До последних снегов с журавлиной строки…

До последних снегов с журавлиной строки

За пять минут до первых звезд над нами

* * *

Поздно солнце садилось, вставала луна.

И светила над полем и крышами.

Ты ступала так тихо. Твоя ль в том вина,

Что молитву твою не услышали?

Небеса были глухи к страданьям твоим.

Даже дождь не спешил вешать свечи.

А ты шла все и шла, чтобы встретиться с ним,

Знала ль ты, что тот путь не конечный?

Потянуло морозным дыханьем с реки.

Затянуло тропинку туманом.

Где за царство небесное просят руки

И увозят в далекие страны.

Ты не знала, что кончится скоро любовь,

И твое сновидение сбылось.

Зря гадала, надеясь, чтоб встретиться вновь,

Не поняв, в чью попала немилость.

Как играла гармонь, горько плакала мгла.

Дождь осыпался звездной поляной.

Ты стояла до ночи и сердце сожгла,

И текла, как река под туманом.

* * *

Ты молчала, привыкнув к обману.

Словно знала судьбу наперед.

И из глаз твоих без вести канул

Тонкой струйкой, скатившийся лед.

Что цыганка тебе нагадала?

Ты поверила в карты ее.

Ты забыла, как радости мало.

Как над омутом врет воронье.

Не гляди в небеса голубые.

Звездам грустно от песен твоих.

Слезы лили дожди проливные.

Кто на берег выплескивал их?

Уж такая на сердце тревога.

Уж такая на свете любовь.

А цыганка не верила в Бога.

И в Христову пролитую кровь.

* * *

Кружит облачный покой

Тишиною поздней.

И свисают над водой

Яблоки и звезды.

И окутан лес зарей,

Слышен шорох ветра.

Расстаемся мы с тобой

С уходящим летом.

Нас поманит синева

Той реки проточной.

С яблонь падает листва,

Так висит не прочно.

Облетает и сирень,

Что забыть не сможем.

Завтра, наш последний день,

Будет непогожим.

Постучала осень в дверь,

Словно шла напиться.

И живет она теперь

В небе черной птицей.

Расстаемся навсегда,

Так сказали звезды.

Лишь молчала лебеда,

Зная бабьи козни.

Мы прощаемся с тобой

Темной лунной ночью.

Над бегущею волной,

Над рекой проточной.

Сколько б не было печали,

Не забыть былого.

Счастье было лишь в начале.

Не было другого.

* * *

Нет, я прощения не жду.

И мне уже не одиноко.

Зачем опять к тебе иду

Смотреть в заснеженные окна.

Твой взгляд мне снится по ночам.

И я иду к тебе навстречу.

Позиций праведных не сдам.

Коль суд так суд, за все отвечу.

И мы расстались навсегда.

А ты ждала меня до ночи.

В мое ли сердце, тверже льда,

Был выстрел ангела не точен.

Я не познал с тобой любви.

За что же ты меня любила?

Нам тоже пели соловьи.

Ведь это было, было, было!

* * *

Что тебе напиться болью

Из моих объятий?!

Как поникло головою

Солнце на закате.

Где теперь твои подруги?

Знать, пора такая.

Не к тебе ль седые вьюги

На ночь залетают?

Не гожусь тебе я в принцы,

Чтоб вздыхать под дверью.

А закат сквозь мглу садится,

Рассыпая перья.

И звезда, средь туч, казалась

Не для нас светила.

Как едва волны касалась,

Над волной кружила.

* * *

О чем же ветер заскучал?

Или не рад, что мы соседи?

По окнам ветками стучал,

Как будто царь Российский едет.

Пусть холодна в реке вода,

И бабьи слезы льют капели.

А мимо мчались поезда

В огнях, как звездные метели.

Как всплеском белого крыла,

Столы молодки накрывали.

И ты, всех краше там была,

Живя над омутом в печали.

В какие б дали не ходил,

Всегда опять к тебе стремился.

И кто меня так погубил,

Что здесь однажды я родился.

Еще горит звезда в ночи,

Совсем такая же, как в детстве.

Но холодны ее лучи,

Такого каменного сердца.

А над рекой столпился сад,

Как будто плавать не умеет.

