Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 4. Детство и юность Ираиды Глава 3

Ты, может быть, сейчас не поймёшь всей горечи моих слов, и вот, если будут когда у тебя свои дети, вспомнишь меня.

Ну, Бог даст, всё будет у тебя к лучшему, всё так, как ты мечтаешь…

Наши дела неважные. Ремонт всё идёт. Как будто и обязательства – (к 15-му июня) будет выполнено, но, кроме внешнего ремонта.

На этой неделе у нас окраска окон и полов, т. е. – самое трудное. Ах, как я измучилась! Ни откуда помощи! Боря ведёт себя, как совершенно посторонний человек («меня это не интересует»). Но временами мне как-то даже делается жалко себя – такого упадничества, у меня, кажется, никогда не было.

Наши соседи избрали политику подхалимажа – делают по ремонту всё у них прежде, чем у нас, берут языком или посулами, а я ведь привыкла делать всегда всё «на лапке», да – «bitte»… Убедилась: ты права – не женщине быть строителем, чего не наслушаешься, сплошной мат…

Боря пыхтит над дипломом. Понимаю, конечно, что ему трудно, но я всё думаю, что сделать, чтобы облегчить ему работу, а он… Ну, ладно, потерплю как-нибудь ещё недельку. Одолевают перетаска мебели и полы.

Ну, всего наилучшего! Крепко целую. Может, ответишь?

Квартира получается – одна красота! И такую бросить! Посылаю и папе письмо. 10-го его день рождения.

Бабуся.

Может быть именно это письмо заставило меня в очередной раз задуматься над своим будущим и остро почувствовать потребность – вернуться в семью и в который раз – начать всё заново.

Часть 31

И опять письма…

Находясь в Крюково, я чувствовала, что работа мне не нравится. Посиделки с девчонками, хоть и напоминали мне Шатурские вечера, но это отдавало чем-то прошедшим, от которого пора было идти к чему-то новому.

По инерции я перебирала адреса, как бы проверяя, что или кто у меня остался от старых друзей. Некоторым написала письма, хотя давно уже переписка была прервана.

Написала письмо, конечно, Лёньке Крыжановскому. Это последний из моих верных вздыхателей. Не знаю, как бы дальше развивались наши отношения, но его забрали в армию…

Лёнька Крыжановский

Вскоре я получила от него ответ.

ПИСЬМА ОТ ЛЁНЬКИ КРЫЖАНОВСКОГО

Можно было бы и не приводить здесь все эти письма. Но, как и раньше, я считаю, что, может быть, рассказы о службе в советской армии, представляет собой для кого-нибудь интерес. Наверняка, есть существенное различие между временами…

Письмо по адресу: – «Московская область, Химкинский район, г. Крюково, деревня Андреевка, дом 22. Рогову А. В. (для Степановой И.)» из Североморска от Крыжановского Леонида.

17.02.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГАЯ ИРОЧКА!

Я был очень рад и удивлён, получив твоё письмо, я уже думал, что ты совсем забыла о моём существовании. Если я ошибся, очень прошу меня извинить. Почему же ты не смогла написать мне раньше?

Ещё извини меня за моё последнее письмо, в котором я был грубоват по отношению к тебе.

Живу я сейчас хорошо, как будто всю жизнь нахожусь в армии. Здоров, хотя у нас в части, да и в городе свирепствует эпидемия гриппа. Из-за этого гриппа сидим уже вторую неделю в карантине, т. е. без увольнения в город. А у меня это не увольнение длится уже шестую неделю. Т. к. 8-го января за одну оплошность на службе получил месяц без берега.

Но, всё же иногда неофициально удаётся проникнуть в город то на лыжах, то на почту, то на соревнования. В дни увольнения летом хожу обычно на танцы: в драмтеатре, в клуб моряков или дом офицеров. Когда нет этого развлечения, можно сходить в кино. Для этого в городе есть несколько кинотеатров и широкоэкранный кинотеатр. Сейчас в зимнее время очень люблю покататься на катке, благо есть свои коньки. Днём не плохо походить на лыжах. Зима здесь очень длинная, снежная. В прошлом году снег был даже 6 июня. Лето – обычно прохладное. Но всё же выдаётся иногда одна-другая неделя. Что можно даже выкупаться в море. Правда, вылезаешь синим, как тушь, но довольный купанием.

Летом прошлого года даже смог загореть не хуже, чем на юге.

