Минутная слабость

– Хорошо… спасибо за звонок.

– Рад вам помочь, – сказал Террелл, смущенный дрожью в ее голосе. – Это не займет много времени.

Он повесил трубку.

Вэл подошла к окну и уставилась на океан. Люди загорали, плавали. Но эта картина не радовала молодую женщину.

В пять часов Вэл уже была в отчаянии. Террелл так и не позвонил ей.

Она подождала еще двадцать минут; затем, не сумев совладать со страхом, позвонила отцу в Нью-Йорк.

У нее с детства были хорошие, добрые отношения с отцом. Она преклонялась перед этим сильным, преуспевающим, красивым человеком. Она всегда была уверена в том, что он способен справиться с любой неприятностью, которая возникнет в ее жизни, стоит только обратиться к нему за помощью. Прежде она просила его помочь только в редких, самых важных случаях; он тотчас бросал все дела и направлял свою неукротимую энергию на решение ее проблем. Вэл была уверена: Крис раздражал отца потому, что он стал для него проблемой, разрешить которую Треверс был не в силах. Впервые он не мог помочь дочери.

После еще десяти минут ожидания ее соединили с офисом отца. Секретарша сообщила ей, что у мистера Треверса совещание.

– Это миссис Барнетт. Пожалуйста, скажите отцу, что мне необходимо срочно поговорить с ним.

– Хорошо, миссис Барнетт. Вы подождете? Это может занять несколько минут. Я пошлю ему записку.

«Что такое несколько минут после этих тягостных, нескончаемых часов?» – подумала Вэл.

– Да, конечно.

Лишь через пять минут в трубке зазвучал голос отца:

– Вэл?

– Папа, он пропал! Я схожу с ума! Поговорив с тобой, я выглянула в окно и увидела, что он исчез!

– Он уехал на машине?

Она перевела дыхание. Голос отца звучал бесстрастно. Вэл боялась, что он выйдет из себя, станет говорить, что он ее предупреждал, но его деловитый, сдержанный тон немедленно успокоил ее.

– Да. Он отсутствует уже более пяти часов.

– Ты посоветовалась с Дюлаком?

– Да. Он пригласил ко мне начальника полиции. Они нашли только «мерседес».

– Поиски продолжаются?

– Наверно… точно не знаю.

– Попроси телефонистку не разъединять нас и позвони в полицию. Я хочу знать, как обстоят дела в настоящий момент.

– Хорошо. О дорогой, ты думаешь, что…

– Вэл! Делай, как я говорю! Не трать время попусту!

Она попросила оператора не отключать ее от Нью-Йорка и связалась с Терреллом.

– У вас есть для меня новости? – спросила она начальника полиции. – Мой отец…

– Пока нет, миссис Барнетт.

Вэл уловила тревожные нотки в голосе Террелла.

– Мои люди ведут поиск, но здесь сложная местность. Я не могу выделить больше восьми человек. С наступлением темноты нам придется попросить подкрепления, а это чревато оглаской. Я сам собирался вам звонить. Как мне поступить?

Вэл попыталась думать, затем неуверенно произнесла:

– Я вам перезвоню.

Она попросила телефонистку снова дать ей нью-йоркского абонента.

– Его еще не нашли, – сообщила Вэл отцу. – Я сказала начальнику полиции, что нам не нужна огласка. Если они не найдут Криса до наступления темноты, им придется вызвать подкрепление, но тогда о происшествии узнают репортеры.

– Пусть вызывает помощь, – сказал Треверс. – Передай ему: я рассчитываю на то, что к моему приезду Крис будет уже с тобой. Я вылетаю немедленно. Не беспокойся, Вэл.

– Но, дорогой, ты же ужасно занят. Разве Ньютон…

– Мы теряем время! Я выхожу! Скажи этому полицейскому – пусть вызывает как можно большее подкрепление. Не выходи из номера. Пусть Дюлак займется газетчиками. Я все улажу. Да поможет нам Бог. – И он отключился.

