bannerbanner
Страсть без правил
Страсть без правил

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

И я не скупилась на комплименты:

– Тебя девчонки на лоскуты не рвут? Слепые, честное слово! Или ты при них не готовил?

– Некогда мне по девчонкам бегать, Карин, сама знаешь, – парень смущался от моих признаний. – Яйца из холодильника подашь?

– Конечно, мой горячий герой! Сейчас ка-ак сбегаю, а потом ка-ак вернусь к этому отборному порно!

– Говоришь так, словно главная зрительница видео для взрослых.

– Нет, конечно! Мне тебя хватает!

– Как тебя твой Сережка терпит?

– О, он очень спокойный, другой бы уже сбежал, – смеялась я.

И ускакала в заданном направлении, приговаривая на каждом шагу «яички, яички». Теперь он меня от стойки не прогонял. Даже наоборот, радовался, что я, закончив свои дела, дожидаюсь его и составляю компанию. А потом мы вместе покидаем особняк и уже за воротами расходимся в разных направлениях. Тимур пару дней назад прямо так и заявил, что я ему помешать не могу. Что в моем присутствии он, наоборот, уверенность в своих силах ощущает. Это он из того раза такие нелепые выводы сделал – перепугался тогда до чертиков, а я его вроде как из заморозки вытащила. Вот Тимур и придумал себе, что при моей подстраховке теперь что угодно способен сделать. Я не переубеждала. Мне нравилось, что работа моя все же включила в себя простое человеческое общение, из-за чего стала выглядеть куда более нормальной, чем изначально предполагалась.

А еще мне нравилось его смущать: гениальный повар был очень зажатым, он часто краснел и вообще не привык, чтобы его нахваливали. Я вроде бы отвязной и слишком откровенной никогда не была, но ради его улыбки могла шутить на какие угодно темы. Сложная у него судьба, я многие подробности теперь знала. Как и то, что для улыбок у него слишком мало поводов: рос без отца, мать заболела раком и вроде бы постепенно приходила в себя, но прежней уже не станет, слишком плохо перенесла химию. А он, хоть и выучился на повара, но вынужден был подрабатывать где угодно, только не по специальности. Хотя бы потому, что не мог устроиться на полный рабочий день из-за ухода за больной. Эта работа для него стала спасением. Теперь он и сиделку мог оплатить, и на лекарствах не экономить, но притом и занят был всего-то несколько часов в день. Да и мы с моим Тимуркой в этом доме все рекорды по срокам побили, нам ли не объединяться в дружественный лагерь?

Где, интересно, все свободные умницы и красавицы? Почему такую прелесть до сих пор не заграбастали? Ясно же, что парень, который способен забыть обо всех своих интересах ради родного человека, никогда не бросит жену на сносях и не обзаведется молодой любовницей, если вдруг супруга заболеет. Лучше всякой каменной стены! А, ну понятно. Все умницы-красавицы в это время на другой совсем типаж заглядываются – знаем мы этот типаж. Эти умницы-красавицы любое извращение готовы перенести в нелепой надежде, что мужчина им перезвонит. Но им не перезванивают, а зачем? Сколько еще ждущих вокруг, ко всему готовых? И жениться этот типаж на совсем другой соизволит, временные подстилки он не рассматривает. Вот в этой погоне за идолом умницы-красавицы и не замечают по-настоящему хороших парней.

Так мы и болтали, когда Тимур неожиданно замер. Я моментально напряглась:

– Опять что-то случилось?

– Кто-то подъехал к дому, – ответил повар.

В ужасе глянула на часы и мгновенно успокоилась, наше время еще далеко не вышло. Встала и пошла в прихожую:

– Продолжай, гляну, кто там.

С начальником встречаться не хотелось, конечно, но с ума сходить и биться в припадке по этому поводу было глупо. А может, там вообще Вероника Ивановна, она давно никого из нас не пугает.

