Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман

– Ничего. Можешь звать меня просто Вирджиния. Ладно, не хочу быть мамой-сталкершей, поэтому вернусь в глухую Филадельфию, чтобы ти хонько скучать по дочери. Кстати, Брианна, я уже говорила, что Лия очень обособлена от общества? Будь добра, помоги ей раскрепоститься.

– Мама, ну в конце концов! – возмутилась я, возвращаясь из гаража.

– Все, побежала! Удачи в первый учебный день! – Мама чмокнула меня, а затем Брианну.

Мне это не понравилось. Брианне – очень даже.

– У тебя просто офигенная мама! – Брианна сжала меня в объятиях, и я, так и не поняв, что от меня требуется, застыла столбом. – Ты под моим чутким надзором. – Она провела пальцами от своих глаз к моим.

Я пыталась понять, раздражает меня эта девчонка или я потихоньку проникаюсь к ней симпатией, раз уж позволила себя обнять.

– Слушай, я заняла гараж, это ничего?

– Все в порядке, есть еще два гаража на задней территории. А что за тачка? – Мы сделали пару шагов в направлении гаража. – Очуметь! Офелия, ты не перестаешь удивлять! Не то что у белых цыпочек из «Дзеты». Там сплошь «бентли», «пежо» и «мерседесы» почти игрушечные.

– Упаси боже… – открестилась я, вспоминая дни, проведенные в мастерской отца.

2

Я не спала почти всю ночь, потому что в соседнем сестринстве слишком громко играла музыка, а в братствах отборно и активно ругались. Но из-за интриги и предвкушения нового дня, я спокойно поднялась, надела черную блузку, черные облегающие брюки и лакированные лоферы. Я сидела с утюжком в руках, пока волосы не превратились в недвижимую прямую стену, нарисовала аккуратные стрелки, подкрасила ресницы и решила накрасить губы любимой алой помадой. Зеленый цвет глаз стал глубже, насыщеннее, и вкупе с яркими губами придавал мне сходство с ведьмой.

– Лия, мы тут вафли приготовили! – крикнула Брианна, заслышав мои шаги по лестнице.

– Всем доброе утро, – буркнула я. Боже, никогда не жила больше чем с двумя людьми в одном доме.

– Я Лайла, – бросила девушка-афроамериканка, которая второпях доедала йогурт.

– Я Дори, это Ирма. Камми и Викки уже в университете.

У Дори, как и у меня, ровное каре, однако волосы натурального русого цвета. Ирма же – обладательница длинных темных волос и стройных ног.

– Офелия, – представилась я и протиснулась к Брианне. – Можно вафлю?

– Слышали. Брианна поселила тебя в нашей лучшей комнате, – заговорила Дори, у нее оказался низкий, даже грубоватый голос.

Другие девочки подозрительно улыбнулись.

– А они разве не однотипные? – Я действительно не заметила в своей ничего особенного.

– О нет, дорогая, не у всех окно расположено в нескольких ярдах от окна Реймонда Беннета.

Девочки засмеялись, я же нервно сглотнула. Расспрашивать о Реймонде я не собиралась, но то, каким тоном произнесла его имя Дори, говорило о многом.

– Брианна, я могу повесить жалюзи?

Девочки поперхнулись кофе и переглянулись.

– Да, девчонки, Офелия своеобразна, – подметила Брианна, поигрывая бровями.

– Ты не пугайся, Лия, самое страшное, что можно встретить на территории коммун и кампуса, – это цыпочки «Дзеты», которые живут фильмом «Дрянные девчонки». Поклоняются Реджине, наверное, иначе объяснить их поведение мы не в силах, – попыталась успокоить меня Ирма. – И конечно, можешь делать с комнатой все что заблагорассудится.

– Как понять…

– Ты поймешь, что встретила одну из них, с первого взгляда. Гарантирую. – Дори изобразила надутые губы, отрешенный взгляд и утиную походку.

Мы рассмеялись, и я вдруг вздрогнула, осознав, что вообще никогда не смеялась в женской компании. Мама не в счет.

Тут же постучали в дверь.

– Это Джош, – объявила Бри, – Лия, нам пора. Девочки, до вечера.

Джош действительно располагал к себе. Он был немного выше Брианны, но значительно выше меня (что неудивительно), с темно-русым ежиком на голове, карими, как и у Бри, глазами, крепким телосложением, которое, несомненно, стоило ему больших трудов в спортивном зале. Джош приехал в Нью-Джерси из Канады. Я не стала брать машину, потому что мы поехали на его «ниссане».

