Снять сапоги

В этот момент над крышей дома послышался громкий гул, секунду спустя разложившийся на отчетливое лязганье вертолетного винта.

Понятно. Старик увидел приближающийся вертолет и не стал заходить в дом. «Значит, – подумала Марина, – от объяснений с ним я буду избавлена. Хотя. Возможно, если бы разговор состоялся, он бы пролил хоть какой-то свет на стариковские тайны».

Распахнувшаяся входная дверь прервала размышления Марины. Первым вошел старик. За ним четверо крепких мужчин в темно-зеленой камуфлированной форме с автоматами наперевес. На лицах у них были черные пластиковые маски. Таких масок Марина не видела никогда. Обычно силовики пользуются черными вязаными шапками-масками с прорезями для глаз и рта. Бывает, что рот и нос закрыты, а только овальная прорезь на уровне глаз. У этих же пластмассовая маска закрывала все лицо полностью. Несколько круглых и продольных отверстий на уровне щек и бороды обеспечивали вентиляцию. Но при этом не видно было даже глаз. Да, видимо, это действительно какая-то элитная спецслужба. Их одежда и снаряжение явно отличали и выдавали их в этом плане. Одеты они были, что называется, с иголочки: новая выглаженная форма, начищенные до блеска ботинки. Оружие тоже сверкало ухоженностью.

– Собирайтесь! – голос мужчины, сказавшего это, и его манера говорить не многим отличались от лязганья вертолетного винта.

Вероятно, он был старшим в группе. Хотя, на удивление, никаких знаков отличия на их форме не было.

Собирать Марине особенно было нечего. Она молча поднялась в комнату, где ночевала, забрала куртку и спустилась вниз. Там ее ждали трое. Человека, которого Марина посчитала старшим, и старика не было видно.

– Ну что, идем? – с вопросительным видом поглядев на троих сопроводителей, произнесла Марина.

– Ждем указаний, – ответил один из них.

Марина вышла на улицу. Она думала, что старик со старшим вышли из дома, чтобы посекретничать, но, оглядевшись по сторонам, никого не заметила. Не могли же они уйти так далеко, что скрылись из виду только для того, чтобы поговорить. Марина вернулась в дом. В этот момент открылась дверь рядом с кухонной, которую она считала дверью в кладовую. Оттуда вышли старик со старшим. Но до того, как они успели закрыть за собой дверь, Марина заметила, что потолок за дверью уходит вниз. Значит, там была лестница, ведущая в подвал. Разочарованию не было предела. Она все время пыталась проникнуть в комнату к старику, а оказывается, возможно, самое интересное было совсем рядом, здесь. Хотя, может быть, там просто погреб для продуктов и ничего интересного в нем нет. Но этим Марина только успокаивала себя, пытаясь хоть немного сбить пламя своего журналистского любопытства, которое распалялось все больше и больше. Первоначальный план задания редакции мало того что совсем расстроился, теперь само задание стало совершенно неинтересным. Новые обстоятельства так вскружили голову, что многое отошло на второй план. Теперь интересно было разгадать тайну одинокого старика, живущего отшельником на необитаемом острове в Ледовитом океане, которого при этом очень тесно опекает таинственная спецслужба. Только от осознания всего этого масштаба мурашки пробегали по всему телу.

Старик подошел к Марине, несколько секунд просто смотрел ей в глаза. Марину слегка передернуло от его пристального сурового взгляда. Но потом он мягко и вкрадчиво произнес:

– Прощай, деточка.

– Отчего же прощайте, Федор Алексеевич? Может, свидимся еще? – с надеждой спросила Марина.

– Да нет, деточка, мне нечего делать на большой земле, а тебе на этом острове, – был ответ старика.

– Я даже не успела вас поблагодарить за свое спасение, да и на острове мне понравилось, несмотря на то, что вы не всегда вели себя по-джентльменски, – сказала Марина, неотрывно глядя в глаза своего нового знакомого.

Старичок только ехидно усмехнулся в ответ на это замечание. Но потом добавил:

– Вы, Марина, для гостьи, однако, оказались чересчур любопытной.

– Я журналист, а вы сам и ваша жизнь здесь для любого журналиста стали бы как красная тряпка для быка или кусок мяса для акулы, – честно призналась Марина. Длинными ответами она будто старалась продлить свое пребывание на этом клочке суши, где оставалось столько загадок.