Сейчас, во время карантина скучновато без всего этого. Единственно, что сокращает время, так это работа, которой сейчас особенно много, как перед всякой знаменательной датой: приближается день Советской Армии и Военно – морского флота. Поэтому неделя пролетела, как сон. Кажется, недавно я был в отпуске, был с тобой, а уже прошло полгода.

Служить мне осталось ещё полтора года. Поговаривают о трёх годах службы. Но это пока только лишь разговоры. Если окажется это так, то к осени я буду дома. А очень бы хотелось снова побыть в кругу семьи, знакомых, увидеть тебя, поговорить с тобой, потанцевать, погулять. Ведь, из всех девушек больше всего понравилась мне ты. Поэтому я был очень огорчён твоим первоначальным молчанием и нагрубил тебе в своём последнем письме. Думаю, что этого больше не повториться ни с моей, ни с твоей стороны. Да?

Ну, вот и хорошо. А пока о себе кончаю писать. Пиши всё о себе подробно. Из всех твоих писем я почти ничего не узнал нового лично о тебе. Я же пишу тебе от чистого сердца, а не просто ответ – отписку на твоё письмо.

Ты передаёшь привет моим друзьям, а их у меня очень много, и все они шлют тебе самые наилучшие пожелания.

Посылаю тебе небольшую любительскую фотографию. Жду твою.

Обычно в конце письма к близким пишут «целую»… Я бы тебя за твоё письмо расцеловал бы и не один раз, но не на бумаге.

А потому -

С приветом – Леонид.

Лёнька Крыжановский

Письмо в Крюково из Черноморска.

30.03.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ИРОЧКА!

Что-то ты не сдерживаешь своего слова. После твоего письма, которому я был очень рад, написал ответ, послал открыточку, ответа от тебя не было, хотя ты дважды обещала писать регулярно. Твоим письмам я был бы очень рад, но их пока нет.

Живу я хорошо. Служба идёт нормально, без изменений. Весь день предельно занят работой, поэтому время проходит очень быстро и незаметно. Кажется, только недавно отметили день женщин, а уже сейчас – конец месяца. Весь этот месяц у нас стояла тёплая весенняя погода. Что очень редко для здешних мест. Правда, до полной весны ещё очень далеко, но снег подтаял основательно. Если такая погода протянется ещё с пол месяца, то к маю будет сухо, но это тоже маловероятно, т. к. погода здесь очень уж капризная. В 1958-ом году снег сошёл 6 июня.

На майскую демонстрации. Мы ходили в бушлатах, а в июне пришлось снова одеть шинели. Лето тоже не всегда тёплое. Если у нас в Москве лето длится три – четыре месяца, то здесь особенно тёплыми бывают недели две – три, когда можно выкупаться и немного позагорать.

Так что, за два лета только однажды мне пришлось покупаться в марте. А пляж на море здесь очень хороший. Он расположен на острове ЯГРЫ. Здешние жители называют это место «нашими Гаграми». Поистине красиво: очень мелкий светлый песок, высокие дюны. На которых растёт сосновый лес, и очень пологое дно, без единого камушка.

Если бы к этому пляжу наше подмосковное лето, лучшего места для отдыха не найдёшь. Как ты живёшь? Чем занимаешься? Пиши о себе. Жду.

С приветом – Леонид.

Письмо в Крюково из Черноморска.

25.04.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГАЯ ИРОЧКА!

Поздравляю тебя с наступающим праздником весны и юности – 1 МАЯ!

Желаю всего наилучшего. Что только я могу пожелать в твоей жизни.

Прошу, не обижайся на меня, что задержался с ответом на твоё предпоследнее письмо. Сейчас, перед праздником, все люди готовятся к нему. Тем более, у нас во флоте. Поэтому времени было очень мало. А сегодня получил твоё письмо с упрёком отложил все дела и пишу.

Живу я по-прежнему. Праздник 1 МАЯ думаю отметить вдвойне: мне присвоили очередное звание – старшина первой статьи.

Правда, пока ещё даже не знаю, попаду ли я в какую-нибудь компанию. В крайнем случае, компания соберётся сама по себе непосредственно в день 1 МАЯ, а такие компании у нас довольно часты (в смысле – собираются моментально).

Погода у нас тоже пока что не плохая. Снег ещё не сошел. Днём пригревает солнце, но температура воздуха выше нуля редко. По утрам мороз доходит ещё до -10 гр.

Ирочка, у меня всё ещё нет твоей фотографии. Хотя пообещала ты давно. Посмотрю на твоё фото, и легче станет от того, что кто-то помнит о тебе, пишет письма, которых я с нетерпением жду всегда.

