оксане продолжить обучение в школе, так как в Америке ее образование считалось не полным. И чтобы ей легче было поступить в колледж. Вся семья была очень благодарна дяде за помощь и поддержку в первое время жизни на новом месте. Уезжая, Слава был спокоен, что Костя справится. Семье уже купили «минивэн», без которого невозможно было жить в маленьком городке, где почти не было общественного транспорта. Родители по очереди возили детей на учебу и в церковь.

Вскоре Слава уехал, его отпуск подошел к концу. Наступило время экзаменов в школе. Дети очень волновались. Они еще не понимали английский и поэтому тесты были для них «китайской грамотой». Они практически ничего не понимали на выданных им листочках предварительных тестов.

– Мам, как мы можем проходить тесты, если мы не учились в этой школе? – обиженно пожаловался Боря, – они дают нам тесты как всем ученикам, точно такие же! Но другие ученики, во-первых, родились в англоговорящих семьях, а потом учились в этой школе с первого класса!

– Учителя тоже понимают, что вы не можете выучить английский за месяц, – напутствовала детей Люба, – поэтому пишите только те ответы, которые сможете понять.

Все дети, видя доброту людей в церкви, восприняли и преподавателей также с открытой душой. Они невольно обобщили и верили, что их все любят. Да и сами дети, выросшие в любви, не ождали от окружающих зла.

Никто из семьи не предполагал опасности, которая подстерегала их в самом неожиданном месте. Старшая женщина в группе экзаменаторов не любила эмигрантов. Из-за того, что в стране поддерживали приезжающих, она вынуждена была улыбаться и изображать вежливость, но в душе она мечтала, чтобы все эмигранты исчезли из страны. Поэтому, получив листочки экзамена, она усмехнулась:

– Я так и знала! Дети этих приезжих из стран третьего мира необучаемы – тихо прошептала она себе под нос, уверенно и почти торжествующе поставила 0 за все тесты и оформила всех детей в школу для умственно отсталых детей.

Ни родители, ни дети Сиверцевых не подозревали о черной туче, нависшей над всеми детьми. Ведь простой штамп той самой школы, куда были отправлены документы всех детей, закрывал навсегда детям доступ в любое приличное учебное заведение. Никто из детей, проучившись в той самой школе даже один месяц, уже не мог бы поступить ни в один в колледж страны. Умственно отсталые никому не нужны не только в высших учебных заведениях, но даже в средних.

Дети не подозревали, что их «списали за негодностью». Они радовались новому месту жительства, знакомились с новыми добрыми людьми и всегда были открыты для общения.

Вокруг их района раскинулся частный сектор, аккуратные домики с подстриженными газонами и цветами у входа радовали глаз своей красотой и ухоженностью. Дети, выросшие в частном доме, привыкли трудиться и сейчас им казалось, что чего-то не хватает. Поэтому, когда они, проходя мимо одного из домов, увидели, как пожилой мужчина пытается спилить ветку дерева на своем участке, предложили свою помощь.

К этому времени ребята знали немного слов по-английски, и мужчина прекрасно понял их намерения. Он согласился на помощь молодых, сильных и обаятельно-добрых ребят. Через полчаса ветка была не только срезана, но и распилена на дрова для камина. Дрова были аккуратно сложены на том месте, куда указал хозяин, а место, где работали мальчики было подметено от опилок и выглядело также, как раньше, до начала всех работ по очистке дерева от сухой ветки.

Хозяин дома был приятно удивлен. Он соглашался с предложением о помощи, думая, что после молодых и резвых мальчишек уборки будет намного больше, чем помощи от них.

– О! Это очень необычно! – поразился мужчина, когда ребята отдали ему пилу и отряхнули остатки опилок со своей одежды.

Мужчина протянул мальчикам деньги.

– Что вы! – смущенно рассмеялись мальчишки, – мы предложили это бесплатно! Не надо!

