Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 4. Детство и юность Ираиды Глава 3

Введение

Предыдущая 2-я книга нашей семейной саги – «ЭНЦИКЛОПЕДИЯ НАШИХ ЖИЗНЕЙ» – ИСТОКИ. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ИРАИДЫ охватывают период с 1946 по 1959 годы моей юности.

В этой третьей Главе я окончательно прощаюсь с юными годами, которые итак, кажется – затянулись дольше, чем следует…

Вероятно, несмотря на возраст, перешагнувший за 20, моё сознание не хотело меня отпускать из поры беззаботности и капризной наивности.

Понимая, как не надо делать, я вопреки рассудку поступала именно так, как не надо было поступать. Я продолжала "плыть по течению" не задумываясь о последствиях. Я продолжала шагать по жизни, не живя, а играя в жизнь. Не строя планы, а мечтая о красивом будущем. По прежнему продолжала флиртовать с мальчиками, которые уже перешли давно в возраст юности. Как и раньше мне нравилось иметь много поклонников. Но, как и прежде, я не готова была отдавать сама в ответ на их влюблённость – ничего.

Но, видимо Бог всё-таки однажды сумел вразумить меня и поставил перед выбором – продолжать легкомысленный образ жизни или – создать семью… И я – выбрала…

Часть 1

На досуге

1955–1956 г.г.

После «романа» с Виктором Рябчиковым, у меня в мозгах образовалось пустое место (именно в мозгах, а не в сердце). Ведь, говорят, что сердце – это чувства, а мозги – это хладнокровный рассудок. Надо было чем-то заполнить образовавшуюся пустоту.

Мне, как и прежде, хотелось постоянно ощущать вокруг себя ауру тёплых чувств, внимания, если хотите – признания и поклонения мальчиков и, теперь уже и юношей. Я сейчас думаю, что, наверное, это свойственно всем мальчиками и девочкам, а потом – девушкам и юношам. У некоторых это проходит с годами, а у иных сохраняется на всю жизнь…

Это – Я (Ираида)

В здании общежития, на первом этаже размещался красный уголок. Практически каждый свободный вечер мы спускались туда на посиделки и на танцы. Танцевали под радиолу. Там в основном собирались наши же студенты. Но иногда на наш огонёк залетали и чужие мотыльки.

Однажды Толя Тарасов, наш комсомольский вожак привёл на танцы своего друга, приехавшего в отпуск. Естественно, в первый же вечер его появления у нас на танцах, я с ним познакомилась. Он называл себя – Николай Петрович, был офицером, служил в лётных войсках. Мы танцевали с ним каждый вечер, до самого его отъезда в часть. Он писал мне хорошие письма.

Николай Петрович

ПИСЬМА ОТ НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА

Письмо в Орехово-Зуево из Выборга – «Ленинградская область, Выборгский район, П/О Вещево, В/Ч 40442 Николаю».

25.12.55 г.

ИРА, ПРИВЕТ!

Сегодня утром приехал в наш заснеженный край лесов, озёр и диких камней. В этой дикости природы есть и своя прелесть. Здесь сейчас тепло: так примерно градусов 10, не больше. Сегодня весь день идёт симпатичный снежок.

Когда я приехал сюда два года назад, после южного климата Германии, эта северная природа показалась мне очень не уютной. Но это только первые впечатления. Нам, военным, свойственно очень быстро привыкать к любым условиям, и мы умеем быстро находить и ценить хорошее, даже в кажущемся на первый взгляд плохом.

Ну, наверное, хватит географии. Боюсь надоесть, и навеять на тебя скуку, как в последний вечер.

С завтрашнего дня выхожу на работу. Отпуск кончился, кончилась весёлая лирика, начинается суровая проза. Накопились дела и по работе, да и по комсомольской работе надо кое-чего сделать к новому году.

Ну, а как вы думаете встретить новый 1956 год? Где? У вас будет карнавал, но новый год положено встречать и звоном весёлых бокалов (за новый год обязательно надо).

«Что год грядущий нам готовит?». Хотелось бы и мне быть вместе с вами. Но, как говорят: – «Мечты, мечты, где ваша сладость?».

Желаю тебе в новом году в учёбе и личной жизни успехов, и в сценической деятельности.

Пиши. Буду ждать. Передавай привет всем девочкам. Как вышли на фото ваши авиаторы? Привет Гоге. А к Толе Тарасову я так и не зашел, поросёнок. Увидишь, тоже передавай привет. Привет и вашей хозяйке.