Желаю. Хорошо провести эти праздничные дни.

С приветом – Леонид.

Письмо в Крюково из Черноморска.

13.05.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГАЯ ИРОЧКА!

Извини, что не написал сразу же после праздника. Ждал от тебя письмо, и не дождавшись, решил написать сам.

Праздничные дни прошли очень быстро. Увольнялся в город все три дня. Погода стояла чудесная: солнце, тепло, весенний воздух. Такой погоды давно здесь не было на майские дни. Поэтому в такую прекрасную погоду было и прекрасное настроение.

Первого мая увольнялся с 1 часу до 12 часов ночи. Приняли немного «праздничных» градусов для поднятия настроения, хотя оно и так было превосходнейшим, прогуляли до вечера по городу, навестил знакомых, а вечером с товарищами отправились на танцы в матросский клуб. Так прошёл первый день праздника.

Второго мая увольнялся только до 19-и часов на разговор по телефону с родителями. После 19-и часов заступил на суточную праздничную вахту помощником дежурного по части. Сменившись уже 3-го мая, в 18 часов, снова уволился в город, хотя за все сутки вахты почти совершенно не спал. Снова небольшая «доза» и матросский клуб, в котором чувствуешь себя, как дома в непринуждённой обстановке. Так что никаких компаний не организовали, а всё делалось на ходу, как всегда в нашей жизни.

Прошли майские праздники, и жизнь потекла по прежнему руслу. Прошла неделя, и снова праздник. 9 и 10 отмечали день Победы. Снова увольнялся оба дня. Снова веселье, массовое гуляние в городе, танцы на площадях. Но пока была уже не та. Девятого с утра подул ветер с моря, нагнал туч, пошел мелкий холодный дождь. 10-го с утра шел даже мокрый снег. Но, несмотря на такую погоду, у нас в части состоялся большой спортивный праздник: соревнования по волейболу, перетягивание каната, комическая эстафета, соревнования по лёгкой атлетике и др. Призёрам соревнований в награду выдавались большие пироги, которые были выпечены к этим соревнованиям. Наша команда за первое место по перетягиванию каната получила по пирогу каждому участнику, и большущему общему пирогу с выпеченным канатом. Выиграл один пирог и я, заняв первое место по прыжкам в длину. После соревнований подсчитали, что наша команда выиграла 24 пирога, 2 торта и три чайника компота. Так что, было к чему стремиться.

В понедельник сдавал экзамены на классность. Сдал на «отлично», получив звание – «специалиста первого класса по обслуживанию техники».

А сегодня, т. е., во вторник, заступил на вахту, снова помощником дежурного по части.

Сейчас, когда я тебе пишу, 0 часов 45 минут ночи, но на улице ещё не темно: белые ночи понемногу вступают в свои права. К концу мая сумерки совершенно исчезнут, и всё лето будет продолжаться белые ночи.

Вот, вкратце о себе.

Напиши, как живёшь, как прошли праздничные дни у тебя и вообще всё о себе. Никак не о себе. Никак не дождусь твоего фото. Пиши.

С приветом – Леонид.

Письмо в Крюково из Североморска.

8.06.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ИРОЧКА!

Так и не дождавшись от тебя письма, решил снова написать сам.

Живу хорошо. Служба идёт нормально без каких-либо изменений, а время летит. Через пару месяцев проводим своих товарищей, служащих по четвёртому году, домой, и нам останется служить ровно год, т. е. в июле 1960 года уже буду дома.

Завтра уезжаю на Север в командировку. Вернусь в первых числах июля. Если надумаешь, напиши мне к этому времени о себе. Буду ждать твоего письма.

С приветом – Леонид.

Письмо в Крюково из Североморска.

20.09.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ИРОЧКА!

Мы же договорились, что первой напишешь ты, сообщив мне свой адрес. Но, не дождавшись этого, пишу сам.

Уехал я из дома утренней электричкой. Около девяти выехал из Москвы. И к обеду был уже в Туле. Третьего сентября принимал людей. На следующее утро нас отправили в Москву на Красную Пресню, куда мы прибыли ночью с четвёртого на пятое.

Утром приезжала ко мне мама, т. к. меня не отпустили домой. В обед, полностью сформированный эшелон двинулся к месту назначения. Довезли людей без происшествий. Сейчас служба снова пошла по старому руслу.