– Не обижайте меня, нахмурил брови пожилой мужчина, – я достаточно состоятельный человек и могу оплатить вашу работу. Я не просил помощи только потому, что боялся большого беспорядка на своем участке. Вы сделали все даже аккуратнее, чем я смог бы сделать! Спасибо вам и возьмите деньги.

Ребята смущенно взяли предложенные деньги. Их семье действительно нужны были средства, но они даже не думали, что их можно заработать вот так, просто, всего лишь помочь пожилому человеку. Они всегда помогали людям, и делали намного более трудные и сложные вещи, но никогда за это не получали денег.

– Спасибо! – обрадовались братья.

– Могу ли я рекомендовать вас своим соседям? – спросил мужчина, – мне понравилась ваша работа.

– Ну, конечно. Мы на каникулах и работа нам не помешала бы, – ответил за всех старший Петр.

– Тогда оставьте мне свой телефон, – попросил сосед.

– Пока у нас нет своего телефона. Но вы можете звонить нам на домашний. Пока к нам не многие звонят из тех, кто говорит по-английски, – ответил Петя, – и тогда мы сразу догадаемся, что это вы.

Братья не думали, что со случайной помощи мужчине начнется их неплохой заработок. После рекомендации соседа, который, как оказалось, пользовался большим уважением в округе, люди стали часто звонить. Сначала сосед соглашался быть связующим звеном между теми, кому нужно было постричь газон, живую изгородь или убрать на заднем дворе, но потом мужчина устал и стал просто давать номер телефона, объясняя людям, что мальчики плохо говорят по-английски. По телефону люди просто называли адрес и время, когда будут ждать ребят. А уже на месте «на пальцах» объясняли задачу. Братья «схватывали все на лету» и поэтому им не приходилось долго объяснять и людям это нравилось.

Скоро мальчики семьи Сиверцевых работали почти целыми днями. Люба лишь смеялась:

– Скоро вы мне будете доплачивать как диспетчеру.

– Мам, да мы и так все деньги тебе отдаем, только иногда на сладости просим, – отвечали сыновья. – Мы же знаем, как дорого приходится платить за аренду. Тысяча триста долларов каждый месяц – это ужас! – ответил Борис, второй из сыновей, – мне даже страшно стало, когда дядя Слава сообщил, сколько нам нужно будет каждый месяц платить!

– Ничего, в первый месяц мы заплатили из тех, которые у нас были с собой, а потом нам дали немного поддержки. Сейчас нам платят немного денег, чтобы было на что жить, пока мы учим язык, да и продукты дают бесплатно. Думаю, прорвемся, – улыбнулась Люба.

Но сама женщина не была так уверена. Хоть она и привыкла всегда экономить, да и поддержка от государства ее поражала, ведь для этой страны они еще ничего не сделали. Но все же она не могла не думать о приближающейся дате, когда они должны были отдать деньги за аренду. Ведь в конвертике, куда они складывали деньги, пока и половины суммы не собралось.

В один из дней, женщина из американской семьи, пришедшая с переводчиком на вечернюю молитву к ним в дом, обратилась к супругам:

– Согласитесь ли вы делать уборку в доме одной пожилой дамы из нашей церкви? Она видела вас и хотела попросить делать у нее уборку один раз в неделю.

– Да, конечно! – обрадовался Константин, – надеюсь ей понравится наша работа. Только я переживаю, как мы будем разговаривать.

– Ничего, пап, – вступила в разговор старшая, Лиза. – Мы с Оксаной уже немного разговариваем и понимаем. Мы пойдем с вами и попытаемся помочь не только с переводом, но и с уборкой.

Так, неожиданно для себя, только начав изучать английский, не только дети, но и родители получили свою первую работу в Америке. Несмотря на то, что больше двадцати лет Костя был пастором церкви, сначала маленькой, а когда семья уезжала, то уже и довольно большой, мужчина не считал работу по уборке домов ниже своего достоинства. Для него любая честная работа была достойной.