Посылаю фото. Прочтёшь и обязательно порви. Хотел найти хороших новогодних открыток. Но, ни в Москве, ни в Ленинграде не нашел. В Москве было немного времени. Сходил в Третьяковку. А в Ленинграде смотрел кино – «Матрос Чижик». Если не смотрела, то обязательно сходи.

Крепко жму твою мужественную лапку.

Николай Петрович.

11.01.56 г.

ИРА, ЗДРАВСТВУЙ!

Твои письма получил. Благодарю. Откровенно говоря, уже не ждал. Спасибо за хорошие пожелания в новом Году, за фото и за петухов. Пусть они следят за временем, но не будят меня раньше моего будильника.

Пару слов о моём житье-бытье. 30-го смотрели здесь концерт московских артистов. Концерт довольно приличный по нашим глухим местам. От нас до Выборга – 30 км. Пятьдесят минут поездом и 30 минут мотоциклом летом.

Концерт был с участием Тамары Гварцители – исполнительницы цыганских романсов и песен. Были и другие порядочные номера. Конферанс вёл Эмиль Радов – тип в артистических кругах не безызвестный. Исполнил много хороших интермедий, и в том числе и «на катке» (или «лучшее время года»). Но всё – же я с ним не согласен.

Всем зимним прелестям, лыжам и конькам я предпочитаю свой мотоцикл, встречный ветер, дороги и озёра, и даже – клубы пыли за моей спиной.

Новый год встречал в кругу своих друзей – холостяков, а потом танцевали до 4-х часов. Это не был бал-маскарад, но всё-таки было сравнительно весело.

1-го тоже был вечер, танцы и прочее.

Итак, старый год кончился. Интересно, что новый год готовит нам? Ира, спасибо за пожелания в любви. К концу старого подошел без неё. Но будем надеяться, что ещё не всё потеряно, и в новом будет. И, черт побери, если наши сердца не способны биться с повышенным пульсом!

Ты права, что проходят самые дорогие годы, годы молодости, И жаль, что они проходят порой не так, как хотелось бы. Хотелось бы прожить их лучше, интереснее.

Ты права и в том, что нужно брать от жизни всё, что она даёт, брать даже и на время. Ведь, в жизни нет ничего вечного.

Как говориться, не надо жалеть о том, что не досталось, и не стоит отказываться, когда это «всё» даётся в руки.

Согласись, Ира, что мы очень многое оставляем на будущее. Даже мечтаем в будущем о том, что можно иметь в настоящем, и не замечаем того, что уходит, как ты говоришь – «золотые горы».

Приходят новые мечты, и не всегда осуществляются старые, о которых порой приходится жалеть. Будем надеяться, что новый, 1956-ой год подбросит в наши жизни что-нибудь хорошее.

Ты пишешь, что понравилось кино – «Матрос Чижик». Я его тоже смотрел. Хорошо играли все трое: и Чередниченко и Кузнецов, и особенно, пацан. Смотрел в Ленинграде, когда ехал сюда.

Пора, наверное, закругляться. Заехал на второй листок, а писать больше, вроде, не о чем. Писать о работе – тебе вероятно, мало интересно. По комсомольской – хватает по уши. Сейчас приступили к обмену. А с этим делом приходится и другими мероприятиями заниматься.

Поздравляю с днём рождения. Желаю всего, чего ХОТЦА, и всего в большом количестве, а любви обязательно, и побольше.

Привет всем девчонкам, тёте Кате, Гоге и Нэлли, привет всему Орехову, всем кирпичам и заборам, всем достопримечательностям нашего хорошего города. Летом постараюсь быть дома. Обязательно.

Всё. Пока. Жду.

С ПРИВЕТОМ – Николай Петрович.

Забыл в отношении злого и вредного почерка, но в эту сторону у меня тоже не получается, а вообще, иногда бываю и злым и вредным.

10 часов вечера 11.01.56 г.

Писал под звуки музыки. Передавали хороший эстрадный концерт с аргентинскими и мексиканскими мелодиями. Так и хочется поближе к паркету…

10.04.56 г.

ЗДРАВСТВУЙ, ИРА!

Не хочу молчать всё в том же духе, как ты выразилась в своём письме. Извини, что не ответил сразу, т. к. был в командировке в г. Пушкино, и помимо работы, наслаждался прелестями пушкинских мест.

Особенно хороши Екатерининский и Александровский парки с многочисленными прудами, фонтанами, памятниками и беседками. Говорят, что летом здесь рай. Весьма возможно.

