Парадокс Андропова. «Был порядок!»

Ибо понятно, что политические решения готовились именно указанной группой, политический вес и влияние каждого из членов которой были несравнимо значимее, нежели у советского посла, являвшегося лишь представительно-связующим элементом в системе межгосударственных отношений, и санкционировались лично первым секретарем ЦК Н. С. Хрущевым.

Роль же Ю. В. Андропова в октябре – ноябре 1956 г. в Будапеште, о чем мы еще скажем далее, имела преимущественно организационно-технический характер.

Андропов не смог даже встретить эту делегацию: еще ночью посол, военный атташе полковник П. М. Цапенко и другие сотрудники посольства на двух «ЗИМах» направились в аэропорт, но в десяти километрах от Будапешта, в маленьком селении, недалеко от памятника советскому парламентеру Остапенко, были остановлены возбужденной толпой манифестантов…

Посол и сопровождавшие его лица вышли из машины, но тут же были окружены.

– Первым на моем пути оказался молодой подвыпивший паренек с непонятно откуда взявшимся огромным портфелем в руках, – вспоминал Андропов. – Я шагнул в его сторону, и парень инстинктивно сделал шаг влево; толпа за ним расступилась, и мы по очень узкому коридору вышли из кольца.

Несколько часов, кружным путем, они пешком возвращались в посольство[45].

Еще на аэродроме третий секретарь посольства Владимир Александрович Крючков слышал, как председатель КГБ Серов докладывал А. И. Микояну, что, мол, посол по молодости преувеличивает опасность – ничего серьезного в городе не происходит.

Члены правительственной делегации А. И. Микоян и М. А. Суслов остановились в официальной резиденции венгерского правительства на том же проспекте Сталина, именовавшейся «Ворошиловским особняком».

Когда Андропов прибыл в резиденцию советской делегации, Микоян попросил председателя КГБ вновь доложить обстановку в присутствии посла.

Смысл сказанного Серовым сводился к тому, что обстановка в Будапеште сложная, но преувеличивать сложности было бы неверно, и главные очаги повстанцев уже подавлены. Наиболее опасным центром сопротивления, где, по имеющимся данным, сосредоточены около 5 тысяч человек, остается захваченный Радиокомитет.

Микоян с порога заявил Андропову, что посольство сгущает тучи, явно преувеличивает силы контрреволюционеров и сложность обстановки.

Эта мизансцена происходила под аккомпанемент пулеметных очередей за окном, что, однако, не смущало Анастаса Ивановича.

В тот же день Андропову довелось услышать в тоне плохо скрываемого раздражения вердикт о неминуемой отставке: отправляясь вместе с Сусловым на встречу с премьером, Микоян уже в дверях бросил:

– А вы, Юрий Владимирович, оставайтесь! С Надем мы договоримся без вас.

Вечером того же напряженного дня 24 октября, надиктовывая телеграмму о состоявшихся переговорах в Москву, существенно отличавшуюся по оценкам от телеграмм посольства от 22 и 23 октября, Микоян отчеканил:

– Юрий Владимирович, вам надо отойти в сторону!

С 25 по 27 октября в Будапеште наступило обманчивое затишье, которое Микояном было принято за достижение успеха.

Отстраненный от участия переговорах с венграми Андропов занимался вопросами информационного обеспечения советской делегации, а также обеспечения безопасности персонала дипмиссии и членов семей. При этом он практически постоянно находился в служебном кабинете, куда постоянно прибывали с сообщениями и за указаниями сотрудники посольства, а также за справками и с предписаниями члены московской правительственной делегации, которая постоянно подпитывалась информацией из посольства.

Также в посольство СССР обращались за разъяснениями, поддержкой многие общественные и государственные деятели Венгрии, дезориентированные разгулом реакции и антисоветской истерии.

26 октября госсекретарь (министр иностранных дел) США Джон Даллес публично подстрекательски заявил, что любая страна, которая «порвет с Москвой», может рассчитывать на помощь Америки.

