Изнанка

– Ребенок! – радостно вскрикивает бомж.

Я замолкаю, не понимая, что вообще происходит.

– То есть, ты в этом городе одна, родителей у тебя нет, помочь некому, а забот по горло, правильно?

Пару секунд я изучаю яркие сияющие глаза этого странного человека, а затем киваю. Улыбка исчезает с его лица.

Оставив булку лежать на бордюре, бомж подходит ближе и, оглядываясь по сторонам, говорит шепотом:

– Отлично, значит ты как раз то, что им нужно. Пойдём, здесь не далеко. Я тебя провожу.

Что я делаю? Куда он меня ведёт? Какую вообще работу может предложить бомж?!

Я в одном свитере, и вскоре начинаю дрожать от холода.

Пройдя два двора вглубь улицы, мы по тропинке выходим к небольшому зданию, похожему на трансформаторную будку.

Чавкая ботинками по грязи, заставляю себя не бояться и молча следую за бомжом. Желудок болит от голода всё сильнее, но об этой боли я тоже стараюсь не думать.

Подойдя к будке, бомж открывает железную дверь без опознавательных знаков, и мы входим в узкий безликий коридор.

Приоткрытая дверь на секунду освещает пространство, но бомж быстро закрывает её. Вокруг становится абсолютно темно.

Сдерживать страх всё труднее. Куда он меня привёл?! А что, если он хочет на меня напасть?! Нужно было зайти домой и взять с собой хотя бы перочинный нож…

– Иди за мной, – спокойно говорит бомж, шагая вперед в непроглядной темноте.

– Куда мы пришли? – выставив руки вперёд на случай препятствия, я осторожно иду на голос.

– Сейчас увидишь.

Кажется, от голода и темноты мне начинают мерещиться запахи. Словно где-то рядом находится кафе или ресторан. Б-р-р…

Помотав головой, стараюсь прийти в себя.

– Осторожно, ступеньки, – говорит он, и я чувствую, как крепкая рука поддерживает меня под локоть.

Преодолев пять ступенек, мы останавливаемся, и бомж несколько раз стучит по металлу. Видимо, прямо перед нами железная дверь.

Затаив дыхание, я жду, что будет дальше.

– Кто?! – рявкает за дверью мужской голос.

– Шнырь! – отвечает бомж.

Дверь тут же открывается.

Впустивший нас оказывается двухметровым верзилой в строгом костюме.

Снова закрыв дверь, он опускается на небольшой стул и скрещивает руки на груди.

Перешагнув порог, я осматриваю ещё один узкий коридор с тусклыми плафонами на потолке и резной деревянной дверью в конце.

Бомж стучит по ней, а я изучаю замысловатые узоры. Здесь плавные линии, резкие углы, цветочные мотивы. Дерево толстое, почти необработанное. Кажется, где-то рядом играет музыка…

– Мы освободимся к пяти? Нужно забрать сына из сада, – спрашиваю я.

– Слушай, – тихо говорит Шнырь, немного наклонившись ко мне. – Я тут подумал, если спросят, не говори, что у тебя есть ребенок. Лучше не надо.

Дверь распахивается до того, как я успеваю спросить, почему нельзя говорить о Луке.

Громкая музыка врывается в уши. В нос бьёт сильный запах табака, а перед нами появляется длинноногая, полуголая особа в туфлях на огромных каблуках и с сигарой во рту. Из помещения за её спиной доносятся голоса и смех, но я не могу оторвать взгляд от девицы.

– Шнырь! Здравствуй, дорогой! – она чмокает его в щёку. – А это кто? Такая красивая, небось в наши ряды привел?

На девушке надеты кожаные лосины и полупрозрачный топ. Такой короткий и откровенный, что вся грудь видна сквозь него.

Я стыдливо отвожу глаза.

– Нет, Изабелла, это для другой работы. Посложнее, – отвечает бомж, перекрикивая музыку.

– О-у! Правда? – взглянув на меня, она меняется в лице. – Я думала, что нужен мужчина…

– Тебе не нужно думать, – строго говорит Шнырь. – Просто проводи нас.

– Ну ладно, пойдём, – хмыкнув, она поворачивается к нам спиной и, виляя бедрами, шагает вперёд. Шнырь взглядом призывает меня следовать за ней.

