Ирдана. Битва за Малахистан

Деревянный пол был изготовлен из благородных сортов деревьев, которых уже теперь не найти на всей планете. Ведь, бледнолицые пришельцы – севариты – в погоне за темаритом, уничтожили некогда-то богатую экосистему этого богом благословленного мирка. Теперь не найти не только благородных видов деревьев, но также и множество прекрасных цветов. Погибшая красота, как память осталась в узорах разноцветных ковров, висящих на стенах малахистанского дворца, молчаливо напоминая своими внеземными дивными линиями, что когда-то здесь царила жизнь.

Братья-мародеры шагали впереди группы. Их охранитель – Димнур, снял с предохранителя свой пистолет, и от греха подальше, прятал его в глубоком кармане зеленого мундира. Позади, всей этой троицы шли девушки – Алиба, Барлана и Маржана. Двое последних были сестрами милосердия и как полгода служили в королевском дворце. Они числились студентками в государственной медицинской академии. И как неделю должны были сдать свои курсовые, но сестра Димнура, не выпускала девушек за пределы дворца, так как не хотела рисковать их жизнями, ведь в городе бесчинствовали не только вооруженные отряды фанатиков, но также и банды работорговцев. Она была очень умной и разумной, уже взрослой женщиной. Ей, часто свойственно думать по-мужски, задумываясь о последствиях не только своих действий, но также и слов. Поэтому могла доверить свою душу только родному брату-близнецу, Димнуру. Рассказывая ему о самом сокровенном, что беспокоило в эти тревожные дни, когда была неизвестна судьба не только королевского рода Малахистана, но также и будущее её семьи. Она понимала только одно: если в политической схватке победит Царевич Елигай, то близким будет грозить страшная опасность. Да, Алиба не верила прибывшим из ниоткуда пришельцам – коэлдам, то бишь черным солдатам, но искренне надеялась, что эти звездные демоны, раз и навсегда покончат со смутой в стране.

Малахистанцы остановились у порога закрытой двери. Пока Димнур инструктировал братьев-мародеров как надо себя вести в присутствии короля, то Алиба разглядывала дикие и непокорные узоры на красном ковре, устало висящим на белой стене. Не по годам мудрый взгляд девушки, блуждал по хитрым завиткам, тонким стебелькам и нежным лепесткам – уже мертвых внеземных цветов. Она мутно припоминала, как в детстве вместе с Димнуром преодолевала высокие цветочные рощи, и в этот миг ожидания вспомнила вкус чистой талой воды.

Димнур (сестре): Ты готова? Там уже ждут нас.

Алиба: Да, всё в порядке!

Димнур (обращается к девушка): Заходим стройным рядом и не мешкаем. Садитесь в любое свободное место. Король не особо любит протоколы.

Димнур, тяжело распахнул широкую дверь банкетного зала. Здесь царила непринужденная атмосфера. Нет, в таких привычных случаях не играла музыка, а можно было только услышать приятный гул – малахистанцы за завтраком о чем-то безмятежно болтали друг с другом.

Старый музыкант Фреска, в грязноватом от пыли пиджачке, он сидел по левую руку от Короля Дезира Мудрого, и рассказывал ему о том, что при игре на флейте быстрее расходуется воздух в легких, нежели в других духовых музыкальных инструментах. По правую сторону от малахистанского правителя сидела Принцесса Эрхана, которая засучив края своих длинных рукавов, потянувшись за графином с фруктовым соком, она пыталась не испачкаться об соусы на столе. На противоположной стороне расположилась Данай, и её капризная дочка. Ирдана вопреки воле своей матери, она всё хотела слезть со стула и как мартышка побегать вокруг стола.

В это время Кажат и Лимат кружились как пчелки по весне, и убирали грязные тарелки, или же подавали горячий чай. Они не были слугами, а беженками, и поэтому иногда проливали и пачкали чистую скатерть.

Димнур заметил, что его отец, Фируз, стоял у окна, и прикрываясь толстыми шторами, зорко наблюдал за ситуацией во внутреннем дворе королевского дворца. Затем, немного собравшись с мыслями, он приказал братьям-мародерам садиться в самом дальнем углу большого стола, и сам расположился рядом с ними. Его сестра и остальные девушки нашли свободные места по правую от Принцессы Эрханы.