Вэл снова позвонила Терреллу:

– Сюда едет мой отец. Вы попросите прислать подкрепление? Мы должны найти моего мужа сегодня вечером.

– Да, конечно, – сказал Террелл. – К сожалению, миссис Барнетт, нам еще не дали эфирное время. Наш сотрудник выступит по радио через полчаса. Я попрошу фермеров обыскать все их постройки. Мы проверим мотели, больницы и гостиницы. Придется подключить прессу.

– Да, – сказала Вэл и положила трубку.

Она уткнулась лицом в ладони и заплакала.

Стоявшие на камине часы, отделанные золотом и зеленой эмалью, пробили одиннадцать раз.

Вэл лежала в гостиной на диване возле раскрытого окна и смотрела на усыпанное звездами небо. Ночь была темная, безлунная.

Ее отец сидел рядом в кресле; возле мистера Треверса на сервировочном столике стояли бутылки виски и содовой, в руке миллионера дымилась зажженная сигара.

За последние полчаса никто из них не проронил ни слова. Вэл удивили неожиданная деликатность приехавшего отца, его сочувственное отношение к ней. Меж ними возродились прежние близость и понимание, которые нарушились, когда Крис попал в лечебницу. Вэл немного расслабилась. Присутствие отца укрепляло ее веру в благополучный исход, успокаивало.

Внизу перед отелем собрались репортеры и фотографы. Вэл слышала их голоса; внезапные взрывы смеха заставляли ее вздрагивать.

Зазвонил телефон. Треверс поднял трубку.

– Прибыл капитан Террелл, сэр, – сообщил портье.

– Пусть заходит немедленно, – сказал Треверс и положил трубку.

Вэл вскочила на ноги и с тревогой уставилась на отца.

– Сюда идет Террелл, – сказал Треверс.

– Они нашли Криса?

– Сейчас узнаем, – отозвался он, вставая.

Шестидесятилетний Чарльз Треверс имел представительную внешность. Рост его составлял шесть футов три дюйма; у миллионера были широкие плечи, фигура атлета, удлиненное лицо с орлиным носом и живыми, проницательными голубыми глазами. Он прошелся по комнате. Его уверенная, твердая поступь возвращала Вэл утраченное равновесие, душевные силы. Услышав шаги Террелла, он открыл дверь.

Мужчины посмотрели друг на друга, потом обменялись рукопожатиями.

– Пока новостей нет, – сказал Террелл, входя в номер. – Я решил зайти к вам и рассказать о принятых мерах.

Он кивнул Вэл, стоящей у дивана. Пальцы молодой женщины были сжаты в кулаки, лицо ее побледнело.

– Он отсутствует уже двенадцать часов, – недовольным тоном выпалил Треверс. – Конечно, я хочу знать, что вы предприняли.

– Я вас понимаю, мистер Треверс, – сказал Террелл. – Мы сделали все, что было в наших силах. Местность там сложная. Болота, заросли мангровых деревьев, луга с высокой травой и сотни фермерских построек. Мы прочесали территорию в радиусе пяти миль вокруг найденной машины. Возможны два варианта: либо мистер Барнетт преднамеренно скрывается от нас, либо кто-то на другой машине вывез его из нашего округа. В первом случае наша задача становится почти неразрешимой. Лучшего места для игры в прятки не найти. Если он уехал из района Спэниш-Бей, нам следует оповестить четыре штата и привлечь к поискам всех автомобилистов.

Треверс изучающе посмотрел на Террелла:

– Короче, вы заявляете следующее: вы не в состоянии собственными силами отыскать пропавшего человека на вверенной вам территории.

– Ни один штат не располагает организацией, способной немедленно отыскать лицо, желающее скрываться, – невозмутимо отозвался Террелл. – Но мы найдем его. Это займет некоторое время.