Обманув ожидания Москвы и Микояна, 28 октября Надь объявил о роспуске армии и органов безопасности, отменил комендантский час в Будапеште, выпустил из тюрьмы заключенных, отменил ранее согласованные с советскими военными операции по ликвидации оставшихся главных узлов сопротивления (о которых, как уже о состоявшемся факте, сообщал в Москву Микоян).

Теперь из окон «Ворошиловского особняка» высокие московские визитеры воочию могли видеть и слышать то, о чем на протяжении как минимум трех месяцев Андропов предупреждал Кремль.

А накануне рубежного дня, вечером 27 октября, в неподражаемой восточной манере А. И. Микоян «снял опалу» с советского посла:

– Юрий Владимирович, ты что нас сторонишься? Обиделся? Ну разве можно сердиться на старого армянина? Давай работать!

28 октября Микоян и Суслов убедились, что ситуация в Венгрии стремительно ухудшается и советская военная помощь необходима.

С 29 октября столица Венгрии стала настоящим полем боя, где после ликвидации «революционным» правительством МВД и МГБ начались погромы и суды Линча над коммунистами, милиционерами и работниками МГБ, включая пограничников и рядовых солдат частей МГБ. (Документальные кинофотоматериалы об этом сохранились, и желающие вполне могут познакомиться с ними).

Восставшие разгромили здание ЦК ВПТ, захватывали другие учреждения, включая министерство госбезопасности.

Тем не менее в ночь на 29 октября советским частям был отдан приказ прекратить огонь.

Ободренный этим достижением, И. Надь уже 30 октября от имени правительства Венгрии потребовал немедленного вывода советских войск из Венгрии и завил о выходе страны из Организации Варшавского договора.

В Москве заколебались, надеясь еще сохранить за собой поле для маневра и рычаги воздействия на Надя. В Будапеште против решения о выводе войск выступили Ю. В. Андропов и М. А. Суслов, в Москве – министр обороны маршал Г. К. Жуков. Решение о выводе поддерживал А. И. Микоян…

В тот же день повстанцы захватили здание Будапештского горкома ВПТ и зверски публично расправились со всеми, захваченными в нем…

Но в этот же день В. Н. Казимиров доложил послу обнадеживающую информацию – один из старейших (с 1919 г.!) член партии просил сообщить «советским товарищам» о разрыве многих членов ВПТ с правительством Надя и стремлении сформировать альтернативное правительство. Это была крайне важная информация о переломе настроений среди членов партии[46].

Вывод советских частей из Будапешта в ночь на 31 октября вызвал небывалый всплеск реваншистских настроений, приведший к многочисленным кровавым расправам на улицах с «нелояльными» лицами, включая коммунистов, известных общественных деятелей, «алашистов» (сотрудников органов безопасности, в том числе рядовых солдат-призывников частей МВД и пограничных войск Венгерской Народной Республики), а также мародерства, погромов и грабежей. (Картина, увы, знакомая нашим более старшим согражданам по событиям 1992–1993 гг., а также опыту «бархатных революций» уже в Киргизии, Молдове, Грузии, Украины в начале двадцать первого века…)

В этот же день посол Андропов организовал эвакуацию семей остающихся в Будапеште дипломатов, включая и свою собственную…

1 ноября, когда Надь пытался поставить «венгерский вопрос» в ООН, ввел в свое правительство представителей старых буржуазных партий, здоровыми демократическими силами ВПТ и было начато формирование Временного Рабоче-крестьянского правительства во главе с членом ЦК партии Яношем Кадаром, которое и обратилось к делегации Советского правительства 3 ноября с просьбой оказать военную помощь в подавлении вооруженной контрреволюции.

Стремясь заручиться поддержкой союзников, сам первый секретарь ЦК КПСС 2–3 ноября совершил блиц-визиты в Польшу, Румынию и Югославию, чтобы разъяснить им причины и мотивы принимаемого в Кремле трудного военного решения.

