Словен. Первый князь Новгородский

И Словен не подкачал. Воины его были одеты в новенькое снаряжение, кони откормленные, прошла перед великим князем дружина молодцевато, лихо, с удальской песней. Велемудр при всех похвалил Словена.

Через два дня после смотра войско выступило в поход. Словен, как всегда, стал занимать место в походном порядке сзади всех. Но к нему подъехал Велемудр, приказал:

– Встанешь на сей раз впереди. Твоя дружина станет сторожевой.

У Словена даже руки вспотели от волнения. Это была такая честь – идти впереди всего войска! Раньше такое доверяли только лютичской или бодричской дружинам, а теперь вдруг великий князь поручил ему!..

– Будет исполнено, великий князь! – выкрикнул он радостно и, пришпорив коня, помчался к своим воинам.

Тотчас он выделил сотню и выслал вперед, это была «сторожа», или разведка, которая должна была исследовать, свободен ли путь от неприятеля. По бокам он отправил шесть десяток конников, которые должны были рыскать вокруг и при случае сообщать о засадах противника. А уж далее в полной боевой готовности шли его воины, в любой момент готовые принять бой и дать возможность основным силам приготовиться к сражению.

Стояла середина травеня (мая), буйно зеленела свежая зелень, в высоком голубом небе заливались жаворонки, в лесах пели соловьи, услаждая своим пением подружек, насиживавших яйца. Настроение у воинов было приподнятое, будто шли не на войну, а совершали прогулку.

День прошел спокойно. К вечеру разведка нашла место для ночной стоянки. Это был широкий луг, посредине которого протекала небольшая речка. Место расположения было окружено обозами, Словен выставил охрану, на большом расстоянии от лагеря спрятал дозоры. Воины стали поить коней, было зажжено множество костров, на которых варили пищу. Спали под открытым небом, потому что было тепло и еще не появились комары и прочий гнус.

В середине следующего дня войско вышло к Священной роще. Воины остановились и затаили дыхание. Перед ними высились, упираясь чуть ли не в самое небо, могучие дубы и грабы, спокойные, молчаливые, полные внутренней силы. Их широкие, развесистые кроны таили в себе что-то загадочное, таинственное, недаром раньше кельты, эти древние обитатели Европы, а потом славяне и германцы населили рощу своими богами и духами и приходили сюда для поклонения.

От войска отделились жрецы, взяли с собой кувшины с сурьей – священным напитком – и мешочки с зернами ржи и ячменя, зажгли факелы и углубились в рощу. Все молча, благоговейно наблюдали за ними. Они знали, что сейчас в нужных местах будут зажжены костры и богам будут принесены жертвы, чтобы они помогли войску в его воинских предприятиях.

Отдав должное богам, войско окольной дорогой обошло Священную рощу и вступило в земли племени саксов. Противника нигде не было, только встречались наспех брошенные селения да второпях оставленный скот.

Однако на следующий день разведка донесла, что на широком поле, развернувшись для боя, поджидает неприятель. При этом известии воины подтянулись, подобрались; из обозов достали снаряжение, одели кольчуги и панцири, взяли щиты.

В полдень увидели войско саксов. Вид их вызвал улыбки и насмешки:

– Э, да они в одни шкуры одеты!

– На главах даже шеломов нет!

– Стоят толпой, порядка никакого!

Велемудр созвал князей, началось короткое совещание.

– Как видно, саксы пришли одни, франки их на этот раз не поддержали, – сказал Брячислав, тридцатилетний князь лютичей, богатырского роста, с красным лицом и налитыми кровью глазами; был он безумно храбр, первым бросался в сражения и бился неистово, не жалея себя.

– Франкским королям не до этого, – промолвил великий князь. – Когда-то могущественное, государство распалось, раздробилось на части, потому что властители его щедрой рукой раздавали пожалования свои дружинникам, служилым людям и церкви. У них почти не осталось земли, а значит, и настоящей власти. Богатые землевладельцы оттеснили их на задний план, захватили управление страной в свои руки. Так что теперь короли остаются только по названию, недаром их прозвали «ленивыми».