Лимат увидев, что прибыли братья-мародеры, она с чайником в руках тут же подошла к ним, и налила им немного травяного напитка. После чего молча удалилась от них.

Харар помог своему младшему брату достать тарелку с овощным салатом, который стоял немного от их края. В это же время Димнур дал себе расслабиться и начал завтракать.

В культуре малахистанцев, это было обычным явлением, продолжать жить, не задумываясь о том, что за дверью родного дома, у самого порога уже стоит неминуемая опасность. Наверное, из-за своего менталитета, они выжили под властью бледнолицых пришельцев – севаритов, которые делали всё, чтобы сломить их национальный дух. Именно вера в жизнь, как в проявление чего-то божественного, это отличало малахистанцев от представителей других внеземных цивилизаций.

Да, большинство из малахистанцев относило себя к числу верующих, но столетиями их религиозность не переходило в крайние формы. Но когда одинокую планету-оазис оккупировали бледнолицые пришельцы, то, как грибы после дождя появились сотни псевдорелигиозных сект и учений, которых всё это время останавливал только непреклонный авторитет короля, Дезира Мудрого.

Вопросы веры и на этот раз появились в малахистанском дворе. Конечно в не особо контрастных формах, но всё же. Старому музыканту Фреске захотелось спросить короля, почему он тогда пощадил главного заговорщика в стране – горбатого лжебогослова Рунабака?!

Король Дезир Мудрый (улыбаясь ответил): Я просто не хотел остаться тираном в истории.

Фреска: Будь на вашем месте, то поступил бы также.

Король Дезир Мудрый: Наверное, небеса, и не так суровы к нашему народу, раз есть хоть один простолюдин, разделяющий мнение своего короля… Мне многие говорили, что надо бы повесить этого горбатого лжебогослова. Но как-то рука не поднялась убивать своего малахистанца. И вот сейчас, все те, кто мне тогда советовал поступить не по совести – сбежали и переметнулись на сторону не только моего племянника, Елигая, но также и этого горбатого дурака. Я поступил правильно. Не хотел бы до конца жизни быть с теми, кто сомневается в тебе. Такова тяжелая ноша малахистанских королей. За множеством ликов верных псов, скрывается один единственный подлый змей – ложь.

Принцесса Эрхана услышала краем уха монолог своего отца. Немного опустила глаза вниз и сделала вид, что печаль не настигла её сердце. Она на мгновенье отвлеклась на девчачьи беседы: медсестра Барлана рассказывала, какую-то невзрачную историю своих отношений с одним молодым малахистанцем.

Принцессе такие разговоры не особо нравились. Да, она не встретила в жизни того самого мужчину за спиной которого было бы не страшно. Хотела быть слабой, но времена не те, чтобы по-настоящему любить – беззаветно, не ожидая подлого удара в спину. Она горько сознавала в тиши, что в Малахистане умирает сама суть любви. Наверное, из-за этого многие малахистанцы вначале выродились духовно, а затем и физически. И только в вотчине королевского рода, здесь продолжали хранить священные заветы предков.

Ведь, бывает посмотришь на Принцессу Эрхану, и заметишь не просто высокую малахистанскую красоту, а черты лика иного порядка. Порой казалось, что от неё исходит такой приятный душистый запах, словно рядом с тобой прошел неземной ангел. А когда она разговаривала, то кончик её носа – аккуратно двигался в завораживающем такте вверх-вниз.

Принцесса Эрхана была единственным ребенком Короля Дезира Мудрого. Она унаследовала не только его благородный нрав, но чувствуя воздушные и незримые простому глазу очертания её души, можно было рассказать о моральном облике прекрасных малахистанских цариц – давно ушедших в безмолвный мир теней.

Помнится, тот момент во время завтрака в королевском дворце, когда Принцесса Эрхана, насытившись различными яствами, начала вновь уходить в себя. Казалось, что свет вокруг неё начал тускнеть, словно всё медленно погружалось во тьму. Часто такое бывало с принцессой: она чувствовала своё одиночество в окружении других малахистанцев. Но на этот раз успела вмешаться маленькая девочка, Ирдана.