Такой по осени закат,

Где ты была судьбой моею.

Росла высокая трава.

Река шумела под обрывом.

Листвы последней кружева,

Роняли яблони и сливы.

Твои глаза глядели вслед.

А сколько было в них печали?!

Я не любил тебя нет, нет…

Зачем друг друга повстречали?!

* * *

От разлуки будет больно

Сердцу, дорогая.

Этот мир незрячих молний,

Как страна чужая.

Журавли летели к югу.

Небо хмурым стало.

Ты прости седую вьюгу,

Что листва опала.

Мы взрослей и старше стали,

А в высокой вазе

Все твои цветы завяли,

Словно, кто их сглазил.

Слишком рано на рассвете

Наступила осень.

Кто любовь свою не встретил?

Иль не встретит вовсе?

Ты была такой желанной

И такой далекой.

Под звездою безымянной,

Над цветком востока.

Но кручиниться не надо.

Сколько счастья было!

Чтоб в сентябрь, на грозди сада,

Осень слезы лила.

* * *

Тяжело было наше молчанье.

Сколько минуло лет с той поры?

И далекие дали с грачами,

И прудов гулкий край детворы.

И туманные дали от солнца,

А на горках цветы, да цветы.

И не светятся больше оконца,

У которых печалилась ты.

Не забыть мне тот солнечный вечер,

А в глазах голубую тоску.

И заката разлитые свечи,

И тугую капель по песку.

* * *

Ночные дремлют небеса.

Какое облако над нами!

И в чащах черные леса

Прозрели совьими глазами.

Шумит вдали густая рожь,

Как будто ветром раскачала.

Ты этой музыкой живешь,

С рожденья, с самого начала.

А мне любовь твоя нужна.

Мне без нее здесь счастья нету.

Зачем была со мной нежна?

Я знать хочу, не сказка ль это?

О чем щебечут родники?

Мы были б счастливы, родная!

Пускай, как звезды далеки,

От нас в дожде просветы рая.

Однажды, если я уйду,

То навсегда, и так далеко.

И тот, кто водится в пруду,

По-волчьим стежкам шел с востока.

Хотя бы ради доброты

Не шли проклятий мне в дорогу.

И снова, снова снишься ты,

С горячим вздохом у порога.

Какая музыка звучит!

Но нет костра, чтобы согреться.

В холодный мрак одной свечи

О, как молчать умеет сердце.

И даже поздние цветы,

Как тыщи солнц горят над прудом.

Куда ходили я и ты

К бобровым, пасмурным запрудам.

Ты так любить бы не смогла,

А я не смел сопротивляться.

Как зеркалами навела,

Которым велено кривляться.

* * *

Капли тихой росы отдают холодком,

По ветвям неподвижным стекая.

Что грустишь несмеяна? Уж май за окном.

Ведь не в сказке живешь так страдая.

Не печалься о прошлом, горят фонари.

И рассвет отразился в колодце.

И твой пес – сторож лютый, умрет у двери.

Из твоих рук хоть яда напьется.

Ты была, как ни с кем, откровенна со мной.

Ну, а проще сказать,– не любила.

Не по мне так страдала, чтоб ринуться в бой,

Не меня до ворот проводила.

А когда-то ждала мой привет допоздна.

У крыльца горячо обнимала.

Ты прости, коль обидел, лесная княжна.

О каких днях всерьез заскучала?

А когда-то со мной ты ждала журавлей.

Белым платьем дразнила сирени.

Вспомни, сколько дарил тебе лунных ночей?!

Не поверив твоей злой измене.

Я покой и уют обойду стороной.

Дальний путь будет нам приговором.

Не вернусь никогда, не увижусь с тобой.

По махай мне рукой с косогора.

Ты не знала печали, не знала любви.

И не верила в счастье крылатое.

И когда горевали в садах соловьи.

И тебя за другого про сватали.

Может вспомнишь широкие зори небес.

И костры до утра позабытые.

И тропинку в огнях, сквозь сиреневый лес,

И луга у дождей под копытами.

Я уеду и скроюсь за все города.

Не в погоню за синею птицей.

Где звезду отражают потемки пруда,

Как холодное око волчицы.