– Привет! Значит, ты из Филадельфии? Всегда мечтал там побывать, – быстро заговорил Джош, сворачивая к парковке университета, и я поняла, что объединило их с Брианной – словоохотливость.

– Да-а-а, оттуда. А я всегда мечтала побывать в Канаде, – ответила я.

– Променять этот климат на канадский?! Одумайся! Хотя, признаться, я скучаю по дому. Надеюсь, Бри как-нибудь рискнет посетить мою родину, – подмигнул он своей девушке.

– Ребята, а где здесь ближайший «Старбакс»? – спросила я, меняя тему.

– У библиотеки Льюис Сайенс, – ответил Джош. – Мы часто туда забегаем.

– Спасибо.

Моя темная одежда притягивала солнечные лучи, отчего мне очень быстро стало жарко, и я то и дело стирала ладонью со лба выступившие капли пота. Все мысли были заняты предвкушением ледяного напитка с кофеином.

Когда мы вошли в арку университета, я увидела фонтаны, лавочки и очень много зелени, студенты со всего мира лежали на пледах в тени деревьев и болтали о своем. Здесь было не меньше двух сотен людей, туристы с экскурсоводами и в одиночку восторгались почти трехсотлетней архитектурой университета. Брианна решила провести мне экскурсию по главному корпусу, а затем отвести туда, где будет проходить французский.

– Итак, Офелия, добро пожаловать в Принстонский университет. – Джош распахнул передо мной массивные двери.

Внутри здания жизнь кипела еще активнее, чем в университетском парке. Толпы людей шли уверенной походкой, не замечая других. Здесь не было шкафчиков, как в школе, поэтому все носились с рюкзаками и сумками, в том числе и я. Множество иностранцев, почти все ходили парами или компаниями. Идеальное место, чтобы оставаться незамеченной.

– Это, – Брианна обвела руками пространство вокруг, – главный холл. Здесь есть кафе, если проголодаешься на перемене, только преду преждаю, в очереди можно простоять до пенсии. Почти все, кого ты видишь, иностранцы, они живут в общежитиях. Вот эти ребята из Нью-Джерси часто посещают вечеринки. Ох, а это одна из самых популярных пар университета. Только посмотри, все уступают им дорогу. Помнишь, что Ирма говорила о «Дрянных девчонках»?

Это правда. Парень с осветленными волосами, ростом не меньше шести футов[3] шел самой уверенной походкой из всех, что мне встречались. У него была квадратная форма лица, острые скулы, широкий нос и пухлые губы. Он действительно хорош собой, но недостаточно, чтобы считаться Аполлоном. На его плечах висела куртка местной команды по американскому футболу – синяя, с белыми рукавами. На ногах чуть зауженные белые джинсы. Он шагал, задрав голову, всем видом показывая, насколько он шикарен. Рядом с ним тащилась девушка, которая явно хотела завладеть его вниманием, – без умолку что-то говорила, поглядывая на красавчика, но тот, похоже, воспринимал ее как белый шум, не кивал и не реагировал. Ее походка не уступала в самоуверенности блондину. Высоченные шпильки, кое-как прикрывающие попу черные шорты и белая блузка. На ее кудрявых светлых волосах держались солнцезащитные очки Chanel, она пыталась выпятить грудь (тщетно), надуть губы и выглядела ровно так, как описывала Дори. Я сразу поняла, что эта девица из «Дзеты». Все расступались и с восхищением наблюдали за явлением принца и принцессы. Неконтролируемый импульс (или сам дьявол) заставил меня выставить ногу прямо перед парнем.

– Черт! – Парень начал падать, ухватившись за спутницу, но устоял. Он обернулся в поисках нарушителя, и тут я посмотрела ему прямо в глаза. Судя по хмурому выражению лица, он уже был готов высказать мне все, что думает, но внезапно на его губах почему-то заиграла улыбка. – Нужно знать, кому пакостишь, милая первокурсница.

Он что, ясновидящий? Или у меня на лбу написано «Я здесь впервые»? И с каких это пор я «милая»?

– Совсем страх потеряла?! – вклинилась блондинка, придерживая кавалера за руку и выпучив ярко накрашенные глаза. – Чтобы я тебя больше не видела, черная дыра! Брианна, просвети свою первогодку о местных правилах.