Князья внимательно слушали Велемудра, а он продолжал с усмешкой:

– Мне как-то рассказывал заезжий купец, что короли франкские довольствуются одним титулом и, восседая на троне с длинными волосами и отпущенной бородой, представляют собой лишь подобие государя. Они выслушивают отовсюду появляющихся послов и дают им как бы от своего имени ответы, заранее ими заученные и им продиктованные богатыми землевладельцами. А управляют страной майордомы, самые знатные из богатеев. Вот поэтому и нет здесь франкского войска, хотя франки и саксы одного рода-племени – германцы.

– Как же короли могли довести свою страну до такого состояния? – удивленно проговорил Бранибор, князь гаволян, высокий, худощавый, лет пятидесяти; был он обычно спокоен, рассудителен, благоразумен.

– Безответственные правители…

На какое-то время Велемудр замолчал, будто ушел в себя. Потом добавил:

– Не приведи боги, чтобы и на наш престол сели такие…

– Ну что, ударим по дикому племени? – всполошился Брячислав. – Мы своими закованными в броню воинами в два счета разгоним это скопище мужичья!

– Ну, может, и не в два счета, – возразил ему Велемудр. – Саксы – храброе племя, воевать могут, и довольно умело, мы не раз это испытывали на себе. Только вооружение у них, надо прямо сказать, не ахти. Да и как может вооружить себя племя? Это под силу только государству.

– Так чего ждать? – вновь заговорил лютичский князь. – Проучим саксов, чтобы они в другой раз не лезли в наши земли!

– И снова кровь. Пролить кровь – дело нехитрое. А добиться своего, не потеряв ни одного воина, – вот это будет настоящей победой!

В это время Бранибор, не отрывавший взгляда от неприятеля, воскликнул удивленно:

– Кажется, к нам направляются посланники для переговоров!

Князья оглянулись. К ним скакали три воина с белым флажком на длинной пике.

– Саксы опередили меня, – сказал Велемудр. – Я собирался сделать то же самое.

Саксы лихо остановили коней. Один из них, державший пику с флажком, промолвил по-славянски:

– Кто из вас великий князь? Я прибыл к нему от нашего герцога Одвольфа.

– Говори, – произнес Велемудр.

– Великий князь! Герцог Одвольф предлагает тебе вступить в переговоры, чтобы обсудить спорные вопросы.

– Передай герцогу, что я согласен.

Посланники ускакали.

– Для герцога слишком велика честь, чтобы с ним разговаривал великий князь Руссинии, – проговорил Велемудр. – На встречу с ним поедет один из вас.

Он внимательно оглядел князей, добавил:

– Я думаю поручить ведение переговоров Словену.

Словен заметил, как при этих словах Брячислава передернуло, а Бранибор отвернулся.

– Значит, так, – говорил великий князь Словену. – Берешь с собой двух воинов в сопровождение. Условие мира только одно: герцог должен вернуть Священную рощу. Если будет упираться, тотчас возвращайся. Пусть герцог почувствует тяжелую руку Руссинии.

Увидев, как от саксонского войска отделились три всадника, Словен тронул скакуна и рысью направился им навстречу.

Сдержав коней, противники некоторое время разглядывали друг друга. Словен сразу узнал герцога Одвольфа. У него были растрепанные рыжие волосы, широкий ноздрястый нос и шальные глаза, в них горел бесовский огонек; сам он был в постоянном движении, то дергал за уздцы коня, и тот беспокойно переступал с места на место, то ерзал на седле, то взмахивал зажатой в руке плеткой. Глядя на него, Словен понял, что только такой безрассудный, сумасбродный и взбалмошный человек, имея в подчинении слабовооруженное войско, мог решиться на войну с могущественной Руссинией.

– Где великий князь? – выкрикнул он взвинченным голосом. – Почему не явился лично?

– Я князь Словен. Мне великий князь поручил вести переговоры с тобой.

– Ни с кем, кроме Велемудра, говорить не буду!

– Хорошо. Тогда я возвращаюсь, и спор будет решен с помощью оружия, – спокойно ответил Словен и стал завертывать коня обратно.

– Стой! – выкрикнул Одвольф, и конь его закрутился на месте. – Что предлагает великий князь Руссинии?

– Только одно: считать Священную рощу составной частью нашей страны.

– У меня другое предложение: мы поделим рощу пополам. Одна половина останется у саксов, вторая отойдет Руссинии.

– Не будет на это нашего согласия.

