Минутная слабость

– Я не хочу развода, – тихо промолвила Вэл. – Я хочу быть с тобой.

– Странно… любая другая девушка с радостью избавилась бы от меня. Подумай. Ты еще изменишь свое решение. Мне жаль, что я потерял зажигалку. Она была мне дорога. Я помню, как ты подарила ее мне. Мы были тогда счастливы, правда?

– Я и сейчас счастлива, – сказала Вэл.

– Это прекрасно. Хотя бы один из нас счастлив. Теперь я хочу заснуть. Ты не против? Поговори со своим отцом… он все уладит.

Он отодвинулся от Вэл и закрыл глаза.

Вэл, не шевелясь, наблюдала за Крисом. Мужчина, на которого она смотрела, был уже не тем человеком, за которого она выходила замуж: перед ней лежал незнакомец. Спустя несколько минут по его ровному дыханию Вэл поняла, что он заснул.

Она бесшумно встала и покинула палату.

* * *

– Посмотрим, что у нас есть, – сказал Террелл.

Он сидел с Бейглером в одном из пустых коттеджей мотеля. На столе перед ними лежала бело-голубая сумка.

Латимер, сотрудник отдела по расследованию убийств, только что закончил опись вещей, находившихся в сумке. Террелл и Бейглер принялись рассматривать лежащие на столе предметы. Их было немного: пара зеленых нейлоновых ночных рубашек, чулки, белье, презерватив и записная книжка с золотым тиснением.

Террелл принялся изучать записную книжку. Бейглер положил вещи обратно в сумку и закрыл ее. Затем он вышел, чтобы узнать, как идут дела у остальных членов группы.

Спустя десять минут прибыла машина «скорой помощи». Два санитара скрылись в коттедже, где было совершено убийство. Вскоре они вышли из домика с носилками, на которых под простыней лежала убитая женщина. Носилки погрузили в автомобиль. Зеваки следили за происходящим, стоя в отдалении. Дверь машины захлопнулась, и «скорая» уехала.

Террелл все еще изучал записную книжку, когда возле него появился доктор Ловис.

– Я закончил, – сказал Ловис, ставя чемоданчик на стол. – Ее убили ночью между часом и тремя. Точнее установить момент смерти невозможно. Ее ударили по голове, когда она принимала душ. Каким-то гладким тяжелым предметом… типа монтировки. Убийца вытащил ее из ванной и бросил на кровать. Затем нанес несколько ножевых ран. Когда он распарывал ей живот, она уже была мертва.

– Хорошо, док, – сказал Террелл, вставая. – Составьте письменное заключение и пришлите мне его побыстрей. Это расследование обещает быть нелегким. Мне потребуется помощь.

Когда Ловис ушел, в коттедж вернулся Бейглер.

– Пока ничего нового, – сказал он вопросительно взглянувшему на него Терреллу. – Похоже, в этих коттеджах убираются не чаще одного раза в месяц. Везде масса отпечатков пальцев, но пока они мне ничего не говорят. Хесс проверит их по нашей картотеке. Может, нам повезет, но я в этом сомневаюсь. Орудие убийства не найдено. Ребята продолжают поиск, но я уверен, что убийца унес его. Женщина из коттеджа, расположенного через два домика от двадцать четвертого, заявила, что она слышала в час ночи шум автомобиля. Спустя двадцать минут машина уехала… возможно, в ней сидел убийца.

Террелл забарабанил пальцами по блокноту.

– С записной книжкой придется поработать, – сказал он. – Похоже, эта особа была проституткой. Здесь записаны телефоны более двухсот мужчин. Единственная женщина, чей номер занесен в блокнот, может быть сестрой или матерью погибшей. Ее зовут Джоан Парнелл. Она живет на Ле-Жен-роуд, возле аэропорта. Надо срочно нанести ей визит.

