Пожар Латинского проспекта. Часть 3

– Так, хорошо! – уже даже и не глядел в сторону отступников Артём. – Давайте пройдём по времени – как на турнирах! Сколько сможем.

Зазвучала знакомая мелодия. Да это же из прекрасной экранизации «Мастер и Маргарита»: «Вальс Штрауса! Си-би-моль: «Весенняя гроза»!

Сегодня Гаврила не сдаётся!

Я опять увлёк партнёршу в вальс, я честно старался, поспешал! Но не было сегодня на свете силы, могущей мне помочь… На полтора круга меня только и хватило.

– Учи!.. Шаги! – широко улыбнулась, скрывая явную досаду, Люба, и больше времени терять не стала, полностью переключив своё внимание на танцующих.

А ветераны действительно вальсировали замечательно. Так до конца мелодии и докружились!

– Ну, вот – минута, тридцать одна. Отличный результат!

«Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!!»

* * *

А в пятницу, наконец, «подкатила» настоящая работа.

– …Ну, давай, в половине четвёртого жди нас у Королевских ворот – у въезда на новостройки. Мы с Джоном подъедем… Да – целая квартира под отделку. Двухкомнатная.

И когда мы втроём катили на Славином микроавтобусе закупать стройматериалы, розовеющий закат уже дышал приближением весны…

* * *

Это была двенадцатиэтажная новостройка, уместившаяся, вместе с длинным «муравейником», на клочке абсолютной, заболоченной пустоши у ручья.

Молодцы – начали хоть строить! Строили теперь в каждом уголке и закутке, «отжимая» у горожан порой и милые скверы, и любимые поляны. Высотки росли, как грибы после дождя. Но цены на жильё в них были всё так же неподъёмны простому человеку.

Вид с девятого этажа, где и располагалась доверенная нам под отделку двухкомнатная квартира, открывался великолепный. За месяц надо было сделать её под ключ.

– Хозяйка на восьмом месяце. Хотят ребёнка уже в новую квартиру привезти, – поведал мне Джон, – Тебе отдаём под отделку самую большую комнату – зал. Только материалы придётся в ней складировать – тут уж, извини!

– Слушай! Шпаклёвка-то – это ерунда: в два счёта я справлюсь. А с ламинатом – поможете?

– Поможем! – весело кивнул Слава.

– Да за полдня ты его соберёшь! – заверил Джон. – Ну, а с обоями уж я подключусь… Да – у тебя ещё тут потолок двухуровневый – короб надо будет собирать.

Я не возражал – чем больше работы, тем лучше!

* * *

Зал остался за мной. Детскую взял Володя – щуплый паренёк с умным, прозорливым взглядом, ходивший в «Кловере» в тюбетейке с узорами. Прихожая досталась его «лепшему» другу и земляку Сане – оба они были переселенцами из Казахстана. На кухню отрядили неунывающего Адиля, в ванную загнали непробиваемого Серёгу – «чёрного строителя».

На третий день работы, когда мы уже вовсю малевали, мазали, жужжали, Джон привёз делово набранный на компьютере прейскурант, от которого все малость сникли: любой квадратный, или погонный метр шпаклёвки, покраски ли, выравнивания стен стоил ровно пятьдесят рублей. Во столько же были оценены укладка ламината, оклеивание обоев и всё прочее, кроме, разве, грунтовки: та стоила вполовину меньше.

Мне, на самом большом объёме, по окончании работы причиталось шестнадцать с половиной тысяч рублей. Парням, соответственно, меньше. Лишь «чёрный строитель» «выгребал» на своём ванном кафеле девятнадцать тысяч.

* * *

– Ну, ты её отшпилил? – по-братски откровенно интересовался Адиль.

– Не, Адиль, – честно сознавался я, – всё как-то никак… Не пришлось. Пока.

Зачем убивать в друге надежду?