Сегодня исполнилось три года моей службы в ВМФ. Осталось служить девять с половиной месяцев, если отпустят в институт. С девятого сентября учусь в заочной школе, повторяю десятый класс. Так и живу.

Очень жаль, что побыл так мало дома, а, следовательно, и с тобой. Хотя, как ты говорила, за год многое может измениться. Но, надеюсь, что встретимся, как лучшие друзья, независимо от этих изменений.

С удовольствием расцеловал бы тебя, но только не в письме.

А, посему, с приветом – Леонид.

Написала я письмо Юре Максимову – штатному художнику ТЭЦ – 22. Предложила ему перейти на работу на завод. Он заинтересовался предложением.

Юра Максимов

1959 г.

ИРА, ЗДРАВСТВУЙ!

Буду краток. За неимением абсолютно свободной минуты, я не смогу вырваться отсюда и приехать в Крюково днём.

Так вот, я тебя очень попрошу, не посчитай за трудность, черкни мне пару строк о работе.

Если есть смысл туда ехать, то я отпрошусь дня на 3–4. Я бы мог приехать, но что даст мне, когда я кончаю в 17 ч… Пока доберусь до Крюково 18–19 ч. Кого я застану в это время?

Вот в чём моя к тебе большая просьба.

О новостях писать не буду. Больших здесь не может быть, а маленьких так много, что письма мало. Приеду – поговорим.

Беру на себя смелость заявить тебе – «Христос Воскресе» за мной.

Вот коротко всё. Передавай привет папе. Поздравлять с прошедшим праздником нету смысла.

До свидания. С приветом к тебе – ЮРА МАКСИМОВ.

Если сможешь, Ира, то шли мне ответ без задержки. Хорошо?

Максимов.

Написала письмо в Ереван Лёвушке Саркисяну, рыцарю и защитнику в ту далёкую поездку, после окончания техникума. Зачем написала? А просто так. Наверное, по той же причине, по которой Виктор Дудко писал своим, оставшимся в прошлой жизни девушкам – из Пензы, Хмельницкого и т. д.

И тоже почти сразу же пришел ответ.

Письмо в Крюково из Еревана.

24.04.59 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ИРОЧКА!

Получил твоё письмо, очень обрадовался, но оно несколько запоздало. Потом я тебе напишу, почему. Признаться, право, я не ожидал от тебя письма, прошло столько времени, и вдруг, бац… письмо!

Ирочка, я с 17 марта был в Москве, был там до 10 апреля, и с радостью увидел бы тебя какой ты стала, но увы, письмо запоздало. Но ничего, в августе я снова буду в Москве, и тогда мы обязательно встретимся и о многом поговорим.

Живу, я, Ирочка, ничего, скучновато, только. Работаю тоже конструктором. Я старший инженер – конструктор проектного отдела завода имени Кирова, одного из крупнейших заводов Армении – химзавод синтетического каучука.

Представь, себе, Ирочка, что после тебя я там был с десяток дней. Я оттуда сорвался 11 апреля 1957 года, и через 10 дней, 22 апреля я поступил в Ереване работать в 1 трест пом. Прораба, получал 790 рублей. Там проработал 6 месяцев, и в октябре 1957 года поступил в министерство строительства Арм. ССР инженером одного ерундового отдела. Целый день читал газеты и журналы., и делал вид, что что-то делаю. Но через месяц мне стало не в терпёж, и я ушел оттуда туда, где в настоящий момент работаю. Получаю сейчас 1250 руб. и премия 200–250 рублей в месяц, так что жить можно. Но собираюсь в этот год сорваться отсюда куда-нибудь – устроиться в Москве, или под Москвой где-нибудь, но не знаю, можно ли где-нибудь прописаться.

Погода в этот год удалась, не то, что в тот год. Стоят яркие солнечные дни, 15 гр. тепла было сегодня днём.

Пиши, как ты живёшь, не вышла ли ты замуж, как проводишь время, вспоминаешь ли ты меня и Каджаранскую гостиницу? Я и ты одни в номере, играет джаз, и мы танцуем. Всё таки время было хорошее, или такое на меня сейчас нашло, я сам не знаю, но мне приятно вспоминать вечера, которые мы вместе проводили, правда ты со мной не слишком была хороша. Ты, наверное, ко мне приходила от скуки, не знаю… Тебе всё это было виднее. Тем не менее, ты мне нравилась, как девушка. Письмо пишу в воскресный вечер, в 8 часов по московскому времени. Дома никого нет, я один, только радио передаёт музыку, почти такую, как тогда, но только тебя нет рядом.