Он протянул блокнот Бейглеру:

– Любой из этих мужчин может быть человеком, которого мы ищем. Работа предстоит большая, но надо проверить каждого из них. Едем к Джоан Парнелл. Возможно, она наведет нас на след.

Бейглер сунул записную книжку в карман, затем вслед за Терреллом покинул коттедж. Террелл обратился к Хессу:

– Попробуй выведать еще что-нибудь у Хенеки. Пусть ребята ищут нож. Наведи справки, не останавливался ли какой-нибудь автомобиль между часом и тремя часами ночи возле одной из бензоколонок. Это маловероятно, но вдруг нам повезет? Поговори с людьми, живущими здесь. Запиши их адреса и фамилии. Придется проверить всех остановившихся в мотеле… вдруг среди них есть сексуальный маньяк. Я вернусь в управление через два часа. Позвони мне, если узнаешь нечто интересное. Не спеши. Это дело не раскрыть за пять минут.

Террелл и Бейглер направились к полицейской машине. Сержант сел за руль.

К половине третьего они добрались до Ле-Жен-роуд. По пути они притормозили возле кафе, выпили по чашке кофе с сэндвичем.

Джоан Парнелл жила в аккуратном кирпичном домике, справа и слева от которого стояли такие же коттеджи. Возле дома был разбит сад с розовыми кустами. Дорожка вела к входной двери, над которой вился плющ.

Выйдя из машины, мужчины зашагали по дорожке к входной двери. Подойдя к ней, Бейглер нажал кнопку звонка. Террелл стоял рядом, грустно глядя на длинную пустую дорогу. Он никогда не перекладывал на подчиненных тягостную обязанность сообщить родственникам убитого печальную новость.

Дверь открылась; на полицейских смотрела стройная темноволосая женщина лет сорока с короткой мужской стрижкой и чертами лица, свидетельствовавшими о незаурядной силе характера. На ней была спортивная рубашка с открытым воротом и голубые брюки. Сигарета свисала с ее узких губ; от нее исходил еле уловимый запах джина.

– Миссис Парнелл? – спросил Террелл, приподнимая шляпу.

– Мисс Парнелл, – уточнила женщина, пристально глядя на него. – Вы из полиции, да? Что случилось?

– Террелл, начальник полиции, – представился Террелл. – Сержант Бейглер. Вы позволите нам войти?

Она снова изучающе посмотрела на мужчин, повернулась и провела их в небольшую гостиную, обставленную добротной, но не слишком новой мебелью. В комнате было очень много книг; на столе стояли бутылка джина «Гордонс», графин с водой и стакан.

Женщина подошла к столу, плеснула щедрую порцию джина в стакан, разбавила спиртное водой и произнесла:

– Ну? Что случилось?

– Сью Парнелл – ваша родственница? – спросил Террелл.

Она с жадностью отхлебнула из стакана, затем пожала плечами.

– Ах вот что… мне следовало догадаться. Да, она моя сестра. – Женщина пристально посмотрела на Террелла, поджав губы. – Она мертва?

Террелл облегченно вздохнул:

– К сожалению, да, мисс Парнелл.

Удивив его, женщина спросила:

– Ее убили?

– Да.

Джоан Парнелл потушила сигарету. На секунду прикрыла глаза рукой, затем замерла, взяла стакан и допила его содержимое. Потом зажгла новую сигарету, направилась к большому креслу и села в него.

– Садитесь, – сказала она. – Где это произошло?

– В «Парк-Мотеле», возле Оджаса, – ответил Террелл, садясь рядом с ней.

Бейглер устроился возле стола и раскрыл свой блокнот.

– Я не раз предупреждала ее, – равнодушным, сухим тоном произнесла Джоан Парнелл, – но это не помогло. Вам известно, кто это сделал?

– Пока нет, – сказал Террелл. – Я рассчитываю на вашу помощь.

– Ее мог убить кто угодно. Моя сестра вела такую жизнь, которая должна была оборваться насильственно. – Джоан Парнелл сделала сердитый жест. – Люди сами определяют свою судьбу. Она не слушала меня. Теперь она мертва.