– Вы не надеетесь найти его сегодня ночью?

– Не знаю. Вероятно, нет.

– Это все, что я хотел знать, – сказал Треверс. – Хорошо, продолжайте поиски. Мы будем ждать. Спасибо за визит.

Почувствовав, что Треверс закончил разговор, раздраженный Террелл шагнул к двери. Потом он остановился и посмотрел на Вэл:

– Мы найдем его, миссис Барнетт. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли веру в нас.

– Конечно, не сомневаюсь, – дрожащим голосом произнесла Вэл.

Когда Террелл ушел, Треверс обнял дочь и прижал ее к себе.

– Сейчас ты ляжешь в постель, – сказал он. – Я посижу рядом. Все будет в порядке, увидишь… Через пару недель ты забудешь об этом происшествии.

Вэл высвободилась из объятий отца:

– Папочка, ты многого не понимаешь. Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты приехал, за твою доброту и помощь. Но ты, кажется, не учитываешь того обстоятельства, что Крис – это моя жизнь. Я люблю его. Его нынешнее состояние, поступки – все это стало частью моего существа. Без него жизнь потеряла бы для меня всякий смысл. Я говорю это тебе, чтобы ты понял, что он для меня значит. Сейчас я живу исключительно ради него.

Треверс задумчиво посмотрел на дочь, затем удивленно пожал плечами и сказал:

– Послушай, Вэл, ложись в постель. Заснуть тебе, наверно, не удастся, но ты отдохнешь. Они найдут его. А до тех пор я буду находиться рядом с тобой.

Вэл благодарно положила руку на плечо отца:

– Я просто хотела, чтобы ты знал, как я отношусь к Крису. Я лягу. Спасибо, дорогой. Не представляю, что бы я без тебя делала.

Она быстро прошла в спальню. Треверс приблизился к окну. Нахмурившись, он долго стоял возле него, вглядываясь в темноту, затем бросил недокуренную сигару на террасу, где толпились газетчики.

* * *

Аромат жареного бекона заставил Террелла побыстрей закончить бриться. Из-за поисков Барнетта он покинул управление лишь в три часа утра, уставшим и расстроенным. Вместо себя Террелл оставил Бейглера.

Закончив бриться, он подумал, что Барнетта не нашли, иначе Джо Бейглер позвонил бы. Он вспомнил симпатичную миссис Барнетт и пожалел, что не оправдал ее надежд. «Но что еще я мог сделать?» – спросил себя Террелл.

В гостиной он застал свою супругу Каролину – крупную, представительную женщину, которая просматривала газетные заголовки.

– Это правда, что исчезнувший человек – душевнобольной? – спросила она, протягивая мужу газету.

– Кажется, да, – сказал он и сел. – Вот и доверяй после этого репортерам. Теперь все население охватит паника.

– Но он не опасен?

Террелл пожал плечами:

– Он душевнобольной.

Почитав газету, он с негодованием отбросил ее в сторону.

– И куда он мог деться? – спросил он скорее себя, чем жену. – Что он делает все это время?

Словно в ответ на произнесенные им вопросы зазвонил телефон. Террелл снял трубку.

– Шеф? Это Джо.

Голос Бейглера звучал напряженно, скованно.

– Неприятности в Оджасе. Совершено убийство.

Террелл потер лоб. Убийство! Последний раз такое случилось на его территории восемь месяцев назад.

– Есть подробности, Джо?

– Позвонил хозяин «Парк-Мотеля». Он обнаружил в одном из коттеджей труп женщины. Глубокие ножевые ранения.

– О’кей. Заезжай за мной. А по делу Барнетта нет новостей?

– Ребята все еще ищут его. – Бейглеру надоела суета вокруг пропажи Барнетта. Убийство казалось ему событием гораздо более важным. – Я уже собрал группу. Через десять минут будем у вас.