Утро 4 ноября – самый критический момент в положении посольства.

В 6 часов утра 4 ноября войска Особого корпуса по приказу министра обороны СССР маршала Г. К. Жукова начали вновь входить в Будапешт и другие крупные города – началась операция «Вихрь».

Когда отдаленная канонада сотрясла тишину, все сотрудники посольства были подняты по тревоге. Пока советские части входили в город, подавляя очаги сопротивления мятежников на окраинах, посольство фактически оставалось в осадном кольце батальона «национальной гвардии» во главе с майором-шовинистом, подчинявшимся правительству И. Надя, и следовало быть готовым к любым неожиданностям. (В. А. Крючкову удалось так «распропагандировать» его личный состав, что они добровольно оставили здание советского посольства).

Через несколько дней в посольстве стали раздаваться телефонные звонки – это главари некоторых мятежных групп хотели оговорить условия своей капитуляции.

Также 7 ноября, когда еще в ряде районов Будапешта шла стрельба, на скромный ужин в посольство прибыли А. И. Микоян и М. А. Суслов.

Однако полностью очаги сопротивления в городе были подавлены лишь к 10 ноября. А спустя несколько дней в посольство из Москвы прибыла большая группа специалистов для оказания помощи венгерским товарищам в налаживании работы промышленности, снабжения, транспорта и других отраслей народного хозяйства.

Прибывший в Будапешт в середине ноября 1956 г. для участия в выработке соглашения об условиях пребывания советских войск на территории Венгрии старший консультант юридической комиссии при Совете министров СССР А. И. Лукьянов[47] так описывал свои впечатления: «В после Андропове мы увидели человека очень собранного, напряженного, и в тоже время, видимо, измученного бессонными ночами. Но очень хорошо знавшего и понимавшего, что происходит в стране, который вместе с главой Рабоче-крестьянского правительства Яношем Кадаром намечал пути к сплочению здоровых сил Венгерской Республики.

Как много позже мне говорил Янош Кадар, он был в восторге от Юрия Владимировича, что тот «умел видеть насквозь своих оппонентов и каждого своего собеседника.

И, надо сказать, уже в то время было ясно, каким ясным и проницательным человеком был Андропов, как он глубоко анализировал обстановку и понимал ее.

Часто мне приходилось встречаться с Андроповым, когда он уже стал завотделом социалистических стран Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Мне приходилось докладывать ему целый ряд документов по социалистическим странам. Поражали его глубина, тщательность в работе с документами»[48].

Официальная оценка результатов деятельности советского посла в Венгрии также была положительной. Однозначное признание получили дипломатические способности будущего секретаря ЦК КПСС.

Добавлю от себя, что в течение многих лет мне неоднократно приходилось знакомиться с материалами о предпосылках возникновения кризисных ситуаций в различных государствах, не исключая и Советский Союз.

При этом нередко в официальных – как открытых, так и «закрытых», секретных, – документах назывались причины и условия возникновения и развития конфликтов. Не составляли исключения в этом плане и события 1956 г. в Венгрии.

При этом причины возникновения подобных внутриполитических кризисов и конфликтов можно подразделить на объективные и субъективные. По природе своей и те и другие делятся на внешние и внутренние.

О внешних объективных и субъективных причинах, факторах и предпосылках возникновения кризисов мы еще поговорим подробнее далее. Сейчас же представляется целесообразным высказать некоторые личные соображения по поводу внутренних субъективных причин возникновения социальных и политических конфликтов в социалистических государствах.

К числу последних, как правило, относились: ослабление и извращения в воспитательной и разъяснительной работе правящих социалистических или коммунистических партий, отступления от провозглашавшихся демократических принципов и норм государственного управления, авторитарный стиль и методы руководства, просчеты и ошибки в кадровой политике и работе, недостатки и ошибки в управлении социалистической экономикой.