– Мы еще разберемся, каким образом журналист неожиданно оказался на этом острове, – громогласно пролязгал старший группы спецслужбы, да так, что Марина аж поморщилась от такой атаки на свою правую барабанную перепонку.

– Да, мое редакционное задание никак не было связано с этим островом, но судьба распорядилась иначе, – горделиво произнесла осмелевшая Марина. Раз ее сразу не скрутили, не уложили лицом в землю, не заковали в наручники и не ударили ни разу прикладом, значит, все не так уж плохо.

– Я думаю, мы встретимся с этой судьбой, давайте быстро в вертолет, – вновь послышался лязг.

– До свидания, Федор Алексеевич, до свидания! – крикнула, уже почти скрывшись за каменным утесом, Марина.

Старик в ответ лишь улыбнулся.

Гул вертолета был слышен все это время, но его самого не было видно. Шли до него минуты три по огромным валунам, покрытым лишайниками. Когда Марина увидела его, удивилась, как можно было посадить вертолет в такой узкой расщелине между скал. Понятно, что пилот уже не в первый раз делал это. Но в любом случае это был суперас своего дела. А если учесть, какой сильный ветер дует, то его профессионализм действительно впечатляет.

Марине приходилось раньше летать на вертолете. Впечатления были не очень. Когда она узнала, что выбираться с острова придется на винтокрылой машине, стала с опаской ждать этого момента. Эта мысль маленьким неприятным червячком крутилась в голове все два дня ее пребывания на острове. А учитывая штормовую погоду, был и реальный страх. Но сейчас, увидев, в каком месте пилот «припарковал» летательный аппарат, на душе стало заметно легче.

Единственное, по какой причине было страшновато входить в вертолет, – это неизвестность, где будет посадка. Марина не исключала варианта, при котором в нескольких километрах от острова могут открыть дверь и «тактично» попросить ее выйти. А что, какой-то могущественной силе совершенно не нужен свидетель, который узнал о существовании того, чего знать не нужно. Да еще этот свидетель – журналист, что для него является явно отягчающим обстоятельством. И хотя старший группы говорил про то, что они еще разберутся, как она оказалась на острове, вариант «концы в воду, несчастный случай, нет человека – нет проблемы» был очень актуален. А Марину еще черт дернул трепаться о нежелании расставаться, о следующей встрече. Холодок вновь пробежал по позвоночнику быстрой тонкой змейкой. Этот холодок был четко различим, даже несмотря на пронизывающий ветер с моря и вырывавшиеся из расщелины клубы ветра от винтов вертолета. Ну что ж, вариантов нет, игра расклад покажет.

Второй пилот помог забраться внутрь. Последний раз Марина летала на вертолете с газодобытчиками на промыслы в тундре. Надо сказать, вертолеты у специальных служб намного комфортнее, чем у людей той, не менее романтичной профессии. Вместо обычных металлических скамеек вдоль бортов здесь были мягкие дерматиновые диваны. А впереди два ряда кресел, как в самолете, видимо, для руководящего состава. В конце салона, где на обычном, гражданском вертолете висела на цепочке запрещающая табличка, а за ней лежали лыжи, здесь была перегородка с дверью. Шумоизоляция вообще не шла ни в какое сравнение, шум двигателя слышался откуда-то издалека, в отличие от газпромовского вертолета, где казалось, что двигатель надели тебе на голову. И весь полет ты пытаешься утихомирить вибрацию в черепной коробке и молчишь. Говорить все равно бесполезно, тебя никто не услышит. А если и ответят, то ты будешь только читать по губам.

Марина села на диван по левому борту. Один из ее конвоиров сел тоже на этой стороне, но поодаль от нее. Двое других сели напротив. А старший, как Марина и предполагала, сел в самолетное кресло.