– А на другое не соглашусь я!

– Тогда готовься к битве!

– К битве я всегда готов!

– Вот как! Но сначала посмотри на закованное в броню войско Руссинии и одетых в шкуры своих воинов, герцог!

Одвольф на мгновение остановился, его шальной взгляд скользнул по многочисленному войску руссин, которое, блестя на солнце оружием и доспехами, ровным строем развернулось во всю ширину поля, чуть подумал, ответил, пряча глаза:

– Хорошо. Сегодня же прикажу вывести из Священной рощи своих жрецов и воинский отряд. Будь здоров, князь!

– И тебе не болеть, герцог!

Они расстались, уверенные, что никогда больше не встретятся. Однако судьбе надо было так распорядиться, что вновь их дорожки пересекутся в самом неожиданном месте…

Словен вернулся к великому князю, слово в слово пересказал разговор с герцогом.

Велемудр, кривя в злой усмешке жесткие губы, произнес:

– Враги понимают только силу. Даже такой безответственный правитель, как Одвольф, и тот сообразил, что с Руссинией ему нельзя тягаться. Вот, князья, наглядный вам пример: надо крепить силу и мощь Руссинии, тогда никакие соседи нам не будут страшны!

Население Руссиниии восторженно встречало своих воинов. Особенно радовались люди, что победа была достигнута бескровным путем, что все воины возвращались из похода живыми и здоровыми. И это случилось благодаря великому князю, его мудрости и прозорливости. И люди кричали:

– Слава Велемудру!

– Слава великому князю!

– Слава Руссинии!

Великий князь решил отметить победу военными состязаниями. Этот обычай возник в незапамятные времена из стремления мужчин показать свою воинскую доблесть, и умение, и мастерство; постепенно военные состязания стали неотъемлемой частью торжеств и увеселений. Для проведения их на берегу возле Рерика были построены различные сооружения, среди них скамейки для зрителей, помост с креслами для знатных людей и деревянный престол для великого князя, над ним был накинут разноцветный балдахин; над балдахином устремлялось вверх древко с полотнищем, на котором был изображен герб племени бодричей и Руссинии – стремительно несущийся сокол; приезжие ставили палатки, шатры; торговцы сооружали ларечки, прилавки; многие горожане и жители окрестных селений являлись целыми семьями с едой и питьем, молодежь водила хороводы, затягивая празднества до глубокой ночи.

Состязания, как правило, были самыми различными. Тут были и борьба, и перетягивание каната, и стрельба из лука, и поражение цели пикой, и срезание мечом лозы на скаку… Но главным считались поединки, которые вели как конные, так и пешие воины. Победителей награждали различными подарками; самым отличившимся вручал их великий князь. Некоторые победители дарили свои награды любимым девушкам и женам.

Словен решил принять участие в соревновании на коне. Но до них было еще далеко, они проводились последними, и в ожидании их он присел на скамейку для зрителей, выбрав место недалеко от престола великого князя. Велемудр сидел рядом с княгиней, стареющей красавицей, возле них разместились члены семьи и родственники, среди них он заметил Бажену. Словен хотел кивком головы поприветствовать ее, но она ни разу не взглянула в его сторону, он оставил свои попытки и тотчас забыл о ней.

Первыми выступали борцы. Одна пара сменялась другой, зрители бурно приветствовали победителей, некоторым из них девушки дарили цветы. Среди силачей выделился рослый, широкоплечий и узкий в поясе богатырь. Он легко укладывал своих соперников и в конечном итоге вышел победителем. «Вот бы мне такого в дружину, – завистливо подумал Словен. – Он наверняка десяток воинов заменил». Видно, что-то подобное подумали и другие князья, потому что на поле выскочил Брячислав и вручил парню свой меч. Не утерпел и великий князь. Он обнял борца и одел на его шею золотую цепочку.

Тут на лужок выбежали скоморохи, стали кувыркаться, подкидывать друг друга, петь шуточные песенки; провели перед зрителями медведя, скоморох надевал ему на голову шапку, а тот сбрасывал ее лапой. Зрители хохотали от души.

Потом состязания продолжили другие воины, между ними выступали другие скоморохи. Время летело быстро и незаметно. Солнце палило вовсю, на краю неба появилась черная туча, погромыхивал гром, но никто этого не замечал, все были увлечены происходившим на лугу.