– А я вчера в кухне шпаклевал, так вон, в том окне на шестом этаже – в доме напротив, девчонка такая – ничего себе! – в халатике у плиты чего-то готовит. Немного погодя чудак появляется, прямо у плиты – халат на фиг, и в комнату её!.. Вот я полночи кухню и шпаклевал!

У меня же шпаклёвка, к стыдобе моей, шла медленно и коряво: словно и не брал я никогда в руки шпателя! Словно и не шпаклевал – на не последних в городе особняках – двухуровневые потолки и развёрнутые откосы без единой царапинки и неровности. А сейчас царапал я бедные стены, натурально – как курица лапой.

Хоть сиди до полночи – сцену кухонно-эротическую в окне напротив карауль! Дожидайся сил прилива…

* * *

– Да нет сейчас таких цен! – горячился, сидя на мешке со шпаклёвкой и попивая остывающий чаёк, Саня. – Ты посмотри, везде по городу, на каждом столбе и подъезде объявления расклеены: шпаклёвка – от 90 рублей за метр.

– От девяносто – от! – кивнул, поддерживая друга, Володя. – Значит, девяносто – самая хламовая цена.

– Да, мутят чего-то, ясное дело, – покачал головой Адиль. – Джон – он вообще мутный! И Слава тоже таким стал… До того, как он начал с Джоном работать, он, клянусь, таким не был!

– Ну, – надо было вставить своё слово и мне, – свои деньги здесь они тоже должны получить. Другой вопрос – как много?

«Чёрный строитель» в чаепитии и обсуждении отсутствующих боссов участия не принимал. Занавесившись в дверном проёме клеёнкой, он без устали пилил турбинкой керамическую плитку, лепил её на стены, отрывал и выбрасывал её сам или по приезду Славы. Вихры его стояли от пыли жёсткими проволоками, лицо серело, как у шахтёра.

– А ты, Лёха, чего думаешь – так со Славой и работать? – откровенно (наши отношения «учитель – ученик» позволяли) спросил меня как-то во время своего перекура он.

– Ну, да – пока…

Вихрастый ученик выпустил струю густого дыма изо рта.

– А я сейчас вот, с этой ванны – отдам Славе долг, да и всё: уйду, наверное, от него, на фиг!

– А сколько ты ему должен? – поинтересовался я.

– Шестнадцать.

Три тысячи рублей, за вычетом долга, получалось, Серёга должен был тут заработать. Неширокий был у моего ученика коридор, чтоб от Славы ушмыгнуть.

– А куда пойдёшь?

– A-а, куда-нибудь – найду! Со Славой больше нечего ловить. Они только обещают!

– Короче! – итожил между тем Саша. – Надо будет у хозяина, по-тихому, вызнать, сколько он им заплатить должен.

Саша – он на юриста учился. Заочно. В «Кловере» ещё курсовой работой шуршал. Ему, конечно, видней было, как правды дознаться!

* * *

– Да, двести пятьдесят тысяч, – на следующий же день простодушно поведали нам приехавшие хозяева. – Всё вот, что от покупки этой квартиры осталось.

– Ну, да – сейчас квартиру купить – такая дороговизна!

– Так вы что думаете: мы сами? Какой! Сложились все – что было: наши деньги, моих – её родителей деньги, – только так и смогли наскрести! А сами бы!.. – Хозяин махнул рукой.

В искреннем сочувствии бессребреникам мы позабыли уточнить: двести пятьдесят – только за работу или с материалами?

Если с материалами – не так уж много Славе с Джоном остаётся: тогда напрасно на них бочку катим!

– Слушай, а где они сами целыми днями пропадают? Здесь ведь – и не появляются!

– Ага! Славе за день надо материалы заказывать – к следующему вечеру только и подвезёт!

– Да, взяли, наверное, квартиру под отделку втихую от нас.

– Слушай, а ведь точно!..

А весна в считанные эти дни уже официально – с листом календаря – вступила в свои права, и дни, уходящие в розовозакатные вечера, становились всё длиннее.

Восьмое марта близилось: надо было что-то сочинять!