Не обижайся, Ира, что не ответил на твоё письмо. Наверное, у меня было тоже такое настроение, с каким ты писала его мне.

Живу без перемен. Жду весну, которая в этот год у нас здорово задерживается, и снег ещё не начинал таять. А как светит Ореховское солнце? Наверное, потекли ручьи?

Что нового? Как твои успехи и чем занимаешься в сей момент? Я думаю направить свои стопы в Орехово с середины июня. Мечта, которую во что бы то ни стало надо сделать реальностью. А пока работаю, хожу в свободные дни в кино (последние фильмы смотрел – «Мексиканец» и «Борьба в долине»). Первый фильм не понравился – скучновато. Второй понравился. Особенно хорошо музыкальное оформление. И ещё раз жду весну.

Вот, пожалуй, и все новости о себе. Да, на днях встретил Ореховского. Очень неожиданная встреча. Зовут его Володя Пименов, лётчик, приехал сюда из Баку. Он тебя знает по самодеятельности (ваше выступление в «Респираторе» ещё во время моего отпуска). А я знаю его ещё с пятого класса. Вместе гоняли коз, и вместе начали бегать за девчонками. Давно, смешно, но всё – же очень интересно вспоминать первые шаги.

Ну и ещё одна новость, не столь значительная и интересная. Мне присвоили звание старшего лейтенанта.

Ну, наверное, мой запас новостей иссяк. Ещё раз извини, и обязательно пиши. Крепко жму твою руку, и с твоего разрешения, целую (хотелось бы крепко).

Николай Петрович.10 часов вечера. (Наш холостяцкий кубрик).

Письма были интересные. Но это были всего лишь письма.

А мне нужны были сиюминутные приключения.

Когда Николай приехал в очередной отпуск, он в первый же вечер появился в общежитии. Обрадовался, когда увидел меня. Но вскоре кто-то из благожелателей рассказал ему, что за время его отсутствия я успела «прогуляться» замуж. И, придя к нам в красный уголок вечером, на танцы, он ко мне больше не подошел… Ну, и не надо…

Я занималась в художественной самодеятельности. Сумела даже записаться в драматический кружок в центральном доме культуры Орехово – Зуево.

Кстати, там я не раз ходила на спектакли, которые ставили, приехавшие на гастроли московские театры. Однажды, вскоре выхода на экран картины «Свадьба с приданным», весь первый состав артистов приехал с этим же спектаклем на гастроли. Я сидела в зале на первом ряду, и прямо передо мной на сцене играли – Вера Васильева, Пельцер и другие известные актёры.

Интересно, почему я никогда даже не попробовала поступать в какое-нибудь театральное училище? Но, из меня настоящей артистки всё равно никогда не получилось бы. Способности, конечно, были, но я была внутри слишком скованной. Я не могла расслабиться, раскрыться… На сцене меня всегда преследовала мысль – а как я выгляжу со стороны? А, когда входишь в какую-либо роль, разве можно думать ещё о чём-то?

Но, наверное, что Бог ни делает, всё – к лучшему…

Часть 2

«Сходила» замуж

На фотографии – ТОЛЯ ГЕЙБЕР, перед которым я всю свою жизнь считаю себя виноватой

Кроме самодеятельности, я записалась в литературный кружок. Занятия его были как, наверное, во всех других таких же кружках. Кто-то читал свои стихи, или рассказы. Остальные – критиковали. А на следующем занятии – критиковали их. Там я познакомилась с двумя ребятами – Толиком Гейбер и Владиком Бахревским. Владик сочинял сказки и детские стихи.

Толик работал на стройке прорабом, но мечтал быть журналистом, а пока писал фельетоны в местную газету.

После занятий в кружке, они оба провожали меня до общежития. И ухаживали они за мной оба. Нужно было выбирать. Владик был с меня ростом, симпатичный, какой-то весь пухленький. Толя был более спортивного вида, с чёрными кудрями, красивыми глазами, но не красавец. Мне нравилась его рассудительность, эрудиция, скромность. Впрочем, излишняя скромность мне никогда не нравилась. С такими всегда скучно.

Благодаря Толе, я стала вхожа в редакцию местной газеты. Мне, как «внештатному корреспонденту» стали давать маленькие задания. Я брала интервью у каких-то рабочих. Заметочки в двадцать строчек печатали. И я даже получала маленький гонорар.

