Заразум

За год после известных событий, связанных с отражением атак Знающих-Дорогу-Не-Терпящих-Возражений, вознамерившихся было переселиться из своей гибнущей Метавселенной, столкнувшейся с мирозданием человечества, причём не считаясь с мнением коренных жителей этого мироздания, в системе глобальной оберегающей цивилизацию структуры произошли значительные изменения.

Большая Дыра – след столкновения миров, из которой и просачивался в Метавселенную человечества Вирус Инферно, закрылась.

Космические корабли, контролирующие Дыру, вернулись в Солнечную систему, в свои космопорты.

Тревожные службы заработали в прежнем режиме, хотя и с учётом совершённых людьми (как же без этого?) ошибок.

Многие специалисты по безопасности сменили род деятельности, а то и вообще ушли на пенсию. Некоторые, наоборот, повысили свой официальный статус.

Так, бывший агент МККЗ – Межгалактической Комиссии по контролю исполнения вселенских Законов – Люсьен Леблан, бывший начальник отдела ФАК – Федерального агентства по контролю за опасными исследованиями, стал его главой. А командор российской Погранслужбы Медведь Алексей Петрович стал руководителем КСБ – Космической службы безопасности России.

Но ушёл со своего поста и Степан Фомич Воеводин, командир особого подразделения контрразведки «Сокол». По состоянию здоровья. Хотя совсем отойти от дел не смог, стал советником директора КСБ. А его зам Грымов принял командование, получив звание спейс-генерала. Теперь он отвечал за действия подразделения, понёсшего самые большие потери в войне со Знающими-Дорогу.

Центр Федеральной российской службы безопасности занимал два корпуса «пятилистника» Центра национальной стратегической обороны России, больше двухсот лет назад переехавшего из Москвы в Плесецк, поближе к военному космодрому.

Состояние социума с тех пор изменилось кардинально.

Соединённые Штаты Америки сохранили аббревиатуру США, но превратились в Сохранившиеся Штаты, поскольку от страны в разные годы отсоединились семь штатов. Ислам завоевал Европу, ставшую Еврохалифатом. Украина трижды переходила из рук в руки, отдаваясь то американцам, то европейцам, то туркам, пока народ наконец не изгнал нацистов из власти. Правда, не окончательно. От Великой Украины отделилась Львовщина, ставшая Великой Империей Галицией, поставлявшая всему миру боевиков-террористов. А вот прибалтийские республики, как ни странно, сохранились как государства, пусть и карликовые, настолько они оказались никому не нужны.

Однако Россия по-прежнему манила «демократов» всего мира своими просторами и богатствами, и её властям по-прежнему приходилось держать ухо востро, чтобы её территории не пытались захватить переселенцы с востока – китайцы и с запада – исламисты. К сожалению, число враждебно настроенных к России государств к концу двадцать третьего века увеличилось.

После трёхлетней войны с Афганистаном под власть талибов перешла Туркмения. Казахстан скатился до состояния врага после постепенного разъедания русского пространства вводом латиницы. О Китае и говорить не приходилось. После «сицзиньпинской эйфории братания россиян с китайцами» его гигантская опухоль тихой сапой накрыла почти всю Азию, подчинив мелкие государства от Таиланда до Вьетнама, Новой Зеландии и обеих Корей. И резко повела себя по отношению к России новая структура – объединённая с Канадой Средняя Англия. Не проходило дня, чтобы эти потомки рептилоидов не находили всё новые и новые прегрешения россиян и не угрожали «дать отпор».

В связи с появлением «ненужного» класса (люди перестали быть востребованными во многих сферах производства и обслуживания), а также с появлением системы мгновенного транспорта (метро), что решило глобальную проблему перемещения, люди чуть ли не мгновенно расселились по Солнечной системе и полетели дальше, в Галактику. А их разведкорабли могли теперь пересекать чуть ли не всю Вселенную из конца в конец.

Однако, хотя мир и усложнился (в чём-то упрощаясь до племенного состояния), спецслужбы развитых государств продолжали работать, доказав свою необходимость во время войны с Вирусом Инферно. Цивилизация дошла до объединения в большую Федерацию, управляемую структурой СОН – Союза Объединённых Наций, заменившего ООН после выхода из неё США. Были созданы международные институты безопасности: Комбез СОН, Федеральная служба безопасности, Пограничная служба, Управление аварийно-спасательной службы и многие другие. Хотя не потеряли работу и национальные силовые системы, продолжающие отстаивать интересы народов либо, что случалось чаще, интересы правительств и бизнес-структур.