Террелл положил трубку и вернулся к столу допить кофе. Он рассказал Каролине об убийстве, но оно ее не заинтересовало. Она хотела узнать что-либо о Барнетте.

– Он до сих пор не найден, – сердито произнес Террелл. – Я подозреваю, что сейчас он находится далеко от места аварии. Возможно, придя в себя после непродолжительной потери сознания, он отправился куда глаза глядят.

Спустя восемь минут два полицейских автомобиля остановились напротив дома Террелла. Надевая пиджак, начальник полиции услышал телефонный звонок.

– Шеф, это Уильямс. Мы нашли Барнетта. Он шел по шоссе, которое ведет на северное побережье Майами. Он сидит у нас в машине. Что с ним делать?

Заметив в дверях Бейглера, который с трудом сдерживал нетерпение, Террелл спросил Уильямса:

– В каком он состоянии?

– Он ведет себя так, словно его ударили по голове. Не помнит, где он был и что делал.

– Оставайтесь там, где находитесь, – сказал Террелл. – Я перезвоню.

Нажав на рычажки телефона, он набрал номер отеля «Спэниш-Бей». Ожидая соединения, Террелл обратился к Бейглеру:

– Барнетт найден. Сначала я должен разобраться с ним. Отправляйтесь в «Парк-Мотель» без меня. Я подъеду туда позже.

Бейглер кивнул и зашагал по мощеной дорожке к автомобилю.

Связавшись с отелем, Террелл попросил соединить его с мистером Треверсом.

– Мистер Треверс? Это начальник полиции. Мы нашли мистера Барнетта. Он пребывает в полубессознательном состоянии. Сейчас ваш зять находится в полицейской машине, стоящей на шоссе, которое ведет к северному побережью Майами, это в тридцати милях от вас. По-моему, его не стоит привозить в гостиницу. Там он столкнется с ожидающими его газетчиками. Думаю, Барнетта следует доставить сразу в клинику доктора Густава. Вы и миссис Барнетт сможете увидеться с ним там. Вы согласны?

– Да, – сказал Треверс. – Спасибо. Мы немедленно отправимся туда.

– Он будет там примерно через час, – добавил Террелл.

Положив трубку, Террелл связался с Уильямсом. Он дал ему указания, а затем, кратко проинформировав жену о случившемся, поспешил к своему автомобилю. Он направился в Оджас, где находился «Парк-Мотель».

* * *

Оджас, расположенный на шоссе номер четыре, когда-то был местом оживленной торговли, индейским рынком. На языке местных индейцев Оджас означает «изобилие». Сейчас это был поселок, в котором проживали шесть тысяч человек.

Рядом с поселком, прямо у дороги, стоял скромный, но удобно расположенный «Парк-Мотель» – сорок небольших обшарпанных деревянных коттеджей, бассейн, магазин самообслуживания, детская площадка с песочницей и танцпол, где отдыхающие могли кружиться под оглушительную музыку, вырывавшуюся из закрепленных на деревьях динамиков.

Террелл приехал в мотель через пять минут после того, как полицейские машины припарковались на просторной стоянке.

Фред Хесс, возглавлявший отдел по расследованию убийств, сказал Терреллу, что Бейглер беседует с хозяином отеля в конторе.

Террелл попросил Хесса подождать его и отправился по жесткой траве в сторону домика, над которым светились большие буквы: «ПАРК МОТЕЛЬ». И пониже: «Есть свободные места».

Десять-двенадцать человек, судя по одежде отдыхающие, стояли с растерянными лицами возле конторы. Они проводили взглядами скрывшегося за дверью Террелла и принялись оживленно болтать.

Тесная комнатка была разделена на две части стойкой с регистрационным журналом, телефоном, несколькими шариковыми ручками и пепельницей, заполненной сигаретными окурками.

За стойкой стоял стол с тремя стульями; на дальней стене висела крупномасштабная карта округа.