После рекомендации пожилой женщины, у семьи появилось сразу несколько клиентов, которым нужна была помощь по дому. До конца месяца им предложили даже пару офисов, которые нужно было убирать вечером, после окончания официального рабочего дня. Сиверцевы приняли решение не брать больше одной вечерней работы, чтобы иметь возможность проводить семейные вечерние молитвы.

И к концу месяца семья без переживаний собрала нужную сумму для оплаты за аренду квартиры.

Глава 4

Много скорбей у праведного, и от всех

их избавит его Господь.

Библия. Псалом 33:20

Для Рона появление в церкви семьи Сиверцевых явилось большим событием. Как и многие дети военных, вынужденных часто переезжать, в первое время после переезда на новое место, парень привыкал, искал себе применение, адаптировался в колледже, который располагался недалеко от части отца. Он любил свою семью и был рад, что для продолжения обучения ему не пришлось уезжать далеко от родных. Но скоро жизнь вошла в свою колею и стала казаться однообразной.

Рон помогал пожилым людям из церкви, а также семье, в которой было несколько приемных детей. Из-за того, что парень имел добрую и отзывчивую душу, пастор предложил ему служение диакона в церкви. Рон согласился, ведь он все равно делал эту работу. После молитвы он лишь получил официальное признание своего труда. Но через время все же учеба и труд стали обыденными, а молодой душе так хотелось чего-то свежего, нового.

– Мам, мне так не хватает свежего ветра в моих парусах, – пожаловался однажды он матери.

– Понимаю, сын, просто ты взрослеешь и тебе хочется любить, хочется приключений и радости, – мать ласково провела сыну ладонью по спине. – Я молюсь о тебе, чтобы ты нашел достойную девушку, чтобы Бог охранил тебя от несчастной любви или от непутевой девушки с холодным сердцем и расчетливым умом.

– Ой, мам, да какой там расчет? Я ведь простой парень и во мне не на что рассчитывать, – грустно усмехнулся Рон.

– Сын, ты просто еще мало знаешь жизнь и не можешь оценить правильно то, чем наградил тебя Бог, вот поэтому я так волнуюсь за тебя, – покачала головой Джейн.

– Ну так просвети меня – Рон поднял взгляд на мать.

– После окончания колледжа у тебя будет престижная профессия технического специалиста военных самолетов. У тебя известная семья, хорошие связи, мы не бедные и, если ты еще и пройдешь военную подготовку, то у тебя будет высокая зарплата. Ты сам очень заботлив и внимателен. Для тебя важно, чтобы те люди, кто живет с тобой рядом были счастливы. Еще перечислять? – на одном дыхании выдала Джен, – а еще ты очень верный.

– Надо же, мам, ты так легко все это выдала, будто заранее подготовила, – рассмеялся Рон.

– Ну, я и так заранее думала об этом, – немного грустно улыбнулась мать, – потому что волнуюсь за тебя.

– Но ведь то же самое можно сказать почти про любого парня из нашей общины, – не согласился Рон.

– Нет, сын, хороших ребят не так много, и очень часто именно «хищницы» присматривают таких и стараются быстрее женить на себе, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь с заботливым мужем.

– Мам, ну зачем ты так?! – Рон поднял умоляющие глаза на мать, – в церкви разве бывают «хищницы» как ты говоришь? А на неверующей я ни за что не женюсь, так что можешь быть спокойна.

Рон положил руку на плечо матери, пытаясь ее успокоить, но женщина чуть отстранилась и грустно посмотрела на сына в упор.

– Именно поэтому я так волнуюсь за тебя. Ты слишком наивен. Далеко не все приходят в церковь, чтобы служить Богу и людям. Есть те, кто приходит в нее для того, чтобы стать объектами для служения таких как ты, мой мальчик.

– Мам, прости, но это как-то цинично выглядит.