Глава 7

Перед застекленной дверью с визгом тормозов остановился спорткар ядовито-зеленого цвета. И оттуда вышел мужчина – нет, не наш шеф. Удивительно, что охрана его пропустила.

С широченной улыбкой он перемахнул через лестницу, влетел в дом, уставился на меня и заорал радостно:

– Сашка где?! Срочно нужен, прям вопрос жизни и смерти!

– Э… – я спонтанно отступила на шаг. – А вы, собственно, кто?

– Я-то? – Он очень приятно улыбался. – Лёха, брат!

Прозвучало одним словом – «Лёха-брат». Или даже «лёхобрат», как-то так. Присмотрелась. Он был моложе босса на пару-тройку лет и чем-то немного похож. Уточнила для полного понимания:

– Алексей… Дмитриевич?

– Ну… иногда и так. Ты как моя мама, чес-слово! Сашку мне подай, вопрос жизни и смерти, говорю же!

Он изъяснялся очень громогласно, но не выглядел злым или раздраженным. Каким-то весело-взвинченным. Я собралась:

– Александр Дмитриевич в офисе. Будет не раньше, чем через час.

– Не, милая, – он шагнул вперед, осматриваясь или ища доказательства моего вранья. – В офис я не могу, перехватят черти.

– Так позвоните ему! – дала я очевиднейший совет.

Он почесал темные волосы.

– По телефону тупо прозвучит. Хотел врасплох его застать. У Сашки точно найдется номерок на все согласной девицы… А ты здесь кто?

– Уборщица, – призналась я.

– Классно! Поможешь?

Я снова отступила, еще и руки вскинула:

– Я вряд ли на все согласная девица, Алексей Дмитриевич!

– Лёха я! Брат! – гаркнул он с угрозой. – А, повар же еще есть!

И метнулся на кухню мимо меня. Застыл, разглядывая Тимура, а тот разглядывал его. Лёха-брат очнулся и недовольно покачал головой:

– Не, ты не подходишь. Вообще. Тогда ты! – Развернулся ко мне, схватил за локоть и рванул к стойке, вынуждая сесть. – Народ, я сейчас все объясню, а вы слушайте и проникайтесь!

И потянулся к разделочной доске, ловко выхватил огуречный кружочек прямо из-под ножа Тимура. Тот, само собой, закричал:

– А! Что вы?.. – хотел, наверное, ругательством закончить, ведь даже мне такого не позволял. Но прикусил язык, поскольку «Лёха-брат» мог оказаться дальним родственником нашего начальника.

Но я не сдержалась – заступилась за товарища:

– Пожалуйста, прекратите, мы здесь на работе!

– О-о, – тот издевательски вопил. – Это Сашка вас так выдрессировал, что вы всего подряд боитесь? Да не будет он в салате куски огурца пересчитывать, расслабьтесь! Хотя… – он задумался. – Сашка с детства больным придурком был… может, и пересчитает. Ладно, я отвлекся. Сейчас все объясню!

– Жду не дождусь, – выдохнула я нервно.

– Какая грозная уборщица, сил нет! – молодой человек подмигнул мне. – Как звать-то тебя?

– Карина, – я была вынуждена ответить и добавила бегло: – А это Тимур.

Он наклонился к стойке и заговорщически зашептал:

– А я Лёха, брат вашего безумного диктатора. Так что попрошу без выканий и отчеств, у нас в семейке вся серьезность к нему ушла! – Ну, вот это как раз и без объяснений уже стало понятно. – Короче, я сейчас с невестой в Париже. Уже две недели как там, башни там, поля какие-то – ходим и любуемся. Ясно?

– Вообще нет, – ответила честно.

– Несообразительная Карина! – отчитал он. – Тогда с самого начала. Было у моих родителей два сына, которые четко делились на умных и красивых. Один всю семью обеспечивает, потому что рожден для того, чтобы бабки зарабатывать, а другой украшает собой мир. И вот когда до маманьки нашей дошло, что старшего больного перфекциониста она никогда не женит, насела на меня. Хватит, мол, клубиться и накачиваться коксом, обзаведись девушкой, иначе мы тебе источники финансирования перекроем. А я никак не могу жениться, потому что в душе поэт… то бишь дольше одной ночи вдохновение в одних и тех же формах не ищу. Тимурка, не красней! И вообще, не отвлекайся, а то тебя уволят. Какая мне, к псу, невеста? Теперь ясно?

– Более-менее, – я изумленно его разглядывала и с легкостью перешла на ты: – Продолжай.

– Так вот, я и обзавелся. В смысле, начесал с три короба, что влюбился по гроб жизни, в Париж ее повез. А маманька у нас тот еще шпион. Говорит, так пригласи девушку к трубке – хоть по телефону ее голос услышу. А у меня, сами понимаете, предыдущая уже ушла, а следующая еще не объявилась. И вообще ни фига не Париж. Я маманьке и говорю – в ванной моя девушка, не может подойти. Вот я тогда и подумал – у Сашки же девушка определенно где-нибудь завалялась! Причем быстро и на все согласная. Прилетаю – и точно! Вот она ты!

Я судорожно сглотнула. Боялась задать вопрос – вдруг еще и ответ получу? Но Лёха-брат понял мое состояние и пытался успокоить:

– По телефону с ней потрынди! Ну, что тебе стоит? В Париже мы с тобой, любим друг друга. Да что угодно. Лишь бы ты девушкой звучала!

– А… если я не хочу?

Он нахмурился:

– Это вызов, милая? Тогда я отберу у вас салат и на ваших же глазах его сожру, – он произнес это с явной угрозой.

Тимур ойкнул и нож на пол уронил. Да что же за бедлам такой?

– Хорошо, – процедила я сквозь зубы, вмиг оценив ситуацию. – Но чтобы никаких претензий, если скажу что-то не так!

– Да-да-да! – он сразу обрадовался и вынул из кармана сотовый.

Я переглядывалась с таким же очумевшим Тимуром и не представляла, как вообще на подобное реагировать. На его вызов ответили мгновенно:

– Мам, вот Леночка смущается тут… Да понял я, понял! Чего сразу орать-то? Леночка, – это он уже ко мне обратился, – мама у меня жуткий холерик, ты сильно не дергайся от звуковых волн.

И передал мне телефон. Я кашлянула в воздух, закатила глаза к потолку и проблеяла жалобно:

– Здравствуйте!

– Леночка? – кричала трубка. – Ты действительно существуешь?

– Еще как, – я начала улыбаться от абсурдности происходящего. – Мы с Лешей чудесно проводим время. Летом Елисейские поля потрясающи! Вы не волнуйтесь, пожалуйста, я буду напоминать ему, чтобы звонил вам почаще. Ну, вы же его знаете… холерик!

– О как, – она будто мгновенно успокоилась и даже в голосе улыбка послышалась. – Лена, рада с тобой познакомиться, а то мне все казалось, что сын тебя придумал. Вы бы хоть фотографии скинули, я два года в Париже не была!

– Обязательно, обязательно скинем! Я тоже очень рада! А то уже переживать начала, вдруг он ко мне несерьезно относится, раз даже с мамой знакомить не хочет. Ай, не щипайся! – на самом деле Леша меня и не думал трогать, просто я в роль вошла.

Женщина рассмеялась:

– Тогда не буду отвлекать влюбленных своим занудством. И все же иногда звоните. А когда вернетесь, ждем в гости!

– Конечно!

Отдала мобильник владельцу, тот вскочил на ноги, наклонился и звонко чмокнул меня в щеку.

– Спасительница моя! Простите, друзья, не могу остаться! Теперь мне срочно нужен фотошопер и… какая-нибудь еще на все согласная девушка. Актрису найму для одного ужина! Актриса ведь не придумает, что раз я ее с маманькой знакомлю, то у нас все серьезно? Вот ты, Каришка, губу сразу закатай, если успела раскатать! Сашке тогда о моем визите не говорите, а то он постоянно как черт бесится, что я в его жизнь хаос приношу, – последнее он кричал, уже уносясь за дверь.

Мы с Тимуром хохотали в голос. Надо же, насколько братья разными бывают: человек-порядок и человек-бардак. Но Лёха-брат мне явно пришелся больше по душе – он настолько балбес, что этим и очаровывает. Тимур успел закончить вовремя, несмотря на то, что сегодня ему активно мешали.

Глава 8

Следующим вечером ситуация повторилась. Но теперь, когда Тимур замер, я и сама расслышала звук подъезжающей машины.

– Что-то они зачастили, – буркнула и встала, чтобы встретить. Сразу облегченно выдохнула.

В дом влетела Вероника Ивановна – к ее визитам мы давно привыкли. Она часто забегала, чтобы нас проверить, но ни разу не высказала незаслуженной претензии. На этот раз она и поздороваться забыла:

– Карина, вы еще здесь? Не могли бы вы принести из кабинета Александра Дмитриевича красную папку?

Я с жалостью посмотрела на ее высоченные шпильки. Как она за весь день с ног не валится?

– Конечно, Вероника Ивановна!

– Спасибо, Карина. На столе должна быть.

Я замерла, когда бросила взгляд через огромную стеклянную стену. Рядом с черной машиной стоял и наш босс, он с кем-то разговаривал по телефону. Поднял взгляд, увидел меня и будто бы направился к двери. Я поспешила развернуться и скрыться на втором этаже – меня тут об услуге попросили!

Но не успела. В спину раздалось резкое:

– Стоять!

Методом исключения стало понятно, что начальник именно ко мне обращается: Тимур вон и так стоит, а с Вероникой шеф вряд ли именно в таком тоне разговаривает. Я развернулась на лестнице и оторопело наблюдала, как мужчина шагает ко мне и… и протягивает свой телефон.

– Карина, это тебя.

– В смысле? – задала я самый закономерный вопрос.

– Вот и мне интересно, – в черных глазах промелькнул веселый огонек. – Ответь, потом объяснишь.

Я заторможенно взяла мобильник, приложила к уху. Собеседника узнала мгновенно, не по голосу даже, а по манере радостно орать:

– Каринка, душа моя! Я тут подумал, а на фига мне семейный ужин? Давай ты меня бросишь уже в Париже! Великолепная идея, да? Я потом еще несколько месяцев из-за разрыва страдать буду! Ведь ясен пень, что тебя я очень сильно любил, раз в эти Елисейские дребеня повез!

Видела, как мимо меня прошла Вероника Ивановна на второй этаж, сама решила папку забрать. Я же развернулась и прошла в гостиную – понятно, что все равно разговор слышен, но так было легче сосредоточиться.

– Великолепная, – согласилась я. – Но я-то здесь при чем?

– Как это? – орал Лёха-брат. – Ты мне свой телефон дай, я тебе на него номерок перекину, ты маманьке позвони. Поплачь там, обзови меня кем-нибудь. Мол, оревуар, мадам, ваш канаилле разбил мне сердце, я так больше не могу, простите! От тебя прозвучит пафоснее и правдоподобнее!

– Нет! – перебила я. – Реализуй гениальный план без меня!

– Карина! – возопил он. – Это что еще за бунт во время боевых действий?! Слышь, ты берега-то не путай, мы с тобой напарники!

От такой наглости я забылась окончательно и выпалила на той же ноте:

– Слышь, Лёха-брат! Я на такое вообще не подписывалась! А если бедная женщина сильно расстроится? И мой номер у нее высветится! И что, я потом еще и утешать ее буду?

– Ну и поутешаешь! Тебе ж все равно делать нечего!

– Ах ты… канаилле! – не удержалась я и побыстрее отключила вызов, чтобы он ничего больше сказать не успел.

Повернулась и мигом потухла под заинтересованным взглядом. Александр Дмитриевич смотрел на меня очень пристально, хотя обращался к другим:

– Тимур, на сегодня ты свободен.

– Но я только начал!

– Свободен, – тихо, с нажимом повторил начальник. – Вероника, отвезешь документы в офис одна.

– Как скажете, – секретарь прижала папку к груди. – А ваши планы на остаток дня?

– Мои планы – выяснить, каким образом нанятая тобой уборщица оказалась действующим лицом моих семейных разборок.

– Понятно, – та и глазам не моргнула. – Тогда до завтра, Александр Дмитриевич. Напоминаю, что совещание в девять тридцать.

Уже через минуту мы остались наедине. Сам этот факт немного устрашал, но до паники доводили прищуренные глаза. Босс наступал на меня, а я спонтанно отходила спиной назад. И объяснить бы все – там же даже объяснять нечего! – но сухие вопросы сбивали с толку:

– Как давно вы знакомы? Почему он звонит на мой номер, чтобы поговорить с тобой?

– Потому что моего у него нет… Подождите! Вы неправильно…

– Как давно?

– Да не знакомы мы! Едва знаем друг друга!

– Ну да. По общению сразу видно – совсем чужие люди. Это Лёшка тебя сюда пристроил на работу? Зачем? Ты ведь не настолько дура, чтобы его наркоту здесь прятать?

– Наркоту?!

– Меня достало разгребать его проблемы. И уж я точно не дам ему возможности принести эти проблемы в мое жилище.

– Да не так все! – закричала я, хотя он голоса пока не повысил. – Не пугайте, и я все объясню! Там и объяснять-то толком нечего. Я его вчера впервые увидела. И он попросил… маме вашей позвонить, для алиби!

– Так, а зачем ты пугаешься? Я же просто спрашиваю.

И сделал еще один шаг ко мне. А я, понятное дело, сделала еще один шаг от него. Но тараторила быстро:

– Девушкой я его представилась. По телефону! И это все!

– А. Ну тогда и ничего страшного не произошло. Никита говорил, что брат вчера забегал. Зачем так нервничать, как будто не только что-то жуткое задумала, но и реализовала?

Глава 9

Он снова попытался сократить расстояние, хотя вроде бы и не атаковал агрессивно – руки в карманах, лицо расслабленное. Но я по инерции отступала, и так все хорошо слышно, зачем нам ближе-то стоять? Натолкнулась спиной на высокий столик. И, еще до того, как успела сообразить, обмерла. Сердце ухнуло вниз за секунду до грохота. Я даже не обернулась, дала себе несколько секунд полной фрустрации. Да и по звуку ясно – столик качался, качался, ваза летела, летела, да и разбилась.

Александр Дмитриевич склонил голову набок, так и не вынимая рук из карманов, но почему-то улыбнулся. Эта улыбка оказалась пострашнее, чем предыдущий звук.

– Опа, – сказал очень мягко. – Семьсот тысяч.

Сердце так и не собиралось запускаться снова, в ушах зашумело, потому я даже удивилась, что смогла говорить:

– Ничего подобного. Это не моя вина. Если бы вы не спровоцировали, то ничего бы не разбилось.

Его улыбка стала чуть шире:

– Справедливо. Делим вину на всех участников. С тебя триста пятьдесят тысяч. Пункт договора о материальной ответственности.

У меня кровь от мозга вообще отлила. Голова закружилась. Я успевала только обрывки мыслей улавливать – буду работать бесплатно, пока долг не покрою? Или сейчас возмущаться о несправедливости? Или просто молча уйти – пусть в суд подает. И вот уже по решению суда и буду беспокоиться. Или… Ни одна мысль не оформлялась полностью, они просто мельтешили, кружа голову еще сильнее.

Потому я и не сразу расслышала тихий голос:

– Карина, только в обморок не грохнись, прошу. Жаль, что Вероника с Тимуром ушли, так бы на четверых раскидали.

Я уставилась на него – шутит, что ли? С другой стороны, а ему-то почему бы не пошутить? Но я по-прежнему молчала. И теперь, когда он сделал шаг ко мне, уже не отступала – ноги ватные стали, спасибо столику – покачнулся, но устоял, теперь меня немного поддерживал.

– Или мы можем решить вопрос иначе, – как-то слишком легко предложил босс. Если уж начистоту, то злости в его лице или тоне я вообще не улавливала. – Ты выполняешь две мои просьбы, убираешь этот мусор, и больше ничего не должна.

Чувствовала, что пожалею об этом вопросе, но не смогла его не задать:

– Какие просьбы?

– Первая – ты мне подробно рассказываешь обо всех отношениях с моим братом.

– И все? – удивилась я. Какая-то совсем мелочь. – Я почти все уже рассказала! Прискакал, заставил, ускакал. Ну, могу и весь разговор с мамой воспроизвести, если понадобится. И даже письменно всю историю изложить.

Он кивнул.

– Не надо, я понял. И вторая – мы вносим в твой трудовой договор правки. Например, изменяем пункт о материальной ответственности. Ты не будешь должна компенсацию, если речь будет идти о случайной, а не намеренной порче имущества. Сейчас я подумал, что так будет справедливее.

У меня челюсть упала. Вот так – натурально, некрасиво, но неизбежно. Хорошо, что я вопрос уже заранее придумала:

– И все?!

– Нет, конечно. Мы меняем этот пункт и твой график. Выходными станут понедельник и четверг. Теперь все. Можешь выдохнуть.

Происходящее было каким-то сумасшествием. Я тут вазу за семьсот штук разбила, а он… меняет договор в мою пользу? Но постепенно дошло:

– Подождите, то есть я буду работать в выходные?

– Именно, – ответил, а в глазах я видела иронию. – Чем быстрее мы его подпишем, тем меньше времени ты будешь мне должна приличную сумму.

Я закусила губу и отвела взгляд. Жаль, что соображала до сих пор с трудом, но понятным становилось многое. Нет наказания, нет долга, договор меняется в мою пользу. И малюсенькая деталька – он зачем-то хочет, чтобы я приходила в те дни, когда он дома. Зачем?

– И уволиться я могу в любой момент? – уточнила, судорожно соображая. – Даже в ближайшую субботу, но уже без долга?

– Конечно. Все остальные пункты не меняем.

Хм. Хм-м-м, я бы сказала.

– Идем в кабинет? Там болванка старого осталась, все сделаем сразу, – он направился к лестнице.

Я шла за ним, но соображала теперь немного быстрее:

– Вы ведь понимаете, что я сейчас его подпишу и сразу уволюсь? Но притом вам ровным счетом ничего не буду должна?

Александр Дмитриевич ответил, не оборачиваясь:

– Я произвожу впечатление человека, который может что-то не учесть?

– О нет, не производите! Это и напрягает. Думаю, что же не учла тогда я? Вы могли бы обязать меня долгом, но неожиданно сами же предлагаете вариант просто уйти. Сейчас внимательно прочитаю, подпишу и уволюсь. В чем же подвох?

Он открыл дверь кабинета и другой рукой подтолкнул меня внутрь, чтобы прошла первая.

– Подвох в том, что ты не уволишься.

– Почему же? Нет, зарплата здесь отличная, но я не так сильно связана, как Тимур, например. Вы снова о приоритетах?

Александр Дмитриевич на меня не смотрел. Он уже занял кресло перед компьютером и щелкал мышкой в поисках нужного файла. Я остановилась у окна, но внимательно глядела на его профиль, чтобы не пропустить ни одного слова:

– Нет, Карина. Приоритеты важны, но в данном случае роль сыграет любопытство. Тебе интересно, почему я так поступил – ты не уволишься, пока не ответишь себе на этот вопрос. Если бы я собирался тебя изнасиловать и убить – да боже мой, оглянись вокруг, я бы уже это сделал. Откопал бы и еще раз сделал, если бы только это было целью. Значит, ответ в другом. Тебя сожрет любопытство, почему я так поступаю. И по этой причине сразу ты не уволишься.

