Цифровое общество в культурно-исторической парадигме

Новые информационные технологии, являясь сегодня одним из важнейших факторов экономического, политического и социального развития мира, несомненно «встраиваются» и в процесс социализации личности. Неслучайным является все большее распространение в научном дискурсе термина информационной социализации (Аянян, Марцинковская, 2016; Белинская, 2013), служащего для обозначения новых закономерностей социального самоконструирования человека в ситуации постоянных социальных изменений и вызовов полимодальной неопределенности. Представляется, что одной из важнейших граней проблемы социализации личности в пространстве интернет-коммуникации является проблема соотнесения реальной и виртуальной идентичностей современного человека, – ведь сегодня динамика сферы самосознания во многом определяется процессами виртуальной самопрезентации, постоянно идущими в социальных сетях и составляющими неотъемлемую грань повседневности.

Представляется, что при всем своеобразии и возможной новизне феноменологии виртуального самоконструирования (как с точки зрения внутренних идентификационных процессов личности, так и с более «внешних» позиций – понимания его как управляемой самопрезентации), стоит учитывать общее актуальное состояние проблемного поля исследований идентичности в целом. Его особенности видятся нам в следующем. Во-первых, последние два десятилетия неопровержимо свидетельствуют о постоянном расширении проблематики идентичности в целом: «идентичность без границ» как метафора внутреннего состояния Я современного человека становится уже совсем не метафорической ее характеристикой. Во-вторых, в данной проблематике сегодня уже сформировались определенные «точки согласия» между исследователями. Среди них можно выделить несколько: 1) представление о детерминации кризиса идентификационных структур личности условиями современного социального пространства; 2) все большее включение данного понятия в круг других психологических концептов, исходно с ним не связанных; 3) сдвиг от изучения структурных составляющих идентичности к анализу ее процессуальных характеристик (Белинская, 2018). В-третьих, при известном «размывании» традиционных дихотомий в анализе Я (дифференциация vs интеграция, константность vs изменчивость, активность vs зависимость) сегодня идентичность все чаще понимается как следствие тех или иных стратегий ориентировки в потоке информации (Емелин, Рассказова, Тхостов, 2016). Подчеркнем, что вышеуказанные характеристики проблематики идентичности не только сохраняются, но и усиливаются при ее «переносе» в пространство виртуального взаимодействия.

Но исследования виртуальной идентичности имеют, естественно, и свои специфические особенности. В их основе лежат, прежде всего, объективные обстоятельства, связанные с вступлением в активную социальную жизнь так называемого «цифрового поколения»: наличие возрастно-цифровой стратификации как социального факта задает определенные ограничения любому эмпирическому исследованию виртуальной идентичности. Каковы же особенности российских юных пользователей – подлинных представителей «цифровой эпохи»?

Прежде всего отметим, что по ряду исследований (см., например, Солдатова, Нестик, Рассказова, Зотова, 2013) для них характерно представление о виртуальном взаимодействии и, как следствие, о собственной самопрезентации в социальных сетях как о факте, неотделимом от реальной практики повседневности: если еще десять-пятнадцать лет назад интернет-коммуникация выступала как принципиально «другое пространство», то сегодня с точки зрения большинства пользователей реальная и виртуальная жизнь «неотделимы друг от друга», что и неудивительно – более 90% российских пользователей в возрасте 18–24 лет заходят в Сеть каждый день, являясь пользователями «ВКонтакте». Субъективным «водоразделом» для них между виртуальным миром и реальностью является лишь характер табуированных для широкого обсуждения тем: так, в виртуальном взаимодействии в отличие от реального в большей степени допустимым становятся темы собственных политических и религиозных предпочтений, а в реальной коммуникации – проблемы в межличностных отношениях (с родителями и сверстниками противоположного пола). Интересно, что для юных пользователей характерна высокая степень осознанности потенциальных рисков виртуальной коммуникации, – возможно, в силу достаточно частого столкновения с ними: так, по самоотчетам каждый третий уже сталкивался в социальных сетях с негативной информацией (жесткое порно, сцены насилия, убийства), со взломом профиля, кражей персональных данных и секстингом, а каждый второй – с кибербуллингом. Интересно, что столь негативный опыт практически не сказывается на чувствах, сопровождающих виртуальное взаимодействие: как и их зарубежные сверстники, российские «дети цифры» в качестве ведущих эмоциональных состояний своей виртуальной жизни отмечают интерес, радость и удовольствие, что не исключает, тем не менее, периодически чувства зависти и одиночества. Возможно, именно это практическое неразличение цифровым поколением реального и виртуального миров задает снижение влияния на их идентичность специфики культуры сетевого взаимодействия: так, если десятилетие назад многие юные считали интернет-коммуникацию местом «развития», «самопознания», «игры со своим Я», то сегодняшние их сверстники уже не считают, что стали лучше понимать себя благодаря социальным сетям или же могут быть в виртуальном взаимодействии более открытыми.