* * *

– Самба!.. Это – первый танец в латинской программе. Самба – это знакомство. Потом уж идёт флирт – ча-ча-ча…

Ча-ча-ча для меня так и было – ярко красного цвета. А самбу я почему-то сразу увидел в гамме светло-коричневого с болотным: Бразилия, сельва…

– Очень часто, кстати, после соревнований говорят танцорам: «У вас сегодня было два ча-ча-ча: сам ча-ча-ча и самба». Это к тому, что очень это распространённая ошибка – шагать в самбе шагами ча-ча-ча. Но здесь природа шага иная. Шаг самбы – присест. Бёдра всегда идут вперёд. И очень активная работа туловища на сгибе – во время шага. При этом, пресс расслаблен. Давайте посмотрим самба-ход: одна нога стоит на месте, другая шагает вперёд, в сторону, назад и – меняем ноги… С правой – шагаем вперёд, с левой – назад!..

Со стороны, да грамотно русскоязычно, послушать: тафтология! Одна нога стоит, другая шагает, и меняем их потом: одну вперёд, другую назад. А ведь, как по-танцевальному верно и понятно!

Артём показал, как. Да, в общем, не так уж и сложно.

Не так уж и сложно,Попробовать можно,Знакомство свести вновьс партнёршей моей…

Да, и здорово как! Одной ногой на месте стой, другой шагай на все три стороны!

Одной ногой на месте стой,По трём путям иди другой!

Как витязь на распутье.

– Счёт самбы – полная восьмёрка!..

Нет, мне самба определённо приглянулась – с первой минуты знакомства!

– Хорошо, давайте посмотрим шаги виста!.. Встаём напротив друг друга… Так, партнёры – руки сгибаем пополам, ладони обращаем кверху! Партнёрши – согнутые в локтях руки – ладонями вниз, в ладони партнёра. Хотя, в принципе, здесь вы можете танцевать, держась и одной рукой, и вовсе без рук – самба это позволяет вполне! Но сейчас давайте попробуем так… Смотрим шаги: а шагаем мы здесь в сторону! Шаг – захлёст. Допустим, партнёр начинает движение вправо: левую ногу первым шагом захлёстывает за правую, а потом – потом уже шаг вправо правой ногой. Шаг неширокий!.. Партнёрша, соответственно, наоборот – правую захлёстывает, с левой шагает – у неё-то будет движение влево… Семь шагов – и на восьмом счёте делаем обратный захлёст, и пошли обратно!.. Давайте попробуем!

Я балдел! Вот это был танец по мне! А что – футболом я в юности просто фанател, и финты бразильские, так с вистом самбы схожие, крутить любил: к вящему негодованию партнёров.

– Ну, я вижу, вы поймали кураж – давайте, под конец, пройдём и двойку. Двойка – это кружение, когда партнёр идёт вокруг партнёрши по внешнему кругу… Шаги – абсолютно те же, что и в висте. Руки! Левая рука партнёра вытянута вперёд параллельно полу. Правая лежит на бедре партнёрши. Левая рука партнёрши ложится на левую руку партнёра. Вот так – правильно!.. Давайте – под музыку!..

И это было легко и красиво!..

– Так, подождите – партнёры! Вы сейчас все, буквально, оббегали своих партнёрш – вот так! – Артём карикатурно изобразил. – Зачем? Вы – вы! – её ведёте!.. Вы задаёте орбиту её кружения!.. Давайте пробуем заново!..

Моя рука, вопреки установке маэстро, лежала на талии Любы: не решался ниже сползти, отношения наши нынешние-то учитывая! И здесь Люба с глубоким вздохом отлепила, наконец, мою клешню от талии и, безоговорочно приладив себе на бедро, чуть ещё и прихлопнула – для гарантии.

Нет, вообще-то я и до этого момента балдел – от самбы!..

Очень уверенно я теперь партнёршу вёл, по своему шагу определяя ей орбиту кружения. Жаль, занятие длилось лишь час – как обычно…

Но всё ж, безнадёжноТой самбе балдёжнойВернуть тот безумный куражпрошлых дней.