– Вы не могли бы рассказать мне о ней? – попросил Террелл.

– Вы, наверно, уже поняли, что она была шлюхой.

– Среди ее вещей мы нашли записную книжку, – сказал Террелл, – с телефонами двухсот мужчин. Это были, видимо, ее клиенты?

Джоан Парнелл пожала плечами:

– Откуда мне знать? Мне известно лишь то, что она много зарабатывала и много тратила. Мы встречались не слишком часто.

– Вполне возможно, что убитая женщина не является вашей сестрой. Вы не могли бы поехать с нами и опознать ее?

Джоан Парнелл нахмурилась:

– Терпеть не могу мертвецов. Ладно, поеду.

По дороге в городской морг Террелл спросил Джоан:

– У вашей сестры был постоянный друг?

Наблюдая за Джоан, он отметил, что она заколебалась.

– Если вы спрашиваете, был ли у нее сутенер, тогда нет, – ответила она наконец. – Она жила пару лет с одним мужчиной. Она с ума по нему сходила, а он бросил ее. Я предупреждала Сью, что этим все кончится, но она меня не слушала… она меня никогда не слушала. Я знала, что рано или поздно он ее оставит.

– Кто он?

– Ли Харди, какой-то букмекер.

Террелл и Бейглер переглянулись.

– И давно они расстались? – спросил Террелл.

– Около трех месяцев назад. Он нашел себе другую женщину. Сью тогда запила. Три недели не просыхала.

– У него были причины желать ее смерти?

– Нет, если только она не доставала его. Он способен на все…

Террелл обдумывал услышанное всю дорогу, пока они ехали в морг.

Спустя несколько минут они стояли перед трупом, накрытым простыней. Бейглер держался чуть поодаль.

Террелл осторожно снял простыню с лица Сью Парнелл и вопросительно посмотрел на побледневшую Джоан.

– Это моя сестра, – с внезапной твердостью сказала женщина.

Прежде чем Террелл успел помешать ей, она вцепилась в простыню, отбросила ее и увидела нагое изуродованное тело. Джоан окаменела. Бейглер поспешил на помощь Терреллу, и они вдвоем накрыли труп.

– Вот оно что! – воскликнула Джоан. – Я догадывалась, что вы что-то скрываете от меня!

Она повернулась к Терреллу, в ее глазах бушевала ярость, поразившая полицейского.

– Слушайте меня! Вы отыщете убийцу! Иначе это сделаю я! Кто бы ни сотворил такое с моей сестрой, ему это с рук не сойдет! Да, она была не бог весть кто, но кем бы ни была женщина, нельзя безнаказанно сделать с ней такое!

Она повернулась и выбежала из морга.

– Догони ее и отвези домой, – сказал Террелл. – Мы поговорим с ней еще раз позже.

Бейглер поспешил вслед за Джоан. Он успел увидеть, как она садилась в такси. В окне тронувшейся машины он заметил ее белое суровое лицо и сверкающие глаза.

Испытав облегчение, он подошел к Терреллу, который запирал дверь морга.

– Она уже уехала… на такси, – сказал Бейглер.

– Узнаем, нет ли новостей у Хесса, а затем потолкуем с Харди.

Мужчины направились на автостоянку к полицейской машине.

* * *

Вэл и ее отец возвращались в отель «Спэниш-Бей». Нервы у молодой женщины были натянуты до предела. Она видела, что сочувствие отца иссякло за время ее свидания с Крисом. Она пыталась собраться с силами, зная, что сейчас последует.

Лишь когда они оказались в гостиничном номере, Треверс заговорил спокойным, ровным тоном:

– Вэл… я думаю, тебе следует сложить вещи и вместе со мной вернуться домой. Я должен поспеть на пятичасовой рейс. Ты можешь поторопиться? Поговорим в самолете.