Специфичной является и динамика проблематики виртуальной идентичности за последнее десятилетие. Так, на своем старте исследователи акцентировали отличия виртуальной идентичности пользователя от его реальных идентификаций: повсеместно подчеркивались альтернативность виртуальных Я-образов пользователя его представлениям о Я-реальном, множественность и изменчивость виртуальных идентичностей. Объяснения этой феноменологии варьировали в довольно широком диапазоне – от утверждения тезиса о неизбежной редукции в виртуальности человека к текстам как неким семиотическим манифестациям до констатации расширенных возможностей самопрезентации как источника личностной компенсаторики. Сегодня ситуация изменилась. Прежде всего, согласно исследовательским данным, оказалось, что в своей массе пользователи социальных сетей предоставляют о себе достоверную информацию, стремясь не столько к «самоконструированию в виртуальности», сколько к демонстрации «себя настоящего» через легко проверяемую социо-ролевую информацию и личные фотографии (Zhao et al., 2008; Hinz et al., 2010). Соответственно, фокус исследовательского интереса сместился к поиску общих оснований виртуальных и социальных идентификаций. В итоге уже достаточно утвердившимся стал тезис о том, что социальные сети являются на данный момент эффективным ресурсом для выражения реальной идентичности пользователя: в сетевой коммуникации человек конструирует не саму идентичность, а своего рода ее «виртуальную оболочку», являющуюся проекцией реальной идентичности (Back et al., 2010). И в этом смысле «игры с идентичностью» в виртуальном пространстве, вызывавшие исследовательский энтузиазм еще пятнадцать лет назад, скорее всего, закончились. Актуальный исследовательский вопрос заключается отныне не в том, что именно из всего многообразия Я проецирует пользователь в виртуальное взаимодействие, а в том, как он это делает. Иными словами, – при всех декларациях слияния виртуальности и реальности насколько мы еще способны рефлексировать их «разрывы»?

Представляется, что актуальное уменьшение различий между виртуальной и реальной идентичностями касается в основном структурно-содержательных характеристик, в то время как их динамические особенности могут быть различными. Наиболее релевантной, с нашей точки зрения, теоретической основой для эмпирической проверки данного предположения является модель идентичности М. Берзонски (Berzonsky, 2008), отражающая как структурные, так и динамические особенности идентификации.

В ходе проведенного эмпирического исследования на выборке в 100 человек пользователей «ВКонтакте» (медиана возраста = 22,3 года), в ходе которого использовался опросник М. Берзонски, заполняемый дважды – с позиции «Я-реальное» и «Я в социальной сети», были выявлены различные соотношения сетевой и реальной идентичности для пользователей с разными идентификационными стилями (см. подробнее: Белинская, 2016). Так, для пользователей с информационным стилем идентичности содержание образов «Я-реальное» и «Я-виртуальное» практически совпадало, причем в обоих случаях в них преобладали позитивные самохарактеристики. При этом и в случае реального, и в случае виртуального взаимодействия они сохраняли свой стиль идентичности. Иными словами, для них виртуальная коммуникация образует единое пространство с реальностью, являясь источником самоподтверждения. В свою очередь, пользователи с нормативным стилем идентичности демонстрировали наибольшие различия между образами «Я-реальное» и «Я-виртуальное», причем «Я-виртуальное» оценивалось ими преимущественно негативно. В виртуальном взаимодействии они становились значимо менее нормативными и имели более диффузные представления о себе, то есть на них виртуальная коммуникация влияла сильнее, не образуя единого пространства с реальностью и оставаясь источником самоконструирования. Наконец, пользователи с диффузным стилем идентичности также демонстрировали значимое расхождение образов «Я-реальное» и «Я-виртуальное», однако «Я-виртуальное» оценивалось ими преимущественно позитивно, и, соответственно, для них виртуальное пространство являлось источником самоусиления. Подчеркнем, что пользователи с нормативным и диффузными стилями идентичности составляли абсолютное большинство выборки, несмотря на свою очевидную принадлежность к «цифровому поколению». И тем самым можно утверждать, что этих пользователей при всех субъективно отмечаемых ими пересечениях и даже слияниях реальности и виртуальности создание своего виртуального Я продолжает, скорее, оставаться одним из вариантов самопрезентации, нежели способом манифестации своего подлинного Я.