Уже через пару шагов становится понятно, что помещение расширяется и сколько здесь места, просто невозможно вообразить!

Тусклый свет мягкими волнами разливается от шикарных матовых плафонов на потолке, но он освещает не всё помещение, а только некоторые его части. Вкрадчивая музыка лаундж играет на полную.

Оглядываясь по сторонам, вижу небольшие круглые столики и диваны, стоящие друг напротив друга. Солидные мужчины, вальяжно развалившись держат в руках карты, сигары, бокалы. На столах стоят бутылки алкоголя, пепельницы, кальяны… Девицы, вроде встретившей нас Изабеллы, расхаживают туда-сюда, то и дело присаживаясь на колени к мужчинам.

Вглядываюсь вглубь помещения и в полумраке вижу такие же диваны, только побольше. На одном из них, угадываются очертания обнаженной пары.

Вздрогнув, отвожу глаза. Что это? Клуб? Казино? Притон?!

– Да где мы? Куда мы пришли?! – нервно спрашиваю бомжа, но тот подносит палец к губам.

Что за секретность! Я хочу понять, где нахожусь!

Но тут Изабелла останавливается так резко, что я чуть не врезаюсь в неё.

– Проходите! – громко, перекрикивая музыку, говорит она и открывает перед нами ещё одну дверь.

Шнырь расстегивает куртку и снимает шапку, затем, взяв меня за локоть подталкивает вперед.

Первое что я замечаю, пока он закрывает дверь – это большой стол посередине просторного и мрачного кабинета. Стол, заставленный блюдами с сырной и мясной нарезкой, разными салатами, маленькими бутербродами на длинных деревянных палочках, подносами с диковинными фруктами и разными бутылками.

Мозг отключается, а желудок пронзает боль. Только через несколько секунд, придя в себя, я замечаю мужчину, сидящего в кресле во главе стола и внимательно разглядывающего меня.

Весь кабинет освещён, в отличие от предыдущих мест, но даже свет не делает его уютным. Вокруг стола стоят ещё несколько кресел, вдоль стен расположились элегантные деревянные шкафы, наполненные книгами. На стенах с бордовыми обоями висят картины в золотистых рамках, изображающие полураздетых женщин с оружием в руках, под ногами лежит большой ковёр с высоким ворсом. Музыка здесь практически не слышна. Как и везде, в кабинете нет ни одного окна, но, несмотря на это, очень свежо.

Мужчина за столом выглядит старше, чем мой новый знакомый Шнырь. Его волосы короткие и седые, лицо серьезное и непроницаемое, шея и руки покрыты морщинами, на пальцы надеты огромные золотые перстни, а рукава чёрной атласной рубашки закатаны до локтей.

– Добрый вечер, Борис, – Шнырь здоровается, слегка поклонившись.

Мужчина за столом поджимает губы и не отводит от меня глаз.

Я тоже коротко киваю.

– Шнырь, ты же знаешь, у меня обед, – закинув ногу на ногу, он откидывается на спинку кресла.

– Извините, не рассчитал время, – Шнырь начинает топтаться на месте и тараторить: – Тут просто, вот… Кандидатура, идеальная…

– Ну что ж, раз идеальная, значит, будем знакомиться, – легко улыбнувшись, мужчина жестом приглашает нас присесть в кресла за его стол.

Приближаюсь к столу.

Аромат еды усиливается. Голова начинает кружиться. В глазах темнеет. Голод становится невыносимым.

Усаживаясь, я проглатываю слюну.

– Говори, – приказывает Борис Шнырю.

– Молодая, одинокая. Ни родителей, ни родственников, ни мужа. Раньше жила у тётки, недавно тётка умерла. Денег совсем нет, нечем платить за жилье. Не на что есть. В начале недели уволили из бутика на Красном, несколько дней ищет работу, образования нет. Не берут. Сегодня пыталась устроиться уборщицей, но пока не по тем местам ходила, я вовремя перехватил…

Что?!

У меня открывается рот!

Выпучив глаза, поворачиваюсь к бездомному, сидящему в кресле рядом. Он что, следил за мной?! Он следил долгое время?! А сегодня просто поймал момент?!..

– Отлично. Хорошо поработал, – сухо говорит Борис. – Как тебя зовут, красавица?

Снова взглянув на мужчину во главе стола, я читаю в его взгляде новый, ещё непонятный мне интерес.