Не потеряла своего значения и секретная контрразведка России, всегда успевающая вовремя подключиться к решению проблем с инопланетянами и продолжавшая служить всему человечеству.

Оставив Веласкеса ждать его в зоне секретариата Службы, Иван поднялся на шестой этаж здания.

Рабочий модуль директора ФСБ России освещался видеостеной, распахнутой в открытый космос. Снимок был сделан с поверхности Меркурия, поэтому солнце в этом ракурсе виделось в пять раз больше земного. Фильтры ослабили его свет на два порядка, и на диске светила были хорошо видны флоккулы, пятна и протуберанцы.

Хозяин модуля был не один. Вместе с ним по грубозернистой «поверхности Меркурия» расхаживали ещё четверо мужчин, одетые в обычные гражданские костюмы, без знаков различия или каких-либо нашивок. Троих Грымов знал: Люсьена Леблана, нынешнего главу ФАК, Всеволода Шапиро, астрофизика и космолога, принимавшего деятельное участие в борьбе со Знающими-Дорогу, и Вадима Дербенёва, начальника российского Центроспаса. Четвёртый при более пристальном рассмотрении оказался женщиной с короткой стрижкой, и с ней Иван прежде не встречался, хотя показалось, что где-то он её видел. У женщины было строгое лицо аудитора Счётной палаты и лишённые помады узкие губы.

– Разрешите? – деликатно спросил Грымов.

Все присутствующие в «меркурианском кратере» оглянулись.

– Проходи, Иван, – сказал кряжистый седовласый хозяин кабинета. – Присаживайтесь, товарищи.

Пейзаж Меркурия исчез. Стены кабинета превратились в янтарные, с искрой внутри, панели.

Пожали друг другу руки (ладонь женщины оказалась холодной и твёрдой), расселись по креслам перед столом директора ФСБ.

– Минуту подождём, к нам должен присоединиться ещё один эксперт, – сказал Медведь. – Напитков не предлагаю, совещание сугубо деловое, под грифом «СС».

Иван поймал взгляд женщины, хотел спросить, кто она, однако Медведь опередил его:

– Генерал, познакомьтесь, полковник Багульник Варвара, мой зам по дальнему космосу, прошу любить и жаловать. Варвара, это Иван Грымов, командир «Сокола».

Грымов привстал, глядя на женщину, кивнул.

– Не узнаёте? – улыбнулась она.

Улыбка превратила её почти в красавицу, и Грымов отметил это для себя.

Он покопался в памяти.

– Варя… Варвара Ямпольская, лейтенант…

– Бывшая Ямпольская, теперь Багульник, служила у Плетнёва в команде год назад.

– Так точно.

Пискнул дверной автомат, впуская ещё одного гостя. Вошёл мужчина, в котором Иван узнал бывшего начальника «Сокола», невольно привстал.

– Степан Фомич?

– Он, – подтвердил Воеводин. – Здравствуйте, товарищи, извините за опоздание, пробки.

По лицам промелькнули улыбки. С переходом от колёсных средств доставки к системе метро и летающему транспорту о пробках забыли на целых сто пятьдесят лет. Однако население Земли за полтора века увеличилось на пять миллиардов человек, и проблема регулировки транспортных потоков приобрела характер схода снежной лавины. Не спасало положение даже постепенное переселение людей на планеты Солнечной системы. Спецслужбам приходилось строить для своих сотрудников дополнительные линии метро, не зависимые от общей транспортной системы.

Воеводин сел рядом с Грымовым.

Слева от стола комиссара ФСБ вспыхнул большой виом – трёхметровый лист серого свечения, протаявший в глубину и превратившийся в объём видеопередачи.

Где-то в невообразимой космической дали проросло перламутровое облачко, скачком приблизилось и превратилось в эфемерное пушистое кольцо с чёрным провалом в центре.

– Блэкхоул, – сказал выглядевший рассеянным Шапиро, круглоплечий, вырастивший на голове золотистую поросль в форме гребня; несмотря на солидный возраст – за шестьдесят, этот человек нередко эпатировал коллег своим поведением, внешним видом и поклонением моде, хотя специалистом был во многих сферах науки исключительным. Рассеянность же его объяснялась просто: он постоянно общался со своим терафимом – чип-секретарём – либо с каким-либо из кванков Института пограничных проблем, где возглавлял кафедру.