– Да, это цинично, но циник не я, а те, кто это делает. Я лишь взрослый реалист, который кое – что видел в этой жизни.

– Хорошо, мам, обещаю, если какая-то девушка мне понравится, я скажу тебе, еще до того, как начну за ней ухаживать. Я доверяю твоей мудрости. Согласен, что у тебя взгляд более зрелый, чем у меня, – пообещал Рон.

После разговора между матерью и сыном прошло некоторое время. В одно из воскресений в церкви появилась большая семья эмигрантов и очень быстро завоевала всеобщую симпатию.

Рон в первый день заметил милую девушку с добрым, почему-то всегда чуть смущенным взглядом глаз василькового цвета и длинными светлыми волосами. Несмотря на скромность одежды, дети Сиверцевых не выглядели деревенскими. Люба умела шить, и сама нередко придумывала модели одежды. Она также прекрасно разбиралась в покрое и одевала семью, хоть и скромно, но со вкусом. Дочери научились у матери разбираться в моделях, и каждая выбрала свой, уникальный стиль одежды. Оксана предпочитала строгие линии, без излишеств и выглядела моделью классического, почти офисного стиля.

Заметив новенькую, Рон старался не наблюдать за ней откровенно, но и совсем отвернуться у него не получалось. Девушка выглядела уставшей, как и вся ее семья после трансатлантического перелета, но держалась как могла. Рон видел ее тонкий профиль через три ряда скамей. Из-за косых лучей утреннего солнца ему видны были пушистые светлые ресницы, которые в начале собрания были распахнуты, но со временем начали медленно опускаться. Временами девушка пыталась встряхнуться, «взять себя в руки», чтобы не засыпать. Но это помогало ненадолго и солнышко опять высвечивало тщетную борьбу обладательницы ресниц со сном. И только в момент, когда Константин и Люба вышли вперед, Оксана встрепенулась, ведь теперь она понимала, о чем говорят.

Летние дни пролетали как тени, наполненные трудами, заботами и радостями. Постепенно семья привыкала к новому стилю жизни и распорядку. И родители, и дети, также, как и дома, много работали. Только в новой стране и работа была другая.

Как обещал сын, так он и сделал. Когда Оксана с первой встречи привлекла внимание парня, он сначала молчал, пытаясь понять себя – это просто симпатия, или все же Оксана ему нравится? Через короткое время парень понял, что она все же нравится ему и подошел к матери.

– Мам, а что ты скажешь по поводу Оксаны? – спросил он.

– Ну, не знаю, – растерялась Джейн, – ее семья совсем новая не только в церкви, но и вообще в стране. У них совсем другой менталитет. – Когда мать начала перечислять возможные проблемы, Рон загрустил, но она продолжила, – и все же мне Оксана кажется достойной девушкой. Мне кажется, у нее доброе сердце.

Когда мать похвалила девушку, которая ему понравилась, Рон повеселел. Парню было уже почти двадцать, но за все это время ни одна девушка не нравилась ему по-настоящему. Он ко всем старался относиться хорошо, но еще никогда парню не хотелось проводить с кем-то время больше, чем обычные общие молодежные встречи. А с Оксаной Рону было интересно. Хотя серьезных выводов он еще не делал, не хотел торопить события.

По воскресениям утром вся семья шла в «американскую» церковь. Сначала там проходил час «разбора». Проводил разбор Писания кто-то из диаконов или «старших» (Оксана знала, что такой позиции в русских церквях нет, «старший» считался выше диакона, но ниже пастора). Когда в начале, Сиверцевым предложили выбрать группу для изучения Библии, они пошли туда, где преподавал «старший», который на неделе работал офицером в одной из военных частей, расположенных рядом с городом. Мужчина проводил разбор интересно, вникал в Писание глубоко и применял на практике. Косте и Любе это было очень близко, детям также казалось интереснее посещать эту группу.

В одно из первых посещений группы, к Оксане подошел молодой человек, приведя с собой переводчицу.