Наконец наступила очередь Словена. Соперником ему по жребию выпал лютичский князь Брячислав. Силу и воинское умение его Словен хорошо знал, но надеялся, что удача будет к нему благосклонна и верил в свой успех, в свою победу.

Дружинник подвел ему коня, помог сесть в седло, а потом подал длинное копье. Копье было деревянным, тупым на конце, чтобы не поранить противника.

Вдали готовился к бою Брячислав. В латах, при плаще он казался еще более внушительным, настоящий богатырь, и в душе Словена шевельнулось сомнение: справится ли он с князем, под силу ли ему будет свалить такого силача? Но он постарался прогнать ненужные мысли и изготовился к поединку.

То же самое сделал и Брячислав. Увидев готовность противника к бою, руководитель поединков взмахнул цветным флажком. Словен ударом пяток послал коня вперед. Брячислав стремительно приближался. Словен решил ударить его чуть пониже щита, в пояс, чтобы выбить из седла, но намеренно держал конец копья высоко, будто собирался ударить в голову. В то же время он видел, что лютичский князь метит ему в грудь, и расположил щит прямо перед собой.

В последний момент Словен успел опустить копье. Он готовился к удару, но копье скользнуло по щиту противника и оказалось в пустоте; в то же время в плечо он получил такой мощный толчок, что чуть было не вылетел из седла. Значит, Брячислав сумел разгадать его замысел и защититься, а сам выбрал место для поражения и умело воспользовался промахом его, Словена.

Что ж, надо попытаться самому придумать, как провести опытного воина. Конечно, это трудно сделать, но все же следует попытаться. А что, если по его примеру тоже прицелиться в плечо? Нет, наверно, он предугадает такой замысел…

Но в это время мелькнул флажок, и, так ничего и не решив, Словен рванулся вперед. В последний момент намеревался ткнуть снова в пояс, но опять не получилось; правда и противнику не удалось свалить его; копье скользнуло по щиту и ушло в сторону.

Противники развернулись для новой схватки. Изготовившись, Словен стал внимательно следить за сигнальным флажком. Только сейчас он услышал шум, исходивший от зрителей, до этого их будто не существовало, так он был занят поединком.

Но вот руководитель состязания дал знак, Словен ринулся на противника. Проскакав какое-то расстояние, он взглянул на Брячислава и увидел, что тот почему-то еще стоит на месте; то ли не заметил сигнала, то ли обнаружил какой-то непорядок в снаряжении, то ли по какой-то другой причине.

Словен хотел остановиться, но лютичский князь тронулся с места и поскакал ему навстречу. Однако в скорости он явно проигрывал Словену, конь которого скакал все стремительнее и стремительнее, пока не достиг предела своих возможностей, увеличивая тем самым силу удара копья хозяина.

Удар Словена был сокрушающим. Брячислав вылетел из седла и пал на землю.

И тут Словен почувствовал страшную усталость, будто целый день провел в сражении. До него доносились крики зрителей, он видел возбужденные лица, восторженные глаза, но это его не волновало. Он медленно отъехал в сторону, собираясь снять снаряжение и отправиться куда-нибудь отдохнуть.

И вдруг перед носом коня увидел Велемудра. Великий князь держал в руках золотое ожерелье и говорил растроганно:

– Какая победа! Над каким противником! Поздравляю! Поздравляю!

И надел ожерелье на кончик копья.

Обычно победители преподносили свои награды женщинам. Но кому ему подарить? Не было здесь какой-то особы, к которой стремилось бы его сердце…

И тут он увидел Бажену. Что-то шевельнулось в его груди, какую-то светлую память оставила эта своеобразная и своенравная девушка. Почему не вручить ей заслуженную награду?

Боясь раздумать, Словен тронул коня и подъехал к зрителям. Бажена сидела в кресле и смотрела на него. Однако он заметил, что по мере его приближения восторг на ее лице сначала сменился недоумением, а потом в ее глазах метнулся испуг. Он не понял, чем была вызвана такая перемена в ее настроении, да и поздно было отказываться от своего намерения. Он протянул ей на копье ожерелье и проговорил:

– Тебе, Бажена, посвящается моя победа. Прими мой скромный дар, который я завоевал в честном поединке.