Да, ну его: «пресс расслаблен»!

* * *

– Если, как говорят, тебе не хочется работать третий день подряд – значит, сегодня среда.

В среду эту разговор с боссами и состоялся. В моём плохо прошпаклёванном зале. Кому хватило места, расселись на мешках с клеем и шпаклёвкой, я облокотился на подоконник, Джон упёрся в дверной косяк. Слава сидел, почему-то, вполоборота ко всем – лицом в угол, указательный палец воздевал в потолок:

– И даже не перезванивают!.. Позвонят по объявлению, цены спросят, и даже не перезванивают! Хотя цены мы объявляем – сами видите, какие… Но даже их люди не хотят платить! Или – не могут… Мы могли бы с Джоном взять, вон, квартиру на двоих, да и делать.

– Я, вот, может только Лёхе, по камню, уступлю, а так-то – я каждого из вас в любой работе сделаю, – уверенно кивнул Джон.

– Но, потому что мы уже сработались там – на «Кловере»… Всё-таки не хочется своих бросать!

– Кстати, о «Кловере», – солидно подал голос Саня, – кто-то нам премиальные, вообще-то, обещал!

Слава непроизвольно вздохнул, но тут ему на помощь пришёл Джон.

– Вы же знаете, что последних денег москвичи нам ещё так и не заплатили… Вот, посмотрите – вы же получали там по тысяче рублей за день!.. Вместо пятисот, на которые договаривались.

– Так мы и работали там – сутками!

Повисла пауза тяжких вздохов и напряжённого молчания – ситуация была патовая.

Время было подключаться Гавриле. Друзей-боссов надо было как-то «отмазывать», а с другой стороны, с парнями-пролетариями я ведь сейчас бок о бок работал.

– Да ладно, парни, – хоть и невпопад, но стал «разруливать» я, – сейчас уж, главное, до тепла нам додержаться, а тут осталось-то: всего – ничего! Будет работа! Будет ещё и такой завал, что не будем за заказами этими успевать! Сейчас – по камню обязательно что-то выстрелит!.. И объявления – в газете, по столбам… Проеду ещё по старым клиентам – в почтовые ящики им от себя весточки побросаю: может, кому-то, по старой памяти, надо чего-то ещё сделать: а так и будет!.. Во – у Ланских надо два столба телеграфных камнем обрамить – он давно хотел, да только я с Ушакова вырваться не мог.

– А это кто?

– А это, Слава, помнишь, я тебе фотографии дли-инного такого забора показывал, богатого! Вот, это работа у Ланских. Добрый дядька! Солидный! Сейчас ещё и депутат. У него денег – мешками. Так что, парни, будет работа – даже через меня будет!.. Чуть-чуть только и потерпеть!.. Ну, попали мы так – в такое время: кризис этот хренов, да ещё и зима непролазная. Но – прорвёмся: куда денемся?! Надо всё-таки как-то по-человечески нам выгрести…

Золотые, Гаврила, слова!

А Ланских действительно были хорошие люди – и хозяин, и хозяйка. И работа у них, шесть лет назад, шла легко и радостно. Забор с «Канарским» – тем самым, невиданным здесь узором, получался такой, что проезжающие машины, случалось, приветственно сигналили, а проходящие старушки зло грозили: «Посмотрим ещё, как зиму простоит». Приехали мы с Альвидасом серым декабрьским днём на просмотр – пару лет спустя: стояла мозаика! Работа Альвидасу, видимо, понравилась, потому что хаял он её потом при каждом упоминании, обзывая не иначе, как «народное творчество». Так и говорил, кивая на своё «гениальное»:

– Но, согласись, это совсем не то народное творчество, что ты мне показывал.

Ушлёпок, чего с него взять?!

На его-то замысел на Ушакова своя бабушка нашлась:

– Вот хожу я, смотрю, сколько ты мучишься: взять бы того, кто это придумал, да прибить!