– Инга, – отвечаю как будто чужим голосом.

– Инга, значит… – подавшись вперед, Борис всматривается в моё лицо. – Холодная, зимняя… – задумчиво говорит он. – Значит, ты почти в отчаянии, верно?

– Хотела хлеб украсть, – скрестив руки на груди, говорит Шнырь.

Брови Бориса поднимаются вверх.

– Украсть?! Хлеб?! – удивленно восклицает он, и тонкие губы изгибаются в улыбке. – Красавица, так ты голодна? Угощайся!

Я нервно сглатываю.

Отказываться нет ни смысла, ни сил. От взгляда на стол, заставленный едой, у меня разбегаются глаза. Прекрасный запах дурманит разум. Беру первое, до чего дотягиваюсь – толстый кусок ветчины из тарелки с нарезкой.

– Налить вина? – улыбаясь, спрашивает Борис.

Я качаю головой.

Зубы вонзаются в сочное мясо с такой силой, словно я не ела полжизни. Желудок начинает урчать так, что, похоже, это слышат все. Соленый вкус растворяется на языке, и я беру ещё один кусок ветчины, не в силах думать ни о чём, кроме еды. Затем пласт сыра, затем фаршированное яйцо, несколько маленьких бутербродов… И только потом нахожу в себе силы остановиться.

Борис, не отводя глаз, наблюдает за мной.

– У тебя непростая жизнь, да? – спрашивает он, когда я проглатываю бутерброд.

– Мне очень нужна работа, – отвечаю, выпрямившись в кресле и немного придя в себя.

– Непростая жизнь – непростая работа… – говорит он загадочно.

– Я готова. Не боюсь трудностей.

– А сколько тебе лет? – спрашивает он, продолжая улыбаться.

– Двадцать пять.

– Ну да… Возраст подходящий. Пора начинать зарабатывать.

Я не отвожу взгляд от Бориса, давая понять, что рассмотрю все предложения, которые он может сделать.

– У меня есть работа, которая подойдет не каждому человеку, – вкрадчиво говорит он, снова откинувшись в кресле. – Вот взять тебя, Инга. Ведь твоя жизнь не всегда была такой безнадёжной. Кто-то, должно быть, сильно постарался, чтобы её испортить… – на несколько секунд Борис замолкает, постукивая пальцами по столу и давая возможность воспоминаниям уколоть моё сердце, затем продолжает: – Есть люди не очень хорошие, и есть очень плохие люди. Первые – просто не умеют договариваться, а вторые – мешают другим вести дела и портят чужие жизни.

По моей спине пробегает холод.

– Такие люди лишние, от них нет никакой пользы, – глядя мне в глаза, Борис понимает, что я начинаю улавливать смысл и, одобрительно кивает. – Мне нужен человек – союзник, который будет помогать избавляться от лишних людей…

Что?! Лишних людей?.. Избавляться?..

Кажется, я забываю, как дышать.

– Это работа, которая не отнимает много сил и может легко принести кучу денег. И если мы будем сотрудничать, твоя жизнь изменится, а проблемы исчезнут. Ты будешь есть только самую лучшую еду, одеваться в брендовые вещи, жить в домах, во дворах которых не бомжи, а охрана, камеры и бассейны…

Поднявшись из кресла, Борис неторопливо подходит к одному из шкафов, выдвигает ящик и достаёт пачку купюр. Вернувшись за стол, он отодвигает стоящее в центре блюдо в сторону и начинает быстрыми движениями отсчитывать купюры, складывая их на стол. Одна, две, три, четыре, пять тысяч…

Наблюдая за его движения, я пытаюсь сосчитать и не сбиться. Десять, пятнадцать, тридцать…

Мысль, что этого уже больше, чем достаточно для решения моих проблем, проносится в голове, но мужчина не останавливается. Сорок пять, пятьдесят, семьдесят, сто…

Я сбиваюсь со счета и поднимаю глаза на Бориса.

Отсчитав ещё несколько купюр, он останавливается, затем берёт получившуюся стопку, делит её примерно пополам и одну часть кладёт передо мной.

– Предлагаю тебе взять половину суммы, которую я собираюсь заплатить за заказ, и подумать до завтра. Если ты согласишься, то вернёшься завтра, и я буду рад. А если нет, вернешь эту сумму и забудешь о нашем знакомстве.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.