Вертолет легко и незаметно оторвался от земли и понесся над морем. Порывы ветра изрядно болтали машину на взлете, но когда пошли по прямой, болтанка почти перестала чувствоваться. Марина повернулась к иллюминатору. Сверху остров казался вообще мизерным клочком суши посреди темно-синего моря. Как бы тогда выглядел отсюда островок, на который ее высадили рыбаки, если остров старика казался просто огромным после того. Вертолет сделал небольшой вираж, перевалившись на другой борт, видимо, чтобы идти по ветру. Марине стало видно одно небо. Она повернулась. Море виднелось в иллюминаторах на другом борту. Одинокий кораблик бороздил бескрайнюю ширь. «Похож на мой сейнер, – подумала Марина. – Сейчас бы я могла плыть к берегу, домой. И считала бы невероятным приключением свою робинзонаду на маленьком острове. Да, мои нынешние приключения более масштабны. И они еще не закончились. Статью в журнал, правда, писать особо не о чем. Хотя даже того материала о взаимоотношениях в экипаже сейнера, имея литературный талант и опыт, может хватить на целый роман. Поэтому о работе можно не переживать. А вот как добыть информацию о Федоре Алексеевиче? И Федор ли он Алексеевич? Сказать ведь можно что угодно. А как это проверить? Скорее всего, информация эта за семью печатями. Что ж, единственная надежда на „зайчика“ моего, на „котика“ моего – Сережу. Пускай реабилитируется за мои провалы. Никогда не поверю до конца, что он не причастен к моим неудачам в командировках. Пусть теперь старается».

Дельных мыслей больше не было, и Марина от скуки стала разглядывать бойцов напротив. В своих масках они казались как два близнеца. Все, что на них было надето, все было абсолютно одинаковым. Они были и ростом, и коренастым сложением идентичны. Даже грубо подстриженными ногтями. На руках у них были перчатки с открытыми фалангами пальцев. Марина скосила взгляд влево и посмотрела на руку третьего. О, это уже более отесанный солдафон. Даже более того, по его ухоженным наманикюренным ногтям можно было сказать, что слева от нее сидел галантный офицер. Такую версию Марина придумала сама, чтобы как-то развлечь себя в полете. Ее никто не трогал, даже как будто не замечали. Пока не хотелось думать о том, что будет, когда они прилетят. Хорошо если получится связаться с Сергеем. В правление артели в сейфе в пакете с паспортом и обратным билетом лежал второй сотовый телефон. Марина всегда носила с собой два телефона на случай, если в одном разрядится батарея или случайно исчезнут все контакты. И вот сейчас этот телефон будет очень кстати. Правда, если выпадет возможность его забрать. Тогда можно будет и на сейнер сходить, и забрать свои вещи и телефон, который там остался. Сейнер, наверное, уже в порту. Интересно, а как там Константин Пантелеймонович объяснил мое отсутствие на борту? Тут мозг Марины посетила неприятная мысль. Капитан мог сказать, что ее смыло за борт, что она погибла. И самое неприятное, что об этом могли узнать те люди, которые сейчас сопровождают ее в вертолете. Для них это чрезвычайно удобно – нет человека, нет тела, исчезла, и все. Холодок вновь пробежал по спине. «Блин, что-то часто в этой поездке по мне холодок устраивает пробежки», – подумала про себя Марина.

Неожиданно двое конвоиров, сидевших напротив, встали и подошли к Марине. Один так ловко защелкнул наручники на руках за спиной, что Марина даже не успела понять, что происходит. Второй быстро накинул на голову черный мешок. Он был настолько непрозрачен, что, показалось, выключили свет. Но по таким действиям стало ясно, что сейчас вертолет совершит посадку.

Садилась винтокрылая машина стремительно. В животе ощущение было такое, что кишки, спеша и отталкивая друг друга, устремились через глотку наружу. Лопасти винтов еще не остановились, а Марину уже запихали в машину. Как только дверь захлопнулась, она тронулась. Ехали довольно долго. Дышать в мешке было очень тяжело. Наручники натерли руки. Но Марина предпочла потерпеть, чтобы показать, что у нее есть характер, она не напугана, и легко сломить ее не получится ни у кого. Машина остановилась. Наручники на запястьях расщелкнулись.

– Снимайте мешок, – послышался лязгающий голос.

После темного непрозрачного мешка даже полумрак фургона с наглухо затонированными окнами слепил глаза. Сидевший напротив мужчина с бородой и в темных очках протянул Марине пакет.

– Здесь ваши вещи, документы, деньги и билет. Регистрация на рейс начнется через пять минут. Всего доброго. Прощайте. – После этих слов мужчина буквально вытолкнул Марину из машины, которая тут же тронулась.