А к Ланских я ещё в первое ушаковское лето по выходным отбегал – тайком друг от друга: «серьёзные» люди ревнивы. Личная хозяина просьба была: подпорные стенки камешком облагородить, и «лужу» – совсем уж небольшую – уложить.

Хозяйка мне, заслышав по окончании мою цену («Да это мало!..»), чуть не на сто евро больше дала: они, видимо, обвыклись уже, что все тут беззастенчиво три цены – как три шкуры! – драли.

В общем, хорошие это были люди! А Гаврила всегда заявлял гордо: «Хорошая работа – только для хороших людей!» Всем, причём, подряд он это говорил.

Хозяйский угодник!

Но ведь и делал!..

* * *

– Вон, смотри, объявление: требуется посудомойка, два через два, оклад – восемнадцать тысяч… Не фигово, да – тарелки себе мой – за тысячу с лишним в день!

Володя шелестел талмудом «Из рук в руки», дожидаясь Славы, – чего-то ему для работы не хватало.

– Так, Вован, там надо медкомиссию с санминимумом – неделя беготни и половина того заработка. Тоже всё – не так просто: я бы и сам пошёл сейчас тарелки мыть!.. Я уже, вон, полдюжины агентств этих, по трудоустройству, обошёл, где-то даже и деньги заплатил. И ничего путного насчёт временной, или ночной, работы – всё какую-то шнягу подгоняют, за восемь, а то и за шесть тысяч.

– Да, – откладывая шелестящий талмуд, вздохнул Вовка, – если бы литейка не развалилась, я бы оттуда не ушёл. Там нормально было.

– Чего не развалилось?

– Литейка: цех литейный.

– А где это у нас такая металлургия?

– На территории домостроительного комбината – литейный цех. Ты чего – не слышал, что ли: шум вокруг него постоянно идёт! Жители тамошние возмущаются: дым-то ядовитый. А этим всем – по фигу! Я из-за чего и ушёл – хозяин новый появился. Жлоб такой! Два метра ростом. Москвич. Мама там где-то – по Госдуме депутат! Охраны пять человек. Начал там свой террор наводить! Девчонка-бухгалтерша по ошибке на замороженный счёт два миллиона перевела, так он её так приложил – сотрясение мозга! А там – девчонка, двадцать пять лет… И платить перестал.

– А чего с прошлым хозяином? Грохнули?

– Да нет! Тот-то хорошо платил: тридцать – сорок тысяч в месяц выходило постоянно. Но он изначально в компаньонах с венгром был, а тот борзеть начал: за счёт литейки домой ездить каждый месяц… В общем, стал хозяин его прижимать, а этот венгр в Москву, уже головному боссу настучал: мол, деньги ворует. Ну, оттуда, не разбираясь: продавай литейку, не колышет!.. А полтора лимона евро в месяц доход был!

– А как фамилия-то хозяина?..

Володька назвал без запинки.

Да – мир тесен, а все пути приводят на Ушакова! Точно, та пацанва, что Альвидасу меня подсуетила, я их уже и как звали-то забыл – они-то и говорили, когда, заранее осторожничая, я о хозяине дома осведомлялся: «Серьёзный. Металлами занимается». Я ещё потом и думал: какие, к бесу, металлы? «Попутали», наверняка, ушлёпки! А оказалось – правда. И с деньгами, припоминаю, как-то ощутимо однажды напряжно стало: Альвидаса начали ревизовать, считать дотошно принялись… Вот оно, оказывается, что!.. Понятно – не единственный это источник дохода шефу был – дочернее, всего лишь, предприятие. Но, если полтора «лимона евриков» в месяц!.. Вот, выясняется – хорошим хозяином-то шеф был! Деньги людям платил. Не жлобствовал, не быковал. Растратчиков щемил. Дело умело вёл… Умный, конечно, мужик – чего говорить!.. А твоего, Гаврила, ума дело – к Восьмому марта что-нибудь вдохновенное сочинить. Да и не что-нибудь: нечто!