Она кинула испуганный взгляд на соседа, сидевшего справа от нее, несмело протянула руку, сняла ожерелье с копья. И тотчас сжалась, будто боясь удара.

И тут Словен заметил сидящего с ней мужчину лет сорока, с короткими усами и бородкой. Его узкие колючие глазки с ненавистью смотрели на дарителя. Он вспомнил, что Бажена сосватана за какого-то боярина, и, по-видимому, женихом этим и был ее сосед. Ему стало не по себе, он понял, что совершил бестактный поступок, а потому круто повернулся и отъехал в сторону. Там к нему подбежал дружинник, помог спуститься на землю, снять снаряжение, увел коня.

Настроение было испорчено. Словен бесцельно походил около скамеек со зрителями, присел на одну из них, стал смотреть на состязания всадников, но мысли его были далеко. Зачем надо было дарить ожерелье Бажене? Разве достойно князя совершать необдуманные поступки, разве не учили его с детских лет взвешивать каждый свой шаг? Он вроде старался следовать указаниям своих наставников и вот нечаянно сорвался, влез в чужую жизнь, влез грубо, прилюдно… Нет, не может он простить себе такого!

Он еще немного посидел, а потом направился в свой терем, построенный когда-то предками в Рерике; в нем словенские князья останавливались во время пребывания в столице. До вечера бесцельно проболтался в нем, а потом пошел на пир, который великий князь давал во дворце в честь окончания славного похода.

Гостиная во дворце, где проходило торжество, была длинной и низкой, с широкими окнами, переплеты которых были забраны разноцветным стеклом. На потолках были развешаны цветы, на стенах висело различное оружие и военное снаряжение – от щитов и мечей до кольчуг и панцирей. На одной из стен красовался ковер, как видно, купленный у заезжего купца, на нем была изображена сцена охоты на оленя. Гончие псы гнали его среди высокой травы, а он, изящно загнув длинную шею с маленькой головой и ветвистыми рогами, мощными прыжками уходил от погони. Посредине гостиной был поставлен длинный стол, накрытый льняной скатертью, возле стола – скамейки. На полу был накидан свежий тростник.

Когда гости расселись, явился Велемудр с супругой. Он был одет по-простому: в белую рубашку, окаймленную золотым шитьем по вороту и запястью рукавов; голубые штаны были заправлены в сапоги красного цвета из мягкой кожи, голенища их были затейливо расшиты и украшены жемчугом. Княгиня была в нарядном платье из дорогой заморской ткани, на шее, в ушах и на голове золотые и серебряные украшения, драгоценные камни.

Гости, встав со своих мест, шумно приветствовали великого князя и княгиню. Возле стола бегали слуги, выставляя различные кушанья. Тут были мясо вареное и жареное, задние ноги быков, зажаренные на вертеле, дельфины, приправленные пшенной кашей, студень, лебеди, павлины, кролики, цапли, оленина… Среди печеной еды выделялись булочки в виде гербов племен, входивших в состав государства Руссиния; среди них Словен увидел и герб своего племени – щит с перекрещенными мечами. В кувшинах подавалось вино, возле стола стояли бочки с пивом, его гости черпали самостоятельно.

Великий князь поднял бокал, и разом стихли шум и разговоры.

– Братья! – прочувственно произнес Велемудр, из-под лохматых бровей оглядывая гостей. – Сила Руссинии – в единстве племен! Пока мы будем вместе, пока наши воинские силы будут собраны в мощный кулак, никакой враг нам не страшен. Наоборот, враги наши будут бояться каждого нашего шага и не посмеют даже приблизиться к нашим рубежам. А потому первый бокал – за нашу славянскую общность, за сплоченность наших народов, чтобы выступали всегда как неразделенный, как спаянный народ!

– За наше славянское братство! – вскочив со скамейки, выкрикнул Брячислав, князь лютичский.

– За единую могучую Руссинию! – поддержал его Бранибор, князь гаволян.

– За союз племен, завещанный нам великим Руссом! – присоединился к князьям Словен.

Гости, встав со своих мест, дружно поддержали здравицы князей. Слышались голоса:

– Слава Велемудру!

– Слава великому князю!

– Слава нашему мудрому правителю!