Причем этот перечень с 1957 по 1990 г. повторялся практически неизменно с различным «фактологическим» наполнением. Что, на мой взгляд, свидетельствует, с одной стороны, о явном нежелании руководства и политической «элиты» социалистических государств реально учиться на «уроках истории», в том числе и на собственных и чужих ошибках.

С другой стороны, – о неистребимом стремлении наступать на те же самые, уже хорошо известные «грабли».

Позднее об этом феномене столь информированный автор, как бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф. Д. Бобков, напишет так: «Лидеры упивались или наслаждались властью, отбрасывая всю информацию об угрозах извне, о процессах в стране, могущих посеять недоверие к властям, нарушить стабильность в государстве.

Не только руководители государства были поражены вирусом «непобедимости». Болезнь поразила общество»[49].

Разумеется, мой личный опыт гораздо более скромен, но данный вывод, при всей его горечи для граждан моей страны и моего поколения, представляется верным.

Но и об этих трагических и мучительных уроках нашего недавнего прошлого следует знать и помнить

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Поскольку в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 июля 1978 г. государственно-правовой статус этого ведомства был повышен и он лишился в своем официальном наименовании предиката «при Совете министров СССР», далее по тексту мы будем обоснованно использовать устоявшийся акроним КГБ СССР.

2

См.: Данилов А. А., Косулина Л. Г. История государства и народов России. ХХ век. Учебник для 9-х классов. М., 2001, с. 356, 387–388.

3

Новый большой иллюстрированный энциклопедический словарь М., 2004, с. 40.

4

Россия: Полный энциклопедический иллюстрированный справочник. М., 2002, с. 369.

5

Большая Российская энциклопедия. Т. 1. М., 2005, с. 742.

6

Мельгунов С. П. «Российская контрреволюция». (Методы и выводы генерала Головина). Доклад в Академическом союзе 17 июня 1938 г. Париж, 1938, с. 5.

7

Джули Федор. Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности. СПб., 2012, с. 170.

8

Подробнее см.: Дубин Б. В. Сталин и другие. Фигуры высшей власти в общественном мнении современной России//Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. М., 2003, № 1, с. 19.

9

Левада-Центр. Сравнительные оценки руководителей страны в ХХ веке. Пресс-выпуск 10 мая 2006 г. http://www.levada.ru/press/2006051001.html.

10

См., например: Прозоров Б. Л. Рассекреченный Андропов: взгляд извне и изнутри. М., 2004; Чертопруд С. В. Андропов и КГБ. М., 2004; Чертопруд С. В. Юрий Андропов: тайны председателя КГБ. М., 2006; Млечин Л. М. Андропов. М., 2008; Семанов С. Н. Юрий Андропов. Генсек из КГБ. 2011; Медведев Р. А. Андропов М., 2006. Следует особо выделить диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук А. С. Вергуна (М., 2011) – «Партийно-государственная деятельность Ю. В. Андропова (1947–1994).

11

Андропов Ю. В. Ленинизм – неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс//Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. Изд. 2‑е. М., 1983, с. 199.

12

Бжезинский Зб. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. New-York, Liberty Publishing House, 1989, с. 216, 241. (На русском языке).

13

Ковтун Г. К. Святое дело. Из мемуаров генерала госбезопасности. Киiв, 1998, с. 225.

14

Богданов Л. П. Поездка Юрия Владимировича Андропова в Кабул//Спецназ России. М., 2011, № 7 (Июль).

«Ленинградское дело» – собирательное наименование ряда судебных процессов 1949–1950 гг. в отношении партийных и государственных руководителей СССР и РСФСР, ранее работавших в парторганизациях Ленинграда. Репрессии коснулись около 200 человек, 27 из них были расстреляны.

30 апреля 1954 г. Верховный суд СССР реабилитировал всех лиц, осужденных по так называемому «Ленинградскому делу».

Ныне существует мнение, что это дело было инспирировано секретарем ЦК ВКП (б) Г. М. Маленковым как форма устранения оппозиционно настроенных лиц в руководящих органах партии.