Бейглер сидел на одном из стульев с сигаретой во рту. Хозяин мотеля, высокий худой человек лет пятидесяти пяти, с седеющими волосами и нездоровым цветом кожи, тоже расположился возле стола. У него были узкое лицо и очень длинный нос. Поношенный серый костюм из ткани альпака был ему явно велик. Белая рубашка не отличалась свежестью, узкий галстук был замусолен.

– Это Хенеки, – произнес Бейглер, вставая. – Ну, Хенеки, расскажите еще раз все с самого начала.

Террелл кивнул Хенеки, который растерянно, затравленно посмотрел на шефа полиции. Террелл сел на стул рядом с Бейглером.

– Как я уже сообщил сержанту, – сказал Хенеки, – в семь тридцать утра этой девушке кто-то позвонил сюда. Я набрал ее номер, но она не снимала трубку. Тогда я отправился к ней и увидел труп. – Он поморщился. – Тогда я позвонил в полицию.

– Кто она? – спросил Террелл.

– Она зарегистрировалась как Сью Парнелл. Приехала из Майами вчера в восемь часов вечера. Сказала, что проведет здесь одну ночь.

– Раньше вы ее встречали?

Хенеки секунду поколебался, затем отрицательно покачал головой.

– Кажется, нет. У нас здесь за сезон останавливается масса людей. Нет, вроде бы нет.

– У нее были гости?

– Не знаю. Я нахожусь в этой конторе с семи тридцати утра до часу ночи. Затем я запираю ее и ложусь спать. Понятия не имею о том, что происходит в коттеджах.

Террелл поднялся на ноги:

– Давайте посмотрим на нее.

– Она в коттедже номер двадцать четыре.

Хенеки выложил на стол ключ:

– Если позволите, шеф, я останусь здесь. Я на нее уже нагляделся.

– Хорошо, – сказал Террелл.

Бейглер взял ключ. Полицейские покинули контору и зашагали между рядами коттеджей.

Оперативная группа, в составе которой находился человек с кинокамерой, присоединилась к Терреллу и Бейглеру. Несколько любопытных туристов увязались за полицейскими.

Подойдя к коттеджу номер 24, Бейглер отпер дверь.

– Обождите здесь, – сказал Террелл своим подчиненным.

Начальник полиции и Бейглер вошли в комнату с потертым ковром, двумя креслами, телевизором, платяным шкафом, туалетным столиком и двуспальной кроватью.

Запах разлагающегося трупа заставил мужчин поморщиться. Бейглер, бросив взгляд на кровать, подошел к окну и распахнул его.

Террелл, сдвинув шляпу на затылок, смотрел на обнаженное тело, которое лежало поперек кровати. Сью Парнелл была эффектной блондинкой лет двадцати восьми или двадцати девяти. Она, несомненно, тщательно следила за собой, отметил Террелл. Ногти на руках и ногах были накрашены, волосы уложены. Она явно любила принимать солнечные ванны, ее кожа была шоколадного оттенка.

Убийца действовал с жестокостью маньяка. Четыре колотые раны пурпурного цвета зияли в верхней части туловища. Живот женщины был распорот. Даже у закаленного Террелла к горлу подкатила тошнота.

– Боже мой! – тихо проговорил Бейглер.

Почувствовав, что его вот-вот стошнит, сержант поспешил прочь из коттеджа.

Террелл обвел взглядом комнату. На одном из кресел лежала бело-голубая сумка. Террелл прошел мимо кровати и открыл дверь, ведущую в тесную ванную. На стеклянной полочке находились пузырек с духами, тюбик зубной пасты и кусочек мыла. На другой полочке возле душа лежали желтая губка и непромокаемая шапочка.

Террелл вернулся в комнату. Не глядя на кровать, он вышел на узкую веранду, где стояли его подчиненные.

– Накройте ее простыней, – обратился он к Хессу. – Док еще не прибыл?