Библиографический список

1. Аянян А.Н., Марцинковская Т.Д. Социализация подростка в информационном пространстве // Психологические исследования. 2016. Т. 9. № 46. URL: http://psystudy.ru/num/2016v9n46/1262-ayanyan46 (дата обращения: 15.05.2018).

2. Белинская Е.П. Информационная социализация подростков: опыт пользования социальными сетями и психологическое благополучие // Психологические исследования. 2013. Т. 6. № 30. URL: http://psystudy.ru/index.php/num/2013v6n30/858 (дата обращения: 15.05.2018).

3. Белинская Е.П. Взаимосвязь реальной и виртуальной идентичности пользователей социальных сетей // Образование личности. 2016. № 2. С. 31–40.

4. Белинская Е.П. Современные исследования идентичности: от структурной определенности к процессуальности и незавершенности // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 16. Психология. Педагогика. 2018. Т. 8. № 1. С. 6–15.

5. Емелин В.А., Рассказова Е.И., Тхостов А.Ш. Информационные технологии в структуре идентичности человека: возможности и ограничения рисуночной методики // Психологические исследования. 2016. Т. 9. № 45. URL: http://psystudy.ru/num/2016v9n45/1233-emelin45 (дата обращения: 18.05.2018).

6. Цифровая компетентность российских подростков и родителей: результаты всероссийского исследования / Г.У. Солдатова, Т.А. Нестик, Е.И. Рассказова, Е.Ю. Зотова. М.: Фонд Развития Интернета, 2013.

7. Berzonsky М. Identity formation: The role of identity processing style and cognitive processes // Personality and Individual Differences. 2008. V. 44. P. 645–655.

8. Facebook Profiles Reflect Actual Personality, Not Self-Idealization / M.D. Back., J.M. Stopfer, S. Vazire et. al.// Psychological Science. 2010. № 3. Р. 372–374.

9. Hinz O., Spann M., Hann I. Prestige goods and social status in virtual worlds // International Conference on Information Systems 2010 (ICIS 2010). St. Louis. Missouri. 2010. December, 12–15. Vol. 190. URL: https://goo.gl/Kami7Y (дата обращения: 04.05.2018).

10. Zhao S., Grasmuck S., Martin, J. Identity construction on Facebook: Digital empowerment in anchored relationships // Computers in Human Behavior. 2008. Vol. 24(5). P. 1816–1836.

Network identity: managed self-presentation or genuine self?Belinskaya E.P.,Lomonosov Moscow State University, Moscow

Abstract. The problem of network identity is considered in the context of the process of information socialization. It is emphasized that one of the most important facets of socialization of the individual in the space of Internet communication is the process of correlation of real and virtual identities in a single image of the Self. The main features of the current state of the problem field of identity research, including the constant expansion of the studied phenomenology, the presence of certain "points of agreement" between researchers and increasing attention to the processes of human orientation in information flows are Highlighted. The specific features of the "digital generation" determining the age-digital stratification of modern society and setting certain limits to empirical research of virtual identity are emphasized. It is noted that the last decade of the study of identity in Internet communication is characterized by an increasing shift in content-from the emphasis on the differences between the virtual identity of the user from his real identities to the search for common grounds of virtual and social identities. The article presents the main results of an empirical study that demonstrated the relationship between the virtual and real identities of representatives of the"digital generation" with their characteristic identity styles.

Keywords: information society, virtual interaction, network identity, virtual self-presentation.

Реальная и виртуальная идентичность современных подростков и юношей 16

Аянян А.Н.,Психологический институт РАО, г. Москва

Аннотация. Рассматривается актуальность исследования идентичности в контексте современного информационного пространства. Представлены результаты современных исследований реальной, виртуальной и сетевой идентичности. Приводятся данные эмпирического исследования, в котором выделяется категория «информационных» самоописаний и стирание граней между самоописаниями реальной и сетевой идентичности. Обосновывается высокий развивающий потенциал современного информационного пространства сети Интернет, которое рассматривается как инструмент конструирования различных аспектов идентичности пользователей. Отмечается изменчивость трендов в сети Интернет, быстрое появление новых информационных продуктов и снижение востребованности предыдущих.