Маленков Георгий Максимилианович (1901–1988), генерал-лейтенант (1943), Герой Социалистического Труда (1943). С 1930 г. – на партийной работе в МГК ВКП (б); в 1934–1939 гг. заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП (б). В 1939–1946 и 1948–1953 гг. – секретарь ЦК, одновременно в 1939–1946 гг. – начальник Управления кадров ЦК ВКП (б). В 1941–1945 гг. – член Государственного Комитета Обороны СССР (ГКО). В 1946–1953 и 1955–1957 гг. – заместитель председателя Совета министров СССР. 29 июня 1957 г. – выведен из Президиума ЦК и состава членов ЦК КПСС как один из главных фигурантов антипартийной группировки.

15

Суслов Михаил Андреевич (1902–1982) советский партийный и государственный деятель. В 1947–1982 гг. – секретарь ЦК КПСС, с 1952–1982 гг. – член Политбюро ЦК КПСС. Особенно сильное влияние М. А. Суслов приобрел после 1964 г., являясь вторым человеком в КПСС и отвечая за вопросы идеологии, за что приобрел звание «серого кардинала». Настойчиво подавлял инициативы, которые, по его мнению, шли вразрез с «генеральной линией партии».

16

Казимиров В. Н. Во время контрреволюционного путча в октябре 1956 года в Будапеште//Андропов в воспоминаниях и оценках соратников и сослуживцев. М., 2011, c. 273.

17

См.: Крючков В. А. Личное дело. Часть I., М., 1996, с. 42.

Крючков Владимир Александрович (1924–2007), генерал армии с 27 января 1988 г… С 1954 г. – на дипломатической работе, с 1955 г. сотрудник посольства СССР в ВНР. После окончания в 1959 г. командировки в ВНР продолжил работу референтом, заведующим сектором в Отделе ЦК КПСС, возглавлявшемся Андроповым. С 25 мая 1967 г. – помощник председателя КГБ, затем – начальник секретариата, первый заместитель, с 16 декабря 1974 г. начальник ПГУ и член коллегии КГБ СССР, с 23 ноября 1978 г. – заместитель председателя – начальник ПГУ КГБ.

С 1 октября 1988 г. – председатель КГБ СССР. С 20 сентября 1989 г. – член Политбюро ЦК КПСС, с марта 1990 г. – член Президентского совета СССР, а с марта следующего года – член Совета безопасности СССР.

Арестован 22 августа 1991 г. за участие в подготовке и деятельности Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В декабре 1992 г. освобожден из-под ареста под подписку о невыезде. Амнистирован постановлением Государственной думы Российской Федерации 23 февраля 1994 г.

18

Красная звезда, М., 11 июня 2004 г.

19

Прокофьев В. Александр Сахаровский – начальник внешней разведки. М., 2005, с. 137.

20

Хрущев Никита Сергеевич (1894–1971) – партийный и государственный деятель, генерал-лейтенант (1943), Герой Советского Союза (1964), трижды Герой Социалистического Труда (1954, 1957, 1961). Член ВКП (б) с 1918 г. С 1924 г. – на партийной работе в Москве. С 1928 г. – заведующий организационным отделом ЦК КП (б) Украины. С 1932 г. – второй, а с 1934 г. – первый секретарь Московского городского комитета ВКП (б), с 1934 г. – член ЦК ВКП (б). С 1938–1949 гг. – первый секретарь ЦК КП (б) Украины, одновременно в 1941–1944 гг. – член военных советов Юго-Западного направления, Юго-Западного, Сталинградского, Юго-Восточного, Южного, Воронежского, 1‑го Украинского фронтов. В 1944–1947 гг. – председатель Совета народных комиссаров – Совета министров Украинской Советской Социалистической Республики. В 1949–1953 гг. – секретарь ЦК ВКП (б) – КПСС, одновременно первый секретарь МК партии. С 12 сентября 1953 г. – первый секретарь ЦК КПСС, одновременно с 27 марта 1958 г. – председатель Совета министров СССР.