Ирдана (дергая длинные рукава малахистанской принцессы): С тобой всё в порядке, Эрхана?

Принцесса Эрхана (придя в себя, она улыбнулась Ирдане и погладила её волосы): Думаю, что настало время погулять и вместе поиграть. Но перед этим, нам надо отпроситься у мамы. Пойдем…

Глава 3: Малахистанские манкурты

Мой древний город Зелиард – малахистанская столица. Одним видом своих блистательных куполов, ты зачарованно пленил ангела внеземного. И гордо не покорился проклятой севаритской пяте.

Да, обрати свой взор, чужак, как гордо реют знамена голубые на этом зелиардском ветру. Здесь увидишь и медресе остроги, и строгий мектеб, и золотом украшена мудрая статуя малахистанского короля.

Он там из каменных уст своих, властно твердит, что знание есть свет. Но будь внимателен, о, ты чужак! Наверное, уже заметивший мрачные знамена манкуртов на горизонте зелиардском.

Немытые улицы городской бедноты, все эти темные улочки и худые лачуги, словно грязной водой расплескались на чистые асфальтированные полотнища зелиардских автомагистралей. Там во мраке царили не светские порядки, а псевдорелигиозные верования, берущие своё начало ещё со времен господства языческих традиций в Малахистане.

Первобытная дикость пришла в Зелиард, когда бледнолицые пришельцы, вскрыв ядро планеты в поисках драгоценного металла, они выпустили ядовитые газы на поверхность. И так разразился масштабный экологический кризис в богом благословленном внеземном мирке.

Первый удар приняли на себя многочисленные крестьянские общины. Они были разорены из-за начавшихся глобальных климатических изменений на планете. Кислотные дожди погубили не только урожай, но также плодородные слои почвы. Начался страшный голод в Малахистане.

Тысячелетиями малахистанские крестьянские общины верно хранили первобытные языческие верования и мифологические представления, которые шли вразрез с принятой государством умеренной монотеистической религией. И когда на головы крестьян обрушалась экологическая катастрофа, то они начали массово бежать от голода в богатую столицу страны – Зелиард.

Беженцы принесли не только разруху в город, но также и свои дикие порядки. Они переступили через запрет и построили бедняцкие кварталы вокруг автомагистралей. Эти большие дороги соединяли экономику страны в единое целое. Жесткая жизнь вокруг автомагистралей давала хотя бы какую-то работу беженцам. Ведь большие дорогие связывали между собой промышленные и торговые центры всей страны. Здесь, благодаря их труду были построены многочисленные базарчики, автовокзалы, склады для хранения товаров, мотели, закусочные и другие важные инфраструктурные здания, которые обслуживали огромный грузопоток ведущий в богатый Зелиард.

Когда случайно попадаешь в такой базарчик, то замечаешь всюду грязь под ногами: смачные темно-зеленые плевки на земле; хаотично разбросанный мусор; парящие на ветру пластиковые пакеты, и неистребимый запах пота уставших. Весь этот социальный бардак стал причиной разгула преступности и насилия – благодатной почвой для появления и усиления множества псевдорелигиозных сект и лживых учений. Нищие, бандиты и блудницы искали спасение своих душ во мраке заплутавшего паства.

Светскому человеку было бы гораздо опасней находиться в таком квартале малахистанской бедноты, нежели пройтись по какой-то улице в безымянном синайском городке на родной планете Земля.

Здесь даже за неправильный взгляд могли убить. Ведь, малахистанские псевдорелигиозные секты диктовали свою власть в бедняцких кварталах. Они себя называли манкуртами, то есть бездушными рабами, которые готовы безропотно исполнять любую волю своего лидера – горбатого лжебогослова Рунабака. Город Зелиард тонул во тьме.

Много веков тому назад все малахистанцы чтили священный закон суровых небес, и поэтому строили свои дома подальше от больших дорог. Они считали, что так берегут себя от злой силы.

Да, в городе Зелиард, всё ещё остались чистые городские кварталы, которые находятся вдалеке от шумных автомагистралей. Там жили представители узкой прослойки малахистанской элиты – богачей. Они самоорганизовались в немногочисленные общины – социальные островки благополучия, и сами закрылись за высокими стенами от внешнего опасного мира. Но хищные когти беспощадной войны между коэлдами и севаритами добрались и до этих мест.