Постепенно нас с Толей сближали общие интересы. Он меня стал знакомить со своими близкими друзьями. Помню, однажды в выходные, мы пошли в гости к его друзьям. Это были молодожены – муж с женой. Они жили с родителями в домике на окраине города. У них был свой сад. В честь нашего прихода, они накрыли стол в саду. Самое интересное, что они нам демонстрировали – как делать самогон. На столе стояла установка, и из неё, как из самовара капали капли прозрачного, как вода, напитка. Они пробовали его (наверное, был первачок), хвалили. Я попробовала несколько капель, ничего в этом напитке не поняла. Наверное, было ещё рано для таких знаний.

Возвращаться решили ради прогулки пешком. Причём, если повернуть по дороге налево – пойдёшь в город, направо – узкоколейка вела в лес. Мы пошли направо. Я пробовала идти по одному рельсу. Толя поддерживал меня за руку. Потеряв равновесие, я чуть не упала. Он меня поймал в объятия, и мы поцеловались. Для него, видимо, это очень многое означало, а для меня – ровным счётом ничего. Тем не менее, с занятий литературного кружка, он стал провожать меня уже один. И прощаясь, мы уже целовались каждый раз.

У меня затерялась записная книжка, а, может быть, она где-то и валяется. Но отдельные листочки попадаются среди писем.

Когда мы сидели на занятиях литературного кружка, мы переписывались на страничках этой маленькой книжечки.

Но вот попался в руки маленький листочек из неё. Как видно, с отрывочком из нашего диалога:

И. – Ты выбрал?

Т. – Да здравствует эгоизм!

И. – Я делаю то же, но не признаюсь даже себе (какое противоречие!)…

Т. – Не делай этого. Искореняй эгоизм. Борись с ним. Будь он трижды проклят!

И. – Ты тоже противоречишь сам себе.

Т. – В этом смысл моей настоящей жизни.

И. – Плохо.

Т. – Но не особенно.

А вот ещё листочек…

Т. – За какую свободу? Ты просто анархистка. Что касается наших отношений, то я за любовь, а не за дружбу, ясно?

И. – Ты не ответил на вопрос. Толечек! А не пожалеешь? А к чему обязывает любовь?

Любопытно, что на обратной стороне этой странички написана выдержка:

«В русском языке есть великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, и сверх того богатство и сильная в изображении краткость греческого и латинского языка».

ЛОМОНОСОВ.

В общем уже из этих отрывочных фраз наших записочек ясно, что отношения из дружеских грозили перерасти во что-то большее.

Толя, наверное, действительно, влюбился в меня. А для меня это была очередная игра. Хотя он мне нравился, но до любви было так далеко. Да и есть ли любовь, и смогу ли я полюбить по – настоящему? А пока я ценила дружбу… А по отношению к Толе – это былп придуманная любовь, вернее – иллюзия любви, которую мне так хотелось пережить на самом деле. А в придуманной любви, как в пьесе – я выбрала роль и должна была её сыграть.

В этот раз я заигралась. Когда Толя объяснился мне в любви, правильно было бы оборвать наши отношения, как я уже раньше делала не раз. Я даже не знаю почему, я этого не сделала, а, наоборот, поддержала его намерения надеждой на что-то большее.

Почему? Бло много жизненных обстоятельств, в которых мне надоело находиться. Продолжать жить в семье с мачехой не хотелось. А это означало, что нужно было прощаться с Шатурой, чтобы получить независимость и свободу. Хотя что я имела в виду под словом – «свобода», я не задумывалась.

Приближалось время окончания техникума. Если – не Шатура, может быть – Орехово-Зуево? Есть друзья, которые помогут… Я – будущий строитель – по специальности по крайней мере. И Толя Гейбер – работает на стройке. Поможет с работой…

И вот однажды он мне сделал предложение – выйти за него замуж.

Такое у меня уже было, когда Виктор Рябчиков сватался ко мне. Не знаю почему, но у меня где-то проскользнула мысль – «А почему бы и нет?» Скоро окончится учёба. Можно будет никуда не ехать по распределению. Опять же – не нужно жить в Шатуре с мачехой, а можно создать свою семью… И я размечталась.

Совершенно не представляя, что такое собственная семейная жизнь, да ещё и без захлёстывающих тебя чувств?!?! Не имея, пардон, кроме голой жопы, никаких материальных средств, я, как с головой в омут, сказала – ДА…

А сказав – да, я поняла, что заигралась, и ходу назад нет.