– Ого, – я пыталась говорить возмущенно, хотя в какой-то степени он был прав. – Так может, просто откроете эту тайну?

– Зачем? Прекратить игру до ее начала?

– Игру?

– Я исправил, перевожу на принтер. Возьми и прочитай.

Техника на тумбе зашумела, выводя распечатанные листы. Я подхватила и пробежала глазами по строчкам. Никакого обмана не обнаружила. Он исправил пункт о графике работы и материальной ответственности – теперь на мне повиснет долг только при умышленном причинения вреда. А доказательство умышленности ложится на работодателя. То есть я тут или в истерике на глазах у свидетелей крушить что-то начну, или камеры заснимут, как я с хитрой рожей ножницами простыни полосую, но никакие случайности к финансовым обязательствам меня не приведут. Пожала плечами и подписала. Сказала притом тихо – больше для самой себя:

– До субботы еще есть время подумать. А пока, – я выпрямилась и передала бумаги начальнику, – пойду уберу осколки и домой.

Он подписал не глядя. Смотрел почему-то на мое лицо.

– Я сегодня без ужина остался. Может, перекусим где-нибудь вместе?

А вот это уже совсем странно. Я уже успокоилась и стала самой собой. Потому шагнула к столу и немного наклонилась – даже взгляд прямой выдержала:

– Нет, благодарю. Александр Дмитриевич, я бы сразу на берегу хотела уточнить пару моментов – исключительно для того, чтобы между нами не возникло недопонимания. Я замужем. А это означает, что я не буду ужинать с другими мужчинами. Я вообще ничего такого двусмысленного с другими мужчинами делать не буду.

– У замужних с аппетитом беда? – он немного приподнял бровь и улыбнулся лукаво. – Или замужние совсем жить перестают? Еще скажи, что у замужних не бывает любовников – я даже в беду с аппетитом быстрее поверю.

Я опешила от резкой смены темы:

– Любовников? Это вы сейчас о чем?

– А где кольцо? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не беру с собой на работу, чтобы не потерять, – я теперь тоже улыбалась язвительно.

– Ясно. Тогда вернемся к теме о любовниках, она интереснее. Что за выражение лица? Кстати, ты разбила сегодня мою любимую вазу.

Я парировала уже без малейшего напряжения:

– Ой, а пункт о шантаже мы можем в договор включить?

– Опять переписывать? Или лучше пойди и разбей намеренно еще что-нибудь – и тогда я тебе покажу, что такое шантаж.

– То есть пункта не будет?

– Не будет. Я слишком сильно устаю на работе. Если я еще и отдыхать буду по правилам, то сойду с ума. Ты как насчет отдыхать, Карина?

Я фыркнула, забрала свою копию договора и вышла из кабинета. Надо будет кольцо купить, хоть простенькое. Сейчас доходы позволяют, да и потом пригодится.

Глава 10

Вот черт хитрый! Мне ведь теперь действительно стало любопытно, что такому холеному мужчине от меня могло понадобиться. Его намеки я мимо ушей не пропустила, но они звучали шутками – зачем таким-то пижонам на что-то там намекать? Такие щелкают пальцами и собирают урожай. Нет, в данном случае создалось ощущение, что он просто веселился – выбивал меня из колеи и наслаждался смущением. Скучно ему, на работе вон весь занятой, а тут за разбитую вазу чего бы и не поиздеваться, раз я так эмоционально реагирую? Приколист. Помешанный на чистоте приколист. А так бывает? Помешанный на чистоте приколист-извращенец, по ночам избивающий женщин. С еще более сумасшедшим братцем-балбесом. Там вся семейка двинутая? Ух, а жить-то как интересно стало! До сих пор я таких людей и не встречала.

На страницу:
3 из 5