Пришельцы коэлды, прибывшие месяц тому назад на планету Малахистан, развернули свой главный командный штаб на территории крупного зелиардского социального островка – «Моогул к’ала», а именно в здании небоскреба «Тарнет». И не ограничившись этим, они дальше разбили небольшие полевые лагеря, практически во всех двенадцати закрытых городских кварталах, так как не решились рисковать и ставить опорные пункты в опасных зонах, которые были подконтрольны горбатому лжебогослову Рунабаку.

Другие пришельцы – севариты, бледнолицые ушли в горы от наступавших войск коэлдов, и фактически без боя оставили город Зелиард. Но не стоит радоваться этому тактическому поражению врага.

Севариты, успешно вывели большую часть своих войск из-под главного удара и там желая использовать преимущества в горной местности, они планируют начать крупное стратегическое наступление на позиции коэлдов, которые абсолютно не готовы вести оборонительные бои в городе. В малахистанской столице манкурты точат кинжалы темаридские.

***

Зелиардские куранты пробили девятый час утра. К тому времени токсичный облачный пазур начал терять свою крепкую хватку. Да, слабея с каждой минутой, и так давая возможность ярким солнечным лучам пробиться на эту грешную землю.

Солнечный зайчик – рожденный от дуновения неспокойного северного ветра – прыгал по ржавым крышам бедняцких домов. Он нырнув в кирпичный дымоход, и спустя лишь один миг, оттуда выбежав от тлетворного дыхания черной пыли, продолжил беспечно, как дикий звереныш бегать кривой зигзаг-линией.

Местные дворняги заметив на крышах движение живого луча, голодные псы подняли громкий лай по всей округе. Солнечный зайчик, играючи прыгая от одного дома к другому, и на мгновенье, озарив своим светом темную улицу – раскрыл обезумевшую малахистанскую толпу в мрачном колодце. Это были вооруженные до зубов манкурты с фиолетовыми знаменами наперевес. Они шли на войну.

Манкурты стучались в дома бедняков и предлагали им присоединиться к предстоящему антиправительственному маршу. Кто отказывался участвовать в этом балле мракобесия, двери тех красили собачьей кровью, чтобы с наступлением сумерек – покарать семьи всех несогласных. Так манкурты внушали власть горбатого лжебогослова Рунабака.

В одном из бедняцких домов разыгралась настоящая драма: молодой парень заставлял свою жену пойти вместе с ним на протестный марш; его родная мать пыталась остановить этот постыдный поступок, но он был уже давно как ослеплен псевдорелигиозными проповедями; парень в приступе ярости начал бить жену; вмешалась мать, которая оттянув назад своего сына, так позволила бедной невестке выбежать из дома через черный вход, и выйти в противоположную сторону городского квартала, на длинную улицу, там, где не маршировала толпа обезумевших манкуртов.

Жестокие капли кислотного дождя падали на лицо несчастной девушки. Острым лезвием ядовитого ножа, наносили ей кровавые раны. Капли насквозь прожигали оставшиеся куски ткани на порванном побоями красном платье девушки. Она даже не успела обуться. И оторвавшись на приличное расстояние от своего дома, попыталась найти в местной помойке, хоть, что-то, чем можно было прикрыться. Девушка, покопалась в вонючей груде мусора и там сумела достать оттуда побитый временем старый зонтик. И не теряя ни одной секунды, она шатаясь, как пьяная, дальше побрела по узкой пешеходной дорожке.

Токсичные лужи, подло растворяли кожу босоногой малахистанской девушки. Она не чувствовала боли, но была захвачена животным страхом перед своим мужем. Именно сейчас это придавало ей силы идти вперед.

Неожиданно, нахлынул ветер, который казался, что попытался остановить хрупкую малахистанку. Она прикрылась от сильных порывов, но токсичные капли, коварно просачивались сквозь побитый зонтик, и наносили бритвой новые раны ей на синячное лицо.