Как устану, телегу свою догоню.

Что тебе мои слезы, пусть катятся.

За такую тоску никого не виню,

Ох, со мною она и наплачется!

* * *

А к колодцу и ветер тропы не найдет.

От того ли ручей стал туманней и тише?

И туман над водой то ли с поля плывет,

То ль подстреленный лебедь так коротко дышит?!

И бежит далеко за волною волна.

Той реки, для рыбачьей забавы.

У вороньего камня дорога одна

Та, что к церкви ведет медно главой.

Там, где в чащах черемух живут соловьи,

И рассветы встают над лугами,

Где дурманной травой пахли губы твои,

Под тугими в ту ночь парусами.

И прощальный твой вздох над бегущей волной.

И последний рассвет над рекою.

И церковный трех башен малиновый бой,

Где лишь раз повстречался с тобою.

* * *

И мелодия ветра, и птиц легкокрылых,

И заря за высоким холмом у реки.

И букет на ветру, что под сердцем носила,

И летящие к звездам в пургу мотыльки.

Все осталось в дожде. Это звездная осень

Еле шепчет травой, словно губы твои.

Словно вверх сквозь листву меня к стае уносит,

Что еще так видна в обнаженной дали.

И не надо прощать, и не надо прощаться.

Все осталось, как прежде, свеча над столом…

В сани к черной пурге нету места податься.

Облетает мой сад с перебитым крылом.

И река, что под утро навеки застыла,

И сплетенные нами из листьев венки.

Легче музы и музыки шла и любила,

До последних снегов с журавлиной строки.

* * *

Увы, назад дороги нет.

Какая разница, как жили.

Тяжел по-осени рассвет,

Как будто где-то рифы всплыли.

Знать, по-судьбе, пришла пора

Теперь уже на век расстаться.

У лета кончилась жара, -

В колодцах каменных кривляться.

В твоих руках рябины гроздь,

А на ветвях ее так много.

Скажи, зачем мы жили врозь

Под сенью радужного стога.

Бокалы в сумерках звонят

И мы с тобой взрослее стали.

Летящий к звездам листопад,

Как книгу лучшую листали.

И песня все еще слышна.

Калитка ветром приоткрыта.

О чем, скажи, моя княжна,

Твоя печаль слезой пролита?

И грусть твоя, и боль стара.

Зачем мы встретились с тобою?

И кем придумана игра,

Тебя любить, а быть с другою?

С тоскою дома не сидят

И не любимых не встречают.

Колеса поезда стучат,

Но от земли не отлучают.

А помнишь, как встречала ты?

Как нежно подавала руки?

А я дарил тебе цветы,

Что по дороге рвал от скуки.

Качает холод фонари.

Грустней луны, и не видали.

А за рекой костер горит,

Моей любви, моей печали.

* * *

И впрямь, зачем в дому незваный гость?

Колючим взглядом встретят у порога.

Был скучен день, когда мы жили врозь,

За миг любви, отпущенный нам Богом.

И лампа надо мною, как луна,

С фонарного столба всю ночь горела.

А ты сидела рядом у окна,

Укрывшись от ненастья шалью белой.

И не уйти, чтоб скрыться от людей.

Напрасно снегом замело дороги.

А ты могла быть спутницей моей,

Деля со мной невзгоды и тревоги.

И что не праздник, бьют в колокола.

Как будто начинают жить сначала.

А ты меня к застолью не звала,

Сердцем, чтобы внять, как счастья мало.

* * *

В твоих глазах искрилась мгла,

Так только слезы серебрятся.

Опять метель луну зажгла,

Боясь, чтоб в поле не остаться.

Ты не ждала таких снегов.

А у зимы такая слава.

Былые сумерки шагов

Твоя унылая забава.

К нам не вернутся соловьи.

И окон ночь не погасила.

Скажи теперь, что нет любви.

Скажи теперь, что не любила.

* * *

А на закате полон луг грачей,

Что солнце в свою чащу переносят.

И на дороге, длинный, как ручей,

Свой след кривой оставила нам осень.

И старый клен, что в двух шагах от нас,

По веткам плачет в мутные колодца,

А осень над рекою кружит вальс.