Щурясь от яркого света, Марина направилась к дверям аэровокзала. Внутри зрение уже адаптировалось к освещению, и она легко нашла стойку регистрации. Хотелось быстрее уже сесть в самолет, чтобы не привлекать к себе внимания. Без косметики, с непонятной прической на голове, в несвежей, практически домашней одежде Марина напоминала девушку после двухдневного пикника. Ей казалось, что абсолютно все смотрят сейчас только на нее. Хотя, по большому счету, людям, спешащим по своим делам, было совершенно безразлично, кто как выглядит. А вот девушки на регистрации, действительно, внимательно изучали странную пассажирку, улетающую в Москву, у которой не было с собой даже маленькой дамской сумочки. В аэропорту редко встретишь человека, улетающего в другой город, у которого весь багаж – это паспорт, билет, телефон и ключи. Но причин не пустить странную пассажирку на рейс не было, и вскоре Марина заняла свое место в салоне самолета.

Радиограммы из правления требовали немедленно возвращаться в порт. Этого же теперь уже в открытую требовала команда. Но капитан, окончательно потеряв чувство реальности, проигнорировал даже предупреждения механика об остатке минимального количества топлива для возвращения домой. И вот теперь судно, потеряв ход, дрейфовало по воле волн. Благо, ветер стих и не было опасности перевернуться, повернувшись бортом к волне. Капитан несколько часов не сходил с мостика. И даже сейчас продолжал неистово сжимать рукоятки штурвала. На все уговоры спуститься вниз, покушать, отдохнуть в каюте он никак не реагировал. Лишь невнятно что-то бормотал сквозь слезы, заливающие его глаза. Команда никогда еще не видела своего капитана в таком виде и находилась в некоторой растерянности. На сходке в кают-компании просили старшего помощника принять командование судном на себя, подать в правление сигнал бедствия, капитана пока отстранить от руководства. Но и старпом, да и команда в целом, понимали, что если капитан сейчас или чуть позже придет в себя, то им всем за самоуправство будет мало места. К тому же у руководства артели и так уже будет слишком много вопросов и по журналистке, и по промыслу. Единственным человеком, кто сможет уладить все эти вопросы, был Пантелеймоныч. Все это понимали. И команде никак нельзя было сбрасывать капитана со счетов.

Слезы произвольно, горячим потоком текли по щекам, застревая в усах, пропитывая каждую их волосинку. Константин Пантелеймонович уже машинально вглядывался в горизонт. Точнее, старался это делать. Но сейчас слезы мешали и так уже подсевшему от возраста и работы зрению различать что-либо в окружающем безбрежном пространстве. Только губы, не уставая, уже на протяжении полусуток твердили: «Прости меня, девонька, прости дурака старого». Иногда самому казалось, что сейчас забьется в истерике, как когда-то в глубоком детстве на руках у матери из-за пораненной коленки или поломанной игрушки. Взрослый, прожженный жизнью мужчина в этот момент ощущал себя беззащитным беспомощным младенцем. Поэтому слезы отчаяния, безысходности, глубокой вины, сожаления сейчас наполняли его просоленные морскими ветрами и прокуренные дешевыми табаками усы.

Моросивший мелкий дождь стекал по стеклам рубки, искажая и без того неясную картинку. И вдруг ярчайшая вспышка света встала стеной перед глазами капитана.

Марина подошла к двери. Позвонила в надежде, что Сергей дома и она сейчас бросится ему на шею, расцелует, почувствует его тепло и заботу. Но никто к двери не подошел. Открыла своим ключом. Хорошо, что он остался в сейфе правления артели. Первым делом в ванную, быстрее скинуть с себя грязную одежду, понежиться в пене и завернуться в свой любимый халат.

Выйдя из ванной, Марина сразу же побежала к кофемашине. Как она соскучилась по чашечке ароматного напитка. Непонятная бурда на сейнере, вкусный, но все же чай, у старика, самолет вообще не в счет. И вот теперь вдохнув запах кофе, Марина по-настоящему расслабилась. Весь стресс, все напряжение последних дней забылись в эти секунды настоящего блаженства. Но после чашки живительной жидкости желудок предательски запросил чего-нибудь съестного. Открыла холодильник. Сырокопченая колбаса, икра, сыр. Понятно, чем питался милый, пока хозяйки не было дома. Хотя, поймала себя на мысли, этой хозяйки очень часто не бывает дома. И даже когда она никуда из Москвы не уезжает, дома появляется во столько, что готовить уже нет ни времени, ни желания. Поэтому ничего необычного из увиденного в холодильнике нет. Да, суп из краба, мидии с водорослями, яйца северных морских птиц. Все это, конечно, при желании и финансовых возможностях можно найти и в Москве. Но это никогда не сравнится с тем чувством, когда поедаешь все это буквально в пяти метрах от кромки моря, ощущая себя частью того процесса, которым живет природа. Не рафинированной столичностью, а первобытностью. А ведь здесь, в мегаполисе, об этом даже и не задумываешься.

Нарезав в блюдце колбасы и сыра, сварив еще кофе, Марина вышла на балкон и, уютно устроившись в кресле, стала с упоением разглядывать город. Благо, перед их домом были невысокие здания, и с четырнадцатого этажа открывался прекрасный вид на плывущий в летнем мареве мегаполис. Как же быстро начинаешь скучать по этим каменным джунглям. Даже недели не прошло с момента отъезда, а уже такая радость возвращения. Интересно, а сколько старик, Федор Алексеевич, не был в городе? Да и нужен ли он ему? Интересно, а самой Марине будет ли лет через сорок так же приятно возвращаться в огромный город, или намного приятнее будет жить уединенно где-нибудь в подмосковной деревне? А может, старик и рад был уехать в город, да обстоятельства не позволяют? Интересный, конечно, старикашка, загадочный. Как вот только его загадки разгадать? Загадкой, впрочем, стало и то, почему ее так легко отпустили? Суровость мужчин, прилетевших за ней на остров, не предвещала ничего хорошего. Марина ожидала серьезного разговора, угроз, утомительных допросов. А тут на тебе, все так резко и непонятно оборвалось. Вопросов стало еще больше.

Два следующих часа Марина провела во всемирной сети. Никакой информации о старике-робинзоне, естественно, не нашлось. По призракам интернет выдавал миллионы страниц. Понятно стало, что этот путь тупиковый. Надо искать другие варианты.

В рыболовецкой артели, да, пожалуй, во всем поселке, уже третий день не стихали разговоры. Сейнер Пантелеймоновича не только не пришел к причалу в назначенный день, но и вообще на связь перестал выходить. Сигнала бедствия не подавал. Помощи не просил. Куда подевался, непонятно. Да еще эти люди в штатском с красными удостоверениями. Пришли, забрали все личные вещи журналистки. Весть об этом быстро облетела поселок. И теперь жители терялись в догадках, если она на сейнере, то зачем тогда они забрали вещи? Могли бы дождаться ее возвращения и вместе с вещами забрать. Если же журналистка у них, тогда как она к ним попала и где сейнер? Значит, люди в штатском должны знать, что с сейнером и рыбаками. Но почему тогда они молчали. Неужели в этом деле кроется какой-то огромный секрет? Все поселковые были явно перевозбуждены наличием такой тайны. Но единственной ниточкой к разгадке могло быть только возвращение сейнера. А его все не было и не было.

Сергей открыл своим ключом. У порога увидел кроссовки. Но на звук открывшейся двери никто не вышел. Тихонько прошел в комнату. Марина мирно спала на диване. Полюбовался ею немного, а потом поцеловал в щечку. Марина сначала вздрогнула, проснувшись, но потом широко раскрытыми глазами разглядела, кто стал причиной ее испуга и пробуждения, и тут же обвилась вокруг его шеи руками, а губами впилась в его губы. В ту ночь никто не спрашивал друг друга о делах, кто где был и что делал. Это была ночь двух влюбленных, долго не видевшихся и успевших соскучиться.

Уже утром, за завтраком, Марина стала задавать Сергею дежурные вопросы о делах, зная, что он все равно ничего дельного не скажет. А вот он стал сразу вопросы по существу задавать.

– Почему ты приехала в кроссовках, где твоя обувь? Красной сумки тоже дома не видно. Тебя что ограбили? – четко, по-военному спрашивал Сергей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.