Толик пригласил меня к себе домой познакомиться с родителями. Родители его были уже не молодыми.

Папа – полноватый, среднего роста, держал собственную вещевую палаточку, где-то на центральном рынке. Мама – седоватая, вся какая-то светлая и спокойная женщина, домохозяйка. Братишка – Виктор. В отличие от Толи – яркий блондин, младший в семье.

И ещё была сестрёнка – Валя, тоже светленькая. В этом году она кончала институт. В честь меня был накрыт стол, приготовлен вкусный обед.

Меня немного смущала белая скатерть и торжественность обстановки. Все смотрели на меня с любопытством, хотя и старались это скрыть. Потом Толя поднял тост и объявил, что этот момент – наша помолвка…

Я поняла, что назад хода нет… И всё пустила на самотёк.

Следующий шаг – Толя написал письмо моему отцу.

УВАЖАЕМЫЙ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ!

Простите меня за то, что не посоветовавшись, и даже не познакомившись с Вами, я упросил Вашу дочь пойти на столь серьёзный шаг, но мы любим друг друга. Я убеждён, что Ира будет счастлива со мной.

Я думаю, Вы согласитесь с тем, что настоящая любовь (пусть начавшаяся с некоторыми отклонениями от общепринятых норм житейской этики) заслуживает прощения.

Вам, Владимир Васильевич, вероятно, интересно знать, кто я такой и «чем дышу». С другой стороны, я бы очень хотел познакомиться с Вами.

Поэтому назначьте любое воскресенье, и я приеду.

С ПРИВЕТОМ – Анатолий.

В это время у нашего курса началась преддипломная практика. Как и в предыдущем году, я привезла справку о согласии принятия меня на работу, на стройку, в Шатуру, на период преддипломной практики. Справку мне, естественно, сделал отец. И я, на период практики, в Орехово почти ездить перестала.

Толя звонил каждый день. Дома телефона не было, поэтому вызовы приносили с почты. Он настаивал, чтобы я приехала в Орехово. Я обещала. Тем более, что наступали первомайские праздники.

Но поехала я в Орехово на день победы. Вот точно не помню, но мне кажется почему-то, что мы расписались не то 8-го, не то 9-го мая. Хотя были праздники, и ЗАГС не работал. Ну, в общем всё-таки расписались.

Пришли к Толику домой. Нас опять поздравили, накормили обедом, после которого я извинилась, и сказала, что обязана быть дома, что это временно, а потом, позже, когда кончится практика, я переду в Орехово насовсем.

Я вернулась в Шатуру, а новоиспечённый муж остался у себя дома.

Когда мы расписались, пошли на переговорочный пункт и позвонили отцу, о том, что «оно, т. е. событие свершилось». Перед телефонными кабинками стояла скамейка, на которой сидел мужчина. Он обратился к нам – «Я из вашего разговора правильно понял, вы расписались?» – «Да» – «Вы сделали ошибку. В мае нельзя было принимать таких решений. В лучшем случае, вы скоро разведётесь, в худшем – будете маяться всю жизнь. Поверьте мне. Я всё это прошел на собственном опыте»…

Мы отшутились – «Жизнь покажет!»…

Дальше наступил период писем, и редких встреч. Толе я говорила, что жить вместе с родителями неудобно, что жить с моими – тем более. Нужно снимать комнату, пока не получим своё жильё…

Письма из Шатуры в Орехово-Зуево – «Орехово-Зуево, Кировская 5/15, кв. 7 Гейбер Анатолию».

ТОЛИЧЕК, ЗДРАВСТВУЙ!

Пишу на работе. Какой? Начальник растворного завода на несколько дней, пока заболела К. Н. А вообще – мастер 8-и квартирного дома. Должна произвести все отделочные работы и сдать дом – «ПРОИЗВЕСТИ» – будто бы я сама их буду делать. Но, между прочим, все прорабы и мастера всегда говорят: – «Я построил, я сделал…».

Сегодня ты уже получил моё письмо. Значит, 10-го жду утром с Валей. Вообще, рады были бы видеть всех, если это возможно.

Толя, у меня неприятности с мачехой. Дай мне слово, что даже познакомившись с ней, ты не будешь слушать ни одного её слова. Хорошо? Видишь ли, хоть отец с ней и не живёт, она всё-таки на что-то ещё надеется. А в воскресенье папа отправился с некой Е. Д. и с сотрудниками в лес, на пикник, а вечером в кино. И на основе этого у бывшей мачехи разразился припадок ревности. В потоке изрыгаемых ею проклятий, сверкнули местью слова такие – отцу она выжжет глаза, Бориса посадит, а мне постарается испортить личную жизнь, познакомившись с тобой, и, может быть, с твоей семьёй. Это просто взбалмошная женщина, которой Шатура не верит уже, и знает, что она из себя представляет. Она всё время терроризирует нашу семью и провоцирует.