И ей не надо ни луны, ни солнца.

И ей не надо глубины озер.

Больной капелью жажду утоляет.

К луне заморской в шахматный ковер

Все новой в ветре веткой прорастает.

А я хочу от лета не отстать,

Где небеса ослеплены кострами.

Все повторится, ты придешь опять,

За пять минут до первых звезд над нами.

* * *

Стара ладья и волны серебристы.

Теперь уже к осоке не подплыть.

Уж так широк разлив с течением быстрым,

И птицам поздним крыльев не умыть.

Шумят березы до земли и солнце близится к закату.

И тонкий свист травы у самых ног.

Взойди, луна, не ты ли виновата,

Что я любовь свою не уберег?

Еще не падал первый снег, с ветвей не осыпалась осень.

На небе тают облака, как дым костра.

Луга еще в росе, и тихо на погосте.

И к чашам в прок, не тянутся уста.

Хотя б одна изба, хотя б одна калитка.

Куда теперь вернулся, и зачем?

И яблоня в пол роста, инвалидка,

Еще с весны покинула гарем.

Давно ли дождь прошел? Шумит вода речная.

Набухли под потемками бугры.

Ведет, ведет тропа, убогая, кривая.

Ведет, ведет тропа, то в гору, то с горы.

* * *

Скоро выпадет снег, быстро осень проходит.

А закрою глаза, снова вижу весну.

Где по талым ручьям одиноко подснежники бродят,

Завлекая огнями, в бездонную прорубь, луну.

Ляжет снежная мгла для тоски и покоя.

И мороза зашепчут тугие уста.

Широко, на сто верст, не распахано поле,

Уж такие сегодня родные места.

Дождь стучит по стеклу, ему некуда деться.

А закрою глаза – снова вижу закат.

В одинокую трель соловьиного сердца

И сады замирали у старых оград.

Славно осень жила, я ее у ворот провожаю.

И на цокот копыт я невольно ей в след оглянусь.

Как летят журавли, словно водит их мать не родная,

И в какой стороне, если с ними взлечу, окажусь.

У костра моего в хмурый день, небесам не согреться.

Где жила тишина под ветвями раскосых берез.

Словно колокол бил, так стучало в груди мое сердце,

И всходила луна, словно кто ее к облаку нес.

* * *

Какие крылья у созвездий!

Видны в потемках облака.

Того гляди изба уедет

От векового старика.

Прохладен воздух над рекою,

Росой осыпана трава.

И топит озеро лесное

Слезами горькими сова.

И на ветвях висит сверкая,

Русалки длинная коса.

А клен шумит, – душа такая,

Пускай не верит в чудеса.

И вдоль дорог уныло вянут

В стрижиных перьях провода.

Играй, гармонь, мешать не стану,

Пролей печаль за все года.

Край тишины, край журавлиный.

Войдешь, – не выйдешь никогда.

А даль была дорогой длинной,

Куда Макар гонял стада.

Где над окном листва кружилась.

И плыл туман в седую даль.

Уж так мне Родина приснилась.

Уж так Отечество мне жаль.

* * *

Будет сыпать снег, будет ночь холодна.

Будет плакать по-волчьи седая долина.

Сколько было огней, чтоб присесть у окна,

И услышать, как встарь, в небе плач журавлиный.

Коль откроется дверь, улетят журавли.

Но вернутся опять непременно за мною.

И зачем в этот край провода провели,

Чтоб молчать в телефон, как стоять за спиною?

Тяжела тишина, а вокруг ни души.

И ночные огни за рекою погасли.

Если б знал, что вернусь, чтобы жить, как в глуши,

Я б запряг вороных, чтобы путь был опасней.

Уцелела дорога. Холмы, да холмы.

И лесок уцелел, не большой, но высокий.

И ржаной запах хлеба в печи у зимы,

И письма не забытого, горькие строки.

И погоста, с крестом за бугром бугорок.

А над ним небеса голубые до боли.

И за цепкой оградой окна огонек,

Под седою метелью, последнего в школе.

И никто никогда в ее класс не придет.

И никто не стучит в дверь в пружинах тугую.

И скрипучий порог, если кто подберет,

То навечно по детству в том сне затоскую.