– Я остаюсь здесь, папа. Что мне делать в Нью-Йорке, если Крис тут?

Отец сдержал нетерпеливый жест.

– Я беседовал с Густавом, – сказал он. – Он говорит, что Крис может со временем поправиться; я хочу, чтобы ты уяснила нечто весьма существенное: из-за этой временной потери рассудка сейчас Крис должен находиться под присмотром врачей. Поскольку он добровольно остался в клинике, его не признают официально сумасшедшим, но, если он проявит стремление покинуть ее, Густаву придется его освидетельствовать.

– Это еще одна причина, по которой я должна остаться здесь и ежедневно навещать его, – твердо сказала Вэл.

– Не думаю, что Густав одобрит ежедневные визиты, Вэл.

– Он не сможет запретить мне.

Треверс, нахмурившись, посмотрел на свои ухоженные руки.

– Наверно, Вэл, я обязан сказать тебе об этом. Крис способен совершить насилие.

Вэл встала, подошла к окну и повернулась к отцу спиной. После затянувшейся напряженной паузы Треверс сказал:

– Давай, милая, собирайся. Времени у нас в обрез.

Вэл обернулась к нему. Ее решительный вид испугал Треверса.

– Доктор Густав сказал тебе это?

– Что Крис опасен? Да. Тебе не позволят видеться с ним наедине.

– Не понимаю. Наши свидания всегда проходили без посторонних. Что-то изменилось?

– Боюсь, что да. Это временное отключение сознания – опасный сигнал. При его травме он способен во время очередного отключения броситься на кого-то из близких ему людей. Это одна из тех странностей, которые я до конца не понимаю. Густав утверждает, что Крис способен совершить попытку убийства. Рядом с вами во время свидания всегда будет находиться санитар. Ты ведь не захочешь навещать его при таких условиях?

– Я буду навещать его при любых условиях, – сказала Вэл. – Я остаюсь здесь.

– Бедняжка Вэл! Ты действительно любишь его, да?

– Да, я люблю его. Я надеюсь, что и он, окажись я в его положении, не покинул бы меня. Не будем говорить об этом. Я остаюсь, папа.

Треверс встал.

– Тогда я еду. Я успею на более ранний рейс. Держи меня в курсе. Может быть, тебе стоит пригласить сюда кого-нибудь из твоих подруг, но, думаю, ты справишься одна.

– Со мной все будет в порядке. Мне лучше побыть одной.

– Ты не одна. У тебя есть я. – Он с надеждой посмотрел на дочь. – Правда ведь?

– Да, у меня есть ты, – сказала Вэл.

По выражению лица дочери, по тону ее голоса Треверс с горечью понял несбыточность своей мечты вернуть Вэл в их большой опустевший дом, заменить ей Криса и снова связать воедино их жизни.

* * *

Ли Харди был хорошо известен полиции. Его знали как нечистого на руку картежника, который владел небольшим телеграфным букмекерским агентством: он зарабатывал кучу денег, умудряясь не нарушать законы.

Террелл и Бейглер прибыли в его состоящую из двух комнат контору на Северо-Западной 17-й авеню. Эффектная блондинка – она управляла всеми делами в конторе, включая переговоры по целой батарее телефонов, когда Харди пропадал на бегах, – сообщила полицейским, что ее шеф только что отправился домой.

Они вышли на раскаленную улицу, сели в машину и помчались на Бей-Шор-драйв, где был расположен четырехкомнатный пентхаус Харди, окна которого выходили на залив Бискейн.

Дверь открыл сам Харди. Он был крупным, атлетически сложенным мужчиной с темными волосами, загорелой кожей, голубыми глазами и ямочкой на подбородке, которая нравилась многим женщинам.

Он ответил на суровые, неприветливые взгляды полицейских широкой ослепительной улыбкой. Красный с золотом халат прикрывал загорелое, волосатое тело Харди. На ногах у него были шлепанцы из мягкой красной кожи.