Но что-то, воля ваша, всё не то в голову лезло!

Наш Женя был на стройке мэтр,И труд строителей он почитал!А потому он каждый метрВ полтинник щедро обсчитал!

– …Сань, Сань, иди скорей сюда, послушай! – кричал в прихожую Вовка. – И в тему всё так!

* * *

А Вовка – он ведь был начитанный! Знал толк в литературе. Рассказывал, как он одно время книги продавал. «Дорогие такие, подарочные. В школах учителя часто брали – надо было только под зарплату попасть. Ну, ещё что хорошо – и сам их читал».

Молодец – всё с толком. Так ведь не каждый ещё сможет ходить вот так, предлагать. Помню, набранное на компьютере объявление на облупленной двери череды офисов серой четырёхэтажки «делового центра»: «Распространителям парфюмерии, косметики, деятелям сетевого маркетинга и прочим коробейникам вход воспрещён!»

«Коробейникам»!

Вот как тут осмелиться – товар-то свой, в заплечной суме несомый, продвигать?

Впрочем – жизнь заставит.

* * *

В четверг я решил не пойти. Решил заранее. Надо было, всё-таки, шпаклёвку одолеть – я уже «тормозил» монтаж конструкций потолка, что должен был делать Адиль – мне в помощь. Уже и Слава как-то бросил ребятам зло: «А то – послушаешь – на словах мастер, а на деле, блин!..»

Раньше он в мою сторону никогда так неуважительно не отзывался.

Кризис!

Да, и заслужил, чего там говорить!

Я отзвонился Любе, как положено – сухо принят был мой звонок. Теперь, главное, пережить половину второго – когда в былые дни я уже срывался на сборы. Ничего, за работой да за ребятами – получится. Тем более, «чёрный строитель» пригласил «на пирожное» свою новую знакомую – по sms они друг друга нашли. Молодец, ученик! Не тяготился ни своим интеллектом, ни видом выдающимся – так и надо! Явившаяся на пятнадцать минут раньше оговорённого пигалица была тоже без комплексов. Галантно засуетившиеся парни подостлали ей самую чистую газету на мешок с клеем и, протянув кружку с чаем, угостили медовым пирожным.

Девице было девятнадцать лет, она была в разводе, сынишке шёл второй годик.

– Нет, сейчас я уже замуж выходить не спешу! – заложив спичку-ногу за ногу и на отлёте держа сигарету, сообщала она.

В случае с Серёгой, наверное, это было разумно.

Удивительно – и Саня, и Вовка, и даже Адиль с ходу нашли разговор с оторвочкой интересным – их беседа лилась непринуждённо и весело.

А я, должно быть, был безнадёжно стар для их тем. Молодая мамаша в мою сторону даже не посмотрела.

Напоследок девица пообещала Володе помощь в трудоустройстве, Саше – содействие в сдаче зачётов на юридическом факультете («Везде свои люди найдутся!»), а Серёге – звонить и заходить. И умчалась, с мешка с клеем кипучей своей жизнью подорванная – деловая!

– Да, нога у неё в сапоге – как моя чайная ложка в кружке, – в точку подметил Володя.

– Теперь, пацаны, ваша жизнь наладится – если такая девка весовая вас под крыло берёт!

Ты стихи к Восьмому марта пиши, язва!

Я спокойно перенёс половину второго – шпаклевал старательно. Не дёргался и в начале седьмого – когда из дома, обычно, на танцы выходил. А вот уже в половину этого часа…

Да, всё равно – работа была на сегодня закончена: очередные полведра заведённой шпаклёвки я выработал, а заводить новый раствор – на ночь глядя?!

Хотя до темноты-то было ещё далеко. Солнце ранней весны уже не спешило закатываться по-быстрому, оставляя прекрасным весенним сумеркам всё больше свободы неподчинения ночи. Впрочем, и та, присмирев, мирила свой серебряный месяц с бледно-лазоревыми рассветами…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.