* * *

О, город мой, мне некуда идти.

В такую ночь остался я без друга.

И снежной мгле со мной не пе пути,

Которой день вчерашний был напуган.

Гуляй же, ветер, волею своей.

Пусть кружит снег, куда бы он не падал,

Как карусель последних зимних дней.

Последнего быть может снегопада.

Вчера стучали в дверь мою дожди.

Сегодня под окном такая вьюга.

И мал простор идущим впереди,

Как мало дня, идущему за плугом.

И на душе не станет веселей.

Пусть кружит снег и за окном, и рядом.

Как карусель последних зимних дней.

Последнего быть может снегопада.

* * *

Расступитесь! Расступитесь! Ветру не догнать.

На санях с горы морозной, над сугробами,

Хорошо лететь не плакать, и упасть,

Чтобы снега вдоволь свежего испробовать.

Расступитесь! Расступитесь! Крик и свист.

Берегитесь! Берегитесь! Сани пущены.

Это с виду только кучер неказист,

Да вожжами, словно насмерть руки скручены.

Расступитесь! Расступитесь! Белый снег.

На губах растаял снег, а капли сладкие.

До чего ж быть хорошо быстрее всех.

И валиться на сугробы к верху пятками.

* * *

Река быстра, деревья высоки.

И синева небес чиста и ясна.

И полной грудью дышат родники,

И ветра нет, чтобы луна погасла.

И на ветвях качает тишина

Росу тумана соловьиной песней.

Глядит избушка краешком окна,

Что век совсем одна у поднебесья.

Пришла пора вернуться журавлям,

Проснись, весна, грустны твои капели.

Я повинуюсь радужным дождям,

Твоей уже не северной недели.

Плывет над полем розовый туман,

Как от костра оторванное пламя.

Трясущий небо, пусть не великан,

Ответь нам, Боже, почему не с нами?

Пусть лето снится звездной трын-траве.

Летящих птиц предутреннее пенье.

Но мало воли буйной голове,

Чтоб к родникам следы вели оленьи.

Дрожащий свет костра у хмурых лиц.

Стучат по небу быстрые зарницы.

Над тайной двух березок, двух сестриц,

Что над колодцем обнажают лица.

* * *

С холма весь виден горизонт.

Совсем близка моя деревня.

И домик, где еще живет

Последний пахарь, старцем древним.

В избе и печь, и лавка есть.

Воды земной полно в колодце.

А солнцу негде будет сесть,

Когда весна ручьев коснется.

И снегом долгий путь хрустит.

И ветер над кустами скачет.

Морозной крошкой день умыт,

Того гляди весна заплачет.

И лошадь слышит запах изб.

Дымком пахнуло от деревни.

Седой околицы изгиб,

Где пил печаль ручья подснежник.

Кота мурлыканье и лесть

Уютом в сердце отдается.

А бабе снежной в гору лезть,

Как только с духом соберется.

А дверь была не заперта.

Но холодно и в доме пусто.

Дверей и ставней хромота,

И сор соломенного хруста.

* * *

Извини меня за вольность,

Молодость былая.

Как горько твое раздолье.

Кто тебя не знает?!

Не весельем оказались

Моей жизни годы.

Как настигла злая зависть

Черной непогоды?

Облака устали плавать,

По свету скитаться.

Куст шиповника, знать, дьявол,

Научил бодаться.

Снегом лавочки укрыты,

Ветви не качнутся.

Мне б в избе, что ветром сшита,

До утра проснуться б.

Все ли небу было видно, когда хмурилось оно?

* * *

Если хочешь, стань звездой,

Коль души не жаль.

И утянет в омут свой

Лихо, невзначай.

Будет осень листья сыпать,

Падать дождь.

Где потухший пруд под липой

С небом схож.

Где однажды ты родился,

Рос и жил.

Если с Родиной простился, -

Кровь пролил.

За рекой остался где-то

Ветерок.

Лебединого балета,

На глоток.

Но тебя туда не манит,

Не зовет.

В доме том, что вечно крайний,

Кто живет?

Тяжкой влагой

Утром тянет от пруда.

И тропа с поляной ягод,

Хрупче льда.