Малахистанская девушка, наконец, преодолев узкую пешеходную дорожку, вышла на чистый и ровный асфальт автомагистрали. Здесь ветер был спокоен на этом широком дорожном просторе. Теперь можно немного расслабиться.

Вновь по местному обыкновению: токсичные тучи закрыли солнечный небосклон над древним городом. И в этом полусумраке, бедная малахистанская девушка сумела заметить на мокром горизонте, как на большой скорости движется колонна боевых джипов пришельцев, коэлдов.

Она смутилась и прикрыла зонтиком своё синячное лицо. Вначале мимо неё проехал первый джип – черный, затем второй – голубой, а вслед за ним ещё несколько небольших такого же цвета, и, в конце концов, пролетела замыкающая последняя машина – черная.

Ефрейтор Везунчик (провожает взглядом девушку на улице): Ёлки-палки! Как же мне нравится в Малахистане. Здесь такие красавицы ходят, а я всё один брожу и сомневаюсь. Надо точно после войны остаться жить на этой планете.

В замыкающей колонну последней машине, на командирском месте, по левую сторону от водителя, там сидел ефрейтор спецотряда черных солдат, у которого был необычный позывной – «Везунчик».

Сейчас он жадно провожал взглядом, ту самую хрупкую и прекрасную малахистанскую девушку. Позади Везунчика: в десантном отделении боевого джипа находилось двое черных солдат – Калитка и Киллер. Водителем был молодой парень с позывным «Зубочистка», прозванный так за свою привычку каждый раз чистить зубы после очередного приема пищи.

Да, солдатский юмор – специфичен, и распространяется на имена собственные. Например, девушка Калитка получила позывной не по причине своего низкого роста, а из-за того, что однажды во время военных учений, она умудрилась замаскироваться под дверь в заборе. Бойцы вместе с видавшими жизнь инструкторами были в шоке, когда они попытались открыть эту ничем непримечательную калиточку.

Её угрюмый сосед по десантному отделению джипа, которого все именовали не как иначе как «Киллер», он был мужчиной с криминальным прошлым, и согласно бытовавшим в подразделении слухам, когда-то являлся профессиональным наемным убийцей. Никто не знал правду, но даже суровые офицеры разведки, берущие языка за живое, они боялись его как огня. Наверное, их предупреждали свои особисты, чтобы не лезли к этому настоящему головорезу. У коэлдов бандиты были страшнее якудзы, и они не резали пальцы за косяки, а отрывали голову. Поэтому высокомерные офицеры разведки вели себя тише воды, когда случайно попадались на глаза Киллеру.

Ефрейтор Везунчик получил свой позывной по причине своей невероятной удачливости, так как никогда не был ранен за всё время опасной службы. Везунчик был заместителем командира специального отряда черных солдат сержанта Ревора, и возглавлял отдельную арьергардную боевую группу. Он всегда шел до конца и вместе со своими ребятами подставлялся под вражеский удар, чтобы не дать противнику окружить и разбить целиком всё подразделение.

Кроме того, в группе сержанта Ревора были коэлды со следующими позывными – стрелки «Калибр» и «Патрон», пулеметчик «Пироман», техник-сапер «Колдун». Медицинской группой сопровождения командовала старший медицинский специалист «Азария». В её же подчинение входили снайпер-прикрытия «Романтик», и медик-водитель «Циклоп».

Совсем небольшого роста черные солдаты – Калибр и Патрон, они были братьями-близнецами и раньше работали цирковыми акробатами. Здоровый парень с позывным «Пироман», он до войны служил простым пожарным. Техник-сапер Колдун был в числе немногих профессиональных военных, сумевших пройти тяжелый отбор в черные солдаты, то есть в космические десантно-штурмовые войска армии коэлдов.

Ефрейтор Везунчик любил пошутить и в целом обладал неплохим чувством юмора. Его неуместные шуточки, хорошо отвлекали ребят от тяжелых тягот войны против бледнолицых пришельцев, севаритов.

Нам землянам, с нашим специфическим высокомерным пониманием своего места в мире, не понять, что такое воевать на далеких планетах, которые абсолютно враждебны и не приспособлены даже для жизни. Мы мечтаем покорить соседний Марс, даже не осознавая, что прекрасно подготовленный космонавт, не способен и прожить там одного дня, из-за простой разницы в силе гравитации. Что уж сказать про темнокожих пришельцев коэлдов, которые так похожи на людей, и которым уготовано судьбой быть покорителями холодных звезд…

Последняя реплика ефрейтора Везунчика дала повод Калитке подколоть его.