– Чёрная дыра V2019–2, – перевёл термин Медведь, – на краю рассеянного звёздного скопления М23 в созвездии Стрельца. Всего тысячу шестьсот эсве[5] от Солнца. Прячется в тёмном облаке, масса – три солнечных. Это первая передача с борта рейдера «Геодар». Второе донесение не несло изображения, являясь, по сути, сигналом SOS: на корабль кто-то напал, после чего тот замолчал.

Шапиро хмыкнул, сбрасывая маску меланхоличности, взъерошил гребень волос.

– Давно мы ни с кем не дрались! Неужели вокруг чёрной дырки вращается планета с цивилизацией?

Медведь посмотрел на него вопросительно.

– О неизвестной нам цивилизации речь не идёт. Полста лет назад облако проходил галактический зонд, признаков деятельности разума не обнаружил. Может быть, на «Геодар» напали Знающие?

Шапиро покачал головой.

– Вы же знаете, комиссар, что Знающие убрались в свой невообразимый космос. В нашем жить они не могут, являясь существами не из плоти и крови, а их континуум не имеет ничего общего с евклидовым пространством. В их космосе измерения, создающие объём, как в нашем, не развёрнуты, из-за чего они были вынуждены использовать для своих целей создателей «крокодилочерепах», этих корсаров галактики, а также людей.

– Но может быть, бывшие помощники Знающих начали сами проявлять активность?

– Не исключаю. «Непобедимый» год назад крупно обидел этих парней в Омеге Кентавра, уничтожив верфи для строительства «крокодилочерепах», они вполне могли разработать план мести. Хотя этот вариант позиционно слаб. Зачем уничтожать земные космолёты, когда можно нанести удар сразу по Земле?

– Может быть, это войдики?

– Войдики – мирные вселяне, их цели далеки от экспансии и тайных операций за границами обитаемой зоны.

– Войда, – задумчиво проговорил Леблан.

Медведь перевёл взгляд на француза.

– Ну, а вы что скажете, эмиссар МККЗ?

– Бывший, – поморщился Леблан, единственный из всех приглашённых одетый в летний костюм песочного цвета, но с нашивкой ФАК на рукаве рубашки.

– Вы не получили информации от своих кураторов?

Леблан развёл руками.

– Увы, уже больше года от них никаких известий. Может, мадам Тихонова что-то знает?

Медведь повернул голову к Грымову. Речь зашла о жене Руслана Горюнова, перешедшего из контрразведки обратно в УАСС на должность аналитика.

– Насколько мне известно, Тихонова родила двойню и живёт сейчас на хуторе у своих родителей. Я поддерживаю с ней связь. Если бы ей пришло сообщение от МККЗ, она бы предупредила.

– Да, вы правы, не подумал. Ничем не могу помочь. Нападение на «Геодар» лишь подтверждает известную с начала двадцать первого века парадигму: космос негостеприимен. Нас нигде не ждут с распростёртыми объятиями.

– Есть ещё мнения, товарищи? – Медведь обвёл глазами лица совещателей. – Если нападение совершили не Знающие, то кто?

– Остаётся лишь один вариант, – сказал Шапиро.

Головы повернулись к нему.

– Ядране, – закончил он.

– Кто? – не понял комиссар ККР.

– Галактоиды, представители чёрных цивилизаций, обитающих в ядре Галактики, до сих пор не пропускающие наши разведкорабли к ядру. Название придумал не я, но как-то же надо их называть? Мы крепко унизили ядран, бабахнув по их флоту из Суперструнника, вот они теперь в отместку и лупят по нашим кораблям.

– Не думаю, – возразил Леблан. – За истекший год наши наблюдатели не заметили особой активности Великого Кольца в ядре, сформированного чёрными и серыми цивилизациями. Нападение на «Геодар» – первый случай подобного рода, и по одному факту нельзя утверждать о какой-то общей стратегии «мести». Во-вторых, мы только-только начали слать экспедиции к чёрным дырам, это всего лишь вторая, если память мне не изменяет. Не может ли атака на исследовательский рейдер быть связана с реакцией обитателей черной дыры?

– Чёрная дыра – не планета, – сказала Варвара Багульник. – К ней нельзя приближаться ни одному кораблю – затянет.