В небе возглас ястребиный,

Мрак могил.

Если Родину покинул, -

Кровь пролил.

* * *

Вдоль дорог кюветы, да кюветы.

И любые шорохи слышны.

Тяжелы туманы, что и летом,

Тополями улицы больны.

А в лесу горбатая поляна

Белоснежным запахом парит.

Я по плечи, словно лист завяну,

Словно с ветки буйным ветром сбит.

Далеки, как звезды самоцветы,

Синеглазки косы на ветру.

И гора березового лета,

С пролетавшей чайкой по утру.

Пасмурно текли над полем небо

И стихи скрипучего пера.

Ну, а птицам не хватало хлеба,

Что под дверью гур кали с утра.

В доме тихо и тепло от печки.

На столе тяжелый самовар.

И сосед, что всех задаром лечит,

На любую боль готов отвар.

На пригорках сад, где листья плачут,

Звонкою капелью на траву.

И большая тень с хвостом собачьим…

Только я там больше не живу.

* * *

Знакомая тропа, знакомая дорога.

И ветреная роща тополей.

И лапой кот еще луну не трогал,

Под шорохи дымящихся печей.

Высокие деревья старых просек

Уже темны от снега и воды.

А журавлям еще не снилась осень,

Что все летят на черные пруды.

Набиты пухом облака и не подвижны.

Закатом даль небес ослеплена.

С высот высоких ястреб жертву выждал

И тонкий крик сглотнула тишина.

И брызги волн, как брызги изумруда,

Рассыпала по берегу река.

И дом в тумане, чтоб жилось не худо,

Заблудшим серым дням издалека.

* * *

Нашептала колодца нам осень.

Разлила по оврагам ручьи.

До чего ж не похожа на гостью,

Словно век не слезала с печи.

И звенящими листьями крошит

Под птичий, шальной перелет.

И траве жутко спать, что не скошена.

И никто из трясин не зовет.

И заката улыбка косая.

А дорога, как прежде пуста.

Высоко поднялась птичья стая,

Оставляя родные места.

И лучистый родник возле ивы.

Где волна, как рукою зовет.

Так река на закате игрива,

Словно кто ее музыку пьет.

Этот вечер застыл над домами.

Петушиное царство проспал.

От зевала и печь пирогами,

И возница в пути заскучал.

И садится закат за рекою.

Вечер ветром висок холодит.

Почему на земле нет покоя?

Почему мое сердце не спит?

Берега из песка и глины.

Ну, а дальше поля, да поля.

Журавли, пролетевшие мимо,

Белым пухом обдав тополя.

Пусть бокал мой наполнится солнцем,

И увижу опять синеву.

Как теперь тебе вольно живется,

Чье-то долгое к ночи ау?

* * *

И весна прошла,

Как и жизнь пройдет.

Хорошо ль жила?

Где теперь живет?

И поток речной

На кого сердит?

Голый куст качнет

И опять бежит.

Облака плывут

Отражаясь в нем.

Словно в даль зовут,

Морося дождем.

И окошка свет

На краю села.

И отцовский след,

Где сирень цвела.

И погас костер,

Навсегда погас.

Даже птичий хор

Горевал для нас.

И бежал ручей,

Далеко бежал.

Сколько дней, ночей,

От змеиных жал.

Да и я спешил.

Не вернуть года.

Видно Бог решил,

Что вернусь сюда.

* * *

Надо мною звезда долго тлеет.

Я под ней развожу свой костер.

Кто здесь засуху черную сеял?

Кто родному Отечеству вор?

И потоптан бурьян перед лесом.

И давно уж трава не цветет.

Мне хотелось бы жить с интересом,

Как на свете никто не живет.

Знаю я, в этом мире огромном,

В одиночестве не проживешь.

Я не ключник завешенных комнат,

Где молчанье не лучшая ложь.

* * *

Ох, не сладко, ох, не сладко,

Головой качает конь.

Каждый дальний путь загадка,

В впалых линиях ладонь.

Жалко мне коня до боли,

Что оврагами ведут.

Век рожденным жить в неволе, -

Так в сердцах подков не гнут.

На ветру костер не гаснет.

Где-то слышен плач совы.

И не каждый день прекрасен