Ну, пока! Пиши. Жду твоего ответа.

Лёва.

Я тогда, кажется, тебя целовал и крепко. Помнишь ли ты это?

Крепко тебя целую.

Лёва.

Спустя какое-то время, когда я вернулась в Дзержинку, неожиданно Лёва приехал в Москву, и, зная мой адрес, разыскал меня в Гремячем. Он приехал вечером. Как часто бывало, кто-то из нашей семьи коротал время, играя в карты. Был в этот вечер у нас дома и Виктор. Его считали уже почти членом нашей семьи. Я познакомила Виктора с Лёвушкой, который понял, что приехал слишком поздно. Переночевать мы его устроили у той же Фени. А утром он уехал, и больше я о нём ничего не слышала.

Переписывалась я и с девочками.

Прислала мне письмо Ниночка Пузанова. Кстати, вскоре она встретила очень хорошего человека. Кажется, его тоже зовут Виктором. После того, как у них стали бурно развиваться отношения, она перестала мне писать, и, даже больше того, стала избегать меня. А как-то при встрече, объяснила мне, что очень боится, что он каким-то образом может узнать о ней что-нибудь компрометирующее, и поэтому не хочет его ни с кем знакомить из прежних подруг и друзей.

Кажется, от Ниночки это было последнее письмо. И то, возможно потому, что я ей была должна 25 рублей.

Письмо в Крюково из Дзержинки – «Москва _ Люберцы, п/ул. Дзержинская, дом 1-А. Кв. 2. Пузановой Нине».

13.04.59 г.

ИРИНА, ЗДРАВСТВУЙ!

Что ты к нам не показываешься? Погода стоит замечательная.

Часто вижу: Виктора Д., Нэрсика, в общем – всех. Видела в окно, как В. опускал в п/я письмо, определённо тебе.

У меня ничего не было страшного. Всё в порядке.

Слушай, Ира, напиши, как живёшь, приезжай, буду очень рада.

Розова В. давно не видела. В общем, приедешь, всё расскажу подробнее.

Если у тебя есть такая возможность, то пришли мне 25 рублей. Деньги мне очень нужны. Купили мне демисезонное пальто. Вся залезла в долг по уши, такого у меня не было. Если, вообще, есть деньги, одолжи. Я буду благодарна тебе. Всю зиму денег домой не давала – сама знаешь, почему, поездки к Лене и т. д. А так, я никогда бы у тебя бы и не спросила долга.

С мамашей – натянутые отношения. Мне вывернуться из долгов – будет чудесно. Извини, небрежно и не последовательно пишу.

Да, в июне, июле – едем на море! Если всё утрясётся! (денежные отношения).

Всего доброго – Нина.

Мама к тебе с приветом и наилучшими пожеланиями.

ДОБАВЛЯЕТ ВИКТОР ДУДКО…

В последующем, когда я уже был начальником лаборатории в НИХТИ, Н. Пузанова работала у меня в лаборатории, а затем в Москве и я несколько раз пользовался её услугами в части подписки на лимитированные издания.

ПИСЬМА КАТЕНЬКИ ЖИЛЬЦОВОЙ

Я написала своей самой лучшей подружке по техникому – Катеньке Жильцовой – той, с которой мы были донорами.

Она тоже сразу откликнулась на моё письмо. У нас возобновилась переписка. Все письма её дышали такой любовью, такой преданностью, которые сейчас, наверное, редко встречаются.

Жива ли она сейчас? Как сложилась её жизнь? Уже не раз я ловила себя на мысли, что хочу написать ей, найти её…

Письмо в Крюково из Можайска – «Г. МОЖАЙСК. МИЗ. ЖИЛЬЦОВОЙ».

1.1.59 г.

МИЛАЯ, ИРА!

Твою открытку получила очень давно, но не могла ответить.

Родная, я у тебя была в сентябре, с тех пор многое изменилось. Ира, я жду тебя к нам в Можайск. Мне даже немного страшно писать о тех изменениях, которые уже свершились, если можно так сказать.

Во-первых, я вышла замуж.

Во-вторых, нам дали комнату, и мы, следовательно, имеем свой угол.

Вот и всё!

Милая, как мне приятно получать от тебя открытки и письма, но очень жаль, что ты не пишешь ничего о себе.

Убедительно прошу, напиши всё подробно за эти прошедшие 2 года. Как твои родные? Как живут и чувствуют себя? Я помню твоего папу, бабусю, Бор и Надю.