Гости принялись за еду и питье, пир разгорался.

Словен огляделся, невольно отыскивая взглядом Бажену. Она с женихом сидела на противоположной стороне стола, далеко от него. Сидела, склонившись над блюдом с едой, и не поднимала глаз. Зато Изяслав сверлил Словена ненавидящим взглядом. И вновь князю стало мучительно стыдно за свой поступок. Ну ладно, если бы он был влюблен в нее, добивался ее руки, страдал по ней, изнывал от тоски. Или не знал, что она посватана. Или она была влюблена в него… Ничего этого не было. Скорее наоборот, рассталась она с ним сухо, даже с некоторой неприязнью… Все знал он и почему поступил так, почему нашло на него желание преподнести ей завоеванную в поединке награду, не мог ответить до сих пор. Внезапно накатила какая-то блажь, необъяснимая причуда, глупая прихоть, и он поддался скоропалительному влечению, серьезно не задумываясь или даже совсем не подумав…

Может, подойти извиниться? А не будет ли это очередной глупостью? Да и за что извиняться? Он поступал согласно общепринятому обычаю, каждый воин волен преподнести свой дар женщине или не дарить совсем. Подойдешь, попросишь прощения, а потом будут над тобой все смеяться…

Нет, все не так, запутался совсем. И так плохо, и так нехорошо. Но как правильно? Тут еще хмель ударил в голову, думать мешает…

В это время кто-то сзади тронул его за плечо. Он оглянулся. Перед ним стоял Изяслав. Это был здоровенный мужчина высокого роста. В глаза Словену бросилась засохшая корочка пены, которая скопилась у уголков его жестких потрескавшихся губ.

– Князь Словен, – проговорил он громовым голосом, – на состязании ты прилюдно нанес оскорбление и мне, и моей невесте. Поэтому я вызываю тебя на поединок!

Тогда только появился этот злосчастный обычай, который потом, точно ржавчина, будет разъедать высшее общество Европы – по каждому поводу, а порой и без повода вызывать обидчика на поединок, который назовут дуэлью. Родился он из закона времен первобытного общества – «нанесение обиды» человеку или его родичу, за что требовалось отомстить в любом случае, не говоря уж об убийстве; тут вступал в силу обычай кровной мести. Сотни, тысячи молодых мужчин погибнут без пользы для родины в этих схватках. Правители различных стран будут предпринимать большие усилия, стремясь запретить поединки, введут самые жестокие меры против них, вплоть до смертной казни, но все будет тщетно. Дуэли в отдельных проявлениях дожили вплоть до двадцатого века.

Вызов на такой поединок и бросил боярин Изяслав князю Словену в присутствии великого князя и высоких гостей. Хотя Словен и понимал опрометчивость и ошибочность своего поступка, но в столь людном месте не мог ответить отказом или извинением, и он сказал:

– Я принимаю твой вызов, боярин.

Но тут сорвался с места Велемудр, невзирая на свое высокое положение, подбежал к ним, проговорил настойчиво:

– Никакого поединка не будет! Я не позволю, чтобы мои подданные бессмысленно убивали друг друга! Сейчас же извинитесь и дайте слово мне, что не станете драться с оружием в руках!

Словен и Изяслав молчали.

– Хорошо, тогда я прикажу взять вас под стражу и не выпускать, пока вы сами добровольно не явитесь ко мне и не пообещаете помириться между собой. Эй, стража! Взять их и отвести каждого в отдельный поруб. Пусть подумают о своем поведении на досуге!

«Глупо, как все глупо вышло! – думал про себя Словен, когда его выводили из дворца. – Как меня учили с детства: не совершать необдуманных поступков. Семь раз примерь, один раз отрежь!»

Его привели к порубу, находившемуся возле крепостной башни. Это была глубокая яма, в которую был врыт сруб; сверху были накатаны бревна и навес в форме шалаша от дождя и снега. Входом в него было небольшое отверстие, закрываемое толстой крышкой.

По лестнице Словен спустился в сырое, пахнущее гнилью и плесенью помещение, в темноте нащупал деревянные нары с наброшенным барахлом, прилег. В голове пустота, в теле огромная усталость. «Посплю, а потом будет видно, – подумал он, устраиваясь поудобнее на лежанке. – Как говорят, утро вечера мудренее».