Толя, я уже просто не представляю – какое это счастье – вырваться из этой обстановки. Ты должен понять, насколько меня трогает дружба вашей семьи и чуткое отношение ко мне.

Пожалуй, я кончу писать, а то могу написать о том, о чём только что думала, что не имея права доставлять тебе хоть и неумышленно, – неприятность (в смысле бывшей мачехи), – можем развестись.

Папа хотел бы, чтобы ты написал фельетон. Тема хорошая – все её похождения, кляузы и т. д. Он бы тебе всё подробно рассказал.

Толя, извини, что написано грязно и небрежно, но приходил главный инженер, пришлось… смазать.

Толя, делаю приписку на почте – ещё раз извини за ужасное письмо, но представь себе растворный завод, и ты извинишь.

Кстати, был суд, который отказал мачехе в комнате в нашей маленькой квартире.

Привет всем, всем, всем…

Целую. Твоя – И. Степанова.

5.06.56 г.

ИРОЧКА, МИЛАЯ, СПАСИБО ЗА ПИСЬМО!

Твои приветы передал, то же самое сделай с моими.

У нас всё нормально. У отца – благополучно. Мама чуть-чуть прихварывает. Валька целыми днями сидит на балконе – учит. Кажется, она теперь больше похожа на жертву, чем её унылый приятель. Не претендуя на амплуа провидца, можно уже предполагать, что мы с тобой на их свадьбе погуляем раньше, чем на своей собственной. Витька сдаёт – осталась география. Молю за него небо, ибо сам он не молится, ни (тем более) учить не умеет. Я здорово скучаю, Ира.

Жизнь проста: гиря, работа, немецкий – гиря. Сегодня официально со всеми справками подал заявление на жил. Площадь. Думаю – дело выгорит. Уже подыскиваю «вигвам», а в августе буду создавать тебе уют.

10 июня в 6 с чем-то сяду в автобус «Орехово – Куравское». Один, так как у Вальки экзамены.

ЛЮБЯЩИЙ ТЕБЯ БЕЗ ЗАЗРЕНИЯ СОВЕСТИ – ТОЛЬКА.

ТЕЛЕГРАММА ОРЕХОВО-ЗУЕВО КИРОВА 5/15 кв 7

ГЕЙБЕР ВАЛЕНТИНЕ ИЗ ШАТУРЫ

8.06.56 г. ПОЗДРАВЛЯЮ ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ЖЕЛАЮ СЧАСТЬЯ И СКОРОЙ СВАДЬБЫ

ИРА

10.07.56 г.

МИЛАЯ МОЯ ИДКА!

Жду тебя в субботу – это моё желание, которое я выиграл в шашки. Кроме того, в субботу вечером, или в воскресенье утром уезжает на Алтай Валентина, свет, Давыдовна. Необходимо в семейном кругу отпраздновать. Верно?

Будут, вероятно, обе Юльки, Инка. До сих пор ты сдерживала все свои обещания. Надеюсь, что и то, что ты мне дала на вокзале, станет реальным, так что ждём вас.

В субботу я кончу работать часов в 12 дня. Если ты приедешь пораньше, погуляешь. Сегодня пойду, посмотрю одну комнату в Орехово, у Дома Советов. Разрешал проблему меблировки. Надо перебрать стол и подремонтировать матрац. Всё сделаем в июне. В августе будет комната.

Жму лапку, целую, снова жму лапку, и снова целую.

Твой Толька.

Приготовил тебе чудесный подарок. Приедешь, узнаешь.

Подарком оказалась кофточка – шерстяная, с коротким рукавом, но в те времена очень модная.

Толя сказал, что эту кофточку принёс его отец и предложил Толику подарить её мне.

ТОЛИЧЕК, МИЛЫЙ, ЗДРАВСТВУЙ!

Всё хорошо, что хорошо кончается. Всё кончилось хорошо. И чернила в ручке тоже кончаются. Постараюсь дать коротко информацию о том, как доехала: до 6–15 утра болтали с мамой, вернее, я слушала из её жизни воспоминания. Доехали весело с ребятами, которые у нас на практике здесь.