– Шеф! Вот это сюрприз! Заходите. Вы прежде не посещали мою скромную обитель, да? Заходите… и вы тоже, сержант.

Мужчины прошли в большую, шикарно обставленную гостиную с верандой, выходившей на залив. По одной из стен, защищенные стеклянным экраном, вились орхидеи всех форм и расцветок. Убранство комнаты было выдержано в белых и лимонно-желтых тонах. На широком диване с белыми и желтыми полосами полулежа расположилась прекрасно сложенная девушка, ее иссиня-черные волосы падали на золотистые загорелые плечи. Она была в белом кимоно, из-под распахнутых пол которого виднелись загорелые бедра.

Поглядев на нее, Бейглер решил, что ей двадцать три или двадцать четыре года. Ее лицо напоминало мордочку китайского мопса… оно было привлекательным и очень непростым.

– Это Джина Ланг, – сказал Харди. – Она заботится о моем кровяном давлении.

Улыбнувшись, он обратился к девушке:

– Не уходи, Мопсик. Эти господа – из полицейского управления. Шеф полиции Террелл и сержант Бейглер.

Джина посмотрела на полицейских и устроилась поудобнее на диване. Она протянула свою красивую ручку к бокалу с лаймовым соком и джином. Затем отвела взгляд в сторону.

– Ну, джентльмены, – сказал Харди, – что будете пить?

– Вы знаете Сью Парнелл? – спросил Террелл «полицейским» голосом.

На мгновение улыбка сползла с лица Харди. Она тут же появилась снова, но Террелл и Бейглер успели заметить, что вопрос привел Харди в замешательство.

– Сью Парнелл? Постойте… я должен знать ее?

Джина, повернув голову, уставилась на Харди. Ее черные глаза растерянно изучали его лицо.

– Не морочьте мне голову, – рявкнул Террелл. – Знаете ее?

– О да… старый, старый огонек, который давно угас, – сказал Харди. – Вы не ответили, что будете пить.

– Ее убили этой ночью, – сказал Террелл.

Улыбка исчезла с лица Харди.

– Сью убита? Боже мой! Кто это сделал?

Его игра не произвела впечатления на полицейских. Они знали, что Харди – один из самых опытных профессиональных игроков на побережье.

– Где вы были прошлой ночью? – спросил Террелл.

Бейглер сел и вытащил свой блокнот.

– Не подозреваете ли вы меня? – воскликнул Харди, уставясь на Террелла.

– Вопросы задаю я. Давайте, Харди, вы отнимаете у нас время.

– Где я был прошлой ночью? – произнес Харди и шагнул к дивану.

Он сел возле босых ног Джины.

– Я находился дома… верно, Мопсик?

Джина потягивала свой напиток. Она задумчиво поглядела на Харди, который тоже посмотрел на нее. Мышца на его щеке напряглась.

– Да? – медленно выговорила она. – Прошлой ночью? Я должна помнить, где ты находился прошлой ночью?

– Подумай немножко, – сказал Харди, и Террелл заметил, что хозяин квартиры с трудом сдерживает гнев. – Позволь мне напомнить тебе: мы просмотрели фильм, который я снял, когда мы были в Ки-Уэст. Это было в восемь часов. Затем в течение часа я занимался монтажом пленки, а ты в это время слушала новый долгоиграющий диск, который я подарил тебе. Затем мы снова посмотрели ленту. В начале одиннадцатого мы сели играть в джин рамми, и ты меня обставила, вспоминаешь? Затем мы легли спать.

Джина посмотрела на Террелла, затем на Бейглера; потом она снова уставилась на Харди.

– Единственное, что я помню, это как мы легли в постель, – сказала она. – Такое не забывается.

Харди набрал воздух в легкие и беспомощно развел руками:

– Мопсик, это важно. – В его голосе прозвучала сталь. – Выражайся яснее. Эти джентльмены хотят знать, где я находился прошлой ночью. Ты – мой единственный свидетель. Я был с тобой до половины седьмого утра… так ведь?