Ключевые слова: идентичность, сетевая идентичность, информационное пространство, Интернет, подростки.

Изучение становления реальной, виртуальной и сетевой идентичности в контексте современного информационного пространства является одной из перспективных и актуальных тенденций в психологической науке. Самореализация в цифровом пространстве «предполагает более жесткую ответственность и индивидуализацию за выбор стратегии поведения и общения» (Белинская, 2018). Современное информационное пространство и, в частности, сеть Интернет, позволяет пользователям, с одной стороны, получить больше возможностей и вариаций, с другой стороны, создает значительные трудности в отношении самоопределения и конструирования представлений о себе.

По мнению А.Е. Войскунского и др., «задачи, связанные с психологией идентичности в Интернете, в условиях виртуальной реальности, в особенности в блогосфере и в социальных сетях, становятся чрезвычайно актуальными для современной психологии» (Войскунский, 2013, с. 99). Актуальные исследования виртуальной идентичности, подразумевающей использование специального оборудования и систем конструирования виртуальной реальности, в полной мере не раскрывают всех видов активности личности, появившихся с сетью Интернет. Таким образом, понятие сетевой идентичности в большей мере позволяет раскрыть усилия индивида по выбору и творческому конструированию своего образа посредством возможностей различных платформ сети Интернет, нежели понятие виртуальной идентичности. Изучение сетевой идентичности позволяет отследить тенденции самоопределения в современном информационном пространстве. Кроме того, «официальные» сетевые идентичности достаточно часто соответствуют реальным идентичностям; при этом для альтернативных идентичностей попросту заводятся специальные страницы в социальных сетях, и такого рода альтернативных страниц может быть более одной» (Войскунский, 2013, с. 103).

Пространство сети Интернет обладает высоким потенциалом к развитию и характеризуется технологичностью, анонимностью общения, доступностью обращения к информационным ресурсам, возможностью для «игры с идентичностью». Как реальный, так и сетевой партнер играет роль своеобразного экрана, позволяющего спроецировать некоторые части собственного Я, что позволяет решить две задачи: «перестать бояться других и достичь нового уровня интеграции собственной личности» (Кузнецова, 2008, с. 177).

Активное использование социальных сетей современной молодежью оказывает влияние на формирование индивидуального, субъективного пространства, которое начинает доминировать в общей картине мира. По мнению Н.А. Голубевой, социальные сети позволяют:

– снимать или существенно снижать как личностные, так и социальные коммуникативные барьеры;

– расширять картину мира и выстраивать разные варианты представления о реальности;

– получать «виртуальный опыт» и принимать решение о необходимости перевода полученного опыта в реальный;

– соответствовать современному темпу жизни;

– «проживать» много разных жизней (Голубева, 2018).

Эмпирическое исследование Н.С. Козловой показало, «что те, у кого активно происходит процесс формирования виртуальной идентичности, характеризуются достаточно широким диапазоном видов активности в интернет-среде, которые в целом и обеспечивают ее возникновение» (Козлова, 2015, c. 119). Респонденты с выраженной виртуальной идентичностью искали в сети Интернет людей со схожими взглядами, единомышленников, входили и активно участвовали в деятельности в различных группах и сообществах, проходили опросы по различной тематике. По мнению автора, итогом подобной сетевой активности как раз является «возникновение чувства причастности, общности, единства с другими, то есть та база, на которой и образуется идентичность» (Козлова, 2015, c. 119). Представители данной группы участников исследования проявляли интерес и к другим возможностям Интернета (доступ к мультимедийным ресурсам, онлайн-магазинам и покупкам, решению деловых и рабочих вопросов). Автор заключает, что для респондентов с виртуальной идентичностью свойственно рациональное и многофункциональное использование Интернета (развлечение, решение практических задач как в бытовой, так и в профессиональной области). Отмечается так же, что респонденты с виртуальной идентичностью рассматривают Интернет как источник удовлетворения потребности в социальных связях и дружбе. Исследователь акцентирует внимание на том, что ориентация на «социальные нужды» способствует укреплению виртуальной идентичности и может привести к превышению ее значимости в сравнении с реальной. В целом участники исследования с выраженной виртуальной идентичностью отмечают позитивное влияние Интернета на их жизнь, при этом некоторые отмечали, что увеличение длительности и частоты пребывания в Интернете чревато возникновением проблем в семье. Участники исследования отметили удовлетворение ввиду реализации социальных потребностей, общения, рационального использования полезных ресурсов и возможностей Интернета.