Жалею, что мы с тобой так и не встретились. В тот раз я бы тебе сказала, что очень люблю человека, который никогда не сможет полюбить меня. Ты бы поверила?

А вот теперь я жена этого человека.

Ира, родная, если ты сможешь, приезжай (лучше на Новый год). Мы будем одни, может быть, приедет Коля (мой брат). Посмотришь наше «богатство», посмотришь Можайск. Знаю заранее, что Можайск тебя удивит своим видом. А «богатство» удивлять тебя не должно. Есть всё то, чем мы пользовались в общежитии, вернее, нет ни посуды, ни корыта, ни стола, и всего другого нет. Зато, есть кровать и свой керогаз. Ира, знаешь, как хорошо начинать так жить.

Каждая новая вещь радует и заставляет думать, что я самый счастливый человек. Нам за это время подарили скатерть. Мама дала ватное одеяло, тканьёвое одеяло, подушки и постельное бельё. Мы купили такие вещи, как зеркало, щётку, веник.

Расписались мы с Борисом 27.11.58 г., но его женой я стала с 12 октября. 5 декабря ездили домой. Были в Орехово, но я никого не видела.

Ты мне обязательно напиши мне сразу же, дай ответ. Я тебе на всякий случай даю расписание поездов, т. е. электричек. Буду ждать тебя. Если поедешь, сообщи, я тебя встречу.

Отправление с Белорусского вокзала: 6 ч.-02, 8–33, 12–41, 16–05, 16–36, 19–07, 20–55,22–45. Нужно ехать с этими электричками. С другими не успеешь на автобус. Если поедешь с этими, то сообщи, мы тебя встретим, а лучше приехать раньше.

Приедешь в Можайск, садись на автобус, который идёт до медико-инструментального завода. Автобусы останавливаются за вокзалом.

Сядешь на автобус и едешь до конца. Приедешь и спроси Жильцову Катю или Анфилова Бориса. Ну и всё.

Целую крепко, крепко – Катя

Милая, отвечай скорее в любом случае. Адрес всё тот же.

Письмо в Крюково из Марфино – «Московская область, Можайский район, п/о Марфин Брод. До востребования. Жильцовой».

ИРА, МИЛАЯ!

Получила твоё письмо, была очень рада (наконец-то ты ответила мне, и какие подробности)… Я читала твоё письмо два раза, и сейчас, когда пишу тебе это письмо, хочу ещё раз прочитать.

Ира, как это всё печально, что было с тобой за эти, кажется, 2 года. После всего, ты, надеюсь, всё та же Ирка. Неужели изменилась?

Ира, оставайся той Ореховской Ирой. Знаешь, я не могу представить, что бы осталось от меня, если бы я пережила такое (ты знаешь, какой я человек). Сомнения мучают меня всегда и всюду. Иной раз и не так уж лихо, как моё воображение это представляет.

Ира, немного о себе, вернее, хочется написать много, но не знаю, как это получится.

Когда ты уехала совсем из Орехово-Зуева, я потеряла всякую связь с тобой, а, следовательно, и не знала ничего о тебе, пока ты не вернулась в Шатуру, но, кроме того, что ты в Шатуре, я не знала ничего до этого года.

В техникуме у меня была масса неприятностей. Одну из тех, вспоминая сейчас, не могу быть спокойной.

В 10-ой комнате у одной девушки пропало 300 рублей. Меня обвинили в их краже – ты представляешь? И думаешь кто? Анна Ивановна и Крылова Надя. Я это всё узнала гораздо позже. В общем, переживала страшно, чуть не бросилась под поезд.

Эта история имела такой большой шум. Приезжала мама. Были у Нестеровой. Никонова была секретарём парторганизации. Она заявила, что меня исключат из техникума, если я не отдам эти деньги.

Заушников был секретарём комсомольской организации. Он как-то сразу поверил мне. Да и многие девчонки были на моей стороне. Но, неизвестно, чем бы это кончилось. Совсем случайно выяснилось, что деньги взяла сама Анна Ивановна, а Крылова в этом деле сыграла свою роль (подлую, гадкую роль).

Нестеровой на собрании в общежитии пришлось говорить, что деньги я не брала, и это всё не должно обижать меня. После этого, я разговаривала с Никоновой (говорила грубо). А. И. и я были долго врагами, потом я простила ей, вернее, стала при встрече здороваться, и разговаривать. Крылова до сих пор вызывает к себе отвращение.