Мы стояли посреди коридора. Зеваки недолго наблюдали за конфликтом и быстро разбежались по аудиториям. Я выгнула бровь и уверенно взглянула на блондинку.

– Если не задирать подбородок так высоко, то получится смотреть под ноги и не спотыкаться. – ответила я, и Брианна ущипнула меня за бок.

– Да как ты смеешь?! – Возмущение моим ответом было столь велико, что вся ее фарфоровая кожа покрылась красными пятнами от ярости.

Парень выпрямился и чуть отодвинул свою возмущенную принцессу. Он продолжал криво улыбаться.

– Все в порядке, Примроуз. Не думаю, что девушка специально, – сказал он скорее мне, чем Примроуз.

– Прошу прощения за то, что преградила вам путь, – присела я в деланом реверансе и улыбнулась как Джокер.

А потом схватила Брианну за руку и пошла вперед.

– Ты что вытворяешь, Офелия? Ты хоть представляешь, кто это? – Брианна прижала меня к стене. – Аштон Холл – глава «Омега-Бета-Гамма». Один из самых богатых парней этого университета, а ты просто берешь и ставишь ему подножку! Более того, его отец – один из инвесторов Принстона! Не наживай себе проблем в первый же день.

– Я не специально. Наверное. Нога дернулась сама собой при виде этих самодовольных лиц. Я думала, такие кадры только в кино остались. – Я скривилась, будто увидела студень. – Терпеть таких не могу. С какой стати он возомнил себя богом?

– Кстати, Примроуз – глава «Дзета-Хета-Эта». Ты вынесла себе смертный приговор, если они тебя запомнили. Поверь, в их силах превратить твою студенческую жизнь в ад. А насчет бога – скорее Примроуз его таковым возомнила. После короткой интрижки на первом курсе она уверена в том, что Аштон без ума от нее, но на самом деле это она на нем свихнулась и носится за ним, как чертова фанатка.

– Как страшно, – наигранно затряслась я перед столь серьезной угрозой. – Даже жаль их обоих. Один не видит своих недостатков, другая – своей одержимости.

– Офелия!!! – Брианна взмахнула руками от возмущения, а затем увидела что-то и замерла. – Смотри.

Я обернулась. В фильмах в такие моменты включают замедленную съемку, в жизни происходило примерно то же самое. Казалось, все люди в холле задержали дыхание и умолкли. Если при появлении Аштона и Примроуз все принялись восторженно разглядывать вышагивающую пару местных знаменитостей, то при виде этой четверки все чуть ли не в поклон ударились. Нет, они не шли с самодовольными рожами – напротив, их лица выражали вселенское безразличие. По бокам от гиганта и девушки шагали двое парней – у одного, с восточным разрезом глаз, волосы выкрашены в красный цвет. Он был слишком худой, слегка подкачанный и, как и я, одет исключительно в черное. Только бандана на голове с белым узором. Второй – афроамериканец, лысый, с крупными губами, в целом очень симпатичный. Он был почти одного роста с гигантом, который гордо «плыл» в центре, держась на небольшом расстоянии от девушки. В девушке легко угадывалась представительница «Дзеты» номер два. Ее слегка рыжие, ближе к карамельному блонду, длинные волосы развевались так, словно кто-то исподтишка обдувал ее вентилятором. Как ни горько было признать – она была действительно красива. Чуть стройнее меня, что я прежде считала физически невозможным. Лодочки Louboutin, сумка Louis Vuitton в правой руке – полный набор элиты общества.

Что до гиганта – этот шкаф высотой в шесть с половиной футов[4] твердо ступал по паркету университета. Его подбородок был заострен, как и нос, кончик которого смотрел вниз. Волосы черные как уголь. Этот парень должен сообщить номер своего парикмахера, а то от моей краски такого эффекта не добьешься. Глаза цвета миндаля, с вкраплениями листвы в лучах солнца. Парень очень жилистый и крупный, рядом с ним я полностью оправдывала кличку Лепрекон. На его спортивном теле – черные брюки и белая свободная рубашка. Внезапно он повернул голову в нашу с Брианной сторону. От его сурового взгляда у меня пробежали мурашки, а Брианна разинула рот, точно решила половить мух. Внутри зародилось странное, предостерегающее ощущение, от которого стало не по себе.