– Он сейчас в пути, – ответил Хесс. – Будет здесь с минуты на минуту.

В этот самый момент возле мотеля остановился автомобиль. Из него вышел доктор Ловис, медицинский эксперт; в руке он держал чемоданчик.

– Проходите, – сказал ему Террелл. – Она в вашем полном распоряжении.

Доктор Ловис, невысокий толстяк, вопросительно посмотрел на Террелла и скрылся в коттедже.

Террелл обратился к подчиненным:

– Когда док закончит, тщательно обыщите помещение. Меня интересует все, что может помочь нам. Это преступление должно быть раскрыто как можно быстрее. Маньяк редко ограничивается одной жертвой.

Зайдя в комнату, он взял бело-голубую сумку.

– Ловите кайф? – спросил он Ловиса, отвернувшись от трупа.

– Я и не такое видал, – ответил врач. – Красивая девушка.

– Вы хотите сказать, что она была красивой девушкой, – поправил его Террелл и вышел на улицу.

Глава третья

Доктор Феликс Густав появился в комнате для посетителей, где Вэл и ее отец стояли возле открытых французских окон.

Помещение производило сильное впечатление. Каждая мелочь здесь создавала атмосферу солидной роскоши, ничто не было упущено.

Доктор Густав был крупным, атлетически сложенным, тщательно одетым человеком с лысым куполообразным черепом, мощным подбородком и ясными, живыми темными глазами.

Вэл и ее отец повернулись к врачу, который пересек просторную комнату. Лицо доктора было бесстрастным; он понимал неуместность улыбки.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он. – Крис уже в постели.

Он назвал мистера Барнетта по имени. Вэл почему-то испытала облегчение, расценив это как свидетельство симпатии врача к ее мужу.

– Прежде чем вы пройдете к нему, я хотел бы побеседовать с вами.

– Что он делал все это время? – резким тоном спросил Треверс.

Густав взял Вэл под руку и подвел ее к креслу.

– Присядем, – сказал он.

Не обращая внимания на враждебность Треверса, он опустился в соседнее кресло рядом с Вэл.

Треверс, поколебавшись, подошел к ним и тоже сел в кресло.

– Вы спрашиваете, что он делал? – сказал Густав. – Он сам этого не знает. Позже он может вспомнить, но сейчас не следует задавать ему вопросы. У него иногда могут возникать провалы в памяти. Честно говоря, сейчас он очень страдает, и не без основания. У него были серьезные повреждения мозга, однако в течение длительного периода он вел себя как нормальный человек. Теперь болезнь вернулась; он знает, что новый рецидив может начаться в любой момент.

– Значит, она неизлечима? – раздраженно спросил Треверс. – За это время его состояние не изменилось! Мы считали, что он поправляется… и вот вам!

– Папа… пожалуйста! – вымолвила Вэл.

Треверс сердито махнул рукой:

– Моя дорогая, если Крис не вылечится, ты…

– Погодите, мистер Треверс, – спокойно произнес Густав. – Никто не утверждает, что у него нет шансов выздороветь. Нужно запастись терпением.

Он чуть повернулся, чтобы посмотреть прямо в глаза Вэл:

– Вы хотите навестить Криса, пока я беседую с вашим отцом?

Вэл кивнула.

– Тогда пройдите к нему. В холле сидит медсестра. Она проводит вас. Он нуждается в любви. Вы должны дать ее Крису.

Вэл встала и направилась в холл. За ее спиной раздались протесты отца, но она не придала им значения.

Пожилая медсестра поднялась с Вэл по лестнице на следующий этаж, в палату, где лежал ее муж.

Крису Барнетту исполнилось тридцать шесть лет. Он был красивым мужчиной с темными волосами и глазами, с решительным ртом. С Треверсом они были почти одного роста. До автокатастрофы все считали Криса человеком, достойным унаследовать империю Треверса.