– Я имею в виду иные типы разума, негуманоидного или вообще не основанного на биохимии. Вспомните обитателей Орилоуха: они суть реализации математических формул. А войдики? Вообще вне конкуренции! Обитатели фазовых преобразований вакуума! Кто-нибудь из учёных прошлых веков предполагал, что мы встретимся с такой формой разумной жизни? Вот я и подумал, что если вокруг чёрной дыры в Стрельце живут какие-то немыслимые «пустотники», о которых мы ничего не знаем? «Геодар» вторгся в их зону обитания, и его отогнали.

– Ещё неизвестно, просто отогнали или уничтожили, – мрачно сказал чернобровый, черноволосый Дербенёв.

– Наверно, идея стоит всестороннего анализа, – согласился Шапиро. – Но у нас мало данных.

– Почему «Геодар» направили именно к этой дыре? – спросил Дербенёв. – Чем она удивила учёных?

– Это решение принимало руководство Межкосмоса, – ответил Медведь. – Насколько мне известно, объект в Стрельце заинтересовал учёных давно, тем, что испускал странные нерегулярные радиоимпульсы и вспышки.

– Тогда это точно неизвестная нам цивилизация. Вспышки – попытки её создателей заявить о себе, как это делали наши предки ещё в двадцатом веке.

Медведь покачал головой.

– Не похоже. Никакой информации эти импульсы не несли, иначе мы давно послали бы к V2019 свою разведку. Тут что-то иное. Хотя вполне может статься, что жители этого района рукава Стрельца проводят какие-то эксперименты с дырой. Жаль, что она прячется от прямого наблюдения в тёмном облаке. Всеволод, чем она может заинтересовать галактиан?

– Во-первых, стоит заметить, что в окрестностях Солнца в радиусе пяти тысяч эсве открыто более десятка чёрных дыр с массами от пяти до десяти солнечных. V2019–2 – самая маленькая из них. К примеру, блэкхоул V616 в Единороге имеет массу больше десяти солнечных масс, Х1 в Лебеде – пятнадцать, и даже ближайшая к Солнцу дыра V4641 массивнее нашего фигуранта. Хотя мне намного интереснее чёрные дыры огромных масс. К примеру, если в ядре нашей галактики Млечный Путь прячется дыра массой в четыре миллиона солнечных, то в ядре галактики NGC4291 – массой в двести миллионов солнц! А в ядре NGC4649 – массой два миллиарда солнечных. Правда, встречаются и вовсе супергиганты, до восемнадцати миллиардов солнц, например OJ287…

– Не увлекайтесь, Всеволод, – прервал учёного Медведь. – Мы прекрасно знаем, что в мире ещё много экзотических звёзд и объектов. Чем особенным может заинтересовать кого-то из галактиан V2019?

– Наших умников озадачили вспышки, приравнивающие эту чёрную дырку к микроквазару. Могу объяснить, что такое микро…

– Не отвлекайтесь.

– Ну как хотите. Чем она могла привлечь внимание галактиан или кого-то ещё – не скажу. Если только они действительно не экспериментируют с ней, провоцируя вспышки и джеты. Предлагаю отправить туда наш крейсер и выяснить все обстоятельства дела. Готов войти в состав.

Присутствующие оживились. Безудержная храбрость Шапиро давно стала притчей во языцех: астрофизик успел принять участие в пяти сверхдальних походах, в том числе к звёздам Оси Зла в Омеге Кентавра, к Большой Дыре на краю Вселенной и к ядру Млечного Пути. И при этом какое-то время был связником МККЗ, как Люсьен Леблан и Ярослава Тихонова, и каким-то немыслимым способом поддерживал контакт с войдиками, обитателями «великой пустоты» между скоплениями Галактики – войда.

Иван как-то ради любопытства спросил астрофизика:

– Всеволод, а как смотрит на ваши отлучки жена? Не бунтует?

– Какая именно? – развеселился Шапиро. – У меня их было три, четвёртая только намечается, но, я думаю, и она не последняя. Характер у меня тяжёлый, человек я капризный, увлекающийся и своевольный, мало кто с таким уживётся. Так что женщинам приходится с этим считаться или бежать.

– Чем вы занимаетесь в настоящий момент? – спросил Леблан.

– Главной моей работой – исследованием эволюционных рядов. Заканчиваю теорию УЗР.

– Как?

– Моя аббревиатура, означает Ум-за-Разумом. Что будет после того, как человеческий разум, да и любой гуманоидный, когда-нибудь перейдёт на уровень выше. Эту стадию развития я и назвал «умом-за-разумом».