– Знакомься, Офелия Коулман. Лучшая подружка Примроуз – Тиана. На пути этих двух пережаренных в солярии курочек лучше не вставать. Парень, которого она держала за руку, – капитан команды принстонских «Тигров», он же твой сосед по окну, он же глава «Альфа-Дельта-Тета» Реймонд Беннет, – в своей обычной манере протараторила Брианна. – По бокам его друзья – Джи Ук и Тайгер.

– Не понимаю я ваших восторгов, – высказалась я, заставив себя отвернуться. – Где, говоришь, корпус с нужной мне аудиторией?

– Не суди по ним всех студентов, – вздохнула Брианна, показав мне дорогу. – Не все идут у них на поводу, лишь те, кто хочет стать частью их привилегированного общества. В моей школе тоже были своего рода идолы, и, знаешь, с ними было тяжелее. Во-первых, учеников в разы меньше, чем студентов. Во-вторых, школьники всегда злее, чем студенты. Я бы хотела, чтобы ты просто чувствовала себя в Принстоне как дома, потому что я успела влюбиться в наш кампус и университет. Только посмотри на этот коридор! – Брианна кивнула на заостренные сверху окна, сквозь которые виднелись кампус и велопарковка. – Средневековье прямо посреди двадцать первого века!

– Думаю, в него тяжело будет не влюбиться, – улыбнулась я, засмотревшись на каменные арки в неоготическом стиле.

– Это Файн-Холл, здесь располагается математический факультет, – сообщила Брианна, когда мы проходили мимо трехэтажного здания, увитого густой зеленью до крыши с часовой башней по центру. Я читала о нем прежде – Файн-Холл – самое высокое здание на территории основного кампуса. – По-моему, у тебя не будет там занятий. Разве что иногда могут проходить семинары в конференц-залах.

Брианна проводила меня до аудитории. Французский прошел успешно, преподавателем оказа лась чудесная женщина, родом из самого Парижа. У меня уже была база, я изучала этот язык пять лет перед поступлением. Мисс Кавелье раздала каждому тест, чтобы определить уровень владения языком и по результатам разбить на группы. Моей мисс Кавелье задала написать эссе о любой выдающейся личности, рожденной во Франции. Так прошло полтора часа. На перерыв я не выходила, сидела за столом и пыталась унять волнение. Никак не могла поверить в то, что я действительно нахожусь в Принстонском университете.

Продвигаясь к выходу из аудитории, я вдруг запаниковала, что заблужусь и не найду нужный корпус, но Брианна перехватила меня у кабинета прямо во время звонка. Кажется, она мне и шагу одной не даст ступить.

– Организационное собрание пройдет в актовом зале, там тебе расскажут кучу ненужной информации и дадут несколько наставлений. – Брианна открыла дверь зала, где уже толпилась уйма студентов, и распихала всех, чтобы успеть занять свободные стулья.

– Добрый день, новоиспеченные студенты! – Из-за кафедры к нам обратился очень милый старичок небольшого роста. – Рад приветствовать вас в стенах Принстонского университета! Хотелось бы поблагодарить старшекурсников, которые курируют вас, помогают заселиться, сориентироваться в кампусе. В университете есть все, что потребуется: и библиотека, и спортивные кружки, и творческие, кафе, парк – все для вас. Учебный план и распи сание занятий вы сможете взять на факультете, наш сайт также работает в автономном режиме. Если возникнут вопросы касаемо учебного процесса, то вы можете обратиться к любому сотруднику как преподавательского состава, так и административного. Цель нашего университета – раскрытие личности и потенциала каждого из вас. Повторюсь, более двухсот тематических клубов и тридцать пять спортивных секций в вашем распоряжении. Центр искусств Льюиса ежегодно готовит театральную постановку, участие в которой необязательно, но приветствуется. На прослушивание вам следует прийти в сам театр, скоро мы объявим произведение, которое будут ставить в этом году.

И последнее, но не менее важное, напоминаю вам о «Кодексе чести» нашего университета. Перед каждым письменным экзаменом вы должны будете составить «Клятву чести» и подписать ее. Подробности вам расскажут преподаватели.

На этом речь заканчиваю. Напоминаю футболистам и баскетболистам, что вы также должны пройти конкурсный отбор в команды.

И снова в груди пробудилось волнение перед будущим. Конечно, я уже изучила список клубов и секций университета, но так и не определилась, какие именно буду посещать. Лишь с литературным кружком вопросов не возникло. Театральная студия меня заинтересовала, но я боюсь сцены, а со своей врожденной неуклюжестью вообще страшусь зрителей. В школе я однажды участвовала в театраль ной постановке, но успехом она не увенчалась – в какой-то момент я запуталась в занавесе, и, когда он начал подниматься, меня оторвало от сцены на два фута[5].