Исследование реальной идентичности подростков и молодежи, проведенное нами в 2014 и 2017 годах, показало, что среди них распространено использование характеристик, которые возможно отнести к сетевой или виртуальной идентичности респондентов. В исследовании приняли участие старшеклассники, проживающие в Москве (n = 96) и Краснодарском крае (n = 63), и студенты первого курса одного из московских вузов (n =56). Респондентам были предложены методики «Кто Я» и «Я в прошлом. Я в настоящем. Я в будущем». Анализ результатов исследования показал, что в ответах подростков и молодых людей фигурируют «информационные» самоописания (Аянян, 2016; Аянян, 2018), выделенные автором в отдельную категорию. К «информационным» самоописаниям мы отнесли слова и выражения, относящиеся к информационному пространству и цифровым технологиям, виртуальному пространству. Среди подростков, проживающих в Москве «информационные» самоописания встречаются чаще, нежели у подростков из Краснодарского края, вероятно, ввиду того, что на момент проведения исследования проникновение Интернета в регионы значительно отставало от Москвы. Кроме того, у студентов процент «информационных» самоописаний выше, чем среди подростков. Исследование вскрыло быструю смену трендов в сети Интернет – за три года как появились и стали популярными новые информационные продукты, так и снизилась востребованность других. Новые и усовершенствованные информационные продукты открывают множество возможностей для своих пользователей (например, в Инстаграме и других социальных сетях можно создать сто-риз – ограниченные во времени публикации, кроме того, можно выборочно сохранять важные и востребованные, по мнению владельца аккаунта, сториз – «вечные» сториз. Отдельное внимание заслуживает функция запуска прямого эфира, когда к трансляции может подключиться большое количество слушателей, вести диалог в чате и даже присоединиться к эфиру в формате телемоста.

Информационное пространство сети Интернет, безусловно, выступает в качестве плацдарма конструирования различных аспектов своей идентичности среди пользователей. В сети пользователи получают возможность вступать в условно безопасное и контролируемое взаимодействие, по крайней мере, на физическом уровне, коммуницировать, получать необходимую информацию и обратную связь от участников взаимодействия. Все это, на наш взгляд, способствует вариативному и успешному решению задач социализации и индивидуализации подрастающего поколения.

Библиографический список

1. Аянян А.Н., Марцинковская Т.Д. Социализация подростков в информационном пространстве // Психологические исследования. 2016. Т. 9. № 46. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 17.09.2018).

2. Аянян А.Н. Феномен «информационных» самоописаний в представлениях о себе у современных подростков и молодежи // Цифровое общество как культурно-исторический контекст развития человека: Сборник научных статей / Под ред. Р.В. Ершова. Коломна: Государственный социально-гуманитарный университет, 2018. С. 32–35.

3. Белинская Е.П., Гавриченко О.В. Самопрезентация в виртуальном пространстве: феноменология и закономерности // Психологические исследования. 2018. Т. 11. № 60. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 18.09.2018).

4. Войскунский А.Е., Евдокименко А.С., Федунина Н.Ю. Сетевая и реальная идентичность: сравнительное исследование // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. № 2. С. 98–121.

5. Голубева Н.А. Современные технологии общения подростков и молодежи в цифровом обществе // Цифровое общество как культурно-исторический контекст развития человека: Сборник научных статей / Под ред. Р.В. Ершова. Коломна: Государственный социально-гуманитарный университет, 2018. С. 106–110.

6. Козлова Н.С. Реальная и виртуальная идентичность // Социум и власть. 2015 Т. 52. № 2. С. 118–121.

7. Кузнецова Ю.М., Чудова Н.В. Психология жителей Интернета. М.: Издательство «ЛКИ», 2008.

Construction of real and network identity of adolescents in the modern information spaceAyanyan A.N.,Psychological Institute of the RAE, Moscow

Abstract. The relevance of identity research in the context of the modern information space is considered. The results of modern studies of real, virtual and network identity are presented. The data of empirical research are given, in which the category of "information" self-descriptions and the erasure of faces between self-descriptions of real and network identities are distinguished. The high developing potential of the modern information space of the Internet is justified, which is considered as a tool for designing various aspects of user identity. There is a change in trends in the Internet, the rapid emergence of new information products and a decrease in the demand for the previous ones.

Key words: identity, network identity, information space, Internet, adolescents.

Социальные сети в образе мира современной молодежи