Вэл замерла возле двери. Сердце ее выпрыгивало из груди.

– Крис… дорогой.

Он поднял глаза, и у Вэл упало сердце. По равнодушному, безучастному выражению его лица Вэл тотчас поняла, что их по-прежнему разделяет незримая стена.

– Здравствуй, Вэл, – сказал Крис. – Прости меня. Не очень-то нам везет, да?

Закрыв за собой дверь, Вэл прошла в комнату.

– Ты не виноват, – сказала она голосом, который едва подчинялся ей. – Как ты себя чувствуешь, дорогой?

Крис молчал.

– Я так волновалась, – добавила она.

– Достойный финал, – апатично произнес он. – Оказаться доставленным двумя полицейскими в психушку. Но самое забавное – это то, что я не помню, где я находился и что делал. Я напрочь отключился на несколько часов. Я мог натворить все, что угодно… даже убить кого-то.

– Но ты же этого не сделал, Крис, – ласковым тоном произнесла Вэл, садясь на стул возле кровати. – Ты не должен волноваться.

– Доктор Густав твердит то же самое. Хорошо, я не буду волноваться.

У Криса все время подергивался уголок рта, и она наблюдала за этим его нервным тиком.

– Крис… ты хочешь вернуться в отель?

Он покачал головой:

– Мне хорошо здесь. Густав неплохо обращается со мной. Он мне даже симпатичен. Лучше я останусь тут.

– А я думала, тебе нравилось в гостинице, – сказала Вэл, едва скрывая разочарование. – Почему бы нам обоим не вернуться туда? Это был просто несчастный случай.

– Как твой отец? – спросил Крис, глядя на жену. – Я думаю, он в курсе?

Поколебавшись, Вэл ответила:

– О да. Он беседует внизу с доктором Густавом.

Стеклянные глаза Криса обратились в сторону Вэл.

– Неужели он бросил свои важные дела и примчался сюда? Поразительно! Наверно, он в ярости. Он должен ненавидеть меня!

– Вовсе нет! – поспешно возразила Вэл. – Ты…

– Я уверен, он меня ненавидит. Я раздражаю его не меньше, чем себя самого. Твой отец – замечательный человек, Вэл. Он всегда в форме. Ты меня понимаешь? Обычные люди иногда теряют контроль над собой, расслабляются. Тебе кажется, что у тебя все в порядке, ты добился успеха, веришь в себя, полон стремления идти дальше, и вдруг что-то внутри тебя размягчается… то твердое ядро, залог всех побед, становится аморфным. Это произошло со мной. С твоим отцом такое никогда бы не случилось. Он железный человек.

– Пожалуйста, Крис, – сказала Вэл, стиснув кулаки. – Во всем виновата автокатастрофа…

– Если бы твой отец попал в нее, он бы вел себя иначе, чем я, – сказал ее муж. – Вэл, я много размышлял. Нам лучше расстаться. Я говорю вполне серьезно. Для нас обоих будет лучше, если мы разведемся и ты забудешь меня. Я знаю, что твой отец хочет этого. Он абсолютно прав.

Вэл замерла. Крис равнодушно смотрел на жену.

– Зачем так спешить? – наконец выговорила она. – Я не хочу терять тебя, Крис. Я уверена, если мы наберемся терпения, все будет хорошо.

– Я кое-что вспомнил, – сказал Крис, потерев пальцами глаза. – Я потерял зажигалку, твой подарок. Она была со мной в отеле. Я не настолько плох, чтобы забыть это. Она лежала в кармане куртки. Когда полицейские доставили меня сюда, они сказали мне, что я был без куртки, значит я где-то потерял ее. Мне жаль этой зажигалки. – Он отвернулся от жены. – Я сожалею обо всем. Не заставляй своего отца ждать. Оставь меня здесь, Вэл. Мне тут будет хорошо. Поговори с отцом о разводе. Он все устроит. Он способен решить любую проблему.