– Офелия, в следующий понедельник сходим на пробы. Спектакль обычно ставят зимой, после рождественских каникул. Советую принять участие в постановке, потому что за это в конце года преподаватели могут негласно повысить тебе балл по одному из предметов. – Подробно расписала Брианна, пока мы шли к парковке, где ее должен был встретить Джош. – Ты уже выбрала кружок или секцию? Может, чирлидинг?

– Ты можешь представить меня с помпонами? – усмехнулась я, а Брианна смиренно кивнула. – Бри, а у вас есть бокс? Секция по боксу? Насчет постановки я подумаю. Вряд ли пройду пробы.

– Слушай, Лия, мне стоит позвонить твоей маме? – спросила обескураженная Брианна.

– Поверь, она знает о моей любви к боксу, – хохотнула я. – В Филадельфии я несколько лет посещала занятия.

– У нас есть спортивный клуб. Джош тебя отвезет, когда попросишь. Он там частый гость. – Бри открыла дверь внедорожника, ее бойфренд опустил окно.

– Слышал, ты напакостила Аштону Холлу. – Он протянул мне руку, чтобы я дала ему пять. – Об этом сегодня все трепались.

– Ты живешь в коммуне Аштона? – спросила я.

– Да. Вообще, Аштон неплохой парень, внутри коммуны он дружелюбен и всегда готов помочь мелким.

– Будь с Офелией осторожен, она, оказывается, боксер, – предупредила Джоша Брианна. Тот присвистнул. – Покажешь ей спортивный клуб?

– Конечно, только позже. Тебя подвезти?

– Нет, спасибо, я немного прогуляюсь, – поблагодарила я.

– До встречи! – Ребята помахали мне на прощание и выехали с парковки.

Я шла по улице, прикрывая лицо рукой от солнца, и наблюдала за первыми парящими в воздухе осенними листьями. Уже наступил сентябрь, но солнечные лучи оставались по-летнему жаркими. Я прокручивала в голове события сегодняшнего дня. Все же такое количество народа успело нанести удар моей асоциальной натуре. Я устала от шума голосов, взглядов, от быстрой речи и навязчивости Брианны, но старалась максимально расслабиться. Подозрительность и раздражительность у меня в крови, но Брианне хотелось верить. Ее не отталкивали моя резкость и хмурость. А меня уже не выводила из себя ее болтливость. Но, несмотря на зарождающуюся между нами взаимную симпатию, мне необходимо время наедине с собой, в тишине – социум высасывал из меня всю энергию.

В кафе стояла очередь из четырех человек. Я призадумалась о подработке в этой кофейне: я хорошо знаю маму – она, скорее всего, спустила все сбережения на мой переезд и машину, и дергать ее из-за карманных расходов мне не хотелось, но пока была не уверена, что смогу совмещать секцию, кружки, основную учебу и подработку, поэтому решила оставить эти мысли до октября, когда более-менее вольюсь в студенческую жизнь.

Наконец, парень в зеленой кепке спросил:

– Добрый день! Что будете заказывать?

– Айс-карамель-макиато со сливками и карамельным узором, пожалуйста, – отчеканила я и улыбнулась в предвкушении райского напитка.

– Ваше имя?

– Офелия.

Спустя еще пару минут бариста вручил мне прозрачный стакан со светло-коричневой жидкостью, за которую я могла продать душу. Я прочла имя на стаканчике: «Оливия». Что ж, почти. Не отрывая взгляда от смайликов, которые пририсовал бариста, я подошла к двери, взялась за ручку, но кто-то снаружи дернул ее, опередив меня.

Я полетела вперед, кофе уже давно выпрыгнул из пальцев, лед рассыпался по рукам и ногам, все содержимое стакана выплеснулось на кретина, который распахнул дверь. Я выругалась по-итальянски, а этот недоумок по-русски. Надо же быть такой неудачницей! Я подняла глаза. Нет, я была не просто неудачницей, а колоссальным лузером. Покрытый холодным кофе и кубиками льда, передо мной стоял Реймонд Беннет. Трудно было разгадать, что значило его суровое, нахмуренное выражение лица. Но наши взгляды встретились и задержались друг на друге дольше, чем того требовала ситуация. Казалось, своим взором он укротил мой пыл, ведь секунду назад я собиралась выдать поток бранных слов.