Калитка: Господин ефрейтор, чего вам там всё не уймется?! Сколько раз вам говорила наш медик, Азария – местные аборигенки не подойдут вам с физиологической точки зрения. Будет всё равно, что попытаться соединить маленькую вилку с большой розеткой.

Зубочистка (сквозь смех): Это точно!

Ефрейтор Везунчик (тяжело выдыхая): Эх, Калитка, да Калитка! Ты так расстраиваешь своего командира… Обидно, ей Богу!

Калитка: Чего тут расстраиваться, господин ефрейтор! Против физиологии не попрешь. В этом есть причина супружеских измен и разводов.

Сержант Ревор (в кабине джипа скрипит по рации его строгий голос): Не засоряйте эфир!

Ефрейтор Везунчик (командным голосом): Всё, ребята прекращаем уроки анатомии. (обращается к Киллеру.) У нас нет хвоста?

Киллер (сидит внутри открытой кабины боевого модуля и наблюдает через экран интерфейса за ситуацией на дороге): Господин ефрейтор, слишком уж тихо вокруг. Нет даже привычно припаркованных гражданских машин по обочинам автомагистрали. Навряд ли аборигены за один день вспомнили дорожные правила.

Ефрейтор Везунчик: Это не хорошо.

Зубочистка: Через несколько минут доедем до блокпоста наших.

Ефрейтор Везунчик: Киллер! Ты на всякий случай сними предохранитель с боевого модуля и если увидишь любого вооруженного малахистанца, то стреляй на поражение.

Киллер: Так точно!

Сержант Ревор, немного отвлекся, разглядывая местные городские виды за бронированным стеклом своего джипа. Он, пришелец коэлд, не привык к этим малахистанским бетонным многоэтажкам. Местами порушенные стены безликих серых строений приобрели от кислотного дождя отвратительные коричневые оттенки. Кроме того, разбросанные повсюду яркие неоновые рекламные вывески, своими контрастными цветами, могли только неприятно резать глаз.

По пути попадались малахистанцы. Они были одеты в нищенские темные лохмотья, а не в полноценную одежду. Зачастую прихрамывающие, голодного вида, с грязными и дикими лицами местные аборигены внушали пришельцу полную уверенность, что этот край оказался всецело поглощен страшным духовным упадком.

Он понимал, что малахистанцы не по своей вине оказались в таком положении. Темарид был больше, чем редким металлом, ради которого пришли сюда кровные враги коэлдов, севариты. Можно смело сказать, что темарид являлся душой планеты Малахистан.

Но сержант Ревор не верил в такие вещи. Он прервал свои наблюдения и достал из полевой папки секретные данные от разведки. На белой бумаге черными чернилами был напечатан следующий психологический портрет:

«Лжебогослов Рунабак – особо опасный туземный предводитель псевдорелигиозного движения манкуртов, политический противник малахистанского Короля Дезира Мудрого.

Рунабак считает себя пророком и посланником, так называемых «небес». Его поддерживают оккупационные силы севаритов, а также местный малахистанский царевич и главный претендент на трон, Елигай. Последний считает лжебогослова Рунабака своим наставником. Рунабак направил Елигая против Короля Дезира Мудрого, родного дяди царевича.

Лжебогослов Рунабак подвержен приступам агрессивного психоза, а также возможно, что болен шизофренией. Ведет распущенную половую жизнь и имеет множество партнеров. Наши беспилотные средства разведки зафиксировали приводы разнополых малахистанцев (гражданских лиц) в так называемый главный культовый храм манкуртов, с целью дальнейшего сексуального растления со стороны Рунабака.

Туземный менталитет склонный к вере авторитарным лидерам, породил не только институт монархии, но также и стал культурной основой для появления псевдорелигиозного движения манкуртов. Его преждевременная физическая ликвидация может спровоцировать долговременную войну с фанатиками манкуртами и перехода на их сторону всего гражданского населения планеты Малахистан».