Освобожден со всех постов на Пленуме ЦК КПСС 14 октября 1964 г. «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Пенсионер союзного значения. Находясь на пенсии, продиктовал свои мемуары, впервые в 1971 г. опубликованные в США. См.: Хрущев Н. С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999, т. 1–4.

21

Цит. по: Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. New-York, 1989, с. 242–244.

22

В преддверии полувекового юбилея ХХ съезда КПСС многие редакции СМИ провели на своих веб-сайтах интерактивные опросы читателей по тематике этого события.

Редакция журнала «Огонек» сформулировала свои вопросы так: «Что такое ХХ съезд КПСС для вас?» и «Если бы вы принимали решение о проведении ХХ съезда, то…»

Из 34 137 (!! – столь значительное число добровольных участников опроса свидетельствует о том, что его проблематика вызвала явный интерес и они пожелали четко зафиксировать свою лично-гражданскую позицию) принявших участие в голосовании, лишь около четверти – 26,8 % заявили, что считают ХХ съезд важнейшим событием нашей истории, чем он и был в действительности. Около половины – 50,4 % полагали, что это был всего лишь «этап борьбы Хрущева за власть». 13,2 % считали его «очернением нашего славного прошлого». 4,6 % респондентов ответили вопросом на вопрос: «А что это было за мероприятие?» Впрочем, вполне вероятно, что этот ответ – не что иное, как юношеский эпатаж.

40,1 % принявших участие в опросе «радикальней осудили бы сталинизм», а 30,1 % респондентов заявили, что «не стали бы делать громких заявлений».

20,3 % «не стали бы проводить съезд», а 9,5 % заявили, что не знают, что бы они решили.

Из 1094 человек, принявших участие в интерактивном опросе на сайте «Московских новостей», 62 % респондентов оценивали в историческом контексте доклад Н. С. Хрущева положительно, 18 % – отрицательно и столько же указали, что в нем содержались и плюсы и минусы.

23

Берия Лаврентий Павлович (1899–1954), с 9 июля 1945 г. – маршал Советского Союза, с 30 января 1941 г. – генеральный комиссар государственной безопасности. В 1921–1931 гг. – в органах ВЧК – ГПУ Азербайджана и Грузии, в 1931–1938 гг. – первый секретарь ЦК КП (б) Грузии. С 22 августа 1938 г. – первый заместитель наркома внутренних дел СССР, с 29 сентября 1938 г. – начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, с 25 ноября 1938 по 29 декабря 1945 г. нарком внутренних дел СССР, 1946—5 марта 1953 г. – заместитель председателя СНК – Совета министров СССР (с 16 марта 1946 г.). С 5 марта 1953 г. – первый заместитель председателя Совета министров СССР, одновременно являясь министром реорганизованного МВД СССР, включавшего в себя и подразделения упраздненного Министерства государственной безопасности СССР.

26 июня 1953 г. арестован по обвинению в заговоре с целью захвата власти. Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 23 декабря 1953 г.

24

ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1956. Т. 1, с. 42, 94–95.

25

Подробнее о работе этой комиссии см.: Реабилитация: Как это было.

Март 1953 – февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Т. I. М., 2000; Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 – начало 80‑х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том 2. М., 2003. А также: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004; Доклад Н. С. Хрущева о культе личности Сталина на ХХ съезде КПСС. Документы. М., 2002.

26

Хрущев Н. С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999, Т. 2, с. 152.

27

См.: Реабилитация: Как это было. Середина 80‑х годов – 1991. Документы. Т. III, М., 2004, с. 146–147.

28

Хрущев Н. С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999, Т. 2, с. 176–193.

29

В отчете о работе Комиссии партийного контроля ЦК КПСС за период с октября 1952 по 1 марта 1956 г. отмечалось: