Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман

3

– Доброе утро. – Я спустилась на кухню после первой ночи в коммуне и застала двух близняшек. – Викки и Камми?

Две одинаковые брюнетки с собранными в пучок волосами синхронно обернулись.

– Да, – хором ответили девушки. – А ты, наверное, та, кто посмел опозорить Аштона?

– Ага. – Я распахнула третий холодильник, на который повесила наше с мамой общее фото, достала шоколадное молоко и залпом допила остатки.

– Она мне нравится, – так же синхронно Викки и Камми обратились к Брианне, которая ураганом влетела в кухню.

– Мне тоже. А вот мы ей вряд ли, – бросила Бри, сразу же хватаясь за тостовый хлеб.

– Не злись, ты привыкнешь к моим шипам, как и я к такому количеству людей на кухне. – Я проявила всю милость, на которую только была способна.

Сегодня меня ждали этика, мораль и кружок итальянского. Не изменяя себе, я накинула черную толстовку и натянула лосины с блестящими лампасами. Бросив в рюкзак нужные учебники, словарь, тетради и запасной блокнот, я двинулась в путь. Джош ежедневно подвозил Брианну, но и у меня теперь была своя тачка, которую я решила опробовать. В салоне пахло пина коладой – маминым любимым ароматизатором. На подъезде к университету я закурила толстый синий Winston, темный кожаный салон заволокла дымовая завеса. Ненадолго развалившись в автомобильном кресле, я пускала колечки на парковке. До начала пары оставалось четырнадцать минут. Снаружи меня было не видно, а значит, у меня есть десять минут наедине с собой. Прекрасно!

Я чуть приоткрыла окно, чтобы совсем уж не задохнуться, и весь смог вышел на улицу. Со стороны можно было подумать, что в тачке сидят пятеро парней и дымят как паровозы. С дурной привычкой я пыталась расстаться, но пока удалось лишь сократить частоту перекуров.

– Как тебе первокурсницы?

Я вздрогнула, подумав, что обращаются ко мне, но, чуть приподнявшись, обнаружила в ярде[9] от меня машину – «Кадиллак-Сиэль», кабриолет грязно-серого цвета. За рулем развалился Реймонд Беннет. Он лежал в той же позе, что и я, пока вдруг не подлетел и не ударил по рулю, от резкого сигнала я так испугалась, что стукнулась головой о потолок. Реймонд встряхнул челкой и посмотрел на соседа – Джи Ука. Я только сейчас заметила у Рея потрясающе выполненную татуировку. На нем была светлая футболка, и распахнувший крылья белоголовый орлан расположился у него на шее, плече и ключице, лапы хищника, нацеленного захватить жертву, виднелись сквозь ткань. Вот черт, татуировка обалденная!

– Последнее, о чем я сейчас думаю, – это первокурсницы, Ук.

– Что, снова Тиана? – Джи Ук ехидно взглянул на Рея. – Скоро очередная вечеринка, оторвешься как следует.

– Скоро матч, скоро бой… – Рей тяжело вздохнул и провел руками по шее. – Тиане я вчера все разложил по полочкам – отношений между нами не будет.

– В который раз? – хохотнул Джи Ук.

– Я свое дело сделал и был откровенен. Она предложила сохранять видимость отношений. А мне на все это плевать, меня волнуют группировки. Стоит мне наткнуться на их след, как кто-то перетасовывает карты, раздает по новой, и вот я уже с незнакомой колодой обдумываю шаги по ситуации.

– Мне кажется, тебе надо усмирить пыл. Может, проще обратиться в полицию? – спросил Джи Ук.

Я навострила уши.

– Я уже однажды ходил в полицию. Как видишь, целых три года разгребаю это дерьмо своими руками. Полиция не сунется в Техас, у всех главарей есть свои люди в форме, им не выгодно заниматься старым делом, которое может разрушить иллюзию равновесия среди группировок. Будь проклят Аштон!

Реймонд выскочил из кабриолета, безжалостно хлопнув дверью. В ушах зазвенело, и я зажмурилась, прогоняя звон. Парни за это время ушли в сторону кампуса. Черт, до пары три минуты! Я побежала со всех ног, трижды врезавшись в студентов, но успела войти в кабинет вместе со всем потоком.

Погружаясь в философскую науку, я внимательно слушала мистера Фергюсона. Рука почти отваливалась – за сорок пять минут я исписала целых семь листов! Во время занятия я вспоминала подслушанный диалог, и врожденное любопытство терзало меня всю пару.

После первой пары в холле университета образовалось большое скопление народа. Я постаралась протиснуться к эпицентру, но кто-то перехватил меня.

– Лия, пойдем. – Брианна выдернула меня из толпы.

За нами спешили Дори и Ирма.

– Что там? – Я попыталась вернуться в гущу событий.

– Вечеринка для первокурсников, – с невозмутимым видом пояснила Дори. – Уже в субботу.

– И-и-и?

– И ты идешь с нами. Ее устраивает коммуна Аштона, – ответила Брианна. – Будет море алкоголя, дурацкие игры, бассейн и все такое.

– Звучит как место, в которое я не пойду. – Я прибавила шагу к выходу.

Дори, Ирма и Брианна схватили меня под руки и потащили в спортивную женскую раздевалку.

– Больно, блин! – выругалась я.

– Я позвоню твоей маме, Офелия, и, если ты не пойдешь, приглашу ее. – Они окружили меня, как змеи, и прижали к шкафчикам. – Не вредничай, просто познакомишься со всеми. Ты ведь теперь одна из представительниц сестринства.

Я понимала, что Брианна в выигрышном положении – моя мама ни за что не откажется от вечеринки. Есть два варианта: или идти туда самой, или с мамой. Черт. Сдаюсь.

– Так и быть.

– Вот тот садовый гном, о котором я тебе говорила!

Мы с девочками обернулись на писклявый голос: Тиана указывала в меня пальцем. На ней была одна лишь чирлидерская юбка, подчеркивавшая точеную фигуру.

– Тиана, будь с Офелией повежливее. Она теперь в нашем сестринстве, – мягко проговорила Дори, но даже я ощутила скрытую угрозу в ее словах. Надо же, а ведь на первый взгляд она показалась мне тихой, безучастной к скандалам девчонкой. – Вы закончили?

Тиана и Примроуз скорчили недовольные физиономии, натянули форму и вышли из раздевалки.

– Что это было, черт подери? – Брианна рассмеялась, схватившись за живот. – «Садовый гном»? Ты что еще успела натворить?

– Да так, столкнулась вчера с вашим мистером Совершенство в кофейне, а Тиана материализовалась там вслед за ним, – как бы между делом рассказала я, уводя нас подальше от раздевалки.

– Слушай, ты здесь второй день, а уже взбесила четверых самых звезданутых студентов университета. Так держать! – похвалила Брианна. – Футбольный матч будет в следующее воскресенье. На него ты тоже идешь вместе с нами.

– И не обращай внимания на девиц из «Дзеты», их иногда нужно ставить на место, – добавила Дори, встряхнув каре.

– Против футбола ничего не имею, – откликнулась я. На матч я и правда пойду с удовольствием. – А лакросс? Я читала, что университет славится командой по лакроссу.

– Верно, – кивнула Ирма. – Но мы ведь ходим на матч не ради спорта, а ради игроков, – игриво подмигнула она.

– Мы с девочками в город. Не хочешь с нами? – спросила Брианна.

– Нет, спасибо, нужно подготовить итальянский. И за книгу я давно не бралась.

– Точно! Ты ведь пишешь книги! – воскликнула Брианна. – А в каком жанре?

– Детективы.

– Пишешь для себя или надеешься на издание? – уточнила Дори.

– Хотелось бы, конечно, издать книгу, как и любому автору. Надеюсь, однажды это произойдет, – скромно улыбнулась я.

Вопрос Дори разбудил мои вечные сомнения в собственных способностях. Пробиться в издательство нелегко, как и найти литературного агента, который бы высоко оценил мои книги.

– Ладно, нам налево, до вечера! И удачи с книгой! – Ирма помахала рукой.

Я села в машину. Ехать до коттеджа предстояло меньше десяти минут, по пути я решила заскочить за кофе, чтобы наконец исполнить свой ритуал. Я сделала несколько кругов по соседним улицам, разглядывая парки, людей, выгуливающих своих домашних питомцев, голодных студентов, которые бежали в ближайшие рестораны быстрого питания. Жизнь в Принстоне била ключом, и мне это начинало нравиться.

Если сравнивать Принстон и Филадельфию, то они напоминали отличника и двоечника. Один был приглажен и напомажен, спокоен, предсказуем, его характеризовали строго одетые прохожие с умным видом, десятки профессоров с разноцветными галстуками, образцовая езда автомобилей по дорогам, прилегающим к кампусу. Второй – переменчивый, активный, шумный, не всегда соблюдающий закон, он был населен самыми разными людьми, которых уж точно не назовешь предсказуемыми.

В Принстоне я будто раскрепощалась, вдохновение на написание нового детектива посещало всякий раз, стоило мне только взглянуть на окрестные пейзажи или переливающееся в лучах осеннего солнца озеро Карнеги. Наверное, если бы не тот день семь лет назад, из меня могла бы выйти та же Тиана, или Примроуз, или болтушка Брианна. Но жизнь распорядилась иначе, и все чаще воспоминания вырывались из уголков подсознания, и все острее я чувствовала свою уязвимость, которую старательно скрывала под маской всесилия.

Наконец показались выстроенные в ряд здания коммун. Все это время сабвуфер долбил на всю мощность самые грозные треки, на звук оборачивались прохожие, но мне было все равно – я пила кофе и покачивала в такт головой. Подъезжая к нашим коттеджам под песню Lil Jon & Gangsta Boo «Move Bitch», пока басы сотрясали вибрациями тело, я вдруг почувствовала себя такой свободной, взрослой, окрыленной! Я сидела за рулем собственного автомобиля и уже второй день вливалась в самостоятельную жизнь!

У подъездной дорожки братства стоял Аштон со своими «братьями». Они чинили тачку, а у соседнего дома я заметила Джи Ука и Реймонда. Парни, завидев мою машину и услышав песню, присели, выкрикивая «Воу-воу-воу», а у Джи Ука отвисла челюсть чуть ли не до самого асфальта. Полураздетые ребята из «Омега-Бета-Гамма», измазанные машинным маслом, направились в мою сторону. Я припарковалась у гаража и потушила сигарету об автомобильную пепельницу. Музыка стихла.

– Вау, чувак, полегче! Что за охрененная тачка?! – крикнул ловкий низкорослый блондин. – Что за аудиосистема у тебя?

– Ты слышал этот сабвуфер? – обратился Джи Ук к Реймонду.

Я тихонько хихикнула и была уже готова нажать на кнопку стеклоподъемника, чтобы показать им того самого «чувака» – обладателя сабвуфера и запечатлеть в памяти удивление на их лицах. Реймонд и Аштон смерили друг друга недружелюбными взглядами и выдержали дистанцию по пути ко мне. Я решила появиться эффектнее, нежели просто высунуть голову из окна. Распахнула дверь и с самым уверенным видом, на который только была способна, обошла тачку и, не обращая внимания на ошалевшие взоры, просто закрыла ее и направилась к дому, попивая кофе.

Аштон хмыкнул, к нему подошел низкорослый блондин, вытирая черные руки видавшим виды полотенцем. Беннет же приподнял густую бровь, провожая меня взглядом.

– Твою мать, Аштон, это что, девчонка?! – изумился блондин и закинул полотенце на плечо.

Я разрывалась между желаниями поскорее скрыться в доме и вернуться, чтобы надавать этим сексистам по шее, но все же выбрала первое.

– Эй, крошка, как твое имя? – выкрикнул полураздетый смуглый парень с впечатляющими кубиками на животе и темными кудрявыми волосами. Он принадлежал братству Аштона и, видимо, был владельцем сломанного авто.

Я повернулась в их сторону: Аштон и блондин вернулись к машине, оперлись на капот и широко мне улыбнулись. Странные ребята, ничего не скажешь.

– Ее зовут Ворона, – произнес Реймонд.

Не удержавшись, я все же обернулась на него и свирепо уставилась на его лукавое лицо. Он выделялся среди остальных ребят своим ростом. Видимо, Его Величество никак не могло смириться с тем, что кто-то посмел пролить на него кофе. Он спрятал руки в карманы и смотрел на меня так, словно подначивал, ждал, когда я отреагирую на его укол, чтобы подколоть в ответ. Будто мечтал вывести меня из себя и при этом сам готов был завестись с полуоборота. В отличие от Аштона, который одарил меня дружелюбной улыбкой и вернулся к своему занятию.

Если Беннет думал, что я стану отмалчиваться, то придется его разочаровать.

– Maleducato bastardo![10] – крикнула я и распахнула дверь сестринства.

– Снова каркаешь на итальянском? – не унимался Беннет.

Вцепившись в дверную ручку так, что побелели костяшки, я глубоко вздохнула и ухватила губами кофейную трубочку, чтобы закрыть рот, пока не опозорилась перед двумя братствами сразу. Лишь рука непроизвольно взметнулась в воздух и про демонстрировала Беннету средний палец, а затем я захлопнула за собой дверь.

Войдя в дом, я продолжала сыпать ругательствами на всех языках, которые только приходили на ум.

– Офелия, что случилось? – Близняшки выглянули из гостевой комнаты.

– Конец вашему Реймонду Беннету! – Я демонстративно ударила кулаком о ладонь и поднялась в комнату, шумно ступая по лестнице.

Мне срочно нужно было на спарринг или хотя бы отдубасить грушу! Может, повесить ее прямо здесь? В комнате?

Что о себе возомнил этот богатенький смазливый гад?! Ну ничего. Я покажу ему «ворону». Я заметалась было по спальне, но заставила себя успокоиться и присесть на кровать. Нужно допить кофе и сбавить обороты своей ярости. Интересно, Беннет всегда такой придурок или только мне повезло стать мишенью его хамства?

Я увидела свое отражение и вздрогнула. Суровая, хмурая, я вдруг на секунду заметила сходство с выражением лица Беннета. «Все вдохновение отбил», – подумала я, сжав губы, а ведь так хотелось сесть за рукопись.

К концу года я должна была выбрать предмет, по которому буду готовить исследовательскую работу, и я точно знала, что этим предметом станет французский. Пока я просидела за рабочим столом, выдавливая из себя буквы, которые отказывались складываться в слова, солнце ушло на боко вую. Пора и мне. Я стащила лосины, сняла балахон и кинула вещи в шкаф. В комнате было около ста четырех градусов[11] – так сильно лучи нагревали эту сторону дома.

Я распахнула окно, впустив прохладный ветерок, закрыла глаза и представила себя на берегу Канарских островов с ноутбуком на коленях. Как только закончу с исследовательской, первым же делом отправлюсь куда-нибудь с мамой! Но мои грезы прервала внезапная вспышка, мигом вернув меня к реальности. Я распахнула глаза – в окне напротив моего загорелся свет.

Реймонд стягивал с себя футболку. По-хорошему стоило скрыться, но я застыла, рассматривая его тело. Заметила татуировку на лопатке с именем и датой, которую детально разглядеть не смогла.

Его комната даже при свете оставалась мрачной, зато была в два раза больше моей. На стенах висели фотографии, на которых был запечатлен сам Реймонд и еще один парень. Двуспальная кровать с черным меховым пледом, множество книг, еще я заметила грушу и перчатки. Удивительно. Я была уверена, что он дорожит своей бесценной, красивой мордашкой. Неужели у нас с этим придурком могло быть что-то общее?! И не абы что, а чертов бокс!

Реймонд подошел к письменному столу с огромным монитором и облокотился на спинку стула. Его пресс осветила настольная лампа в форме ма ски Дарта Вейдера. А такое тело иметь законно? Эти его выступающие полоски бокового пресса, крупные руки, на которых была видна каждая жилка, каждая вена… Это совершенное тело вызывало раздражение! Почему такой фигурой всегда обладают придурки вроде Беннета, а не хорошие, милые парни с высоким интеллектом?

Волосы, пропитанные потом, спадали ему на глаза. Было видно, что он очень устал. Тут Реймонд откинул челку и поднял взгляд, встретившись с моим. Клянусь, за одну секунду я успела испугаться, сделать грозное выражение лица, но главное, вспомнить, что стою у окна в гребаном лифчике!

Я прижала руки к груди и так резко опустилась вниз, что ударилась лбом об угол стола, а потом споткнулась о стул, который вместе с навешенными на него вещами упал рядом со мной. Да твою ж мать!

– Тук-тук! – Брианна заколотила в дверь и, не дождавшись ответа, вошла. – Боже, Офелия, что случилось? Тебе плохо?

– Брианна, – прошептала я с пола, не зная, насколько слышны Реймонду звуки из моей комнаты, – он все еще там?

– Кто? – Брианна в испуге осмотрела спальню.

– Беннет…

– Э-э, ну, его окно закрыто шторами. – Брианна сощурилась на соседний дом. – А что произошло?!

– Бри, завтра же мы едем за жалюзи. – Я резко поднялась с пола. – Возьмем с собой Джоша, пусть устанавливает их сам, – на выдохе закончила я.

– Ничего себе… – словно и не слыша меня, Брианна подошла ближе. – У тебя тут кровь… на лбу.

Так и закончился мой второй день в Принстонском университете: Беннет, скорее всего, видел мою грудь, а я мысленно объявила ему войну. Зато заработала уважение среди парней благодаря сабвуферу. А Брианна… Брианна минут сорок потратила на то, чтобы заштопать мой рассеченный лоб.

4

В среду вечером Джош повесил мне жалюзи, но я так и не рассказала настоящей причины столь скорой просьбы, для ребят это была всего лишь защита от прямых солнечных лучей. На самом деле я защищала свою грудь и личное пространство от прямого взора зелено-карих пронзительных, наглых глаз.

За первую неделю учебы я почти привыкла к новому месту и даже полюбила Принстон и территорию кампуса, несмотря на то, что в соседних домах жили исчадия ада. Преподаватели университета оказались намного компетентнее и лояльнее школьных. Домашнее задание по действительно интересующим меня предметам я делала с удовольствием и без устали. В свободное от кружков и занятий время я брала с собой ноутбук, чтобы в парке «Комьюнити-Норт» под щебетанье птиц и неспешное течение реки продолжить свой детектив. Я облюбовала совмещенную со столом скамью с видом на воду и от парковки сразу направлялась туда в надежде, что место будет свободно. Книга наконец сдвинулась с мертвой точки, я была близка к развязке, оставалось красиво подать убийцу с помощью маневров, которые сперва отвлекли бы внимание читателя.

В парке было мало отдыхающих, но иногда ко мне подплывало дружное семейство лебедей с длинными черными шеями, и я стала брать с собой багет, чтобы подкармливать птиц. Парк был густо засажен деревьями, и желтые листья всех видов падали вокруг с тихим шелестом, ложась на землю, как на полотно, яркими мазками.

Конечно, я не забыла о своем намерении пойти на бокс, для которого освободила вечер пятницы. В субботу мне предстояло посетить вечеринку братства, а, как известно, на них творится полный беспредел, и будет очень кстати разгрузиться и потренироваться накануне.

У меня оставалась форма моего старого спортклуба в Филадельфии, как и перчатки. Кинув спортивную сумку и бутылку воды на заднее сиденье автомобиля, я поехала в местный спортивный клуб, где планировала выпустить пар. Вплоть до вечера пятницы господь уберег меня от встреч и столкновений с куклами из «Дзеты» и Беннетом, так что мне удалось сохранять душевное равновесие и ни разу не вспылить.

Клуб находился чуть дальше университета, если ехать по Вашингтон-роуд. Боксерские занятия проходили на первом этаже здания, а внизу, в подвальном помещении, велись ремонтные работы.

Тренер Боули оказался очень приятным мужчиной тридцати лет. Всего тренировали двое, они работали посменно, насколько я поняла, прочитав брошюру. Боули сначала скептически осмотрел меня с головы до ног – пришлось объяснять, что я уже давно занимаюсь боксом и имею четкие представления об этом виде спорта, пока он не начал читать нотаций и инструкций. Кажется, не очень-то я его убедила в своем опыте.

Зал был поистине впечатляющим – множество зеркал от потолка до пола, как минимум семь боксерских груш, куча инвентаря, коврики, один большой ринг по центру. Я занималась боксом не то чтобы профессионально, но в совершенстве владела несколькими ударами. В Филадельфии мы с тренером договорились, что готовить меня к боям не нужно, я не собиралась превращать спортивное хобби в профессию.

Тренер Боули отправил меня разминаться, а после некоторое время наблюдал за техникой и оценил уровень моей подготовки, затем составил список задач на сегодня. Мы поработали над техникой защиты, передвижений, уходов и уклонов. Затем оттачивали трехударные комбинации и контрудары. К концу занятия Боули предложил мне спарринг. Очевидно, что никого из моей весовой категории в зале не было, а Боули задумал «постановочный» бой ради практики.

Я так увлеклась тренировкой, что и не заметила, что в зал пришло множество парней, которые с недоумением косились на девушку в своих боксерских рядах. Боули оглядел возможных кандидатов – до чего же забавными были выражения их лиц. Неужели никто ни разу не спарринговался с девчонкой?

– Майк, ты с Офелией. Отработайте удары ниже шеи, без кап, – скомандовал тренер.