После долгой неловкой паузы Джина сказала:

– Да, верно. Теперь я вспомнила точно.

Харди повернулся к Терреллу:

– Значит, я был здесь. Так что же случилось с мисс Парнелл?

Террелл посмотрел на Харди. Это алиби не нравилось ему… его нельзя было проверить.

– Вам кто-нибудь звонил вечером?

– Нет.

– Вы выходили поесть?

– Нет… Джина приготовила ужин.

– К вам кто-нибудь заходил?

– Нет.

– Значит, я должен поверить вам и этой женщине?

– Надеюсь, этого достаточно.

Террелл повернулся к Джине:

– Если этот человек причастен к убийству и вы нас обманули, вы станете его пособницей… это тяжкое обвинение. Вы не передумали?

Прежде чем ответить, Джина отхлебнула из своего стакана.

– Я не имею привычки лгать.

– Что ж, я вас предупредил, – сказал Террелл.

Он кивнул Бейглеру, и полицейские покинули квартиру Харди.

Закрыв за ними входную дверь, Харди произнес:

– Спасибо, Мопсик, ты сыграла превосходно.

– Да? – сказала девушка, потянувшись за сигаретой.

Пока она зажигала ее, Харди прошел к бару и налил себе неразбавленного виски. Вернувшись, он опустился в кресло возле Джины.

– Кто такая Сью Парнелл? – спросила она.

– Так, пустое место, – ответил Харди, улыбнувшись. – Шлюха, если хочешь знать.

Она не спускала с него глаз.

– Понятно. Где ты был на самом деле прошлой ночью, Ли?

Он неловко поерзал.

– Мопсик… я тебе говорил. Я был с ребятами.

– Тогда почему ты не сказал это копам?

– Они стали бы проверять. Двое парней не в ладах с законом. Они не захотели бы говорить с Терреллом.

– Хорошие у тебя друзья, верно?

– Это бизнес, Мопсик. Никакие они не друзья. Они на меня работают.

– Ты вернулся в половине третьего. Ты мог убить эту женщину.

– Мог, но не убивал. Оставим эту тему, ладно? – решительным тоном сказал Харди.

– Мне не хотелось бы, чтобы когда-нибудь ты назвал меня старым, старым огоньком, который давно угас… шлюхой, пустым местом, – тихо промолвила Джина. – Мне бы это не понравилось.

– Я не стал бы говорить так о тебе, Мопсик… ты это знаешь.

– Если бы ты так сказал, если бы огонек действительно угас, я бы заявила легавым, что перепутала дни, что была с тобой не в пятницу, как ты утверждаешь, а в четверг.

Они долго смотрели друг на друга. Его поразила жесткость ее взгляда; Харди стало не по себе.

– Послушай, Мопсик, довольно об этом. Поедем в кино или куда-нибудь еще. Хочешь, я поведу тебя в клуб «Коралл»?

– Ты водил туда Сью Парнелл?

Харди встал. Лицо его сделалось багровым; обходительность исчезла. Сейчас он казался опасным и злобным.

– Слушай, Джина…

– Мопсик, дорогой. Называй меня так всегда и не злись. Нет, сегодня мы не пойдем в клуб «Коралл». Отправляйся играть со своими друзьями. Я буду развлекаться одна.

Держа бокал в руке, она встала с дивана, прошла через гостиную и скрылась в своей спальне.

Харди посидел в кресле, его кисти сжимались и разжимались. Затем он, хлопнув дверью, скрылся в своей спальне.

Глава четвертая

Реклама «Сыскного агентства Хеа» обещала качественное обслуживание и быстрые результаты.

Руководил агентством Хомер Хеа, а помогали ему дочь Люсиль и зять Сэм Керш. Клиенты и полиция называли их «нечестивой троицей».