– Тебя не учили смотреть перед собой? – сказал он наконец, не изменившись в лице, но продолжая меня разглядывать.

– А тебя?! Или все в этом мире должны расступаться перед столь великим minchione?![6] – взъелась я, глядя прямо в его темные глаза.

– Если я и идиот, – выдал он, и я даже на мгновение опешила (конечно, я ведь в Принстоне, здесь каждый владеет парой иностранных языков!), – то ты натуральная хабалка! – завершил он тираду на русском.

– Кто?.. – скривилась я.

– Да что вы тут столпились! – В кофейню вошла Тиана и выглянула из-за спины Реймонда.

Рядом вдруг появился уборщик и принялся вытирать лужу под нашими ногами. Посетители брезгливо огибали его, а Тиана с каким-то нездоровым волнением осмотрела Реймонда.

– Этот садовый гном тебя облил?! – уточнила она, будто меня и не было рядом.

Тиана с силой дернула Рея за руку, но он сохранял неподвижность и смотрел на меня, словно ждал моей реакции. И если бы не спокойствие, исходившее от него волнами, я бы наверняка вспылила и воспользовалась апперкотом, чтобы заткнуть эту хамку. И его вместе с ней.

– Stupide pecore[7], – выругалась я по-итальянски, как делала постоянно с тех пор, как поднабралась словечек в папиной мастерской. – Baciami il culo![8]

Отец говорил, что итальянская брань не раз спасала его от крупных конфликтов. Ведь никто не понимал язык его матери, и все как один считали, что он говорит им добрые напутствия с улыбкой на устах.

Реймонд отпустил смешок, прикрыв рот огромной ладонью.

– Какой это язык?! И что ты сейчас сказала?! – пискнула Тиана.

Уборщик уже закончил работу, а мы все стояли у входа, мешая людям. Я словно приклеилась к полу, и Беннет, как назло, не двигался с места.

– Подвинься! – грубо велела я и слегка подтолкнула его к столикам.

Реймонд перехватил мое запястье, и я уже собиралась молниеносно отреагировать отточенным боксерским приемом, но зацепилась за его взгляд. Черт, да что с ним не так?! Вырвав руку, я выбежала из кофейни.

Озверев из-за разлитого кофе, я направилась к коммуне, разглядывая по пути вывески в поисках другого заведения. Стоять за новым напитком в очереди с Реймондом и Тианой в придачу я не собиралась. Эта кукла посмела назвать меня садовым гномом! Черт, ладно, Лепрекон звучит солидно, хоть и обидно, но «садовый гном»?!

Я сжала кулаки, надежда на безмятежную прогулку с долгожданным кофе рассыпалась вместе со льдом. Меня обуревало лишь одно желание – добраться до боксерской груши, чтобы выместить разочарование.

Когда я только пришла в боксерский клуб, тренер долго сетовал на мою неуклюжесть и рассеянность. Вплоть до того, что спустя месяц моих тщетных прыжков по рингу предложил покончить со спортом. Но я не собиралась сдаваться, бокс в тот момент был мне жизненно необходим! Я должна была обучиться самообороне, должна была научиться нападать и вымещать свою вспыльчивость и обиды на одноклассников и соседей на ринге. На третий месяц занятий тренер гордился моим прогрессом. Он тогда спросил у меня:

– Ты когда-нибудь пила холодный кофе?

Я ответила, что в моем понимании вкусный кофе – горячий, а холодный лишь гадкая жижа.

– Послушай, в следующий раз, когда почувствуешь, что агрессия или страх комом подкатывает к горлу, возьми себе холодный кофе. Звучит глупо, понимаю, но я так проделал с американо лет десять назад, и теперь это как бы… – Тренер по чесал подбородок. – …возвращает мне душевное равновесие.

Закатив глаза, я пообещала попробовать. А обещания я всегда исполняю, даже если совсем не хочется. Перед следующей тренировкой я взяла стакан холодного латте и с предвкушением чего-то мерзкого заставила себя сделать несколько глотков. Во время тренировки мне действительно стало полегче, словно прохладная жидкость остудила мой озлобленный на мир пыл и взбодрила рассудок.

Возможно, для многих холодный кофе всего лишь напиток. Для меня же он стал чем-то вроде лекарства и ритуала, чем-то, что помогало прийти в себя и настраивало на нужный лад. В конце концов, у каждого из нас свой способ борьбы с самим собой.