Майком оказался невысокий парень – чуть повыше меня – с непослушными светлыми волосами, торчащими в разные стороны. Он был в гигантской серой майке, свисающей по бокам, и в черных шортах. При виде меня он покраснел. Смутился, что ли? Еще никогда парни меня не стеснялись, потому что всегда видели во мне свою в доску! Я покраснела в ответ, задумавшись над тем, что вообще-то уже давно превратилась в девушку и обладала вполне женственными формами. Привыкла к своим ребятам в филадельфийском клубе, которые воспринимали меня как сестру и не заглядывались на обтянутую спортивной формой фигуру.

– Привет, я… – начал было Майк, но позади грохнула дверь раздевалки, явив собой, – господи, помоги! – Реймонда Беннета.

Мы с Майком покосились в его сторону, и тот, вальяжно шагая по залу, тоже нас заметил.

– Ворона?! Ты что здесь забыла?! – воскликнул он и остановился, а его лицо приняло классическое суровое выражение.

– Ой, мистер Совершенство, а что здесь делаешь ты? Неужели не знаешь, что в этом месте могут подпортить твою сладкую мордашку?! – Я за катила глаза и пошла на ринг к Майку. – Привет, Майк.

Однако парень застыл и продолжал таращиться на Беннета, будто не собирался двигаться, пока тот не отдаст приказ.

– Боули, да он ведь ее сломает! – Реймонд не обратил внимания на мое ребячество и с возмущением указал на Майка.

– Что ж, Рей, у тебя сегодня выходной, но ты можешь провести спарринг. Майк, пошли к грушам, – сказал Боули и повернулся ко мне. – Не переживай, Офелия, Реймонд – любитель, участвует в соревнованиях уже несколько лет.

Не переживай?! Любитель?! Сейчас мне не помешал бы стакан холодного кофе, чтобы потушить приближающееся возгорание!

Реймонд перепрыгнул через ограждения, я пролезла сквозь них (с моими короткими ногами перепрыгивать – все равно что намеренно биться головой о стену). На руках Беннета были черные перчатки, на моих – красные. Я, как никогда, готова была надрать задницу этому гордому парню с двенадцатью кубиками пресса.

– У тебя еще есть время передумать. – Он провел языком по сухим губам.

– И не надейся.

Ухмылка едва коснулась его губ, когда он нанес свинг, удар с замахом, и я моментально среагировала, пригнулась и ответила ему хуком в бок. Беннет удержался, не дрогнул и повторил маневр. По сравнению с Реймондом я была букашкой, поэтому бой со стороны казался слишком нелепым и неравноправным. Но, черт, как же хотелось стереть с его лица эту ухмылку!

Я уходила от любой атаки благодаря легкому весу, мои движения были быстрее, однако удары почти не приносили ему боли.

Меня раздражали такие парни, как Реймонд. Каждым ударом я это доказывала. Высокомерные, самовлюбленные, кроме вечеринок и алкоголя ни к чему не стремятся, а главное – используют девушек. Закон подлости: обладатели самых скверных и гадких характеров чаще всего могут похвастать и самой привлекательной внешностью. И вроде Аштон был слеплен из того же теста, но вел себя и реагировал намного вежливее. «Офелия, а ты на себя посмотри! Разве ты не вспыльчива? Не «каркаешь на итальянском» в ответ?» – уточнил мой внутренний голос.

Пот ручьями тек по вискам, челка Реймонда превратилась во влажные сопли, но никто из нас не сдавался и не замедлялся ни на секунду. Я, наконец, ударила его кроссом в корпус, затем поставила подножку (знаю-знаю, совсем не по-боксерски), и крупное тело Реймонда рухнуло на ринг. Чувствуя себя Мейвезером[12], не меньше, я заломила ему руку и поставила ногу на спину.

Но мой триумф продлился недолго.

– Вороненок, ты слишком самоуверенна, – тяжело дыша, сказал он.

Реймонд резко развернулся – я даже отскочить не успела, как он схватился за мою лодыжку, вывернул ее и повалил так, что я оказалась прямо на нем. Нос к носу.

Тяжело дыша, я смотрела в его глаза, пораженная и смущенная. Сам Беннет ликующе улыбался, но вдруг замешкался, посерьезнел и прошелся взглядом по моему влажному лицу, задержавшись на губах. Этого промедления хватило, чтобы я встряхнулась и быстро встала на ноги. Реймонд последовал моему примеру.

– Слушай, – заговорила я, отходя в угол ринга. – Я понимаю, ты весь такой распрекрасный, но, будь добр, не выливай на меня свой тестостерон.