Присутствующие снова обменялись улыбками.

– Вернёмся к нашим проблемам, – сказал Медведь. – Решение об экспедиции к чёрной дыре в компетенции федералов. Мы лишь можем предложить отправить экспедицию со спецгруппой.

– Нужен независимый от Межкосмоса корабль, – сказал Леблан.

– Само собой.

– Только что сошёл со стапелей фрегат УАСС «Феникс», – сказал Дербенёв. – Капитаном назначен хорошо знакомый вам Маккена. Мы готовы передать его в распоряжение контрразведки. А вот группу должен возглавить опытный контрразведчик.

– Хорошо бы назначить командиром Горюнова, – сказал Леблан.

Грымов и Воеводин переглянулись.

Медведь заметил их реакцию, глянул на бывшего командира «Сокола».

– А ты что молчишь, старый волк?

Воеводин провёл ладонью по безволосому черепу.

– Надо лететь.

– Межкосмос наверняка решит послать свой корабль, – сказал Леблан.

– Лететь надо немедленно, а на согласование всех процедур похода Межкосмосу понадобится не один день.

– В таком случае давайте заниматься укомплектованием нашей экспедиции. Иван, отвечаешь за состав группы.

– Есть! – кивнул Грымов.

– Ещё раз прошу подумать о кандидатуре командира, – сказал Леблан. – Лучше Горюнова специалиста не найдёте.

– Я поговорю с ним, – пообещал Дербенёв.

– Нет, я сам, это моя забота, – сказал Грымов.

– Поговорим вместе, – проворчал Воеводин.

– Что ж, за работу, товарищи, – встал Медведь.

В коридоре Грымов подождал Воеводина.

– Как самочувствие, Степан Фомич?

Воеводин как с равным поздоровался с Веласкесом.

– Рад видеть, Серж.

– Взаимно, Степан Фомич, – сдержанно ответил витс.

Грымов вспомнил, что первый экземпляр андроида, помогавший Ярославе Горюновой, погиб в одной из схваток с пособниками Знающих-Дорогу – Неуязвимыми, но кванк – мозг витса – удалось восстановить, а потом спецы научно-технического центра ККР скопировали персональную карту Веласкеса и создали ему «брата» по имени Сильва. Впоследствии Сильва перешёл под командование Ярославы, жены Руслана, а Серджо остался с Воеводиным. Когда тот уволился, витс стал помощником Ивана.

– Самочувствие нормальное, – сказал старик. – Я теперь всего лишь советник, нагрузок не несу, сплю хорошо, отдыхаю.

– Мы все отдыхаем.

– Полно, генерал, мне ли не знать, как отдыхает космическая контрразведка? Справляешься?

– С божьей помощью. – Иван посмотрел на витса. – Серж – отличный помощник.

Дошли до зала метро.

– Куда теперь, Степан Фомич? Домой? Может быть, проводить?

Воеводин мельком глянул на браслет коммуникатора, высветивший цифры времени.

– Нет, навещу спасателей, увижусь с Русланом.

– Тогда и мы с вами, если не возражаете. Всё равно мне тоже придётся с ним встретиться.

– Не помешаете.

Дверь кабины метро закрылась за ними.

Глава 3. Возвращение в тревогу

Оба мальчика лежали в кроватках, шевелили ручками и ножками, гугукали и чувствовали себя прекрасно. Один был больше похож на Руслана, второй на Ярославу, как утверждали их друзья и знакомые, но Руслан был убеждён, что говорилось это для отвода глаз Ярославы, так как, по его глубокому убеждению, оба походили на него. Впрочем, он об этом ни с кем не спорил. В настоящий момент бывший контрразведчик пеленал малышей под руководством жены, и этот процесс нравился ему конкретно: он чувствовал себя отцом, сильным и могущественным, способным защитить сыновей, которым исполнилось пять месяцев, от всех невзгод.

Ярослава фыркала, смеялась, подсказывала мужу, как нужно заворачивать детские уники, но он не сердился. Руслан был счастлив, что ему доверяли такую ответственную работу.

Конечно, они имели всё необходимое для ухода за детьми, в том числе форм-комплекс умного дома и витса-няньку, которые были способны сами ухаживать за малышами, менять им подгузники, одевать, кормить и увлекать развивающими интеллект играми. Но к их услугам супруги прибегали редко. Ярослава отважно кормила сыновей грудью и проводила с ними практически всё время, изредка консультируясь со специалистами Службы развития детей. Покинув все важные посты, в том числе кресло командора Федеральной Погранслужбы, после окончания войны со Знающими-Дорогу, она родила двойню и целиком посвятила себя семье и воспитанию детей.