Хомер Хеа, которому скоро должно было исполниться шестьдесят пять лет, был крупным и тучным, с головой, по форме напоминавшей репу, толстым носом и проницательными маленькими глазами-буравчиками; обвислые усы скрывали его безжалостный, хищный рот.

Его двадцативосьмилетняя дочь была миниатюрной, худенькой. Заостренные черты лица и блеск черных глаз-бусинок придавали ей сходство с опасным, настороженным хорьком.

Муж Люсиль, Сэм Керш, мог сойти за ее брата. Он тоже напоминал хорька. У Сэма были такие же, как у жены, жирные темные волосы и нездоровый цвет кожи. Если бы Хомер Хеа не предложил будущему зятю место в сыскном агентстве, Сэму и в голову бы не пришло жениться на Люсиль. Он с жадностью поглядывал на любую блондинку, отвечающую его высоким требованиям, но неплохие доходы, которые приносила ему работа в агентстве, заставляли его мириться с обществом Люсиль.

На следующее утро после убийства в «Парк-Мотеле» Хомер Хеа сидел за письменным столом на изготовленном по спецзаказу кресле, вмещавшем его необъятную тушу. Он удивленно разглядывал Джоан Парнелл.

– Но ведь это убийство, – вкрадчиво произнес он. – Обычно мы не беремся за подобные дела. Полиция боится, что мы помешаем ей; они гораздо лучше нас оснащены для ведения такого расследования.

Джоан Парнелл, от которой исходил сильный запах джина, сделала нетерпеливый жест.

– Ваше агентство – не единственное, – сказала она. – Я не стану долго вас упрашивать. Предлагаю вам тысячу долларов. Вы займетесь этим делом или нет?

Хеа поморгал.

– Дорогая мисс Парнелл, – поспешно произнес он, замахав своими руками, казавшимися вылепленными из теста, – если какое-то частное агентство способно помочь вам, так это только наше. Что я должен сделать?

– Найти убийцу моей сестры, – тихо и твердо сказала Джоан.

– Почему вы полагаете, что полиция не сумеет это сделать?

– Я не исключаю такой возможности. Но я хочу сознавать, что лично содействовала его поимке. Я хочу, чтобы он был найден! Вы беретесь за это дело или нет?

– Конечно беремся, – сказал Хеа и раскрыл блокнот. – Мне известны факты, упомянутые в газете, но вы, вероятно, располагаете дополнительной информацией, которая способна нам помочь. Прежде всего расскажите мне о вашей сестре.

Через час Джоан Парнелл поднялась, оставив на столе двадцать пять двадцатидолларовых купюр.

– Остальное получите на следующей неделе, – сказала она. – Я рассчитываю на быстрые результаты.

Хеа с ласковой улыбкой посмотрел на деньги:

– Вы получите их, мисс Парнелл. Мы славимся быстротой в работе. К следующей неделе мы уже предоставим вам некоторую информацию.

– В противном случае вы не получите остальные деньги, – сухо сказала Джоан.

Когда она удалилась, Хеа надавил толстым пальцем кнопку, закрепленную на письменном столе.

В кабинет с блокнотом в руке вошел Сэм Керш. Его сопровождала Люсиль.

– У нас появилась работа, – заявил Хеа, указывая пальцем на ассигнации, лежащие на столе. – Убийство Парнелл.

Керш сел, сдвинув шляпу на затылок. Он был человеком, который скорее появился бы на улице без штанов, чем без шляпы. Иногда, напившись, он валился на кровать, не сняв шляпы, и, если бы жена попыталась снять ее с его головы, Сэм пришел бы в ярость.

– Что с вами? – спросил он. – Дело об убийстве? Вы в своем уме? Нам и так хватает неприятностей с копами. Хотите лишиться лицензии?

– Успокойся, – отозвался Хеа. – Мы займемся этим делом. Я сам договорюсь с Терреллом. У этой женщины есть деньги. Она уже оставила пять сотен, и на следующей неделе заплатит еще столько же. Эта «капуста» будет для нас нелишней.