– Привет! Помнишь меня? – немного стеснительно улыбнулся он, – мы познакомились, когда вы всей семьей в первый раз пришли в собрание.

– Простите, я не помню, как вас зовут, – растерялась Оксана, – тогда мы еще после перелета не отошли и было так много людей вокруг.

– Да, я понимаю, это вы для нас – одна семья, хоть и большая. Но нас, конечно, больше. Меня зовут Рон. Это мой папа ведет эту группу, – сообщил парень.

– О! Это очень здорово, что ты ходишь в ту группу, которую ведет твой отец, хотя мог выбрать другую, – обрадовалась девушка, – я тоже очень люблю, когда мой папа проповедует или разбор ведет.

Было заметно, что для Оксаны ее отец является большим авторитетом и она рада, что есть еще молодые люди, у которых добрые отношения с родителями. Для Оксаны было очень важно проявлять послушание Богу. А в Библии сказано почитать родителей и для нее забота о родителях стала очень важной частью ее жизни. Кроме того, она искренне уважала своих родителей и была уверена, что они достойны этого. Поэтому девушке было приятно слышать, что Рон тоже уважает и почитает своего отца, который показался Оксане очень богобоязненным и мудрым человеком.

Рон наблюдал за продвижением изучения языка у Оксаны. Молодые люди теперь могли общаться, хотя и не на все темы. Парень даже выучил немного слов по-русски. Ему нравилось звучание незнакомого для него языка.

В одно из воскресений к Косте подошла женщина.

– Константин, не хотели бы вы помочь нашей команде, которая распределяет продукты нуждающимся семьям? – спросила она. – Обычно мы делаем эту работу по средам с утра, вы сможете?

– Конечно! Мы рады помочь! Тогда мы просто не будем на среду брать работу. – С готовностью ответил мужчина, – мы же постоянно получаем эти продукты и с удовольствием поможем их разгружать. Мне взять сыновей?

– Да, конечно. У вас крепкие и сильные ребята. А наша группа по распределению помощи в основном состоит из женщин-пенсионеров, – сообщила она.

– Тогда тем более! – живо откликнулся Костя – вы можете на нас рассчитывать

– Спасибо! Меня радует, что я в вас не ошиблась, – улыбнулась она.

В ближайшую среду Костя с сыновьями пришли в назначенное место. Машины из различных организаций приезжали и привозили каждая что-то свое. Там были овощи, фрукты, мясо и полуфабрикаты, а также моющие средства и предметы первой необходимости. Сначала все привезенное нужно было выгрузить и составить ящики и коробки на складе. Затем старшая показала на пластиковые ящики.

– Наши пенсионеры – помощники сегодня припоздали, наверное, обрадовались, что свежие силы прибавились, – сообщила она, выглянув на улицу. – Можете ли вы распределить все это по списку? – спросила она, показывая бумажки, на которых было указано количество людей в семьях, кому предназначалась помощь. После чего отвлеклась на еще одну, чуть запоздавшую машину с товарами.

Костя с сыновьями быстро и ловко распределили все привезенные товары по ящикам. Когда старшая подошла к работающим мужчинам, она удивилась.

– Как вы быстро работаете! Люди, которые обычно все это распределяют еще не пришли, а вы уже всю работу сделали! А где ящик для вашей семьи?

– В списке нашей семьи не было, – спокойно сообщил Костя.

– Но я думала, что вы себе сами возьмете что вам нужно – глаза женщины открылись чуть шире от удивления.

– Нет, простите, я так не могу, – покачал головой Костя. – Если вы хотите нам что-то дать, тогда лучше дайте сами.

– Надо же! Вы меня все больше удивляете! – восхищенно произнесла она, – раньше мы иногда просили эмигрантов помогать нам, но они так много себе хапали и старались выбрать все самое дорогое и хорошее, что мы решили делать эту работу сами, хоть нам, пенсионерам это не просто. Может молодежь соберет себе ящик? – обратилась она к сыновьям Сиверцевых.