Да и Руслан, перешедший из контрразведки в «более спокойную» сферу деятельности – аналитиком УАСС, старался чаще бывать дома и занимался с малышами с превеликим удовольствием, не сбрасывая бремя забот о маленьких гражданах России на компьютеры, интернет и развитую бытовую технику.

– Готово! – поднял он руки вверх.

– Три минуты десять секунд, – захохотала Ярослава. – Рекорд! Скоро ты переплюнешь меня.

Они обнялись, глядя на малышей, пытавшихся дотянуться до резинки с игрушками.

Тот, кто был похож на Руслана (по мнению Вани Грымова), это был Павел (Пашенька, Пашунчик, Пупсик), выговорил:

– Ап-па…

– Согласен, – поцеловал его в носик Руслан. – Я папа.

– Ам-ам, – откликнулся второй – Терентий (Терёшка, Тёшка, Тюнчик).

Ярослава залилась смехом.

– А ты утверждаешь, они не понимают, где мама, а где отец.

– Ничего я не утверждаю, – возразил Руслан, целуя жену (обнял, так действуй), стоящую в пеньюаре, сквозь ткань которого соблазнительно просвечивало тело. Спохватился: – Тёшка просто напоминает, что пора завтракать. А мне пора на работу.

– Беги, одевайся, я сейчас.

Руслан чмокнул малышей и вышел из просторной детской, легко превращаемой в игровой полигон.

Завтрак, как всегда, был прост и вкусен: пшённая каша, яйцо всмятку, жареные тосты из ломтей пшеничного хлеба, кофе с молоком.

Ярослава прибежала, весёлая и оживлённая, когда он уже заканчивал с кашей.

Завтракали вдвоём, родители Руслана вставали рано и с утра занимались огородом.

Жили все четверо, не считая малышей, на хуторе Живописный Жуковского района Брянской губернии, принадлежащем родителям Руслана, куда он и переехал с женой из Зарайска после окончания войны со Знающими-Дорогу. Хутор стоял на берегу речки Ветьмы, где ещё триста лет назад поселились прадеды рода Горюновых. В те времена хутор, располагавшийся в семи километрах от райцентра Жуковка, представлял собой поселение, состоявшее всего из восьми хат. Затем постепенно жители хутора начали разъезжаться, в особенности молодёжь, остались одни старики, да и те потихоньку переселились в мир иной. В результате к середине двадцать первого века на хуторе осталось только семейство Горюновых, упорно державшееся за землю и привыкшее к жизни в окружении лесов. Тем более что и основатель семьи Прохор Горюнов, и его сыновья, и внуки всю жизнь исполняли обязанности лесников.

Конечно, к началу двадцать четвёртого века хутор преобразился, поместье (если его можно было так назвать) расширилось, пришла новая техника, появились соседи, вспомнившие о земле своих предков, добираться сюда стало совсем легко, и Горюновы не мечтали об иной жизни, связанные со всем миром пуповиной Рунета. К тому же здесь всегда было тихо, хутор находился вдали от мегаполисов, и лучших условий для полноценного воспитания детей не существовало. Ярослава признала это, как только Руслан перевёз её с детьми к родителям. А поскольку он по-прежнему числился секретным сотрудником контрразведки, хотя и работал теперь в Центроспасе, ему провели персональную линию метро, позволявшую в случае необходимости своевременно реагировать на сигналы ЧП.

– Пашунчик пытается вставать, – объявила Ярослава.

– Молодец парень, – кивнул Руслан. – Весь в отца.

– А Тёшка жуёт всё подряд, и у него уже режутся зубки.

– Весь в тебя, – определил Руслан.

Ярослава засмеялась, шлёпнула его ладошкой по спине и принялась доставать из кухонного комбайна тарелки с едой. Её рацион был обширней и питательней, так как она кормила малышей своим молоком.

Поговорили о медицине, способной оживить мёртвого и спокойно загубить живого, о необходимости прививок (Руслан был против), о системе обслуживания, о питании маленьких, когда они подрастут, о погоде, о планах на воскресенье (была пятница), и Руслан побежал в сад, где копался у колодца, как заправский сельский житель, дважды воскресавший Сильва Веласкес, бессменный помощник, секретарь и телохранитель Ярославы.