– Мы так не можем, – отступили на шаг ребята. – Если вы скажете, что делать, мы сделаем. Но сами брать не будем.

– Надо же! Вы и детей сумели воспитать! Это делает вам честь, – посмотрела она на всю мужскую часть семьи.

Затем она быстро собрала коробку продуктов и вещей первой необходимости для семьи Сиверцевых, подкладывая в нее самое лучшее из того, что видела. Косте иногда даже приходилось просить, чтобы она не давала лишнего.

Когда на склад пришли обычные пенсионеры-волонтеры из церкви, им осталось только обзвонить нуждающиеся семьи и предложить им приехать, чтобы забрать свои коробки. А Костя с сыновьями спросили разрешения удалиться, ведь получателями были многие из их знакомых, и они не хотели, чтобы кто-то думал, что Сиверцевы взяли себе лучшее, а они не хотели вызывать в людях зависть.

В этого времени, один раз в неделю все мужчины Сиверцевых ездили на склад и помогали в распределении помощи. Теперь старшая уже не говорила и не предлагала им набирать самим коробку для своей семьи. Это была единственная коробка или пластиковый ящик, которую собирала она сама или кто-то из американских волонтеров. Сиверцевы остались верными своим принципам и не брали себе сами ничего, хотя и находились в числе тех, кому предназначалась эта помощь.

Костя не думал о своей репутации, он просто поступал так, как считал верным поступать по Библии, но репутация семьи шла впереди ее самой.

В церкви, которая и так приняла большую семью очень радушно, все больше убеждались, что не ошиблись с выбором служения. Они видели старания всех членов этой семьи поступать достойно знания христианина, исполнять Заповеди и жить по Писанию, и это радовало всех, кто с ними сталкивался в различных делах.

Вскоре руководитель группы изучения Библии, Чарли Джесон и его семья, ближе познакомились с большой семьей эмигрантов. Рон был немного старше Лизы, старшей дочери Сиверцевых. Вторая дочь Джексонов была ровесницей Оксаны. Дети обоих семей уже немного общались, хотя в начале это было очень сложно из-за полного отсутствия «языка» у Сиверцевых. На «разборе» нередко выручала переводчица, которая также посещала группу, но в другое время общение было самым сложным моментом жизни всей семьи.

После изучения Библии в воскресение проходило общее собрание. Оксана и Лиза решили, что так как они все равно почти ничего не понимают на общем собрании, то могут с пользой и удовольствием провести это время. Час общего служения они занимались с маленькими детьми, чтобы их мамы могли отдохнуть, послушать проповедь пастора и спеть вместе с остальными несколько песен.

– От нас здесь намного больше пользы, – улыбнулась Оксана, когда их спросили, почему они проводят время собрания в детской.

– Да и с детьми проще, – добавила Лиза, – Не нужно помнить так много английских слов.

Но, кроме американской церкви, семья посещала русскую общину своего городка. Русские собирались на общение после обеда и поэтому Сиверцевы могли свободно посещать обе общины, успевая в перерыве пообедать дома. Общение на русском языке тоже было важно всей семье. Они не хотели отказываться от своих «корней».

Джексоны надолго запомнили день, когда впервые пригласили семью Сиверцевых к себе в гости. Нередко позже, вспоминая, обе семьи смеялись над этой ситуацией. Из-за того, что Сиверцевы еще не говорили по-английски, с ними должен был прийти их дальний родственник, который собирался переводить беседу.

Джейн, видя, что в семье семеро детей и трое взрослых, решила, что нужно готовить ужин на большое количество людей. Она сделала свое «коронное блюдо» из спагетти с подливом. Женщина приготовила большую кастрюлю лапши и много подлива. Также она нарезала салаты и поставила десерт, рассчитывая на хороший аппетит гостей.